Текст книги "Тени Архонта (СИ)"

Автор книги: Анастасия Машевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

Они бежали всю ночь, утро и день тоже без привалов, лишь иногда переходя на шаг, до тех самых пор, пока не уперлись в границу Даэрдина.

И остановились, не в силах решить, где им страшнее. После короткого сиплого обмена парой реплик, было решено войти в Даэрдин глубокой ночью, незадолго до рассвета, когда караульные рассеяннее всего. Хольфстенн на сей раз пощадил эльфа и сам вызвался выискивать укрытие. Но Жал вотчину не уступил:

– Мало того, что ты видишь хуже, так еще и обзору с твоего роста – ноль.

У Хольфстенна брови поползли вверху: не от наглости пленного наемника – от изумления:

– О, господин Вечно-Мрачная-Рожа пошутил? Плюхнусь-ка я на зад, пока с ума от восторга не сошел.

И действительно сел на землю – тихо, но сладостно застонав. Ноги и спина у Стенна – как у всех здесь – болезненно ныли. А стоило сесть – стали стремительно наливаться неподъемной свинцовой тяжестью. Наблюдая за гномом, и словно чувствуя, что тот сам уже проклял решение «плюхнуться на зад», Данан стоически сжимала зубы и всем весом заваливалась на посох, который держала обеими руками. Но садиться себе запретила, а иначе потом – только ползком. Или если Дей её допинает до убежища, которое сыщет эльф. Если сыщет. И где его носит?!

– Говорил же, сбежит, – философски заметил лужей растекшийся по земле гном.

– Не дождешься, – буркнул объявившийся со спины Жал. – Нам туда, – указал он в какую-то древесно-кустарниковую поросль поодаль. На ноги Хольфстенн поднимался стеная.

Превозмогая себя, они все-таки добрались и, оглядевшись по сторонам, нырнули меж крон. Только теперь, все как один – и Жал быстрее других – разбухшими грушами повалились на землю.

– Чувствую себя, как перезрелый огурец, брошенный с маха оземь, – заявил Стенн.

– Я все еще убежден, что мать тебя родила в горниле, – отозвался Борво, – так что ты не должен ничего знать об огурцах.

Гном в долгу не остался:

– А ты о горниле.

– Я сын кузнеца, – напомнил Борво, хотя было непохоже, что Стенн забыл.

Хольфстенн запас парочку колких ответов и собирался попрепираться, но вдруг махнул рукой скупым невыразительным жестом: сил нет.

– Надо решить с дозором, – напомнил Диармайд. У Данан задрожали губы.

– Ни за что, – отчеканила женщина по отдельности.

– Но…

– Я… – и ей сил спорить не хватило. Поэтому она лишь повторила: «Нет», и повела рукой перед собой. Густая, багряная, как последний закатный всполох печать, прямо в воздухе вдруг запузырилась, словно кипящая кровь.

– Это еще что? – шепнул Стенн. Борво поленился даже пугаться.

Данан сначала растянула узор чуть больше, потом послала его вверх. В полутора человеческих ростах над ними печать замерла и, медленно угасая, посыпалась вниз мерцающими багряными точками. Они медленно стекали к земле неспешно, будто капли военного масла, широкими дугами, и в итоге прикрыли крохотный лагерь путников едва различимым куполом. Туманные клочья темно-красной дымки плавали там и тут.

– Эй, это чего такое? – настойчиво повторил гном. – К нему прикасаться можно?

– Нет, – отозвалась чародейка, сворачиваясь удобнее и кутаясь в плащ. Раньше ей бы и в голову не пришло пытаться использовать подобные заклятия в качестве купола, но голос Фирина настиг её будто сам собой: «Магия гибче, чем ты можешь себе представить». Может, в самом деле, стоит отбросить все ограничения, привитые Цитаделью, и просто делать с чарами то, что кажется правильным? Как тот же Фирин с его печатями…

– А по нужде? – Стенн вскинул брови.

– У тебя есть нужда более острая, чем отдых? – утомленно усмехнулся Дей.

Хольфстенн лейтенанта проигнорировал:

– Ты не ответила.

– Покрывало страха.

– А, – Дей тут засмеялся, – чтобы, если кто надумает подойти поближе, тут же сам и обмочился? Слышь, Стенн, если сильно по нужде припрет, то у купола даже легче.

Данан не стала комментировать. Она проваливалась в сон с такой скоростью, что матерые солдаты и бывалые наймиты, и те скисли бы от зависти. Борво пробурчал что-то о том, что-де, подошедшие снаружи тоже наверняка наложат от страха в штаны и убегут, а раз так, плевал он на дозор. Здоровяк любовно обнял меч, обвил его ногами и уснул. Хольфстенн замолчал посредине фразы о том, что подошедших снаружи, скорее, напугает рожа Борво и то, чем он занят, нежели чары девчонки. Диармайд перевел глаза на Жала: тот единственный еще выглядел с обнадеживающе трезвой головой и вовсю ухмылялся.

– Что смешного? – буркнул Дей, поеживаясь под снисходительным взглядом эльфа.

– Твое убеждение, будто дозор спасет от архонта, если тот обнаружит нас.

Диармайд злобно цокнул: кто бы что тут понимал в архонте! Но осознал, что это заявление, не будучи аргументом, развеселит эльфа еще сильнее, и счел за лучшее свалить все на чародейку:

– Если бы Данан владела другими чарами, шансов, что нас обнаружат, было бы меньше.

Жал уловил мысль лейтенанта не сразу. Когда сообразил – скептически выгнул бровь:

– Телемантские щиты или что ты там подразумевал отлично резонируют чистой и светлой энергией, совсем как это, – он чуть напряг руку, так что засветились амниритовые жилы. Дей тут же подобрался, стараясь покрепче схватиться за меч. Но от усталости вело и его. Жал, увидев попытку решительного жеста, снова усмехнулся, погасив свечение: – Так что их издалека видать. А заклятия страха, по-моему, отлично сливаются с общей атмосферой на триста лиг во все стороны.

ДА КТО БЫ ТУТ ЧТО ПОНИМАЛ В МАГИИ! – возмутился Дей и запоздало понял, что на этот раз вызверился вслух.

– Надеешься воспользоваться тем, что мы оба бессильны? – спросил он Жала, будто падая в пропасть.

Тот не стал отвечать: молча пожал плечами да лег.

Дей от такого ответа едва не свихнулся. Раскачиваясь, он кое-как присмирел между желанием взвиться и надавать зарвавшемуся лопоухому по морде, безудержно наорать на Данан и просто заскулить от страха. Но с Данан он дал себе слово больше не ссориться, а, значит, первые два варианта приходилось отринуть. Скулеж… Что ж, хоть что-то в его воспитании Редгару действительно удалось: скулеж Диармайд бы и сам себе не простил.

Несмотря на усталость, уснул Дей с трудом.

Жал открыл глаза первым: затекло в ребрах. Огляделся: Дей, храпя, закинул руку поперек Хольфстенна, отчего гном показался еще короче, чем был. Борво за прошедшее время не двинулся и также обнимал меч. Хорошо хоть в ножнах. Данан в поисках тепла стащила с Дея, который был ближе остальных справа, край плаща, и тот, не сумев отвоевать покрывало обратно, сжался в комок под боком у Хольфстенна, пытаясь отогреться его теплом. Голова Данан оказалась у Жала на груди. Он рухнул, засыпая, сбоку от чародейки, а та, видать, так извернулась во сне, что примостила затылок аккурат на нижние ребра эльфа.

Жал попытался чуть поерзать, услышал с хрустом, как на место встали позвонки, осторожно приподнял женскую голову, подавил смешок, слушая невнятное бормотание Данан сквозь сон, и потихоньку вывернулся в сторону. Одной рукой отстегнул собственный плащ и подоткнул Данан под голову, поднялся на ноги, пару раз попрыгал на месте, ощущая, как кровь разливается по жилам. Вместе с амниритом. Жал часто задумывался об этом: он застаивается в нем? Или все-таки нет? Отследить было нелегко, учитывая очень уж многолетнюю привычку эльфа встряхиваться по утрам в любом состоянии. Но мысль, что однажды он может стать, как какой-то магический голем, нередко оборачивалась из шутки в сомнение.

Он хорошо помнил свое начало, нахмурился эльф присаживаясь недалеко от границы купола. Начало, от которого ему вообще приходилось шутить с самим собой на тему амниритовых големов.

Он ненавидел магов.

И сейчас шел с одним из них.

Чего только Пагуба ни объединяет? – усмехнулся остроухий.

Услышав шорох, он подобрался в миг. Бесшумно вскочил на ноги, отточенным жестом потянул кинжал из ножен портупеи, одновременно уходя в разворот на полусогнутых, чтобы пропустить атакующего сзади немного вперед. Оказавшись за спиной, попытался для начала вырубить нападавшего ударом по сопатке. Но вовремя сообразил, кто перед ним и, сдержав удар в последний момент, просто неудачно толкнул. Женщина, шипя, повалилась вперед, Жал, снова присев, перехватил чародейку поперек талии. Он действовал быстро, решал сиюминутно, и в его движениях не было ни одного лишнего.

Ни суеты, ни страха.

Теперь инстинкт самосохранения обуял Данан, она попыталась рвануться и в том, как сдавленно, почти в слезной ярости она выплюнула: «Не смей!», Жал растерялся. Едва ли это была её реакция на угрозу жизни. Он выбросил кинжал, перехватив женщину второй рукой – через грудь за плечо, чтобы, буйствуя и размахивая руками, чародейка сейчас не навредила никому из них.

– Данан, тише, – шепнул на ухо. – Это я.

Она дернулась на чистом рефлексе, сильнее, чем можно было ожидать, просто потому, что его выдох жег кожу уха и шеи.

– Вы ‘ам долго вошкаться бу’ите? – пробормотал Хольфстенн сквозь сон.

Услышав голос гнома, Данан заставила себя дышать глубже.

– Я … сейчас, – выхрипела эльфу. Он демонстративно расцепил руки и медленно отвел их, позволяя Данан столь же неспешно оборачиваться.

– Порядок? – Жал чуть наклонил голову и заглянул ей в лицо. Женщина кивнула не сразу, но несколько раз подряд, и с каждым следующим все уверенней.

Жал растянул в одобрительной усмешке уголок губ. Тронул женщину за плечи, затем наклонился, подобрал кинжал, отер о штаны, сунул в ножны. Сел.

А Данан так и стояла, пораженная его руками: силой и теплотой. И с ужасом ловила себя на мысли, что, если бы сейчас на его месте был Ред, она не дала бы ему отстраниться. Или, если посмотреть правде в глаза, он бы сам её оттолкнул? Как отталкивал всякий раз, когда она тянула к нему руки? Когда она ждала, что он вот так же тронет за плечи, заглянет в глаза и спросит, а все ли в порядке?

Она тряхнула головой: это ведь Жал! Наемник, присланный Девирном убить их! Клятым Девирном из-за которого у них было столько проблем! Девирном, по чьей вине, в конце концов, погиб Редгар Тысячи Битв! И король, кажется, тоже… Жал – наемник, он может использовать любую уловку, увертку, эмоцию и обещание, чтобы достичь цели! И если он с ними сейчас… КАКУЮ ЦЕЛЬ ОН ПРЕСЛЕДУЕТ?!

– … и после этого, мне казалось, ты сразу достанешь клинок и… – донесся до чародейки голос Жала.

Она рухнула рядом и, перебивая, схватила эльфа за одежду на груди. Вцепилась каменными пальцами-крючьями, дернула на себя, вонзилась взглядом в его насыщенно синие глаза. Ища в них ответ, выдавила с необъяснимым для Жала, но искренним чувством:

– Почему мы еще живы?! Куда ты нас ведешь?! Что ты…

Жал не дослушал: схватив руку у себя на груди, потащил Данан вперед. Его правая рука, свободная, засветилась ярко, пальцы коснулись солнечного сплетения чародейки. Вихрь видений калейдоскопом пронесся у Данан перед глазами: она увидела со стороны себя, вздрогнувшую, с приглушенным писком выдохнувшую надежду, потом – смирившуюся и даже вполне благодарную. И закрыла глаза.

Вот и ответ: ждал случая ему по душе, чтобы просто сделать дело на своих условиях.

Жал, наблюдая, не двигался. Скользил взглядом по женскому лицу в бликах заката, преломлявшихся сквозь багрянец магического купола. У неё было красивое лицо, из правильных черт, прямых линий. Пухлые губы могли бы придать ей, как любой женщине, немного глуповатый вид, но в меру широкий рот сглаживал это впечатление. Темно-каштановые стрелы бровей под высоким лбом отражали ясность и совсем не шли её импульсивности. Это должна быть холодная голова, как у наемника, но пока это лишь горячее сердце молодого мага. Что останется от этой девчонки, когда Кошмар в ней победит?

Жал вздохнул – Данан вздрогнула, от одного этого шелеста: вот сейчас её жизнь оборвется! Но Жал отвел руку от женских ребер, осторожно взял за предплечье и шепнул:

– А почему я все еще жив?

Данан раскрыла глаза, уставилась на него, как на больного:

– В каком…

Жал не дослушал, слегка встряхнув за руку, которую держал:

– Разве я не спал целую неделю, как все? Даже если бы вдруг им, – он кивнул в сторону спавших мужчин, – не хватило решимости проткнуть меня насквозь, опасаясь моей якобы магии, разве ты не могла разрубить меня духовным клинком уже тысячу раз, а, рыцарь-чародей?

Он говорил всерьез. Он смотрел прямо, как не смотрят наемники и убийцы. Или все-таки смотрят? Редгар, например, смотрел именно так…

Редгар! Редгар!! Редгар!!! Везде Редгар! Днем, ночью, в своих снах, в чужих жестах! Она похожа на больную!

Но есть ли хоть шанс, что, поменяйся они местами, Редгар испытывал бы то же самое? Что связало их? Одержимость? Её болезненная одержимость человеком, который спас – и только! Или нет? Ведь он бы навряд ли кинулся на рога мертвяка-даизгара, заслоняя её собой, чтобы сохранить чародейке жизнь, если бы был равнодушен?

«Остальных он тоже спасал», – благоразумно напомнил внутренний голос.

«Он спас меня прежде!» – упрямилось сердце.

«А спас бы, если бы знал наверняка, что ты не сможешь сама даже встать? Спас бы, если бы та сфера телепортации была не целительской, а любой другой? Спас бы, если б знал, что твои раны слишком тяжелы? Или оставил бы умирать там, у озерного берега, и в лучшем случае сказал бы в башне, чтобы за тобой выслали патруль?».

Голос разума был до того вкрадчивым, что Данан на мгновение показалось: это архонт опять сводит с ума. Не доверяя себе, чародейка оглянулась на спящих: ни одного серебристого росчерка, свидетельствующего о близости исчадий. А значит…

Данан расправила плечи и чуть потянулась назад. Уловив смысл, Жал сразу убрал руки.

– Так что ты хотела? – спросил эльф.

Данан нахмурилась: хотела? О чем он?

– Когда подошла, – эльф усмехнулся. – Ты подходила не без умысла. Ну? Поболтать по душам? Я, знаешь, так себе болтун.

«А слушатель еще хуже» – Жал не стал льстить себе даже в мыслях.

– Ты сказал недавно, что гавань Кадфаэля обложена Кладбищенскими Псами. Это тоже убийцы?

Жал расположился на земле поудобнее. Потер грудь, где после женской хватки немного чесалось.

– Третий по степени влияния дом убийц в Аэриде.

– А первый, стало быть, вы? – Данан планировала подколоть, но вышло иначе.

– Это все знают, – просто ответил Жал.

«Тогда почему мы все еще живы?!» – затряслось внутри с Данан с новой силой, но на сей раз, чем бы оно ни было, Данан ухитрилось это заткнуть. Она ведь ему тоже не ответила, почему он все еще жив. Ни ему, ни остальным, ни даже себе. Не до конца, во всяком случае.

– Зачем им гавань?

– Ты вроде умная девочка.

– Контроль порта – контроль торговли?

– Именно. А Береговое Братство в Салькире подбросило им отличный готовый образец, как это провернуть. У тебя там какая-то цель? В Кадфаэле? План или помощь с архонтом? – несмотря на то, о чем Жал говорил, голос его звучал ровно.

– Вроде того. Наш… знакомый отправился в Кадфаэль по делам. Он обещал вернуться, как закончит, но сейчас я все больше думаю, жив ли он вообще.

– Беглый стародавний маг в обносках – последняя из наших проблем сейчас, Данан, – напомнил Диармайд со своего места, не двигаясь.

– Кажется, ты все-таки его разбудила, – усмехнулся Жал, скосив на Данан ироничный взгляд.

– Бери больше, не его, а их, – добавил Хольфстенн, сталкивая с себя ногу Дея. – И да, я бы не был так категоричен к бедняге Фирину.

– Ты вообще заядлый любитель эльфов, мы уже выяснили, – прокомментировал Дей, опираясь локтем в землю и нехотя поднимаясь.

– Особенно Фирина, ага. – Кряхтя, Хольфстенн поднялся тоже. – Он хоть и был недотрога, но хотя б шутки гномские понимал, – закончил гном и укоризненно кивнул в сторону Жала. Тот с вопросом глянул на Данан, выгнув бровь. Развел руками, когда она не поделилась с ним советом, что бы это все значило. Наблюдая, чародейка тихонько засмеялась, следом в отросшие усы с неопрятной бородой усмехнулся и Стенн. Диармайд заржал, и только это и разбудило Борво, по-прежнему в любовном объятии сжимавшего свой меч.

Да, ситуации паршивее не придумать, но, Святая Митриас, когда им еще посмеяться, если не сейчас?

Глава 8

Когда путники оказались на даэрдинской земле, зайдя в страну с востока, Данан замерла, оглядываясь. Дей встал за её плечом.

– Ты в порядке? – спросил с неожиданным вниманием.

Данан вздохнула, оттянув ответ:

– Да.

– М? – поинтересовался гном немногословно.

– Это наши земли, – отозвалась женщина, не сводя глаз с ночи, обволакивающей дол впереди. – Дома Таламрин.

Дальше Данан хорошо знала дорогу.

– Надеюсь, мы пойдем не через родовой замок? – уточнил Стенн. – Я так спрашиваю, на всякий случай, чтобы убедиться, что ты еще в уме. А то некоторые эльфийские рожи всерьез намекают, что не очень, – гном качнул головой в сторону Жала.

– Нет, – спокойно ответила Данан. – Тут неподалеку небольшой городок, пройдем через него.

– Как бы не растрепали о нашем визите на весь Даэрдин: в небольших городках полно сплетниц, – с опытом заметил Борво.

– К счастью, к ним редко прислушиваются, – сказал Жал.

Городок подвернулся по пути примерно через два часа пути. Стоял шумный поздний вечер, и Борво казалось это не лучшей затеей – входить в город сейчас. Он предлагал дождаться ночи.

– Поверь, тут мы сможем затеряться, – ответил Хольфстенн вместо чародейки. – Приграничные города всегда людны.

Было действительно людно, даже для позднего вечернего часа, и они проникли внутрь спокойно. «Потому что кто-то больше не швырялся Поющей Погибелью, круша ворота» – подшучивал Дей. Хольфстенн, присматриваясь, подумал, что, кажется, правда тут в другом, но комментировать вслух не стал.

– Слушай, глянь на тех парней, – шепнул гном, подбородком указав на группу молодых стражников поодаль. – Предлагаю разжиться золотишком. У тебя ж вроде ловкие руки.

– Не для чужих карманов, – бесцветно отозвался Жал.

– Да не верю я, что ты прежде этим не промышлял!

Жал усмехнулся, не улыбаясь:

– Я не жрец церкви, твоя вера мне по боку.

Стенн картинно вздохнул:

– Мне казалось, это тщедушный эльф-маг должен был быть занудой, который без конца трещит о магии и Разломе, а наемник будет хоть немного повеселей. Да куда тут!

– Я весел, – мрачно отозвался Жал.

– Я весел, – совсем загробным тоном передразнил Хольфстенн.

Узкие улочки сплетались змеями. Там, где парочка сходилась в крест, торчали наиболее приметные здания: кузня, местная караулка, таверна, оружейная, амбар, бордель. Данан шла уверенно, держалась впереди, ведя за собой остальных, и это их насторожило.

– Для девчонки из Цитадели Тайн ты ориентируешься пограничном городке неприлично хорошо, – заметил Дей.

– Для дочери августа – тем более, – добавил Борво.

– Так уж вышло, – пожала плечами Данан.

– Горячий окорок и холодное пи-и-иво, – мечтательно протянул гном, прогуливаясь по улицам. Он в отличие от остальных сберег свое оружие при побеге с корабля и теперь любовно тащил секиру на плече. – И такая официантка… с грудями, как два навершия булавы.

– На кой тебе такие твердые? – хохотнул Борво.

Стенна, однако, от мечтаний было не оторвать, и он продолжал разглагольствовать:

– С такими, чтоб, знаешь, в ладонь не ухватить! – Стенн даже вскинул руку, растопырив пальцы, чтобы показать: вот, вот эту ладонь! Гляди, какая огромная!

– Тут, чай, не Таз’Гарот, Стенн, – напомнил Жал. – До груди-то достанешь?

Борво заржал на всю улицу – на него с разных концов обернулись несколько человек. Хольфстенн вспыхнул.

– Да ты…

– Мы таверну прошли, – подсластил момент Жал. На гнома он при этом не взглянул, потому что косился в сторону, где, кусая губы, сдерживала смех Данан. Правда, дрожавшие плечи все равно её выдавали. «Чертовка», – подумал эльф.

– Как прошли? – вскинулся Стенн. – Как прошли, Данан?

– Да тише вы! – шикнул на остальных Дей.

– Нам не туда, – отозвалась чародейка, на губах которой все еще мелькала улыбка. Жал, наконец, тряхнул головой и уставился на дорогу перед собой.

– Тут есть маги? – первым делом спросил Борво. Видно, не только из любопытства.

– Не, вряд ли, – порассуждал Дей. – Может, храм. В любом городе, в любой деревушке есть храм Вечного и Святой Митриас.

– Маг, ведущий в церковь? Сдурел? – уточнил Борво.

– Да, в самом деле, – согласился Диармайд.

– Ты кажется что-то говорил о грудях, как бидоны, Стенн, – шепнула Данан, сворачивая на уходящую вниз по склону улочку. И заглядывая в первое же здание за углом.

– Булавы. Бу-ла-вы. Вернее наве…навер…шия – заикнулся гном, понимая, куда их притащила чародейка.

Данан застыла на входе первой, Хольфстенн поравнялся слева, Дей и Борво замерли позади. Жал был не робкого десятка и встал сбоку справа. Сад цвел пышным цветом, и как обычно женщины в садах вздыхают над каждым кустом, так и здесь они ахали и охали, но совсем от другого.

– У меня к тебе много вопросов, чародейка, – шепнул Диармайд Данан из-за спины, оглядывая гологрудых и длинноногих женщин в откровенных корсажах или вообще без них. Женщина стащила капюшон плаща, высматривая кого-то.

– Боже, ты что, в самом деле смотришь в их лица сейчас? – проскулил Хольфстенн.

– Ей-то ничего в штанах взгляд не зашоривает, – отозвался Жал.

– Добро пожа-а-аловать, – пропела высокая женщина лет двадцати пяти с действительно большой грудью, выплывая из общего скопища. – О, со своей пришли? – скривилась, окинув Данан придирчивым взглядом. – Ни кожи, ни рожи, не вычесанная… Или ей тоже девочку? Или вы все вместе хотите, с еще парой девочек, а? За ваши деньги в «Приюте мадам Тифини»…

– Тс, – подлетела к ней другая. С грудью поменьше, с кожей, как молоко, и стройная, как кипарис. – Эм… госп… – никак не могла решиться женщина обратиться к Данан. Оглянулась назад. – Позовите хозяйку!

Данан улыбнулась ей, кивнув.

– Стоит ли девка внимания мадам Тафини, Лавель…

– Милдред! Займи гостей! – окликнула низким грудным голосом хозяйка заведения еще до того, как кто-то успел позвать её, и подбородком указала злополучной Милдред на гудящую толпу в центре окутанного свечным полумраком зала.

Это была женщина пышнотелая, как тумба, с яркими губами и сурьменными бровями, в красном закрытом платье и возрастом в неполную половину века. Она подошла к пришлым не торопясь, раскачивая огромными бедрами, в одно из которых уперла руку.

– Лавельда, – сказала светленькой, – иди с ней, через полчаса придешь ко мне.

– Да, мадам.

– Идемте, – позвала хозяйка путников в боковой коридор. Мужчины следовали за женщиной, но Данан молча шла рядом. Знала дорогу. Жал поймал тяжелый взгляд Диармайда, который сверлил в затылке чародейке дыру размером с голову ворона. «Да уж, у него в самом деле полно вопросов к тебе, девочка».

Мадам Тифини отвела их в свою комнату – уютную против общего настроя заведения и все одно сумрачно-томную в мягких огненных тонах. Кивнула слугам по дороге, потом слугам у двери и завела прибывших внутрь. Обернулась к путникам:

– Леди Тегана. – Наклон её головы был полон почтения. – Непривычно видеть вас не в компании ваших братьев, но это не значит, что вам тут не рады. Присаживайтесь, – указала она на стул по обратную сторону стола. Дождалась, пока Данан сядет, и лишь затем села сама.

– Надо же, – отпустил Дей.

– Есть кто-то, о ком следует позаботиться особенно?

– Мне можно ту, с большой грудью? – сразу выступил вперед Хольфстенн.

– Она не об этом, – шикнула Данан в ответ.

Удовлетворившись ответом чародейки, Тифини, заметила:

– Тут всего два стула, сейчас еще принесут, подождите немного. – Потом перевела глаза на Данан и заговорила неожиданно учтиво. – Чем могу помочь, госпожа?

– Ей-богу, таким идиотом я себя еще не ощущал, – поделился Дей с соседями.

– А по тебе не скажешь, – безмятежно сказал Жал.

– Я стою в борделе в окружении мужланов, а две женщины тут намерились что-то обсуждать! – зашипел Дей.

Уже в следующий момент в дверь постучали. Занесли стулья – те, кто стоял у двери, – и, повинуясь взгляду, расставили вокруг стола хозяйки. Чуть погодя слуги, которых они встретили первыми, принесли еды и вина. Поблагодарив кивком, женщина велела прислуге быть за дверью. Расположившись в своем кресле удобнее, леди Тифини – Дей подозревал, что от леди в ней только слово – сделала жест: «Угощайтесь!», ласково обведя им мужчин, и сосредоточилась на Данан. Та уже сидела с плошкой горячего супа в руках, обогревая в завитках пара холодный нос. Она не оглядывалась по сторонам с открытым ртом, как Борво, не подергивала ус, в непонятном предвкушении играя под столом ногой, как Стенн (ему было низко, но гном не жаловался). Не ухмылялась даже, как Жал, который первым за чародейкой потянулся к еде. Дей смотрел на них всех и сглатывал ком вопросов и возмущений.

– Что я могу для вас сделать?

Данан не медлила и не увиливала:

– Нам нужен ночлег, побольше еды в дорогу и какая-то одежда, по которой будет не сильно ясно, что я чародейка Таламрин, а он – ставленник командора Пустоты.

Тифини выгнула накрашенную бровь – и та взодралась неестественно высоко, перечеркивая весь лоб продольными складками.

– Это тот, который предатель?

Дей взвился – скрипнул стул о пол.

– Тц, – Тифини качнула головой. Потом еще раз, иначе – подбородком ткнув на Диармайда. – Такого нервного попробуй спрячь.

– Редгар. Тысячи. Битв, – пригвоздил Диармайд, тыча пальцем в стол на каждом слове, – не был…

– Плевать мне, кем там был твой Редгар. – И, не дожидаясь мужской реакции, снова обратилась к чародейке. – Я отправлю своих людей сейчас же. Вечный позволит, к утру управимся. Вам ведь по нашим землям надо пройти, чтоб никто не узнал?

Данан принялась за хлеб, кивая: именно.

– И как далеко?

– А это еще одна прощба, – сказала, жуя. Наскоро проглотив пищу, чародейка утерла губы и прояснила: – Мне нужно отправить письмо гонцом вперед, очень важное.

Мадам Тифини позволила себе большее, чем могла бы любая другая в беседе с дочерью клана Таламрин:

– Кому-то из братьев?

И Данан это ничуть не смутило. «Да что её смутит?! – со злобной укоризной подумал Дей. – Сидит себе да ест, как ни в чем не бывало! В борделе!»

– Нет.

– Может, тогда позаимствовать у гонца, чтобы наверняка? У людей вашего брата, я имею в виду.

– И одежду гарнизонных для моих друзей. – Данан говорила прямо и открыто.

Прямо и открыто, драли бы её все демоны! Сколько времени назад она придумала это все?! Про одежду, гонцов и братьев…

Дей даже не понял, что проорал это вслух, вцепившись Данан в плечо, отчего та уронила хлеб и ложку в суп, и он расплескался по столу.

– Может, выбежишь на улицу и просто заорешь, что мы пришли сюда? После того, через то мы прошли, чтобы вернуться! Вернуться, из только тебе одной видимых причин!

– Позвать охрану? – навострилась Тифини тут же, вставая.

– Я уже здесь, – отозвался Жал. В один шаг он оказался за спиной Диармайда – один нечеловечески и даже не эльфийски быстрый шаг – и обнажил кинжал, уперев острием Дею в бок.

– Прекратите вы оба! – прорычала Данан сквозь зубы. – Мы ведь уже решили не цапаться друг с другом, сколько можно?! Сядь! – крикнула на Жала. – А ты! – уставилась на Диармайда. – Почему тебе так трудно хоть раз довериться мне? Ты что думаешь, я нарочно тащу всех нас на казнь?!

Именно так Диармайд и думал. Был уверен на все сто процентов. С них, баб, станется, и себе жизнь испортить, и другим. Потому Дей уперто стоял и садиться вслед за Жалом не желал.

– Ну, давай уже, парень, – подначил его Стенн.

– Диармайд, в самом деле, – устало протянул Борво. Они наконец-то снова нормально едят. Если сейчас Дей опять учинит разборку, и их попрут и отсюда, он сам лейтенанту рожу начистит!

– Я пошлю за ним, госпожа. – Тифини наскоро подытожила разборку смотрителей. Данан не торопилась с ответами: Тифини направилась к двери, послала прислугу за Лавельдой – той самой светленькой женщиной из парадной. А когда ту привели, прямо у двери стала отдавать распоряжения.

– Может, объяснишься пока? – шепнул Стенн, одним глазом наблюдая за Тифини в дверях. – А то нашего лейтенанта сейчас прорвет так, что он башкой потолок проломит.

Данан перевела взгляд на Дея.

– Да нечего особо говорить. Просто, не стоит наспех судить по тому, что ты видел в лагере. И ты, Борво, тоже. Эйнсел Таламрин безжалостен не ко мне одной – он ненавидит всех людей и всех своих детей одинаково сильно и терпит Ллейда только потому, что тот наследник. А заделать нового никак не выходит. И к тому же нового придется заново растить, то есть кормить и одевать его и его мать или кормилицу. Нет, Эйнсел Таламрин на такое точно не расщедрится.

Мужчины разухмылялись. Данан в ответ закатила глаза к потолку.

– У него и так прорва бастардов, но на что все они годны против детей законной августы, за которой стоит её отцовский клан? Всех этих детей сметут, стоит им только вздохнуть в парадном зале замка сразу после похорон отца.

Хольфстенн потер бороду, открыл рот, но Дей опередил, снова ткнув прямым пальцем в стол:

– Это не объясняет того, почему мы здесь.

Пожалуй, мысленно согласилась чародейка.

– В семье Таламрин трое детей: Ллейд, я и Гессим. Гессим украл отцовскую лошадь в тринадцать лет, и тот со злобы отослал его охранять границы, в надежде, что Гесс тут подохнет. О том, что отец никогда не ждал меня в гости, вы уже знаете…

– Впервые слышу, – вставил гном, – но – детали.

– … поэтому всякий раз, – Данан не сбивалась, – когда я приезжала, мы пытались с Ллейдом навестить брата. Тайком, конечно, потому что… – Она не сразу нашлась, как объяснить, а вот Диармайд сообразил быстро:

– Гнев отца.

– Да. – На миг её лицо озарилось улыбкой – хоть что-то он понял! – а потом Данан прикинула: как не понять? У Дея тоже все жизнь над душой гнев, только не отца – брата.

– Хм, – с озорством усмехнулся Хольфстенн. – И лучшего места для тайных встреч особо не придумаешь, да? – Не вопрос – опыт.

Жал засмеялся самодовольно, скалясь, упираясь языком в сточенный клык. Опыт – прочел по эльфийской физиономии гном.

– В тринадцать-то лет? – спросил Дей.

– А чего? – подключился Борво. Теперь хмыкнула даже Данан – опыт, чуть другой, но – тоже.

– Если кратко, Гесс прижился среди солдатни за своего – тупо потому, что вырос с ними. И сюда его впервые тоже они притащили. Довольно быстро Гесс со своим гарнизоном распугал местных алкашей, которые избивали девушек. Я тоже, когда могла, делала что-то полезное.

– Превратила самого мерзкого старого алкаша в жабу? – усмехнулся гном.

– В червя, – заспорил Борво.

Дурни, ей-богу.

– Я же августина, у меня было содержание, а в Цитадели просто не предусмотрены большие растраты. У них тут как-то года три назад случился пожар из-за заезжего озерника, так что моих сбережений хватило, чтобы отстроить второй этаж.

– А еще госпожа всегда помогает мне с комнатой для наказаний, – с улыбкой возвестила мадам Тифини, возвращаясь к столу.