Текст книги "История имперских отношений. Беларусы и русские. 1772-1991 гг."

Автор книги: Анатолий Тарас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 45 страниц)

Такое объяснение сущности СССР повлекло за собой многое иное. Например, к 60-летию Победы телеканалы России подготовили массу программ, в доброй половине которых Красную Армию (советской она стала только в 1946 году) называют «русской армией». При этом в хронике поражений первых лет войны это ещё Красная Армия, но освобождала Минск, Киев и Варшаву, брала Берлин уже «русская армия». Всех генералов РККА, невзирая на национальность, называют «русскими генералами».

А как прикажете воспринимать недавнее заявление высшего руководства Российской Федерации, что «с распадом СССР Россия потеряла много портов»? Однако после 1991 года территория России не уменьшилась ни на метр: она точно совпадает с границами РСФСР. Разве Рига и Таллин, Клайпеда и Лиепая, Одесса и Херсон, Керчь и Бердянск, Батуми и Поти – русские города? Так зачем московские власти трагически заявляют, что в 1991 году РСФСР потеряла «много портов»? Чтобы требовать их обратно?

Беларуские «гомо советикусы»

Стратегия формирования «человека нового типа» и «советского народа как принципиально новой человеческой общности» предусматривала перемалывание существующих в СССР народов ради создания какой-то мифической единой нации, с одним общим языком. Эта стратегия предусматривала, наряду с предельной централизацией управления, превращавшей союзные республики в чисто географические понятия, проведение в них такой политики, которая способствовала максимальной национальной нивелировке.

Как известно, доминанта национальных чувств любого народа – ощущение им своей уникальности. А главное выражение таковой – национальный язык и память о своих предках, не похожих на соседей. Поэтому в любой многонациональной империи доминирующая нация стремилась навязать покорённым народам свой язык, достаточно вспомнить Индостан во времена английского господства. Но советский тип империализма и в этой области выделился новизной: большевики осуществляли не только языковую денационализацию, но и денационализацию историческую, последовательно вычёркивая из памяти народов их историческое прошлое.

Ради этого был взят курс на перевод партийных, государственных, хозяйственных, научных учреждений, средней, профессиональной и высшей школы национальных республик на русский язык, с ограничением сферы использования местных языков только пропагандой и художественной литературой, да и то временно. С этой целью под видом «Истории СССР» везде изучалась история Московского государства и Российской империи.

Давайте вспомним, что изучали в школе наши деды, отцы, да и те из нас, кто окончил школу до 1992 года. Все мы изучали историю России, хотя государство было многонациональным, объединяло около 100 народов, состояло из 15 республик. Но в коммунистической империи не имела права на жизнь ни история беларуского народа, ни украинского, ни литовского, ни казахского, ни прочих. Лишь тогда, когда очередной народ становился жертвой имперской агрессии, в учебниках вдруг появлялся новый, неведомо откуда взявшийся народ, «добровольно присоединившийся» к русскому.

Одни народы (например, беларусы и украинцы) якобы желали таким способом избавиться от «ига польских феодалов», другие (например, прибалты) – спастись от «онемечивания», третьи (армяне, грузины, азербайджанцы) – избежать «отуречивания», и т. д. Свои собственные «истории» местные холопы московского «начальства» трактовали как изначальное стремление народных масс «слиться в объятиях с русским старшим братом». Яркий пример – труды Лаврентия Абецедарского и его соратников. При этом открыто утверждалось, что во всех без исключения случаях утрата народами своей независимости и последующая русификация было явлением сугубо прогрессивным!

А если кто-то присоединялся «не добровольно», значит, речь шла об «отсталых племенах», погрязших в невежестве и нищете, способных вести только «примитивное хозяйство». Дескать, именно русским выпала миссия приобщить их к более высокой культуре, вывести из тьмы… Что ж, все мы видели, как уже в наше время русские «выводили из тьмы» многострадальный чеченский народ.

Позже потомки сегодняшних русских открестятся и от этого греха, снова перепишут свою историю и забудут о нынешнем варварском разбое, как забыли они все свои прошлые преступления. А ведь они уничтожают гордый чеченский народ уже 150 лет кряду. Вся истории Российской империи, что царской, что коммунистической, густо замешана на крови!

Важное для Москвы геостратегическое положение Беларуси привело к тому что и царизм, и большевики проводили здесь политику русификации наиболее методично. Москве нужно было раньше, требуется и теперь, чтобы беларусы стали русскоязычными, не русским народом, а именно «русскоязычным». Чтобы они полностью и окончательно забыли свой язык, свою историю, свои традиции, поголовно вступили в православную церковь, а в конечном итоге – «слились» с Россией. Отсюда сказки об изначальном «братстве», о «практически полной схожести беларусов с русскими», и о страшных злыднях – беларуских националистах, которые, само собой разумеется, все поголовно состоят на содержании западных спецслужб.

Незнание беларусами своей истории (хотя виноваты в том не они, а царизм и большевики) привело к удивительному явлению: на референдуме народ отверг свои исторические национальные символы. Но специально подчеркну: в очень большой мере им «помог» в этом телевизионный сериал «Духовная война», демонстрировавшийся беларуским ТВ перед референдумом. Главным консультантом и соавтором сериала является А. Проханов, один из самых оголтелых российских «национал-патриотов». Он уже давно без малейшего стеснения заявляет устно и письменно, что в 1991 году Россия утратила свои колонии, в смысле – «так называемые» союзные республики! И что для их возвращения необходимо «возродить Великую Россию», то есть, всё ту же империю, где удел нерусских наций только один – полная и окончательная русификация.

Кстати говоря, Проханов не отвергает государственные символы нынешней России (бело-сине-красный флаг, двуглавый орёл) и Москвы (изображение Георгия Победоносца) на том основании, что они были символами РОА генерала Власова. Их Проханов не находит «фашистскими». Но вот попытки беларуских патриотов выходить на демонстрации с бело-красно-белыми флагами и гербом «Погоня» – это для него означает «духовную войну Запада против беларусов» путем использования «фашистских символов». Почему? Да потому, что коллаборационисты в оккупированном немцами Минске ходили на демонстрации (в отличие от власовцев, отнюдь не на бой) с такими флагами и с гербом «Погоня». Полагаю, что в действительности подобные заявления – лишь проявление ненависти Проханова и его местных единомышленников к самой идее независимости беларусов от Москвы.

Герб «Погоня» как свою печать ввёл не фашист и не коллаборационист, а великий князь Литвы Сигизмунд II Август. С 1562 года «Погоню» чеканили на его монетах. Георгий Победоносец, как известно, был гербом Господина Великого Новгорода – до того, как его в XV веке «присоединила» Москва. Но сколь различна их судьба: один отвергнут, потому что он якобы «фашистский», другой же стал гербом Москвы. При том оба герба – христианские: на щите всадника «Погони» изображён шестиконечный крест, точно такой, какой был у святой Евфросинии Полоцкой ещё в середине XII века.

В Отечественную войну 1812 года гусары императорского Белорусского гусарского полка носили бело-красные мундиры – по цветам беларуского национального флага, кокарду с «Погоней», изображение «Погони» на стяге полка. Можно вспомнить и то, что в Грюнвальдской битве 1410 года литвины – предки беларусов, на белых щитах несли красный шестиконечный крест византийского православия. Объявлять исторические христианские символы беларусов «фашистскими» – значит глумиться над великой историей нашей нации.

Но благодаря тому, что нашими «советниками-доброхотами» являются всякие Прохановы и Дугины, Третьяковы и Леонтьевы, Беларусь – единственная страна СНГ, не имеющая сегодня исторических национальных символов (герба и флага), национального названия парламента и денежной единицы. Сами термины «Рада» (совет) и «талер» (последний талер Гродненский монетный двор отчеканил в 1794 году, за год до российской оккупации) кажутся нашим «заклятым друзьям» из Москвы, вкупе с их местными сторонниками, чем-то одиозно чуждым. В сознание «гомососов» прочно вбито неприятие всего западного. Однако Беларусь в прошлом (до конца XVIII века) была частью именно Европы. В этом ряду можно вспомнить Магдебургское право наших городов, ратуши, магистраты, городские часы, цехи мастеров и прочий сугубо европейский колорит, абсолютно чуждый азиатской Московии. И вот память обо всем этом, равно как и попытки возрождения наших сугубо западных традиций, – нож острый к горлу всех тех, кто мыслит себя только в одной позе: под Москвой.

На основе всего сказанного напрашивается определение сущности «беларуского гомо советикуса»: это такой человек, который вопреки своему месту рождения, этнической принадлежности и гражданству добровольно отвергает беларуский язык, беларускую историю и культуру в пользу русского языка, российской истории и культуры; формально это беларус, но ментально – «советский русский».

Особенности «советских» беларусов

Во всех странах СНГ – бывших союзных республиках – коммунистическую идеологию заменили национальные идеи. За исключением Беларуси. В нашей стране пока никому не удалось разработать концепцию, способную объединить все слои населения и общественные группы. В Беларуси нет сегодня идеалов, общих для её граждан – ни религиозных, ни социальных, ни политических.

Причина такого положения вещей заключается в том, что в БССР «советизм» развивался не параллельно национальной идее, как это происходило в других республиках, а вместо нее. Здесь на первых местах во всех сферах общественно-политической, экономической и культурной жизни находилось «советское», тогда как «национальное» вытеснялось на задворки, что неизбежно отражалось в массовом сознании.

Поэтому нет ничего странного в том, что мышление в категориях принадлежности к Советскому Союзу всё ещё характерно для большей части беларуских граждан. Им также свойственна иллюзия ментальной связи с этим несуществующим государством. Один известный беларуский режиссёр сказал по этому поводу: «Мы застряли в Советском Союзе, как поросёнок в заборе».

Все эти Ленины, Калинины и Дзержинские на городских площадях, русско-советские названия улиц, «октябрьские праздники», другие советские торжества, годовщины, юбилеи, «ленинские субботники», «доски почёта», красные звезды и флаги – всё это самым тесным образом связано с мифами коммунистической идеологии. Именно всей этой дребеденью десятки лет большевики – и московские, и свои собственные – дурили головы беларусам.

В 1992 году выход Беларуси из состава СССР позитивно оценили только 30,7 % опрошенных лиц, тогда как негативно – 52,6 %. Согласно социологическому опросу, проведённому в 2006 году, те же 52 % беларуских граждан по-прежнему считают себя советскими людьми. Это означает, что в течение первых 15 лет существования независимой Беларуси в массовом сознании преобладала идеализация советского прошлого, присутствовало стремление к сохранению прежних порядков.

Такое состояние умов весьма значительно способствовало консервации многих фрагментов советского режима. Поэтому не удивительно, что официальная доктрина беларуского государства связывает все «важнейшие достижения» беларуской нации исключительно с коммунистическим руководством республики и Советского Союза. Вполне закономерно и то, что понятие национальных интересов остаётся чуждым большинству жителей страны, поскольку психологически они всё ещё связаны с бывшей империей.

Как уже было показано в предыдущем изложении, коммунистические идеологи и партийные функционеры приложили массу усилий ради того, чтобы в сознании советских граждан понятие «русское» стояло в одном ряду с понятием «советское», понятие «антисоветское» – с «антирусским». В процессе сознательного смешения этих понятий произошла подмена национальных чувств, российский национализм превратился в элемент советской идеологии. Именно в объединении этих двух идеологий, коренным образом отличающихся друг от друга, – классовой и национальной, и заключалось «ноу хау» КПСС.

Для беларусов данное новшество обернулось не только уничтожением всей национальной интеллектуальной элиты, но и доминированием советского варианта классовой идеологии. Отсюда вполне логично проистекает отказ «советских беларусов» от европейских традиций – доминирования христианских ценностей, политического плюрализма, разделения власти на автономные ветви и уровни, самоуправления областей, городов и районов, правовых гарантий прав человека и гражданина, принципа частной собственности, автономии университетов, верности национальным традициям и многого другого. Польский исследователь беларуского общества Р. Радзик верно подметил:

«Жили сегодняшним днем, здесь и сейчас. Это отличало и теперь отличает беларусов от поляков, чехов, венгров, время которых насыщено категориями национального мышления, которому соответствует сильное историческое сознание, активность элиты, живущей согласно традициям».

Соответственно, примерно половине беларусов и сегодня всё, что происходило в его стране до 1919 года, кажется неинтересным. Беларуским «гомо советикусам» нет дела до Полоцкого княжества и Великого княжества Литовского, до Речи Посполитой и Беларуской Народной Республики[147]147
  Один высокопоставленный чиновник беларуского МИДа в середине 90-х годов заявил, например, что он безразличен к гербу «Погоня» потому, что родился в БССР, а не в Великом Княжестве Литовском!


[Закрыть]. Коллективная историческая память беларусов редко выходит за границы периода существования советской власти, а если это и происходит, то касается преимущественно выдающихся личностей и эпизодов российской истории.

Российско-коммунистическая модель денационализации предусматривала создание такого положения, при котором все проявления «национального» ограничивались бы фольклорными особенностями и региональной спецификой. Например, беларуский язык вполне мог звучать со сцены в виде народных песен или в театральных спектаклях, но в реальной жизни он воспринимался как нечто аномальное. Тех, кто всерьез пытался общаться с окружающими только по-беларуски, сразу зачисляли в группу подозрительных сумасбродов либо «оголтелых националистов». Далее они могли существовать без проблем только в узком круге единомышленников.

Сегодня, после нескольких десятилетий такой хитрой политики, хорошо видно, что она увенчалась огромным успехом. Во всяком случае, нынешние беларуские власти по-прежнему воспринимают всё беларуское преимущественно в категориях фольклора. Попытки же организации действительно национальной общественно-политической жизни оцениваются ими как проявления «крайнего национализма». Более того, сегодня в независимой Беларуси под маской «двуязычия» сохраняется прежняя доктрина русских «державников», которую столь рьяно проводили в жизнь «обрусевшие» местные руководители – всё та же русификация[148]148
  Если во времена существования СССР во главе национальных окраин становился обрусевший «национал», то он проводил откровенно великодержавную политику против своей нации. Такой же навык остался у людей этого типа поныне. Дело в том, что в результате глубокой русификации советского времени они не представляют себя ни в каком другом языково-культурном окружении, кроме русско-советского. – Прим. ред.


[Закрыть].

Беларуское советское общество в принципе не могло воспитать граждан, способных стать субъектами ни гражданского общества, ни национально ориентированной политики. Именно поэтому главным стимулом деятельности наиболее активной части населения является в настоящее время потребление материальных благ. Как один из результатов такой ситуации мы видим тенденцию сокращения творческого потенциала общества (в науке, искусстве, культуре, экономике) и, одновременно, возникновение целой системы привилегий «новой номенклатуры», созданной по советскому образцу. В таких условиях любые попытки осуждения коммунистического режима (в том числе его преступлений) лишены смысла, поскольку с позиций «советизма», всё ещё господствующего в Беларуси, некого и не за что осуждать.

Отсутствие механизмов критического анализа, всеобщего обсуждения назревших социальных проблем и пропорционального представительства в законодательных органах всех основных групп населения сделало беларусов полностью зависимыми от доброй или злой воли узкого круга лиц, находящихся у руля власти исполнительной. А это, в свою очередь, привело к пассивности граждан во всех сферах жизни, причём в массовом масштабе. Беларуское общество весьма значительно отстаёт в своем развитии относительно европейских стран и в плане самоуправления, и в плане правосознания населения, что облегчает манипуляцию им.

Сегодняшняя Беларусь – реликтовый обломок советского государства, сохранившийся в слегка изменённом виде. Поскольку беларусам пока не удалось найти (либо возродить) собственные национальные и социальные ориентиры, для общества характерна путаница идей, усиленная неосоветской политикой властей. В сознании беларусов уживаются диаметрально противоположные взгляды, например, уважение к религии и почитание большевиков-атеистов, восхваление сталинского СССР и одобрение независимости своей страны, симпатия к России и критика её за «развитие капитализма». Значительная часть населения высказывается за рыночные реформы, но одновременно одобряет административно-командную экономическую политику, по-советски считает государственные предприятия самой эффективной формой хозяйствования. Люди позитивно оценивают поступление иностранных инвестиций, но не одобряют продажу предприятий зарубежным инвесторам.

Политическая жизнь в беларуском обществе по существу отсутствует. Национально-патриотическая и гражданская деятельность отдельных личностей и мелких партий не играет сколько-нибудь значимой роли. Они подобны «вопиющим в пустыне». Беларуская же официальная идеология, частично заменившая марксистско-ленинскую доктрину, застряла между социализмом и своеобразно понятым патриотизмом. Однако национальная составляющая этой идеологии остается весьма скромной, достаточно условной, она скорее вынужденная. Ставка делается на социальный популизм.

И всё же сам факт государственной независимости способствует постепенному пробуждению национального самосознания. Так, российская газета «Коммерсантъ» в мае 2006 года отметила, что если в 2000 году около 50 % беларусов желали объединения с Россией, то в 2006 году (по опросам и независимых, и государственных социологов) их осталось всего лишь 5 %.

Но пока что беларусы осознали только самое простое и очевидное – преимущества жизни в небольшом спокойном государстве по сравнению с огромной, проблемной и чрезвычайно конфликтной Россией. Теперь начался следующий этап их дальнейшей эволюции, выражающийся в усилении любопытства к своему прошлому, к истокам нации, к особенностям своей психологии и культуры. За ним неизбежно придёт время вполне естественного интереса к современному состоянию общества и жгучего желания его изменить.

Перед беларускими «гомо советикусами» ныне открыты два пути эволюции – либо они станут приверженцами беларуского национального возрождения (т. е. нормальными европейцами), либо войдут в лагерь сторонников возрождения «великой русской империи».

Решающее слово могли бы сказать властные структуры, но они не желают вмешиваться в спор, так как не заинтересованы в эволюции беларусов ни в европейцев, ни в российскую «пятую колонну». Им хочется как можно более долго сохранять «советских беларусов» такими, какие они есть сейчас. Управлять такими людьми эта власть умеет, а вот двумя другими типами – нет.

С одной стороны, власть заявляет, будто бы беларусы не имеют вкуса к политике, не хотят вступать в политические партии, поэтому наш парламент не будет формироваться по партийному принципу. Но откуда взяться в стране массовым партиям, если политические дискуссии на ТВ и в центральной прессе запрещены? То есть, в этом пункте власть хочет сохранить «гомо советикуса»[149]149
  Тем не менее, чиновники выражают уверенность в том, что «гражданское общество» в Беларуси обязательно появится. Осталось лишь дождаться того удивительного момента, когда все соотечественники начнут свято соблюдать законы и инструкции, разрабатываемые чиновниками. Представители исполнительной власти не желают ни думать сами, ни слышать от других о том, что гражданское общество основывается на трёх «столпах» – на экономической самостоятельности населения, независимого в этом плане от власти; на участии населения, объединённого в политические партии и массовые движения, в выработке управленческих решений; на контроле «снизу» за деятельностью чиновников всех уровней, от районов до «первых лиц». А «первые лица», кстати говоря, в гражданском обществе должны являть собой примеры для подражания, вместо того, чтобы увлеченно играть роли «главных погонял». Государственным чиновникам любого ранга ещё чужда элементарная истина, что все они – только менеджеры по обслуживанию интересов народа.


[Закрыть].

С другой стороны, власть испытывает огромное давление со стороны России – и от Кремля, и от воротил бизнеса. Поддаться ему – значит потерять свои кресла в пользу марионеток, которых в таком случае назначит московская администрация. Отсюда – выжидание и балансирование как единственно возможная политика.

Сегодня полемика в беларуском обществе, а также в России по поводу Беларуси, связана, в основном, с выбором между двумя указанными путями.

Упомяну в этой связи книгу российских докторов философских наук С. В. Лебедева и Г. В. Стельмашука «Белорусский феномен», изданную в 2006 году. Суть феномена они видят в том, что беларусы равнодушны к своей национальной самоидентификации и, в отличие от других соседей, «сохранили верность Русской империи». Выдавая желаемое за действительное, хвалят нас за то, что мы якобы настроены против Запада, и объявляют сторонниками московской идеи Великой Империи. Понятно, что от русских национал-шовинистов ничего иного ждать не приходится. Те же Лебедев и Стельмашук, к примеру, в одной из своих статей заявили, «что нет такой нации – украинцы»!

Конечно, дыма без огня не бывает. У нас не перевелись ещё люди, неспособные вообразить, как же это можно – жить и радоваться жизни без благоволения Москвы. Характерный пример подобных воззрений – статья П. Т. Петрикова «Методологические идеологомы историков», опубликованная в газете «Советская Белоруссия» 31 августа 2006 года. Вот что пишет этот доктор исторических наук, член-корреспондент НАН Беларуси:

«Прежде всего надо отметить… неприемлемость и историческую бесперспективность штампа «возрождения Беларуси» независимо и вопреки братской помощи русского народа и России, советской страны; формулы квазидемократов о «мифологизированной общности под названием «советский народ»»; ошибочность «типичной логики» некоторых учёных, что сегодняшняя суверенная Беларусь выросла из… идей националистов, а не благодаря самоотверженному труду и ратным подвигам беларуского народа и братской поддержке всех народов СССР.

Критика подобных новых подходов беларуских историков весьма актуальна. Потому что за последние 15 лет историческая наука в Беларуси, наряду с позитивным вкладом, сделала и определенный крен в сторону антирусской и антисоветской трактовки важнейших узловых проблем истории беларуского народа… Подрубая единые корни восточных славян в политической, хозяйственной и культурной жизни, эти историки расчищали поле для создания вместо реально существовавшего Великого княжества Литовского «Беларуска-літоўскай дзяржавы», даже «Беларускай дзяржавы».

…«Русификация» белорусов в тех условиях была исторически оправданна и оказала благотворное влияние на развитие нашего народа. Беларусы получили возможность учиться в Петербургском, Московском и других университетах, возрождать и развивать свою культуру и науку… Многие «русифицированные» учёные были удостоены Ленинских премий и Государственных премий СССР. Государственных премий БССР. Этим я хочу подчеркнуть, что сложный процесс «русификации», особенно в начальный период, в целом оказывал и оказывает благотворное влияние на развитие политической, экономической и социально-культурной жизни в Беларуси».

Такую точку зрения ученого, восхваление им роли царизма и большевизма в беларуской истории можно понять, хотя принять – вряд ли. Все его тезисы – позавчерашний день. И вот что любопытно. Обычно историки любого государства пытаются хоть каким-то способом изобразить его причастным к истории предыдущих государств, существовавших на той же территории; например, Италии – к Римской империи, Монголии – к державе Чингиз-хана, России – к Киевской Руси и Великому Новгороду, Польши – к Речи Посполитой. Но Беларуси профессор отказывает в этом, повторяя идеологический запрет времён тотального господства КПСС. Можно подумать, что беларуская нация в самом деле появилась на свет Божий исключительно стараниями большевиков.

Не способствует национальному возрождению беларусов и Беларуская православная церковь, которая должна выступать, по определению, хранительницей национальных традиций и национального языка. Вместо этого священники БПЦ ведут службы в храмах, дают интервью, выступают перед общественностью только на русском языке, а традициями беларусов провозглашают традиции Российского государства, но не Великого княжества Литовского. Их как-то не убеждает в собственной неправоте тот факт, например, что Минск и Орша, Борисов и Полоцк, Брест и Новогрудок, все беларуские города более 400 лет (до 1772–1795 гг.) входили в состав именно ВКЛ, не Московского государства. Более того, некоторые церковные деятели даже восхваляют Суворова и Муравьева, этих палачей беларуского народа.

К счастью, наша власть уже поняла опасность подобных воззрений и концепций, которые фактически отрицают беларускую государственность как нечто самостоятельное от Москвы.

Приведенные выше примеры наглядно показывают диапазон выбора беларусов: если они не принимают национальной беларуской самоидентификации, то автоматически оказываются в лагере воинствующих московских империалистов. Тогда и ментально они становятся русскими, с присущим им презрением к чужим традициям и обычаям, языкам и религиям, с железобетонной уверенностью в монопольном обладании истиной во всех вопросах. Беларусам же свойственна толерантность (терпимость + либерализм), чуждая национальному характеру московских военно-служилых людей, каковыми они были на протяжении всей своей 800-летней истории. Это последнее обстоятельство позволяет думать, что в дальнейшей эволюции весь беларуский народ обретёт менталитет европейцев.