Текст книги "Тени Архонта (СИ)"
Автор книги: Анастасия Машевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)
– Думаю, сейчас мирный проход через земли эльфов – меньшая из наших проблем. Если поймают, просто будем пробиваться, в конце концов, ты маг. И этот, – он кивнул в сторону Жала, – тоже явно не продавец булочек. Нам главное просто добраться до Даэрдина.
– И вляпаться в очередное дерьмо, – услужливо напомнил Борво.
Хольфстенн рассуждений лейтенанта не одобрил:
– Четыре месяца назад, прежде чем встретиться с вами в Керуме, я шел в Даэрдин как раз через озерников, и было у них оживленно. Меня напрягает, что нас еще никто не привечал каким-нибудь скорострельным предостережением или хотя бы приветствием.
Жал кивнул:
– Да, странно. Лучше убраться отсюда поскорей.
Не споря, они закончили с пайком – чем он скуднее, тем быстрее кончается. Эльф и гном держались чуть впереди, один высматривал дорогу, другой что-то напевал под нос. Они собираются пройти сквозь заболоченный лес, полный враждебных эльфов и троггов, этих жабоподобных чудищ, а он поет! – с укоризной думал Борво, наблюдая за коротышкой.
– Интересно, бывают ли ситуации, когда ты в самом деле воспринимаешь происходящее всерьез? – шепнул Хольфстенну Дей.
Гном перестал петь.
– Всерьез – это как вы, что ли? Состроить кислую мину и без конца жаловаться на жизнь?
Жал усмехнулся.
– Ты бы вообще помолчал, – огрызнулся на него Дей, с усилием переставляя ноги по взъему холма.
– Да он и так, – вступился за Жала Стенн.
– Что ты за гном вообще? Тебе, что ни эльф, то сразу приятель!
– Да ну чушь! – отмахнулся Хольфстенн. – Чтоб ты знал…
Что там должен был знать Диармайд никто не услышал: в небо взвился оглушительный вопль. Прежде Борво бы сказал, что это Данан с её Поющей Погибелью опять устраивает несусветный шум, но сегодня точно знал, что это не так. Скрежещущий визг, который до сего дня был знаком лишь смотрителям Пустоты, теперь услышали остальные.
– Ч… что это з-за хрень? – спросили вразнобой Жал и Стенн, зажимая уши.
– Это… – хватаясь за голову, изрек Борво кое-как и, зажмурившись, замычал, словно от боли.
Чудище взмыло ввысь прямо из низины вслед за собственным криком – и в этом и был ответ.
– Те…темный архонт, – потеряв вдох, шепнул Диармайд, не моргая наблюдая за монстром.
Он был огромным. Как горбатая гора на здоровенных крыльях – под стать любому дракону, но на деле нечто совершенно иное. В чем-то архонт походил на невиданных размеров нетопыря, однако, судя по облику, который отчетливо рисовался на фоне безоблачного неба в бледных отсветах луны, его задние ноги были куда мощнее, а крылья вырастали отдельно от широких рук.
Вздрогнет ли вся Аэрида, если это чудовище просто рухнет сейчас на землю?!
– На летучую мышь… похож, – заметил гном, слыша свой голос будто со стороны.
Да плевать им, на что он похож! – в сердцах выругался Диармайд.
– Откуда он здесь? – выдохнула Данан.
– Тебя что, серьезно сейчас это волнует?! – зашипел Дей. Он немного пришел в себя, схватил Данан за плечо и начал озираться в поисках укрытия.
Жал подсказал всем:
– Вниз!
Действительно, а куда еще? Упасть ничком, прикинуться мертвыми и надеяться, что Архонт, даже не будь медведь, ничего не заметит.
Они сбились в кучу, примыкая друг к другу. Хольфстенн что-то хрюкнул о том, что-де в более нелепой ситуации еще не бывал.
– И уже не будешь, если сейчас не заткнешься! – шикнул на него Дей. То, что, выпив крови исчадий и бывшего архонта, сделало их, смотрителей Пустоты, куда более чуткими, сейчас естественным образом означало, что сам Темный Архонт слышит и чует вообще все за три версты.
– Ты же не думаешь, что он потянется к нам на слух? – с горькой ухмылкой спросила Данан, не требуя ответа. Нет, он почует их так же, как все исчадия ощущают архонта, а он – их: чутьем Пустоты.
«Да заткнись ты!» – хотел было сказать Дей, но смолчал, чтобы не показывать лишний раз остальным страх. «Можно подумать, они не боятся!» – тут же оправдал Диармайда внутренний голос. Дей перевел глаза на Данан, которую уже не держал за руку. В отличие от Жала, который вместе со своим «Вниз!» потащил на землю именно чародейку. Та внимательно следила за фигурой архонта, зависшей в небесах, словно просчитывая, что они смогут сделать, если сейчас он заметит их и спикирует прямо к ним на склон. Ничего, дурочка, – захотелось шепнуть Диармайду. Тихо и уже не ругаясь. Да в самом деле, а что они смогут сделать? Только сказать, что, кажется, в их путешествии все-таки были стоящие моменты. А, может, и нет.
Силуэт Архонта сдвинулся, отделившись от контуров звездного неба, с которыми почти успел слиться. Монстр несколько раз широко взмахнул крыльями, потом разверз, планируя по дуге и будто присматриваясь к чему-то внизу. Наконец снова коротко взмыл и с новым криком, заставившим наблюдавших плотнее заткнуть уши, камнем бросился вниз.
И откуда-то из-за под земли, словно отвечая владыке, прокатился другой, разноголосый утробный вой голодных ртов. Холм вздрогнул. Данан и остальные не могли видеть тех, кто скрывался в недрах, но чародейка была готова поклясться: они рядом, толпы отвратительных, уродливо лысых, страшнозубых исчадий Пустоты, облик которых ей никогда не забыть, и они алчут силы своего господина.
Вокруг предплечья похолодало: эльф отпустил её руку и устремился к вершине возвышенности.
– Спрячьте лица под плащами, – сказал он смотрителям. Действительно ведь! Серебристый блеск в ночи издалека привлекает внимание, особенно, если он не звездный. – Я посмотрю, что там.
– Стой! – шикнула Данан. Ясно же что! Она едва сделала шаг за ним, как Диармайд поймал девчонку за плечи.
– Пусть идет! Он сам вызвался быть пушечным мясом в обмен на свою жизнь, – напомнил лейтенант.
– Ага, это нас точно спасет, – проворчал Хольфстенн. – Эта животина ведь такой редкостный гурман, что амниритового эльфа наверняка сожрет первым.
– Мне кажется, это больше нужно нам, чем ему, посмотреть, что там, – обратилась Данан к Дею со всей доступной ей убедительностью. Женщина не сводила с лейтенанта прямого взгляда и тот, сжав зубы, запихал страх себе в глотку так глубоко, как смог.
Ступая за эльфом почти след в след, путники добрались до вершины холма под неутихающий скрежещущий гомон из низины, от которого кругом шла голова, и вот-вот грозила пойти носом кровь. Наверху распластались, таясь. Но, похоже, это было лишним: Темный Архонт приземлился среди мари и напротив его, ощетинившись копьями вперемешку стояли озерные эльфы и трогги – человекоподобные твари с жабьими мордами. Их было относительно немного, хорошо, если полтысячи общим счетом – похоже, те, кого успели собрать пограничные маги, почуявшие тьму или что-то подобное.
Вот, почему всем им было все равно до вторжения нескольких чужаков на севере. Как давно они чуяли, что тьма приближается?
Архонт выбросил вперед руку – как бросают плеть. Которой его рука и стала. Магическая, светящаяся красноватым плеть, словно из искрящейся волшебством крови, обернулась вокруг одного из озерных эльфов впереди себя. Дернулась к хозяину, утаскивая жертву к архонту. Когда бедолага оказался рядом, тварь второй когтистой лапой вонзилась ему под дых (Жал шепнул, что когтища там размером с ладонь), зарычала… и эльф упал замертво.
– Д…Дан… – шепнул Дей, с ужасом наблюдая за дальнейшим. – Что это… за магия?
– М-м, – она неопределенно мотнула головой, не сводя взгляда с того, как теперь архонт поглощал не только угасающую жизнь эльфа, но всего его самого: тело озерника, распластанное в ногах колдуна, растворялось, развеивалось, как туманная дымка, порванная надвое широким жестом руки, прерывистым лучом света стекалось к ладони древнего Ас-Хаггардского колдуна. А потом, поглотив сущность жертвы, архонт попытался стать им. Он уменьшился, насколько мог, стараясь влезть во вновь приобретенное туловище, которое, как сапог не по размеру, никак не хотело налезать на громадную уродливую тушу нетопыря. Архонт, ломаясь, как от судорог, преображался.
Тело убитого эльфа так и «не подошло» Архонту: то тут, то там торчали какие-то бугры мышц, из продранной кожи местами светились голые кости сложенных крыльев, половина лица тоже не выдержала, и разорвалась, так что правый висок и вся щека зияла какой-то чернотой, как кожа исчадий, только с выпуклыми, налитыми кислотно-зелеными жилами. Наитие подсказывало: когда будет нужно, он скинет это обличье, снова став монстром, а потом, как захочется, опять облачится в несчастного эльфа.
– Что это за магия такая? – с паникой в голосе шепнул Диармайд. Происходящее вызывало в нем такой протест, что, казалось, сейчас от ярости Диармайд не вспомнит собственного имени.
Данан не знала ответа.
Архонт раскинул руки. Даже издалека было видно, как эльфы и трогги отступают под натиском ужаса, как бы воеводы ни пытались взбодрить их воинствующими кличами.
– Он всего один!
– Вперед!
– Мы сможем! Вместе – сможем!
Ничто не брало несчастных.
Архонт потянул раскинутые руки вверх, с трудом, медленно сводя пальцы в кулаки – словно пытался выудить из торфяных недр что-то очень тяжелое. Болота заколыхались. Объятые густыми клубами тьмы, источаемой колдуном, они пересохли за несколько минут, от чего трогги поползли назад еще дальше.
– Трусы! – корили их эльфы, в которых самих уже не осталось и крохи храбрости.
Земля растрескалась, пошла бороздами, и из длинных глубоких расщелин полезли исчадия Пустоты. Черная волна, небольшая, числом лишь в несколько десятков, с жадностью истощенного лютым голодом прильнула к их владыке. Архонт махнул рукой вперед себя в повелевающем жесте, и волна схлынула, набрасываясь на хозяев здешних земель. Двое исчадий остались. Теократы, маги, обращенные в исчадий, безошибочно поняли смотрители и гном, в головах которых прозвучал нравоучительный голос Редгара. Эти двое склонились перед архонтом, замерев на коленях. Они шептали, и кроме змеиного шелеста было не разобрать ничего. Зато голос архонта, терзавших их во снах еще задолго до пробуждения, каждый из смотрителей расслышал предельно четко:
– Найдите это… – проскрежетал он и двинулся следом за волной, которая, подавляя страхом, заставляла эльфов и троггов безвольно защищаться и все настойчивее отступать. Архонт даже не оглянулся на коленопреклонных колдунов. Их безусловное подчинение было чем-то столь же очевидным, как сам этот мир.
Процессия двинулась к границам заболоченной хвои. Вскоре они растворились в чащобе, но путники, наблюдавшие из-за холма, дрожали, затаив дыхание. Никто не отворачивался, несмотря на то, что сердце билось в самом горле у каждого.
– Ох, не думаю, что у меня в Медвежьем Ручье парни воюют с такими вот… – Хольфстенн не нашел слов. И шутка, если он затеивал таковую, явно не удалась.
Диармайд дернул Данан за руку, развернув лицом к себе.
– Что это за магия? – спросил еще четче, чем прежде, таращась с ужасом и надеждой, что сейчас Данан скажет что-нибудь утешительное. Мол, да каждый третий такое может, на это легко найти управу. – Что, Данан?! – прошипел лейтенант с испугом человека, который, пройдя обучение Стража Вечного, в жизни не встречал подобного.
Данан по-прежнему не знала ответа. Но магическое чутье ответило вперед неё, огорошив открытием саму чародейку:
– Дом Преобразования.
Вздохнула, задрожав всем телом. Отстранилась от Дея, освободилась от хватки. Тот не усердствовал, и Данан, будто обезумевшая от этой мысли, повторила еще раз:
– Дом Преобразования!
Она обвела всех взглядом в попытках донести свою убежденность и страх – она не знает, что с этим делать! ДА НИКТО НЕ ЗНАЕТ! Дом Преобразования считается ведь давно утерянным и… Она едва не начала объяснять все то, что уже говорила однажды, в отвоеванной придорожной сторожке, когда они шли из Керума. Но её перебил Борво – отвернувшись в последний момент, он, похоже, исторг на землю все скудные пайки прошедшей недели.
Глава 7
Лорд Айонас Диенар скинул шлем и, тяжело заваливаясь на меч, силился отдышаться. Его светлые волосы прилипли ко лбу, веки над темными глазами дрожали от усталости. Где его двадцать лет, а? Четвертый десяток еще не истек – целый год в запасе! – но воинская выносливость начинала подводить. Или все дело в том, что, как и большинство августов, в минувших битвах с парталанцами он не участвовал лично, ограничившись отправкой войск и представителя дома?
Развороченная пустошь перед глазами чернела трупами исчадий Пустоты, и их густая чернильная кровь смешивалась с человеческой красной. Сколько жертв? – прикинул август. Сто человек? Сто двадцать?
На плечо опустилась по-молодецки твердая рука. Диенар оглянулся: да, кто еще среди всех мог бы позволить себе такое панибратство с августом. Айонас ответным жестом хлопнул молодого мужчину по руке, кивнув. Распрямился, обернулся целиком.
– Я твой должник, Ллейд. – Он посмотрел на молодого Таламрина прямо и открыто. – Уже в который раз. Не приди ты на помощь, нас бы смели.
– Бросьте, лорд Диенар…
Диенар прикинул, что отныне Ллейд не под его командованием, как в былые времена, поэтому смело сказал:
– Айонас.
– Айонас. – Ллейд не стал препятствовать. – Ты поступил бы также.
– Не сомневайся.
Лорды отдали распоряжения обезоружить и погрести павших, а затем расположиться на отдых чуть поодаль от минувшей битвы. Они дождались, пока помощники поставят хотя бы один шатер, и когда тот был готов, Айонас предложил Ллейду разделить обед. С памятного тайного собрания четырех августов минуло чуть больше двух недель.
– Клянусь Вечным, хотел бы я знать, откуда они взялись, – сетовал Диенар, присаживаясь и одновременно жестом приглашая сесть и гостя. Стол им накрыли наскоро, но сразу: вино, немного мяса и хлеба.
– Я думаю, мы знаем, откуда и почему. Ты ведь тоже был на той казни.
– Смотрительского полуэльфа? Да, – подтвердил Айонас. И спустя мгновение припечатал снова: – Да.
– Тебе не позавидуешь, – протянул Ллейд, оглядываясь, будто враги были прямо тут. – Парталанцы слева, исчадия отовсюду.
– И столица с севера, ты хотел сказать, Ллейд? – сардонически усмехнулся Айонас.
Хотел, но напрямик не рискнул, – мысленно ответил Ллейд. Диенар прочел собеседника и с пониманием улыбнулся – скупо.
– В доме Таламрин хорошо знают, к чему приводит недальновидность власть имущих.
Теперь Диенар хмыкнул:
– Стало быть, старик Эйнсел не знает, что ты здесь?
– Он давно не возглавляет армию дома Таламрин, – уклонился от прямого ответа Ллейд.
– Ты пришел не с целой армией, – разумно заметил Айонас. В его голосе не было ни укора, ни подозрений. Он просто устал и вполне искренне пытался понять, что происходит.
– Я пришел с надежной охраной, потому что ехал к тебе.
– Стало быть, старик Эйнсел не знает, что ты здесь, – повторил Айонас теперь даже без намека на шутку. Наклонился через стол и налил по-хозяйски разбавленного вина – себе и гостю. – Потому как ко мне он бы отправил сына за советом в самую последнюю оче… Вообще бы никогда не отправил.
– Я пробовал говорить с ним. Несколько раз, еще в лагере короля.
– А ты уже что-то знал?
Ллейд качнул головой отрицательно:
– Нет, о другом. Но с отцом никогда не было легко, а в последние несколько лет он вообще ни о чем не хочет знать, кроме своих доходов.
– Ты домой даже не заезжал, что ли?
Ллейд качнул головой: нет. После их приватной встречи с Альфстанной, последовавшей за тайным собранием с другими августами, Ллейд сориентировался, как быть, наведался в родные земли, минуя чертог клана и отца, перегруппировал сопровождение и направился сюда натуральным марш-броском.
Диенар с пониманием покивал. Да, Эйнсел всегда был склочным типом, – признал он, потягиваясь за вяленым мясом. Склочным и очень скаредным.
В немом вопросе Айонас повел головой, вскидывая брови, в душе уже зная ответ. Ллейд не подвел:
– Нельзя отказываться от идей, которые мы обсуждали в столице.
– В столице мы в основном цапались со Стабальт, – с доброй усмешкой отозвался Айонас. По его интонациям Ллейд понял, что Диенар спокойно и даже с готовностью обсудит все, что затеял Таламрин. Поэтому Ллейд не стал настаивать на том, чтобы сразу хвататься за дело.
– Ты слишком суров к ней, – улыбнулся Ллейд.
– Станешь нахваливать? – прищурился Диенар.
– Нет. Просто напомню, что ко мне ты отнесся нормально, хотя я – сын Эйнсела Таламрина, с которым ты бы в одних кустах при нужде не сел. И если не все Таламрины оказались мешками с дерьмом, то почему ты уверен, что абсолютно все женщины – дерьмо и есть?
Айонас замер с вытянутой рукой за мясом рукой:
– Зная тебя… – Айонас качнул головой. – Выкладывай. Что вы задумали?
Губы Ллейда дрогнули в ответной улыбке:
– Альфстанна поехала к Лаудану.
Диенар усмехнулся едва заметно, краешком рта, потом шире и слегка щурясь при этом.
– Легко понять. Надеется вразумить дядьку?
Дей кивнул: именно. Айонас отвлекся на еду на несколько минут, словно пытаясь свыкнуться с новостями.
– И что это даст? Ты встанешь в борьбе за трон на мою сторону, а Стабальт – к Лаудану?
– Вектимара и в расчет не берут, кажется, – усмехнулся Ллейд. – Нам нужен вождь, Айонас, вождь, который поведет нас против исчадий, архонта и парталанцев. И ты сам сказал на собрании у Хеледд, что мы должны выбрать из вас двоих. Мы с Альфстанной приняли это сразу, но средняя и мелкая знать даже не знает, что должна выбирать. А она должна, обязана, чтобы потом никто не отнекивался в поставках людей, оружия и провизии.
Айонас Диенар снова замолчал. Почти минуту он осмысливал сказанное Ллейдом прежде, чем изрек:
– Эйнсел тебя убьет, когда узнает, что ты распорядился его голосом и армией за его спиной.
– Эйнсел Таламрин настроил против себя всю семью.
– Я слышал только о твоей сестре.
– Гессим от него тоже натерпелся, – ответил Ллейд за судьбу младшего брата.
Айонас не торопился с комментариями. Наконец, потер бороду и изрек:
– Ты здесь, а она там… Если даже девчонки сегодня отращивают бороды и яйца, – обронил он наконец, – значит, в стране в самом деле беда. И мою беду ты только что видел. Я едва вернулся, а тут такой разор. Дозорные говорят, парталанцы все время стерегут Буйный Берег с этой границы. Рано или поздно, они свалятся мне на голову. И дай Создатель, на ней в это время не окажется пары тысяч исчадий!
Диенар снова приложился к вину. Поразмыслил и спросил:
– Штурм столичной цитадели по-прежнему невозможен без грандиозных потерь? Не знаешь никаких новостей?
– Все то же, – мотнул головой Таламрин и тоже промочил горло вином, прежде чем продолжить. – Даже если мы сможем взять город, останется ли у нас хоть капля сил, чтобы выставить из Даэрдина парталанцев? А чтобы сдержать исчадий? И потом, ты видел исчадий Пустоты своими глазами, Айонас Диенар, как и я – сегодня. Разве прежде всего мы не должны сделать так, чтобы все узнали, что эта угроза – реальность, а не сказки? Вот, Молдвинны вздрогнут, когда их возненавидят за то, что они скрываются от врага сами и скрывают врага ото всех, вместо того, чтобы воевать с ним. На черта нам такой государь, да? – Ллейд улыбнулся, предоставляя Айонасу самому домыслить, сколь мощной гранатой разорвет молва дом Молдвиннов и как в одночасье настроит против него весь Даэрдин.
Диенар, оценив, коротко засмеялся:
– О, я смотрю, вы со Стабальт решили, с чего начать.
– Идея с молвой – её идея.
Айонас поджал губы уголками вниз: неудивительно.
– В сплетнях бабы смыслят лучше всех. Ты хочешь жениться на ней? – внезапно спросил Айонас.
– На ком? – не понял Ллейд. Диенар взметнул бровь: ну не дурак ли? – А! – прозрел Таламрин. – Альфстанна. Нет, не в этом дело.
– Тогда с чего бы ей принимать во всем этом такое активное участие?
– Оттого, что, наследовав отцу, она надеется, что окажется в приличной стране с порядочным королем? Ей ведь не пятнадцать лет, Айонас, в её годы у меня уже тоже были мозги.
– В её – это в какие?
– Кажется, она младше меня года на три или четыре.
Айонас хмыкнул:
– Я на твое рождение повитух не кликал.
– Двадцать семь отмерил в этом году, – с усмешкой отозвался Ллейд.
Откинувшись на спинку походного стула, Диенар вытянул руку и потарабанил пальцами по столу.
– Мне нужно укрепить гарнизоны на границе с Буйным Берегом. И заодно призвать помощь из Цитадели Тайн. Можешь помочь?
– Могу призвать сотен пять. У нас тоже не спокойно на рубежах.
– Озерные?
– Да. Гессим держит гарнизоны вдоль границы с Лейфенделем, и его разведка говорит, что так тихо, как сейчас, прежде еще никогда не было.
Диенар одобрительно покачал головой:
– Когда кругом грохочут бури, беги от тишины. Ладно. Отправь гонца брату и в дом, за подмогой, я сделаю то же. Потом укрепим заставы на западе и отправимся на встречу с остальными. Хорошо бы управиться за месяц, – рассуждал Диенар вслух. – В конце концов, если мы сами не сбросим драммондскую шлюху с трона, то на кого нам рассчитывать?
– И если не сейчас, то – когда?
Диенар сдвинул в сторону нижнюю челюсть и хмыкнул: он покидал столицу озадаченный, мрачный, раздраженный тем, что даже сейчас никто не может уцепиться за стоящую возможность. Однако, нет, все такие могут. И кто? Не маститые львы старшего поколения, а мальчишка, воевавший когда-то под его началом, и девка из знатного дома. Порой открытые двери и союзники появляются там, откуда их вообще не ждешь.
Путники не пошли дальше.
Немного спустившись по склону, взяли привал. Безмолвный первую четверть часа – чтобы каждый мог внутренне уяснить случившееся, смириться, что однажды, на месте убитого эльфа может оказаться любой из них. Дей помогал Борво прийти в себя. Данан предложила парню исцеляющую печать, надеясь, что его это немного успокоит. Борво вскинул глаза на чародейку в немом ужасе, но, поборов себя, закусил губу и кивнул. Что ж, думала Данан, накладывая единственное наверняка знакомое колдовство исцеления, сейчас ей понятно такое болезненное недоверие. Как стало еще яснее и то, о чем частенько говорили Клейв, Хаген и все остальные стражи в Цитадели Тайн: тем, кто живет вблизи магов, не будучи магом, неведом покой.
Закончив, Данан отошла на пару шагов и села на расстеленный Хольфстенном плащ.
– Ты говорила, – почти сразу начал гном, – Дом Преобразования считается утерянной магией?
– Да, – кивнула Данан. – По крайней мере, нас так учили.
– Значит, сейчас толком никто не знает, что с ним делать?
Данан не ответила. Она хмурилась, губы её дрожали, как бывает обычно у сомневающихся людей. Потом оглянулась на Диармайда.
– Да-да, конечно, я кто? Я просто гном, коротышка, – заворчал Хольфстенн себе под нос. – Меня можно и поигнорировать.
В другой ситуации Данан бы улыбнулась, но, кажется, других ситуаций уже никогда не случится.
– Возможно, в Тэ’Альдине нам могли бы помочь, – подал голос Дей, – но пока мы туда доберемся и пробьемся к главному, архонт уже всех прибьет. Думаю, там даже хуже, чем в Талнахе.
– Значит, – с трудом ворочая языком, включился Борво, – нам придется на своей шкуре выяснять, как сладить с таким колдовством?!
– Я думаю, – заговорила Данан, – первая проблема не в том, что никто не знает, что делать с этой магией, а в том, что никто толком не знает, что делает эта магия. Вспомни сам, Диармайд! Что говорят в Цитадели Тайн о Преобразовании?
– Магия изменения самого себя.
– Да, и все мы, как один дурак, – разозлилась чародейка, – решили, что речь идет о превращении в ворона, в льва, да хоть в корову! Но… ЭТО! – она даже не смогла подобрать слова тому, что они видели несколькими часами ранее. – ЭТО!!! – слова так и не нашлись и, бросив попытки, чародейка снова обратилась к лейтенанту. – Ты хотел знать, зачем я хочу вернуться в Даэрдин? Я верю, что в Калагорне остался еще хоть кто-то, кто понимает больше, чем я или ты. И да, сейчас я признаю, что ты был прав: у нас нет ни времени, ни причины поворачивать еще и туда. Но попасть в Цитадель Тайн нам нужно обязательно, потому что больше помощи взять неоткуда. Кто это, – едва не сорвалась чародейка, имея в виду архонта, – что это, что с ним делать?!
До того, как Дей успел вставить хоть слово, Данан вскипела еще жарче:
– А делать придется! Нам придется! – Она ткнула себя пальцем в грудь. – Потому мы, мы трое, – посмотрела на других смотрителей, – лучше всех остальных знаем, что он нас зовет. И если мы откажемся с ним биться, то это лишь вопрос времени, когда придем к архонту, чтобы предложить себя в услужение, как те безвольные уроды. Ведь даже среди десяти тысяч обычных людей, эльфов и гномов, он учует нас и позовет еще сильнее, так, что мы не сможем противиться, потому что… потому что мы похожи на исчадий. – Весь ужас пришедшего осознания отразился на чародейском лице. – И мы не спрячемся, – совсем безнадежно проговорила женщина.
– Ну, сегодня удалось, – напомнил гном.
– Сегодня, – она даже не оглянулась, – нам повезло, архонту вообще не до нас. Кажется, он только недавно смог вырваться на поверхность. Исчадий, которых он призвал, было не так уж много, мне показалось… – Её пыл немного ослаб.
– Меньше сотни. – подсказал Жал, опытным глазом сметнувший численность врагов.
– Значит, действительно, он озадачен, потому что в другой ситуации убил бы гораздо больше одного эльфа. У нас есть хоть какое-то время и…
– Чтобы умереть? – подсказал оклемавшийся Борво. – Скромно и по-честному, а не от отвратительных чар, от которых мы станем потом еще одним его туловищем… Был смотритель – стал одеждой, – неожиданно для всех поиронизировал Борво.
Слушать это не было сил, и Данан продолжила:
– Если слабость хоть недолго замедлит его, нам надо придумать, как этим воспользоваться.
Борво достиг крайней степени отчаяния и попросту усмехнулся:
– Ну ведь я уже предложил, как, – сказал он и от души заржал.
– Слабость и поиски, – вспомнил Дей, когда Борво немного угомонился. – Он очевидно что-то ищет.
– Хорошо бы понять, что. – Данан повела головой.
– О чем это вы? – переспросила Стенн, нахмурившись. Данан оглянулась на него: точно, Жал и Стенн не смотрители, у них менее чуткий слух, не говоря о том, что за терзающим, невыносимым сиплым скрежетом разбирать слова могут только смотрители. Пока, во всяком случае.
– Архонт велел исчадиям что-то найти. Надо понять, что. И надо понять, что делать с магией Преобразования. Кроме как о её безвозвратной утерянности, я ничего не знаю. – Данан глянула на Дея и спросила, не спрашивая: – И не я одна?
Дея качнул головой. Молчание повисло на короткий миг, но выдох, который случился следом дал Данан понять, что войны кончились. Все войны промеж них.
– Да, я согласен, – произнес он наконец. – Цитадель Тайн – единственное, что мы можем придумать сейчас. – Диармайд оглянулся на Борво: – Потянешь встречу с толпой магов?
Борво утвердительно покачал головой с лицом, по которому было ясно, насколько он сомневается. Потом сжал кулаки, натужно выдохнул, надув щеки, как делают в первых схватках роженицы, и сказал:
– Да. Да. Потому что я не знаю, как кто-то из не-магов может укокошить эту тварь.
– А нужно-то было, чтоб возродилась неубивамая звероподобная хрень с башкой летучей мыши, чтобы все перестали грызть друг другу глотки без повода. Делов-то? – философски обронил Хольфстенн с максимально добродушной физиономией. Создатель, такой неприкрытый сарказм!
– Есть только одно «но», – напомнил Жал, разрушая атмосферу вынужденного и усталого перемирия. Все обратились к нему с негодованием, особенно гном: «Не видишь, люди, наконец, перестали пытаться заколоть друг дружку во сне? Не лезь!» – подумал он, но вслух смолчал.
– Продий Девирн? – скептически спросил Диармайд.
– Девирн или кто еще…
– Ему сообщат, что ты облажался, если ты не вернешься к определенному сроку? – уточнил Борво.
– Не в этом дело. Посылая запрос, он отправил к нам посыльного с помощью сферы телепортации, и тот еще с собой приволок одну. Я использовал её, чтобы перебраться на этот берег. Видишь ли, в Талнахе не врали, гавань Кадфаэля сейчас действительно оккупирована ребятами из Кладбищенских Псов, а с ними нет особого сладу. Поэтому сейчас у меня больше нет таких сфер, нечего смотреть так, будто я что-то припрятал.
– Да и впрямь, припрятал бы – уже давно бы удрал, – резюмировал Дей. Борво, не понимавший пока, куда клонит эльф, пока только хмурился.
– Сам факт, где посланник их достал. – Хольфстенн, однако, быстро смекнул. Данан тут же кивнула.
– Именно, – подтвердил Жал. – Нас могут ждать в Цитадели.
Данан махнула рукой: «Тоже мне проблема» с таким пренебрежением, что даже убийца немного изумился.
– Нас и так будут ждать повсюду в Даэрдине. И речи не было, чтобы соваться в Цитадель в открытую, – заметила Данан. Остальные поняли, что чародейка давно размышляла, как поступить.
– Есть идеи? – деловито осведомился Дей.
– Есть. – Она степенно кивнула – непроизвольно, но в душе что-то подсказало, что так она в последний раз кивала в вечер знакомства с Редгаром.
– А если не сработает? – уточнил Дей.
– Помолимся, что семья Таламрин за нас вступится и нас хотя бы не убьют.
– Что-то я сомневаюсь, – протянул Борво. – Вспоминая лагерь короля…
– Пятно на имени им не нужно. Мою вину надо еще доказать.
– А если убьют слишком быстро? Сразу, не оповещая твою родню? – допытывался Диармайд.
– Ох, Дей, ну честное слово, – Данан устала отбрыкиваться от попыток уличить её идеи в бесперспективности. – Неужели ты думаешь, в таком случае нас все это еще будет волновать?
Жал расхохотался от души. Хольфстенн тоже.
– Великий Таренгар, – воззвал убийца к древнему эльфийскому богу, и вытер проступившую слезу веселья. – Ты знаешь толк в шутках, девочка.
– Да, – хмыкнул Стенн, – вполне по-нашему.
Дея сильно кольнуло это «по-нашему». «По-нашему» – это «по-смотрительски!» – взбунтовался внутренний голос мужчины с тупым укором. – А по-наймитски, «по-головорезски» – это вы сами с лопоухим разбирайтесь, не втягивайте туда Данан!»
– Тогда?.. – обратился Борво с вопросом, перебивая общее неуместное счастье.
Данан выдохнула усмешку и сказала:
– Переждем час и двинемся вперед. Смиритесь, у нас просто нет выбора. Попробуем сделать хоть что-нибудь. Хуже ведь уже не будет?
И все-таки страх гнал их быстрее собственных сил. Не жалуясь, все как один, бежали. Им неожиданно не мешали ни посох Данан, ни щит Диармайда. Жал, ловкий и легкий, а особенно – глазастый, бежал впереди других, проверяя дорогу собственной шкурой (если что случится, то сначала с ним, а другие сориентируются). И хотя все понимали, что это никого не спасет, никто на место эльфа не спешил.
Причины, по которым он до сих пор не прикончил их, ускользали, да и думалось о них сейчас совсем скверно. Каждый был предельно сконцентрирован на том, что их окружало – черная и безжизненная от растекшейся скверны исчадий равнина, вся в рытвинах, из которых в любой момент вполне могли вылезти новые исчадия, привлеченные сюда из недр подземелий силой архонта.
