Текст книги "Отважная лягушка. Часть 3 (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Минут через двадцать повозка проехала через гостеприимно распахнутые ворота в каменной ограде и повернула направо, позволив пассажирам рассмотреть большой одноэтажный дом с просторной открытой верандой.

По усыпанной мелким гравием дороге сиятельный паланкин проследовал к украшенному колоннами входу, возле которого уже выстроились легионеры, и собралась небольшая толпа. Пока хозяева поместья встречали коронованную гостью, их рабы разводили повозки по усадьбе.

– Гинний!, – отодвинув передний полог, заглянул внутрь возница. – Тут тебя спрашивают.

– Иду! – отозвался невольник.

Едва телеги остановились на просторном дворе за господским домом, вокруг них тут же началась суета. Местные рабы, легко различаемые по застиранной, а местами даже рваной одежде, деревянным табличкам и бронзовым ошейникам, помогали своим императорским коллегам распрягать мулов. Откуда-то таскали воду в деревянных вёдрах, разгружали мешки и корзины.

Выбравшись из фургона, девушка отыскала местечко, чтобы никому не мешать, и принялась ждать, когда швеи приведут в порядок её новое платье. Если же за это время о ней так никто и не вспомнит, придётся отправляться на поиски Фаба. Надо же узнать, что делать дальше? А заодно прояснить судьбу коскидов Ротана и Минуца.

Внезапно сквозь гомон она услышала своё имя.

– Госпожа Юлиса! – звал женский голос, расспрашивая окружающих. – Вы тут молодую, высокую госпожу не видели?

Среди снующих рабов мелькнула полная женщина в сером хитоне с медной табличкой на груди.

– Я здесь! – махнув рукой, отозвалась Ника.

На широком, усыпанном крупными веснушками лице расплылась довольная улыбка. Подбежав, невольница склонилась в глубоком почтительном поклоне и затараторила:

– Здравствуйте, госпожа Юлиса! Я Рула. Госпожа Маврия приказала прислуживать вам. Позвольте вас проводить

Обречённо вздохнув, девушка предостерегающе подняла руку.

– Помолчи, – и заглянула в повозку. – Долго ещё?

– Заканчиваем, госпожа, – заверила её пожилая швея, ловко обгрызая нитку.

– Тогда я подожду, – решила Ника.

– Но я пришла вас проводить! – встрепенувшись, напомнила Рула.

– Торопиться не надо, – с трудом удержавшись, чтобы не произнести эти слова голосом товарища Саахова, покачала головой попаданка. – Лучше скажи, в имении столяр есть?

– Есть, – недоуменно вскинула брови собеседница и робко поинтересовалась. – А вам зачем?

– Если он не занят, приведи его ко мне, – пояснила Ника. – Нужно кое-что сделать. За работу я заплачу.

– Не знаю, госпожа, – замялась рабыня. – Без разрешения господ...

– Не сомневайся, – успокоила её девушка. – Они разрешат. Это для развлечения её величества.

– Ах, вон они что, – кивнула Рула. – Тогда я передам хозяину. А уж там, как он решит...

– Всё готово, госпожа, – выглянула из фургона младшая швея.

Поднявшись внутрь, путешественница примерила платье. В общем и целом работа императорских невольниц её устроила, поэтому она без сожаления отдала им оставшееся серебро.

После чего уже в обновке, вызвавшей завистливый взгляд местной рабыни, Ника последовала за ней. Они пришли к маленькому каменному домику с покрытой мхом черепичной крышей и низкой массивной дверью.

Внутри оказалась всего одна комната с широкой кроватью, потемневшим от времени столом, тремя недавно отремонтированными табуретками, земляным полом и очагом, в котором ещё теплились угольки. Клубившийся под стропилами дымок неторопливо выходил сквозь квадратное отверстие в крыше.

– Вот, госпожа, с гордостью объявила Рула. – Располагайтесь и скажите, что вам нужно?

– Напиться и умыться, – лаконично ответила гостья, понимая, что поесть всё равно не дадут.

Окинув взглядом полки с расставленными плошками, валявшуюся у стены маленькую деревянную лошадку на колёсиках, девушка подумала, что здесь, видимо, проживала семья с детьми, которую ради неё куда-то выселили.

– Это ненадолго, – тихо буркнула она, приседая на краешек отчаянно заскрипевшей кровати, покрытой облезшими овечьими шкурами.

Рабыня господ Мавриев не заставила себя ждать, скоро явившись с деревянным тазиком и двумя кувшинами, в меньшем из которых оказалось сильно разбавленное вино.

– Ты разговаривала с хозяином насчёт столяра? – спросила Ника, вытираясь грубым, застиранным полотенцем.

– Да, госпожа, – кивнула невольница. – Сейчас я его приведу.

Немолодой, степенного вида мужчина с застрявшей в густой бороде стружкой почтительно, но с достоинством поклонился.

– Я не знакома с твоим уважаемым хозяином, – заговорила гостья. – Но судя по состоянию поместья, он умеет выбирать себе работников.

При этом она, как бы ненароком, использовала слово, которым радлане называют только свободных людей.

Плечи опустившей взгляд Рулы вздрогнули, а вот её спутник ничем не выразил своего удивления. Видимо, столяр знал, что господа ценят его труд, и привык к обходительному обращению.

– А значит, ты хороший мастер, – продолжила путешественница , стараясь наладить контакт с человеком, от которого сегодня вечером зависит очень многое. – И сделать то, что мне нужно, тебе труда не составит.

– Не знаю, госпожа, – пожал плечами явно довольный столь уважительным отношением собеседник. – Посмотреть надо.

– Дротики охотничьи в усадьбе есть?

– Как не быть, госпожа, – усмехнулся он. – Господин Маврий в молодости охоту сильно любил.

– Тогда принеси мне один, – попросила девушка. – Так будет проще объяснить.

– Принесу, госпожа.

Едва мастер ушёл, Ника велела Руле отвести её в уборную.

Внимательно осмотрев местный охотничий снаряд, девушка попросила его немного укоротить и подробно описала устройство копьеметалки.

К чести столяра, тот сразу сообразил, для чего она предназначена.

– Хитро придумано, – усмехнулся в густую бороду невольник. – И далеко летит, госпожа?

– Шагов за сто оленя убить можно, – ответила она. – Только сделать надо к ужину, мастер. И пару дротиков.

– Успеем, госпожа, – заверил столяр. – Всё будет готово.

Поскольку из-за крошечных, забранных решётками окон, в домике уже царил полумрак для того, чтобы Рула смогла уложить волосы Ники, пришлось настежь распахнуть дверь.

По тому, как суетилась рабыня, всё время что-то еле слышно бормоча себе под нос, девушка с огорчением поняла, что та не умеет как следует делать причёску. Видимо, хозяйка использовала её на каких-то других работах.

– Зеркало принеси! – резко приказала Ника, когда невольница очередной раз едва не вырвала ей клок волос.

– Да, госпожа, – виновато вздохнула та.

– Должна же я видеть, во что ты меня превратила, – бросила ей вслед гостья.

Захлопнув дверь, она бросила на почти погасшие угли очага пучок веток из кучи в углу, и дождавшись, когда разгорится пламя, протянула к нему озябшие руки.

– Заходи! – откликнулась девушка на вкрадчивый стук.

– Как же я рада видеть вас, добрая госпожа! – вскричала Риата, переступая порог. -Какое на вас замечательное платье!

Вошедшая вслед за ней Рула несла одну из их корзин.

– Я тоже! – облегчённо улыбнулась хозяйка. – Это подарок её величества.

И жестом прервав начавшиеся было восторги, поинтересовалась:

– Что с Ротаном и Минуцем?

– Хвала богам и её величеству, всё в порядке! – бодро отрапортовала невольница. – Легионеры помогли вытащить повозку и кое-как приделать колесо. А рабы господина Маврия сказали, что к утру отремонтируют, и будет как новая.

Взяв со стола расчёску, она принялась аккуратно заплетать волосы госпожи и с жаром описывать процесс извлечения осла и фургона на дорогу.

Придирчиво осмотрев себя в зеркало, путешественница почувствовала, что готова предстать пред светлые очи Докэсты Тарквины Домниты. Да и есть очень хотелось. Как ни как, она сегодня только завтракала.

За ней пришли, когда солнце уже зависло над краем земли. Небо почти очистилось от облаков, но стало заметно теплее.

Чопорно поинтересовавшись у госпожи: не является ли она Никой Юлисой Терриной, императорский раб предложил ей следовать за ним.

Поднимаясь на ноги, девушка вновь почувствовала себя как перед схваткой. Забурливший в крови адреналин заставил на какое-то время забыть о голоде и усталости.

Провожатый повёл её в дом. Пройдя мимо застывших у дверей легионеров, они попали в просторную прихожую. Щедро политые маслом древесные угли, ярко пылая в бронзовой чаше на высоких ножках, освещали покрытые росписью стены. Здесь тоже стояли двое часовых.

Преодолев три широкие, каменные ступени, гостья оказалась в переднем внутреннем дворике. Первые звёзды уже отражались в застывшем зеркале квадратного водоёма под отверстием в крыше. Прямо за ним, как раз напротив входа, стояло массивное кресло с резной спинкой и стол, на котором горел двухрожковый масляный светильник, бросая отблески на обязательный для любого радланского дома деревянный ящичек, оббитый ярко начищенными полосками металла.

Чуть дальше слегка колыхалась на сквозняке плотная портьера, отделявшая деловую часть дома от его внутренней, семейной половины.

Стали слышны голоса, звон посуды, смех. Мимо торопливо прошли два раба с большим подносом, на котором лежало нечто, источавшее умопомрачительный аромат жареного со специями мяса. Голодный желудок Ники взвыл раненым бизоном, а глаза помимо воли стали сопровождать официантов, обогнувших бассейн и скрывшихся в боковом проходе. Девушка постаралась сглотнуть слюну как можно незаметнее.

Пройдя мимо длинного узкого стола, на котором хозяева дома выставляют на обозрение гостей наглядные доказательства своего благосостояния, чаще всего в виде дорогой посуды, она, свернув за угол, оказалась в широком коридорчике, заканчивавшимся тупиком, где стояла статуя полуобнажённой женщины, а в стене справа светился прямоугольный проём, откуда доносились одобрительные выкрики.

Заглянув туда, Ника увидела небольшую квадратную комнату со стенами, украшенными изображениями всякого рода продуктов. Желтоватый свет расставленных на полочках масляных фонарей освещал три стола и три ложа, расставленные буквой П.

На центральном, опираясь левым локтем на подушечку, вольготно возлежала императрица с волосами, уложенными в новую причёску, скреплённую заколкой с искусно сделанными нефритовыми колечками.

На лежанке по правую руку от неё теснились принц Вилит, Акций и незнакомая дама бальзаковского возраста, так же сверкавшая драгоценностями в чёрных, явно крашенных волосах. Напротив, по левую руку от государыни, расположилась пожилая пара: мужчина с женщиной, одетые не менее богато.

Девушка подумала, что это, скорее всего, хозяева дома. Перед господином Маврием лежала серебряная тарелка с двумя маленькими жареными птичками. Он как раз разрывал одну из них, когда императрица заявила не совсем трезвым голосом:

– Устраивайтесь, госпожа Юлиса! Я с нетерпением хочу услышать продолжение вашей истории!

"А я бы очень хотела поесть!" – с раздражением подумала та, но губы уже сами собой растянулись в почтительную улыбку.

– Всегда рада быть вам полезной, ваше величество.

Стоявший у стены имперский раб с каменно-надменной физиономией киношного английского дворецкого, только без бакенбард, в расшитой цветами и листьями жилетке поверх коричневой туники предложил новой гостье расположиться рядом с госпожой Маврией.

А попаданка лихорадочно вспоминала правила поведения, принятого на подобного рода застольях. Наставник неоднократно повторял, что на званых ужинах, пирах и любых сколько-нибудь официальных мероприятиях, где присутствуют малознакомые люди, женщины, как правило, сидят. Но если собираются друзья или близкие родственники, то представительницам прекрасного пола дозволялось вкушать пищу лёжа, как радланским мужчинам.

Вот только вряд ли хозяева этой усадьбы имеют какое-то отношение к августейшей фамилии, да и на друзей императрицы они тоже не похожи, поскольку выглядят уж очень напряжёнными. Скорее всего, подобное расположение за столом вызвано капризом знатной гостьи.

Однако, поймав пристальный взгляд Акция, Ника подумала: "А не ты ли здесь подсуетился? Хочешь выставить меня дикаркой, не умеющей вести себя в приличном обществе. Да и императрица вон как зыркает. У-у-у змея!"

Улыбнувшись, девушка посмотрела на лежанку. Подушечка под руку имеется. Чистая серебряная тарелка, как бы ненароком оставлена на краю стола. А вот совершенно необходимая при подобном способе трапезы салфетка отсутствует. Она уже хотела обратиться к невольнику-распорядителю, но заметила торчавший из-под тюфячка белый уголок. Вряд ли её туда положили случайно.

Теперь необходимо самой как можно непринуждённее угнездиться на этой кушетке, так чтобы не вызвать смеха у окружающих.

Хорошо, что наряду с обучением грамоте, правописанию, языкам, штудированию местных философов и заучиванию родословной, Наставник не забывал о практических занятиях, которые не ограничивались уроками самообороны и владения кинжалом.

Вспомнив репетиции, Ника, неторопливо присев на край ложа, требовательно взглянула сначала на скромно стоявшего у двери местного раба, потом на его хозяина. Глазки господина Маврия забегали как мыши в пустой коробке, но он всё же махнул рукой.

– Услужи госпоже Юлисе.

– Да, господин, – поклонившись, раб опустил ярко начищенную миску с водой, где плавали засушенные лепестки роз, и, встав на колени, осторожно развязал ремешки сандалий гостьи, после чего аккуратно поставил их у стены.

Прикрыв согнутые ноги подолом платья, девушка улеглась, опираясь левым локтем на подушечку, и, разложив салфетку, взяла тарелку.

– Вы должны мне десять империалов, господин Акций! – довольно рассмеялся принц.

– Разумеется, ваше высочество, – кисло скривился придворный и обратился к путешественнице. – Неужели дикари Некуима вкушают яства как цивилизованные люди?

– Нет, господин Акций, – покачала собеседница, руками накладывая себе на тарелку мелко нарезанное мясо с орешками из широкой миски на столе. – Аратачи едят сидя, скрестив ноги, либо на корточках. Но отец учил меня тому, что должна знать и уметь каждая радланка. Конечно, у меня ещё очень мало опыта, но я всегда готова узнать что-то новое.

– Похвальное стремление, госпожа Юлиса, – благосклонно кивнула императрица.

То ли по какому-то незамеченному новой гостьей знаку хозяина дома, то ли выждав определённое время, в столовую вошли два раба с серебряной посудиной, напоминавшей супницу на коротких ножках, с торчавшим из неё золочёным черпаком.

"Ура! – мысленно возликовала Ника. – Значит, поесть или, по крайней мере, закусить мне дадут!"

Красивый, похожий на девочку паренёк, лет четырнадцати, в коротеньком хитончике с неестественно-манерными движениями принялся разливать вино, бросая короткие призывные взгляды и на гостей, и на хозяев. Впрочем, кажется, ни те, ни другие не обращали на него никакого внимания.

Девушке достался стеклянный, оправленный в серебро кубок, вместимостью не менее трёхсот грамм. Как она с удивлением отметила: самая большая посудина из тех, что дружно подняли собравшиеся за столом, после того как Акций провозгласил призыв к небожителям послать её величеству ещё много долгих и счастливых лет.

Само собой за подобный тост полагалось пить до дна. На голодный желудок и усталость даже этот разбавленный компот чувствительно ударил по мозгам. Чтобы избежать дальнейшего опьянения, Ника набросилась на еду, тут же поймав насмешливый взгляд лысого царедворца.

Бросив на пол обглоданное птичье крылышко и сполоснув руки в серебряной чаше, императрица взяла с блюда румяный треугольный пирожок.

– Что же случилось, госпожа Юлиса, после того, как ваш корабль прибило к берегу Континента?

С сожалением чувствуя, что и наполовину не утолила мучивший её голод, путешественница с трудом проглотила не пережёванное мясо.

– Хвала богам, ваше величество, варвары, которые жили в тех местах, отнеслись к нам очень хорошо. Накормили, приютили. Их лекарь помог больным матросам. К сожалению, то племя, где мы оказались, воевало с соседями...

Рассказчица вдохновенно врала о том, как благородный господин Картен вызвался спасти женщин и детей гостеприимных дикарей, и как по дороге к морю на них напали враги. После яростной битвы до корабля смогли добраться только два десятка варваров.

Акций опять влез со своими вопросами. Но знаний, полученных девушкой за время пребывания у венсов, вполне хватило, чтобы отвечать на них более-менее логично.

Ну, а дальше стало совсем легко. Объяснив свою задержку в Канакерне болезнью, она ещё раз растолковала, почему выбрала в попутчики именно урбу Гу Менсина.

Как и во время беседы в паланкине, слушатели отнеслись к подобному решению крайне неодобрительно, а возлежавшая рядом с Акцием придворная дама даже прочитала короткую лекцию о подлости, вороватости и двуличии бродячих артистов. Пока она вдохновенно вещала, Ника успела съесть пирожок с рублеными яйцами и шафраном.

Скорбно посетовав на людское коварство и собственное легковерие, она коротенько описала свой вояж по городам Западного побережья, ожидая, что лысый придира вновь начнёт заваливать её вопросами. Но тот, сосредоточенно разделывая на своей тарелке большой кусок варёной рыбины, казалось, ничего не слышал.

Оживился он только тогда, когда девушка заговорила о своём аресте.

– Что же это вас так долго держали в тюрьме, госпожа Юлиса?

– Так магистраты Этригии тоже чествовали владыку недр, господин Акций, – улыбнулась собеседница.

– Ах да! – кивнул блестящей от пота лысиной мужчина. – Я и забыл, что были дриниары.

– Сколько дней они длятся? – обратилась к своему приближенному императрица, дав возможность рассказчице проглотить ещё один пирожок и почувствовать себя более-менее сытой.

Обстоятельно ответив государыне, придворный вновь стал приставать к гостье:

– Так вас судили?

– Да, господин Акций, – вздохнула девушка, с тревогой ощущая наваливавшуюся усталость. – По милости небожителей, мой адвокат сумел найти нужные слова и убедить судей, что я поступила так не по злому умыслу, а из-за незнания закона. Эти необдуманные действия не вызвали неудовольствие Дрина, иначе он не укрыл бы меня от убийц на склоне своей священной горы. Приняв во внимание все эти обстоятельства, суд приговорил меня к двум месяцам служения в храме Рибилы.

Вновь непонятно почему появившиеся рабы, собрав со стола посуду, смели крошки с объедками на и без того загаженный пол, после чего другие невольники споро расставили вазы с фруктами, тарелки с орехами в мёду и блюда с разного рода печеньками.

– Я слышала, в этригийском храме богини луны недавно произошло чудо, – робко подала голос до этого скромно молчавшая госпожа Маврия.

Её муж недовольно поморщился, очевидно досадуя, на не вовремя ввязавшуюся в разговор супругу.

– Вот как? – встрепенулась императрица. – Вы что-нибудь об этом знаете, госпожа Юлиса?

С сожалением посмотрев на сладости, по которым ужасно соскучилась, та кивнула.

– Да, ваше величество.

Помня, что разглашение в присутствии мужчин подробностей ритуала, проводимого в святилище Рибилы каждое новолуние, является святотатством, Ника очень обтекаемо рассказала, как некая жрица, подменив реликвию, вызвала тревогу и уныние среди горожан. Все эти неустройства благополучно завершились только после того, как во время следующей церемонии верховная жрица передала собравшимся в храме женщинам содержание своего сна, в котором сама луноликая богиня поведала ей о страшном преступлении и научила, как разоблачить нечестивицу. Что и было проделано.

– Мне приходилось присутствовать при подобных ритуалах, и я, кажется, знаю, что сотворила эта мерзавка, – с негодованием вскричала императрица. – Надеюсь, её посадят на кол потолще, чтобы не сразу умерла.

– За такое и пять раз казнить мало! – с воодушевлением поддержала её госпожа Маврия. – Пусть Ваунхид – бог боли подольше терзает её тело, прежде чем забросить душу в тёмный Тарар!

– Госпожа Юлиса, вы обещали показать, как пользоваться загадочной металкой! – опять-таки довольно бесцеремонно влез в беседу то ли родственник, то ли фаворит государыни.

– Если столяр господина Маврия её сделал, то с удовольствием, – сказала девушка, взяв с блюда ещё одну медовую лепёшку.

– У меня всё готово, ваше величество, – встрепенувшись, заговорил хозяин дома. – Если желаете, можно сейчас же пройти в сад.

– Замечательно, – улыбнулась в предчувствии нового развлечения императрица. – Пойдёмте посмотрим.

Тут же стоявшая у стены Пульчита бросилась обувать августейшую хозяйку.

Невольник, который снял сандалии с Ники, первым делом обслужил своих хозяев и только после этого стал помогать гостье. Она вполне могла бы обойтись и без его услуг, но в данной ситуации следовало вести себя так, как подобает представительнице древнего аристократического рода.

"Как я могла забыть взять с собой Риату, – с раздражением обругала себя девушка. – Совсем из головы вылетело".

Когда она, поёживаясь от ночной прохлады, вышла в сад, хозяева и именитые гости уже о чём-то оживлённо переговаривались. В стороне сгрудились десятка полтора рабов. Господа щеголяли в тёплых плащах, а невольники грелись у двух ярко пылавших костров. Кроме них темноту ночи освещали десять факелов, привязанных к воткнутым в землю копьям.

В одном конце этого своеобразного коридора на низком столике лежали три дротика и аккуратно сделанная копьеметалка, в другом – очевидно, изображавшие мишени деревянные щиты.

– Прошу, госпожа Юлиса, – издевательски улыбаясь, сделал приглашающий жест лысый царедворец.

Ника тщательно осмотрела оружие. Столяр господина Маврия, действительно, был настоящий мастер. Всё сделано именно так, как она показала. Только дротики оказались немного тяжеловаты.

Уперев тупой конец в специальную выемку, девушка резко взмахнула рукой.

Сверкнув остро отточенным наконечником, метательный снаряд упал в метре от ближней мишени.

Акций торжествующе рассмеялся.

– Что-то у вас не очень хорошо получается, госпожа Юлиса, – насмешливо улыбнулась императрица.

– Оружие новое, незнакомое, ваше величество, – спокойно объяснила путешественница. – К нему надо привыкнуть.

Второй дротик попал в щит, хотя и близко к краю.

Лысый придворный уже не смеялся, застыв с напряжённой улыбкой на тонких губах, а когда третье копьё воткнулось в центр мишени, развёл руками.

– Перед лицом бессмертных богов признаю, что вы, действительно, умеете пользоваться этой странной штукой, госпожа Юлиса. А в дальний щит попасть сможете?

– Смогу, господин Акций, – так же уверенно и безмятежно ответила Ника.

По знаку хозяина дома рабы принесли дротики, а она вновь отправила их в полёт. Один упал возле щита, зато два других вонзились в него почти рядом друг с другом.

– Да вы просто охотница – Анаид! – рассмеялся довольный принц и дружески ткнул кулаком то ли родственника, то ли фаворита своей матери. – С вас ещё двадцать империалов господин Акций!

"Надо же! – мысленно усмехнулась девушка. – Они тут целый тотализатор устроили. Интересно, о чём ещё спорили?"

– Вы по-прежнему сомневаетесь в моих словах, господин Акций? – усмехнулась она, с иронией глянув на приближённого императрицы.

– Теперь гораздо меньше, госпожа Юлиса, – с холодной улыбкой отозвался тот. – Мне много где случалось побывать, но о подобных штуках я даже не слышал.

– Я рада, госпожа Юлиса, что вам удалось убедить такого скептика и маловера, как господин Акций, – благожелательно кивнула государыня и сдержанно зевнула, прикрыв рот ладошкой. – Однако, уже поздно, а перед завтрашним днём надо отдохнуть. Я оставляю вас, господа.

"Наконец-то! – обрадовалась путешественница, чувствуя, как свинцовой тяжестью наваливается усталость. – Скорей бы добраться до кровати и спать, спать..."

Хозяйка дома в сопровождении придворной дамы и парочки рабынь отправилась провожать венценосную гостью в её покои, а господин Маврий заговорил о чём-то с принцем и Акцием.

Неожиданно молодой человек, оставив их, поспешил к Нике, которая терпеливо дожидалась, когда начнут расходиться остальные зрители устроенного ей представления.

– Не желаете немного прогуляться по саду, госпожа Юлиса? – буквально огорошил он собеседницу. – Здесь есть на что посмотреть.

– Вряд ли в такой темноте что-то разглядишь, ваше высочество, – девушка попыталась вежливо увильнуть от подобной чести. – Может, лучше завтра утром?

– Не нужно откладывать знакомство с красотой, госпожа Юлиса, – решительно пресёк её возражения Вилит. – Возьмём с собой рабов с факелами, будет светло как днём!

Ёжась, Ника потёрла ладонями покрытые пупырышками "гусиной кожи" предплечья.

– Слишком холодно, ваше высочество. Я замёрзла.

Однако, и этот аргумент не произвёл на упрямого принца никакого впечатления.

– Эй ты! – крикнул он ближайшему невольнику. – Сейчас же принеси тёплый плащ для госпожи Юлисы!

"Вот батман!" – выругалась про себя та. Вилит, конечно, парень симпатичный и вроде не так глуп. Вот только после заочного знакомства со Сфином Бетулом путешественница дала себе зарок, по возможности держаться подальше от представителей местной знати, по крайней мере до тех пор, пока окончательно не определится со своим статусом и положением в обществе.

Глядя, как блудливо поблёскивают глазки самого младшего сына императора, попаданка всё больше начинала подозревать, что дело скорее всего вряд ли ограничится романтической прогулкой под звёздным небом при свете факелов и даже французским поцелуем.

"Точно в койку потащит, – с тоской подумала девушка. – А то и прямо здесь, на природе... оприходует".

Становиться проходной любовницей сиятельного мажора категорически не хотелось. Но как отказать члену августейшей фамилии, чтобы не вызвать у того чересчур сильного неудовольствия? Для начала следует, как всегда, потянуть время.

– В таком случае я никак не могу отказать вам, ваше высочество, – с беспомощной улыбкой развела руками Ника, одновременно лихорадочно отыскивая способ прервать столь опасное и крайне несвоевременное свидание.

Вот если бы их встреча произошла после того, как она станет хозяйкой имения... А может, попросить Вилита помочь вернуть земли отца?

Встрепенувшись, путешественница мысленно выругала себя за то, что столь простая и очевидная мысль пришла к ней так поздно. Всё-таки императорский отпрыск – фигура более чем влиятельная. А если ещё и мамочка подключится...

Однако, представив, чем за это придётся расплачиваться, девушка передёрнула плечами то ли от холода, то ли от внезапно нахлынувшего чувства брезгливости.

Но что, если она действительно нравится принцу? В глубине души Ника, как всякая женщина, считала себя если не красивой, то уж точно очень привлекательной, а значит, способной вызвать у мужчины по-настоящему глубокие и сильные чувства. Вот только здравый смысл ехидно напомнил, что невест сыновьям здесь выбирают родители, а значит, никаких внятных перспектив у их отношений с Вилитом нет от слова "совсем".

"Ну, хоть усадьбу верну, – не очень уверенно возразила наиболее романтическо-авантюрная часть её натуры. – Неужели он откажет любовнице в такой малости?"

Принц тем временем что-то энергично рассказывал, указывая то на небо, то на широкую аллею, в конце которой смутно белела какая-то статуя.

Стараясь улыбаться как можно непринуждённее, слушательница, потирая озябшие плечи, думала о дальнейших действиях и вдруг совершенно неожиданно сообразила, что смотрит на собеседника сверху вниз! Самый младший сын императора Константа Тарквина Лаврия Великого ниже её сантиметров на десять!

Прекрасно зная, насколько трепетно местные мужчины относятся к внешним признакам своего превосходства, путешественница со всей очевидностью поняла, что никакой помощи она от него не дождётся. Уж слишком нескладно будет смотреться Вилит рядом с ней для сколько-нибудь продолжительного знакомства.

"Поматросит и забудет, как проснётся, – с каким-то странным облегчением подумала Ника. – Значит, нечего и огород городить. Только как от него избавиться, чтобы сильно не разозлить?"

Тяжело дыша, прибежал озадаченный Вилитом раб и с поклоном возложил на плечи девушки тяжёлый плащ, подбитый тёмно-бурым мехом. Сразу стало гораздо теплее.

– Давайте подойдём поближе, госпожа Юлиса, – соловьём разливался молодой человек. – Это точная копия работы знаменитого Алкивида Мегарского, того самого, кто изваял статую Курса Асербуса, которая стоит сейчас напротив Сената.

Два имперских раба, взяв копья с привязанными факелами, встали чуть впереди, готовые сопровождать господ на их ночной прогулке.

"Вот батман!" – досадливо поморщилась девушка, угодив сандалией в мелкую, так не кстати подвернувшуюся лужицу. И именно в тот же миг в голову пришла идея, как можно отвязаться от кавалера.

Только платье немного жалко. Однако, становиться ещё одной строчкой в списке сексуальных побед принца не было вообще никакого желания. Поэтому, оставив колебания, она стала жадно отыскивать глазами какую-нибудь более-менее приличную лужу. Увы, но невольники господина Маврия содержали сад в образцовом порядке. На выложенной камнями дорожке лишь кое-где поблёскивали крошечные пятна влаги.

"Ну, и что делать?" – растерянно думала Ника, заинтересованно кивая словам спутника.

По мере приближения к статуе, всё яснее различался могучий торс, перевитый мраморными буграми мышц, пышная каменная борода с крупными завитками и грубо вырубленная дубина, как нельзя яснее выдававшая изваяние Карегла, величайшего героя раланских легенд – сына Питра и смертной женщины.

В отчаянии девушка уже собралась без затей шлёпнуться на ровном месте, когда на помощь ей пришёл сам принц. Продолжая энергично развешивать лапшу на уши спутнице, он, словно ненароком, но как-то уверенно и очень по-хозяйски положил ей руку на талию.

Без лишних слов и громких возмущений Ника, чуть согнув ноги в коленях, попыталась аккуратно вывернуться из августейших объятий. Пылкий поклонник попробовал её удержать, крепче прижимая к себе. С огорчением понимая, что по-тихому выбраться из загребущих ручонок Вилита не получится, она уже собралась возмутиться подобной бесцеремонностью, но тут почувствовала, что наступила на подол. А дальше всё произошло словно по наитию, как бы само собой. Путешественница резко выпрямилась, раздался треск рвущихся ниток и её крик:

– О боги, моё платье!!!

С силой оттолкнув от себя на миг растерявшегося молодого человека, она в отчаянии всплеснула руками.

– Какой ужас!!!

Недавно пришитая полоса ткани оторвалась, образовав дыру сантиметров в двадцать.

– Как такое могло случиться?! – вскричала девушка, с удивлением и тайной радостью чувствуя, как почти без усилий наполняются слезами глаза, а голос дрожит от с трудом сдерживаемых рыданий. – Что теперь будет?!

– Подумаешь, -раздражённо дёрнул плечом принц. – Оступились, ничего страшного.

– Что-о-о-о!!! – возмутилась спутница, в душе искренне благодаря его за такие слова. – Это же подарок её величества! А я...я...