Текст книги "Вторая мировая война"

Автор книги: Анатолий Уткин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 96 (всего у книги 113 страниц)

Чехословакия

8 апреля 1944 года 1-й Украинский фронт вышел к довоенным границам Словакии. Президент Тиса терял поддержку в своем народе, пособники немцев лишились политического влияния. Словакия решила выйти из союза с Германией. И здесь последовала трагедия, во многом обусловленная отсутствием единства, очевидной разобщенностью, несогласованностью действий повстанцев с Москвой. 6 августа 1944 года два представителя Словацкого национального совета – Шмидке и Ференчик – прибыли в Москву с сообщением о предстоящем восстании словаков против полуфашистского режима. Армия словаков находилась в основном в Восточной Словакии. 25 августа словацкие гарнизоны начали переходить на сторону партизан. Сигнал «Начинайте переход» прозвучал в эфире и словацкие части начали выступать против немцев. Нужно сказать, что только 16 тысяч из 60-тысячной словацкой армии перешли на сторону восставших. 31 августа самолет с 19 словацкими офицерами приземлился в расположении маршала Конева на 2-м Украинском фронте для согласования действий.

Гитлер приказал 357-й германской пехотной дивизии подавить восстание, и «Свободная Словакия» в начале сентября была атакована германскими войсками. Национальный совет мобилизовал еще 25 тысяч человек. 8 сентября Конев по согласованию со Ставкой стал пробиваться сквозь труднопроходимые Карпаты навстречу начинающим чувствовать свою обреченность повстанцам. 1-й гвардейский корпус бился изо всех сил, но так и не сумел дойти до восставших словаков. В начале октября 38-я армия Москаленко достигла вершин Карпат, и появилась надежда прорыва. Она оказалась краткосрочной. В Братиславу прибыл глава СС Гиммлер, был отдан приказ ликвидировать «Свободную Словакию» силами теперь уже семи германских дивизий.

В это же время, в середине октября, в Венгрии происходит путч, и к власти в стране приходят открытые пособники Гитлера во главе с Салаши. Это делает уязвимым южный тыл «Свободной Словакии». Советская армия рвалась сквозь Карпаты до конца октября, но без особых успехов. После 18 октября восставшие словаки оказались полностью окруженными. Гиммлер предоставил танковой дивизии СС «Хорст Вессель» полную свободу действий. Дни «Свободной Словакии» к концу октября 1944 года оказались сочтены.

Второй фронт

25 июля неразорвавшаяся германская экспериментальная ракета Фау-2, потеряв направление, упала в реку и была сокрыта польскими подпольщиками. Ее разобрали на части и вывезли вместе с разбиравшим ракету польским инженером на британском транспортном самолете «Дакота» через Венгрию в расположение британских войск в Северной Италии. Англичане получили полное представление о том, что их ожидает в случае технических успехов немецких инженеров в Пенемюнде. Англичанам, однако, оставалось только крепиться: они мало что могли сделать для защиты себя от ударов этим новым оружием. Нужно было прежде всего усиливать действия на континенте – что англичане и делают в эти дни между сражениями под Фалезом и Каеном. Во всю мощь начинает разворачиваться американская армия. 30 июля танки только что сформированной 3-й армии американского генерала Паттона прорвали оборонительные линии немцев вокруг своего нормандского плацдарма и быстро двинулись в сторону Орлеана, а затем повернули на восток – к Сене.

Хотя фельдмаршал Клюге всячески старался показать, что он следует всем указаниям фюрера, но судьба уже занесла над его головой меч. 15 августа он объезжал позиции своих войск, и именно в этот день Гитлеру доказали, что Клюге намеревался возглавить все силы на Западе. Воспользовавшись замешательством Клюге, старательно пытавшегося спрятать концы своих связей с антигитлеровскими заговорщиками в воду, два его недавно назначенных командира – любимец Гитлера Зепп Дитрих и генерал Хойзер – начали отвод своих боевых частей на восток, избегая лобового столкновения с растущим десантным контингентом союзников. Оба офицера СС готовы были нанести по западным союзникам удар, но не сейчас, когда их силы, по их мнению, не были готовы и когда еще ощущалась угроза их окружения в Северной Франции.

«Пожарник» Гитлера Вальтер Модель был послан заменить Клюге на Западном фронте, и узнавший об этом подозреваемый принял яд. В своем предсмертном письме Гитлеру он писал: «Если ваше новое оружие, о котором все говорят с такой горячей верой, не принесет успеха, тогда вы, мой фюрер, обязаны принять решение окончить войну. Немецкий народ претерпел непередаваемое, наступило время положить конец его мукам».

15 августа 7-я американская армия генерала Пэтча высадилась в Южной Франции между Каннами и Тулоном (операция «Анвил») и начала продвижение по долине реки Роны на север. Действующая здесь 7-я армия союзников 22 августа достигла Гренобля. С войсками из Нормандии – с Паттоном в данном случае – они встретились 11 сентября в Дижоне. Следует при этом сказать, что для успеха высадки в Южной Франции много войск было взято союзниками с Апеннинского полуострова, и это сделало оборонительную германскую «Готическую» линию еще более неприступной. Союзные войска в Италии буквально замерли, приостановив движение на север.

На Западном фронте Германии ощущается замешательство. Замена командования (в данном случае Клюге Моделем) никогда не проходит безболезненно. 300 тысяч германских войск оказались окруженными под Фалезом, и мощь германских танковых дивизий стала слабеть буквально с каждым часом. Прибывший 17 августа фельдмаршал Модель постарался организовать устойчивую оборону по реке Сене и прежде всего оградить от вторжения с запада границы рейха. Гитлер приказал держать до последнего порты побережья Ла-Манша. Напрасные усилия. Танковый герой американцев генерал Паттон 19 августа 1944 г. вышел к Сене северо-западнее Парижа, чем обесценил приказы Моделя. Окруженные у Фалеза германские войска подвергались нещадным бомбардировкам. Здесь американцы впервые в Европе применили напалм. Последним усилием дивизия «Гитлерюгенд» приоткрыла окруженным немецким войскам путь на восток, и к 21 августа триста тысяч этих войск, выведя всю технику, сумели соединиться с основными силами немцев.

Именно об этом участке фронта пишет генерал Эйзенхауэр: «Дороги, шоссе и поля были покрыты разрушенной техникой и трупами людей и животных. На сотни метров было невозможно пройти, не наступив на мертвое тело и разлагающуюся плоть». На полях западных сражений к этому времени уже погибли 50 тысяч германских солдат и 200 тысяч были взяты в плен. Германская армия потеряла в Нормандии более 1300 танков. В некоторых из немецких танковых дивизий осталось по 15 танков. 15 из 56 пехотных дивизий немецкого Западного фронта перестали существовать.

Американцы, англичане, а теперь и «свободные французы» генерала де Голля устремились к Парижу. 20 августа парижане заставили германского командующего в Париже генерала фон Хольтица начать переговоры об отходе. В половине десятого вечера 23 августа танки дивизии подчиняющегося де Голлю Леклерка вошли в Париж. В 2 часа 30 минут пополудни 25 августа Хольтиц сдался. Во время освобождения Парижа погибло 500 бойцов Сопротивления. Колонна франтиреров, танкистов Леклерка и освобожденных парижан 26 августа во главе с де Голлем прошла по Елисейским полям. Севернее, перейдя в этот день Сену у Вернона, британские и канадские войска устремились в сторону Кале и Брюсселя. В Италии в тот день была освобождена Пиза.

Не найдя надежного рубежа на Сене, германские дивизии покатили назад, пока не нашли в начале сентября 1944 г. в качестве относительно устойчивой линии обороны притоки Рейна Шельду и Маас. Западнее этих водных рубежей Бельгия и Люксембург полностью попали в руки союзников, а 11 сентября американская 1-я армия пересекла германскую границу у Аахена.

Второе дыхание пришло к западным союзникам 17 сентября 1944 года с началом операции «Рыночный сад». Американские парашютисты захватили мосты у Эйндховена и Нимегена, британские парашютисты взяли мост у Арнхейма, но неудачно – они не дождались подкреплений и вынуждены были сдаться 24 сентября (первый крупный успех немцев после высадки союзников в Нормандии). Главнокомандующий союзников генерал Эйзенхауэр надеялся до холодов взять Кельн, но немцы ужесточили сопротивление, и главнокомандующий западных войск отложил выход к Рейну у Кельна.

На европейском берегу во Франции высадились уже более 2 миллионов солдат западных союзников. В течение трех месяцев, последовавших после высадки западных союзников в Нормандии, германские армии потеряли на всех фронтах 1,2 млн. убитыми, ранеными и без вести пропавшими. 50 дивизий были сокрушены на протяжении этих трех месяцев на Востоке и 28 – на Западе. А с востока на Германию смотрела советская громада в 555 дивизий.

Германия

На фоне великого отступления лета 1944 года, когда германская армия вынуждена была оставить Белоруссию и Украину, август-сентябрь 1944 года были месяцами, когда германская мощь – фактически, в последний раз – проявила свою мощь. Германская армия пока еще практически повсюду стояла за пределами рейха. Наступательное движение и с востока (Польша, Румыния), и с запада (Франция, Бельгия), и с юга (Италия) замедлилось. Пока еще немцами контролируются Балканы и Скандинавия. Германский подводный флот наводит ужас на морях. Несмотря на бомбардировки, германское население стоически переносит поворот фортуны. Что удивительно: германская промышленность, как уже говорилось выше, достигает пика производительности. Никогда еще фирмы Германии не давали вермахту столько современной военной техники, никогда еще армия, флот и люфтваффе не получали столько средств борьбы. В августе месячное производство танков достигло 869 единиц плюс 744 самоходных орудия. Этого количества новой техники было достаточно для оснащения десяти танковых дивизий. В сентябре немцы произвели 3031 истребитель (против 1248 в январе), из них 100 реактивных истребителей «Мессершмитт-262» и «Арадо-234». В сентябре 1944 года германская промышленность производила столько военной техники, что могла покрыть практически все потери и на Восточном фронте и на Западном. Этот взлет военной промышленности был возможен лишь посредством массового применения рабского труда – труда военнопленных, заключенных концлагерей, остарбайтеров, эксплуатации контролируемой Германией чужой территорией. Гитлер был приятно поражен, и министр военного производства сорокалетний Альберт Шпеер ходил в национальных героях.

То был пик. Дальнейшее представляло собой исторический спуск для Германии, но на короткий период Германия еще могла сопоставлять себя с громадой 1916 года, когда Гинденбург и Людендорф так или иначе решали судьбы Европы. В гигантской машине, именуемой германской экономикой, были свои слабые места. Главным таким местом было производство горючего. Шпеер пишет в мемуарах, что союзнические бомбардировки могли остановить германскую военную машину, если бы они были направлены не на террор местного населения (который, по его мнению, лишь стимулировал готовность немцев держаться до конца), а на производство искусственного горючего, на три точки синтеза бензина – или на три завода, производящих шарикоподшипники. Первое уязвимое место – топливо. Запас нефти в апреле 1944 года составлял миллион тонн, но летом упал до уровня месячного запаса. Не забудем, что Красная Армия стояла на пороге Плоешти, откуда в рейх шла природная нефть. В указанные август-сентябрь запас нефти несколько увеличился благодаря ослаблению интенсивности боев. Вторым слабым пунктом рейха становится нехватка живой силы. Армия начинает брать в свои ряды почти всех. Понижен возрастной уровень призыва – с 17 до 16 с половиной лет. В августе-сентябре в вермахт вливаются еще семьсот тысяч человек.

Гитлер еще более увеличивает влияние СС. Новый командующий внутренней армией рейхсфюрер СС Гиммлер является также министром внутренних дел и шефом полиции. Вскоре он же, не имеющий никакого опыта военного руководства, становится командующим группой армий «Висла» – главной военной силы между советскими войсками и Берлином. В части СС идет первоочередным образом новая техника – все лучшее, что производит военная промышленность Германии. В войска вводятся «политические офицеры» – «офицеры национал-социалистического руководства». Индоктринация вермахта на этой финальной фазе призвана укрепить решимость солдат и офицеров стоять до конца. 12 сентября Гиммлер объявляет, что семьи дезертиров отныне будут расстреливаться. Противнику будет оставляться лишь выжженная земля. Ни один немец, объявил Гитлер, не будет жить на территории, занятой противником. «Ни куска немецкого хлеба противнику», – пишет немецкий официоз «Фелькишер Беобахтер». Мобилизуются подростки между 16 и 18 годами и мужчины вплоть до 60 лет. Гиммлер создал 25 новых дивизий фольксгренадиров, германского ополчения. В восточных областях Германии, а затем и по всей стране создается фольксштурм – своего рода ополчение, призванное бороться с противником, готовящимся вступить на территорию собственно Германии.

А Гитлер теряет физические силы. Полуглухой, с трясущимися руками, подверженный приступам параноидальной злобы, подозревающий всех в измене, фюрер замкнулся в своем Волчьем логове, контактируя с минимумом военных. Предписания доктора Мореля только ослабляют его. Но и ему было достаточно отчетливо видно, что на весах мирового могущества Германия стремительно теряет свою значимость. Теперь, говоря о целях Германии в войне, он уже не вспоминает о претензиях на мировое могущество. Все более и более его мозг обращается к возможностям раскола противостоящей коалиции: «Никогда в истории не существовало коалиции, подобной созданной нашими противниками, состоящей из гетерогенных элементов, имеющих столь различные цели…. Ультракапиталистические государства с одной стороны; ультрамарксистские государства с другой. С одной стороны, умирающая империя, Британия; с другой стороны – ее колония, претендующая на ее наследство, Соединенные Штаты. Каждый из партнеров вступил в эту коалицию с целью реализации своих политических амбиций».

Гитлер приказал строительной фирме «Хохтиф» приготовить надежный бетонный бункер в саду рейхсканцелярии в Берлине. Работая день и ночь, строительные рабочие влили в глубину берлинской земли неимоверную массу бетона. Трех-четырехметровый бетон должен был надежно укрыть фюрера в его самоубийственной для Германии политике.

Бомбардировки Германии

Особо нужно сказать о роли союзной бомбардировочной авиации. Англичане отставили идею бомбардировки Германии днем, так как это требовало присутствия значительной истребительной авиации, которой у англичан тогда – в 1941 году – не было. К тому же их лучшие «Спитфайеры» не имели необходимого радиуса действия, чтобы, базируясь на британских аэродромах, сражаться в небе Германии. Прибывшая в 1943 г. 8-я американская авиационная армия имела на своем вооружении истребители П-47 «Сандерболт» и П-38 «Лайтнинг», которые могли, базируясь в той же Англии, углубляться над германской территорией южнее Рура. Но ситуация еще более изменилась в союзническую сторону с прибытием в марте 1944 г. истребителя П-51 «Мустанг», полеты которого из Англии не ограничивались даже Берлином. 8-й американский воздушный флот продолжал неумолимо бомбить заводы, на которых предположительно производится синтетическое горючее, в результате чего производство горючего в рейхе уменьшилось между мартом и сентябрем 1944 г. с 316 тысяч тонн до скромных 17 тысяч тонн в месяц. Запас горючего люфтваффе сократился до 5 тысяч тонн, а к началу 1945 года стал истощаться почти полностью.

Как уже говорилось, англичане бомбили ночью, американцы принимались за дело с утра. И днем и ночью в небе Германии начиная с 1944 г., было более тысячи самолетов противника. И все же нужно сказать, что ожидаемого деморализующего эффекта это бомбометание не имело, хотя интенсивность бомбовых атак временами была поразительной. В июле 1943 г. в ходе бомбардировки Гамбурга в огне образовавшегося смерча погибли 50 тысяч человек – почти столько, сколько погибло в ходе бомбардировок Британии за всю войну (60 тысяч человек). В Дрездене в феврале 1945 г. – около ста тысяч. В ходе стратегических бомбардировок в индустриальных городах Рура погибли 87 тысяч человек, в Берлине – 50 тысяч, в Кельне – 20 тысяч. В целом 600 тысяч гражданских лиц погибло в результате бомбардировок Германии и 800 тысяч были ранены. И все же в германском обществе не зародилось отчаяния и стремления остановить войну любым способом.

Летчики же несли потери. 8-й американский воздушный флот только за 1944 год потерял 2400 бомбардировщиков. Британское командование бомбардировочной авиацией за годы войны потеряло 55 тысяч человек.

Подъем Америки

Президент Рузвельт в середине 1944 года уже знал, что опасаться победы Германии в атомной гонке не стоит. Как пишет об этом времени американский историк Дж. Макгрегор Бирнс, «Россия, а не Германия, становилась теперь проблемой. Антигитлеровская коалиция подпадала теперь под новое напряжение». В конце августа 1944 года военный министр Стимсон, кодируя атомное оружие как С-1, заносит впечатление о беседе с Рузвельтом: «Необходимо вернуть Россию в лоно христианской цивилизации…. Возможное использование С-1 будет содействовать этому».

Промышленный рост Америки способствовал эйфории. Летом 1944 года Рузвельт на встрече с печатью припомнил время, когда фантастической считалась цель сборки 50 тысяч воздушных машин в год. «Ныне мы производим сто тысяч самолетов в год, и мы продолжаем наращивать производство, мы продолжаем бить все рекорды». Напомним, что немцам для успешного блицкрига на Западном фронте понадобилось в мае 1940 года 3 тысячи самолетов, две с половиной тысячи танков, 10 тысяч артиллерийских орудий и четыре тысячи грузовиков. За последующее пятилетие американцы произвели 300 тысяч самолетов, 100 тысяч танков, 372 тысячи артиллерийских орудий, два с половиной миллиона грузовиков, 87 тысяч военных кораблей, 20 миллионов автоматов и винтовок. Вспоминались слова фельдмаршала Гинденбурга, сказанные по поводу американского военного производства в 1918 году: «Они поняли природу войны».

В период, когда германские подводные лодки ежемесячно топили суда общим водоизмещением 700 тысяч тонн, американцы дали одно из самых блестящих доказательств своего технического гения. Применив стандартизацию производства, они в 1944 году стали закладывать на вервях по одному новому военному кораблю ежедневно. За первые 212 дней 1945 года было построено 247 кораблей. Военное ведомство запросило, нельзя ли перенесли конвейерную практику на производство самолетов. «Отец» конвейерного производства судов Кайзер вступил в долю с равным по предприимчивости партнером – Г.Хьюзом, и с конвейера пошли самолеты, среди которых сразу же выделились Б-17 («Летающие крепости»). Это было то, с чем «не могли совладать молитвы японского императора, риторика Муссолини и производственный гений Альберта Шпеера», – пишет У.Манчестер.

Между 1941 и 1945 годами промышленное производство в США выросло на 90 процентов. Росла не только мощь США, но и их благосостояние. Доход на душу населения увеличился с 1 тысячи долларов в год в 1940 году до 1300 долларов в год четырьмя годами позже. В США никогда не было столько занятых рабочих рук. Безработица, остававшаяся наследием «великой депрессии», «рассосалась». Американский капитализм «решил» проблемы, над которыми он безуспешно бился предвоенное десятилетие. На внутреннем фронте царило своего рода «социальное перемирие» – численность забастовок упала до одной трети довоенного периода.

Впервые в своей истории Америка стала в массовом порядке посылать своих граждан в униформе во все части света (бросок президента Вильсона в Европу в 1917–1918 годах был относительно краткосрочным и, разумеется, не таким масштабным). На заграничные форпосты выехали более 11 миллионов американцев. Поле деятельности было столь велико, что мужского населения Америке уже не хватало. Рузвельт и его военный министр Стимсон выступали за введение призыва в армию женщин. В США осуществлялась грандиозная программа противовоздушной обороны. Корзины с песком и помпы для тушения пожаров стояли у всех домов. Но небо было чистым.

Как никогда прежде в американской истории, Вашингтон стал своего рода военным лагерем. С высоты птичьего полета были видны окружившие Вашингтон штабные бараки и военные полигоны, военные лагеря и аэропорты. Лимузины генералов и адмиралов скользили к воротам Белого дома. Резиденцию президента окружала военная полиция. Униформы мелькали на всех перекрестках. Это была видимая часть айсберга. Его невидимая часть осела в важнейших министерствах и ведомствах, в штаб-квартирах корпораций. Такой концентрации могущества, сплава денег с военной мощью Америка еще не знала. Это было соединение первой экономики мира с мобилизованным технически грамотным населением. Индустриальный тыл снабжал фронты неисчерпаемыми запасами. Вчерашние квалифицированные рабочие в униформе были обязаны приложить эту колоссальную силу для достижения конкретных задач. Армия, не знавшая отчаянных дней отступлений и поражений, излучала особое чувство, что «все достижимо». Тысячи грузовиков везли снаряжение и боеприпасы к фронту, тысячи самолетов планомерно бомбили свои цели, размеченные по квадратам. Опыт Второй мировой войны у американцев в результате получился особым.

Рузвельт пришел к заключению, что концентрация сил в Северной Франции позволит быстро добраться до жизненных центров Германии, это сделает западный блок во главе с США определяющим фактором послевоенного мироустройства. Черчилль не верил в «слишком простые» решения. Вероятно, перед его глазами стояла четырехлетняя агония Западного фронта в Первой мировой войне. Так или иначе, но Черчилль считал, что предотвратить превращение СССР в решающую силу континента можно, лишь преградив ему путь за пределы предвоенных границ. Это было достижимо только с выходом через Балканы в Румынию и на Дунайскую равнину. Для Черчилля решающим маневром войны было бы прохождение крупных западных сил через Любляну (Словения) по кратчайшему пути на Вену. Это сделало бы Балканы сферой западного влияния (по меньшей мере, частично) и одновременно упредило бы продвижение Красной Армии в Центральную Европу.

Столкнулись две линии. Американцы хотели быстрее взять под свой контроль германский силовой центр, англичане стремились прежде обеспечить позиции в Восточной Европе. Рузвельт немало энергии потратил на отстаивание идеи высадки в Южной Франции (обещание Советскому Союзу в Тегеране) против желания Черчилля проникнуть в Центральную Европу через северную Югославию. Упорство президента и постоянно растущая мощь Америки возобладали. Рузвельт испытывал чувство удовлетворения от того, что уже в сентябре южный и северный десанты англо-американцев во Франции сомкнулись.