Текст книги "Injectio платины 3 (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

– Что вы, старшая госпожа Сабуро! – почти натурально испугавшись, вскричала Ия. – Просто я никак не могу понять, что происходит. Да, мои манеры до сих пор далеки от совершенства, и раньше я, случалось, вела себя недопустимо непочтительно… Но всё это от потери памяти и недостатка образования.

– Я сама ничего подобного не замечала, – усмехнувшись, супруга начальника уезда неожиданно буквально впилась в неё тяжёлым, испытывающим взглядом. – Некоторое отсутствие воспитания бросалось в глаза, хотя это и объяснимо. Но, возможно, вы натворили что-то по дороге в Буксао или когда жили в Тадаё?

– Этого я не помню, старшая госпожа, – покачала головой девушка. – А когда мы шли сюда, со мной всё время была госпожа Амадо Сабуро. Я всегда выполняла её указания, и она ни разу не сказала мне, что я веду себя, как дикарка. Вот почему мне непонятно, откуда взялось такое обвинение?

– Ах, Ио-ли, – слегка расслабившись, снисходительно усмехнулась собеседница. – Вы ещё так молоды. Для тех, кто сочиняет подобные кляузы, неважно, насколько правдоподобно они выглядят. Для них главное – очернить нашего господина в глазах губернатора. Три года назад кто-то написал, что у нас в уезде разворовали деньги, выделенные из казны на ремонт моста в ущелье Кан-Ичи. Палата дорог и мостов прислала из Хайдаро специального чиновника с проверкой. Разумеется, никакого воровства не нашли. Наш господин привык к подобной клевете. Я бы и из-за этого доноса не беспокоилась, если бы не приехал младший брат губернатора.

Вспомнив кое-что из просмотренных урывками полицейских сериалов и желая произвести благоприятное впечатление на главную жену названного папаши, путешественница между мирами рискнула высказать своё мнение:

– Может быть, эта гнусная жалоба – всего лишь предлог, и губернатор прислал его совсем по другой причине?

Посмотрев на неё с интересом и удивлением, собеседница тем не менее сочла нужным наставительно заметить:

– Об этом пусть судит наш господин.

– Простите мою непозволительную смелость, старшая госпожа, – покаянно склонила голову Платина.

– Нет ничего плохого в том, что вы со мной откровенны, Ио-ли, – поощрительно улыбнулась хозяйка дома. – Просто молодой девушке не пристало рассуждать о подобных вещах.

– Я поняла, старшая госпожа, – ещё раз поклонилась собеседница, горько усмехнувшись про себя: "Куда уж нам. Как там написал их Божественный мастер? "У курицы ума больше, чем у женщины".

– Не знаю, зачем на самом деле приехал этот чиновник, – тяжело вздохнула Азумо Сабуро. – Только он желает с вами поговорить. Наверное, за тем, чтобы окончательно убедиться в лживости доноса? Но, может, он настолько глуп, что и в самом деле верит, будто бы вы какая-то дикарка?

Хозяйка дома презрительно скривилась, а вот Платина насторожилась ещё сильнее. Она почти не переживала за свои манеры и речь. Уроки госпожи Андо явно пошли ей впрок, и она больше не делала грубых ошибок в произношении, правильно расставляла ударения и почти не путалась, подбирая вроде бы одинаково звучащие слова с разным значением.

Разбиралась Ия и в основах этикета: как двигаться, как кланяться, с какой стороны подходить к столу, раздавая чашечки с чаем, в каком порядке делать это, и множество других мелочей.

Но если проверяющий начнёт "раскручивать" её по поводу прошлой жизни в Тадаё, то тут вся надежда только на потерю памяти, которая уже сама по себе выглядит подозрительно.

Заметив тень озабоченности на лице приёмной дочери, хозяйка дома поняла её по-своему и поспешила утешить:

– Не стоит переживать, Ио-ли. Разговаривать вы будете в присутствии господина, а он не допустит ничего предосудительного. Вам просто нужно честно ответить на все вопросы чиновника, ну и показать воспитание, достойное девушки из благородной семьи Бано Сабуро.

– Я приложу все усилия, старшая госпожа, – сообразив, что разговор окончен, склонила голову Платина.

Она не забыла слова Угары о списке родственников, но посчитала, что сейчас не лучшее время, чтобы приставать с подобными глупостями к издёрганной проблемами и заботами супруге начальника уезда.

– Вот и хорошо, – та встала. – Я пойду. Впереди ещё столько дел. Но мы с вами ещё обязательно поговорим, Ио-ли.

– Простите, старшая госпожа, – в своей обычной манере остановила её Платина, решив всё же кое-что прояснить.

– Что такое? – обернувшись, вскинула брови женщина.

– Если в доме спросят: зачем я здесь, что мне отвечать? – склонив голову и искоса поглядывая на хозяйку дома, спросила приёмная дочь её супруга. – А что говорить госпоже Андо?

– Здесь говорите правду, – после короткого размышления разъяснила собеседница. – У нас скоро все поймут, зачем прибыл тот чиновник, и про вас тоже все всё знают.

"Это вряд ли", – усмехнулась про себя путешественница между мирами, неожиданно вспомнив фразу из старинного фильма.

– … а госпоже Андо передайте, что я захотела проверить, чему она вас научила.

– Слушаюсь, старшая госпожа, – прижимая ладони к животу, поклонилась девушка.

Вновь усевшись на табурет, она перевела дух. Ну, по крайней мере, её не выдают замуж. Значит, не стоит зря рисковать и беспокоить Хваро. Жаль, нельзя написать, что из-за неё в Букасо заявился младший брат самого губернатора. Хотя о его приезде барон, наверное, и сам узнает. Тот же господин Андо по пьянке проболтается.

Платина почему-то сильно сомневалась, что такой знатный человек прибыл в этакое захолустье именно по её душу. Но всё равно к разговору с ним следует отнестись предельно серьёзно. Вдруг придумает какую-нибудь каверзу из вредности или от безделья?

Не успела она углубиться в размышления, как в комнату стремительно ворвалась третья наложница и уже с порога начала засыпать её вопросами.

Воспользовавшись паузой в потоке слов, девушка попросила её сохранить всё услышанное в тайне и, дождавшись торжественной клятвы именем Вечного неба, почти шёпотом поведала о глупейшем обвинении неизвестного клеветника и о присланном с проверкой младшем брате губернатора.

Вытаращив тёмно-серые, аккуратно подведённые глаза, собеседница всплеснула тонкими, белыми руками, посылая на головы негодяев многочисленные и весьма цветистые проклятия.

Потом вдруг совершенно неожиданно лукаво улыбнулась.

– А этот младший брат губернатора симпатичный?

– Не знаю пока, Анно-ли, – усмехнулась гостья. – Вечером посмотрю и скажу.

– Вы с ним встречаетесь?! – испуганно охнула хозяйка комнаты, прикрыв рот ладонью.

– В присутствии нашего господина, – разочаровала её Платина, рассказав о категорическом требовании чиновника.

– Сам хочет убедиться, что вы никакая не дикарка, – понимающе кивнула третья наложница и возмущённо фыркнула: – Ну пусть посмотрит. Вы уж, Ио-ли, постарайтесь показать ему всё, чему вас научила госпожа Андо.

– Приложу все усилия, Анно-ли, – с самым серьёзным видом пообещала девушка, – чтобы не разочаровать господина и всех вас. А вы бы не могли дать совет: как вести себя в присутствии чужого мужчины?

– Тут, главное, запомнить, что вы можете говорить только с разрешения своего господина, – приняв важный вид, наставительно проговорила наложница. – И не смотрите гостю в глаза. Я заметила у вас такую привычку. Но, то, что позволено между членами семьи, недопустимо при общении с посторонними…

Неизвестно, насколько могла затянуться эта весьма поучительная лекция, но тут пришла Усуя с обедом для своей госпожи и её гостьи.

Подкрепившись рисом, тушёными овощами и мелко нарезанным жареным мясом, они продолжили беседу.

Правда, говорила в основном Анно, а Ия помалкивала, жадно впитывая новую информацию.

Подробно обрисовав свои кулинарные предпочтения, третья наложница, видимо, от радости, что заполучила столь благодарную слушательницу, внезапно пустилась в откровения, перейдя к обсуждению порядков в гареме начальника уезда, рассказав навострившей уши Платиной немало интересного.

Под вечер пришла Угара и отвела свою подопечную в баню. Пока та блаженствовала в просторном бассейне с приятной тёплой водой, служанка сообщила, что ей уже готовят отдельную комнату, но ремонт ещё не закончен, поэтому сегодня госпоже придётся переночевать у третьей госпожи наложницы.

Вернувшись в её апартаменты, Угара высушила волосы девушки полотенцем и помогла облачиться в новое платье из тяжёлого, плотного шёлка с мелким рисунком.

Наблюдавшая за ними хозяйка комнаты не без зависти в голосе отметила, что это очень дорогая ткань, а значит, господин любит свою приёмную дочь.

В ответ гостья выдала привычное славословие в адрес начальника уезда, убеждённо заявив, что недостойна такой чести, и напомнила, с кем ей сейчас предстоит встречаться, предположив:

– Наверное, господин желает, чтобы я произвела благоприятное впечатление на этого важного чиновника?

– А может, он всё же рассчитывает выдать вас за него замуж? – творчески переработала свою недавнюю гипотезу третья наложница.

– Господину виднее, – дипломатично пожала плечами девушка, в глубине души надеясь, что та неправа, и до этого всё же не дойдёт.

Уложив её волосы в аккуратную причёску, Угара скрепила их серебряной шпилькой.

Почти сейчас же, словно только этого и дожидалась, явился сам хозяин дома. Резво вскочив на ноги, приёмная дочь и третья наложница склонились в глубоком почтительном поклоне.

Кивнув, он устало опустился на табурет и выразительно посмотрел на свою самую младшую жену.

– Позвольте мне оставить вас, господин? – мгновенно сообразив, попросила та.

– Ступайте, Анно-ли, – оглаживая аккуратно подстриженную бороду, разрешил супруг напутствовав её на полдороге: – И проследите, чтобы на веранде никого не было.

– Да, господин, – недовольно поджав губы, хозяйка комнаты вышла, на прощанье бросив неприязненный взгляд на гостью.

– Садитесь, Ио-ли, – кивнул начальник уезда. – Старшая госпожа уже рассказала вам, что случилось?

– Да, господин, – чуть поклонилась девушка. – Губернатор получил донос о том, что вы собираетесь удочерить дикарку, и прислал своего младшего брата выяснить: так ли это на самом деле?

Одобрительно кивнув, мужчина продолжил расспрашивать:

– Вы знаете, что от вас требуется?

– Да, господин, – кивнула собеседница. – Нужно, чтобы у этого чиновника не осталось никаких сомнений в моём происхождении. Для этого я должна показать всё, чему научилась у госпожи Андо. Пусть он видит, что я достойна войти в семью благородного Бано Сабуро.

– Пройдитесь, – неожиданно велел хозяин дома.

Твёрдо вызубрив уроки наставницы, Платина неторопливо проследовала от стола к стене, затем обратно, после чего отвесила церемонный поклон и замерла, опустив взгляд.

– Неплохо, – одобрительно хмыкнул начальник уезда. – Кажется, вы не зря провели время у госпожи Андо. Правила чаепития знаете?

– Да, господин, – подтвердила приёмная дочь.

– Садитесь, Ио-ли, – разрешил собеседник. – Сестра просила назначить вам день рождения. Я вычислил наиболее благоприятную дату, исходя из того, когда вы появились в нашем мире, и хотел сообщить перед церемонией удочерения. Но, боюсь, господин Набуро может спросить об этом. Поэтому запомните: двенадцатый день месяца Лягушки тысяча двухсот седьмой год Сына неба во втором часу дневной стражи.

– Двенадцатый день Лягушки тысяча двести седьмого года во втором часу дневной стражи, – эхом отозвалась путешественница между мирами, мельком отметив, что приёмный папаша сделал её на год моложе.

– В остальном говорите всё, как условились, – одобрительно кивнул мужчина. – Я уже предупредил господина Нобуро, что вы потеряли память и ничего не помните из своего прошлого. Поэтому смело ссылайтесь на болезнь и ничего не бойтесь. Нет никаких доказательств того, что вы не дочь Кайо Сабо. После петсоры в Тадаё никто ничего не найдёт.

– Простите, господин, – воспользовавшись паузой, чуть поклонилась девушка. – Но, если я ничего не помню, откуда мне известен мой день рождения?

– Вам об этом рассказала госпожа Амадо Сабуро, – снисходительно усмехнулся хозяин дома. – А ей тот самый лавочник Шуфр, который вас вырастил.

– Точное время рождения, – наставительно изрёк он, – необходимо для составления гороскопа. А без него нельзя начинать ни одного важного дела. Разве у вас перед тем, как выдать дочь замуж или начать постройку дома, не советуются с астрологами?

– Нет, господин, – чтобы сдержать улыбку, Платиной пришлось чуть прикусить нижнюю губу. – У нас уже мало кто верит в то, что расположение звёзд влияет на судьбу человека.

– Если бы не та волшебная шкатулка, Ио-ли, – осуждающе покачал головой собеседник. – Я бы тоже подумал, что вы из какого-то варварского народа. Надеюсь, вы больше никому подобных глупостей не говорили?

– Я знаю, что должна быть полностью откровенная только с вами, господин, – склонила голову девушка, вновь чувствуя себя словно на манеже, когда малейшая ошибка в исполнении номера может стоить сломанной руки или даже жизни. – И с вашей сестрой – госпожой Амадо Сабуро.

– И это правильно, – одобрительно кивнул начальник уезда.

Замерев на пару секунд, словно решая для себя какой-то важный вопрос, он неожиданно спросил, сурово сведя брови к переносице:

– Вы говорили, что губернатор мог прислать сюда своего младшего брата и не из-за вас?

"Вот же-ж! – мысленно выругалась Платина. – Разболтала всё-таки, карга старая. Ну никому ничего нельзя сказать! Надо как-то выкручиваться. Что там написано в той книжонке? Кажется, "женские беседы не обязательно должны быть поучительными".

– Простите, господин, – поклонилась она. – Я невольно забылась и взялась судить о том, о чём не имею ни малейшего понятия.

– Хорошо, что вы это осознаёте, Ио-ли, – одобрительно кивнул приёмный папаша. – И надеюсь, впредь вы не будете допускать подобных высказываний в присутствии тех, кто не знает о вашем истинном происхождении?

"Ого! – путешественница между мирами едва не присвистнула от удивления. Та уже успела уяснить, что местных дворян с детства учат строго следить за своими словами, а уж такой матёрый чиновнище, даже наедине с такой незначительной персоной, как она, случайно не оговорится, привычка помешает. – Это же с ним я могу болтать всё, что вздумается? Ну, уж нет. Нафиг, нафиг! Я лучше промолчу, так оно спокойнее будет".

– Но всё же, – неожиданно продолжил начальник уезда, – откуда вы знаете о подобных способах проверки?

– У себя дома, господин, я много… – Платина на миг замялась, не зная, как объяснить собеседнику, что такое кино и телевидение, но потом решила не заморачиваться, – … читала. А у нас есть романы о том, как честные государственные служащие расследуют разного рода преступления. В одной из таких книг главный герой, чтобы не насторожить злоумышленников, использует совершенно пустяковый повод, чтобы задать вопросы и собрать нужные сведения. Я вспомнила этот сюжет и подумала, что может губернатор прислал сюда своего брата по какой-то другой причине?

– Вряд ли подобная литература подойдёт для девушки из благородной семьи, – проворчал мужчина. – И обычаи наши очень сильно отличаются от ваших, Ио-ли.

– Другой мир, господин, – пожала плечами собеседница, посчитав нужным добавить: – Но если я оказалась здесь, то буду жить так, как принято у вас.

– Так и должно быть, – машинально, словно бы уже не слушая её, пробормотал начальник уезда.

Внезапно он словно встрепенулся, внимательно посмотрев на свою приёмную дочь.

– Я отправил слугу за господином Нобуро. Скоро он будет здесь. Сначала я поговорю с ним, покажу письмо господина Сабо. А потом прикажу подать чаю. Его нам принесёте вы.

С этими словами хозяин дома поднялся со своего места.

– Слушаюсь, господин, – поклонилась вскочившая на ноги Платина, а когда мужчина скрылся за дверью, облегчённо перевела дух.

Она вдруг с пугающей ясностью осознала, что боится этого человека, понимая его абсолютную власть над собой и собственную беспомощность в этом безжалостном мире.

А теперь мало ей начальника уезда с многочисленным семейством и въедливой наставницей с сыном-алкоголиком, так ещё какой-то проверяющий появился аж из самой губернии!

Девушка не очень верила, что столь высокопоставленному начальству на самом деле интересно: кого именно удочерил господин Бано Сабуро? Несмотря на молодость, Ия уже кое-что видела в жизни, да и перегруженный информацией двадцать первый век давал достаточно знаний для понимания того, что она лишь случайный инструмент в вечной борьбе чиновников за власть, влияние и богатство. Но кто-то же дал врагам приёмного папаши повод напакостить ему столь экзотическим способом? Какой-то доносчик придумал подобное измышление? Тут явно постарался кто-то знакомый: либо из многочисленных обитателей усадьбы начальника уезда, либо из дома наставницы. Вот только вряд ли она или её отпрыск рискнут сознательно гадить своему благодетелю. Но мало ли что и кому мог по пьянке наболтать господин Андо?

Ия уже знала, что его не увольняют только благодаря снисходительности господина Бано Сабуро. Узнай тот, что он или его мать имеют отношение к написанию этого доноса, и младший писец вылетит с государственной службы, опережая собственный визг, оставив семью без средств к существованию.

Поэтому Платина больше склонялась к версии, что автора доноса либо его сообщника следует искать среди близких приёмного папаши.

Её размышления прервал шум на веранде. Вечерело, и в комнате уже царил полумрак.

Решив, что вернулась хозяйка комнаты, девушка собралась попросить ту, отправить служанку за огоньком для светильника.

Но в дверь вошла сама госпожа Азумо Сабуро, сопровождаемая Угарой, державшей в руках привязанный к палке бумажный фонарь.

– Почему в темноте сидите, Ио-ли? – поинтересовалась женщина, кивком отвечая на приветственный поклон приёмной дочери супруга.

– Думать можно и без света, старшая госпожа, – ответила Платина.

– О чём же вы думаете, Ио-ли? – заинтересовалась собеседница.

– О том, как доказать важному чиновнику, что я не дикарка, – без промедления отчеканила девушка, понимая, что именно этого ответа от неё и ожидают.

– Это хорошо, – важно кивнула хозяйка дома, усаживаясь на табурет и знаком предлагая ей занять место напротив. – У вас всё получится, Ио-ли. Вы только не забывайте, чему вас учила госпожа Андо.

Не дожидаясь распоряжений, Угара зажгла "спичку" от принесённого фонаря и запалила фитиль масляного светильника с ярко начищенным медным отражателем.

– Я слышала, вы делаете большие успехи не только в изучении этикета, – продолжила женщина. – Но и в счёте?

– Это большое преувеличение, старшая госпожа, – как и полагалось в таком случае, по местным обычаям стала отнекиваться Платина.

– Но не будет же госпожа Андо мне врать? – усмехнулась собеседница.

– Госпожа Андо просто слишком добра ко мне, – с деланным смущением потупилась девушка. – Я лишь хочу научиться быть полезной своему будущему господину.

– Угара говорила об этом вашем желании, – важно кивнула супруга начальника уезда. – Я рада, что вы уже сейчас думаете о будущем.

– Благодарю за добрые слова, старшая госпожа, – поклонилась Платина, почтительно заметив: – Но одного умения хорошо считать вряд ли достаточно, чтобы стать такой же примерной хозяйкой, как вы.

– Конечно, Ио-ли, – снисходительно усмехнулась явно довольная подобной лестью собеседница. – Но если хотите, то можете помочь мне вести дела, конечно, после того как закончите обучение.

"Небось, думаешь, я сейчас расплачусь от счастья? – подумала девушка, мгновенно оценив открывавшиеся перспективы. – Тогда не будем её разочаровывать".

Прытко вскочив на ноги, она отвесила супруге приёмного папаши церемонный поклон, выдохнув с чувством:

– Для меня это будет великой честью, старшая госпожа!

– Садитесь, садитесь, Ио-ли, – благожелательно кивнула женщина.

– Мне так не терпится стать вашей помощницей, старшая госпожа! – широко улыбаясь, Платина опустилась на табурет. – Не скажете, когда я смогу вернуться домой?

– Господин хочет провести церемонию удочерения перед праздником фонарей, – ответила хозяйка дома. – К тому времени мастер как раз закончит отделку вашей комнаты, и мы обставим её необходимой мебелью. – Я хотела поселить вас со своей дочерью Иоро. У неё просторно, и вдвоём вам было бы веселее. Но господин приказал устроить вас отдельно.

– Ему виднее, – потупив взор, пробормотала приёмная дочь начальника уезда, мысленно поблагодарив приёмного папашу за заботу. Всё-таки очень неплохо иметь место, где хотя бы изредка можно побыть самой собой.

В этот момент в дверь постучали.

– Кто там? – нахмурилась хозяйка дома. – Что случилось?

– Гость пришёл, старшая госпожа, – донёсся снаружи тихий голос служанки. – Он в кабинете господина.

– Хорошо, – красивое лицо Азумо Сабуро посуровело.

Поднявшись, она пристально осмотрела вскочившую девушку с ног до головы и лично поправила скреплявшую причёску шпильку. После чего, отступив на шаг, удовлетворённо кивнула, словно художник, нанёсший последний штрих на уже завершённую картину.

– Вот так лучше. Пойдёмте, Ио-ли. Угара, захвати плащ, прохладно.

Выйдя на веранду вслед за женщиной, Платина невольно поёжилась: то ли от холода, то ли от волнения перед предстоящей встречей.

Расторопная служанка тут же набросила ей на плечи меховую накидку.

Машинально оглядевшись по сторонам, Платина обратила внимание на то, что из всех окон боковых пристроек, в которых жили младшие жёны начальника уезда, светится только одно. К тому же из-за него доносилось невнятное, но оживлённое бормотание. Кажется, молодые наложницы хозяина дома, собравшись вместе, что-то очень активно обсуждают. Скорее всего, внезапный приезд младшего брата губернатора и всё, что с этим связано.

– Не отставайте, Ио-ли! – бросила через плечо старшая госпожа.

В просторном пиршественном зале в ожидании гостей уже стояли в два ряда маленькие квадратные столики.

Слуги, развешивавшие гирлянды бумажных цветов и фонарики, завидев хозяйку дома, торопливо кланялись и вновь возвращались к своим делам.

У дверей, ведущих в первый внутренний дворик, она вдруг резко обернулась, окидывая помещение долгим, пристальным взглядом, после чего, досадливо поморщившись, спустилась по короткой каменной лестнице.

Платина молча проследовала за ней. Под кожаными подошвами туфель зашуршал мелкий гравий.

На решетчатом, затянутом бумагой окне домашнего кабинета начальника уезда желтело жёлтое, размытое пятно от светильника и двигалась чёрная тень в знакомой квадратной шапочке.

На веранде, возле плотно прикрытой двери стояла служанка в стёганом жилете поверх зелёного платья.

Заметив хозяйку дома, та низко поклонилась.

– Ну, что там? – почти шёпотом спросила Азумо Сабуро.

– Разговаривают, старшая госпожа, – ещё тише, почти одними губами ответила женщина.

– Давайте подождём, Ио-ли, – кивнув, предложила хозяйка дома, направившись к круглому, каменному столику в углу двора.

Сопровождавшая их Угара поспешно положила на серый, вкопанный в землю табурет неизвестно откуда появившуюся пухлую, квадратную подушечку.

Девушка уселась, подстелив край накидки, но даже сквозь мех отчётливо тянуло холодом промёрзшего за зиму камня.

– Сейчас, господин, наверное, показывает младшему брату губернатора то самое письмо вашего кровного отца, – вполголоса предположила супруга начальника уезда. – А потом придёт и ваш черёд с ним встретиться.

Послышался негромкий, настойчивый стук.

Азумо Сабуро встрепенулась, вытянув шею. Кто-то из слуг бросился к воротам и впустил во двор женщину в длинной, серой накидке поверх знакомого зелёного платья.

Оглядевшись, заметив хозяйку дома, она поспешила к ней, на ходу доставая из-под полы плаща маленькую корзиночку, плотно прикрытую плетёной крышкой.

Когда женщина подошла ближе, Платина узнала Икибу – личную служанку супруги начальника уезда.

– Принесла? – коротко спросила та.

– Да, старшая госпожа, – поклонившись, подтвердила собеседница, демонстрируя маленькую глиняную бутылочку, плотно заткнутую кожаной пробкой.

– Это то самое? – нахмурилась госпожа Азумо Сабуро.

– Не совсем, старшая госпожа, – потупившись, виновато вздохнула служанка. – Почтенный мастер Джуичи сказал, что-то снадобье за день не приготовишь, а хранить его долго нельзя. Но он говорит – это тоже хорошее. Тут те же грибы и травы. Действует не хуже, только давать много нельзя.

– Может умереть? – насторожилась женщина.

– Нет, госпожа, – поспешила успокоить её Икиба, качнув серебряными серёжками. – Разве что, если сразу всё выпить.

– Ну, так Джуичи объяснил, как и сколько надо наливать? – нахмурилась хозяйка дома.

– Да, старшая госпожа, – подтвердила служанка.

Азумо Сабуро посмотрела на окно кабинета мужа, потом на его приёмную дочь и на служанку, затем, видимо, что-то решив для себя, приказала:

– Ступай на кухню к Чиникешу и расскажи ему всё. Он знает, что делать.

– Слушаюсь, старшая госпожа, – поклонилась служанка, убирая бутылочку в корзину.

У Ии на языке вертелось множество вопросов, но, наученная горьким опытом, она сочла за благо промолчать.

Поскольку девушка уже знала, что Джуичи зовут лучшего лекаря Букасо, значит, верная Икиба принесла супруге начальника уезда какое-то зелье. Вот только Платина сильно сомневалась, что оно предназначено для исцеления кого-то от внезапного недуга. Потому что в противном случае старшая госпожа приказала отдать средство непосредственно больному, а не отсылала бы служанку к старшему слуге на кухню, да ещё со столь многозначительным напутствием. И упоминание грибочков также наводило на размышления.

То ли хозяин дома оказался чрезвычайно лаконичным, то ли гость попался крайне нетерпеливый, то ли девушка от волнения потеряла ощущение времени. Во всяком случае, она даже вздрогнула от неожиданности, услышав тихий хлопок и громкий голос приёмного папаши.

Вернувшись из хозяйского кабинета, служанка бегом бросилась на кухню.

– Пойдёмте, Ио-ли, – поднимаясь, скомандовала супруга начальника уезда.

Остановившись у веранды, она ещё раз окинула Платину острым, придирчивым взглядом, напутствовав:

– Ничего не бойтесь, Ио-ли. Говорите всю правду. Нашей семье нечего скрывать от верных слуг его величества. Помните: там господин, слушайтесь его, и он не позволит причинить вам вред.

Из кухни прибежала служанка с подносом, который, повинуясь безмолвному приказу хозяйки, осторожно передала девушке и помогла ей разуться.

"Ну вот, опять наш выход", – подумала та, подходя к двери.

Перед тем, как скромно потупить взор, она успела оглядеть знакомое помещение, сразу заметив в одном из кресел молодого мужчину в синем шёлковом халате и чёрной широкополой шляпе.

Первым делом в глаза бросились лохматые светло-рыжие усы, очень похожие на те, что украшали лицо актёра Виталия Соломина, когда тот играл роль доктора Ватсона в сериале о приключениях Шерлока Холмса.

А ещё выделялся чуть искривлённый нос с заметной горбинкой. Видимо, когда-то его сломали, и он не очень удачно сросся.

Пока Платина неторопливо шла к столу, чтобы поставить перед хозяином дома чашечку со свежезаваренным чаем, то буквально кожей ощущала наглый, беззастенчивый взгляд гостя. Тот откровенно пялился на неё, словно подвыпивший гопник.

Успев отвыкнуть от подобной бесцеремонности, она тем не менее спокойно расставила посуду и, дождавшись, когда приёмный отец представит её, церемонно поклонилась.

Вероятно, чиновник ожидал увидеть что-то другое, потому что не смог или не счёл нужным скрыть своё удивление.

"Ага! – злорадно усмехнулась девушка. – Небось, думал, я буду с ноги на ногу переваливаться и в носу ковырять сразу всеми пальцами? Вот уж нет! Зря что ли я с Андо все эти пируэты разучивала? Теперь вот смотри на дикарку и наслаждайся представлением!"

Твёрдо помня наставления третьей наложницы и многомудрой супруги начальника уезда, Платина, перед тем как что-то сказать, взглядом просила разрешения у приёмного отца.

Тому это явно нравилось, и он после каждого вопроса господина Набуро важно кивал головой, позволяя ей отвечать.

В прочем, какого-то особого любопытства гость не проявил. Девушке вообще показалось, что её прошлое молодого чиновника как-то не особенно интересует.

В глубине души она со страхом ожидала нечто напоминавшее допрос вроде тех, что показывают в многочисленных полицейских сериалах.

Однако господин Нобуро не выпытывал мелкие подробности, в которых могла бы запутаться подозреваемая, не пытался поймать её на лжи, задавая разные вопросы об одном и том же.

Видимо, это понял и сам хозяин дома, изредка посматривавший на молодого гостя с чуть заметным снисхождением.

Правда, когда тот попросил Платину почитать какие-нибудь стихи, из тех, что она знала до болезни, начальник уезда слегка напрягся. Его приёмная дочь не стала отнекиваться, ссылаясь на полную потерю памяти, и выдала стишок, который выучила ещё в лесной избушке, когда Амадо Сабуро давала ей первые уроки языка аборигенов. А потом отчеканила одно из тех, что выучила, уже обучаясь, у госпожи Андо.

Судя по всему, и проверяющий чиновник, и начальник уезда остались вполне довольны.

Однако, когда Ия уже собиралась уходить, молодой человек неожиданно предложил ей что-нибудь написать.

Приёмный папаша счёл подобную просьбу весьма предосудительной, но господин Набуро разъяснил, что не имеет ввиду ничего личного.

Платина тут же предположила, что младший брат губернатора просто хочет взглянуть на её почерк.

"Тебя бы заставить сорок раз переписать одну и ту же книжку, – мысленно фыркнула девушка, присаживаясь в кресло, освобождённое для неё хозяином дома. – И ты бы не хуже наблатыкался".

Подумав, Ия решила немного нахулиганить и, не тревожа памяти мудрецов с поэтами, выбрала для демонстрации своих каллиграфических способностей цитату из книги "Наставления благородным женщинам империи Сына неба", автора которой она презирала всей своей душой, безнадёжно отравленной феминизмом начала двадцать первого века.

Судя по многозначительной ухмылке начальника уезда, тот остался доволен и почерком приёмной дочери, и её литературными предпочтениями.

Едва покинув кабинет, девушка ощутила сильнейшую усталость, но не смогла удержаться от торжествующей улыбки. Кажется, и этот номер она тоже отыграла неплохо.

– Ну, что там? – с нескрываемой тревогой спросила супруга хозяина дома, едва приёмная дочь её мужа отошла от веранды.

Сообразив, что расслабляться ещё рано, девушка, скромно потупив глазки, пожала плечами.

– Я делала всё, как вы велели, старшая госпожа. Ничего не скрывала и всё время смотрела на нашего господина.

– Хорошо, – озабоченно сведя брови к переносице, кивнула женщина. – Ступайте к Анно. Переночуете сегодня у неё. Кровать широкая, уберётесь.

Платину не особо вдохновляла перспектива оказаться в одной постели с малознакомой девицей. Но она и не подумала возражать, посчитав данное обстоятельство всего лишь одним из мелких неудобств, на которые так щедр этот мир.