Текст книги "Вторая мировая война"

Автор книги: Анатолий Уткин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 102 (всего у книги 113 страниц)

Подъем Америки

Индустриальные возможности США разворачивались во всю мощь. В предпоследний день 1944 года Рузвельту передали послание, полученное Маршаллом от руководителя работ по атомному проекту генерала Гроувза: «Сейчас становится определенно ясно, что наши оперативные планы должны быть основаны на создании бомбы в виде снаряда, мощность которого, по нашим оценкам, будет равна десяти тысячам тонн тринитротолуола. Первая бомба, если не производить предварительного полномасштабного испытания, которое не кажется нам необходимым, будет готова примерно 1 августа 1945 года. Вторая должна быть готова до конца года… 509-я смешанная группа проходит обучение и помогает, участвуя в главных испытаниях».

Отвечающий с 1942 года за атомный проект Дж. Вайнант отметил в начале года, что боевое использование атомного оружия возможно уже в текущем году – «это случится в июле, августе или сентябре». В Германии Гудсмит с «Алсосом» продолжил свою охоту. После Вайцзеккера оставался Гейзенберг – лишь он, твердый приверженец идеи возможности создания атомного оружия, мог реализовать этот проект в Германии. Он действительно построил зимой 1943–1944 года небольшой реактор, используя три тонны урана и тяжелой воды. Лаборатория Гейзенберга помещалась в бывшем пивном предприятии близ Штутгарта, на склоне швабских Альп. Но и здесь становилось опасно. Гейзенберг переместил свою лабораторию в огромную пещеру около Тюбингена. Лихорадочные работы начались в феврале 1945 года, и уже через несколько недель, в ходе опытов в графитовой оболочке с ураном и тяжелой водой начались поиски критической массы. Ежедневно из Тюрингского леса прибывал уран. Немцы довольно быстро сокращали расстояние до американского «Манхеттена». Именно на этой стадии американские войска захватили главный центр германских атомных исследований. Исчезли последние сомнения в отношении того, есть ли у немцев атомное оружие. Гудсмит, ликуя, сказал армейскому майору, прикомандированному к «Алсос»: «Прекрасно, что у немцев нет атомной бомбы. Теперь нам нет нужды использовать свою». На что майор, далекий от мира физики, ответил: «Вы же понимаете, Сэм, что если мы имеем такое оружие, мы используем его».

Американское военно-морское строительство к этому времени приобрело гигантские масштабы. Производство самолетов достигло рекордного уровня. Это означало, что внешние рычаги Штатов усилились за несколько лет многократно. Военный министр Г. Стимсон и военно-морской министр Дж. Форрестол разработали новую систему национальной воинской службы. И – это важно отметить – президент предлагал на 1946 год расходы лишь немногим меньше фантастического уровня 1945 года. Рузвельт постарался восстановить пошатнувшееся доверие к активной международной политике в своем обращении к конгрессу «О положении страны» (январь 1945 года). «Испытав разочарование после окончания предшествующей войны, мы потеряли надежду построить лучший мир из-за того, что нам не хватило мужества взять на себя ответственность в очевидно несовершенном мире. Мы не должны позволить, чтобы подобное повторилось, или мы снова пойдем по той же трагической дороге – по дороге к третьей мировой войне». Президент просил американцев не преувеличивать сложность греческой и польской проблем, вставших перед союзниками, он призвал не дать «многим специфическим и текущим проблемам, связанным с освобождением Европы, послужить причиной отсрочки создания действующего на постоянной основе механизма поддержания мира».

В своем послании конгрессу «О положении страны» Рузвельт предупредил, что враг рассчитывает на раскол антигитлеровской коалиции. Кульминацией послания была аргументация в пользу создания новой мировой организации – Объединенных Наций, должной придать миру устойчивость и справедливое руководство. Послание кончалось словами: «Этот новый 1945 год может быть годом величайших достижений человеческой истории… 1945-й может увидеть финал нацистско-фашистского царства террора в Европе. 1945-й может увидеть приближение союзных войск к силовым центрам империалистической Японии».

Американская авиация сделала все возможное, чтобы уже к началу 1945 года Берлин лежал в руинах. Возвратившийся из Вольфшанце в Берлин Гитлер теперь видел надежду лишь в развале той «неестественной» коалиции, которая ему противостояла.

В рядах союзников действительно существовали противоречия, особенно явные из них порождались отношением к лондонскому комитету поляков. Самыми важными были вопросы послевоенного устройства. Какие факторы будут решающими в этом процессе? 5 января 1945 года Москва признала в качестве временного правительства Польши Люблинский комитет. Это означало отказ в признании лондонского правительства поляков в изгнании. Черчилль обратился за дипломатической помощью к Рузвельту. Тот ответил следующим образом: «Россия продолжает оставаться главным фактором достижения победы над Германией. Поэтому мы должны продолжать поддержку СССР».

Далеко в Аламогордо создавалось сверхоружие, американская экономика добилась непревзойденных результатов, но судьба мировой войны в данном случае решалась в районе Берлина, и советские войска были к нему ближе, чем западные союзники.

В начале 1945 года У. Черчилль уговаривал Эйзенхауэра «пожать руки русским как можно восточнее реки Эльбы». Тот в свой полевой бинокль видел, к чему может привести подобная политика. И он не послал, как предлагалось, танки генерала Паттона в Прагу и не рвался на восточный берег Эльбы. Суммируя свой русский опыт по возвращении из Москвы, Эйзенхауэр пришел к следующему выводу: «Ничто не направляет русскую политику сильнее, чем желание сохранить дружбу с Соединенными Штатами».

К Японскому архипелагу

Но на противоположном конце земного шара американцы пока стояли перед большими трудностями. Будущие жертвы атомной бомбардировки еще не покорились своей судьбе. Надежды Токио теперь питались лишь тем, что девять камикадзе потопили американский легкий авианосец, повредили три авианосца и унесли с собой жизни ста американцев.

Согласно статистике американской группы по изучению эффекта стратегических бомбардировок, изменение общественного мнения в Японии происходило следующим образом. В июне 1944 года, перед падением Сайпана, пессимизм выказывали лишь 2 процента японского населения. После первых крупных рейдов американских Б-29 в декабре 1944 года – 10 процентов. После перехода к стадии массированных бомбардировок в марте 1945 года -19 процентов.

Для действий против растущей армады американского флота был создан, как уже говорилось, корпус летчиков-камикадзе. Между октябрем 1944 года и февралем 1945 года 378 камикадзе потопили шестнадцать американских кораблей и убили 2 тысячи американцев. Но это был уже жест отчаяния. Все более ясным становилось, что время работает против Японии. В начале 1945 года американские войска высадились на Лусоне, самом большом острове Филиппин.

Западные союзники после японских побед над силами Чан Кайши отставили идеи «подойти» к Японии с континентальной стороны. Они (американцы) предприняли попытки объединить усилия националистов и коммунистов, но без особого успеха. В результате начались ссоры между генералом Стилуэлом и Чан Кайши, в результате чего новым союзническим представителем в Чунцин прибыл генерал Ведемейер, и забота у него упростилась – не потерять столицу и стратегическую бирманскую дорогу. Светлым пятном здесь, на континенте, были победы в Бирме, где японцев капитально потеснили. В это время англичане, опираясь на индийские города Имфал и Кохина, широким фронтом вошли в Бирму. Но это была периферия войны. Более значительные операции велись на Филиппинах. Здесь два корпуса 6-й американской армии генерала Крюгера высадились на острове Лусон 8 января 1945 года. Адмирал Хелси (3-й флот) помогал с моря, а генерал Уайтхед (5-я воздушная армия) – с воздуха.

Фельдмаршал Тераучи на этом этапе полагался на камикадзе. У японцев уже не было серьезных резервов, и генерал Ямасита, руководивший обороной Лусона, вынужден был рассредоточить свои войска (280 тысяч). Все его надежды были связаны с битвой на самом острове. Ямасита разделил свои войска на три части, основной базой сделал северный Лусон, а основной стратегической задачей – прикрытие дороги на Манилу. Макартур был полон воспоминаний трехлетней давности, когда он вынужден был уступить главный филиппинский остров, и полон был решимости взять реванш. Его стратегической задачей номер один было захватить совокупность аэродромов, позднее известных как «база Кларк-филд». Бои отличались исключительной жестокостью, но после недели боев американцы достигли своей цели. Теперь американская авиация могла полностью проявить свою мощь. Затем 20 тысяч японцев в течение месяца держались в Маниле, зверствуя на манер нанкинских событий. В городе погибли 12 тысяч американцев, 16 тысяч японцев и 100 тысяч филиппинцев. В ночь на 22 февраля 1945 года огромный подземный взрыв потряс город – это было массовое самоубийство 2 тысяч японского гарнизона. Но город был взят 1 марта.

Американская армия подбиралась к Японским островам. Взлетные полосы Марианских островов были лучшей стартовой площадкой наступательных операций. Первый рейд против Токио осуществлен 24 ноября 1944 года, мощные Б-29 впервые показали японскому населению, что на них движется огромная сила. Высота полета этих бомбардировщиков гарантировала их от японских истребителей и зенитных орудий. Японское руководство «утешалось» только тем, что Берлин претерпел еще большее. В ноябре 1944 года самым большим налетом был рейд 100 бомбардировщиков Б-29, сбросивших 250 тонн бомб. 15 февраля 1945 года американские бомбардировщики, базирующиеся на авианосцах, бомбили собственно Японские острова в первый раз. На следующий день американский парашютный полк высадился на Филиппинах в Коррехидоре. И в тот же день американский десант отплыл из Сайпана на остров Иводзима.

Следующим большим шагом в войне на Тихом океане стала битва за остров Иводзиму (Бонинские острова), начатая американской высадкой 15 февраля 1945 года. С этого острова взлетали японские истребители-перехватчики, взлетные полосы Иводзимы были гораздо ближе к Токио, чем базы Марианских островов. Американцы знали, что японцы будут сражаться за остров отчаянно, но степени их ярости не смог предусмотреть никто. Они эвакуировали гражданское население и создали сложную оборонительную систему, в основном подземную. Высадка произошла на рассвете 19 февраля. Захват Иводзимы, вулканического происхождения небольшого острова на полпути между Гуамом и Японией, позволил начать массированные бомбардировки главных индустриальных центров Японских островов.

Сразу же после высадки американская морская пехота встретила сопротивление японского гарнизона. 24 февраля пехотинцы достигли вершины вулканической горы Сурибаши и воздвигли американский флаг. Запечатленный на фотографии (самой знаменитой фотографии войны на Тихом океане), этот момент стал основой для главного памятника Второй мировой войне в Вашингтоне. Рузвельт приказал прислать изображенных на фотографии морских пехотинцев в США. Но когда прибыл приказ президента, трое из них уже погибли. Потери же японцев были просто огромны. Из 20 тысяч японцев после битвы в живых остались только 200 человек. Потери американцев – 6 тысяч убитых и 25 тысяч раненых. Но теперь они были на прямом пути к основным Японским островам.

Ночью 10 марта 334 бомбардировщика Б-29 сбросили на деревянный Токио огромное число зажигательных бомб. В огненном смерче погибло от 80 до 100 тысяч человек. Мир еще не видел ничего подобного. Германский военно-морской атташе, не зная, что его сообщения читаются западными союзниками, пишет в Берлин о поразительно эффективных налетах американской авиации. За Токио последовали Осака, Нагоя, Кобе. Война на Тихом океане вступила в свою самую кровопролитную фазу. Систематические бомбардировки на протяжении двух недель пяти других городов стоили жизни еще 150 тысячам гражданских лиц. В целом на протяжении последних девяти месяцев войны погибло 897 тысяч японцев.

Теперь американский план ворваться на собственно Японские острова предполагает две фазы. На первой – высадка на южном острове Кюсю в сентябре 1945 г. (план «Олимпик»). Вторая фаза наступает с высадкой на Хонсю 1 декабря 1945 г. (план «Коронет»). Предполагалось переместить из Европы к Японии полтора миллиона американских войск и полмиллиона британских. Завершение боев планировалось на март 1946 года. Предварительным условием броска на центральные острова являлся захват острова Окинава. Здесь американцы намеревались создать 10-ю армию как дополнение к уже имеющейся 8-й армии.

Но и этого было явно недостаточно, имея в виду грандиозную японскую армию на континенте. На Чан Кайши надежды было мало и, как пишет американский историк Уайнберг, ситуация «требовала массового вовлечения в бои с японскими войсками в Маньчжурии Красной Армии… Призванный руководить союзным вторжением генерал Макартур постоянно подчеркивал в Вашингтоне существенную необходимость крупномасштабных операций Красной Армии в Маньчжурии». Имелось в виду, что, нанеся поражение японцам в Китае, советские войска лишат окруженных японцев всякого шанса на успешное сопротивление, на создание тыла, на глубину обороны.

В соответствии с договоренностями с союзниками специально созданные штабы Красной Армии начали перемещаться на Дальний Восток уже в марте 1945 г.

На вислинских плацдармах

6 января 1945 года Черчилль попросил Сталина в связи с германским наступлением в Арденнах: «Я был бы благодарен, если бы вы могли мне сказать, не могли ли бы мы рассчитывать на большое русское наступление на фронте, стоящем на Висле или в другом месте». Сталин немедленно (7-го января) ответил, что «несмотря на погодные условия» советское наступление начнется не позднее второй половины января. А Коневу Сталин (через Антонова) тотчас приказал начать наступление не 20-го, а 12 января. Жуков начнет 14 января. Черняховский – 13 января, Рокоссовский – 14-го.

В руках Жукова и его соседа слева Конева были 163 стрелковые дивизии, 6500 танков, 32 тысячи орудий, почти пять тысяч самолетов. Два с четвертью миллиона солдат. Одна дивизия на 3,7 километра плюс 64 орудия, 12 танков. На двух фронтах было десять армий, из них две танковые, одна авиационная армия. Стартовая площадка – берега Вислы, цель – максимальное продвижение вперед через реку Одер.

Мощный фронт Рокоссовского (2-й Белорусский) должен был повернуть к северу – к Данцигу. Это была гигантская сила – семь полевых армий и одна танковая (5-я гвардейская). Черняховский (3-й Белорусский) имел в качестве цели Восточную Пруссию. Его мощь трудно переоценить даже умозрительно, пять армий, поддерживаемых 1-м авиационным флотом. У Рокоссовского и Черняховского вместе были под ружьем 1670 тысяч человек, 3300 танков, 28 тысяч орудий и минометов, тысяча «катюш» и 3 тысячи самолетов.

Итак, Черняховский – на Кенигсберг, Рокоссовский – на Данциг, Жуков и Конев – на Берлин из (соответственно) района южнее Варшавы и Сандомирского плацдарма. Главная роль предназначалась 1-му Белорусскому фронту Жукова, движение по линии Варшава – Берлин. Его ударной силой был герой Сталинграда генерал Чуйков, которого на Западе называют (скажем, американские историки Э. Рид и Д. Фишер) «возможно, лучшим фронтовым командиром и определенно самым агрессивным генералом Второй мировой войны. В нем сочеталась агрессивная воинственность с превосходным тактическим чутьем».

Что им противостояло? Прямо на пути стояли две группы немецких армий – «Центр» во главе с генералом Рейнгардом и группа армий «А», возглавляемая генералом Гарпом. Севернее располагалась группа армий «Север», но она была окружена и не могла воздействовать на основную массу изготовившихся к броску войск. Рейнгард же стоял в Восточной Пруссии и южнее – по линии реки Нарев. В его распоряжении была 3-я танковая армия, 2-я и 4-я армии – 41 дивизия (34 пехотные, 3 танковые и 4 моторизованные). В совокупности это составляло 580 тысяч солдат и офицеров, 700 танков и самоходных орудий, 515 самолетов. К югу от Рейнгарда располагалась группа армий «А», в которую входили 4-я танковая армия, 9-я и 17-я армии. Гарп командовал войсками, расположившимися по Висле (к северу от Варшавы) и на юг до Карпат. В целом две группировки включали в себя тридцать дивизий (из них четыре танковые и две моторизованные) – 400 тысяч человек, 1136 танков и самоходных орудий, 270 самолетов.

Сталин высоко ценил индустриальные возможности Силезии. Когда он показывал на карте Коневу на Силезский промышленный район, то произнес лишь одно слово: «Золото». Это был по существу приказ постараться спасти индустриальную базу региона. Маршал Конев планировал один мощный удар – со стороны Сандомирского плацдарма по линии Радом – Бреслау. Жуков предусматривал три клина наступления – со стороны Магнушева, Пулавы и Яблонной. Рокоссовский и Черняховский согласовали свое наступление а Восточную Пруссию с востока и юга по двум сторонам Мазурских озер. В данном случае Рокоссовский имитировал Самсонова, а Черняховский – Ренненкампфа.

В недели и месяцы подготовки отчаянно быстро ремонтировались подъездные железнодорожные пути, шло массовое снабжение войск всем необходимым. Мост через Вислу у Сандомира был полностью восстановлен, примерно по тысяче двести вагонов получили каждый из готовящихся на центральном участке маршалов. На грузовиках Жукову были доставлены 980 тысяч тонн грузов. В день фронт требовал 25 тысяч тонн припасов, из них более тысячи тонн хлеба и 220 тонн мяса, полторы тысячи тонн овощей и 44 тонны сахара. Мяса не хватало, и был введен второй вегетарианский день в неделю.

Теперь каждая танковая бригада имела приданный ей батальон пехоты на добротных американских грузовиках. Но самая большая хвала должна быть воздана безотказному танку Т-34 (которых только в 1944 году было произведено более 22 тысяч). Этот танк выполнял любые задания. Не удержусь от еще одного высказывания на этот счет. Как пишет Кларк, этот танк «осуществлял передовые разведывательные миссии, несокрушим в едином строю; поражал противника артиллерийским огнем, будучи закопанным по башню; он рвался вперед и действовал как бульдозер; перевозил пехоту и, что было более опасно, перевозил боеприпасы на своих плоскостях; эта грубо сколоченная, плохо вентилируемая машина была бесконечно упорной, была надежным инструментом ведения боевых действий, подлинно многоролевым инструментом». Задача наступления отныне сводилась прежде всего к тому, чтобы насытить двенадцатицилиндровый дизель Т-34 и снабдить снарядами его пушку.

Начало конца

Конев располагался в маленьком крестьянском доме на окраине леса. Он переиграл Гарпа еще до начала наступления. Гарп начал сосредоточивать свои войска к югу от верхней Вислы. Это очень устраивало Конева, и он «подыграл» Гарпу, имитируя сосредоточение напротив своих войск, ночами перебрасывая ударные силы на свой излюбленный плацдарм к востоку от Чарной, целясь на Кильце своим правым флангом и готовясь форсировать Ниду войсками центра и левого фланга.

В пятницу, 12 января, в 5 часов утра, расположив не менее 300 орудий на километр фронта, маршал Конев отдал приказ «пли!». Одновременно он приказал разведбатальонам, среди которых было немало штрафных, двинуться вперед, несмотря на ужасающий огонь. Первая линия была взята довольно быстро. Тут артиллерия, сделавшая паузу, начала час сорок семь минут второго этапа артиллерийской подготовки. Мало что могло выжить в этом свирепом огне. Штаб 4-й германской танковой армии наконец-то был накрыт устрашающим огнем. Когда 13-я армия бросилась вперед, появились первые пленные – их вид говорил о необратимом потрясении. В 2 часа дня 10-й танковый и 6-й механизированный корпуса Лелюшенко отправились в свой крестный путь, доблестно и самозабвенно. Впереди шли тяжелые танки ИС с пушками калибра 122 мм, устрашающее зрелище. Уже через час они сражались с новейшими германскими тяжелыми танками. Результат первого дня: оборона 4-й танковой армии прорвана на глубину в тридцать километров; еще полсуток – и Лелюшенко вышел к реке Нисса. Невозмутимый командующий 13-й армией Пухов закрыл путь отступлению 24-го германского танкового корпуса.

А на левом фланге 60-я армия Курочкина рванулась на древнюю польскую столицу Краков. Обгоняя его, промчались танки 4-го гвардейского танкового корпуса Полубоярова. На правом фланге взятие Кильце укрепляло всю коневскую систему наступления. Группа советских танков ворвалась в расположение штаба 42-го германского корпуса; был взят в плен весь штаб. Гитлер, будучи в полном смятении, вопреки мнению Гудериана, приказал танковому корпусу СС «Гроссдойчланд» выступить из Восточной Пруссии на юг и защитить Кильце. Поздно. Танкисты-эсэсовцы приняли участие лишь в битве за Лодзь. Германское командование начало выводить войска с тех необязательных позиций, где, по немецкому мнению, должен был пролегать главный путь советского наступления. А танки Рыбалко уже обошли Краков с севера. С юга к нему приближалась 60-я армия Курочкина. Через тридцать шесть часов боев позиция немцев («позиция Губертуса», считавшаяся самой мощной в германской оборонительной системе) была прорвана. Вечером 19 января немцы, не видя перспективы сражения за Краков, оставили город. Отныне дорога на Одер была открыта.

Жуков начал свою партию 14 января. Никто и ничто не могло смягчить великого маршала, он мстил на обескровленную страну. 14 января Чуйков в кромешной тьме приказал подвезти полковые кухни к самой фронтовой линии. Большие контейнеры с горячей едой передали солдатам, которым через несколько часов предстояло идти в жестокую атаку – когда-то им удастся получить горячее в следующий раз? Фактор неожиданности сыграл безукоризненно. 25 минут страшного артиллерийского урагана и передовые батальоны ушли в кромешное пламя с плацдарма у Магнушева. Первая линия немецкой обороны была просто покинута. Не желая терять удачу, Жуков послал основные ударные силы буквально вослед передовым батальонам. И вот уже пройдены три километра германской оборонительной линии. Танкам дали отмашку сразу после полудня – немецкие гарнизоны маленьких польских местечек просто бежали в направлении Варшавы. К вечеру танки прошли не менее 30 километров. У Пулавы бросок вперед был не хуже, здесь впереди замаячил Радом. Ночь не остановила Жукова. 5-я ударная армия Берзарина перешла реку Пилицу, а 8-я гвардейская Чуйкова перерезала железную дорогу Варка – Радом. К северу от Варшавы Перхорович (47-я армия) отправилась от Западного Буга к Висле. Окружение Варшавы теперь было гарантировано, и германское командование, не видя смысла в обороне города, покинуло его. Варшава оказалась свободной 17 января 1945 года.

Теперь немцам ничего не оставалось, кроме как задействовать все свои танковые дивизии. Самые большие резервы Гудериана размещались в Восточной Пруссии – речь идет о дивизии «Герман Геринг» и «Гроссдойчланд» под общим командованием генерала фон Заукена. Гитлер вопреки серьезному противодействию Гудериана приказал бросить эти дивизии против Жукова в районе Кильце, в 250 километрах южнее Восточной Пруссии. И в то время как советские танки прорывались сквозь минные поля и окопы, лучшие – новые «тигры» немцев аккуратно грузились на железнодорожные платформы.

Гитлер не простил сдачи Варшавы. Он сместил Гарпа и поставил на его место (группа армий «А») известного нам по Прибалтике Шернера. Из Арденн выводилась 6-я танковая армия СС – спешно на Восточный фронт. Сам Гитлер 16 января 1945 года покинул Зигенберг и установил свою последнюю штаб-квартиру в своей рейхсканцелярии. Но фактом оставалось, что после недели наступательных боев на огромном фронте от Балтики до Карпат германская оборона была смята и опрокинута. 4-я танковая армия, доставившая такие тяжелые минуты нашему первому маршалу под Сталинградом («Карфаген» Жукова), была уничтожена. 18 января танки немцев были вытеснены на северный берег Вислы, где их ждал бронированный кулак Рокоссовского. 4-я армия Хоссбаха была отброшена к Мазурским озерам.

На более чем стокилометровом пространстве между излучиной Нарева и Кильце германский фронт был фактически уничтожен. Находящийся в центре наступающего фронта Прасниц был взят 18 января. В тот же день Чуйков видел в свой бинокль дым от труб большого города – на пути была Лодзь, индустриальная столица Польши со времен царского правления. Штурмовать или обойти? В искрящееся солнцем утро следующего дня Чуйков выслушивал соображения разведчиков. Утром 19 января Чуйков вошел в нетронутую Лодзь. Севернее танковые колонны Жукова шли по польской Мазурии, пользуясь хорошими дорогами Западной Польши. Идея остановить русских на реках Бзура и Равка были сметены танковой армией Богданова (теперь «Варшавской»). 9-й танковый корпус взял вечером 23 января Быдгощ, впереди лежала Германия.

Но первым перешел границу все же Конев. Огибая индустриальные центры Силезии, он избежал «задержек в пути», и 20 января 52-я армия Коротеева пересекла границу Германии у Намслау, повернула на юг и отправилась вместе с танками Рыбалко на Катовице. Лелюшенко вышел к Одеру, к Германии, вечером 22 января. 5-я гвардейская армия Жадова захватила в тот же день плацдарм на западном берегу Одера – сказалась выучка, сколько рек пройдено! 25 января Жуков говорит Сталину, что намеревается выйти к Кюстрину на Одере. Обсудили 150-километровый разрыв между 1-м Белорусским (Жуков) и 2-м Белорусским (Рокоссовский) фронтами как опасный: с севера, из грозовой тучи Восточной Пруссии может сверкнуть молния. Жукову следует подождать решения Рокоссовским своей восточнопрусской задачи. Жуков настаивал на выгоде продолжать успешно начатое наступление, но Сталин был неумолим, хотя и обещал «подумать».

Пока вождь «думал», Жуков выжимал максимум. 1-я гвардейская армия Катукова брал город за городом, а Жуков приказал своим военачальникам внимательно смотреть за севером. Рокоссовский спешил из последних сил – он задерживал наступление главного фронта, река Нарев предстала безжалостно укрепленной. Бои немцы вели умело, отступать им было некуда. Такие немецкие части, как танковая дивизия СС «Гроссдойчланд», дрались со смертельным отчаянием и сильно задержали Рокоссовского.

Черняховский со своим 3-м Белорусским фронтом начал наступление 13 января, в 6 поутру. Глубокий туман прикрывал действия его ударных батальонов. На горизонте у него был Кенигсберг, цитадель Восточной Пруссии. 16 января генерал выпустил основные резервы. Внезапно улучшилась погода, и в небо поднялась советская авиация, а 1-й Белорусский передал танковую армию неудержимого Белобородова. 19 января Тильзит был в советских руках, танковые колонны двинулись по дорогам, ведущим к Кенигсбергу. Дорога эта горела. Немцы дрались отчаянно, но и советская армия не щадила живота. Месть шла рядом с благородной борьбой. Воины, чьи дома, чьи семьи погубила война, воевали остервенело. Все ужасы войны увидела колыбель германского милитаризма. Фронтовое командование вынуждено было вмешаться, карая одиозные нарушения дисциплины.

21 января пал Танненберг – символ победы Людендорфа и Гинденбурга над отцами ворвавшихся в Германию солдат. Немцы предусмотрительно увезли саркофаг Гинденбурга и его жены, взорвав динамитом сам памятник. Теперь Рокоссовский приказал 5-й гвардейской танковой армии Вольского пробиться к Балтийскому морю. Идущий впереди с семью танками капитан Дьяченко включил на полную мощность фары и помчался по центру городка Эльбинг; его приняли вначале за учащегося местной танковой школы, а потом он наводил ужас на горожан в торговом центре. Вскоре показалось серое Балтийское море, и это означало, что германским войскам уже не пробиться отсюда к Висле. Крепости тевтонских рыцарей падали одна за одной.

Теперь, выйдя к морю, Рокоссовский пересек базовые коммуникации края. В окружении наконец оказалась 3-я танковая армия вермахта, так вольно бежавшая по русским просторам. Сейчас посеревшие от усталости танкисты брали на мушку элиту прежней победоносной армии. Попытки немцев прорваться к Висле (особенно активно предпринятые 3-й танковой и 4-й армиями) пришлись на час, когда Рокоссовский собрал своих генералов на обед. Тут же, между стаканами, распределили силы и бросились в генеральские виллисы. Вольский встал на пути бронетанковых сил немцев; авангардные танки немцев вспыхивали один за другим. Гитлер в ярости сместил Рейнгарда (командиром 3-й танковой стал генерал Рендулич). Группа армий «Север» стала именоваться «Курляндией», новой группой армий «Север» стала прежняя группа армий «Центр».

Оперативная карта в германском штабном центре Цоссене обновлялась дважды в день. Из нее было достаточно ясно, что группа армий «Центр» фактически прекратила свое существование. Ее штаб-квартира и остатки четырех дивизий были заперты в Восточной Пруссии. К концу января в кольце окружения оказался Кенигсберг. Идя с юга, Черняховский взял гитлеровское Вольфшанце. Белобородов зашел за Кенигсберг с севера. С запада отсечен Пилау. Но осада восточнопрусской столицы оказалась очень непростым делом.