Текст книги "Отважная лягушка. Часть 3 (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

В самых живописных красках она поведала, как корабль попал на спину Змеи, о мучившей мореплавателей жажде, о голоде, о страхе и отчаянии, охватившем команду, о том, как снизошедший до их молитв Яроб прислал северный ветер, вырвавший судно из цепких лап течения.

Торина Септиса ещё сильнее расплакалась, размазывая по лицу убогую местную косметику. Хозяин дома, крякнув, потянулся за круглым пирогом, а его супруга, казалось, окаменела. Опираясь локтем о подушечку, она смотрела куда-то вдаль, поблёскивая двумя мокрыми полосками на щеках. Даже Нику, что называется, "проняло" от нахлынувших воспоминаний так, что временами перехватывало горло.

Наверное, именно из-за нахлынувших чувств, никто не обратил внимания на то, что пребывание у гостеприимных северных варваров девушка умудрилась втиснуть всего в несколько слов. После чего, промочив горло бокалом вина и закусив ветчинкой, так же коротенько описала своё путешествие по Западному побережью и Империи, остановившись лишь на истории с обвинением в богохульстве, выдвинутым против неё верховным жрецом этригийского храма Дрина.

А вот встречу с императрицей рассказчица описала довольно подробно, хотя для этого уставшей Нике пришлось старательно подбирать слова, от чего говорила она гораздо медленнее.

Слушатели тоже изрядно устали. Хозяин дома откровенно зевал, часто моргал, тараща осоловелые глаза. Бабуля клевала носом, время от времени дёргая головой и всхрапывая, словно укушенная оводом лошадь. Только тётушка, казалось, с прежним вниманием следила за рассказом новоявленной племянницы.

Закончив своё повествование тем, как она отказалась задержаться в имении Маврия, девушка задала давно интересовавший её вопрос:

– Я слышала, господин Септис, вы уже нашли мне жениха?

– Да, – подтвердил дядя, но тут же предостерегающе махнул рукой. – Но об этом завтра. Всё завтра. Я слишком устал для серьёзного разговора.

Словно желая наглядно продемонстрировать степень своего утомления, он тяжело навалился на плечо помогавшего ему подняться раба.

"Вроде и выпил немного, а на ногах уже не стоит, – недоуменно хмыкнула про себя племянница, глядя, как хозяин дома с помощью уже двух невольников пробирается к выходу из столовой. – Наверное, уже пришёл пьяный, а дома окончательно развезло".

Поймав одну из местных рабынь, она приказала проводить её в уборную. Блестевший чистотой мозаичный пол, мраморное сиденье с аккуратной дыркой, прикрытой ярко начищенной медной крышкой, изображавшей то ли клумбу, то ли венок. Ровно оштукатуренные и побелённые стены разрисованы розовыми кустами. Однако всё это великолепие портила оловянная миска с плавающей в воде губкой. Судя по всему единственной, на всю семью регистора Трениума. Ясно, что гигиена тут и рядом не ночевала.

"Придётся чаще пользоваться горшком", – с философским сожалением о несовершенстве жизни подумала девушка.

По пути в свою комнату она встретила Пласду Септису и попросила у неё какой-нибудь матрас для своей рабыни.

– С тех пор, как меня едва не похитили в гостинице возле Арадского лагеря, я боюсь спать одна.

– Да, не легко вам пришлось, госпожа Ника, – сочувственно кивнула собеседница. – Идите к себе, я распоряжусь.

Тюфячок оказался изрядно засален, остро попахивал овечьей шерстью, но был достаточно толстым, чтобы Риата не мёрзла на каменном полу.

Несмотря на обилие впечатлений и новые беспокойства, достигшая наконец своей цели путешественница заснула сразу, едва её голова коснулась цилиндрической подушки.

Внезапно в наслаждающееся покоем сознание ворвался тихий стук. Рука девушки метнулась к лежавшему в изголовье ножу.

– Госпожа Юлиса! – донёсся из-за двери еле слышный, но настойчивый шёпот. – Госпожа Юлиса, тут ваши вещи привезли.

Ника уже хотела разбудить сладко посапывавшую Риату, как снаружи послышался смачный шлепок, и знакомый голос Солта зло прошипел:

– Госпожа только легла, устала, а ты орёшь на весь дом, сын петуха и собаки!

– Так корзина... Может, зайти потихоньку? Дверь-то всё равно без запора...

– Заткнись, тупая бестолочь! Вдруг госпожа проснётся, испугается... Забыл, что хозяйка велела её даже утром не тревожить! Отнеси к Трите. Она ей завтра отдаст.

Затем последовал ещё один шлепок, ворчание, всхлипы и шарканье сандалиями по полу.

"Заботится обо мне тётушка, – усмехнулась девушка, зевая. – А сначала плохо встретила. Вот и разберись тут: кто есть кто?"

Во сне ей мерещилась какая-то чертовщина, а потом появился Наставник, и погрозив пальцем, потребовал непременно вернуть "Место Юлисов".

Распахнув глаза, она какое-то время бестолково таращилась в окружающую темноту, изо всех сил стараясь уловить некую очень важную мысль, которая всё выскальзывала, словно кусок мыла в мутной воде.

Внезапно мирно похрапывавшая Риата заворочалась, бормоча себе под нос что-то неразборчивое. И сейчас же всё встало на свои места.

– Ну, конечно! – выдохнула Ника. – Приданое! Без него никак невозможно. Свои же не поймут!

Она сладко потянулась. Кажется, появился шанс по крайней мере отсрочить это совершенно ненужное замужество. А там посмотрим, что ещё можно сделать.

Перед тем как вновь устало смежить веки, девушка приказала себе проснуться пораньше, и взвинченные нервы не подвели.

Узкая щель над дверью только начала сереть, когда она, отбросив одеяло, села на кровати, изо всех сил стараясь прогнать сонную одурь. Заметно похолодало. Крошечный огонёк оставленного на ночь масляного светильника погас. Но глаза уже более-менее чётко различали окружающую обстановку. Надо успеть привести себя в порядок и обязательно ещё утром поговорить с дядей.

Успевшая привыкнуть к её закидонам, Риата безропотно встала и с видом страдающего стоика отправилась сначала на кухню, где зажгла лучинку от тлевших в очаге угольков, потом в бассейн за водой.

Пока госпожа умывалась, невольница сообщила, что местные рабы спят где попало: на кухне, на чердаке, в коридорах. Только у хозяйских любимцев есть крошечные каморки. Выдав столь ценные сведения, она тут же слёзно поблагодарила Нику за то, что та оставила её с собой.

– Ты уже успела поболтать с кем-нибудь из здешних? – спросила девушка, усаживаясь перед зеркалом.

– Нет, госпожа, – вздохнула Риата, перебирая её волосы. – Все ещё спят, только вы поднялись ни свет ни заря.

В последних словах ясно читался упрёк, привычно проигнорированный хозяйкой.

– Будешь разговаривать – постарайся узнать побольше о женихе, что мне тут отыскали, – Ника криво усмехнулась своему отражению, подумав: " Уж рабы-то наверняка знают не только, что он из себя представляет, но и почему любимый дядюшка так торопится спровадить замуж только что обретённую племянницу. Мог хотя бы для приличия дождаться моего приезда в Радл. Тогда бы и договаривался".

– Слушаюсь, госпожа, – пообещала невольница, заплетая волосы девушки в косы.

– Тебе не кажется, что такая спешка выглядит как-то подозрительно? – продолжила хозяйка, поймав в зеркале взгляд Риаты. – Меня же здесь совершенно никто не знает, тем более этот Постум Аварий.

– Зато всем известен ваш знатный род, госпожа, – резонно заметила рабыня, взяв в рот пару шпилек. – И ваши родственники. Дядя – регистор Трениума это много значит. А есть ещё сенатор Юлис Митрор, проявивший столько участия к вашей судьбе. Всякий будет рад породниться с такими уважаемыми и влиятельными людьми.

– А вдруг я какая-нибудь кривая и страшная? – криво усмехнулась Ника, с огорчением понимая, что некоторая логика в словах собеседницы безусловно есть.

– Ой, да что вы такое говорите, госпожа! – искренне возмутилась невольница. – Да такой красивой девушки ещё поискать, и неизвестно, найдёшь ли!

– Скажешь тоже! – поморщилась хозяйка. – Высокая, как столб, ни лица, ни фигуры.

– Не гневите богов, госпожа, – сурово сдвинула брови к переносице Риата. – Они щедро наградили вас красотой и лица, и тела. Уж мне можете поверить. Я на своём веку немало женщин... видела.

– Помолчи! – прикрикнула Ника, добавив не слишком убедительно. – Ты же знаешь, как я это не люблю.

– Да я же только правду сказала, клянусь Диолой, – тихо, но так, чтобы расслышала госпожа, пробормотала невольница себе под нос.

– Ты не ответила, что было бы, если бы я оказалась кривой и горбатой? – спросила девушка. – Или Аварию всё равно, как выглядит его невеста? Ну, говори, чего молчишь?

– Откуда же я могу знать, что на уме у вашего жениха, госпожа? – пряча глаза, пожала плечами рабыня.

– Ясно, – понимающе усмехнулась хозяйка. – Нет ему до меня никакого дела. Он, небось, на любой женится, будь у неё такие родственники.

"Именно так, – замолчав, с горечью подумала она. – Поскольку больше ничего он обо мне не знает, то дело только в происхождении. Вот батман!"

Стало одновременно и смешно, и грустно. Аристократический род Юлисов, принадлежность к которому не раз выручала её в дороге, неожиданно стал причиной крупной неприятности.

Оглядев себя в зеркало, Ника накинула покрывало и вышла во дворик, где во всю кипела уборка. Отыскав взглядом стоявшую у стены деревянную скамейку с резной спинкой и подлокотниками в виде лошадей, девушка уселась, на всякий случай настраивая себя на долгое ожидание.

Первой на неё обратила внимание хозяйка дома, появившаяся из ведущего в кухню коридора.

– Госпожа Ника? – аккуратно прорисованные брови чуть приподнялись. – Почему вы так рано встали, солнце ещё только взошло.

– После того, как я узнала, что ваш уважаемый супруг уже нашёл мне жениха, как-то не спится, – натянуто улыбнулась гостья. – Я надеялась немного пожить в столице, отдохнуть, осмотреться... А тут сразу замуж.

– Ну, не так уж и сразу, – то ли пытаясь успокоить, то ли со скрытой издёвкой возразила собеседница. – Вы ещё не просватаны, даже брачный контракт не подписан. А прежде чем определиться со свадьбой, необходимо составить ваш гороскоп, сравнить его с гороскопом жениха, и на основании этого выбрать наиболее благоприятный день. Поэтому не переживайте, вы ещё не скоро покинете наш дом.

"Ну спасибо, – мысленно фыркнула девушка. – Утешила, батман!"

Опасаясь, как бы тётушка не почувствовала её нарастающее негодование, племянница поспешила сменить тему разговора.

– И кто всё это будет делать? Я имею ввиду: составлять гороскоп, сравнивать...

– Раньше у нас был свой астролог: Габал с даросских островов, – сказала Пласда, присаживаясь рядом. – Но после того, как из-за одного глупого предсказания супруг едва не лишился благосклонности наследника престола, он приказал выгнать его палками. Другого Итур пока не нашёл. Кругом столько глупцов и обманщиков! Видимо, придётся заказывать ваш гороскоп астрологу господина Авария.

– Значит, как он решит, так и будет? – в голосе Ники проскользнула горькая ирония.

В Некуиме – Колдун аратачей, здесь – какой-то неизвестный звездочёт. Ну почему её судьба так часто зависит от всяких шарлатанов?

– Нет, конечно, – собеседница, кажется, даже обиделась. – Поскольку именно мой супруг принял на себя ответственность за вас, то ему и определять окончательный день свадьбы. Астролог только советует.

– С помощью небожителей я смогла вернуться на родину моих родителей и обрести семью, – стараясь говорить как можно проникновеннее, склонила голову племянница. – Я понимаю, что здесь в Радле могу надеяться только на вас и вашего супруга. Кроме оставшегося за океаном отца вы самые близкие мне люди.

Чуть заметно вздрогнув, тётка как-то странно выпрямилась, торопливо отведя ставшие вдруг отрешённо-холодными глаза, а под напудренной кожей щёк заходили желваки.

– Простите, госпожа Ника, у меня много дел.

– Понимаю, госпожа Септиса, – вздохнула девушка, теряясь в догадках: чем вызвано столь странное поведение свежеобретённой родственницы? – Не легко содержать в образцовом порядке такой большой и красивый дом.

Минут сорок она сидела в одиночестве, наблюдая за невольниками, которые больше суетились, чем работали.

Но вот, наконец, из хозяйской спальни, пошатываясь, выбрался сам регистор Трениума, одетый лишь в набедренную повязку и наброшенный на плечи плащ.

И тут же рабы, словно воробьи от кошки, прыснули в разные стороны, стараясь укрыться от взора хмурого хозяина. Застывшая на скамейке Ника едва рот не открыла от удивления. Ни на кого не глядя, хозяин дома проследовал на парадную половину, почтительно поддерживаемый под локоть пожилым, благообразного вида рабом. Девушка растеряно огляделась, пытаясь найти того, у кого можно было бы узнать причину столь странного поведения Итура Септиса Даума и его домочадцев. Но невольники затаились где-то внутри и не желали появляться на свет. Она уже хотела встать, когда регистор Трениума вернулся.

– Приносил жертвы домашним богам, – улыбаясь, пояснил он, видя недоумение племянницы. – Разве твой отец не совершал этот ритуал?

– Нет, господин Септис, – честно призналась собеседница, краем глаза видя, как появляются рабы с тряпками и деревянными тазами.

Мужчина на секунду нахмурился, а потом понимающе кивнул.

– Конечно, его дом остался здесь...

И без всякого предисловия спросил:

– Ты чего так рано поднялась?

– Хочу поговорить с вами о моём браке, – почтительно поклонилась девушка.

– А чего говорить? – брови регистора Трениума вновь сошлись к переносице. – Дело решённое. Постум Аварий Денсим – влиятельный человек, слуга императора и соратник наследника престола. Я главный в семье и уже обо всём договорился. Лучшей партии тебе всё равно не найти.

– И тем не менее, господин Септис, – продолжала настаивать Ника, игнорируя хмуро-непреклонное выражение опухшей с похмелья, небритой физиономии дядюшки, его мрачное сопение и недобро поблёскивавшие глаза. – Я очень прошу уделить мне совсем немного вашего времени. Клянусь Анаид, речь пойдёт о вещах, важных для всей нашей семьи.

– Ну, хорошо, – нехотя сдался собеседник. – Помоюсь и переговорим. Надеюсь, вы меня не разочаруете, и разговор, действительно, будет серьёзным.

– Можете не сомневаться, – позволила себе слегка улыбнуться девушка.

Многозначительно хмыкнув, хозяин дома проследовал мимо, обдав её густым запахом перегара.

Тем не менее, несмотря на достигнутую договорённость, Ника осталась сидеть на скамеечке, твёрдо решив не выпускать из виду регистора Трениума. До её ушей долетел негромкий на таком расстоянии стук во входную дверь.

"Кого это принесло в такую рань? – удивилась девушка. – Посланец со срочным известием или какой-нибудь торгаш? Тогда привратник должен тётку позвать. Закупкой продуктов хозяйка дома занимается"

Однако тяжёлый, расшитый занавес, отделявший семейную часть дома от гостевой, не пошевелился. Зато чуть позже ещё кто-то пришёл, потом ещё. Очень скоро Нике показалось, что в переднем зале собралось человек десять, которые тихо переговаривались. Изредка слышался приглушённый смех.

Поскольку то и дело мелькавшие в её поле зрения местные рабы не обращали на этот гомон никакого внимания, гостья решила, что подобные сборища здесь случаются нередко, и терялась в догадках: кто бы это мог быть?

Загадка разрешилась сама собой, когда из ведущего к ванной комнате коридора вышел хозяин дома в сопровождении супруги и двух невольников.

– Скажешь Эминею, чтобы вина подал только на мой стол, остальным хватит и браги, – отдавал распоряжения Итур Септис. – Остатки от ужина разделите между собой.

– Благодарю, добрый господин! – со слезой в голосе поблагодарил пожилой раб с выступавшим под хитоном округлым животиком. – Да пошлют вам небожители всяческих благ за такую безмерную щедрость!

– От вас хоть иногда польза есть, – продолжил ворчать регистор Трениума, не обращая внимания на невольника. – А эти бездельники могут только наливаться дармовой выпивкой и жрать в три горла!

– Подумать только! – обратился он к Пласде. – Вчера на форуме малахольные паршивцы не смогли перекричать коскидов Венория Брона, и мне пришлось отвечать этому вместилищу навоза. Нет, никаких им яиц и рыбы, пусть едят фасоль. Да проследи, чтобы в ней не было масла!

– Непременно, господин, – вновь поклонился пузатенький раб.

"Значит, к дядюшке пришли коскиды, – догадалась новоявленная племянница. – А он их вкусняшек лишил. Сурово".

Бросив мимолётный взгляд в её сторону, завёрнутый в простыню Септис прошествовал в свою комнату, куда буквально через минуту заскочили ещё два невольника: сухощавый старик с полотенцем через плечо и с небольшой корзиночкой в руках и уже знакомый виночерпий с подносом, где красовался серебряный кувшинчик и мисочка из того же благородного металла.

"Господин бриться желает", – усмехнулась мысленно девушка.

Она себе уже весь зад отсидела, пока дождалась торжественного выхода благоухавшего ромашкой, словно летний луг, регистора Трениума. Щеки его блистали чистотой, плечи облегал белый плащ с красной полосой, запястье украшал тот же золотой браслет, а на пальцах поблёскивали перстни. Короткие волосатые ноги властно попирали мрамор пола сандалиями из тёмно-коричневой кожи.

Заметив направляющуюся к нему племянницу, дядя досадливо поморщился.

– Простите, госпожа Ника. Но мне пора выйти к коскидам. Я и так слегка задержался.

– Господин Септис! – смело заступила ему дорогу племянница. – Если вы окончательно решили вопрос о моём замужестве, я бы очень хотела узнать о приданом, потому что вступать в брак без него просто... неприлично!

– Вам совершенно не о чём беспокоиться, госпожа Ника! – снисходительно усмехнулся хозяин дома. – Мы с господином Юлисом уже обо всём договорились.

"А он тут причём? – едва не ляпнула безмерно удивлённая девушка, еле успев прикусить язык и отвести растерянный взгляд от довольной, как у объевшегося кота, физиономии Септиса. – Неужели сенатор именно из-за этого за меня хлопотал, и свадьба – затея вовсе не дядюшкина? То-то он такой заботливый, даже письмо с голубем прислал... Вот батман, да почему же одни козлы кругом!?"

Хозяин дома хотел обойти застывшую столбом гостью, но той удалось справиться с охватившим её смятением. Уняв царившую в мыслях сумятицу, она заговорила вновь:

– Благодарю вас за доброту и щедрость, господин Септис, но, возможно, она совершенно излишняя, и у меня самой имеется достойное приданое.

Настал черёд слегка обалдеть регистору Трениума. Подозрительно щурясь, он пристально оглядел племянницу с ног до головы.

– Что вы имеете ввиду?

– За то время, пока мой отец отсутствовал в Радле, закон, позволявший женщинам наследовать земельные угодья в случае отсутствия прямых наследников, ещё не отменили?

– А разве есть такой закон?

Недоумение родственника казалось таким естественным, что у Ники перехватило дыхание, а душа ухнула куда-то в район щиколоток: "Неужели Наставник что-то напутал? Или... вообще, обманул?"

– Ах да! – энергично закивал головой собеседник, заставив девушку облегчённо выдохнуть сквозь стиснутые зубы. – Я что-то слышал. Кажется, подобный закон Сенат принял ещё в "эпоху горя и слёз", но сейчас о нём мало кто помнит. Это мне отец нанял учителя, заставлявшего зубрить протоколы Сената чуть ли не со времён царя Прегама. Столь чрезвычайное решение приняли после битвы при Ривее. Тогда погибло много аристократов. В некоторых семьях совсем не осталось мужчин, а дальние родственники воевали на стороне противников правивших в Радле сенаторов. Вот они и придумали такой закон, чтобы новые мужья вдов могли владеть землёй по праву. Но с того времени прошло много лет и, возможно, я просто не слышал о его отмене?

– Полагаю, имение моих предков будет более чем достойным приданым? – гордо вскинула подбородок девушка. – И заставит замолчать злые языки. Тогда уже никто не скажет, что дочь Лация Юлиса Агилиса и племянница Итура Септиса Даума вошла в дом мужа нищей!

– Да, поместье большое и удачно расположенное, – задумчиво кивнул дядя. – Но я всё же сомневаюсь: действует ли этот закон по сей день?

– Вам не составит труда это выяснить, – заметила Ника и торжественно объявила. – Помогая вернуть эти земли законной владелице, вы не только обеспечиваете мне достойное приданое, но и восстанавливаете попранную много лет назад справедливость!

– Я совсем забыл об имении Юлисов, – казалось, не обращая никакого внимания на пылкую речь собеседницы, хозяин дома осторожно взял её за локоток и подвёл к скамейке, где она только что сидела. – А тут, действительно, всё может получиться как нельзя лучше.

– И не придётся утруждать почтенного сенатора, – добавила гостья, усаживаясь на противоположном конце. – Я уже и так ему многим обязана. Нельзя же злоупотреблять чужой добротой?

– Поэтому брачный договор, – по-прежнему игнорируя девушку, продолжил регистор Треиума. – Придётся подписывать без указания размеров приданого.

Как всегда в критических ситуациях, разум попаданки работал удивительно чётко, моментально просчитывая ситуацию и подбирая нужные слова:

– Но будет ли это разумно, господин Септис?

– А почему нет? – настороженно нахмурился собеседник.

Из ведущего к кухне коридора вышла Пласда, и заметив беседовавшего с племянницей супруга, направилась к нему.

– Как я слышала, господин Постум Аварий Денсим – очень влиятельный вельможа?

– Он главный смотритель имперских дорог, – явно ничего не понимая, кивнул хозяин дома.

– Что случилось? – подойдя ближе, с тревогой спросила его жена

– Наверное, сама Фиола осенила божественной мудростью госпожу Нику, – усмехнулся муж. – Она сама нашла себе приданое

– Какое? – недоуменно захлопала ресницами женщина. – Где?

– Домилюс! – заявил довольный произведённым эффектом регистор Трениума. – Место Юлисов! Она же осталась единственной из рода младших лотийских Юлисов!

– Но... как госпожа Ника может владеть землёй? – растерянно пробормотала хозяйка дома. – Она же ... женщина! Разве так можно?

– В "эпоху горя и слёз" радланский Сенат принял такой закон после битвы при Ривее. Правда под его властью тогда оставался только сам город и окрестности.

– Никогда не слышала ничего подобного, – покачала головой Пласда. – Битва при Ривее... Тогда шла война, и ты сам сказал, что сенаторы в Радле мало чем управляли.

– Но имение Юлисов находится как раз на той части территории Лотии, которая никогда не выходила из под власти Радла! – рассмеялся довольный супруг. – Так что с этой стороны претензии наследницы Юлисов не оспоришь! Вот только я не знаю, действует ли ещё тот закон, или его уже отменили...

– Тогда это будет очень хорошее приданое, – одобрительно кивнула собеседница.

– Я сегодня же всё выясню в архиве Сената, – пообещал муж, поднимаясь. – И начну готовить прошение императору.

– Подписание брачного договора пока откладывается? – осторожно спросила хозяйка дома.

– Нет, – покачал головой регистор Трениума.

– Да! – решительно заявила его племянница.

– Чего ждать? – нахмурился дядя, глядя на неё сверху вниз.

– Если господин Аварий настолько влиятелен, – проговорила Ника, поднимаясь. – Значит, у него есть не менее знатные враги? Не так ли, господин Септис?

– Так, – кивнул тот, по-прежнему явно ничего не понимая.

– Вы сами говорили, что закон старый, а значит, с возвращением имения могут возникнуть трудности, – девушка понимала, что говорит сумбурно, но планируя беседу, она не знала о желании дяди непременно подписать этот самый контракт. А если судить по рассказам Наставника, расстроить свадьбу после его заключения без скандала уже не выйдет.

– Да причём тут договор?! – регистор Трениума, кажется, начинал терять терпение.

– Подожди, Итур, – сказала Пласда, мягко кладя ему руку на запястье. – Не торопи, видишь, девочка волнуется. Дай ей высказаться до конца.

– Только быстрее! – недовольно буркнул хозяин дома.

– Благодарю, госпожа Септис, – поклонившись, гостья заговорила уже более уверенно. – Я не случайно расспрашивала о врагах господина Авария. Потому что, если возвращение Домилюса мне, как внучке безвинно казнённого сенатора Юлиса, в глазах Сената и императорского двора будет выглядеть торжеством справедливости, то получение столь дорогого поместья невестой такого влиятельного человека многие захотят представить как увеличение его и без того огромных богатств. Что стоит политическим противникам господина Авария затянуть дело, а то и вообще, придравшись к какой-нибудь мелочи, оставить меня без приданого? Вы же сами сказали, что закон очень давно не применялся.

Внимательно слушавшие её хозяева дома озадаченно переглянулись.

– Кто вас этому научил, госпожа Ника? – вкрадчиво поинтересовался дядя.

– Мой отец, – не задумываясь, ответила девушка и пояснила, заметив удивлённый взгляд собеседника. – Он говорил, что до тех пор, пока я не верну землю предков, мне не стоит даже думать о замужестве, и объяснил, почему следует поступать именно так.

Судя по всему, Итур Септис Даум крепко задумался, даже в затылке почесал.

– Есть ещё одна причина, по которой отец не советовал мне торопиться заводить семью, на сей раз новоявленная племянница решила привести подлинные слова Лация Юлиса Агилиса. – Я совершенно не представляю, как правильно вести хозяйство, как с умом распоряжаться рабами. Я даже не умею ткать и не знаю, в чём состоит главная обязанность супруги настоящего радланина.

– Рожать мужу как можно больше крепких и здоровых сыновей! – рассмеялся дядя. – А этому искусству женщин уже давно научили боги.

"Я тебе что, корова?" – зло подумала девушка, одновременно пытаясь принять ужасно смущённый вид, но, кажется, без особого успеха.

– Госпожа Ника права, Итур, – неожиданно вступилась за неё тётя. – Она же выросла без матери, среди глупых дикарей и просто не может знать самых элементарных вещей, известных любой радланке. Тебе же не хочется, чтобы Аварий жаловался родственникам и знакомым, будто семья Септисов подсунула ему невежду и неумёху? А он это может.

Хозяин дома недовольно засопел.

Поощряемая его молчанием, супруга продолжила:

– Пока вы будете добиваться возврата Домилюса, я постараюсь обучить Нику всему, что знаю сама. Пусть вместе с Гэаей помогают мне по дому.

– Я всё выясню об этом законе, госпожа Ника, – решительно объявил регистор Трениума. – И если у вас есть шанс вернуть родовые земли – поговорю с сенатором Юлисом и Постумом Аварием. Возможно, с объявлением о вашей свадьбе действительно стоит повременить.

– Благодарю, что выслушали меня, господин Септис, – с облегчением выдохнув, поклонилась девушка. – Отец часто рассказывал мне о мудрости господина Опта Септиса Гирнуса, а я теперь вижу, что его сын, хвала богам, не уступает ему ни умом, ни рассудительностью.

– Вы, госпожа Юлиса, тоже вполне достойны своих родителей, – снисходительно вернул похвалу явно довольный лестью собеседник.

– Завтрак готов? – спросил он, обращаясь к жене.

– Ждут только твоего распоряжения, – кивнула та.

– Тогда пусть выносят, – велел супруг. – Чтобы не терять времени, я выслушаю этих бездельников в столовой.

– А мы с вами, госпожа Ника, поедим здесь, – предложила Пласда. – Подождите, я сейчас вернусь.

Едва хозяева дома скрылись из глаз, гостья плюхнулась на лавку, и покачав головой, поправила наброшенную на плечи накидку. Несмотря на бурно наступавшую весну, в воздухе всё ещё ощущалась прохлада.

"С чего бы это тётка стала такой доброй? – подумала она, устало откидываясь на спинку скамейки. – Даже учить меня взялась. Хотя её знания мне, скорее всего, пригодятся. Только бы от жениха как-нибудь избавиться. Вот батман, навязали на мою голову заботу! Если сенатор Юлис не пожалел денег не только на поездку до Радла, но и на приданое, то выходит, эта свадьба нужна ему больше, чем дяде. Может, предложить Септису все виноградники, а не половину, как советовал Наставник, и попросить отказать Аварию? Нет, вряд ли он согласится. Ему, небось, лестно породниться с такой богатой особой, да ещё и приближённой к императору. Тогда о виноградниках лучше вообще помалкивать и думать, что делать дальше? Время осмотреться и собрать информацию, я себе, кажется, выиграла".

Мимо прошли невольники, нагруженные подносами с посудой и корзинами с едой. Шагавший последним юный виночерпий, призывно ей улыбнулся, поигрывая густыми чёрными бровями.

"Сколько тебе лет, сопляк? – насмешливо фыркнула девушка, едва не покрутив пальцем у виска. – Двенадцать, четырнадцать? Вряд ли больше. А туда же – заигрывать взялся... бисексуал".

Качая головой, она отвернулась и увидела, как из соседней двери выходит Торина Септиса Ульда в сопровождении знакомой толстой рабыни.

– Ника! – удивилась бабуля. – Ты зачем так рано встала? Девушкам надо больше спать. От этого кожа становится мягкой, а в глазах появляется озорной блеск, который так нравится мужчинам.

– Не спится на новом месте, – виновато улыбнулась внучка, решив, что ни к чему нагружать старушку лишними проблемами. Если Итур захочет, сам всё расскажет матери.

– Такое случается, – понимающе кивнула собеседница и обратилась к невольнице. – Я пока с внучкой посижу.

– Подождите, госпожа Септиса! – встрепенулась Дедера. – Я за подушкой схожу. Скамейка-то, небось, ещё холодная!

– А почему сразу не взяла? – нахмурилась хозяйка. – О чём думала, бестолковая?!

И Торина, сжав сухонький кулачок, звонко ударила рабыню в лоб костяшками пальцев.

– Простите, добрая-добрая госпожа! – взмолилась та, заливаясь слезами.

– Вот видишь, Ника, – скорбно покачала головой мама регистора Трениума. – До чего они тупые? На будущее запомни, что хозяйка обязана не только всё помнить, но и за всем следить. Иначе невольники обязательно что-нибудь перепутают или испортят.

– Понимаю, – кивнула слушательница, с почтением внимая первому уроку рабовладельческого домоводства. – Садитесь, госпожа Септиса. Я тут место уже нагрела.

– Спасибо, внучка, – растроганно улыбнулась бабуля, тут же накинувшись на склонившуюся в поклоне Дедеру. – Чего встала? Беги за подушкой, ослица ленивая!

Помогая старушке сесть, девушка удивилась: когда та успела сделать причёску и накраситься? Однако, приглядевшись, поняла, что шевелюра у старушки не своя. Она носила парик из чужих волос, среди которых мелькали искусно вплетённые тонкие седые пряди.

Шаркая сандалиями и тяжело дыша, появилась Дедера с плоской, расшитой узорами подушкой. Хозяйка вновь её обругала и постучала по лбу, где и так уже образовался ясно различимый синяк.

Тем временем рабы принесли квадратный столик, четыре сиденья с подлокотниками, но без спинок, споро расставили посуду.

Чуть позже пришла хозяйка дома с младшей дочерью, а за ними и невольница с подносом.

Завтрак оказался довольно скромный: варёные яйца, фасоль, мёд, лепёшки.

– Чем хотите сегодня заняться, госпожа Ника? – светским тоном осведомилась Пласда.

Однако, прежде чем племянница успела сообщить о своих планах, вмешалась бабуля:

– Нужно немедленно возблагодарить небожителей за её благополучное возвращение, пока они не обиделись.