Текст книги "Охотница на Лис (СИ)"

Автор книги: Анастасия Малышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

глава двадцать восьмая

Глава двадцать восьмая

Следующий месяц я, скрестив пальцы, могла бы назвать безоблачным. Правда, перед этим я бы еще несколько раз плюнула через оба плеча сразу – на всякий случай. И, хоть я никогда не считала себя особенно суеверной, однако недавние события могли кого угодно заставить усомниться в собственных привычках. За исключением, разве что, Марины – ей, мне кажется, всё было нипочём. И даже баба с пустым ведром, припрятавшая за пазухой угольно-чёрного кота, заставила бы мою подругу лишь пожать плечами – и бодрой походной она бы дальше пошла по своим делам.

Я же, в отличие от Андреевой, первое время вздрагивала, кажется, от каждого шороха. Счастье казалось эфемерным и зыбким, а любого, кто приближался ко мне, я воспринимала, как потенциальную угрозу. В какой-то момент Катя на полном серьёзе сказала мне, что если я не прекращу – седые волосы у меня появятся гораздо раньше, чем у неё. И вот это меня, хоть немного, но отрезвило. Женщины, что с нас взять?

Хотя, стоит отметить, что мне действительно было не о чем беспокоиться. Ну, почти. Отец Макса сдержал своё обещание, и меня восстановили в университете. Не обманул он и в другом – зайдя в аудиторию, я не увидела на привычных местах ни самого Смирнова, ни Вадима. Расстроило ли меня это? Немного. В конце концов, я была не бессердечной и такое понятие, как чувство жалости, было мне знакомо. Елисей же в ответ на мои соображения только фыркал и требовал, чтобы я не забивала себе голову глупостями. Тоже самое мне повторяли и Марина с Катей. Так что, в какой-то момент я послушалась.

Однако, я не зря сказала «почти». Потому что один повод нервничать у меня всё же был. Но вот каких масштабов он был – это просто уму непостижимо. Настолько, что я несколько недель каждое утро, глядя на себя в зеркало, повторяла одну и ту же фразу:

– Как я позволила себя уговорить?!

Нет, серьёзно – под каким кайфом я была, что позволила словам своего мужчины, тягучим, как мёд, заползти в мою голову, прочно там обосноваться, так еще и принести свои плоды? Он точно был волшебником. Или манипулятором. Другого объяснения у меня просто не было.

Тем не менее, вот она я – Галина Аржанова, владелица центра по спасению морских животных. Точнее, совладелица – основной пакет документов находился в руках Елисея. Лишь на таких условиях я согласилась на эту авантюру. Хотя, и это далось с трудом.

Мы долго обсуждали это – то спокойно, то переходя на крик, бурно мирясь и также неистово ссорясь спустя несколько часов. Лис не понимал, почему я отказываюсь от своей мечты, я же, как баран, упиралась рогами и просто мотала головой. Но одно хорошо – он больше не действовал наперекор моему мнению. Нет, Воронцов просто сосредоточенно и методично капал на мой мозг, пытаясь, видимо, достучаться до голоса разума.

И в какой-то момент ему это удалось. Еще бы – ведь он подключил тяжёлую артиллерию в лице наших друзей и родственников. И, если с первыми я худо-бедно справилась, то когда со мной возжелала поговорить сам Дан Воронцов – вот тут я, конечно, дала маху. Уж не знаю, какие слова он использовал и на какие рычаги умудрился нажать (свято верю, что это был гипноз!), но спустя буквально пятнадцать минут после нашей видео конференции я уже кивала, как китайский болванчик, и была готова подписать что угодно, лишь бы меня оставили в покое.

Однако, через пару дней я поняла, что зря отказывалась. Да, это было несколько неожиданно и даже рано – опыта у меня было не так чтобы много. Однако, это ведь было моей мечтой, верно? А у мечты нет ни срока давности, ни какого-то определённого момента, в который она должна исполниться. И если мне выпадает такой шанс – почему я не должна им пользоваться? А ошибки – ну так они у всех бывают. На них мы и учимся. Только набивая шишки, падая, мы можем научиться твёрдо стоять на ногах.

И я согласилась. В этот раз – абсолютно уверенно. Потому что знала – рядом со мной люди, которые всегда поддержат меня, подставят своё плечо, и утрут мои слёзы. А некоторые – даже намажут зелёнкой мои разбитые колени, если вдруг падать мне придётся слишком часто.

Елисей, как настоящий мужчина и лидер, взял основные вопросы на себя. Он нашёл подходящее помещение – разумеется, неподалёку от побережья, и договорился с подрядчиками о ремонте. К счастью, средних размеров двухэтажное здание с удивительно просторными комнатами было в приличном состоянии, так что сильно изгаляться рабочим не пришлось. А тот факт, что раньше там располагалась школа плавания, избавила нас от необходимости долбить пол и делать бассейны.

Однако, ремонт новому (первому! Моему! БОЖЕ!) центру всё же был необходим. Как и оборудование. И вот тут в процесс уже включилась я. Поскольку Лис честно и открыто признался, что понятия не имеет, что нужно покупать, какого качества и в каком количестве. Выглядел он при этом настолько растерянным, что я просто не смогла бросить его в беде.

Мне активно помогала Марина, которую я, без зазрения совести, оформила, как своего первого заместителя. А что? Специалистом она была хорошим, хоть и не дипломированным, но этим пока и я похвастать не могла. Зато она любила животных, и меня. А ещё была удивительно умной и с первого взгляда могла определить, втюхивают нам фуфло или нормальные вещи. Всё же годы учёбы не прошли даром. Ну, и дизайном помещений заведовала она – всё же врождённое чувство стиля ни пропить, ни продать было нельзя. А ведь попытки были.

По моим меркам месяц – это ничто. Однако, тем не менее, мы умудрились не просто закончить ремонт, досрочно защитить курсовые и получить несколько «автоматов» в университете, но и даже обзавестись парочкой питомцев. Одному из которых лично я была несказанно рада.

Я говорила о Малыше. Когда только пополз слушок о том, что в нашем городе откроется центр, со мной связалась моя бывшая начальница. Она сообщила, что моего любимчика содержали за счёт сборов и пожертвований, ведь изначально это было дикое животное, которое просто приютили от безысходности. Директриса добавила, что не может больше ущемлять тех ластоногих, которых перекупили у других зоопарков, поскольку приходилось кормить нерпу за счёт других.

Я прекрасно понимала, к чему она клонит и сразу же сказала, что заберу Малыша. Честно говоря, я так и хотела поступить изначально. Этот негодник не мог вечно жить в зоопарке – его действительно взяли на временную передержку, которая сильно затянулась. И наш центр был именно тем, что необходимо для таких, как он – диких, но неприспособленных к жизни на воле. Поэтому, как только из здания выветрился запах краски, а штукатуры, прихватив свои валики, свалили восвояси, мы с Лисом перевезли Малыша. Воронцов, кстати, обрадовался такому раскладу – оказалось, что тюленьчик пришёлся по душе и ему.

А вторым стала самка Зелёной черепахи. Эту «кроху» с 80-сантиметровым панцирем и весом 90 кг кто-то невероятно гениальный выкинул неподалёку от пляжа. У особи оказалась перебита ласта, так что даже доберись она до воды – не факт, что выжила бы. И это я еще молчу про то, что они обитают только в Тихом и Атлантическом океанах. Видимо, какой-то нерадивый хозяин, наигравшись, решил избавиться от питомца. Или – что тоже может быть – люди просто не ожидали, что черепаха вырастет до таких размеров. Я была наслышана о таких случаях – людям продавали мальков, заверяя, что это уже взрослая особь и больше она не станет. А хозяева потом думали – то ли они идиоты, то ли корм какой-то волшебный.

В любом случае, нам позвонили и сообщили о находке. Откуда горожане узнали номер центра еще до открытия, лично я не имела ни малейшего понятия. Честно – я сама его наизусть не знала, а вот другие были осведомлены. Удивительно.

Так или иначе, мы с Мариной запрыгнули в служебную машину (да, у нас появилась и такая!) и подруга, которая ради этого даже нашла где-то свои покрытые слоем пыли водительские права, отвезла нас с нужное место. А уж как мы тащили бедное животное – это нужно было видеть. Всё же две худые девицы не способны перевернуть мир – они даже черепаху со спины на пузо с другом переместили. Но всё ведь начинается с малого, верно?

Животное мы, к слову, спасли. Привезли, обработали рану, накормили – и выпустили в отдельный аквариум. Марина предложила назвать её Глория – понятия не имею, почему. Но имя быстро прижилось.

В общем, дела наши шли более чем прекрасно. И оставался лишь один небольшой шаг – открытие. Официальное. С перерезанием ленточки, громкими речами, шампанским. И СМИ. На этом настоял Лис и, как бы я не упиралась, он был непреклонен. И дело было даже не в том, что об открытии первого учреждения подобного типа стоило оповестить как можно большее количество человек. Нет, Воронцов преследовал свою цель. Он желал бросить вызов всем и каждому, кто посмел поливать нас грязью. Он хотел показать им, что нас невозможно сломить и что мы выше всего того дерьма, которое с нами случилось.

К уговорам подключилась и Марина (конечно, ей только дай повод засветиться в СМИ) и, как ни странно, Игнат. Брюнет с самым серьёзным видом доказывал мне, что, как профессионал, я должна уметь отсекать такие неприятные ситуации и, сцепив зубы, делать всё, что требуется, для достижения цели и процветания своего детища. Если оно мне, конечно, было дорого.

А оно было. И даже больше – я влюбилось в центр, стоило мне только впервые оказаться в здании. Серьёзно – я даже мужчину своего рассмотрела не сразу, но это место…оно покорило меня. И, наверное, именно поэтому я позволила себя уговорить. И начала готовить к открытию.

Это было сложно. Даже не так – это было нереально, адски невыносимо. Если бы не поддержка Елисея – я бы в какой-то момент психанула и свернула бы всю эту затею. Но мужчина – любимый – с терпеливостью взрослого, воспитывающего неразумное дитя (и я уже не обижалась на эту формулировку), объяснял мне, что нужно делать. Он помогал мне оформлять приглашения, выбирать все те многочисленные издания, которые должны были прибыть и составлять списки приглашённых. А Марина с Игнатом взялись за оформление деталей – заказ напитков, еды, поиск персонала, декор и музыка. В общем, при деле были все.

Но, несмотря на то, что всё – абсолютно всё – было схвачено, я всё равно нервничала. Почему? Да потому что мне предстояло, как руководителю, выступить с речью. И, если раньше меня никогда не пугали подобного рода мероприятия, то в этом случае хвалёная выдержка отказала мне. Одно дело – вещать с кафедры какие-то научно доказанные моменты, нагло используя цитаты великих, и совсем другое – рассказывать что-то настолько личное. Это пугало.

В день открытия мандраж только усилился, и меня не могло спасти ничто. Пока остальные занимались подготовкой, а киперы (да, мы наняли двоих приятных молодых людей, которые занимались с животными) проверяли наших немногочисленных воспитанников, я отчаянно пыталась успокоить своё сердце, которое колотилось где-то в районе горла. Выходило, мягко говоря, паршиво.

– Ты бледная! – заявила Марина, без стука вваливаясь в мой кабинет и занимая кресло напротив стола, во главе которого расположилась я.

– И меня можно понять, – нервно хмыкнула я, поднимая глаза, – У меня речь не клеится.

– О, знаменитая Аля Аржанова нервничает, – хихикнула подруга, но, заметив моё лицо, предложила, – Расскажи о своих идеях.

Я пожала плечами:

– Может, привести статистику, сколько животных ежегодно гибнет?

– Скучно! – припечатала Андреева, – Дальше.

– Эм… – протянула я несколько неуверенно, – Попросить сильно не поливать меня грязью в своих заметках за мою идиотскую речь?

– Тупо! – отрезала подруга, которая, по всей видимости, вознамерилась меня в этот день не щадить, – Что с тобой? Ты ведь всегда знала, что сказать! В любой ситуации! Абсолютно!

– Ты меня с собой случайно не путаешь? – поинтересовалась я, недовольно вздыхая.

Но Марина только отмахнулась:

– То, что я великолепна, даже не обсуждается! Но мы говорим о тебе. Откуда страх?

– Поверь мне, если бы я знала – то уже давно разобралась бы с ним, – пробормотала я, задумчиво глядя на монитор компьютера, где белел совершенно пустой лист текстового документа.

– Хей, – негромкий оклик заставил меня поднять глаза и встретиться с мягким взглядом Марины, – Всё будет хорошо. Просто говори то, что думаешь. То, что идёт от сердца. Договорились?

Чуть подумав, я кивнула. В конце концов, это же был не конец света, верно? Всего лишь один день, который нужно было пережить.

– В таком случае, – изрекла подруга, поднимаясь на ноги и отряхивая изящный брючной костюм зелёного цвета от несуществующих соринок, – Пойдём. Все начинают собираться.

Сам приём представлял из себя странное действо. Мне приходилось со всеми здороваться, слушать имена без малейшей надежды запомнить их, улыбаться и отчаянно пытаться не упасть в обморок. Я была рада видеть, пожалуй, только свою тётю и тех сокурсников, что всё-таки пришли. Ну, и Лиса, конечно. Хотя, он подавляющее количество времени проводил не рядом со мной, тоже общаясь с гостями.

Однако, чем ближе становилась та минута, когда мне нужно было подняться на специально оборудованный помост и произнести свою речь, чем сильнее становилась моя внутренняя дрожь. И, в какой-то момент не выдержав, я извинилась перед своим собеседником – и почти пулей помчалась в уборную. Искренне надеясь, что меня ни на кого не стошнит по дороге.

*****

Лис, который в тот самый момент разговаривал с одним из своих деловых партнёров, проводил Алю откровенно недоумевающим взглядом. Он наблюдал за своей девушкой всё то время, что она находилась вне своего кабинета, и ничто беды не предвещало. Аржанова расточала улыбки направо и налево, была игрива и разговорчива – настолько, что Елисею даже стало не по себе. Он ревностно следил за любимой, а та, заметив, несколько раз умудрилась еще и подмигнуть мужчине.

Но в одну секунду её словно подменили и Аля умчалась, как испуганная лань. Так что, кивнув стоящему рядом мужчине, Воронцов поспешил на помощь своей леди. Возле двери в женский туалет он притормозил, но лишь на секунду – эта комната его не смущала и не пугала, несмотря на табличку с изображением человечка в платье. И не такое он повидал за свою жизнь.

Так что, дернув ручку, он открыл дверь и зашёл внутрь. Алю он нашёл глазами сразу – та стояла возле стройного ряда умывальников, упираясь в один из них руками, и напряженно разглядывала своё отражение. Услышав хлопок двери, она вздрогнула и скосила глаза, заметив в отражении любимого.

Его присутствие словно вернуло ей дыхание, а вот сердце, наоборот, начало биться чаще. Сглотнув, Аля кивнула:

– Привет.

Окинув девушку внимательным взглядом и убедившись, что она в порядке, а также в очередной раз оценив, насколько же хорошо сидела на ней простое, но элегантное чёрное платье, Лис усмехнулся. Он понял, что его малышка просто нервничала, и решил помочь ей прийти в себя. Он знал лишь один действенный способ – эмоциональная встряска. Такая, которая приносит ещё и удовольствие.

Поэтому, сделав шаг ей навстречу, Елисей, глядя в орехово-карие глаза, почти непринуждённо спросил:

– Как дела?

– Нормально, – чуть нахмурившись, ответила Аля, и Воронцову пришлось сдерживать себя, чтобы не подойти еще ближе и не дотронуться до этой милой морщинки на лбу, – Если бы ты перестал на меня пялиться, было бы идеально, – добавила она, выбивая весь воздух из груди собеседника.

Да, Аржанова безошибочно разгадала манёвр своего мужчины, и решила включиться в эту игру. Она позволила азарту затопить себя, и он в мгновение вытеснил из неё волнение и страх. Чувствуя это, Лис довольно улыбнулся: – Кто бы говорил.

Он шагнул ближе, оказываясь на расстоянии нескольких сантиментов и буквально возвышаясь над Алей. Мужчина не смог сдержать тонкую усмешку, когда заметил быстрый взгляд, который девушка бросила на его губы. Как и слова:

– Просто признайся, что хочешь меня поцеловать.

Брюнетка фыркнула: – Нет, конечно, – и тут же схватила Воронцова за шею, притягивая к себе и потянувшись к его губам.

Но Лис угадал это движение заранее и успел отодвинуться, слыша разочарованный стон. Он провёл носом по шее Али, чувствуя, как та напряглась в его руках, будто натянутая струна. Так было каждый раз. Стоило Елисею поцеловать её, и все мышцы Али напрягалось, словно тело всегда ждало большего. Расслабленной Аражнова бывала в редкие моменты – например, когда спала, или получала то самое «большее». И то и другое Елисей изучил досконально. – Просто признай, что хочешь меня поцеловать, – ещё раз повторил он, оставляя между словами паузы в виде поцелуев в шею. – Признай, Аля…

Девушка уже мало что понимала, и прикосновения умелых губ к нежной коже лишали её остатков разума и самообладания. – Чёрт! – Аржанова оттолкнула мужчину от себя, вцепившись в его плечи, но на позволяя ему отойти, – Хочу… хочу тебя поцеловать… хочу… – В чём же проблема? – Лис закусил губу, стараясь выглядеть серьёзным, что совсем ему не удалось, а после, наконец, поцеловал девушку. Он захватил её губы, втягивая их по одной, посасывая, прикусывая, дожидаясь легких вздохов и стонов, ловя их, вдыхая. Лис провёл ладонями вниз по спине, чуть сжимая ткань платья и жалея, что на любимой не рубашка – настолько сильно ему хотелось ощутить под пальцами её кожу. А после вжался всем телом в Алю, прижимая её к стене. Та снова не отпустила его, засовывая руки в карманы джинсов и дергая на себя.

Брюнетка совершенно потерялась в тех пьянящих ощущениях, что дарили ей поцелуи любимого человека. Всё, о чем она могла думать – ей нужно больше. Больше прикосновений, больше поцелуев, больше Лиса. Она хотела его всего, целиком и полностью. И если раньше чувства такой силы пугали её, то в тот момент она только за счёт них еще и держалась на ногах. Только эта любовь и помогала ей жить.

Входная дверь громко хлопнула и Аля – нет, не отскочила от мужчины, как ошпаренная. В конце концов, ей мешал тот факт, что её прижимало к стене мощное мускулистое тело. Ну, а еще просто не хотелось. Так что, разорвав поцелуй, девушка лишь с явной неохотой повернула голову в сторону звука.

На пороге стояла Марина. Девушка не выглядела смущённой, а вот довольной – на все сто. Усмехнувшись, рыжая сделала из указательных и больших пальцев обеих рук рамку и, прищурившись, заявила:

– Господи, какой роскошный кадр был бы! Жаль, что сюда вошла я, а не папарацци, которых, напомню, вы сами и пригласили.

– Вот только давай без лекций, – хмыкнул Лис, с неохотой отдвигаясь от Али.

– Да мне то что, – пожала плечами Андреева, – Я пришла позвать Алю. Всё начинается, – сказала она подруге, – Твой выход через минуту.

Брюнетка кивнула.

– О, и Лис, – уже собираясь уходить, Марина повернулась к мужчине, – Я, конечно, всё понимаю – любовь, страсть и все дела. Но это женский туалет. Еще раз увижу тебя в нашей священной обители – дам по шарам.

Воронцов в ответ на эти слова только усмехнулся и, когда дверь в туалет закрылась, повернулся к Але.

– Ты в порядке?

Девушка, которая всё еще пыталась привести в норму дыхание, кивнула, поднимая лицо. На её губах расцвела искренняя улыбка, когда она с удивлением поняла, что от волнения не осталось и следа.

– Спасибо, – негромко сказала она.

Елисей кивнул, ухмыльнувшись:

– Всегда к твоим услугам, – а после добавил, уже более серьёзным тоном, – Помни – я рядом с тобой. Что бы ни случилось.

Аля еще раз кивнула и, взяв мужчину за руку, позволила ему увести себя. А после, под гром аплодисментов, брюнетка поднялась на небольшой подиум и подошла к микрофону. В руках у неё не было никаких бумажек, в голове также никаких заготовок не оказалось. Речь Аржанова так и не придумала. Но ей это было и не нужно. Потому что, поймав сперва сосредоточенный взгляд Марины и внимательный – Лиса, она итак поняла, что нужно говорить. Точнее – слова сами родились у неё в голове. Задача девушки была проста – всего лишь повторить их.

– У меня часто спрашивают, почему я решила, что мне стоит заниматься именно этим, – начала Аля хорошо поставленным голосом без малейшего намёка на дрожь, – Почему я хочу помогать животным, когда не у всех людей жизнь идёт легко и беззаботно. Почему бы не бросить силы на спасение заблудших человеческих душ? – пожав плечами, девушка сказала, – У меня всегда был один ответ на это – люди свой выбор сделали сами. Они творят свою судьбу, и только они вправе менять свои собственные жизни. Может, кто-то осудит меня за это, но я свято верю в то, что говорю. Человечество само создает себе проблемы, в то время как животные просто пытаются приспособиться к уже существующим. И я не вижу ничего плохого в том, чтобы попытаться немного помочь им.

Аржанова говорила, завладевая вниманием всех и каждого. Её слова были простыми, но искренними, и, быть может, именно они заставили слушать её. Лишенные лоска и пафоса, они вынуждали зрителей жадно прислушиваться к каждому звуку, издаваемому девушкой, а Елисея – с горделивой улыбкой наблюдать за своей любимой.

Найдя мужчину в толпе, Аля, подмигнув ему, продолжила:

– Наша жизнь напоминает охоту – кто-то охотится на нас, кого-то преследуем мы. Но при этом никогда не стоит забывать, что главное наше оружие в этой борьбе – не ножи и пистолеты, а любовь. Чистая и ни с чем не смешанная. Её могут дать нам только дети – и наши животные. Я хочу множить это чувство. И надеюсь, что этот центр сможет стать тем механизмом, который поможет мне в этом. Спасибо вам всем, что вы в этот день со мной. День, когда моя любовь обрела форму и получила название. Центр спасения морских животных «Левиафан»* официально открыт.

Название она выбрала не случайно. Лефиафан был тем, кем пугали людей многих народов, его страшились рыбаки, но также он был и защитником глубин. Таким Аля видела Лиса – кого-то этот мужчина пугал, но она всегда считала его тем, кому всецело могла доверять.

После Аржановой пришлось перерезать символическую ленточку и выслушать еще множества поздравлений – от близких и не очень. И сердце девушки пело от счастья. А когда рядом оказался её любимый человек и, наклонившись, шепнул ей на ушко:

– Твоя мама бы гордилась тобой, – она мягко покачала головой и сказала:

– Нами. Наши родители гордились бы нами обоими.

*Левиафан – многоголовое морское чудовище, упоминаемое в Танахе (Ветхом Завете).