Текст книги "Injectio платины 3 (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Глава II Любовь и неприятности

Сердечные думы бумаге она поверяла,

Писала красавица – дух её в высях парил.

В руке её ловкая кисть трепетала, порхала.

Пойми: это крик приглушённый души её был.

Неизвестный автор

Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй

Неторопливо прогуливаясь по саду, Ия добралась до стоявшей у ограды скамейки и, уже привычно оглядевшись по сторонам, грациозно опустилась на нагретые солнцем доски.

Не так давно наставница вновь напомнила, что девушка из благородной семьи должна вести себя подобающим образом даже тогда, когда её вроде бы никто не видит.

– Случайно заметив, как вы ходите у пруда, госпожа Сабуро, – строго выговаривала старушка, – я подумала, что ничему вас не учила.

С тех пор Платина старалась контролировать не только свою речь, но и движения, лишь в павильоне позволяя себе немного расслабиться.

Почувствовав на лице ласковое дыхание солнца, Ия блаженно прикрыла глаза.

Сегодня лишь восьмой день последнего месяца зимы, названного аборигенами в честь драчливой и горластой птички – Петуха, а, казалось, будто весна уже давно вступила в свои права.

Угара и госпожа Андо говорили, что тепло в этом году пришло очень рано, и даже беспокоились, как бы отступивший холод не вернулся в самое неподходящее время.

Но так далеко девушка не заглядывала, предпочитая наслаждаться солнышком, наблюдая сквозь приспущенные веки за возившейся во дворе служанкой хозяйки дома.

Как раз сегодня Хваро должен переправить очередное письмо, а Енджи всё никак не скроется из вида.

Мечтательно улыбнувшись, Ия вспомнила, как они с бароном обменивались посланиями первый раз.

Тогда, как и сейчас, она заранее приготовила письмо, тщательно завернув его в подходящий камешек. Не решившись писать о своих текущих делах, Платина ещё раз поблагодарила молодого человека за чудесную прогулку и интересную беседу, попросив передавать письма не через три дня на четвёртый, а через четыре – на пятый, поскольку сильно опасалась, как бы слишком частое появление Хваро или его доверенного человека возле дома господина Андо не привлекло нежелательное внимание соседей.

Тогда приёмная дочь начальника уезда по глупости своей планировала в дальнейшем ещё сильнее снизить частоту обмена посланиями. Но пока решила дать парню возможность высказаться.

Едва дождавшись конца утренних занятий, девушка, с трудом сдерживая дрожь, отправилась в сад, старательно прогоняя прочь совершенно неожиданно заполонившие душу мрачные мысли.

А вдруг он не придёт? Что, если его задержат какие-нибудь непредвиденные обстоятельства? Или барон вообще перестал думать о ней? Даже в её родном мире мажоры отличаются редкостным непостоянством, что уж говорить о местных дворянах с их гаремами и узаконенной, почти не порицаемой обществом проституцией.

Позже она будет смеяться над теми страхами, а тогда всерьёз опасалась, как бы Хваро не охладел к ней после их встречи. Чтобы там барон ни говорил, но они всё же очень разные. Молодой человек вполне мог в ней разочароваться после первого свидания.

Проснулся утром, поразмыслил на свежую голову и понял, что такая наложница ему не очень-то и нужна.

Погода в тот день основательно испортилась. Небо затянуло плотными тучами, а прерывистый ветер швырял в лицо редкие ледяные крупинки.

Тем не менее Ия отправилась в садик, несмотря на неодобрительное ворчание Угары.

Кутаясь в тёплый плащ, девушка добралась до скамейки и, убедившись, что в пределах прямой видимости никого нет, тихо свистнула.

Спустя секунду через забор перелетел белый комочек. Облегчённо выдохнув и закусив помимо воли расплывшиеся в улыбке губы, Платина едва успела выхватить его из мелкой лужи до того, как намокла бумага.

Быстренько спрятав катышек в рукав, она ещё раз воровато оглянулась, перед тем как перебросить через ограду своё послание.

Выждав несколько секунд, девушка поспешила к прудику, достала свёрток, камень отправила в воду, а бумажку сложила и спрятала за пазуху.

Ей ужасно не терпелось узнать, что же там написал барон? Однако она держалась стойко и лишь к вечеру, отпустив Угару помочь служанке господ Андо, погрузилась в чтение, жадно пожирая взглядом ровные строчки аккуратно и чётко выписанных букв.

"Госпожа моего сердца, безмерно страдая от разлуки с вами, я решился доверить свои чувства этому листу бумаги, на котором я изложу то, что не посмел сказать вслух.

С того дня, когда вы согласились неразрывно связать наши судьбы, мир вокруг меня изменился, заиграв новыми, волшебными красками. Ваш лёгкий силуэт я вижу в бамбуковой роще среди стройных стволов, устремившихся к Вечному небу. Ваш волнующий сердце голос чудится мне в журчании ручья и в перестуке падающих капель. А едва наступают сумерки, звёзды смотрят на меня вашими лучистыми глазами. В моих ночных грёзах мы идём, взявшись за руки, по зелёному, горному лугу, и пёстрые бабочки разноцветной стайкой вьются возле вашей прекрасной головки, словно у волшебного цветка из сада богини весны Иньшао.

Простых слов слишком мало, чтобы передать то, что я чувствую. Пусть об этом вам поведает это маленькое стихотворение.

Над уснувшей землёй

Поднялась луна в тишине.

Край небес весь заполнив собой,

Отразилась в пруде.

Мне, влюблённому, ночь —

Показалась уж слишком длинна.

Я свечу погасил.

Все залила сияньем луна.

Плечи платьем прикрыл, —

Вечера от росы холодны.

Почему не могу

Дотянуться рукой до луны?

Я б сорвал её с неба

Поднёс бы любимой своей,

Но со мной её нет

Лишь во сне, может, встретимся с ней.

Ия со сладкой ностальгией вспомнила, как ошеломило её то письмо. Никто и никогда ей, не то, что не писал – но даже не говорил ничего подобного.

Слова барона волшебной музыкой звучали в голове, невольно заливая румянцем щёки. Уже имея кое-какой жизненный опыт, она тем не менее понимала, что с Хваро всё совершенно иначе. По крайней мере, гораздо красивее. Кажется, этот молодой дворянин, богач и вообще "хозяин жизни" действительно в неё влюблён.

Вот только надолго ли хватит его чувств? В своём родном мире Платина вряд ли стала бы заморачиваться подобными мелочами, безоглядно бросившись в пучину призывно-манящих чувств. Но здесь всё иначе, и чтобы это понять, достаточно на пару дней попасть в рабство.

Если приёмный папаша узнает, что она тайком переписывается с молодым человеком, ей гарантированы очень серьёзные неприятности. Тем не менее у девушки мелькнула мысль сохранить письмо, чтобы перечитывать его время от времени. Однако, хорошенько поразмыслив, она всё-таки отправила скомканный листок в жаровню, где тот ярко вспыхнул, превращаясь в пепел.

И впредь Ия поступала столь же беспощадно с каждым посланием Хваро. Кроме того, ей пришлось признать наличие существенного пробела в собственном образовании. Платину никто не учил писать письма, особенно если речь в них идёт о собственных чувствах. А вот здешние дворяне владели этим искусством в совершенстве.

Она буквально упивалась каждым посланием Хваро, куда тот обязательно вставлял какое-нибудь маленькое стихотворение, но с величайшим трудом подыскивала слова для своих писем, особенно с учётом того, что ей не хотелось упоминать о событиях в своей жизни.

В конце концов, она решила последовать примеру барона и стала втискивать в текст понравившиеся стихотворения.

Погрузившись в воспоминания, она не заметила, как Енджи вошла в дом, и опомнилась только тогда, когда до скамейки долетел возмущённый голос старой госпожи, отчитывавшей служанку за плохо вымытый пол.

Быстро убедившись, что ни на дворе, ни в садике никого не видно, Ия тихо свистнула.

Через ограду перелетел завёрнутый в бумагу камешек. Она бросилась к нему и, торопливо спрятав в рукав, достала своё послание, быстро отправив его через забор.

Несмотря на то, что ей уже не раз приходилось это делать, Платина нервничала, опасаясь попасться кому-нибудь на глаза за столь странным занятием.

Глянув в сторону дома, она заметила спешившую к бане Енджи.

"А вдруг она видела, как мы тут камнями перебрасываемся?!" – мысленно охнула про себя девушка, но, присмотревшись, немного успокоилась.

Служанка казалась настолько погружённой в свои мысли, что, не замечая ничего вокруг, едва не упала, споткнувшись о выступавший из земли камень. Вряд ли в таком состоянии она обратила внимание на загадочные телодвижения ученицы своей госпожи.

Тем не менее Ия, выругавшись одними губами, попеняла себе за неосторожность. В следующий раз надо быть внимательнее.

Дождавшись, когда Енджи скроется из вида, она неторопливо направилась к павильону. Внезапно в памяти всплыли недавние события, заставившие её изрядно понервничать.

Всё началось с того, что занятие по математике, на котором путешественница между мирами, лихо щёлкая костяшками счёт, решала задачи на тему приобретения и расходования риса, оказалось прервано появлением слуги начальника уезда.

Выйдя на веранду вслед за озабоченной наставницей, Платина увидела знакомого молодого парня, когда-то сопровождавшего её в этот дом.

Поклонившись здешней хозяйке и приёмной дочери своего господина, тот передал госпоже Андо записку.

Пробежав взглядом текст, та нахмурилась, и девушка почувствовала нарастающее беспокойство.

– Это тебе передала сама старшая госпожа Сабуро? – зачем-то решила уточнить вдова.

– Да, госпожа Андо, – подтвердил незваный гость.

– Знаешь, что там написано? – продолжила допытываться собеседница.

– Нет, госпожа, – покачал головой парень. – Мне приказали передать вам письмо и проводить госпожу Ио Сабуро домой.

– Подожди здесь, – велела старушка и, сделав знак ученице следовать за собой, вернулась в комнату.

– Госпожа Азумо Сабуро пишет, чтобы я немедленно отправила вас к ней, – проговорила наставница. – Где вы пробудете до завтрашнего дня.

– А в письме не сказано, зачем я понадобилась старшей госпоже? – спросила Ия, даже не считая нужным скрывать свою тревогу и озабоченность.

– Нет, госпожа Сабуро, – со странной, словно бы виноватой улыбкой ответила собеседница, тут же попытавшись её утешить: – Но если вы должны вернуться завтра, думаю, ничего страшного не случилось, и не стоит беспокоиться.

– Спасибо за заботу, госпожа Андо, – твёрдо помня её уроки, поклонилась Платина.

Рассуждения женщины показались ей вполне обоснованными, но тем не менее она продолжала испытывать некоторое беспокойство.

Выйдя во двор, девушка обнаружила там ещё и Угару. Увидев подопечную, та перестала приставать с расспросами к новому гостю и выжидательно уставилась на неё.

Ия коротко объяснила, в чём дело. Несмотря на уверение госпожи Азумо Сабуро в том, что они вернутся сюда уже завтра, служанка собрала все вещи госпожи, до которых смогла дотянуться, и взгромоздила тяжёлую корзину на несчастного посланца старшей госпожи.

Опасаясь неизвестности, Платина очень хотела захватить с собой спрятанную за циновкой сумку с вещами из её мира и кинжал. Но Угара буквально ни на секунду не оставляла свою подопечную одну и всё время торопила, напоминая, что "старшая госпожа не любит ждать".

Попрощавшись с также весьма озадаченной наставницей, ученица покинула её дом, впервые за месяц "официально" выйдя на улицу.

Едва они отошли от ворот усадьбы, как служанка, тащившая узел со своими вещами, вновь накинулась с расспросами на согнувшегося под тяжестью корзины парня.

Однако тот, похоже, и в самом деле мало что знал. По словам Данута, всё началось с того, что из канцелярии примчался посыльный с письмом господина к старшей госпоже.

Прочитав его, она тут же отправила молодого слугу в дом госпожи Андо за юной госпожой Ио Сабуро, а сама зачем-то пошла на кухню, приказав немедленно отыскать управляющего.

– Ну, и что всё это значит, Угара? – не в силах больше сдерживать любопытство, поинтересовалась Ия.

– Откуда мне знать, госпожа? – с самым загадочным видом пожала плечами та.

– Ну ты же умная женщина, – Платина пустила в дело лесть, напомнив: – Давно знаешь господина и старшую госпожу. Как думаешь, зачем я им так срочно понадобилась?

– Вы сильно переоцениваете мои способности, госпожа Сабуро, – делано смутилась женщина, но всё же, понизив голос, высказала своё предположение. – Наверное, в городе проездом оказался кто-то из близких родственников, вот господин и захотел показать им свою приёмную дочь.

– Тогда кто это может быть? – спросила девушка.

– Ну я не знаю, госпожа, – задумчиво протянула собеседница, переложив узел со своими вещами из одной руки в другую. – Может, господин Чаито Сабуро – двоюродный брат нашего господина? Он служит помощником губернского цензора в Ирохо. Или господин Шайоро Кахасо – брат нашей старшей госпожи. Он командует сотней всадников в Сагаро. У вашей семьи много уважаемых и влиятельных родственников, госпожа.

– И всех их я должна знать? – уловив скрытый намёк, полувопросительно, полуутвердительно проговорила Ия.

– По крайней мере, самых близких, госпожа, – важно кивнув, подтвердила служанка и посоветовала: – Не ждите, когда господин вспомнит об этом, обратитесь к нему сами. Если он найдёт нужным, то покажет вам фамильные списки.

– Нет, – секунду подумав, покачала головой Платина. – Сначала я спрошу об этом старшую госпожу.

– Вы правильно рассудили, госпожа, – помедлив, поддержала её Угара. – Простите глупую служанку за неразумные слова.

Едва ступив за ворота усадьбы начальника уезда, девушка сразу обратила внимание на царившую вокруг суету.

Из печных труб над кухней поднимались вверх густые клубы дыма. Метались слуги: кто с вёдрами, кто с корзинами и мешками, а кто с маленькими, плетёными клетками, в которых громко крякали утки и заполошно кудахтали куры.

В воздухе летал пух, перья, а также запахи уксуса, специй и кипящего масла.

– Никак господин пир устраивает? – явно гордясь своей прозорливостью, пробормотала Угара. – Видать, кто-то важный приехал?

Голос хозяйки дома они услышали уже на подходе к залу приёмов.

– Не эти, бестолковый тупица! – бушевала женщина, разъярённой фурией глядя на втянувшего голову в плечи слугу, прижимавшему к груди то ли стопку ковриков, то ли большое в несколько раз сложенное одеяло. – Я же велела Чиникешу дать новые!

– О вот и вы, Ио-ли! – с видимым облегчением выдохнула она и зло рявкнула на вспотевшего от страха слугу. – Сейчас же беги к нему и поменяй!

– Слушаюсь, старшая госпожа, – низко поклонился он, безмерно довольный тем, что кто-то отвлёк от него внимание хозяйки.

– Здравствуйте, старшая госпожа Сабуро, – Платина отвесила церемонный поклон, стараясь выполнять движения именно так, как учила наставница. – Мы с вами давно не виделись. Позвольте узнать, как вы себя чувствуете?

– Одни заботы, Ио-ли, – устало отмахнулась женщина. – Присесть некогда. Господин приказал отправить в канцелярию обед на троих, а к вечеру устроить пир для знатных гостей. Повара со слезами жалуются, что им может просто не хватить времени для приготовления блюд, достойных нашего дома. А надо ещё привести в порядок зал.

– Уверена, вы со всем справитесь, старшая госпожа, – улыбнулась девушка, с готовностью предложив: – Если я могу чем-то помочь…

– О нет, нет! – оборвав её, собеседница махнула алебастрово-белой, холёной ручкой с золотым браслетом на запястье. – Вы ещё слишком мало знаете и будете только мешать. Отправляйтесь в комнату третьей госпожи наложницы и ждите меня там. Нам надо поговорить.

– Да, старшая госпожа, – поклонилась Ия, но, прежде чем та вернулась к руководству проведением многотрудного процесса подготовки к празднику в честь знатного гостя, выпалила: – Только позволено ли мне будет спросить? Это очень важно.

– Ну, что ещё? – недовольно поморщилась супруга начальника уезда.

– Как мне себя называть? – поинтересовалась Платина, пояснив: – Когда я уходила учиться к госпоже Андо, вы сказали, что расскажете обо мне домашним только перед церемонией удочерения.

– Ах, вон вы о чём, – усмехнулась собеседница и отрывисто распорядилась: – Говорите как есть. Всё равно в доме уже знают, что вы внебрачная дочь нашего троюродного племянника господина Сабо, и господин собирается вас удочерить. Откуда им только стало известно?

Она так выразительно посмотрела на Угару, что та невольно тоже втянула голову в плечи. Но поскольку хозяйка к ней напрямую не обратилась, продолжила молчать, испуганно потупив взор.

– Я всё поняла, старшая госпожа, – поспешила закончить разговор девушка.

– Тогда идите, – махнула рукой супруга начальника уезда.

К немалому удивлению Ии, в задней семейной части дома царило почти полное спокойствие. Во всяком случае, никто никуда не бежал, и не было никаких видимых признаков суеты.

Только на каменном мостике, перекинутом через круглый водоём, посередине дворика о чём-то оживлённо, но тихо болтали наложницы Эгоро и Ошо, кутаясь в меховые накидки поверх ярких шёлковых платьев. А их служанки стояли на берегу, поёживаясь от холода. Очевидно, хозяйки хотели сохранить содержание своей беседы в тайне.

Заметив Ию, они дружно замолчали, удивлённо уставившись на приёмную дочь своего мужа.

Помня накрепко вдолблённые в сознание правила этикета, Платина первой поприветствовала наложниц почтительным поклоном, не забыв прижать ладони к животу.

Те удостоили её лёгкого кивка и вновь вернулись к прерванному разговору, изредка бросая на девушку озадаченные взгляды.

На каменных ступенях у веранды Угара помогла своей подопечной разуться. Чистый, лакированный пол неприятно холодил ступни даже сквозь двое носков.

Подойдя к знакомой двустворчатой двери с затянутыми белой бумагой окнами в верхней части, девушка несколько раз стукнула костяшками пальцев по косяку.

– Кто там? – донёсся изнутри молодой женский голос.

– Это я, госпожа, Ио Сабуро, – представилась гостья, пояснив: – Старшая госпожа велела мне прийти сюда.

– О! – вскричала хозяйка комнаты. – Заходите, Ио-ли!

"Надо будет тоже обратиться к ней неформально, – усмехнулась про себя Платина. – Интересно, как она на это среагирует?"

Совсем молоденькая наложница в ало-синем шёлковом платье сидела за столиком и что-то вышивала цветными нитками на натянутом на рамку белом полотне.

Хотя они уже раньше встречались, у путешественницы между мирами вновь мелькнула крамольная мысль, что её здешний приёмный папаша изрядно староват для этой, по сути, ещё девочки.

– Садитесь, – с любезной улыбкой предложила та, указав на стоявший рядом табурет. – Давно не виделись. Вы уже закончили обучение?

– Нет Анно-ли, – присаживаясь, со вздохом покачала головой Платина. – Завтра я должна снова вернуться к госпоже Андо. А на сегодня ей велено отправить меня домой. Вы не знаете, зачем я понадобилась старшей госпоже?

– Нет, Ио-ли, – пожала плечами собеседница, никак не реагируя на обращение по имени, принятое только среди очень близких людей – чаще всего членов семьи. – Но, может, это из-за гостей, которых господин пригасил сегодня на ужин?

– Что это за гости? – мгновенно насторожилась девушка, вспомнив предположение служанки о внезапном визите кого-то из знатных родственников.

Вместо ответа хозяйка комнаты вопросительно посмотрела на застывших у двери слуг.

– Третья госпожа наложница, вы позволите оставить здесь вещи госпожи? – с поклоном спросила Угара, кивнув на корзину за плечами Данута. – Или мне спросить старшую госпожу, куда нам идти с ними?

– Поставь в угол, – недовольно поморщилась собеседница, явно не желая беспокоить главную жену начальника уезда по пустякам, да ещё в такое время. – И сходи на кухню – поторопи Усую. Я её за чаем послала. Пусть ещё одну чашку захватит.

– Слушаюсь, третья госпожа наложница, – поклонилась женщина и помогла спутнику избавиться от ноши.

Воткнув иголку в натянутое на раме полотно, хозяйка комнаты терпеливо дождалась, когда шаги слуг стихнут на веранде и, подавшись вперёд, торопливо зашептала:

– В Букасо приехали какие-то важные чиновники из самого Хайдаро! А наш господин очень добр и всегда заботится о своих близких. Вот он захотел устроить и вашу жизнь.

– Думаете, господин собирается выдать меня замуж за кого-нибудь из них?! – охнула поражённая данной перспективой Платина.

– А иначе зачем было вас так внезапно вызывать? – с нескрываемым превосходством усмехнулась собеседница, вновь берясь за нитку с иголкой, но, заметив далёкую от радости реакцию гостьи, пояснила со снисходительным раздражением: – Вы уже не так молоды, Ио-ли, вот господин и торопится с замужеством. Но не беспокойтесь, он обязательно подыщет вам замечательную партию.

И, сделав очередной стежок, рассудительно добавила:

– Наверное, это очень важные люди, раз господин устраивает в их честь такой праздник. Вот увидите, Ио-ли, он обо всём позаботится, и вы будете жить в богатой и уважаемой семье.

– А разве об этом нельзя было договориться без меня? – пробормотала девушка, постепенно приходя в себя от шокирующей новости.

Она уже смирилась с тем, что свяжет свою судьбу с Хваро. Даже перспектива стать второй женой перестала пугать и вызывать отвращение. Тем более приходилось признать, что барон ей всё больше нравился. Вряд ли это можно назвать той любовью, о которой пишут в душещипательных женских романах, но, успев получить кое-какое представление о местных порядках, лучшего мужа Ия здесь для себя просто не представляла.

Но тут вдруг появляется неизвестно кто из столицы провинции, и добрейший приёмный папаша торопится сбагрить ему свою названную дочь.

– Наверное, жених хочет на вас посмотреть? – лукаво улыбнулась хозяйка комнаты, привычными движениями завязывая узелок. – Если он знатный и уважаемый дворянин, господин может ему это позволить.

Она посмотрела на гостью то ли с насмешкой, то ли с сочувствием.

– Вы же понимаете, Ио-ли, что сможете стать лишь одной из наложниц?

– Да, Анно-ли, – не стала спорить та, но всё же не смогла удержаться от кривой усмешки. – Я же не кровная дочь старшей госпожи.

– Не стоит так сильно переживать из-за этого, Ио-ли, – попыталась утешить её собеседница. – Так уж издавна заведено Вечным небом, и не нам, людям, это менять. Если господин принял вас в свою семью, он обязательно подберёт вам достойного и богатого мужа. И тут, главное…

Подавшись вперёд, Анно воровато покосилась на закрытую дверь и ещё сильнее понизила голос:

– Вам надо понравиться своему господину. Тогда никто в его доме не посмеет вас обидеть. А то, что он может быть не так молод, даже лучше. Не придётся угождать ещё и свекрови. Даже старшая госпожа не смеет перечить господину, но он обязан слушаться свою мать и не посмеет заступиться за вас перед ней.

"Зато у него уже есть куча других жён! – мысленно огрызнулась Платина, лихорадочно пытаясь придумать, как предупредить Хваро о столь резко возникших неприятностях. – И я буду самой младшей. Как ни ублажай старого пердуна, он всё равно из дома уйдёт или на службу, или ещё куда, тогда в доме останется распоряжаться кто-то из старших жён, а конкурентки никому не нужны. С потрохами сожрут. Если уж они здесь все по номерам, то тут такая дедовщина, то есть бабовщина, что просто так не отлаешься"

– Вы должны знать, – наставительно продолжила собеседница. – Что первую жену мужчине выбирают родители…

– А остальных он сам! – огрызнулась на неё девушка, не сумев скрыть прорвавшееся в голосе раздражение.

Она уже успела свыкнуться с мыслью, что станет женой барона, поэтому новый претендент на её руку, сердце и прочее откровенно пугал.

"Если я, действительно, так дорога Хваро, как он пишет, – озабоченно думала Платина. – Пусть срочно придумывает что-нибудь! Иначе приёмный папаша сплавит меня какому-нибудь важному старикашке".

Внезапно она заметила, что ранее вполне благожелательный взгляд хозяйки комнаты начал "подёргиваться ледком". Рассудив, что надо как-то сгладить впечатление от своих слов и интонации, гостья резко сменила тему:

– Что вы вышиваете, Анно-ли?

– Да так, – сухо передёрнула плечами наложница. – Хочу сделать подарок господину.

– А нельзя ли посмотреть? – попросила девушка.

– Я не особенно сильна в вышивании, Ио-ли, – с деланным пренебрежением проговорила собеседница, развернув в её сторону натянутое на квадратную рамку белое полотно.

– Какая красота! – совершенно искренне вскричала Платина, разглядывая двух пёстро раскрашенных уточек на фоне зелёного камыша.

Блестящие шёлковые нитки, как будто переливались на солнце. Ровные стежки казались совершенно незаметными. Работа удивляла не только совершенством исполнения, но и молодостью автора.

– Вы правда так считаете? – с ревнивым недоверием в голосе спросила наложница.

– Я слишком плохо разбираюсь в искусстве вышивания, Анно-ли, чтобы судить, – девушка попыталась изобразить смущение как можно натуральнее. – Но мне в самом деле очень нравится. Всё так ровно, чудесно подобраны цвета, и уточки такие милые.

– Это мандаринки, – "оттаяла" собеседница. – Вы знаете, что один раз выбрав себе пару, они уже не расстаются всю оставшуюся жизнь?

– Не слышала об этом, Анно-ли, – покачала головой гостья, всем видом показывая заинтересованность и готовность слушать.

Но, прежде чем хозяйка комнаты продолжила свой рассказ, в дверь постучали.

– Кто там? – нахмурилась та.

– Это я – Усуя, – донеслось с веранды. – Я принесла чай.

– Заходи! – распорядилась наложница.

Служанка внесла поднос с двумя чашечками и чайником с длинной ручкой.

Поклонившись хозяйке и гостье, она аккуратно выставила посуду на стол, после чего отошла в сторонку, замерев у стены.

Третья наложница начальника уезда лично разлила по чашечкам горячую воду и, посмотрев, как разворачиваются в кипятке скрюченные листочки, заговорила:

– Мандаринки считаются символом верности и супружеской любви. Поэтому я и хочу подарить их нашему господину.

"А ты и в самом деле любишь его такого старого и толстого? – мысленно усмехнулась Платина. – Или притворяешься, как у вас тут принято?"

Сделав крошечный глоточек, молодая женщина зажмурилась от удовольствия и покачала головой. Длинные висюльки на серебряных шпильках закачались, поблёскивая золотом.

– Вам надо обязательно научиться вышивать, Ио-ли, – внезапно заявила она. – Иначе. Что вы будите дарить своему господину?

От подобной постановки вопроса приёмная дочь Бано Сабуро поначалу даже растерялась. Однако, прежде чем она смогла подобрать подходящий ответ, снаружи донёсся какой-то шум.

Кто-то дважды тихонько стукнул по косяку, и не успела третья наложница и рта раскрыть, как дверь распахнулась, и через порожек переступила сама супруга начальника уезда Букасо – госпожа Азумо Сабуро.

Хозяйка комнаты и её гостья дружно вскочили, чтобы отвесить ей глубокий почтительный поклон.

– Здравствуйте, старшая госпожа, – выпрямившись, поприветствовала её Анно.

– Здравствуйте, госпожа Сабуро, – проговорила вслед за ней Платина.

– Здравствуйте, третья госпожа наложница, – чуть склонила голову женщина. – Здравствуйте, Ио-ли.

– Не желаете ли выпить чаю, старшая госпожа? – предложила собеседница. – Я прикажу Усуе принести ещё одну чашку…

– Не утруждайте себя, Анно-ли, – устало махнув рукой, хозяйка дома тяжело опустилась на табурет. – У меня слишком мало времени. Я пришла поговорить с Ио-ли.

– Понимаю, старшая госпожа, – поджала губы наложница. – Тогда, с вашего позволения, я вас оставлю?

– Ступайте, Анно-ли, – улыбнулась женщина.

Проводив её долгим взглядом, она строго посмотрела на продолжавшую стоять приёмную дочь своего мужа.

– Садитесь, Ио-ли.

– Благодарю, госпожа Сабуро, – изнывая от неприятного предчувствия, девушка осторожно присела на край табуретки.

– Наш господин приказал мне послать за вами, – медленно заговорила хозяйка дома, глядя куда-то мимо слушательницы, и у той внутри всё сжалось.

Неужели Анно права, и названный папаша намерен выдать её замуж? Хотя бы подождал до официальной церемонии удочерения.

– Какой-то негодяй подал жалобу самому губернатору, – сведя брови к переносице, продолжила Азумо Сабуро. – Где написал, что вы не дочь нашего троюродного племянника, а дикарка из какого-то варварского племени.

Обалдевшая второй раз за столь короткий промежуток времени, пришелица из другого мира совершенно растерялась, напрочь позабыв все уроки и наставления многомудрой наставницы.

Брови её скакнули на лоб, веки захлопали, душа ухнула куда-то в район колен, и, не выдержав, она рявкнула, вскакивая на ноги:

– Я?! Дикарка!?

– Успокойтесь, Ио-ли! – поморщившись, прикрикнула хозяйка дома. – И сядьте! Вы должны понимать, что у любого государственного служащего столь высокого ранга, как наш господин, всегда найдутся завистники и недоброжелатели. Эти низкие людишки знают, что наш господин честен, неподкупен и придерживается строгих моральных принципов, вот и сочиняют про него разные небылицы.

"Теперь понятно, почему он так тщательно продумал мою историю, – мелькнуло в голове ошарашенной Платины. – Даже поддельное письмо кровного папаши приготовил. Боялся чего-то подобного".

– К нам уже не раз приезжали чиновники со всякими проверками, – продолжила рассказчица, успокаивая то ли слушательницу, то ли саму себя. – Только в этот раз губернатор почему-то прислал своего младшего брата?

Женщина пристально посмотрела на собеседницу.

По-прежнему пребывая в полной растерянности, та спросила, чтобы выиграть время и подумать:

– Простите моё невежество, старшая госпожа, но… Какая разница губернатору, кто я? Когда господин проведёт обряд удочерения, я стану членом семьи Бано Сабуро, и кому какое дело, кем я была раньше?

– Государственный служащий, Ио-ли, особенно столь высокого ранга, как наш господин, обязан строго следовать нравственным нормам и соблюдать правила, принятые среди благородных людей, – нахмурившись, женщина принялась терпеливо, словно малому ребёнку, разъяснять прописные всем здесь известные истины. – Являть собой образец благонравия и моральной чистоты. Какой-либо обман совершенно недопустим. Если наш господин говорит, что вы дочь Кайо Сабо, значит, так оно и есть, и по-другому быть просто не может!

Стараясь изобразить лицом самое почтительное внимание, девушка лихорадочно пыталась сообразить, почему её приняли именно за дикарку, и кто это такой фантазёр?

Ни с кем, кроме семейства начальника уезда и госпожи Андо с её отпрыском, Ия не общалась. Но им-то прекрасно известно, что она потеряла память, и любые странности в речах и поведении легко объясняются именно этим обстоятельством.

Монашка и наставница, случалось, делали Платине замечания, упрекая в дерзости и непочтительности. Возможно, какой-то недоброжелатель начальника уезда случайно услышал, как кто-то из них устраивал ей выволочку, и предположил, что она дикарка? Но тогда неизвестный доносчик или, по крайней мере, его сообщник живёт в доме приёмного отца, либо у госпожи Андо.

– Вы меня совсем не слушаете, госпожа Сабуро! – прервала её хозяйка дома, от возмущения перейдя на формальный стиль общения.