Текст книги "Властелин летающего замка (СИ)"

Автор книги: Анатолий Хохлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 33 страниц)

И не абсурд ли? Посылать боевого генерала против болтливого сортировщика мусора? Еще бы лично заявились! Может, все не так страшно, как представляется? Командование там, в главной цитадели, не совсем же еще от божественного нектара мозгами поплыло?

– Тиромарх Хельмариил, какая честь видеть вас. – стоя на четвереньках, низший ангел не отрывал лба от мощеной мрамором дорожки у ног серафима. – Может ли ничтожество вроде меня быть хоть чем-то полезно вам?

Серафим поднял ногу и нанес удар, с силой наступив на правую руку мусорщика. Огонь хлынул на придавленную к земле руку и, без прикосновения проникнув сквозь ткань, принялся жечь живую плоть. Истошный вой и безумные вопли казнимого разнеслись над озером. Обе ангелицы, бледнея, вжались в землю и затряслись от ужаса. Восхищение пламенным красавцем сменилось паникой и желанием бежать отсюда, как можно дальше.

Запах паленого поплыл над островом. Мусорщик корчился и исходил диким криком, пока палач не убрал ногу с его руки. Кряхтя, поскуливая и конвульсивно вздрагивая, низший ангел съежился на земле. Сизый дым поднимался над его рукой, сожженной до костей.

– Ты даже не задашь простейшего вопроса – «За что»? – спросил серафим, свысока глядя на низшего.

– У меня… – кашляя и вздрагивая от боли, ответил мусорщик. – У меня… много грехов… я бы мог спросить только «За что именно».

– Ты – еретик, бунтарь и побратим воина Тьмы, но в случае такого ничтожества, как ты, это не достойно внимания. Твоя вина в другом. Встать! Встать, мразь!

Мусорщик, собравшись с силами, поднялся и осознал себя стоящим в огромном соборе. Перед ним простирала руки в благословляющем жесте золоченая статуя прекрасной женщины. Витражи и фрески, изображающие богов, ангелов и святых, поднимались к куполу, на котором сияло золотое солнце и видна была вершина горы, окутанная белыми облаками.

Перемещение между мирами для архангелов было так же, просто, как дыхание для человека. Никаких артефактов, никаких сложных ритуалов или технических приспособлений. Одна краткая эманация воли.

Где они теперь?

Верховный храм Афродиты, в одном из подвластных лично ей миров. Мусорщик знал это место. Как ему забыть, если всего шестнадцать лет назад он и его конструкты, здесь, в этом самом храме, склонял колени перед золотой статуей, а им на головы летели лепестки и бутоны цветов? Тогда город ликовал. Весь этот мир, покрытый шрамами, полуразрушенный, но уцелевший, ликовал. Потому что в час, когда воины Тьмы ворвались в эту вселенную и повели своих чудовищ на цитадели и храмы людей, пришел защитник сил Света и встал на пути темных тварей. Боги не забыли о своих детях и прислали его. Своей благодатью, он напитал оружие людей, подарил им мужество для борьбы с чудовищами. Он поверг и обратил в бегство ангелов Тьмы, всех пятерых, одного за другим. Его дети, именуемые конструктами, повели за собой армии рыцарей и истребили безумствующие орды разрушителей. Во славу златокудрой богини, дарующей жизнь и любовь этому миру!

Главные сражения битвы богов гремели далеко отсюда. Масштабное вторжение воинов Тьмы в миры Олимпа требовало от ангелов-защитников много больше, чем мог дать мусорщик, но перехватить разорителей, мелких ангелов, подобных ему, нетренированных и обделенных божественной силой, он вполне был способен. Его выдернули из мертвых миров и бросили сюда, одного против пяти, надеясь что он хотя бы немного задержит тех, кто был брошен разорять и жечь периферийные колонии Олимпа. Но он победил. Ангел первого ранга, мусорщик, получил немало боевого опыта в борьбе за артефакты мертвых миров. Воин-ветеран не спасовал, столкнувшись с пятью новичками сил Тьмы, пусть те даже превосходили его на один-два ранга. Ему не удалось убить никого из них, «Пожиратель душ», единственное доступное ему оружие, слабоват против ангелов, но ранив троих и показав свое явное превосходство, он заставил врагов отступить. Деяние, достойное гордости и похвалы?

Так он считал, преклоняя колено перед золотой статуей в этом храме, благодаря свою хозяйку за дарованную силу и принимая благодарность от людей этого мира. То празднование и восторг были ярчайшими событиями всей его жизни, как до перерождения, так и после. Но что он сделал неправильно? Защищать этот мир его бросили по воле госпожи! Он выполнял божественную волю, спасая этих людей!

По воле серафима, за спиной мусорщика активировалось устройство, единственное назначение которого было – придание большей величественности фигуре слуги Олимпа. Шлейфы энергии поднялись над плечами кватарха и развернулись в подобие крыльев. Сияющие, энергетические крылья. Чарующее, восхитительное зрелище.

Преступно ли то, что мусорщик немного украсил себя? Разве госпожу порадовало бы, если бы ее слуги выглядели убого? Расшитый золотом балахон, дополненный чудом техники из развитого мира, и жалкий кватарх становится похож на истинного ангела. Его убьют за это?!

Шелест взволнованного перешептывания зазвучал со всех сторон. В огромном храме двое ангелов были не одни. На множестве балконов, на ступенчатых возвышениях для хорового пения и площадках для прихожан, толпились люди. Священники, паладины, маги. Тысячи людей. Храм был забит до отказа и, судя по одеяниям, здесь был высший цвет человечества этого мира.

– Смотрите, смертные! – провозгласил серафим, простирая огненные крылья над толпой в благоговении павших на колени людей. – Вот он, ваш герой! Воспетый в молитвах, вошедший на иконы и фрески! Тот, кому вы, по недомыслию, начали поклоняться, как приближенному к богам! Да, это он! Есть ли у кого в этом сомнения?

Мусорщик обвел взглядом окружающую их толпу. Лица многих из собравшихся здесь, он знал. Герои недавней войны. Священники и солдаты.

– А теперь, взгляните на него еще раз! – выкрикнул Хельмариил и вцепился рукой в излучатель энергетических шлейфов за спиной кватарха.

– Прошу, господин! – мусорщик взмолился, но серафим содрал со спины низшего фальшивые крылья и, рывком, сдернул с него балахон.

Толпа дружно ахнула и отшатнулась. Ужас и смятение отразились на лицах священников и паладинов. Угрожающе вспыхнули, среагировав на испуг хозяев, магические охранные руны на одеяниях волшебников.

– Что это за тварь?! Она не может быть Спасителем!

– Это – ангел?!

– Демон! Не может быть, чтобы Спаситель был демоном!

Мусорщик упал на четвереньки. Когти на его передних лапах клацнули о мраморные плиты пола. Придавленный всеобщим изумлением, отвращением и ужасом, он не мог найти в себе силы стоять на ногах. Вокруг него, на стенах, были искусно выполненные фрески. За шестнадцать прошедших лет, среди них появись и новые, изображающие ангела с сияющими крыльями, вооруженного мечом из чистого белого света.

Увы, реальность часто совсем не то, что представляют себе люди. Ангел может прятать под балахоном откровенное уродство, крылья его могут оказаться фальшивкой, а меч света – магической структурой, способной уничтожать души. Боги, от которых смертные ждут любви и помощи, могут отворачиваться от своих детей с пренебрежением и равнодушием, а могучие серафимы оказываются подвержены таким презренным чертам, как гордыня. Разве мог заносчивый гордец простить то, что мусорщика поставили в один ряд с воинами-ангелами? Смотрите, любуйтесь на безобразие своего героя, глупые людишки!

– Смотрите же на того, кого вы поставили в один ряд с сильнейшими воинами богов! – вещал меж тем грозный серафим. – Это не демон, но и не истинный ангел! Это – мусорщик! Его статус ниже, чем у ваших, самых презренных, нищих бродяг! Рядом со светлым ликом богини, вы рисуете ничтожество, способное только копаться в мусоре! Называете это позорище воином богов! Какое унижение, оскорбление! В этом – ваша вина! А его вина в том, что он не открыл вам глаза на свою сущность и выдал себя за достойного слугу своей госпожи! За ангела! С ним я разберусь. А вы… если не хотите познать на себе гнев оскорбленных богов, уберите мусорщика с фресок и статуй! Сожгите песни, посвященные ему, и забудьте навсегда его имя!

– Господин! – верховный священник выступил вперед. – Прошу простить за мое изумление, но кем бы ни был этот воин, и как бы не выглядел, разве не он встал на защиту нашего мира в час страшной катастрофы? Разве не он преградил дорогу порождениям Тьмы? Он был добр к нам и, от имени своей госпожи, всеблагой Афродиты, спас наши жизни и наши души!

– В то время, как мы сражались с армией сил Тьмы, слабейшие из слабых были брошены сдержать прорвавшихся врагов и защищать живые миры. Мы приняли на себя главный удар, а его столкновение с теми пятью – крошечная искра в великом пожаре войны! Вы же почитаете искру так, как будто мусорщик сделал всю работу а наши бесчисленные армии бросили вас на произвол судьбы! Он – всего лишь носитель воли и силы всеблагой Афродиты! Почитайте ее, а не мусорщика!

Собрание зашумело, с изумлением и волнением обсуждая произошедшее. Серафим дал им несколько мгновений, а затем снова взмахнул пламенными крыльями.

– Надеюсь, вы уяснили свои ошибки. – произнес он. – Мусорщик… не будет убит сегодня, но и вы не смейте больше гневить богов! Равнение великих и ничтожных… недопустимо!

Один взмах крыльев и оба ангела исчезли в искажении пространства.

Для всех вокруг они стали невидимы, но мусорщик и серафим не покинули собор. Весь мир вокруг них исказился, словно лучи света проникали сквозь кривое стекло подвижного купола. Из этих искажений вышли, дружно шагнув внутрь купола, еще около двадцати ангелов, в доспехах и при оружии. Личная гвардия серафима? Пришли поглазеть на казнь? Обещание смертным… на самом деле ведь ничего не стоит, верно?

Изуродованное и искалеченное, чудовище с трудом поднялось на ноги. Умереть стоя…

– На колени, мразь! – огненнокрылый размахнулся и ударил мусорщика латной перчаткой сверху вниз, по голове.

Сбитый с ног, монстр рухнул как подкошенный, встретившись мордой с мрамором пола и весьма чувствительно приложившийся при этом. Не будь он крепче и живучее человека, мусорщик так и остался бы лежать здесь, в центре шторма искажений, с раскроенной головой.

– Непочтительная, необученная, дикая тварь из забытого мира. – сказал, стоя над поверженным, великий генерал. – Души низкого сорта! Еретики и потенциальные бунтари! Как же вы утомляете меня! Враги не дают нам передышки и только поэтому в армии Олимпа до сих пор много таких, как ты! Мясо нужно всегда и высшее командование приказало не зачищать ряды, пока вы полезны! Ты приносил артефакты все эти годы и тем доказывал свою полезность. Только поэтому я оставлю тебя в живых, ничтожество! Но ты должен понять свое место в мироздании!

Два удара тяжелыми латными сапогами, и руки низшего, что судорожно пытался подняться, переломаны. Тяжело дыша, монстр затих, лежа на полу. Серафим поднял забрало металлического шлема и смачно плюнул на пол. Лужица светящейся жидкости растеклась по мрамору.

– Подобные тебе, должны убирать грязь за высшими. – произнес огненнокрылый. – Убери это. Языком.

Он что, серьезно? Среди смертных хоть отбавляй гнуси, что рады поднять свое эго издевательствами над безответными, но чтобы ангелы наследовали подобные черты… хотя, это же Олимп! Пара местных ублюдков убили дочерей и сыновей смертной матери, когда та возгордилась, что родила больше детей, чем богиня. Содрать кожу за вызов на состязание в музицировании, убивать смертных в ответ на безудержную любовь, что захватывает их сердца при виде божественной красоты…

Жалкие ублюдки, упивающиеся своей силой! Палачи и горделивые изуверы, называющие себя богами Олимпа! Служите им, ангелы, и будьте счастливы, что вам позволил это, а не слили сразу в «Поток грешников»!

– Мне не доставляют радости пытки, но тебя нужно поставить на место. – сказал архангел. – Отучить обсуждать приказы и рассуждать так, словно тебе дозволено иметь свое мнение! А теперь, – серафим погрузил руку в искажение пространства и выдернул из него извивающуюся кристальную змею, при виде которой жалкий мусорщик остолбенел и похолодел. – Выполняй приказ!

Латная перчатка сжалась, придавив шею крылатой змейки у основания головы. Змея дернулась и вытянулась в струнку. Было видно, как хвостик ее дрожит от боли, как открывается и закрывается в агонии лишенная зубов пасть.

Сильвия. Он же отправил ее в мертвые миры сразу, как только совершил подношение богам! Перехватили. Все-таки перехватили!

– Я все сделаю, господин! – возопил мусорщик. – Я все сделаю! Все, что пожелаете! Умоляю, не убивайте ее!

– Выполняй приказ, ничтожество. – огненнокрылый ослабил хватку на шее кристальной змеи. – У тебя две секунды!

Мусорщик склонил голову над лужицей светящейся слизи и открыл пасть, вывалив длинный, черный язык.

Тьма мертвых миров приняла двоих гостей в свои ласковые объятия. Мусорщик и кристальная змея упали обугленные камни и пепел, в которые превратился огромный город при сильной вспышке на местном солнце. Руины. Пепелище. Боги не хотят лично рыться в подобных местах, выискивая артефакты давно погибших орденов, потому ничтожный еретик и был оставлен в живых.

Низший ангел, скорчившись в грязи, судорожно тер кое-как сросшимися передними лапами язык и сплевывал в пыль грязную слюну. Кристальная змея метнулась к нему и, увеличиваясь в размерах, обвила хозяина кольцами своего тела. Обнять, в попытке утешить. Что еще она могла?

– Прости меня. – содрогаясь от рыданий, произнес мусорщик. – Прости меня, Сильвия. За то, что был слишком слаб и не смог сам доставить «Темницу душ» к алтарю. За то, что потащил тебя с собой. Я… я знал… я понимал опасность… больше никогда, что бы ни случилось, не возьму с собой никого из вас!

Кристальная змея приняла облик девушки и помогла своему хозяину сесть. Бело-золотой балахон мягко опустился на плечи мусорщика и облек его, пряча уродливое тело. Презренное ничтожество снова обрело сходство с ангелом.

Задрожала земля и, круша обугленные здания на своем пути, вышедший из портала исполинский каменный голем приблизился к сидящей на золе фигуре в балахоне.

– Вижу, что на этот раз быстро сбежать тебе не удалось. – произнес великан. – Получил пару жизненных уроков? Теперь понимаешь, кто мы? Если не изменишься, хозяева убьют тебя. Но как бы ты ни менялся, тебе уже не поднимут ранг. Пропащая душа…

– Не нужен мне новый ранг. – сквозь злые слезы, выкрикнул низший. – Эти твари… эта мразь… пусть Ад поглотит их! Саргос! Я хочу присягнуть Тьме!

– Во Тьме нет спасения. Ты знаешь.

– Да. И потому продолжу свое служение Олимпу! Но однажды… однажды, Саргос, клянусь тебе, что заставлю ублюдков с великой горы подавиться их высокомерием! Я, ничтожество первого ранга, клянусь тебе, ангел Тьмы, что отомщу своим всемогущим хозяевам! Будь они прокляты! Будь прокляты эти твари!!!

Магическое пламя, напитанное объявшим душу ангела безумием, взвилось над фигурой в балахоне и принялось танцевать и извиваться в вакууме планеты, лишенной атмосферы после удара солнечного огня. Под воздействием этого пламени, белая ткань балахона начала менять свой цвет, обретая грязно-серые оттенки.

– Мусорщик, место которого в мусорной куче? – во тьме капюшона полыхнули отсветами Ада алые глаза. – Как только найду способ, я нанесу вам удар, твари, что позорят гордое звание ангела и унижают своим существованием возвышенный образ светлого бога! Пусть у меня на поиски уйдет целая вечность, пусть погибнет в корчах и агонии моя душа, но я найду способ, и тогда… вы заплатите за все!

* * *

Вселенная Лазурной Чешуи, под протекцией Вольного Единства.

Поселение беженцев из иных миров, Генсокье.

Год 1995 по календарю внешнего мира, 110 по летоисчислению Генсокье.

12 лет до активации печати.

6 июня.

Раннее утро.

Солнечные лучи проникли сквозь крону дерева и коснулись старого птичьего гнезда, в котором, обнявшись и прижавшись друг к другу, спали две девочки, которых на вид отличить от человеческих детей можно было разве что по наличию крыльев и неестественному цвету волос. Обеим можно было дать шесть или семь лет на вид, обе были одеты в синие платья и белые блузки. Волосы одной светились синью глубокой воды, а волосы второй зеленели подобием мягкой, увядшей травы. Обе были покрыты инеем, но ни воплощение льда, которое непроизвольно провоцировало появление инея, ни воплощение зимующих под снегом зеленых трав, это не очень-то волновало.

Гораздо больше из обеих беспокоили лучи солнца, от которых не спасали даже кое-как закрепленные в подобие крыши несколько досок, пристроенных слишком высоко и кривовато.

Зеленоволосая сдалась первой. Она приподнялась, освобождаясь от объятий подруги, и, прикрыв рот ладошкой, широко зевнула. Еще минуты две потребовалось ей, чтобы протереть глаза и отряхнуться от инея, а затем, борясь со сладкой зевотой, она принялась будить подругу.

– Чирно! Чирно-чан! Просыпайся! Пора завтракать и начинать работу!

– Дай-чан, еще пять минут… – проворчала сквозь сон фея с синими волосами и, повернувшись на другой бок, снова засопела.

– Ладно. – Дайсей оставила ее в покое и, выбравшись из гнезда, спорхнула к кучке свежих досок, лежащих у корней дерева.

Эти доски они всю прошлую неделю вдвоем с Чирно тайком таскали от лесопилки селения людей, готовясь соорудить себе большой и хороший дом. Последнюю зиму они провели в обнаруженном на краю Магического леса домике грибников, что на время холодов покинули свое жилье и переселились в деревню людей. В том доме было уютно и комфортно, но с началом нового сезона грибов, люди вернулись. Не слушая возмущенных заявлений, они магией разогнали всех самовольных квартирантов, вплоть до мышей и жучков-древоточцев.

Обидно было до слез, и обе феи, привыкшие к комфорту, задумали построить себе новое жилье на манер того дома. Уж теперь-то это будет их собственный домик, в котором можно будет не бояться выселения!

Первая проблема возникла со строительными материалами и феи, наблюдая издали за лесопилкой, потихоньку «вернули в лес» с десяток досок. Далее возникла проблема соединения досок. За целый день возни, девчонки кое-как соорудили над птичьим гнездом какое-то подобие крыши. Над тем, как заставить стены не рассыпаться, еще предстояло крепко подумать.

– Чирно! Чирно-чан!

– Ну что? – синеволосая лениво приподнялась и взглянула на свою подругу, что вернулась в гнездо необычайно быстро.

– Смотри! – Дайсей протянула подруге две полные пригоршни грибов и ягод. – Смотри, Чирно-чан, что на досках лежало! Это, наверное, нам лесные феи принесли, за то, что ты вчера ледяные фигуры создавала, которые мы потом, все вместе разбивали! Всем так весело было!

– Ага, особенно те фигуры было приятно разбивать, которые на людей были похожи. – фея льда сделала руками жест, изображая удар. – Бах! И только брызги во все стороны! Вот так тебе и надо, вонючка! Чтобы знал, кто в этом лесу самый сильный!

– Пойдем завтракать, сильнейшая! – рассмеявшись, сказала Дайсей и порхнула вниз, к доскам.

Завтракали этими самыми ягодами и грибами. Будучи воплощениями сил и явлений природы, феи не нуждались в пище, но энергию из еды получать могли, и вкусовые ощущения у них были даже острее, чем у людей.

– Какой сытный завтрак, не хуже, чем у людей! – сказала Чирно, донельзя довольная и благодушная.

– Вот только люди бы, наверное, после таких грибов и ягод умерли. – Дайсей доела последний кусочек алой шляпки мухомора и галантно утерла рот платочком, который бережно спрятала в кармашек платья. – Когда они собирают в лесу что-нибудь, то внимательно смотрят, чтобы собрать грибы определенного вида! Один, маленький кусочек другого попадется, и все! Сразу теряют материальную форму.

– Слабаки! – Чирно фыркнула. – Вот мы с тобой, можем есть все, что захотим! Сразу видно, кто сильнее! Если бы люди столько волшебных штуковин с собой не таскали, никто бы никогда о них и не слышал!

– Да. Но дома они все равно строят лучше нас. – вздохнула Дайсей.

– Ничего, и мы себе тоже дом построим! Такой, что все люди обзавидуются! Крышу вот, уже почти доделали!

– А что дальше будем строить?

– Ну, наверно… – Чирно задумалась. – Надо выстелить пол! Только не досками, как глупые люди, а мягкой травой! На ней будет спать удобно, и без всякого матраса!

Дайсей с энтузиазмом кивнула пару раз.

– Тогда, полетели на луг?

– Да! Наберем целые охапки! – Чирно взлетела метра на три над землей и кувыркнулась через голову. – И тогда у нас будет все, что нужно для нашего собственного, самого лучшего домика!

Погода выдалась не слишком жаркой и, радуясь этому, две привычные к холоду феи долго игрались и кружили в небе, прежде чем вспомнить о насущных делах.

– А какую будем собирать, Дай-чан? – спросила Чирно, когда они спустились к большому холмистому лугу, расположенному у селения людей. Были, конечно, в Генсокье и другие луга, гораздо больше и привлекательнее этого, но на тех лугах жили сильные йокай и множество фей, ссориться и спорить с которыми не хотелось. У селения людей было гораздо спокойнее, хоть и воняло Черным Ветром довольно сильно.

Дайсей в задумчивости оглянулась по сторонам, но прежде, чем она ответила, осмелилась вмешаться маленькая луговая фея, воплощение жизненной силы растущих на холмах трав.

– Никакую! – порхнув к двум старшим феям, храбро заявила малявка, ростом всего чуть больше мыши. – Это наш луг! Зачем вы хотите губить наши растения?

– Нам нужно сделать пол для нашего домика, мягкий и хорошо удерживающий холод! – Чирно сжала кулачки и вызывающе вздернула нос. – Мы сделаем его, а вы – не вздумайте нам мешать!

– Драка, драка! – еще десятка три фей разного роста и возраста со всех сторон слетелись к месту стычки.

– Никакой драки не будет! – потеснила подругу Дайсей. – Только дураки дерутся по любому поводу! Если моя подруга применит магию льда, весь луг будет заморожен! Хотите, чтобы погибло еще больше растений?

– Но… но и рвать траву просто так нельзя! Люди постоянно пригоняют сюда своих страшных громадных животных и охраняют их, пока те едят, а если теперь еще и феи начнут опустошать луг, то куда нам деваться?

– Но можно ведь выбрать сухие травинки? Если не хотите, чтобы мы рвали живые стебли, помогите нам собрать сухие! А мы… а мы, в благодарность за помощь, сделаем для вас ледяные фигуры в виде людей и их животных. Их так весело разбивать! Просто представьте, что побеждаете настоящих врагов и бейте изо всех сил! И весело, и не больно никому!

– А много вам надо? – спросили луговые феи с сомнением.

– Не очень. – заверила их Чирно, и рой маленьких воплощений природы разлетелся по лугу, с энтузиазмом приступая к работе. Будучи луговыми феями, они легко находили засохшие или обреченные на скорое засыхание, стебельки.

На летнем лугу сухой травы, конечно, много не соберешь, но Дайсей договорилась с лесными феями и те начали собирать в ближайших рощах сухую листву, опавшую с деревьев прошлой осенью. Кучка будущей подстилки для домика фей быстро росла, и веселье прервалось только раз, когда на лугу появился человек. Но этот человек, добравшись до середины луга, таинственно исчез. Куда он подевался, фей нисколько не интересовало. Выбравшись из укрытий, они снова приступили с веселой игре, за которую воспринимали сбор сухих стебельков и листьев. Им уже удалось собрать немаленькую кучу, как вдруг, с синих небес, вниз низринулась сияющая белая фигура и, резко сбросив скорость движения у самой земли, приземлилась у дальнего от селения людей, края луга.

– Кто это там прилетел? – Дайсей вспыхнула интересом. – Чирно-чан, посмотрим?

– Наверное, какой-нибудь, самый обычный йокай! – фея льда, из желания казаться взрослее и рассудительнее, сделала вид, что не очень-то ей и любопытно. – К тому же так быстро летел, будто от кого-то спасался! Наверное, он просто слабый или раненный!

– А вот и нет! – вмешалась вернувшаяся от места события, маленькая луговая фея. – Он очень большой, весь окружен энергией и от него исходит такая магия, какой я никогда еще не видела! А еще, у него крылья, как у феи! Широкие такие, светящиеся, и из энергии! Может быть, это великая фея солнечного света?

– Не может быть! – Чирно рассмеялась, но позволила Дайсей увлечь ее за руку и полетела, вместе с остальными, к месту события.

Мусорщик из мертвых миров дышал тяжело. Сквозь ткань белого балахона проступали алые пятна свежей крови, резкий запах горелой плоти можно было легко почувствовать, даже не приближаясь к нему. Как сюда занесло этого проклятого богами бродягу, обреченного до самой смерти собирать артефакты погибших богов?

– Оракул явно облажался. – от тяжелого дыхания раненного ангела края низко свисающего капюшона заметно трепыхались. – Все должно было быть просто. Просто прийти… просто попросить… что же все кругом такие бешенные-то?! Значит, придется попытаться связаться с хозяйкой этого мира. Сразу к высшей инстанции. Может, у нее с психикой полегче, чем у этой шестикрылой твари из Макая.

Встав на колени, ангел молитвенно сложил перед собой широкие ладони и вознес молитву богине, властвующей над этим миром. Богине Тьмы, одно имя которой заставляло трепетать в ужасе могущественные ордена и несметные армии. Не безумие ли со стороны ангела Света молиться своему врагу? Может, он не осведомлен, под чьей протекцией эти пространства?

На воплощения природы, что начали его окружать со всех сторон, он словно вовсе не обращал внимания. Феи, поглядывая на чужака с опаской и любопытством, перешептывались, обсуждая его внешний вид. В один голос они утверждали, что надо подлететь к нему и познакомиться, но никто не спешил брать на себя риск.

– Вы просто трусихи! – заявила Чирно. Фея льда подлетела ближе к чудовищу и принялась порхать перед ним на расстоянии вытянутой руки. – Эй, ты! Привет. Ты кто такой? Откуда взялся?

Ангел поднял голову и во тьме под капюшоном призрачные алые огни его глаз превратились в щелочки. Мусорщик насмешливо щурился, глядя на храбрую девчонку, совершившую весьма глупый поступок. Ну не сумасшествие ли, приближаться к покрытым кровью страхолюдам, чтобы поговорить и познакомиться? Может, феи и были уверены в собственном бессмертии и от того стали чересчур самонадеянны, но даже слабейший ангел легко может убить сущность, подобную фее. А уж психопатов и изуверов среди слуг богов просто до неприличия много. Приближаться к ангелам… гораздо опаснее, чем хотелось бы.

– Кто я? – ответил он. – Порождение зла, из мертвых миров. Не нужно со мной разговаривать.

– Почему? Нам же интересно! Порождение зла? Если тебя породило зло, значит ты – его воплощение? Все понятно, ты – дух природы! Я вот – воплощение льда! А те маленькие феи – воплощения растущих на этом лугу трав! А вон та фея, что больше меня ростом, – воплощения трав, что зимуют под снегом! Ее зовут Дайсей, а меня – Чирно! А тебя как зовут?

– Ты что, не боишься воплощения зла? – удивился ангел.

– Я же не трусиха! Есть разные феи, даже такие, что на вид очень страшные. Феи тьмы, болезней и смерти, например. Но сущность при рождении не выбирают. В Генсокье сейчас столько Черного Ветра, что все давно уже ждут появления его воплощений. Ты, вроде, не злой. Давай дружить? А… ты мальчик или девочка?

Монстр на мгновение опешил, а затем рассмеялся.

– Девочка, конечно, только вот так удачно маскируюсь! – пошутил он и сразу понял, что сделал это напрасно.

– Ха! – Чирно гордо вздернула нос. – Я сразу догадалась! У тебя такая красивая вышивка на подоле и рукавах, разве мальчик стал бы такое носить? А одежду ты сама себе придумала, или у людей подсмотрела? Сейчас стало модно носить такие глубокие капюшоны? Лица совершенно не видно! Это, наверно, ленивые люди придумали, чтобы по утрам лица не красить. Ты представляешь, они красят себе лица и потом целый день так ходят, делая вид, что это красиво! Вот глупые…

Феи, увидев что чужак не спешит ни на кого нападать, осмелели и окружили незнакомца со всех сторон.

– Чирно-чан, – фея подснежных трав тронула подругу за плечо, прервав поток болтовни, и указала на пятна крови, проступающие сквозь одежду их нового знакомого. – Смотри, у него кровь! И магией от него веет не нашей. Это не дух природы! И он совершенно на девочку не похож. Мне кажется, не нужно ему слепо верить. Может он как человек, настоящий мастер обмана?

– Что?! – возмутилась Чирно. Подавшись вперед, она схватила за край белого капюшона и, задрав его вверх, глянула внутрь. – Ты врал мне?!

– Я не врал, а пошутил. Не думал, что мои слова можно воспринять всерьез.

– Пошутил? Хотел надо мной посмеяться? Драки хочешь, да?

– Чирно-чан, этот йокай уже ранен! Может быть, даже тяжело! Еще чуть-чуть и он развоплотится, а люди и йокай после развоплощения не восстанавливаются!

– Ха! – Чирно обернулась и взглянула на подругу, гордо вздернув нос. – Наверное, он над кем-то уже попытался пошутить и получил по шее! Но ему, видимо мало! – фея льда снова повернулась к чужаку и… – Эй, а где он?

Массивная фигура в белом окровавленном тряпье бесследно исчезла, словно растворилась в воздухе.

– Сбежал! Испугался, и сбежал! – засмеялись луговые феи.

– Зачем ты так, Чирно-чан? – с укором сказала Дайсей. – А что если он не такой уж и плохой? От него совсем не пахло Черным Ветром! Наверное, мы смогли бы подружиться.

– Нельзя дружить с теми, кто с первых же минут знакомства начинает врать и нарывается на драку! Он как самый настоящий человек, честное слово!

Стараясь не слушать откровенно детскую болтовню девчонок, ангел тяжело вздохнул и вернулся к своему занятию. Убегать куда-либо от местных жителей, ему нужды не было. Скрыв себя от восприятия фей, он стал для них совершенно незрим, словно вычеркнул себя из существования этого мира. Разве что случайно какая-нибудь фея могла теперь на него налететь и чувствительно приложиться при этом, но учитывая навык боевого уклонения и ловкость ангела-мусорщика, шансы на подобный случай были крайне малы.

«Молю вас, о великая богиня, уделите искру своего внимания ничтожному бродяге»… – в мыслях выводил рулады воин Света, но он не мог не наблюдать краем глаза за беззаботной игрой, к которой вернулись феи, решив, что чужак сбежал. Что поделать, когда-то и он был смертным, а истоки души играют огромное значение для ангелов, сколько бы тысячелетий ни прошло с момента их перерождения.

Он уже отвык от миров, подобных этому. Настолько далеки они были и недоступны, что казались обманчивым видением, фантазией, никогда не существовавшей в реальности. Но сейчас он видел эту фантазию собственными глазами. Мир не только живой, но и не раздираемый войной, не гибнущий в глобальной катастрофе или под карающим молотом разозленного бога. Зеленый луг и лес. Воздух, сладкий от множества запахов жизни. Тишина леса, не мертвая, как жуткая немота руин, а полная безмятежности и не нарушаемая, а лишь подчеркиваемая восклицаниями и смехом играющих духов природы.