Текст книги "Тени Архонта (СИ)"

Автор книги: Анастасия Машевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

– Снимите с него одежду.

Эльф вытянулся в лице, Дей выдал: «Эй». Стенн оглянулся на чародейку через плечо (он все еще восседал на эльфе верхом) и спросил:

– Кажется, кому-то понравилось развлекаться с мальчиками публично, а? А выглядишь ты как скромница. – И, не удержавшись, гном расхохотался. Дей и Борво поначалу сдерживали смешки, но в итоге засмеялись в открытую.

Данан терпеливо оглядела гнома и остальных, потом ткнула пальцем себе за спину, где были Дей и Борво, и сочувственно качнула головой:

– Если я не буду развлекаться с мальчиками публично, эти двое в жизни не поймут, что делать с женщиной.

– О, так ты решила быть наставницей в этом древнем, благородном и, я бы даже сказал, жизненно необходимом деле? – Стенн поиграл бровями.

– Кому-то же придется, – сокрушенно отозвалась Данан. – Так ты снимешь с него одежду?

– О, уже-уже! – Не спрашивая эльфа, гном начал стискивать с того кожаную портупею, потом вдруг замешкался и снова глянул на женщину. – Исподнее? – спросил еще игривее.

– Оставь. – Данан махнула рукой в позволяющем жесте. – Вдруг он настолько одарен, что засмущает тут всех?

– Может, я уже сам разденусь? – спросил пленник. Голос у него был низкий, а выговор размеренный: не затянутый и не торопливый.

– Развязать тебе руки?! – спросил гном, щурясь и вдавливая эльфа в землю.

Эльф вместо ответа уставился на чародейку: пусть она решает. Данан замешкалась, огляделась.

– Борво, можешь подать посох?

Борво мог и артачиться не стал. Данан собралась с духом, сплела мерцающую насыщенно синюю печать Сна и дала добро гному. Тот, однако, не торопился, и эльф снова пошел навстречу.

– Слушай, если ты хочешь, чтобы я разделся, значит, хочешь знать, весь ли я изрисован так же, как моя рука. Эй, коротышка, – позвал он Хольфстенна.

– Последи за языком, лопоухий.

Эльф проигнорировал.

– Закатай-ка мне рукав.

Гном подчинился нехотя, но, когда закончил, стало очевидно, что, по крайней мере, от запястья до локтя рука наемника в самом деле испещрена узорами. Больше всего они напоминали выцветшие белые татуировки. Но вот он напряг руку, сжал кулак, так что рельефнее стали вены предплечья, и узоры засветились нежно голубым цветом. Чем больше эльф концентрировался, тем ярче светились знаки – отнюдь не такие плавные и выразительные, какие можно было видеть на лице Данан вблизи исчадий, или какие украшали её амниритовую перчатку. Это было плетение из жестких прямых линий, и в том, как они противоречили линиям самого туловища, читалось, что достались они эльфу явно при непростых обстоятельствах.

– Тише, парень! – почти одновременно предупредили Борво и Стенн.

Эльф перевел глаза с руки на Данан и приглушил магический поток.

– Да, я весь такой. И руки, и грудь, и ноги, – он вдруг сощурился, уставившись на гнома, – и под исподним тоже.

– Это можно было не уточнять. – Дей сразу же отвел глаза.

– В точности, как твоя перчатка, – продолжал эльф, подбородком указав на аксессуар из черной стали. – Я весь такой.

– И поэтому ты можешь залезть человеку в туловище?

– Других причин не знаю, – прямо ответил эльф. – Я не маг.

– Ври больше, – проворчал Борво.

– Он не маг, – пригвоздила Данан.

– Ты у Фирина научилась что ли? – скептически спросил гном.

– Да какая разница! Мы что тут, собрались выяснять его биографию?! – вскипел Дей.

– Мы и так знаем, кто его нанял, – ответила Данан, не сводя с эльфа глаз. Она больше ничего не говорила, заставляя эльфа ответить самому. Он оценил: усмехнулся и кивнул.

– Какой-то субтильный доходяга привез запрос от Продия Девирна, – с абсолютно невозмутимым выражением лица ответил эльф. Казалось, происходящее его нисколечко не смущало. – Понятия не имею, что это за хрен, да мне и не нужно, но нанял он.

– И как ты нас вычислил? – прищурившись спросил Диармайд.

– Мне дали портретное описание и сказали, что вы шли в Талнах, откуда, скорее всего, повернете на юго-запад, к границе Даэрдина и Астерии.

Что либо будете скрываться, либо идти в сопровождении воинства. И еще, что с вами будет рыжая чародейка, – он кивком указал на Данан. – Единственное, что расходилось в описании, которое мне дали…

– С нами должен был быть еще один, – отозвался Диармайд глухо.

– Да.

– А если бы мы шли с другими смотрителями, что бы ты делал?

Странно, но вместо эльфа ответил гном:

– Дождался бы, пока ты пойдешь по нужде, прибил тебя этой своей «я-не-колдун» рукой. А потом, когда мы, как наиболее близкие тебе спутники, бросились бы на поиски – в открытую или ночью, нарушая приказ командования о непреследовании – он бы точно также расставил засаду.

Эльф тихо и медленно засмеялся:

– Да, как и говорили: в отряде смотрителей будет гном-наймит. Я рассчитывал обойтись малой кровью. Взял с собой одного приятеля из Эйтианы, тот, что был с палашом, – указал он пальцем на труп неподалеку, – потом в городке под Талнахом нашел несколько головорезов. Они казались вполне проворными, кто ж знал! Кругом одни дилетанты, – посетовал эльф в конце.

– Мне кажется, проблема была не в том, что они дилетанты, – намекнул Диармайд, присаживаясь рядом с эльфом, поскольку было видно, что Стенн уже утомлен необходимостью удерживать пленника на месте.

Данан отреагировала на эту рокировку и обновила печать Сна. Та, прежде несколько поблекшая, замерцала ярче.

– Никого не смущает, что мы расспрашиваем его, о чем угодно, кроме того, что нам действительно нужно? – спросил Борво.

– То, что нужно, мы знали и без него, – пробормотал Дей.

Борво окончательно завелся.

– Тогда нахрена он нам?!

– Хороший вопрос, – поддержал Дей.

Данан молча подошла к эльфу ближе, перемещаясь одномоментно с узором заклятия перед собой. Видя приближение чар, эльф дернулся назад, но Диармайд придавливал крепко и отползти наемнику не дал. Данан села на землю, так что теперь только колдовская печать отделяла её от пленника. Тот поборол себя и теперь старался не выдавать, что ситуация доставляет ему серьезные неудобства.

– Ты, кажется, сам сказал, что он из Эйтианских Гадюк?

– Ну да.

– И говорил, что даже среди них убийство смотрителей Пустоты считается дурным тоном.

– Говорил-то да, – протянул Стенн, усмехаясь, уверенный, что поняла, куда Данан ведет. – Да только пренебрегать монетой считается тоном ну совсем уж ужасным.

– Так или иначе, мы можем предположить, что, с одной стороны, браться за нашу смерть захотели не все. А даже если бы и все, ему, как он сказал, дали весьма точные сведения о нас. Включая, видимо, и то, что многоопытный Редгар… – чародейка не сумела скрыть вздох, – Тысяча Битв сам был когда-то головорезом из гильдии наемников.

– Данан, ты можешь сказать толком? – теперь раздражение зазвучало и в голосе Дея.

– Четыре смотрителя Пустоты, один из которых лейтенант, другой – командор-убийца, и еще одна – чародейка из Дома Кошмара. Никто из обычных наемников просто не взялся бы за это дело в здравом уме, не будь у него отличного щита за пазухой.

– Данан!

Вместо ответа женщина рывком вытащила один из кинжалов у эльфа на поясе и с размаху воткнула ему в предплечье. Тот молниеносно подобрался – было видно даже из той позиции, в которой эльф лежал. Узоры на его руках вспыхнули ярким светом, и клинок, вонзенный до упора в землю, не причинил мужчине вреда, пронзив руку, ставшую бесплотной, насквозь.

– Что за?! – Борво не нашел слов. Стенн покрепче перехватил секиру.

Данан не выпускала рукоять кинжала и не сводила глаз с лица эльфа.

– Если он может пронзить тело насквозь – значит, его рука может быть бесплотной. Если он мог схватить пальцами мое сердце и вытащить его из грудины, продирая легкие и ломая ребра, значит, его рука может быть осязаемой и твердой, словно отлитая из железа. В мире магии есть всего два элемента, которые пригодны к такой перемене.

Данан вытащила кинжал из руки эльфа, отложила, сосредоточилась на ощущениях внутри себя, отвела руку в сторону, и в ней, на ходу отливаясь из света, залегла рукоять духовного меча.

– Первый вы уже знаете. Это магия в чистом виде, и даже среди колдунов рыцари-чародеи – большая редкость. Второй вам тоже знаком. – Данан разжала пальцы. Клинок в руке её исчез, но прежде, чем она успела продемонстрировать то, о чем говорила, Дей сообразил:

– Амнирит.

– Да, – отозвалась чародейка одновременно с тем, как жилы её перчатки засветились голубым почти также, как рука наемника.

– Амнирит – это магия в порошке, истый концентрат, если на то пошло, – сообщил Дей. – Его используют все – маги, когда их собственные силы источаются, и не маги, когда им это нужно.

– Когда это, например? – поинтересовался гном.

– Когда развешивают амниритовые амулеты по углам входных дверей, чтобы отогнать злых духов, – отозвался Борво. – Но они редко помогают, – добавил он с вопросом в глазах, обращаясь к Данан.

– Потому что чаще…

Борво и сам уже понял, вспомнив призраков, которые следили за ними по дороге из Керума и всегда находили, используя меч Данан как маяк.

– Чаще амнирит притягивает духов.

– Именно, как всякая магия и всякая сила всегда притягивает ослабших.

– Если мы закончили с лекцией о минералах для нашего нового друга, – заметил Дей, – может, подумаем, что с ним делать?

– Сотрудничать, я думаю, – размеренно отозвался эльф, пялясь в ночное небо. Если его что-то и удивило в том, что Данан быстро сообразила насчет потенциальной безвредности для него обычного оружия, виду он не подал.

– А какие версии? – спросил Борво, игнорируя пленника. – Либо использовать его для чего-нибудь, либо убить.

– Что из увиденного навело вас на мысль, что его легко разрезать? – спросила Данан.

– Ну ведь хоть где-то у него этих татуировок из амнирита! Там наверняка можно! – сказал Борво.

Эльф внезапно усмехнулся – одновременно с Хольфстенном.

– Мы, кажется, думаем, как его убить, а не кастрировать.

– Я имел в виду глаз, – отфыркнулся Борво.

Данан немного отстранилась от эльфа. То, что он, имея подобную силу не двигался и не предпринимал никаких действий к побегу, всерьез настораживало.

– При таком таланте я была единственным опасным звеном в твоем плане. Поэтому первый удар прошелся по мне.

– И вскользь. – Эльф тоже смотрел на Данан в упор. По его голосу было невозможно разобрать, раздосадован он или удивлен случившейся осечкой.

– Что тебя ждет в гильдии за промах?

– Смерть. Я готов. Так что, если я вам не пригожусь, давай лучше здесь и сейчас.

Хольфстенн, смесь, потер бороду.

– Что, братья по ордену просто смертью не ограничатся, да? – усмехнулся он пониманием.

– Ты верен Девирну? – просила Данан, игнорируя остальных.

– Нет, – ответил эльф. – Не верен и не служу. Меня наняли.

– Цена, которую тебе заплатили, стоит твоей жизни?

– ТЫ ЧТО, В САМОМ ДЕЛЕ РЕШИЛА, ЧТО ОН ГОВОРИЛ ПРО СОТРУДНИЧЕСТВО?! – Дей вскипел, когда понял, к чему Данан клонит.

– Да. – Данан видела только эльфа.

Диармайд схватил её за плечо и, дернув, развернул к себе лицом.

– Данан, я понимаю, что в каждом более или менее магически одаренном ублюдке ты видишь родственную душу, НО ЭТО ЖЕ ЧУШЬ, ТВОЮ МАТЬ! – он от души встряхнул чародейку. – Все, что ему надо – чтобы мы освободили его…

– Разве ты не понял, что он черт-те когда мог освободиться сам?

– Его удерживает твоя печать! Он ждет, пока мы утратим бдительность…

Данан выдернула руку из мужской хватки и снова обратилась к эльфу.

– Как твое им… Как тебя звать? – быстро поправилась женщина, понимая, что этот вопрос не заставит пленника лгать в ответ.

– Жал.

– Поклянись мне в верности, Жал.

Это не лезло ни в какие рамки!

– ДАНАН! НУ В САМОМ ДЕЛЕ! – почти завыл Диармайд. – ТЫ НЕ МОЖЕШЬ БЫТЬ СЕРЬЕЗНОЙ! ОН, НАЕМНИК, В ВЕРНОСТИ?!

– Редгар Тысячи Битв тоже был наемником, – сухо ответила женщина.

У Диармайда глаза заволокло кровью.

– КАК ТЫ СМЕЕШЬ СРАВНИВАТЬ ЕГО С РЕДГАРОМ?! РЕДГАР, ОН… – Дей не нашел убедительных слов и просто заорал: – КА-А-А-АК?!

– Редгар не сам по себе стал смотрителем Пустоты, – отозвалась чародейка. – Но стал бы он таким, каким ты его знал, Дей, если бы Ред не дал присягу ордену?

– ЭТО. СОВСЕМ. ДРУГОЕ!!!

Спорить не было смысла или желания.

– Жал, – обратилась Данан снова. Неожиданно влез Борво.

– Я понимаю, что ты Таламрин, член королевского Секвента, но если на то пошло, присягать здесь можно только Диармайду. Он все-таки королевский кузен.

– Если Драммонд услышит хоть краем уха, что Дей принимал присягу вместо него… – начала Данан.

– Да в конце концов, это не имеет никакого значения сейчас! – не дослушав, перебил Борво.

– … он нам всем снесет головы, – закончила женщина.

– Драммонд? – уточнил Жал. – Это вряд ли, – он многозначительно хмыкнул, оглядывая остальных. По раздраженным физиономиям мужчин и по уставшему лицу женщины он предположил: – Вы не знаете?

Никто не ответил. Что ж, не знают, понял Жал.

– Король Драммонд погиб.

В установившейся тишине было слышно, как легко засвистел ветер меж кронами.

– Что значит, погиб? – спросил Дей настолько нейтрально, что было невозможно сказать, какие чувства он испытывал на самом деле.

– А есть несколько значений? – почти философски осведомился эльф.

– Как? Когда? – спросила Данан.

– Если ты про Драммонда – недель пять назад. Говорят, в бою. Но судя по тому, что в его смерти обвиняют вас, смотрителей, не думаю, что за его смертью кто-нибудь не стоял.

Дей подлетел к эльфу, грубо отпихнул Данан, поймал наемника за грудки:

– Ты лжешь!

– А смысл?

Невозмутимость эльфа Диармайда доконала: он замахнулся и врезал эльфу в челюсть. Знаки засветились неярко, но кулак Дея все одно пролетел насквозь. Разъяренный этим еще сильнее, Диармайд влез на эльфа и принялся колотить его раз за разом.

– ДЕЙ, ПРЕКРАТИ!

– ЗАТКНИСЬ, ДАНАН! – Седьмой удар настиг цель. Опьяненный достигнутым, наконец, успехом, Дей замахнулся снова, но вдруг схватился за голову, зашатался и свалился эльфу на грудь. Без сознания.

Печать Сна, которую Данан поддерживала долгое время, по велению чародейки нашла себе цель.

– Помоги мне, Борво, – попросила Данан. Подошла к Дею, кое-как стащила его с эльфа.

– Не то, чтобы наш малыш не свихнулся в последние дни, – заговорил, наблюдая, Хольфстенн, – но, по-моему, Данан, ты сейчас тоже делаешь глупость.

Данан не отозвалась. Справившись с телом лейтенанта, она так уставилась на Жала, что тот закашлялся. Потом встал, свободными руками, с которых пали путы отряхнулся, прочистил горло. Посмотрел на женщину:

– Сим клянусь защищать Данан, рыцаря-чародея из Дома Кошмара, и жертвовать своей жизнью вместо её, всякий раз, когда это потребуется, пока меня не настигнет смерть или не прогонит моя хозяйка. – Он вдруг встал на одно колено, наклонил голову, а потом быстро вскинул вверх и спросил: – Так?

Данан повела плечом: ей бы кто рассказал.

– Балаган какой-то, – резюмировал Борво. – Ты не можешь быть серьезной, Данан! Одумайся уже! Он – НА-ЕМ-НИК! Наемник, слышишь! Он прирежет нас, как только мы заснем.

– Мы будем стеречь его, пока не доберемся до Калагорна.

– КАЛАГОРН?! – Борво попросту обомлел. – Ты что, не слышала, что он сказал? Драммонд убит, и в этом винят смотрителей!

– В Калагорне мы заберем все, что осталось от крови прошлого архонта, чтобы вербовать новых смотрителей, и Жал станет первым. После этого его в Эйтиане точно никто назад не примет.

– И как мы попадем туда?! – проорал Борво. – А КАК ВЫЙДЕМ ОБРАТНО?!?!

Данан обернулась к эльфу:

– Он, – качнула подбородком в сторону головореза, – нас выведет.

Эльф сообразил быстро, усмехнулся.

– Заказчик не сообщал, что у мага есть мозги.

– Данан, мало тебе проблем, которые уже есть?! Он же убийца! – Борво почти заскулил. Ну что за неугомонная баба?!

Данан тем временем сплела здоровенную огненную печать и швырнула в эльфа. Вокруг него вдруг вспыхнул тяжелый огненный купол.

– Так вы не сможете навредить ему, а он – сбежать. Поскольку Дей уже спит, я тоже лягу, все равно потом мы снова будем ссориться. Посторожите первыми.

Это стало последней каплей.

– ДА ДЕЛАЙ ТЫ, ЧТО ХОЧЕШЬ! НОГИ МОЕЙ НЕ БУДЕТ В КАЛАГОРНЕ! БУДЬ ПРОКЛЯТ ДЕНЬ, КОГДА Я СТАЛ СМОТР…

– Как знаешь, – отозвалась Данан, продвигаясь к плащу, на котором спала прежде. – Мы, – качнула головой в сторону запертого в магическом огниве эльфа, – идем в Калагорн, – заявила женщина и припечатала напоследок. – Потому что. Так. Надо.

Борво еще долго расходился самой отборной площадной бранью, но нападать на Данан не решался, несмотря на всю ярость. Наблюдая за ним и Данан, Хольфстенн приходил к мысли, что вот именно сейчас ситуация в самом деле превратилась из плачевной во хрен знает, что.

Это было самое мрачное утро за весь их путь. Дей косился на Данан зверем. Новость о том, что «Эйтианский змееныш» присоединится к ним Диармайд воспринял с бешенством, и теперь всерьез сожалел, что Жал не убил чародейку. Уж лучше бы он оплакал и её тоже, один раз, а потом, поняв, что потерял вообще все, что имел, бросился бы с какой-нибудь скалы! Но нет же! Теперь ему придется трястись за себя, за эту клятую девчонку и вообще за всех каждую минуту!

Борво был смурнее тучи и всем видом показывал, что в одни кусты он с Жалом не пойдет, за один стол не сядет, и даже одним с ним воздухом дышит исключительно по самой острой необходимости, но и без этого бы здорово обошелся. Хольфстенн что-то насвистывал. Кажется, это был мотив песни об украденной репе, широко распространенной на западе Даэрдина, и откуда её знал гном никто не спрашивал.

Жал за ночь взмок – от огненного купола, в котором заперла его чародейка и дилеммы: убивать смотрителей или нет. Пока никто среди Эйтианских Гадюк не знал, что он облажался, и все еще можно было поправить. Но… кто знает, по какой именно из причин магия Данан сумела остановить его? Что, если история нападения повторится с той только разницей, что теперь у него не будет в помощниках даже дилетантов-недотеп? Если он опять смертельно ранит Данан, просто инициирует нападение, и при этом чародейка сможет опять дать отпор, остальные даже не оглянутся в её сторону – одномоментно всадят в него кто меч, кто топор. И делу край. А если это произойдет, когда его рука будет прямо у Данан у груди, то любое железо настигнет его.

Не то, чтобы он сильно держался за жизнь, но, говоря откровенно, он не очень-то сильно знал, что это вообще такое – обычная жизнь. Впрочем, хмыкнул эльф себе под нос, им, похоже, спокойствие тоже не светит. И тем не менее, получить шанс побыть хоть кем-то еще, кроме привязной собаки, бросающейся на чужаков за голую кость… Это было заманчиво.

Какими такими способностями Данан сумела остановить его руку, Жал не имел представления. Он не соврал в главном – он не маг. Да, он действительно немало знает о рыцарях-чародеях, но лишь потому, что его заставили иметь с ними нечто общее, а в остальном… Атаковать Данан, пока он не разберется, что там меж ними случилось, он не станет. А если вдруг выяснится, что ему с чародейкой не совладать, так, может, оно и к лучшему? Либо избавление через смерть, либо мастера гильдии узнают, что он облажался и, как следствие, сдох. Если Гадюки поверят в его смерть, то, не громыхая по всей Аэриде подвигами, он, быть может, сумеет наконец пожить свободно?

Так или иначе, Жал решил не рубить с плеча и не делать никаких резких движений. Он покосился за завтраком на Данан, подсел ближе. Чародейка выглядела так, будто не спала всю ночь. Она и в самом деле почти не спала – сначала не могла заснуть, потом во время своего дозора упорно прогоняла в памяти раз за разом столкновение с Жалом, и думала о заклятиях Фирина. Как выяснилось после тщательного осмотра правого предплечья, одна из печатей телеманта все-таки уцелела. Узор был Данан незнаком, как и подавляющее большинство из Дома Чар, и чародейка предположила, что, возможно, эта печать была задумана Фирином на самый крайний случай. Еще более крайний, поправила себя Данан, чем был.

– Тебе нужна гарантия, что я не сдам вас в Даэрдине Девирну или его людям, – проговорил Жал, подсаживаясь.

Данан перевела на него скептический взгляд:

– Поклянешься перед жрицами церкви? – сардонически спросила она.

«Так себе выпад», – подумал Жал, провел пальцами по голове, прочесывая волосы. Потом накинул капюшон. Его портупея с оружием, снятая прежде гномом, снова была на месте.

– То, что ты сделала вчера, то заклятие, от которого мне чуть руку не оторвало, можешь наложить его на меня как печать? Думаю, это успокоит остальных.

– Меня успокоит твоя смерть! – рявкнул Дей.

– Желательно немедленная, – бурча, уточнил Борво.

Жал оглядел мужчин-людей и вдруг с пониманием кивнул:

– Её смерть, – он качнул головой в бок, где сидела чародейка, – вас бы тоже успокоила, как я вижу. Особенно теперь. Только вы понимаете, что без её талантов и двух дней не продержитесь.

Данан уставилась на Жала: так быстро уяснить и так открыто проговорить то, что она едва осознала в душе и боялась услышать от остальных. Она несколько дней кряду гнала от себя подобные мысли, надеясь, что мужчины хоть как-нибудь, невольным действием или словом опровергнут этот страх. Сглотнув, женщина жадно вытаращилась на Диармайда.

– Да что ты понима… – взвился тот и вдруг затих. «Ну же! – Подумала Данан. – Закончи! Закончи хоть чем-нибудь! Не молчи!»

Но Дей молчал, и липкая паутина разочарования залегла Данан в сердце.

Данан качнула головой и снова обратилась к эльфу:

– Тебе придется первым проверять всю еду и воду в отряде.

Жал чуть заметно приподнял уголки губ в усмешке.

– Видимо, опасность, что они, зная это, могут целенаправленно отравить меня, в расчет не берется, – размеренно проговорил он глубоким голосом. – Ладно, хорошо, понял. Я ведь присягнул, да?

– Да. – С чем-то иным Данан не нашлась. Хольфстенн по-прежнему насвистывал какую-то деревенскую песню. Борво остервенело грыз выданный на кухнях Талнаха сухарь. Дей откровенно был растерян и, кажется, планировал возобновить спор или хотя бы разговор, но не знал, как.

– Что у тебя с зубом? – спросила Данан, кивнув в сторону лица собеседника.

Тот сперва хмыкнул, затем языком потрогал левый верхний клык. Мягко и осторожно, ибо клык был заточен с двух сторон неестественно остро и слишком выделялся в ряду других зубов во рту.

– Всякий орден в Аэриде обладает знаками отличия. Кто-то носит бусики, кто-то шрамы. Это, – объяснил эльф, тыча пальцем в сточенный с двух сторон клык, – наш.

Данан вдумчиво повела головой, перевела взгляд на безмятежного гнома: теперь ясно, как он определил Жала в Эйтианские Гадюки. Стенн, наконец, перестал свистеть (ненадолго), отодрал с земли пожухшую травинку, поковырял в зубах. Лезть в чужие склоки – занятие всегда обременительное и неблагодарное, какую бы из сторон ты ни поддержал. Если они забыли, зачем стали смотрителями, Хольфстенн напомнит: архонт взывает к колдунам и исчадиям Аэриды, алча силы, которую по-хорошему им не одолеть.