Текст книги "Тени Архонта (СИ)"
Автор книги: Анастасия Машевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)
Тут уж Хольфстенн совсем не выдержал: театрально всплеснул руками, звонко шлепнул себя по ляжкам и вытаращился на Данан:
– Ну и полна ты сюрпризов, скажу я тебе! А! Какая! Что это ты там выделываешь, в комнате наказаний? – с непередаваемо игривыми интонациями подчеркнул гном.
– Накладываю печати Кошмара для господ, которых нельзя убрать просто так, – без тени усмешки отозвалась Данан. – Или привожу заколдованные таким образом побрякушки.
Тифини метнула опасливый взгляд на мужчин: им обязательно знать? Данан повела плечом:
– Надел августа велик, тут полно знати – стратиев, эрлов, баннов. Чем чище притон, тем чаще туда заходят мужчины, которых нельзя просто припугнуть городской стражей, если они ведут себя по-скотски. Вернее, можно, но когда Ллейд станет августом клана, ему могут создать проблемы из-за этого или, того хуже, могут использовать характер нашего отца, чтобы скрутить Гесса.
– И поэтому… – протянул Стенн, уже уловив мысль.
– Ага, – кивнула Тифини и указала на Данан обоими подбородками. – Мы отводим таких господ в комнаты с магическими подарками от сиятельной леди, пока они еще действуют. В последнее время вас давно не было, – произнесла женщина с некоторым сожалением.
– Что-то случилось?
– Ничего, чего здесь не бывало бы прежде. Ничего из такого, что теперь не было бы известно и вам.
– Ладно, – сказала Данан, давая понять, что обсуждать больше нечего. К тому же, она доела. – Если нужные комнаты свободны, можно наложить заклятия сейчас, если нет, давайте утром. И можно коморку для остальных. Для сна.
– Сна? – хмыкнула мадам Тифини. – Глядя на вашего гнома, миледи, могу сказать точно: у него другое на уме.
Хольфстенн тут же отбросил все проблемы и уставился на мадам взглядом ребенка, ожидающего подарок.
– Многие мои девочки заняты сегодня, но кто свободен – можете выбрать. Я сказала Лавельде.
– Разве так принято? – Данан округлила глаза.
– Я не сильна в политике сиятельных лордов, госпожа, но быть благодарным вполне принято. Когда не вредит интересам, – добавила мадам шепотом и расхохоталась собственной шутке. Стенн отвел глаза от прыгающих щек и складок на лбу.
– Ешьте. Как закончите, вас проводят. Лавельда в курсе.
– А можно мне ту, первую? – оживился Стенн, встав со стула. – Ну, что нас встретила? Мин…Мир… Короче, с грудью – как две вазы? И норовом, как у кобылки?
Дей спрятал лицо в ладони – со звонким шлепком.
– Коротконогий извращенец.
– Милдред? – усмехнулась Тифини. – Она вздорная, но дело свое знает, – подмигнула мадам. – Как любая в моем приюте!
Хольфстенн дослушивал краем уха – если вообще дослушивал. Он уже открывал дверь кабинета, наплевав на еду. В комнату тут же пахнуло заманчивым запахом блудливой свободы. Стенн прикрыл глаза, вытянул физиономию в коридор, как кобель из будки, с наслаждением втянул воздух, стоны и смех, поводя головой.
– Ни разу таким его не видела, – шепнула Данан.
– Вот уж место, которое на самом деле стоило назвать «Смелым смертником», – откомментировал Дей гному в спину. Тот уже выцепил взглядом очередную красотку, совсем не Милдред, огненно-рыжую, но тоже с хорошими формами, и теперь таращился, потирая усы.
– Мне кажется, я видел храм через дорогу. Или два. – отозвался Хольфстенн, одновременно не оборачиваясь к Дею и делая шаг вслед красотке, при этом на ходу ослабляя ремень. – Вали отсюда, святоша, – добавил гном и поплелся за блудницей, спотыкаясь о собственные ноги. На миг, словно пришел в себя в горячечном бреду, опять обернулся к остальным – рожа довольная, глаза блестючие! – сложил перед собой руки локтями вперед в явном намеке на ту самую грудь, о которой мечтал. Подмигнул остальным – и до утра его и не видели.
Остальные молчали, провожая гнома взглядами и не находя слов. Первым оклемался Борво. Он с грохотом протащил стул по полу, притягивая себя ближе к столу.
– Я сначала доем, а потом уж, ладно?
Ему никто не ответил, и Борво решил, что «ладно». Дей молчал, и было непонятно, что он намерен делать. Но когда Борво доел, то, не спрашивая, схватил лейтенанта за шкирку и поволок прочь.
– Когда еще будет шанс? – спрашивал вполне искренне. – Может, мы вообще помрем из-за архонта. И потом, ты же каждое утро бегаешь в кусты… – Борво бормотал еще что-то нравоучительное, смущая Диармайда. Данан, наблюдая, как один выволакивает другого, чувствовала, как спадает разом напряжение во всех мышцах. Тифини покосилась на это с пониманием:
– Доконали?
Данан перевела на хозяйку взгляд – темный, как хвоя, и мудрый, как ночь.
– Не то слово. У нас полно проблем, мадам Тифини. До хрена, если честно.
Мадам Тифини повела головой:
– В самом деле. Не помню, чтобы в былые времена вы выражались, миледи. Даже… даже когда в наших стенах впервые услышали новости о предстоящем замужестве.
– Ты замужем?! – воскликнул Жал.
– А им точно можно обращаться к вам на «ты»? – спросила мадам. – Если что, я могу дать знать вашим братьям.
Данан просто махнула рукой.
– Ллейд давно заезжал?
Жал прищурился, но смолчал: потом, если что, еще разок спросит.
– Сразу после смерти короля Драммонда. С тех пор тихо. И нам… нам стало довольно сложно. Поэтому амулеты или какие-нибудь зелья, особенно сонное…
– Хоть на весь Приют, если ска-а-ажете, – душераздирающе зевнула чародейка.
– Вам надо отдохнуть, – Тифини поднялась из-за стола. – Прислуга принесет вам еще еды и снеди. Комната для особенно важных гостей за вами. До утра тут сильно шумно и много работы, да и вам надо отдохнуть. Так что давайте завтра.
– Хорошо, – кивнула Данан. – Но если приедет Гесс, разбудите.
– Миледи. – Мадам качнула головой. Данан уперлась ладонями в столешницу, вставая.
– И я пойду, – Жал вскочил следом.
– Если там еще кто-то остался, – хихикнула мадам.
– Спать, – отрезал Жал.
– Спать? – удивилась хозяйка Приюта.
– А что?
Данан влезла – больше из желания пресечь разговоры и действительно скорее достичь отдыха. Особенно, если учесть, что перед сном нужно будет сделать еще кое-что.
– Не беспокойтесь, у нас долгая дорога позади, – сказал чародейка. – Мы привыкли делить ночлег.
– О, прямо со всеми? Это теперь у леди развлечения такие? Хотя, когда они были другими, да? – подпихнула Тифини Данан в бок локтем и расхохоталась. – Коль уверены, госпожа, будь по-вашему. – И тут же добавила, шепнув Тегане на ухо: – Но этот лопоухий, имейте в виду, смотрит на вас недобро.
– Еще бы ему добро на меня смотреть, – недоуменно шепнула чародейка в ответ.
Они вышли в коридор. Один из слуг, по-прежнему ожидавших у двери, с поклоном пошел провожать пару.
– Он же за головой моей явился. Ну или за сердцем, как посмотреть, – проворчала Данан под нос. Эльф хорошо расслышал и на несколько мгновений замер, не сводя с чародейки взгляд.
Комнату, которую она обычно занимала (иногда делила с Ллейдом), по здешним меркам можно было назвать роскошной: большая кровать, гобелены на стенах, потрескивающий очаг, еда и вино в изящной посуде на небольшом круглом столе, стул у маленького туалетного столика. Расположенность – в укромном углу правого крыла, так, чтобы наигранные и болезненные стоны остальных долетали лишь отголоском и не сильно беспокоили отдыхающих. Ни дать, ни взять, покои для самой дорогой шлюхи.
Туалетный столик сейчас оборудовали в секретер – расставили на нем письменные принадлежности. Слуги принесли только что, по просьбе Тифини, ибо обычно тут такого не водится. Первым делом, Данан села туда, сцепила руки в замок, покатав, размяла. Взялась за перо. Жал, расположившись за вторым столиком, на котором стояли кувшин с вином, бокалы и небольшая тарелка с фруктами, наблюдал, как Данан сосредотачивается, как кусает губы, пытается унять дрожь в пальцах. На лбу женщины залегла складка – видать, опробует текст письма в голове так и эдак. Потом чародейка решительно выдохнула, обмакнула перо в чернильницу – и застрочила.
Она не отвлеклась от письма ни разу – чтобы оглянуться на Жала или задумчиво поглядеть в очаг, или в окно, или чтобы погрызть кончик пера. Может, она многое делает так? Долго думает и молчит, а потом предлагает вариант действий или вывод, и Дея злит, что он не понимает, как она к этому пришла? Ему, Жалу, проще – он повидал подобных людей за эльфийскую жизнь. Он вообще много чего перевидал.
Кроме магов, которые могли бы заколдовать его руку внутри себя и, тем самым, спасти себе жизнь.
– Я все же надеялась… – заговорила она и вдруг уронила руки на столешницу, оглянувшись на эльфа. Значит, её все-таки тревожит его присутствие? – Почему ты не пошел с остальными?
Жал, сверкнув глазами и чуть раздвинув уголки губ.
– Нервничаешь? – Он облизнулся, наслаждаясь тем, как ей некомфортно.
– Есть от чего. – Борясь больше с собой, чем с ним, Данан выдержала прямой взгляд эльфа. – Они, – кивнула на дверь, но Жал и без этого прекрасно понимал, о ком речь, – остальные, не знают, насколько на самом деле мы рискуем. А я знаю, – она положила ладонь на солнечное сплетение. Да, она знает, буквально на собственной шкуре, как велика его власть над чужой жизнью.
Рывком Жал развернул под собой стул, обращаясь в сторону чародейки, сидевшей в добрых пяти шагах.
– У меня никогда не было возможности спросить у своих жертв, что они чувствуют, – начал он со страстью. – Когда моя рука у них внутри и уж тем более, после. – Он немного наклонился вперед, упираясь локтями в колени расставленных ног.
«Все еще обвешан оружием, – осознала вдруг Данан. – Ох, Вечный, Дей прав. Я безумна!».
– Я тоже никогда не спрашивала у людей, что они чувствуют, когда я вытягиваю из них жизнь Увяданием. – «В конце концов, в Цитадели я не использовала его на человеке ни разу».
На лице Жала мелькнула тень интереса:
– Так вот, что это было. Это холодно. Как от удушья, но во всем теле и так, что при этом кровь не набухает в голове, – расщедрился эльф до объяснений.
Данан все-таки поежилась и от ответной любезности воздержалась. Оставаться с ним с глазу на глаз не входило в её планы. Или, если быть честной с собой до конца, она просто не думала, какой оборот это все может принять.
– Нам всем нужно отдохнуть…
– Согласен, – эльф улыбнулся еще шире, от души купаясь в её эмоциональной беспомощности.
– Думаю, ты мог бы воспользоваться гостеприимством местных женщин, если хочешь… – Она осеклась. Как понять, что делать? Выгони его сейчас к остальным, туда, где все ходуном ходит, и где гарантия, что, изведав неудачу с ней, Жал не устроит в притоне натуральной резни? Просто по недавней памяти «убийственного» провала? А тут, в комнате, у неё уже коленки тряслись так, что стул вот-вот начнет дребезжать.
– Я и так сейчас делаю, что хочу. – Он чуть скрипнул стулом по полу, словно намеревался встать, но в последний момент просто расположился поудобнее.
Данан напряглась еще больше – на задворках сознания чутье мага само по себе начало собирать энергию для печати. «Правильно делаешь» – думал Жал, верно считывая её поведение.
– Я иду со смотрителями Пустоты, потому что хочу. Видишь ли, мне в новинку действовать по своей воле.
– Ты идешь со смотрителями, потому что присягнул мне.
Вот, вот тот момент, когда она впервые после смерти Редгара выдала что-то по-настоящему идиотское! Данан едва-едва подавила желание треснуть себя по лбу и завалиться на стол головой.
Лицо Жала исказилось: ага, присягнул, потому что ты попросила, но что это значит? Что это вообще за ерунда такая – присяга? Зачем эта политическая чушь, когда существуют обычные клятвы?
Данан сглотнула, облизав пересохшие от тревоги губы.
– Точно, – растянул Жал. – Присягнул – по своей воле. То есть, дал клятву верности, да?
Данан не стала отвечать: в более глупой ситуации она, похоже, и впрямь еще не оказывалась. По своей воле, кстати! – разозлилась на себя чародейка.
– Я поклялся в верности, и пытаюсь тут изо всех сил остаться верным, а она выгоняет меня к шлюхам… – смеясь, рассуждал Жал о тех условных узах, на которые рискнула положиться Данан. Однако, увидев, что еще немного – и Данан вскипит, как обычно Дей, разнося тут все к демонам, или того хуже, даст деру, эльф перестал издеваться.
– Слушай, – сказал он проще. – Я что, по-твоему, кабаков не видел? Знаешь ли ты, сиятельная леди, куда порой приводит долг убийц? И что нам там приходится делать? – протянул он с таким удовольствием воспоминаний, что у Данан свело желудок – так захотелось узнать.
Она превозмогла себя. Натянув на физиономию самое безразличное выражение, какое могла, чародейка припомнила, как когда-то отвечала Редгару про новообретенный долг смотрителя Пустоты и постаралась повторить те снисходительные интонации:
– Полагаю, убивать.
Жал глубоко вдохнул и выдохнул, не сводя с неё взгляд. Потом отвернулся к столу, за которым сидел, разлил по бокалам вино, напомнив себе мысленно, что ненавидит магов. Взял оба сосуда, один молча предложил ей, так и замерев с вытянутой рукой: чтобы встала, подошла, приблизилась много ближе, чем есть сейчас. Чтобы он смог ухватить её за руки, которыми она плетет заклятия и всегда высекает из воздуха духовный меч. Без магии в тесноте рядом с ним Данан будет беспомощна, и он сможет, наконец, разобраться в её секрете. Дотронуться до него. Сможет хоть что-нибудь.
Данан не двигалась, и, оглянувшись, Жал увидел, как она качает головой. Он отставил бокал, кивнул в ответ – «Как знаешь» – и развалился, насколько позволял стул, стараясь больше на женщину не смотреть.
– Удивительно, что со своим социальным положением ты здесь. Вообще здесь, я имею в виду – в смотрителях, в борделе.
Данан тоже отвернулась, правда у неё не было вина и, не зная, чем занять пустые руки, она просто повертела пальцами в воздухе. Жал все-таки не удержался, покосился на чародейку краем глаза, хмыкнул: ему хорошо понятна эта попытка спрятаться за чем-нибудь в руках. Разве не поэтому он предложил ей вино? Но обстановка, в которой они находились сейчас, даже с водой и молоком вышла бы двусмысленной.
– Лови! – Жал кинул яблоко.
Данан поймала в последний момент, замерла, ловя взгляд эльфа. Вздрогнув, отвела взгляд, вгрызаясь во фрукт, чтобы не ляпнуть вслух чего-нибудь лишнего. Желудок, получив новую порцию пищи, заныл: сколько можно?! От обильной еды сегодня привычный к регулярным голоданиям на походном пайке, живот выводил жалобный причет.
– Впервые меня сюда привел Ллейд, и долго перед этим пилил мозги, чтобы я не проговорилась отцу или матери, – она улыбнулась, явно вспоминая. – Мне было почти шестнадцать тогда, и оказалось, что мне легко понять местных женщин: маги к чародеям Кошмара относятся так же, как все остальные люди к шлюхам и прокаженным. К рыцарю-чародею с Кошмарным клинком в руке – наверное, как к самой элитной и высокомерной потаскухе из всех. Чем больше проходило времени, тем сильнее я это чувствовала, – заключила чародейка и добавила совсем тихо, больше для себя, чем для Жала: – А теперь и вовсе тут как своя.
Жал нахмурился, глядя в стену поверх бокала: «Теперь – это после того, о чем говорила мадам Тифини, что регулярно случается в борделе, когда за девушек некому заступиться».
– Должно быть, Ллейд или Гесс взболтнули спьяну, – рассуждала Данан себе под нос. – Или от ярости. Уже без разницы.
Жал ничего не сказал, а Данан, взяв со стола письмо и положив взамен его недоеденное яблоко, пошла к кровати. Шлейф неуловимого аромата потянулся за ней, заставляя Жала повести головой вслед, когда чародейка оказалась за его спиной.
– Я все же намерена отдохнуть…
Жал тряхнул головой, согнав наваждение, и, поднимаясь, спросил просто, без ненужной игры:
– Тебе помочь?
Данан на миг растеряла все слова. Правильно поняла?
– Если тебе нужен подобный отдых, снаружи…
– Он нужен тебе. – Голос Жала прозвучал тверже, чем все, сказанное прежде. Он стоял напротив Данан, замершей возле ложа, прямо, расправив плечи, как редко делают наемники и убийцы из тени. Смотрел открыто, не предпринимая попыток дотронуться лишний раз, и чародейке казалось, что все это – еще один способ запутать её окончательно.
У Данан вырвался нервный смешок: «Вот тебе на выбор два мужика, девочка! – передразнила чародейка саму себя голосом воображаемой судьбы. – До одного, как ни плачь, не достучишься, твердолобый баран и евнух! А другой не нужен даром, да только вот на – на ладони! Хочет расслабиться между попытками выдернуть тебе сердце!».
Она сделала движение руками безотчетно: будто перекинула в левую несуществующий посох, оттянула правую чуть в сторону – амниритовые жилы в перчатке блеснули коротко, лишь раз – сплела перед собой печать Покрывала страха. Выбросила вверх, надеясь на уже знакомый отгоняющий купол. Жал спрятал снисходительную усмешку – ему, мягко сказать, не впервой спать на полу, с него не убудет, а вот она теряет отличный шанс. В кой-то раз её бесконечная свита занята полезным делом – не путается под ногами!
– Если ты думаешь, что насильника остановит страх обмочиться, то знай, – он улыбнулся обворожительно и остро, с этим своим клятым выточенным в клык зубом, от чего у Данан поджались пальцы ног, – нет. Ну так? – снова обратился в серьезном тоне. Оборотень. Меняется мгновенно, как море в ветреную погоду.
– Нет, – выдавила она кое-как, прокашлявшись.
Жал хмыкнул:
– Тебе нужно чаще общаться с мадам Тифини, – заключил убийца. – Она бы точно сказала, что в период нервного напряжения и усталости… О, кстати, как её на самом деле зовут?
Данан широко распахнула изумрудные глаза: зачем это ему? Как понял? Ах, ну да, он ведь говорил, что тысячи раз по кабакам…
– А тебя?
Маски опали с лица Жала. Только темные глаза блеснули в ответ голодом – честным, неистовым.
Эльф вцепился взглядом в лицо чародейки, сделал к ней шаг, но Данан, опомнившись, отступила, уперлась коленными впадинами в ложе, почувствовала, как затряслись ноги. Купол от зависшей под потолком печати разливался вниз мягкими, едва заметными багряными клочьями. Эльф сдержал рефлексы, чтобы не поежится от Покрывала страха, и не дать, тем самым, Данан прекратить разговор. Потому он не закончен! Губы эльфа изогнулись, словно Жал хотел сказать еще что-то очень убедительное – он знает толк в отдыхе или…
Чары Данан стремительно набирали силу, и эльф, ощущая, как тошнота подкрадывается вместе с тремором, был вынужден отступить.
Сегодня был длинный день, простите за задержку.
Глава 9
Данан лежала на боку, обхватив себя поперек талии, и пыталась уснуть. Полчаса назад это не вызвало бы трудностей. Но сейчас осознание, что после сказанного Жал сидит неподалеку и смотрит на неё, мучило, сковывало, не давая повертеться, устроиться поудобнее. Она словно ждала, что вот сейчас Жал засветится, как духовный клинок, преодолеет барьер (хотя Данан понятия не имела, способен ли он), и вытряхнет из неё душу. Вместе с потрохами.
В десятитысячный раз чародейка сказала себе, что, если бы Жал хотел, он имел уже тысячу шансов прирезать их всех, в особенности её, девчонку, которая без магии ему в жизни не окажет и подобия сопротивления.
Её сотрясло – судорогой тревог за все подряд. Легкие покинул рваный выдох. Жал, тянувший вино у одного из столов, покосился на женщину. Чутье и жизненный опыт, рядом с которым обычным людям и тягаться не стоит, на сей раз бормотали что-то невнятное, мутное. Жал пытался прислушиваться, но не мог разобрать советов внутреннего голоса. Может, потому что не знал вопросов? Впрочем, один, кажется, знал: стоит ли хотя бы пытаться объяснить им, почему он здесь?
Прислушался снова, затаив дыхание.
Тишина.
Эй, жизненный, мать твою, опыт рубаки, который убил больше, чем курица склевывает зерен за жизнь, ты можешь хоть что-то подсказать?
«А надо ли? – ответил Жал сам себе каким-то не своим голосом. – Развлекайся пока сам, хозяин».
Жал снова посмотрел на Данан. Та дрожала бесконтрольно. Нахмурился.
Почему он пошел за ними? Ох, великий Таренгар, разве это вопрос? За свой век, или вернее, целых три века, которые он помнил наверняка, он перевидал все: падение божественных храмов и возведение на их месте новых, разрушение и изнасилование городов, безвестную смерть самых стоящих королей и героев, к которой сам часто прикладывал руку, раскаяние магов, любовь чародеев и стражей Вечного, распутство жриц, целомудренность шлюх, радость в смерти, неблагодарность в жизни, скверну исчадий – в крови смотрителей; тошнотворную, плесневелую, извращенную скверну теократов – в привычках и нравах, в непоколебимой убежденности в магической вседозволенности…
Он перевидал все, кроме Темного архонта.
И еще чародейки, сердце которой не далось с первого рывка. Чародейки, которая вытягивала его собственную жизнь, чтобы одномоментно исцелять рану, что он наносил.
Данан, засыпая, снова дернулась на кровати, словно одергивая себя от сна – «Не спи! Будь бдительна!». Жал глубоко выдохнул, встал и пошел прочь. Разве ему нужна комната, чтобы отдохнуть? Или еще какие-то условия?
Нет, он не холеная девчонка, которая лишь несколько лет назад сжала в руке чародейский клинок.
Закрыв тяжелую дверь, Жал вышел в общий зал, пытаясь выцепить взглядом Диармайда. В отличие от Хольфстенна, которого нигде не было видать, Дей сидел в углу, и на нем резво скакала длинноногая шлюха с рыжей копной. Жал от души усмехнулся: как очевидно! Разве что, против Данан у этой титек нет совсем. Не колеблясь, Жал подошел к Дею – тот шипел, стиснув зубы и запрокинув назад голову – потрепал лейтенанта по плечу. Дей дернул головой, раздраженно и опасливо одновременно, будто не знал, что выбрать – крикнуть: «Кто там еще?!» или скинуть девку с колен и схватиться за меч. Где он, кстати?
– Как закончишь, загляни в комнату в углу. Может, она ждет тебя.
Дей не сразу понял, что обратились к нему. Кое-как разлепил глаза, скосил взгляд в сторону. Увидел Жала. Тот наблюдал за происходящим с ухмылкой. Смысл услышанного пробирался в сознание Дея с трудом, протискиваясь, как дракон в змеиную нору. А когда достиг, Дей вдруг перевел глаза на женщину перед собой. Вцепился пальцами в бедра настолько сильно, что та взвизгнула. Рывками начал дергать на себя, подаваясь навстречу. Закончить быстрее, пойти туда, где ждут – безошибочно прочитал Жал. И усмехнулся еще шире: ждут друга или кобеля, только что вылезшего из-под другой сучки, пропахшего потом и дешевым вином? Нет, конечно, этот маленький мальчик-смотритель не думает о подобном. Только когда зайдет в спальню и увидит её на кровати, занавешенной заклятием, немного одумается. Если хмель не ударит в голову. Он же вроде, этот Дей, страж Вечного в прошлом? По повадкам похож, и вроде, где-то болтал, что еще не все навыки растерял. Разобьет её барьер, влезет… Жал окажется рядом в нужный момент. А даже нет – так и ладно, Данан все равно запомнит, что хваленный лейтенант в душе тоже обычная скотина.
О-о-ох, мысленно протянул Жал, наслаждаясь собой. Иметь жизненный опыт бесценно. Все предвидеть, еще больше предчувствовать. И его, Жала, предчувствия редко обманывают. Из всей братии смотрителей ему соперник только Дей: про Стенна говорить и не стоит, Борво до сих пор в душе трясется, как бы не помереть, если чародейка случайно чихнет. Пара стабильных промахов, и Дей тоже уберется с пути в чародейскую койку. А там дело за малым: если Данан доверится, можно будет изучать её, пока не выяснится, как смогла она едва не оторвать ему руку вместе с жизнью, как смогла не отдать сердце, так быстро срастить обратно легкие и ребра… Он убивал магов – обычно с невообразимо большим энтузиазмом, чем всех остальных – и подобных случаев за триста лет не припоминал. Ему нужен ответ.
Это развлекает, увлекает и даже обнадеживает: либо она все-таки будет посредственна, и он уберет Данан, когда придет срок, либо, чего бы он желал больше, она со своей тайной станет хотя бы на время новым приключением в жизни, которая к сей поре набила эльфу оскомину. Ну или, разобравшись, чего ради Жал увязался с ними, Данан убьет его, что тоже, в целом, неплохо. Потому что от оскомины в самом деле знатно сводило зубы и выворачивало челюсти.
Почти пританцовывая, эльф вернулся к комнате, где отдыхала Данан, сел на пол у порога, припал к стене и закрыл глаза. Кому нужны площадные спектакли или игры в кости и карты, когда есть влюбленные идиоты?
Дей не обратил внимания на Жала у двери, а Жал – на него. Один от одержимости целью, другой – от скуки. Дей вывалился из комнаты через полминуты после того, как вошел. Жал не удержался:
– Что-то ты быстро, – оскалился эльф.
Дей упал по другую сторону двери молча.
– Неужели не смог разбудить? – ехидствовал Жал. – Так взял бы прямо так, пока она спит.
Дей качнул головой:
– Не меня.
– А? – не понял эльф.
– Она ждет не меня. – «Реда».
Изгиб эльфийских губ стал жестче, облик циничнее:
– О, я чего-то не знаю о них с Хольфстенном? – так себе подкол, он сам понял, но все-таки.
– Ты вообще о ней ничего не знаешь! – прошипел Дей, оглянувшись на Жала с таким видом, будто он один и был виноват вообще во всех их бедах.
«Ты тоже, но это не мешает тебе думать наоборот», – протянул мысленно убийца.
– Ни о ней, ни о Хольстфенне, ни о… – Да что говорить! Дей закусил губы и отвернулся. Жал истолковал внезапное молчание по-своему:
– Ни о Редгаре? – спросил шелестя, намеренно, косясь из-под полуопущенных ресниц. Еще бы! – усмехнулся эльфийский внутренний голос, наблюдая, как Дей взвился с яростью в глазах.
– Ах, ты, – сквозь стиснутые зубы выдавил Дей, – сучий потрох!
Жал не повелся:
– Может и так, – качнул он прислоненной к стене головой с закрытыми глазами. – Но, по крайней мере, не идиот.
– Повтори, – потребовал Дей совсем мрачно, обретая решимость. А что, Данан спит, потом он расскажет, что-де так случайно вышло, что он убил этого ублюдка.
– Идиот, – Жал даже не замешкался. – Иначе, как объяснить, что ты не подставил ей плечо, когда умер Редгар Тысячи Битв? Только идиоты упускают шансы достичь цели.
– Достичь цели?! – Дей не выдержал, взвился, в один шаг настиг Жала и вздернул на ноги. – Достичь цели?! Знаешь ли ты, чем Редгар был для нас! Для ме…
– Какая разница? Ты таращишься на неё всякий раз, когда думаешь, что этого не видно. Споришь в надежде, что она придет мириться сама или позовет тебя, и вы задушевно поговорите о прошлом и, в конце концов, проснетесь вместе. Без одежды, разумеется. – Жал хохотнул.
Дей встряхнул его:
– Я не такой, как ты! Я бы никогда не стал использовать смерть друга таким образом, – прошипел лейтенант эльфу в лицо. Тот оскалил зубы, облизал клык, и на миг у Дея душа ушла в пятки. Вот сейчас, сейчас он весь засветится, как тогда, в лесу, и на сей раз запустит руку ему, Диармайду в грудину. А он, Дей, не рыцарь-чародей, как Данан, и нет на нем колдунств смутно знакомого мага-эльфа, и хрен он выживет после такого. Он сдохнет!
Опережая события, Дей замахнулся. Жал ждал. Он действительно засветился молниеносно – амниритовые жилы пронизывали его всего, вплоть до белков глаз. Дей почувствовал позыв рвоты, когда его кулак пролетел через голову эльфа насквозь. Потом от боли брызнули слезы из глаз – лейтенант со всей силы врезал в стену. А еще спустя миг Дей потерял равновесие: пользуясь заминкой лейтенанта, Жал провел головой в сторону, уходя с линии потенциальной повторной атаки. Поймал Диармайда за целую руку, заломил и с силой приложил Дея лицом в ту же стену.
– В самом деле, маленький смотритель, ты не такой как я. Потому что я – не идиот, и знаю, когда говоришь: «Ты понятия не имеешь, чем Редгар был для меня!», ты, собственно, и говоришь, чем он был. Еще я знаю, что в схватках с судьбой рядом с выпавшим шансом нет места морали. И, значит, если бы я хотел её, как ты, или не её – что угодно хотел! – я бы взял это, не оглядываясь, что этим владеет мой командир или друг.
Жал толкнул Дея (хотя особо было и некуда) и тут же отскочил на шаг, справедливо уходя от яростного удара с замаха.
– Не нуждаюсь в советах выродка! – прорычал Дей, и Жал тут же, ухмыляясь, нравоучительно покачал пальцем:
– Ну-ну-ну, смотритель, в таких местах часто полно охраны, ты же не хочешь, чтобы вся она сбежалась на шум, и я сказал им, что ты ломишься в спальню местной благодетельницы?
Диармайд сжал кулаки так, что заскрипела от натуги кожа. Он сделал жест, будто хотел потянуть меч из ножен. Опомнился: где оружие? Кажется, когда набирался вместе с Борво, а потом развлекался с той рыженькой… Где-то в зале, должно быть. Дей скрипнул зубами: либо драться сейчас, на кулаках, либо остыть, потому что – а как еще? Крикнуть: «Сейчас! Подожди! Я схожу за мечом?!». Верный способ убедить всех, даже себя, что он болван.
Жал, наблюдая за метаниями лейтенанта, ржал в голос. Положив ладонь на грудь и заливаясь, как одуревший.
– Ты! – Пусть будет кулачный бой, и плевать, чем кончится! – вскипел Дей, хватая Жала за грудки.
Дверь борделя распахнулась негромко – во всяком случае, здесь особенно слышно не было. Зато пахнуло ночным воздухом по ногам, и совсем скоро, непонятно откуда, выплыла мадам Тифини, семенящая рядом с высоким молодым человеком. Где-то в общей зале донесся гомон вновь прибывших посетителей – вот уж шлюхам не отбиться от работы сегодня!
Парень в компании хозяйки заведения шел широкими шагами в хорошо знакомом направлении. Его медные волосы растрепались, а глаза цвета зрелой хвои цепко ухватывали все вокруг.
– Много народу сегодня. – Не спрашивал.
– Да.
– Нервничаете?
– Она прибыла не с вами, это озадачило.
– Это, я так понимаю, сопровождение, – кивком указал на вцепившихся друг в друга Диармайда и Жала. Один ухмылялся, обнажая сточенный зуб эйтианского головореза, у другого кровь шла с саднящего виска.
Он не спрашивал и не ждал, пока ему откроют – толкнул дверь комнаты.
– Данан!
Простите за долгое отсутствие, праздники прошли шумно, лихо, и не сильно близко от стабильного интернета.
– Какого… – шепнул Дей, таращась вошедшему в спину.
Тифини следом не пошла. Ей тут не место. Жал замер тоже снаружи двери, припав плечом к косяку и заглядывая внутрь. Чай, запирать за собой никто не стал. Пришелец оглядел светящиеся багряные блики купола, замер, повел головой (Жал хмыкнул, узнавая чародейку в этом жесте).
– Данан! – рыжий почти гаркнул, потом прочистил горло и повторил мягче: – Данан, скоро пироги будут раздавать на кухне, с грушами! Ты все проспишь!
Жал хмыкнул, Дей дернул уголком губ: много можно узнать, слушая болтовню родни. Однако Данан только, кряхтя, перевернулась на другой бок. Пришелец оглянулся, поймал взглядом стол с едой. Отстегнул с пояса и приставил к стене у стола полуторник-бастард. Взял яблоко и, немного примерившись, кинул в чародейку, надеясь не угодить в голову. Яблоко, не будучи опасным типом и не имея возможности умереть от ужаса, спокойно пролетело барьер и свалилось женщине на живот. Жал в дверях заулыбался, а Дей замер в изумлении: так просто? Так можно было?
