Текст книги "Тени Архонта (СИ)"
Автор книги: Анастасия Машевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)
Глава 13
Когда шпиль Цитадели Тайн показался вдали, пронзив сумеречное небо, Данан вздрогнула. Необъяснимое чувство пронзило, как молния, уничтожившая на мгновение все цвета и звуки. По мере того, как башня приближалась, сердце чародейки клокотало сильнее – одновременно от радости узнавания, возвращения и от страха: а не будет ли здесь засады Брайса Молдвинна? Стенн сначала пытался рассказывать что-то вразумительное, чтобы отвлечь Данан. Та не проявляла интереса, поэтому гном стал просто болтать, что на ум придет – негромко, но достаточно слышно:
– Ей-богу, что она так трясется? Я вот первый раз над бабой так не дрожал, – шепнул он Дею. – Или под?
– Слушай, а вот ты, когда предаешься утехам, твой меч сверкает также ярко, как у Данан? – спросил Жала. Тот хмыкнул, но ответ придержал.
– Тс, Борво, тебе не кажется, что наш лейтенант больше по мальчикам, а? А то Жал таращиться Данан на задницу, а Дей-то, Дей…
– Поговори у меня! – рявкнул Дей.
Гном смеялся, но не унывал.
– Я бы спел что-нибудь такой ночью! – болтал в пустоту, надеясь взять чародейку хоть чем-то. – Как сверчок. Как думаете, я похож на сверчка?
Данан где-то в душе ощутила укол благодарности – старается ведь! – но никак не помогла гному сделать из монолога беседу. Гнетущее чувство тревоги мало-помалу росло в груди, вытесняя трепет возвращения домой.
Хотя, будет ли это возвращением? Ведь в саму Цитадель Тайн они не пойдут. И прежде, когда только Ред привез её из замка Марелла, Данан не стремилась осложнять жизнь Сеорасу, Хагену и их подчиненным. В случае, если Молдвинн действительно следит за этим местом, устраивать свидания в магической обители значило своими руками подвести местных обывателей к казни за измену.
Так странно вдруг подумала чародейка: можно ли казнить за измену, если королевской печатью распоряжается не король, не королева, вообще не государь, а человек, которому никто не присягал?
Ветер потихоньку перекатывал воды озера близ Цитадели, и от шелеста мелких волн Данан вздрагивала, оглядываясь. Что там?! Ничего? Хорошо… Или все-таки что-то есть?
– Данан, если будет очередной призрак, я учую, – постарался успокоить Жал.
– М-м, – непонятно откликнулась женщина. Она вглядывалась вдаль, где, похоже, должно было что-то быть. Но ничего не было. Может, дело в ночи? Она ведь скрадывает очертания? – цеплялась за надежду Данан. Поэтому и не выходит разглядеть…
Вдруг едва уловимая тень отделилась от земли, и чародейка подпрыгнула от страха: «Скорее, на землю!»
– Данан, это утки, – терпеливо сообщил эльф со снисходительной улыбкой.
Точно, он ведь эльф! Он разглядел…
– Послушай, Жал! – позвала Данан, не глядя поймав убийцу за одежду на груди. – Глянь туда.
– Куда? – не понял Жал направления. Ровнехонько впереди кусок от озера, башня да пустырь. И утки. Что ему высматривать?
– Ну, вон. Под созвездием Копьеносца, если прочертить прямую вниз, до земли, от наконечника Копья, встать к нему спиной и смотреть на озеро, но как будто на девять часов…
Жал засмеялся тихо, но не сдерживаясь:
– Данан, ты себя слышишь?
– И не только себя! Главное, чтобы ты слы…
Она замерла, сжавшись. Она слышала не только себя – поняла чародейка, уже ответив. Оглянулась на Борво с Диармайдом.
– Вроде, чихнуть кто-то хочет, – с сомнением протянул Борво.
– Женщина, – кивнула Данан.
– Разве? – Дей заозирался вокруг.
– И ближе, – Борво кивнул. – Не в той стороне куда ты тыкала.
Данан взвилась, будто ей прямо сейчас могли со спины вогнать под ребро кинжал. Кто? Где? Прошла чуть вперед, куда шла прежде, под пресловутое небесное Копье. Звуки усилились. У Данан все внутренности сжались так, что могли бы уместиться в кулачок. И даже внутренний скептик, твердивший, что из-за архонта она превращается в параноика, уже не спасал. Их водят за нос! Клятый Молдвинн! Девирн! Где они?! ДА ГДЕ?!
Она снова завертелась и вдруг вздрогнула как от холода. Словно плечом задела невидимый инистый плед.
Да вот прямо здесь же …
Сцепив зубы, Данан протянула руку и действительно будто наткнулась на завесу – мягкую, как тонкое руно. Обхватила что-то пальцами – воздух, Стенн видел! – и одернула, как прежде откидывала собственные заклятия, с мрачной решимостью на лице. Будь что будет.
Звонкий, заливистый женский смех вырвался на округу.
Плечи Данан опустились, лицо расслабилось, она выдохнула едва ли не со слезами облегчения. А по лицу поползла тень обиды и счастья одновременно:
– Кианнон!
Кианнон – блондинка, волосы торчком – бросилась Данан на грудь, выбивая из её рук посох, из легких – вдох. Кианнон хорошо выглядела, несмотря на время суток и ночную прохладу, подумала Данан. И, кажется, немного поправилась с их последней встречи, но под плащом было не разобрать – то ли это бока наросли, то ли просто магический секретер торчит на поясе сильнее обычного.
– Мы уже третью ночь тут караулим, Длинная! – пожаловалась она тут же. – Ого, сколько это тут с тобой мужиков! И гном даже?! Ты же гном, да?
– А… ага. – Стенн от такого напора растерялся. Особенно, когда Кианнон, отпустив Данан, кинулась к Хольфстенну с интересом повара перед новым видом свинины. Данан это было неважно, во всяком случае, пока. Потому что вслед за Кианнон с земли поднялся мужчина – высокий, почти как Борво, сложенный, как Диармайд, и с глазами, роднее которых для Данан нет. Он ничего не сказал, просто шагнул, раскрыв объятия.
Тепло окутало Данан плотным плащом. Вечный, этот человек – символ её дома.
– Я рад, что ты жива, – сказал Клейв, не выпуская.
Данан лежала головой на его плече, позволяя мужским рукам крепко обнимать себя, и с силой, какая у неё была, сдавливала Клейва в ответ. Сегодня он был не в доспехе Стража, и стискивать друга оказывалось легко.
Дей недовольно прочистил горло, пока Кианнон дергала, как ребенок, Стенна за бороду. Глянув на Диармайда поверх каштанистой головы, Клейв начал отстраняться. Данан поймала его руки в последний момент, взяла крупные, натруженные мужские ладони в свои и поцеловала каждую. Посмотрела в лицо:
– Я тоже рада, что ты цел, Клейв.
Он улыбнулся – неизменной улыбкой, какую Данан помнила десять лет – и быстро померк.
– Мы в самом деле выбираемся из Цитадели уже третью ночь, потому что не знали, как быстро вы сможете добраться. И, боюсь, нас могут хватиться в любой момент.
Данан кивнула: первое правило любого жителя Цитадели, который не хочет, чтобы его поймали за ночными похождениями с девчонками – «За длинный хвост тянуть проще». А, значит, лучше не повторять несколько дней кряду одни и те же предосудительные действия. Клейв и Кианнон сильно рискуют. И ладно страж, но чародейка…
– Кианнон, спасибо, что пришла с ним, – обернулась Данан. Блондинка махнула рукой:
– Да ладно тебе. После всего, что было, я бы не поверила ему, скажи он, что ты цела. Ну ты же помнишь, как он умеет сообщать отличные новости? С такой непроницаемой рожей.
Данан помнила отлично. Как и то, что заклинатель душ Молдвинна и Девирна не дремлет и все время пытается выйти на их след, чтобы зачистить орден смотрителей в Даэрдине окончательно. Если уж теперь известно, что и Жал с ними, значит, ловить должны особенно агрессивно. Потому что столько живых свидетелей Молдвинну и за деньги не нужны.
– Я добыл почти все, – заговорил Клейв, – свитки об истории…
– … о, у тебя и эльф есть! – почти с детским восторгом воскликнула Кианнон, переключаясь, наконец, со Стенна на Жала. Тот с паникой заозирался по остальным: вот влип! Что делать? Гном на это развел руками, состроив физиономию, по которой читалось: делать эльф может что угодно, главное его, Хольфстенна, наконец, оставили в покое.
– Я просто никогда не видела гномов, – добавила Кианнон напоследок, полностью концентрируясь на эйтианце. – У меня любовник, Гатис, тоже эльф, правда не чистокровный. Его мать… Дан, ты же его не забыла?
Нет, отозвалась Данан между делом, слушая Клейва. Тот не сбивался, лишь с долей усталости косясь на Кианнон. С ней они были не настолько уж и близки.
– Все свитки по истории Ас-Хаггардской империи, какие смог украсть. Выписки из книг и хроник обо всех Пагубах и да, ту ветхую рухлядь о Доме Преобразования, я тоже спер.
Данан вытаращилась на Клейва огромными глазами.
– Клейв! Это… это же запретные…
– А я не знаю? – Перебил Клейв. Данан прикусила язык, и страж продолжил. – Ты же рыцарь-чародей, у тебя был к ним хоть какой-то, пусть и очень ограниченный доступ. Отмажешься, если что.
– И где это все? – спросил Борво, оглядывая за спиной Клейва. Чай, ни скарба какого, ничего. Только вот он, Клейв, да девка эта белобрысая. Кианнон, впрочем, обратила на Борво внимание, перестав тыкать пальцем по амниритовым узорам хмурого, как грозовая туча, Жала.
– Я упаковала, – сообщила чародейка.
Данан пока больше занимала судьба друга:
– Клейв, я безумно благодарна, но как только пропажу обнаружат …
Страж махнул рукой: и не такое бывало.
– Посижу в карцере пару дней. Может, неделю. Когда Хаген будет допытываться, расскажу, как есть. Не думаю, что он придумает слишком уж суровое наказание, когда услышит о тебе.
– Меня одного волнует, как мы попрем столько бумаги? – скептически поинтересовался Диармайд. Он неплохо помнил объемы библиотечной «рухляди» и всяких исторических записей еще по собственному обучению в Цитадели.
– Я же говорю, – недовольно повторила Кианнон. – Я все собрала. – Она запустила руки под плащ, сверкнув бледно-синим платьем, отстегнула от пояса небольшой кожаный походный секретер и бросила Данан прямо в руки: – Механизм самый простой. Хватит обычного Развеяния, туда-обратно. Я ещё добавила учебник заклятий Дома Чар – у тебя вроде были большие планы на него до замужества – и набор кое-каких склянок. Первой необходимости.
– А вот сфер не достали, – подхватил Клейв.
И тут Данан поняла: сферы, как и заколдованный секретер – дело рук артефакторов. Копии хроник – сейчас Данан подумала, что ей принесли не оригиналы, а именно копии, иначе такой многочисленной нехватки летописей в библиотеке хватились бы в тот же день – тоже. И артефакторам Цитадели Тайн никто не мог приказать сделать то, что они сделали, кроме верховод.
– Ки, – обратилась Данан к подруге. – Спасибо. И Гатису тоже передай мою благодарность. И… Сеорасу. – «Потому что без твоих щитов, без Гатиса, второго рыцаря-чародея в цитадели, и без решающего слова лорда-магистра все это было бы не умыкнуть. А кроме Клейва, никто бы и не рискнул говорить с Сеорасом напрямую». Данан закусила губу, чтобы не расплакаться: она не понимала, чем заслужила таких надежных товарищей.
– Гатису передам, – отозвалась блондинка. – Но магистру не буду.
О, значит, не ошиблась, осознала Данан. Просто, чтобы скрыть участие главы магов и рыцаря-чародея, эти двое, Кианнон и Клейв, возьмут всю вину на себя. Может, выдав их перебежки за стену за свидание. Под луной, у озера – романтика. Или еще что придумают. Гатису придется какое-то время подыгрывать ревнивца…
Таламрин снова бросилась на грудь молодой женщины, поцеловала в щеку. Та усмехнулась в ответ:
– Кому нужны эти Молдвинны, которые житья не дают даэрдинцам, когда на самом деле даэрдинцев надо спасать?
Данан не стала комментировать.
– Кианнон, можешь поставить на каждого из нас печати?
– Поставить печати? – удивилась Кианнон. – Восстанавливающие что ли?
– Нет, щиты, – повторила Данан. – Ну, чтобы в дороге нам иметь хоть какой-то шанс жить подольше.
Кианнон все еще с интересом таращилась на Данан и в итоге изрекла:
– Ты себе это как представляешь?
– Кианнон, мне, что, тебе рассказы… – Данан замерла: Кианнон дурачится или в самом деле не понимает, о чем речь?
– Это есть в Доме Чар? – спросил Данан по-другому. – Создание щитов… долгого действия что ли? Такие печати, чтобы сработали щитом не сразу, а при опасности.
Кианнон всерьез задумалась:
– Я читала, что, вроде, раньше так делали. Не уверена даже, что магистр Сеорас смог бы такое…
– Хотя бы попробуй, пожалуйста! – попросила Данан, отбрасывая мысль о талантах Фирина, в ящик с тем, о чем она подумает позже.
Кианнон посмотрела на Данан с недоверием:
– Я, конечно, попробую, – сказала она тоном, по которому ясно читалось, что точно ничего не получится. – Но если это для того, чтобы наедине поговорить с Клейвом…
– Это не для этого, он потом тебе все расскажет. Никаких секретов, – тут же сообщила чародейка.
– Как скажешь, – Кианнон подмигнула ей.
Едва Кианнон обвела остальных взглядом экспериментатора-энтузиаста (Стенн показательно, шумно сглотнул, а Жал хмыкнул), Данан обратилась к Клейву. Тот кивнул, поймал Данан за руку, отвел в сторону. У них еще будет время поболтать, даже покуролесить, как бывало прежде, если они сделают, что необходимо, сказал себе страж. Потому спросил:
– Что?
– Архонт.
Клейв сообразил слету:
– Ты видела его?
– Да.
Клейв сглотнул. Его лицо приобрело растерянное выражение. Мужчина явно не знал, как реагировать. Все знают, что Смотрители Пустоты слышат голос Темного архонта, но увидеть его, причем так, чтобы он не был последним, что вообще удалось увидеть в жизни…
– Ты не говорила в письме, но… – Мысли ворвались в голову Клейва вихрем. – Как я сразу не сообразил! – Он мягко словил Данан за плечи. – Дом Преобразования?!
– Я уверена. – Данан не дрогнула.
Клейв свел брови:
– Я могу помочь тебе еще чем-нибудь?
«Да» – прочел страж в изумрудных глазах друга. Поэтому она здесь, она знала, что ей не откажут в Цитадели при любой опале.
– Он ищет что-то в Лейфенделе, какой-то артефакт. Что-то, что придаст ему сил, или что когда-то принадлежало ему. Попытайтесь узнать о великих артефактах озерников. Но, Клейв! – Данан вдруг сама вцепилась в плечи друга. – Ни в коем случае не поручайте это магам и выпускайте их из Цитадели. Магам нельзя приближаться к архонту. – Заглянула в темно-голубые глаза, надеясь, что он поймет.
Клейв уловил её недосказанность. Сократил расстояние между ними в оставшиеся полшага, взял лицо Данан в руки и, чуть приподняв, спросил:
– Данан?
– Пока нормально. На всякий случай у меня осталась из Талнаха ордовирная колодка. Но… но если потребуется, потом… если я пойму, что меня уже не хватает на борьбу с архонтом… если ты поймешь… увидишь, – она почему-то ходила вокруг да около, набираясь смелости сказать, как есть. – Ты ведь…
Клейв сказал одновременно с женщиной:
– Я помню свои клятвы, чародейка, – сказал он строго, как истый страж. – Что-то еще?
«Самое важное».
– Сеорас и Хаген должны знать: в колоде Брайса Молдвинна есть заклинатель душ.
Клейв, обалдев, замер.
– Ты серьезно? – вскинулась Кианнон, отвлекаясь от безуспешных попыток создать долговременные защитные чары.
– Абсолютно, – ввязался вдруг Диармайд. – Данан нас не представила, и это не важно. Важно, что я тоже когда-то был в Стражах Вечного.
Пока Клейв приходил в себя, Кианнон сообщила о бесплодности потуг:
– Ни черта у меня не выходит, Данан. Только вот на этом клыкастике, – она указала большим пальцем на Жала чуть в стороне, – почему-то осела пара узоров, и все.
Данан встретилась глазами с эльфом, и тот беззвучно, одними губами вывел: «Амниритом прижгло».
– Ладно уж, – обронила чародейка, думая, что, если когда-нибудь ей еще удастся встретить Фирина, она непременно его спросит, как тот смог
– Это серьезное преступление, – припечатал Клейв, темнея всем обликом и возвращая тему разговора в русло заклинателей душ. – Мы сообщим в церковь святой Митриас. Зло одинаково зло, творит его ребенок или старец, мужчина или женщина, нищий или король, – воспроизвел он один из постулатов Света. – И всякого настигает кара, назначенная Создателем.
Данан глубоко вдохнула, не отрывая взгляда от мужчины, и так же глубоко выдохнула:
– Ты помнишь свои клятвы, страж.
Почти минуту Данан и Клейв молча смотрели друг на друга, прежде чем мужчина сказал:
– Увидимся.
Данан отвернулась: если прощаться слишком долго, она вообще от них не оторвется. Прошлое уже пахло домом, нельзя задерживаться дольше, чем по делу.
– Идем, – позвала остальных, не оглядываясь. – Большего нам в Даэрдине не получить, – говорила Данан. С этим никто спорить не стал: следовало убираться как можно скорее и на сей раз – по-настоящему, до тех пор, пока Молдвинны не освободят дворец.
Клейв и Кианнон смотрели им вслед несколько мгновений прежде, чем страж попросил чародейку создать Укрывающий Покров. Цитадель ждет.
Потревоженные атакой Молдвинна, парталанцы дернулись с насиженного места в ту сторону, откуда их пока никто не прижимал – на восток. Новость о пробуждении темной силы разошлась со скоростью пожара, и парталанцы тоже вздрогнули на позициях, так и не воспользовавшись преимуществом убитого короля. Захватив весь дол до укреплений, они встретили отпор у даэрдинских крепостей. И замерли, ожидая подкреплений с родины. Пока местные дезориентированы гибелью вождя, они не нападут, сообщал собственному государю командир парталанцев, и есть шанс дождаться подхода основных сил. «Берег наш», «Время есть», «Ждем»…
А потом появились исчадия, и командир растерялся. Часть их лагеря просто исчезла, поглощенная остервенелыми бездумными монстрами, включая одного из шаманов огня. Пришлось усилить стражу, увеличить количество дозорных. На берегу стало неспокойно.
О том, чтобы отдать землю хозяевам, речи не шло: они затеяли захват земель – в идеале плодородных долов и пойм, которыми небогаты их собственные острова – не для того, чтобы, потеряв людей, вернуться назад ни с чем. Награбленное спасало их всю зиму, как и морской промысел, но теперь держаться на чужой земле становилось тяжелее.
Тем не менее, приказа поворачивать назад не было, и во имя фуража, командир парталанцев велел двигаться на восток. Там леса и долы, и можно добыть пропитание для войск. Они уже сделали два коротких набега на рубежи, не рискуя соваться дальше всем телом расквартированного войска. Но нынче, выслав вперед лазутчиков и узнав, что местный лорд отбыл куда-то, командир дал сигнал выдвигаться большей части парталанцев.
В отсутствии в военном лагере Айонаса Ллейд встретил первый удар вторженцев во главе скромных сдвоенных сил домов Диенар и Таламрин, уже этим обескуражив островитян. Но отступить их это не вынудило. Поэтому первое, что приказал лидер парталанцев, увидев построение врага во главе с не бог весть каким вожаком, – проложить путь по северной дуге даэрдинцам в спину. По северной, ибо там было можно пройти по гребню холма, укрываясь за склоном, а оттуда спуститься по контрфорсу в дол и ввинтиться железным крюком даэрдинцам во фланг.
Ллейд начал свой воинский путь еще при правлении короля Двирта, в шестнадцать лет, и имел неплохой опыт. Поэтому простыми трюками вроде клешней или фланговых ударов его было не испугать. Он позволил основной части его бойцов ввязаться в контактный бой, словно бы повелся на очевидный ход врага, а сам выслал, сколько было, всадников вперед, в объезд по северной подкове, чтобы смести вражеских бойцов в холмах. Забить копытами, задавить, расколотить булавами.
Однако стоило всадникам устремиться в нужном направлении, шаманы огня и ветра дали первый магический залп. От первого огненного вихря часть даэрдинцев дрогнула: кто-то из них был в последних боях короля Драммонда и великой удачей спасся из рубки, где не стало владыки. Эти «счастливцы» хорошо помнили сокрушительную мощь пламенных крыльев парталанского воинства. Лидер отряда собрался с духом и выехал вперед:
– Вперед! Мы сможем, братья и сестры! – И первым помчал на врага, маневрируя, как мог, между всполохами, надеясь добраться до шаманов.
Стена парталанцев-пехотинцев, вооруженных топорами, его бы точно не пропустила. Они вышли впереди шаманов, оставляя промеж рядов интервалы для огненных атак. Хорошо проработанное построение, знакомое всем, кто был в битве за Буйный Берег. Пламенные вихри пугали лошадей, те дергались в разные стороны, вставали на дыбы, и всадники с трудом удерживались верхом. Пользуясь замешательством даэрдинцев, вторженцы вгрызались в тело дарэдинской кавалерии, жаля, рубя.
Ллейд вздрогнул. Отдав несколько кратких указаний товарищам рядом с ним, он рванулся к тем, кто бился на ребре, сам в душе не понимая, что мог бы сделать, чтобы помочь.
– Отступайте! – призвал Ллейд, увидев разор кавалерии на месте. Нужно перегруппироваться, и срочно, пока их не раздавили, взяв каждого всадника в окружение из двух-трех человек и пламени. – Отступайте, мы вернемся!
Всадники, не разбирая, кто из них подданный дома Таламрин, а кто – Диенар, нехотя, оглядываясь, уходили в тыл, спускаясь обратно в дол и утрачивая так и не завоеванное преимущество высоты. Ллейд смотрел на это, скрепя сердце, но против пламени им сейчас нечего поставить. Таламрин обернулся, чтобы убедиться, что все услышали сигнал, когда один из всадников крикнул: «Мило-о-орд!».
Ллейд дернул коня назад, к своим, даже не оборачиваясь, чтобы узнать, что же там летело ему в спину. Он догадывался, что. Попытался завести немного вбок, но судя по тому, как быстро и нестерпимо стало печь спину, не успевал. Вот же хрень! – подумал Ллейд. Подохнуть так бездарно! Сгореть, отбивая жалкий налет врага за фуражом! Или он сможет отделаться ожогами? Конь, дикий от ужаса, взвился, став неуправляемым. Взбрыкнул раз, другой, и сбросил Ллейда. Тот успел приподняться на локтях – а потом осталось только зажмуриться навстречу огненному дыханию.
Которое так и не настигло. Ллейд приоткрыл глаза: огненный вихрь впереди развеялся. Сзади, там, где были всадники, донесся какой-то взбудораженный гомон. Бедро пронзила острая боль. Сбоку показались бойцы, одетые немного-немало, как стражи Вечного. А где-то чуть дальше от них зазвучал знакомый голос – под дребезжание земли, которое Ллейд чувствовал лопатками:
– Защищать лорда! Ллейд, доходяга! Ты долго будешь валяться?!
Айонас примчал и тут же протянул руку, свесившись с коня.
– Айонас… – облегченно выдохнул Ллейд. – Проклятье! Мне не встать. Нога!
– Защищать лорда!!! – еще громче проорал Айонас и сделал знак рукой для кавалькады – брать Таламрина в оборонительное кольцо, чтобы его могли забрать с поля боя. – Маги! – кратко он отдал указ об оказании помощи.
– Маги тебе не помогут, – тихонько шепнул шаман сокрушения гор, единственный среди парталанских колдунов с таким даром, занося молот над землей. Он стоял в отдалении и уже успел ударить. Первая «стрела» из каменных шипов сорвалась, вздыбливаясь из-под земли и пронзая раненных и убитых. Каменный гребень летел дальше, вспарывая землю, когда над ухом шамана-парталанца раздался мягкий вопрос:
– Разве?
Шаман прогнулся в спине, вскидываясь, хватая ртом воздух. Будто сообразив, что происходит, он опустил голову, уставился себе на грудь, выронил молот. Вцепился в одежду и начал драть, будто тщась избавиться от чего-то.
– Мешает, не так ли? – шепнул эльф и выдернул сердце колдуна наружу.
На несколько мгновений весь гребень холма замер, глядя на крайнее изуверство эльфа.
Жал, вальяжно раскачиваясь, шел вперед, скалясь и подбрасывая на ладони еще бьющийся, теплый орган. Кого-то из бойцов стошнило почти сразу. Других обуяла ярость: они выкрикнули что-то на своем одномоментно с тем, как Жал, выронив сердце шамана на землю, быстро отер руку о штаны и схватился за короткие мечи. Он вовремя заметил летящий в него топор и засветился амниритом. Оружие пролетело насквозь и насмерть вонзилось в другого парталанца.
Жал расхохотался в голос, провоцируя врага еще больше. И как только он сделал несколько шагов, вынуждая парталанцев переключиться на него, в воздухе прямо перед его лицом тусклым заревом мелькнул багряный всполох.
– Даэрдинцы! – раздался женский голос. – Я замедлю их! Вперед!
Айонас сориентировался первым, погнав лошадей, а Данан с остальными бросилась на помощь эльфу.
– Данан? – шепнул Ллейд, издали услышав родной голос. – Помоги встать! – крикнул ближайшему соратнику.
Пока Ллейду оказывали помощь, Айонас руководил сражением. На ненавистного эльфа набросились многие, но что-то упорно гнало их назад. И сумятица, которую прежде устроили парталанские шаманы в рядах даэрдинцев, теперь случалась у них. Данан, глядя на необъяснимое для них самих отступление врагов, с пониманием хмурилась: Покрывало страха даже самых стойких испытывает на прочность. Если они и не отступают в полном смысле, они теряются, хватаются за головы, мечутся несколько секунд, как дурные. Слава Создателю, хотя бы свои, ночевавшие под таким Покрывалом больше недели, немного привыкли.
– Ей-богу, девочка, – бормотал Хольфстенн, оголяя секиру и ввязываясь в бойню, – ты же говорила от этого купола только ссать захочется!
– Ну, лично мне и хочется! – разоткровенничался Борво, занося здоровенный двуручник.
Союзники-даэрдинцы тоже не могли подойти к куполу вплотную, чтобы дожать парталанцев, и Данан вместе с остальными стала пробиваться навстречу. Она вооружилась духовным клинком, стараясь по возможности ограничиваться им, но время от времени приходилось раскидываться огненными всполохами.
Все бойцы с обеих сторон, которые прежде сражались в низине, теперь взбирались на холм, стараясь помочь, каждый своей стороне, и одолевали склон, как туча муравьев.
– ДАНАН! – вперед себя заорал Ллейд что было сил, не видя сестры. – ДАНАН, ЕСЛИ ЭТО В САМОМ ДЕЛЕ ТЫ, ЖГИ НА СКЛОНЕ!
Не раздумывая, Данан откликнулась и рванула вправо. Дей и Борво, переглянувшись, пошли по прямой: Дей увидел впереди до боли знакомые доспехи Стражей Вечного, и лица некоторых их обладателей тоже всплывали в его памяти. Пока безымянными, но все же. Хольфстенн и Жал пошли вбок, защищать чародейку, пока та будет колдовать.
Маги, которых привез с собой Айонас из Цитадели – общим числом трое – держались рядом с командованием – и целым, и раненым. Двое держали колдовские щиты, последний, искусный лекарь, как мог, латал Таламрина. Поняв, что жечь придется одной, Данан разошлась в полную силу. Кажется, таких пламенных стен она не вздымала с той стычки на перевале, когда люди Марелла…
– Милая! – гаркнул Хольфстенн. – Ты могла бы быть осторожнее! – раздраженно заорал он, уворачиваясь от пламенных потоков. – Мне дороги и мои чресла, и лысина!
– Только о лысине и беспокоишься, старый пень! – не оставалась Данан в долгу, понимая, что действительно переборщила.
– Ты упустила главное, по-моему, – отозвался Стенн, сверкнув в луче солнца окровавленной сталью секиры.
– В самом деле, милая, – вторил гному Жал, протянув обращение практически ласково и явно наслаждаясь замешательством Данан в ответ на него. Не считая того, что эльф танцевал среди огня и врагов, как площадной актер, он выглядел по-настоящему веселым от происходящего. – Ты пробовала не жечь своих?
– Сам попробуй! – огрызнулась чародейка. Магические силы от таких растрат таяли быстро. Клинок пришлось отозвать, и теперь Данан налегала только на посох и огненные печати. Но и так хватит ненадолго.
– Данан, твою мать! – заорал гном, оборачиваясь за спину, где стояла чародейка. Он немного ушел вперед, спасаясь от ненавистного огня (честное слово, надо было идти в паре с Деем, но не оставишь же её одну с этим остроухим!). – Я что, акробат?! – распалился он и… замер, вытянувшись в лице. Выпучил на Данан глаза, разинув рот. Жал отследил действия гнома инстинктивно. Оглянулся, дрогнул. Замерцал одномоментно, весь, безумно ярко, так что ближайшие враги, болезненно щурясь, на несколько мгновений замешкались, пряча глаза. Понимая, что не успевает до конца, Жал сделал, как мог, молниеносный прыжок к чародейке, поймал за свободную руку, потянул на себя и развернулся, пряча в объятиях и обретая физическую форму.
Вал шаманского пламени ожег эльфа, заставляя выгибаться, вжимать шею и одновременно вскидывать голову. Слезы нестерпимой боли брызнули из глаз. А руки каменными тисками обхватили женщину. Стенн, прокляв собственную трусость, встал четко за Данан, прикрываясь эльфом тоже, а потом по прямой дал наутек, чтобы хоть немного увеличить расстояние между собой и смертью в огне. Чародейка даже глазом е повела в сторону гнома.
– ЖА-А-А-АЛ! – Закричала он, таращась на Жала бешеным взглядом.
Что делать?! Она должна как-то защитить его! Что-то придумать! Спасти! Исцеляющим? Щитом? Да какой тут щит… Она не телемант и не такой развеликолепный стихийник, чтобы в огне не гореть, поэтому…
Она не защитит его. И никого другого.
Не укроет барьером.
Не увидит больше их ухмылки. Потому что она, черт побери, не телемант!
Не вспыхнет от непотребных предложений. Вроде того, в борделе.
Но всегда будет помнить из-за страха упущенный шанс использовать магию «гибче, чем она есть».
– Жал, – позвала она, с изумлением услышав в собственном голосе слезы. Она шевельнулась, постаралась вырваться из хватки, но эльф, наваливаясь на чародейку всем весом, медленно оседал. Данан, сжав зубы, выпростала руки вдоль тела, «просунув» кисти в самое пекло, от которого ценой самого себя берег её убийца. Кожа обгорала за секунды. Помедлит – и увидит, как обуглятся её руки!
Данан раскрыла ладони, вбирая силу пламени. Так неистово, что совсем скоро обожженная, слезшая кожа восстановилась лучше, чем от любого лечащего заклятия. Промеж пальцев завихрились огненные пионы, будто пламя вокруг наколдовано ею, а не врагом. Уставилась в потемневшие глаза эльфа, затянутые пеленой беспамятства и бессилия – чтобы не сойти с ума, чтобы отдавать себе отчет в том, зачем и что в самом деле делает.
Поглощает чужую магию.
Абсорбирует своей собственной.
Высасывает её Увяданием из неё самой – и из шаманов, её сотворивших.
– Возьми мое сердце, – шепнула чародейка эльфу, который бессознательно сдавливал женские плечи, стараясь сквозь боль удержаться на ногах.
Жал моргнул, в его зрачках на мгновение мелькнула осмысленность, и – взял. Не думая, не колеблясь ни секунды пронзил Данан насквозь. Хольфстенн заорал, привлекая внимание всех вокруг, а Жал затих, не пытаясь протолкнуть пальцы ближе к чародейскому сердцу.
– Что происходит, Данан? – спросил гном тоном, за которым слышалось: теперь не до шуток, и будет нужно, он прирежет обоих.
Данан положила руки Жалу на талию, под каждой вспыхнула зеленоватая печать простого исцеления. Эльф замерцал амниритом, до гари опаленная кожа начала слетать с него лавовыми струпьями, а под ней уже алмазными гранями светилась новая. Энергию жизни, высосанную из колдовства и из колдунов обычным Увяданием, Данан использовала, чтобы залечить сначала свои раны, а теперь и эльфийские. Эта энергия полыхала чистой магией, насыщая любое заклятие, какое Данан вздумалось бы сотворить.
Печати исцеления били пульсом зеленого пламени, и, приняв внутрь руку Жала, сплошь слепленную из амнирита, то есть из сущностного концентрата магии, Данан отчасти поглощала и её. Она откуда-то, точно из такой же квинтэссенции чар, каким является амнирит, раз за разом создает свой духовный клинок, и может насыщать его по своему усмотрению любыми чарами. Значит его, Жала, магическое амниритовое переплетение она может выдать за внутреннюю часть себя, ту, из которой собирается энергия клинка, и, значит, она и его может насытить любой магией. Включая ту, которая еще миг назад была чужой жизнью.
