Текст книги "Не бросайте бескрылок (СИ)"

Автор книги: Анатолий Силин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– А-а, Никитин, заходи, заходи, – уставшим голосом приветствовал Сергея Рудаков. – Проходи к столу, садись. Тебя как раз и не хватает.

"Сейчас опять за опоздание отчитает", – вздохнув, подумал Сергей, присаживаясь рядом с Шиловым. Но нет, ошибся. Начальник розыска был озабочен чем-то другим, Никитин тоже вдруг почувствовал что-то неладное. В кабинете стояла гнетущая тишина. Поджав губы и подперев ладонью голову, молчал Шилов. Уж он-то никогда не скисал и всегда улыбался, даже когда от начальства ни за что влетало.

И Митрохину не узнать. Нежные черты красивого лица болезненно обострились, даже невооруженным глазом видно, что она не в себе. С чего бы?! Почему все такие пасмурные?

– Это я, я во всем виновата! – вдруг расстроенно всхлипнула Митрохина. – Если с ним что случится, никогда себе не прощу.

Встав из-за стола, Рудаков подошел к ней и положил руку на плечо.

– Ну зачем ты так, Светлана, зачем? Успокойся. Хныканьем тут не поможешь. Все виноваты. И я тоже мог бы подсказать, но замотался, закрутился... – Вернувшись к столу, переставил кресло ближе к окну, сел и стал наблюдать, как о стекло бьется очнувшаяся после зимней спячки муха. Тяжело вздохнул.

"Сколько же каждый из нас за свою жизнь вздыхает... – подумал Сергей. – И как эти вздохи жизнь укорачивают?" Он никак не мог понять, о чем шла речь, ведь вчера все было нормально. Мысль одна, правда, мелькнула, но тут же угасла. "Не-ет, не может быть!.. А вдруг? Что-то с Романом?.."

– Разве я сама не понимаю? – Митрохина опустила голову. – Ведь вчера думала организовать дежурство. Опоздала!

– Роман пропал? – выпалил Сергей.

– Да, – удрученно кивнула Митрохина. – Видели, как утром он вышел из подъезда с каким-то хромым мужчиной, как свернули за угол дома, сели в поджидавшую их машину и уехали. Куда – неизвестно. – Митрохина опустила глаза, в них – слезы.

– Перов сказал, что вам с Романом вчера удалось пообщаться? – спросил Сергея Рудаков.

– Удалось, бабка проворонила. Он в школу собирался, говорил, что на выставку рисунков придет. Не знаю-не знаю, но тут что-то не так.

– А об отце говорил?

– Говорил. Тянется он к нему сильно. – Никитин улыбнулся. – Я такое дело вчера узнал: вернувшись с зоны, отец подарил Роману синичку без крылышка. Он ее зовет Однокрылкой. Сказал, что чуть кошка не съела, а отец спас. Видели бы вы, как Роман за птахой ухаживает и сколько с нее рисунков сделал. При мне клетку на балкон вынес, синичку выпустил и семечками кормил.

Рассказывая, Сергей на какое-то время и сам забылся, ощутив себя таким же мальчишкой. Он ведь, как и Роман, тоже переживал за Однокрылку, потом рисовал зайца и лошадь. Наверное, это выглядит странно и несерьезно... И что Рудаков подумает?

А Рудаков, слушая его, улыбался. Начальник розыска хотел, чтобы его подчиненные, вращаясь среди не только оступившихся людей, но и подонков общества, не очерствели душой, не ожесточились. Как сделать так, чтобы среди грязи самим остаться чистыми, сохранить человеческий облик?

– А-а, значит, это он с клеткой был! – воскликнула Митрохина. – Мне сказали, что держал в руке что-то наподобие абажура. Наверное, клетка была чем-то обвязана.

– А если ушел на птичий рынок? – предположил Сергей.

– Вряд ли, – отверг Шилов. – Хотя, учитывая нрав Мошневой, всего можно ждать.

– Вчера Мошнева вся издергалась, – напомнил Сергей. – Не хотела нас пускать, грубила, грозилась жаловаться.

– Мне Жихарев уже сообщил, – кивнул Рудаков, – что разговаривать с ней было тяжко.

– Роман мне что-то хотел сказать о матери, но тут появилась бабка и потом уже от него ни на шаг не отходила.

– Испугалась, что на крючок подцепим, – сказал Шилов, – вот и запсиховала, внук, безусловно, что-то знает.

– А результаты анализов? – вспомнил Рудаков.

– Дней десять придется подождать, раньше никак.

– Да, но что же делать, что делать? – Митрохина никак не могла придти в себя. – Так с выставкой все было продумано: призы куплены, Роман с отцом приглашены... И кувырком пошло. Кто мог подумать?

– Да не все уж так безнадежно, – успокоил ее Шилов. – Отыщем, никуда Роман не денется. Только надо не горячиться, а хорошенько обдумать.

– Займитесь родней Мошневой, – посоветовал Рудаков. – Кто, где живут, чем занимаются.

– Занимался уже, – махнул рукой Шилов. – Родственников по ее линии нет вообще. А вот по мужу хоть отбавляй, но все сельские, причем в соседней области.

– Придется звонить, давать телетайпограммы да и самим ездить, – поставил задачу Рудаков. – Только не волыньте, а сразу, сегодня же.

– Работники инспекции по домам ходят, может, кто даст еще какую информацию, – добавила Митрохина.

– Эту работу продолжайте, – поддержал Рудаков, – но основной упор на родственников. Мальчишку Мошнева могла отправить к кому-то из своих. Заметьте, как только сделали осмотр квартиры, так сразу и сюрприз нам подбросила.

– А может, Роман к отцу убежал? – подал мысль Никитин.

– Исключается, – покачала головой Митрохина. – Как же к отцу, если видели с хромым мужчиной? Да и зачем прятать внука у отца, с которым Мошнева все связи давно порвала?

– Но Сунцов же мог кого-то подговорить, выманить сына и увезти? – стоял на своем Никитин.

– Отбрасывать как версию не надо, – поддержал Рудаков. – А надо побыстрее встретиться с Сунцовым. Если даже сына у него нет, то подскажет, у кого искать. Кстати, его обязательно надо привлечь к розыску мальчишки. – Посмотрел на Никитина: – Сегодня же повстречайтесь с ним.

– Как с работы вернется, так и поговорю, – кивнул Никитин.

– Узнай про хромого, кто бы это мог быть? Побеседуй по душам и предупреди, чтобы к Мошневой не кинулся выяснять отношения.

Никитину лестно, что Рудаков с его мнением считается и поддерживает.

19

Когда за Никитиным закрепили наставником Шилова, Рудаков, улыбаясь, сказал, что теперь у Сергея в милиции есть свой отец крестный, который поможет утвердиться в выбранной профессии. Это событие Никитин встретил без особого энтузиазма: думал, что Шилов начнет придираться и совать нос куда не надо. Да и сам наставник дал понять, что помочь-то он поможет, но ноги переставлять за подшефного не собирается.

Рудаков требовал, чтобы в работе с людьми отношения были гуманные. Человека, какой бы он ни был, нельзя унижать. Если это требование кто нарушал – пропесочивал.

Идя на встречу с Сунцовым, Сергей думал: а почему все-таки Рудаков послал его, а не опытных Митрохину или Шилова? Может, потому, что уже с сыном того пообщался? Вообще-то можно вызвать Сунцова в отдел и поговорить без всяких церемоний и заморочек, как многие и делают. Но какое же это будет "человеческое общение"? С Сунцовым Сергей встречался дважды, знал, как непросто сложилась судьба у этого работящего мужика и что он твердо встал на путь исправления. Так зачем же ему еще нервы трепать?

Встретить Сунцова решил у проходной. Сразу говорить о пропаже сына не станет. Зачем? Нервы у того и так на пределе: может задергаться, сорваться, что-нибудь натворить. Пришел пораньше и стал ждать.

Март – месяц весны. Он бывает теплым, а бывает и холодным, как сейчас. Сергей весну любит. Только жаль, что она пролетает в одно мгновение. Зато впереди – целое лето. Не хотелось загадывать, но летом они с Галей обязательно поженятся. О Гале Сергей мог думать сколько угодно, и это ему сил прибавляло и поднимало настроение.

Со стороны водохранилища подул холодный ветер. Никитин сожалел, что утром в спешке легко оделся. Простывать, тем более сейчас, никак нельзя. Место для ожидания не впечатляло: до самого водохранилища одни рыжие песчаные бугры и редкий молодой сосняк. Тропинок к заводу несколько, они подсохли. Снега почти нет, а там, где еще остался, он сжался, ощетинился, словно обиделся на свою недолгую зимнюю жизнь. Сергей ходил взад-вперед по широкой тропе. Если отклониться чуть вправо, то как раз уткнешься в тот самый канализационный колодец, из которого был извлечен злополучный сверток с останками Тамары Сунцовой. То ли от холодного ветра, дувшего с водохранилища, а может, от воспоминаний о содержимом свертка, по телу пробежал неприятный озноб.

Но вот из заводских проходных хлынул поток рабочих. Никитин заволновался – вдруг Сунцова не будет. А когда увидел его издали, обрадованно вздохнул и пошел навстречу.

– Сергей Иванович, здравствуйте! – воскликнул Сунцов удивленно. – Уж не меня ли поджидаете?

Поздоровались.

– Угадали, – кивнул Сергей, – именно вы мне и нужны.

– Зачем же тут?.. – Сунцов хмуро покосился на колодец. – Я его, проклятого, если один иду, стороной огибаю. Я верующий, и ради Бога не смейтесь, верю, что Тамара за мной постоянно наблюдает. Ведь души умерших посещают нас не только во сне, но и наяву, только мы заняты собой и этого не замечаем. Как мне кажется, ей стыдно передо мной, а еще больше перед сыном. Вот и старается, хоть и с опозданием, но предостеречь меня, увести от жизненных неудач. Хотите верьте, хотите нет, но я это ощущаю. Неудачи, можно сказать, отступили: сына люблю и он обязательно будет со мной жить. С этим делом, – постучал пальцем по шее, – завязал, на работе – нормально, так что обижаться не приходится. Вы уж простите за такую длинную тираду, но говорю от души. – Опустив глаза, Сунцов вздохнул. – А в этом месте мне и в самом деле становится жутковато, – сказал совсем тихо. – Ведь мы с ней тут не раз прогуливались. Было время, когда она меня здесь с работы поджидала.

– Вы уж извините, Михаил Фомич, но возле дома встречать вас не стал. Зачем вам лишние досужие разговоры? Да ладно об этом, рад, что в себя приходите. – Никитин вспомнил напутствие Шилова: "Сунцов – нормальный мужик, но ему в жизни крепко не повезло. Ты с ним попроще, он все поймет".

– Верно, – улыбнулся Сунцов. – Хватит чудить. Да и сколько можно себя унижать? Ведь я неплохой инженер, меня на работе ценят. А что было, то ушло и больше не вернется. Только вам и по секрету... – Он даже остановился. – Выжить мне, Сергей Иванович, помог сын. Он меня, можно сказать, от могилы отвел. Жена бросила, многие друзья отвернулись, а сын – эта кро-хо-туля... Нет, не могу, слезы душат... – Голос Сунцова задрожал. – Вы должны понять... Как-нибудь дам почитать его письма в зону, я их наизусть помню. Ради этого, дорогой Сергей Иванович, стоит жить. Еще раз извиняюсь, что рта раскрыть не даю, но уж так иной раз хочется кому-то выговориться.

– А Роман мне про письма не сказал.

– Вы у него были? – встрепенулся Сунцов.

– Был. Кстати, он альбом с рисунками показывал, рассказал, как вы Однокрылку спасли. Вас он любит и синичку обожает.

– Верно, любит, верно... Я ему о синичке в письмах много писал, а как вернулся – подарил. Это же не просто сувенир!.. – Сунцов помолчал: – А ко мне случайно не из-за выставки? Так я приду, и мы с Ромой там потолкуем. Мне самому его рисунки нравятся, в них что-то есть. Это к нему от меня перешло, я тоже неплохо рисую. – Снова помолчал и решительно добавил: – А Рому от Мошневой по суду заберу. Она ему всю жизнь исковеркает. Вот увидите, у нас с ним все пойдет как надо.

Сунцов говорил, говорил – не остановить. Сергей не мешал, его волновало, как сообщить отцу о пропаже сына, ведь для него это будет страшным ударом. Не сговариваясь, обошли стороной канализационный колодец. Сунцов наконец умолк. "Ох, да лучше сказать прямо, как есть, – решил Никитин. – Чего крутить вокруг да около! Хотя... Да, все непросто..."

– Михаил Фомич, – вздохнул наконец, – а как часто вам приходилось общаться с родственниками тещи и ее мужа? В бытность семейной жизни, разумеется?

– А чего это вас вдруг заинтересовало родство загнувшегося в колонии тестя? – насторожился Сунцов. – Не воскрес ли часом? – Хмыкнув, покачал головой: – Интересно-интересно – часто ли общался? Ну ясно, что встречаться приходилось, но только по необходимости.

Видя, что Никитин молчит и ждет более полного ответа, стал рассказывать.

– Их два брата в семье было: мой тесть и Василий, хромой от рождения. Оба были безумно влюблены в девушку Тоню. В войну Тоня осталась без родителей, и у нее, насколько помню, не было никакой родни. Замуж Антонина вышла за тестя, и вскоре молодые перебрались из деревни в город. Василий тоже уехал куда-то из села. Муж Антонины Андреевны был мужик добытной: домой тащил все, что плохо лежало. Теще это поначалу нравилось, но вскоре муж получил первый срок, правда небольшой, а потом второй – уже на полную катушку. В колонии концы и отдал, а похоронили в Красновке, где жили родители. Мало чем отличается судьба и у Василия. Роман писал, что и сейчас, вроде, срок отбывает. Но точно не знаю. В общем, семейка та еще... Но вы не ответили на мой вопрос, – напомнил Сунцов.

– Сейчас отвечу, только попрошу без лишних эмоций.

– Пугаете? Да я уже пуганый-перепуганый. Хотя как знать... – приглушил он голос. – Неужели, что с Романом стряслось? – спросил и жалко улыбнулся. – Так говорите же, что с ним? Ради Бога, не тяните!

Глаза Сунцова умоляли, а сам он, как натянутая струна, весь подался вперед.

– Да, Роман утром пропал, – вздохнул Никитин. – Его видели выходящим из дома вместе с прихрамывающим мужчиной.

– Так что же вы мне голову морочите! – зло рыкнул Сунцов, и, схватив Сергея за куртку, стал его трясти. – Давайте же, черт побери, что-то делать! Чего молчите?!

– Я потому и тянул, что не знал как сказать. Да отпустите, наконец, куртку порвете!..

– Простите... – Сунцов расцепил сжатые в кулаки пальцы. – Совсем ополоумел, простите...

– Где тут у вас телефон? – спросил Сергей, расправляя смятый ворот куртки.

– Телефон? Ах да, будка вон там, за углом девятиэтажки.

– Пошли звонить. Как говорите, село-то называется – Красновка?

– Да-а, километров восемьдесят отсюда. Вы собираетесь ехать? Слушайте, возьмите меня с собой. Час туда, час обратно, ну и там... Я там всех знаю, всех... – Поглядел на часы. – К одиннадцати ночи вернемся. Это еще не поздно.

– А если в Красновке Романа не окажется?

– Тогда будем искать Хромого, уж мне-то его адресок, надеюсь, по старой памяти подскажут. Обещаете?

– Хорошо-хорошо, обещаю.

– Ну и зараза! – прошипел сквозь зубы Сунцов.

– Это вы о ком?

– Об Антонине Андреевне, о ком же еще. Уж она-то знает, куда Ромку сплавила. Но ведь не скажет, карга старая...

20

Сгущались сумерки. По дороге с включенными фарами сновали машины. Остановившись возле троллейбусной остановки, Сергей разговаривал с Сунцовым. Тот нервничал и в который раз нудно доказывал, что за сыном должен ехать именно он. Роману с ним будет хорошо, все время повторял Сунцов, потому что он добрый, а сын сейчас нуждается в отцовской поддержке. Потом Сунцов переключился на Мошневу и стал ругать ее. Как же он был зол на бывшую тещу! Сергей же хоть и слушал Сунцова, но думал совсем о другом: мысли просто скакали, опережая результаты предстоящей поездки. Хотелось побыстрее отыскать таинственно исчезнувшего Романа, и уж он-то (Сергей был твердо в этом уверен) откроет истину смерти матери. Картины представлялись самыми радужными: с участием Сергея преступник непременно будет задержан и изобличен, а после с ним станут считаться как с проявившим себя в сложном деле. Возможно, поощрят, почему нет? Дальше мысли прерывались, и он вновь слушал откровения Сунцова...

Легко шуркнув, впереди остановился красный "Жигуленок", из которого вышли Митрохина и высокий, спортивного телосложения молодой мужчина.

– Виктор, – представила его Светлана Михайловна. Поздоровались. Митрохина пояснила, что у Рудакова с машиной не получилось, вот и пришлось просить мужа, чтобы не терять время.

– Тогда по коням! – воскликнул Сергей и направился к машине. Приезда Митрохиной он, правда, не ожидал, и его план из-за этого несколько нарушался, но ведь иначе поездка вообще могла сорваться. – Поехали, поехали! – поторопил он остальных.

– Не спеши, Сергей, я должна тебе кое-что сказать, – Светлана Михайловна помолчала. – В общем, за Романом поеду я и вот он, – кивнула в сторону Сунцова, – а тебе велено вернуться в отдел.

– Как это вернуться? Почему? Нет, я тоже хочу ехать. – Заупрямился Никитин и обиженно заморгал глазами.

– Знаю, что хочешь, – с пониманием улыбнулась Митрохина. – Но это приказ Рудакова, и тут я ничем тебе помочь не могу.

Сунцов смотрел то на Сергея, то на Митрохину, потом вместе с ее мужем отошел к машине.

– Ради Бога, не обижайся, – сказала Светлана Михайловна. – Я тут не при чем. Видно, у Рудакова какие-то другие насчет тебя планы. В общем, ждите звонка.

Сев в кабину, Митрохина помахала рукой, и огни машины вскоре удалились, а Сергей, дождавшись троллейбуса, покатил в отдел. Он терялся в догадках – почему Рудаков не разрешил ему ехать за сыном Сунцова?

... Он так быстро проскочил мимо дежурного, что не услышал, как тот крикнул вдогонку:

– Постой, постой! – Подошел к кабинету, дернул за ручку, но дверь не открывалась. Тут-то и подбежал дежурный.

– Чего несешься, как угорелый! – упрекнул недовольно. – Кричу почем зря – не слышит, будто уши заложило!

– А что, собственно, стряслось? – спокойно пожал плечами Сергей. Ему-то зачем спорить с дежурным. В свою очередь озабоченно спросил: – Слушай, не знаешь, куда подевался Шилов?

– "Куда-куда"! За всеми разве углядишь! – недовольно буркнул тот. Потом сказал, что Рудаков уже не раз звонил в дежурку и просил передать Никитину, чтобы сразу же шел к нему.

– Да я и сам знаю, чего шуметь-то?

– Там, между прочим, какая-то особа к нему недавно заявилась и все про тебя расспрашивала, – с подковыркой намекнул дежурный.

– Старая или молодая?

– Увидишь.

Зазвонил телефон, и дежурный бросился на свой пост.

Кабинет Рудакова никогда не пустовал, у начальника розыска допоздна люди, люди: чаще свои, отделенческие, но немало бывает и гражданских. Его авторитет велик, с ним советуются, просят помощи. Удивительно, но сейчас Рудаков был один.

– Заходи, заходи, – приветливо встретил Сергея.

Тот вошел и огляделся: никакой женщины, Шилова тоже. Подумал, что дежурный разыграл. Рудаков заметил озабоченность подчиненного.

– Чего такой кислый?

– Да так... – покачал головой Сергей.

– Тогда послушай совет: не старайся быть сладким, чтобы тебя не проглотили, но и не будь кислым, чтобы не выплюнули. – Рудаков на каждый случай жизни мог ввернуть что-нибудь этакое из народной мудрости, причем попадает точно в цель, так, будто мысли твои читает.

– А каким же мне быть? – спросил Никитин.

– А вот это уж должен сам соображать, на то и голова человеку дана. Ладно, шутки в сторону. Вопросов можешь не задавать, догадываюсь, о чем спросишь. Первое – почему не разрешил поехать, так? – Сергей кивнул. – Отвечаю: изменились обстоятельства, и здесь ты сейчас нужнее. Светлана Михайловна без тебя справится, ей такое задание даже проще выполнить: сама женщина, мать. И что у нас вырисовывается: брат мужа Мошневой, тот самый Хромой, что, по всей вероятности, забрал мальчика, вполне мог остаться здесь или на какое-то время задержаться. Во всяком случае, по месту прежнего жительства в Архангельской области он лишь появился и исчез. Это мне сообщили по телефону. Вот-вот поступит звонок из Красновки. Хотя, думаю, мальчишки там нет. Не настолько глупа Мошнева, чтобы отправлять туда своего внука. – Рудаков поглядел на часы. – Скоро подъедет Шилов, я попросил его разобраться в одном небольшом деле. Ясно?

– Ясно, что пока ничего не ясно. – Никитин сморщил лоб.

– Это ты правильно сказал. Да, чуть не забыл, иди в кабинет Митрохиной, там тебя кое-кто дожидается. Встреча, насколько понимаю, будет приятной.

– Шутите? – вздохнул Сергей.

– Нет, зачем же? Хотя считаю, что и шутить надо умеючи. Порой шуткой можно человека обидеть. Ну, подумай сам, зачем же мне тебя обижать?

Сергей нахмурился и стал усиленно думать, что все это значит. Хотел что-то спросить, но Рудаков, улыбаясь, стал легонько подталкивать его к двери.

– Иди, иди. Не теряй время. Позову, как Митрохина позвонит.

21

...Подходя к кабинету Митрохиной, Сергей гадал: кто же там? Мелькнула и исчезла дурацкая мысль: неужели Мошнева? Нет, ей-то, да еще так поздно, зачем? И уж слишком загадочно Рудаков подталкивал его к двери. Нет, тут что-то другое.

Войдя в кабинет, Сергей глазам своим не поверил: за угловым столом его дожидалась... Галя! Уж кого-кого, а увидеть ее в милиции – ну никак не ожидал. Даже как-то неудобно стало: не он к Галчонку, а она к нему приехала. Сергей радостно заулыбался и бросился обнимать, целовать и кружить Галю в тесном кабинете.

– Не кричи так громко, – сказала она на ухо и покачала головой. – Услышат же...

– А пусть слышат, нам с тобой скрывать нечего! – не унимался Сергей. Успокоившись, поставил Галю на пол рядом с потертым креслом и, глядя на нее, стал любоваться. Вздохнув, изрек: – Ей-Богу, глазам не верю, скажи, ты сама додумалась?

– Да сама вот, – засмеялась. – Небось слышал притчу про гору и Магомета? Выходит, что я Магомет, а ты – гора. – Помолчав, придирчиво оглядела Сергея с ног до головы: – Боже мой! – воскликнула, прижав руки к груди. – Какой же ты худющий! Да что же это творится! Бедному оперу и поесть некогда – весь в трудах и заботах! Скажи, родной Сереженька, только честно – ужинал?

– Не-а, – ответил Никитин, – и даже не обедал.

– Так и знала. Ай-яй-яй, да разве ж можно издеваться над собственным здоровьем? Говорю как врач – понимаешь? Накажу, ей-ей, накажу. Чего смеешься? Не веришь? Ну тогда смотри... – И, поставив на стол полиэтиленовый пакет, стала вынимать из него батон, колбасу, кефир...

– Обожди, Галчонок, дай на тебя хоть поглядеть. – Приблизив ее к себе, Сергей почувствовал, как его вдруг обдало жаром, и как с пяток до макушки залился краской, а во всем теле стало горячо-горячо. Галя тоже вдруг умолкла, и ее лицо вспыхнуло таким нежным румянцем, что глаз не оторвать.

– Ты удивительно красива! – воскликнул Сергей. – Удивительно!

– Что ты... – засмущалась Галя, отведя взгляд в сторону.

– На меня смотри, на меня, ага, вот так, прямо в глаза.

– Ой, да сколько угодно! – Галя состроила очаровательную гримаску.

– Не поверишь, но когда смотрю в твои глаза, то будто проваливаюсь в их голубую бездну. Они меня словно магнитом притягивают, ей-Богу! – признался Сергей.

Озорно тряхнув кудрями, Галя засмеялась; ее глаза при этом засверкали веселыми искорками, но потом вдруг стали серьезными.

– Главное, не утони, – хитро прищурилась. – Ты уже один раз в чьих-то глазах тонул, хорошо, что вовремя выбрался.

– Ну, Галь, не надо об этом, – поморщился Сергей, – ты ведь обещала.

– Но было же! – воскликнула она.

– Было, да сплыло, и больше не будет. Ошибся, поспешил, и потом, зачем каждый раз ворошить старое? Хватит об этом, прости... – Привлек ее к себе и поцеловал.

После они стали ужинать и о чем только не говорили. Галя, шутя, пообещала привозить Сергею ужин через день.

– Вот здорово! Но почему через день?

– Потому что ты тоже должен ко мне приезжать. Скажи, ты долго не приезжал, а ведь когда любят, так не делают, – Галя обидчиво поджала губки, а Сергей стал оправдываться. Пообещал, что вот дело раскроют и уж тогда их встречам ничто не помешает.

– Другие дела будут, – с грустью заметила Галя.

– Да, ясно, будут, – согласился Сергей.

– Скажи, а как тот мальчик, у которого маму убили? Так и не нашли убийцу?

– Пока не нашли, да и мальчик пропал.

– Как пропал? – глаза Гали часто-часто заморгали.

– Так. И наша сотрудница поехала в одно место, может, Роман там. Кстати, я должен был ехать, но Рудаков почему-то не пустил.

– Это, наверное, из-за меня, – расстроенно прошептала Галя. – Он меня так хорошо встретил... – Потом добавила: – Вам работать надо, а я отвлекаю.

– Ничего не отвлекаешь и, ради Бога, не уезжай, – попросил Сергей. – Мне с тобой так хорошо. А Рудаков, если что, позвонит.

...Они сидели в кресле обнявшись, не включая света, и молчали. Сергей уже замечал, что их свидания пролетают в одно мгновенье. Столько радости при встрече, и так грустно расставаться. Не раз представлял себя в роли мужа, когда, уставший, придет с работы домой и жена встретит, а ужин уже на столе...

– О чем думаешь? – тихо спросила Галя.

– Вообще-то о том, как после работы меня кормить будешь.

– Серьезно? – Галя смешливо посмотрела на Сергея. – А больше ни о чем не подумал, мечтатель?

– Почему мечтатель?

– Но ведь для этого надо еще, между прочим, и пожениться?

– И об этом думал. Как получим благословение наших мамаш, так и свадьбу сыграем. Пригласим Рудакова, Шилова... – Закончить фразу Сергею не дал знакомый голос Шилова в коридоре. Он крепко поцеловал Галю и расстроенно сказал:

– Все, наставник приехал, сейчас Рудаков позовет.

Прощание было недолгим. Галя попросила ее не провожать. Договорились о дне следующей встречи.

... "Как же все быстро перевернулось", – думал Сергей огорченно. Всего несколько часов назад он представлял себя чуть ли не героем: мечтал доставить живым и невредимым из Красновки внука Мошневой (сомнений в этом у него не было), а тот помог бы раскрыть убийство матери – и никаких проблем. Не-ет, никогда не надо загадывать наперед. Сколько раз такое с ним уже случалось: загадает одно, а получается наоборот. Единственное светлое пятно за весь день – встреча с Галей. Вспомнив, как она его вкусно покормила и как жарко целовала, Сергей аж томно завздыхал, но тут же, тряхнув головой, вслушался в слова Рудакова. Начальник розыска и в этот раз не ошибся: пропавшего мальчика в Красновке не оказалось. Уж как ни мотался отец по селу и по родственникам мужа Мошневой – бесполезно. Только что позвонила Митрохина, они уже выехали обратно.

Рудаков выглядел уставшим. В начале разговора вновь признал, что пропажу внука Мошневой можно б было не допустить, но поверили в горе пожилой, больной женщины. А Мошнева оказалась неплохой актрисой. Теперь все прояснится только когда получат результаты экспертизы.

– Поиски мальчика, – Рудаков будто разговаривал сам с собой, – необходимо ускорить, так как действия Хромого могут быть непредсказуемыми... – Опустив глаза, он задумался.

– И откуда только взялся этот Хромой! – зло прошептал Никитин. – Черт бы его побрал!

– Помолчи, – толкнул подшефного Шилов, – черт тут не поможет.

Рудаков предположил, что разыскать Хромого будет совсем непросто. Кроме Архангельска тот проживал еще в нескольких местах, так что придется помотаться. Спросил, какие у кого есть предложения? Шилов пожал плечами:

– Будем искать, – Никитин согласно кивнул.

Побарабанив по столу пальцами, Рудаков озадачил Шилова:

– В Архангельск поедете вы, Виктор Петрович. Вы опытный и учить вас не надо.

"Легко сказать – найти и доставить, – подумал Сергей. – А как?"

Словно прочитав его мысли, Рудаков посоветовал Шилову встретиться с сожительницей Хромого, побывать в колонии и узнать о его связях, а если потребуется, то обратиться за помощью к местной милиции. Рудаков не исключал, что Шилову придется побывать не только в Архангельске.

Никитин догадывался, что ему вряд ли доверят поехать в командировку, уж слишком мало работает в розыске. А вдруг и его Рудаков пошлет? Ну что ж, пошлет, так пошлет.

– У тебя, Никитин, ко мне вопрос? – спросил Рудаков, заметив, с каким пристальным вниманием тот разглядывает его.

– Да нет, – смутился Сергей, – Просто думаю.

– Это хорошо, что думаешь, думать полезно. Кстати, Хромого следует поискать и в нашем городе. Вполне возможен, скажем, такой вариант: Романа он отправит куда-нибудь подальше, а сам пристроится у нас под боком. И если будет так, то Хромой несомненно попытается встретиться со своей старой любовью. Значит, за квартирой Мошневой надо организовать наблюдение.

– Можно и в пригородах поискать, – подал мысль Никитин.

– Можно, – поддержал Рудаков. – Центр центром, а в пригороде тоже легко затеряться. Вон сколько людей на работу в город электричками каждое утро приезжает.

И Шилов одобрительно кивнул. Обговаривали все до мелочей. В информации УИНа Архангельской области отмечалось, что Хромой долго работал шофером на лесоповале.

– Водители всюду требуются, – вставил Никитин. – Надо по автохозяйствам пошуровать.

– С таким прошлым не везде возьмут. Хотя, как знать, – пожал плечами Шилов.

– Могут и взять, все зависит от обстоятельств, – заметил Рудаков. Добавил, что в городе есть деревообрабатывающий завод и несколько крупных лесоторговых баз. Кто на них работает? Откуда лес возят? Проверка делу не помешает.

Никитин слушал Рудакова и Шилова, что-то говорил сам, но вот ведь какая у него пока загвоздка – никак не может привыкнуть к ненормированному распорядку дня. Это не в патрульно-постовой службе: там отдежурил сколько положено и домой. Как только у Рудакова с Шиловым сил и терпения хватает? Он же не высыпается, его к вечеру уже клонит в сон. Вначале потихоньку, чтобы не заметили, потом чаще и чаще Сергей начал зевать. Глянув на часы, подумал: "Ого-го, сколько набежало! Интересно, как к такой его работе отнесется Галя? А вдруг ей это не понравится? Но ведь у Рудакова и Шилова тоже семьи. Их-то жен такая работа мужей устраивает? Или притерпелись – куда теперь деваться? А Светлана Михайловна? С несовершеннолетними колготы нисколько не меньше, да плюс дежурства в выходные дни. Надо же знать, чем занимаются в это время трудные подростки... Когда Сергей в очередной раз протяжно и чуть ли не со стоном зевнул, Рудаков, как показалось Никитину, с сожалением посмотрел на настенные часы, потом бросил взгляд на него и проворчал:

– Все, по домам.

Из отдела Никитин вышел вместе с Шиловым. Теперь надо успеть свой транспорт поймать, чтобы добраться до общежития, а Шилову к завтрашнему отъезду подготовиться. Все-таки здорово, что наставник нос не вешает. Вот и сейчас – улыбается, дает кое-какие, как он выражается, мелкие указания: сделать то-то и то-то, не опаздывать на планерки, ждать в назначенное время его телефонные звонки... Сергей не обижается, знает, что Шилов за него переживает. Хлопнув Никитина по плечу, наставник сказал:

– Жаль, что с невестой не познакомил. Такая была классная возможность – и упустил. – Укоризненно покачал головой.

– Так некогда ж было, да и спешила Галя, – стал оправдываться Сергей. Он об этом вообще не подумал, да и до этого ли было? У него и посейчас перед глазами светящееся лицо Гали. Вздохнув, пообещал: – Впереди времени навалом, как-нибудь познакомлю.

– "Как-нибудь"! – кисло передразнил Шилов. – Нет уж, братец, так я не согласен и, знаешь, кажется, кое-что придумал.

Сергей с любопытством поглядел на Шилова: серьезно или опять шутит?

– Как только вернусь из командировки, так сразу же и приглашу вас с Галей в гости. Познакомимся, пообщаемся, потолкуем. Сегодня же жену озадачу. Ну как, здорово?

– Да, – согласился Сергей. Спорить с Шиловым не было смысла. А в гости почему бы и не сходить?