Текст книги "Аромат риска"

Автор книги: Андреа Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 10

16.15

Рокпорт, штат Массачусетс

Глория отложила эскиз нового платья. Бесполезно. Как досадно! Даже на первом курсе она рисовала модели куда интереснее. А все от того, что ей никак не удается сосредоточиться. Столько всего случилось, чего она прежде даже вообразить не могла.

Пройдя на кухню, Глория налила себе чаю, а потом уселась с чашкой на диване и задумалась.

Телефонный звонок Сабрины ее ничуть не удивил– она ожидала чего-то в этом духе. Встреча с Карсоном Бруксом очень растрогала дочь, хотя Сабрина и не желала в этом признаться. Нетрудно было догадаться, какое она примет решение. И все же Глорию тревожила скорость, с которой развивались события. Полицейский допрос; полчища корреспондентов у больницы; жертва, на которую решилась Сабрина и к которой она скорее всего не была готова…

Рука, державшая чашку, дрогнула. Нужно лететь в Нью-Йорк – иного выхода нет. Все равно скоро сыщики доберутся и сюда, так лучше уж побеседовать с ними в Манхэттене: по крайней мере скандал развернется не на глазах у родителей. Кстати, неплохо бы заскочить к ним по дороге в аэропорт, поделиться новостями.

Вздохнув, Глория поставила чашку и потерла виски. Двадцать восемь лет – это срок; тем более нельзя забыть поворотную точку, которая все изменила в ее судьбе и подарила ей Сабрину. Глории нелегко далось это решение. Искусственное оплодотворение в середине семидесятых было в диковинку, на это не часто шли даже женатые пары, так что решение незамужней женщины искусственно зачать и воспитать ребенка сразу стало пищей для сплетен. Даже ее родители сочли такое поведение и вовсе скандальным.

Впрочем, они всегда ожидали от Глории подобной выходки. Их дочь была, что называется, со странностями и слишком умна для женщины: слишком открыта, чтобы держать свое мнение при себе, слишком творческая натура, чтобы вписаться в толпу, слишком красива и воспитана, что, впрочем, не помешало ей уйти из загородного клуба и – неслыханное дело! – примкнуть к богеме, вместо того чтобы выйти замуж за джентльмена своего круга и вести домашнюю жизнь, полную удовольствий.

Сама же Глория мечтала найти человека, который любил бы ее такой, какая она есть, а не пытался перекроить по своему вкусу, но время шло, а в ее судьбе ничего не менялось. Каждый новый мужчина неизбежно ее разочаровывал: все они либо стремились обладать ею, либо желали подмять ее под себя.

Поскольку ни того ни другого Глория не терпела, о браке даже речи не шло. Но как же она хотела ребенка! Выносить его, воспитать, любить, дать образование, вырастить достойным человеком – разве это не счастье! Оставалось только найти стольже энергичного, пусть даже не похожего на нее мужчину с неповторимым и ярким характером… Какой бы у них получился ребенок!

Вот тут-то ее осенило: искусственное оплодотворение!

В тридцать три года, понимая, что времени осталось не так уж много, Глория наконец решилась на этот отчаянный шаг.

Самым трудным оказалось найти подходящего специалиста: сведущего, открытого и честного. Обычно в таких случаях поступали просто: донор брал деньги и письменно отказывался от родительских прав, но Глории этого было мало – она хотела знать о потенциальном отце ребенка все: его прошлое, интересы, профессию, физические данные, состояние здоровья, короче, всю его подноготную.

Она улыбнулась, вспомнив, как заинтересовал доктора Олдсмена ее хитрый замысел. Он тогда даже посмеялся: мол, это, конечно, перебор, но ничего криминального.

Разумеется, донору была обещана кругленькая сумма – двадцать тысяч долларов, но столь высокая планка требовала еще и оформления кучи бумаг. Глория пошла даже на это. Она ясно определила свои требования. Донор должен быть абсолютно здоров и своими качествами должен дополнять ее. Приветствовались научный склад ума (в противовес ее творческой натуре) и разумное честолюбие. Глория хотела, чтобы ее ребенок был успешен, какую бы дорогу в жизни он ни выбрал.

Однако в реальности задача оказалась настолько сложной, что Глория уже готова была махнуть на все рукой, как вдруг на глаза ей попался кандидат № 67.

Глория на всю жизнь запомнила его анкету. Коэффициент умственного развития – 176. Способен к химии и предпринимательству. Намерен использовать свои данные, чтобы создать с нуля собственную фирму и добиться ее процветания. На это кандидат собирался потратить двадцать тысяч долларов, которые получит, если его выберут в качестве донора. Жизнелюбие этого человека поражало: анкета словно дышала обаянием и самоуверенностью. К тому же он отличался отменным здоровьем и в его сперме содержалось повышенное количество сперматозоидов – немаловажная деталь, поскольку Глория хотела свести количество бесплодных попыток к минимуму. Короче, ее устраивало все, за исключением темного прошлого донора: он родился, когда его родители еще не закончили школу, и вырос на улице. Вскоре молодые папа и мама бросили ребенка на произвол судьбы и разбежались в разные стороны, однако, к счастью, они не баловались наркотиками и не злоупотребляли алкоголем, поэтому ребенок родился здоровым.

Когда Глория увидела фото кандидата, все ее сомнения отпали окончательно. Он был ошеломляюще красив, а как известно, перед внешне привлекательным человеком открыты все двери. Так почему бы не передать будущему сыну или дочери в наследство красоту, если есть такая возможность?

Результатом всех этих непростых размышлений явилось то, что кандидата № 67 одобрили и заплатили ему двадцать тысяч долларов.

Последующая процедура прошла весьма успешно, и у Глории родилась Сабрина, а у Карсона Брукса появилось свое дитя – «Руссо». В итоге каждый получил то, к чему стремился: она – драгоценную дочь, он – собственную компанию. Отныне их пути не должны были пересекаться, но…

Не зря говорят: «Пути Господни неисповедимы». Теперь Глории предстояло расхлебывать кашу, которую она сама заварила когда-то.

19.25

Больница «Гора Синай»

– Дилан?

Скрипучий голос Карсона вывел Дилана Ньюпорта из состояния полудремы.

– А, ты уже проснулся? – Он придвинул стул ближе к постели и внимательно посмотрел на друга. Дышит с трудом и цвет лица так себе, но глаза ясные, особенно если учесть испытания, которые ему довелось перенести.

– Удивлен? – пробормотал Карсон слабым голосом. – В последние дни я проспал больше времени, чем за предшествующие пятьдесят лет.

Губы Дилана изогнулись в усмешке.

– С этим сложно спорить, но, полагаю, это прибавит тебе сил.

– Хотелось бы верить. А вот ты выглядишь дерьмово.

– Ха, узнаю старину Карсона! – Дилан пошевелил плечами и потянулся. – Можешь оскорблять меня сколько душе угодно, лишь бы это пошло тебе на пользу.

– Соблазнительное предложение… Может, я им воспользуюсь, но позже, а пока нам нужно о многом поговорить.

– Например, о Сабрине…

– Что ж, можно начать и с этого. Рано или поздно я все равно с кем-то должен поговорить о своей дочке. – Было видно, что Карсон не успел привыкнуть к слову «дочка»: он выговорил его умиленно, пожалуй, даже благоговейно. – Она чудо, правда? Знать бы раньше, что я могу клепать таких замечательных детей!

– Все дело в одном сперматозоиде, – хитро заметил Дилан. – За остальные поручиться нельзя. Просто стечение обстоятельств.

– Возможно, – согласился Карсон и заглянул другу в глаза: – Скажи, как она сейчас?

– Думаю, она в шоке. Кстати, ее допросили сыщики: возможно, они предположили, что в тебя стреляла ее мать.

– Мать? – удивленно повторил Карсон.

– Ну да. Она не хотела, чтобы вы с ней встретились, и… Впрочем, скорее всего эта версия притянута за уши.

– Я тоже так думаю… – Карсон помолчал. – А тебя они подозревают?

– Они всех подозревают. – Дилан неодобрительно хмыкнул. – Вот ослы! Впрочем, они просто выполняют свою работу и, надеюсь, в конце концов отыщут убийцу…

– Что ж, пусть поторопятся. А когда вернется Сабрина?

Дилан посмотрел на часы:

– Я звонил ей примерно час назад: она обещала прийти в восемь.

– Ясно. Ну а теперь скажи, почему она приехала? Только не лги.

– Полагаю, хотела с тобой повидаться, разве не ясно?

– Нет. Не только из-за этого – иначе она не примчалась бы так быстро. Все бросила и прилетела сюда…

– Боялась, что ты не выживешь, а теперь уверилась в обратном.

– Значит, теперь она должна решить, хочется ей поддерживать со мной отношения или нет.

– Верно.

– В таком случае почему она не села на самолет и не улетела, чтобы дома посоветоваться с родственниками? – Карсон заметно слабел, но хотел довести разговор до конца. – Почему она все еще здесь?

Дилан вздохнул.

– Может, хочет узнать тебя получше?

– Дилан, не надо; я знаю, что подключен к диализу, – Карсон вскинул руку, – и знаю, что это значит. Пожалуйста, не смотри на меня, как пес, которого застукали после того, как он испортил ковер… Я говорил с Рэдисоном. У меня отказали почки, так? – Карсон на миг зажмурился, чтобы собраться с силами. – Скажи мне правду: ты так быстро разыскал Сабрину на случай, если понадобится пересадка?

Дилан кивнул.

– И еще потому, что ты меня просил.

– Понятно. Ты уже говорил с ней об этом?

– Да, но она пока думает.

– Это большая жертва… Я ей чужой…

– Ты ее отец.

Губы Карсона тронула слабая усмешка.

– Отец – это совсем другое.

– А по-моему, пусть она сама решит.

– Согласен. Только не торопи ее. Дай ей время. Ее родственников это, конечно, не обрадует – старые аристократы всегда слишком правильные, их дочь очень известна в мире моды…

Дилан вскинул брови:

– Ты неплохо осведомлен для умирающего.

– Это узнал Стэн по моей просьбе. Должен же я хоть что-то знать о семье дочери…

– Ну и как, мои родственники оправдали ваши ожидания? – спросила появившаяся на пороге Сабрина.

– Вполне… – Карсон чуть шевельнул рукой в знак приветствия. – Заходи, присаживайся.

Дилан с любопытством посмотрел на Сабрину, но ее лицо хранило непроницаемое выражение.

– К вам разрешено входить только по одному, – напомнила она, – так что я подожду.

Ньюпорт молча поднялся.

– Черта с два! – Карсон жестом велел Дилану остаться. – К черту их правила! Рэдисон уже ушел, а я никому не скажу.

Сабрина медленно вошла в палату и кивком поблагодарила Дилана за то, что он пододвинул ей стул. Некоторое время Карсон пристально смотрел на нее.

– Никто не знает, что ты мне дочь… Ты сама так решила…

– Сомневаюсь, что это надолго останется тайной. – Сабрина вздохнула. – Жизнь есть жизнь; так или иначе, скоро мне придется разгребать последствия.

– Боишься, что новости просочатся в прессу?

– Просочатся? Ну нет – они хлынут лавиной! Я не за себя переживаю, а за близких.

Дилан покосился на сгиб ее локтя, куда пластырем была прикреплена ватка:

– Вы сдавали кровь?

Сабрина кивнула.

– У нас с Карсоном одинаковая группа крови, и теперь моя кровь будет храниться в больнице. Мало ли что может случиться?.. – Она хотела что-то добавить, но передумала.

– Твой отец знает, что подключен к диализу и что может потребоваться пересадка почки, – негромко сообщил Дилан. – Так что конспирация больше не требуется.

– Что ж, тем лучше. Результаты будут готовы через неделю.

Неожиданно Карсон зашевелился, он даже попытался приподняться.

– Ты рискуешь здоровьем, и к тому же это скажется не только на тебе, но и на твоих близких… Мне это не нравится…

– Я сама принимаю решения, – перебила Сабрина, – так что это мой выбор, а не ваш. Кстати, вам вредно волноваться, поэтому немедленно успокойтесь, или я позову доктора.

Карсон чуть усмехнулся:

– Его нет в больнице, ты, кажется, забыла?

– Я знаю номер его пейджера.

– А я говорю, что нет никакой нужды его беспокоить.

– А я совру, что есть, – Карсон снова усмехнулся:

– Ты всегда пытаешься настоять на своем?

– Такая уж у меня наследственность. – Сабрина вздернула подбородок.

– Так что же, если вы подойдете, то… – неуверенно начал Дилан. – То есть я хотел спросить: что вы на этот счет думаете?

– Ни о чем она не думает, – проворчал Карсон, однако Сабрина ничуть не смутилась.

– Если анализы дадут положительный результат и если за это время почки не заработают, Карсону пересадят мою почку. – Она встала. – А теперь, господа, если не возражаете, я вернусь в гостиницу, потому что немного устала. Прошу меня не провожать.

– Еще чего! Дилан, – приказал Карсон голосом, не терпящим возражений, – уведи ее из этой чертовой больницы и своди в ресторан, лучше в «Смит и Уолленски» – там подают отличные бифштексы. Закажите самый большой кусок мяса, какой только найдется, а обо мне не волнуйтесь, я в порядке. Хотя и мне пора отдохнуть…

– Это точно, – немедленно согласился Дилан.

– А завтра встретимся снова, надо поговорить…

– О «Руссо»?

– Да. И ты тоже приходи. – Карсон ткнул пальцем в сторону Сабрины. – Приходите оба. Нам есть что обсудить… втроем.

Глава 11

21.25

«Смит и Уолленски»

Сабрина окинула взглядом зал ресторана на Третьей авеню. Семьдесят процентов столиков занимали мужчины, десять – женщины, а оставшиеся двадцать – смешанные компании. В ресторане яблоку негде было упасть: полчища чиновников, которые работали в центре города, заходили сюда на бизнес-ленч или просто посидеть с друзьями.

Однако им повезло: столик нашелся быстро, поскольку Дилан был знаком с хозяином ресторана, в результате чего их почти мгновенно усадили за столик на втором этаже.

Дилан заказал две порции салата из морепродуктов, к которым Сабрина была неравнодушна. Затем им принесли огромный шипящий бифштекс и три гарнира: картофельные оладьи, шпинат под сливками и спаржу. Только теперь почувствовав, как сильно она проголодалась, Сабрина прямо-таки накинулась на еду.

– Бесподобно, – изрекла она через несколько минут, отправив в рот очередной кусок говяжьего филе. – То ли в нью-йоркских ресторанах стали лучше готовить, то ли я голодна как волк.

– Скорее всего и то и другое.

Сабрина подняла взгляд на Дилана:

– Вы, наверное, часто сюда заглядываете?

– Каждую среду. В восемь вечера мы с Карсоном и Стэном обсуждаем за ужином деловые вопросы, причем как раз за этим столиком.

– Одним словом, сочетаете приятное с полезным. – Сабрина усмехнулась.

– Ты это о чем?

– Женщины сзади. – Она указала бокалом куда-то за спину. – За столиком справа сидят четыре, за столиком слева – шесть. С тех пор как мы пришли, они пялятся на тебя и пускают слюнки, а после того как принесли салат, вообще глаз с тебя не сводят.

Дилан вскинул темную бровь:

– Так ты заметила? Я польщен.

Сабрина улыбнулась:

– Все-таки Мелисса права: ты и впрямь настоящий красавчик.

Выражение лица Дилана оставалось бесстрастным.

– Тогда ты просто сногсшибательна.

– Неужели?

– Скажу больше: треть присутствующих мужчин раздевают тебя глазами, а вторая треть решают, где расстегивается твой лифчик: сзади или спереди. Оставшиеся гадают, какие позы тебе больше нравятся в постели и как бы тебя поскорее в эту постель затащить. – С этими словами Дилан как ни в чем не бывало потянулся за сладкой булочкой.

Сабрина неодобрительно покачала головой:

– А ты циник!

– Это называется – реалист.

– Ну не знаю… – Сабрина пригубила вино. – Боже, какой насыщенный день! У меня такое чувство, будто я сейчас взорвусь!

– Советую тебе остыть, – Дилан сделал выразительную паузу, – и не налегать на вино. Пей лучше воду.

Сабрина удивленно взглянула на него:

– Боишься, что в итоге я заманю тебя в номер с известной целью? – Она усмехнулась, затем снова потянулась к бокалу.

– Интересная мысль. – Дилан хмыкнул. – И чертовски соблазнительная, но, к сожалению, неосуществимая.

– Да? – Сабрина вскинула подбородок. Его слова ее слегка задели. – И почему же?

Дилан облокотился на стол и подался вперед, так близко, что она различила в его глазах оранжевые искорки.

– Во-первых, рыцари без страха и упрека не пользуются тем, что их дама хлебнула лишнего. Во-вторых, Карсон мне башку оторвет, если я тебя хоть пальцем трону. И в-третьих, в корпоративных вопросах у тебя гораздо больше опыта, чем в общении с мужчинами. Или я не прав?

Сабрина почувствовала, что краснеет.

– Смотря что ты подразумеваешь под «опытом». Меня домогались лучшие представители мужского рода.

– А ты их, конечно, отвергла.

Ответа не последовало, и Дилан понимающе кивнул.

– Думаю, нам пора сменить тему.

– Нет, отчего же. – Сабрина помотала головой. – Сейчас я тебе объясню.

– Что именно?

– У тебя сложилось превратное представление обо мне: ты либо решил, что я Снежная королева, либо считаешь меня убежденной феминисткой, которая мечтает кастрировать всех мужиков. Но я не такая, поверь.

– Боже, я вовсе не думал ничего такого!

Сабрина отодвинула бокал и решительно сложила руки перед собой.

– Не знаю, может, все дело в том, что я впервые встретилась с отцом, а ты – самый близкий ему человек: наверное, поэтому мне не все равно, какого ты обо мне мнения. Или я просто переволновалась и хватила лишнего. В общем, не важно. Так вот: вундеркинды всегда одиноки. Я поступила в колледж в шестнадцать, когда мои сверстники учились в школе, и мне было очень одиноко. В двадцать пошла работать. На работе я полдня отказывала тем, кто видел во мне красивую игрушку, а остаток дня зубами и когтями доказывала свой профессионализм. Иногда я встречала мужчин, которые казались мне не такими, как все, но всех их пугало мое умственное превосходство и честолюбие. В итоге я всегда оставалась одна. Это главная причина того, что с мужчинами у меня мало опыта.

Дилан понимающе кивнул:

– Я примерно так и думал.

– И ты ничуть не удивлен?

– А чему удивляться? Подавляющее большинство мужчин интересует либо секс, либо власть, реже и то и другое. При этом они боятся женщин, которых нельзя покорить или превзойти.

– Точное наблюдение, – похвалила Сабрина. – Но хочу внести поправку: прежде всего я виню не мужчин, а себя.

– Понятно.

– А вот мне нет. Взять, например, тебя: ты к какой категории себя причисляешь? Что тебя больше привлекает – секс или власть?

Дилан пожал плечами:

– Иногда секс, иногда власть, но в целом у меня здоровая самооценка, и я никогда не пытаюсь кому-то что-то доказать.

Сабрина рассмеялась:

– Звучит довольно высокомерно!

– Почему? Рассказывая о себе, ты дала понять, что умна и красива, и я не сказал, что ты задаешься. Я поступаю так же: говорю что есть. Бесспорно, меня привлекают секс и власть, но также и многое другое.

– А именно?

– Хочешь, чтобы я перечислил остальные мои достоинства? Ну хорошо: я умен, вынослив и настойчив. Иногда бываю очень обаятельным, внимательным и забавным, но все зависит от человека, который рядом,

– И от того, лежишь ты с этим человеком в постели или нет.

Дилан хмыкнул:

– Я ничего такого не говорил. И вообще, здесь готовят восхитительный десерт: шоколадная корзиночка с белым шоколадным муссом, сверху малиновый соус. Не знаю, нравится ли тебе шоколад…

– А кому он не нравится? – Сабрина со вздохом откинулась на спинку стула. – Увы, я так объелась, что скоро лопну.

– Ради такого десерта можно и рискнуть. Давай разделим его на двоих. – Подозвав официанта, Дилан заказал шоколадную корзиночку и два кофе: без кофеина и обычный.

Когда принесли десерт, Сабрина не устояла и попробовала его.

– М-м… объедение!

– Не то слово. – Дилан с удовольствием облизал ложку.

– Ну и о чем ты сейчас думаешь? – поинтересовалась Сабрина, покончив со своей порцией десерта.

Неожиданно лицо Дилана сделалось серьезным, и он поставил блюдце на стол.

– Скажи, почему ты вдруг передумала? Потому, что встретилась с Карсоном?

– Не только поэтому. Я поговорила с ним, убедилась, что мы похожи. Карсон мне понравился, а это уже немало. Теперь я не могу бросить его на произвол судьбы.

Дилан положил руки на стол и переплел пальцы.

– Спасибо. Ты даже не представляешь, как я тебе благодарен. Да, я хотел, чтобы ты согласилась на пересадку, но не пытался специально тебя уговорить. Все, что я рассказал о Карсоне, – правда: он единственный в своем роде, и сегодня ты сама в этом убедилась.

Сабрина нахмурилась.

– Он изо всех сил цепляется за жизнь. Хорошо бы, если бы мне удалось вдохнуть в него волю к победе. Я не почку имею в виду, а нечто иное.

– Хочешь стать для него настоящей дочерью? – Дилан с надеждой посмотрел на нее, и в ответ Сабрина бросила на него загадочный взгляд.

– Думаешь, поможет?

– Уверен. Не удивлюсь, если Карсон на радостях выскочит из кровати и закатит всем роскошную вечеринку.

– Слишком радужный прогноз. Если бы он просто пошел на поправку, меня бы это вполне устроило.

Заметив, что Сабрина погрузилась в размышления, Дилан осторожно спросил:

– О чем ты думаешь?

Сабрина ответила не сразу:

– О тебе. О том, как ты предан Карсону. О вашей дружбе и о том, как все произошло. В самолете ты сказал, что у тебя была приемная семья…

– Нуда, когда я не бродяжничал, то жил с приемными родителями.

– Они были злыми?

– Каких именно ты имеешь в виду?

Сабрина пожала плечами:

– Я не знаю. А что, их было много?

– Я сменил пять приемных семей. Четыре из них лучше вообще не вспоминать, а в пятой я жил, когда встретил Карсона. Мои тогдашние опекуны оказались порядочными людьми, детей у них не было. Они очень хотели мне помочь и все же не смогли найти нужный подход. Но они старались и совсем не виноваты, что я не воспринимал их нравоучения.

Сабрина кивнула:

– Понимаю, но… Возможно, я лезу не в свое дело?

– Ничуть. – Дилан пригубил кофе. – Я же сказал – после встречи с Карсоном для меня началась совершенно иная жизнь.

– А другие приемные родители, они что – плохо с тобой обращались?

– По-разному. В основном орали на меня, а в одной семье даже поколачивали. К сожалению, там я дольше всего задержался и в результате озлобился на весь белый свет и стал классическим беспризорником. Я трижды побывал в исправительной колонии, а уж сколько раз лез спьяну в драку – и не сосчитать. Хорошо хоть наркоманом не стал…

– А твои настоящие родители?

– Мать, как мне сказали, умерла, я ее почти не помню. А об отце я знаю не больше тебя и даже ни разу его не видел.

– Наверное, он сбежал, когда узнал, что твоя мать ждет ребенка, – решила Сабрина.

– О нет, гораздо раньше! Они по-быстрому переспали на выходных в Ньюпорте, и на свет появился я. Дело в том, что мои родители были еще студентами и отрывались вовсю. Отца звали Джеймисон, фамилии он матери не сказал. Когда я родился, мать ухитрилась разыскать Джеймисона через подругу подруги своей подруги, которая знала его настоящую фамилию, но если она на что-то надеялась, то просчиталась: Джеймисон сказал, что его это не касается. Тогда мать подкинула меня на порог церкви в Нью-Йорке, а сама, пока не померла, не вылезала из вытрезвителя и наркодиспансера. Вот, собственно, и вся история.

Дилан рассказывал об этом как-то слишком спокойно, и Сабрине не верилось, что он все всем простил. Такое не забывается.

– Значит, ты так и не разыскал своего отца?

– Нет. И не собираюсь.

– Понимаю. – Сабрина не стала напоминать о том, как накануне она заявила, что Карсон ей безразличен. Это даже и сравнить нельзя! Их отцы совершенно разные люди: Карсон честно сдал сперму, получил деньги и ушел, как и требовал контракт, тогда как папаша Дилана просто поразвлекся и сбежал. Вот подонок!

– То, что твоя фамилия Ньюпорт, это, наверное, не случайно?

– Конечно, нет. Без фамилии человеку не обойтись, но фамилии отца я не знал, а фамилию матери брать не захотел. В итоге я придумал себе фамилию по названию места, где меня сделали. Вот такой я хитрый.

– Да, хитрый… Но как же это ужасно – самому выбирать для себя фамилию! – Сабрина поморщилась.

– Не вижу в этом ничего ужасного. – Дилан усмехнулся. – Главное, я стал человеком. Теперь некоторые даже называют меня красавчиком…

– Я сказала: «Ты, наверное, и впрямь красавчик». Это лишь предположение, не более того.

Дилан улыбнулся:

– Ты точно не юрист?

– Как ты мог такое подумать! – Глаза Сабрины хитро блеснули. – Все юристы – кровожадные акулы.

– Нуда, в отличие от менеджеров-консультантов, которые невинны как овечки…

– Почти. Точнее, мы прячем острые коготки – так, на всякий случай.

– Я запомню. – Дилан поднял руку, видимо, давая знак официанту, и тот мгновенно оказался рядом с их столиком.

– Что-нибудь еще, мистер Ньюпорт?

Посмотрев на часы, Дилан присвистнул:

– Ого, половина двенадцатого! Тогда только чек.

– Слушаюсь, сэр. – Официант тут же отошел.

– Прости, – извинился Дилан. – День выдался тяжелый, тебе надо выспаться.

– Тебе тоже, – напомнила Сабрина.

– Все равно я сперва провожу тебя в гостиницу. И не спорь: я обещал Карсону и сдержу слово. Потом мне еще нужно заскочить в «Руссо», а после – сразу домой.

Сабрина вскинула брови:

– Вот и еще один трудоголик. Кстати, почему Карсон попросил меня прийти, когда вы с ним будете обсуждать свои дела?

– Понятия не имею. – Дилан пожал плечами. – Он всегда полон новых идей, а ты уже зарекомендовала себя как профессионал. Возможно, Карсон хочет с твоей помощью поднять боевой дух работников в его отсутствие, а может, решил отправить их всех в Оберн, чтобы они прошли твой курс и освежили деловые навыки. Впрочем, нам нет нужды гадать: мы все узнаем уже завтра.