Текст книги "Охотница на Лис (СИ)"

Автор книги: Анастасия Малышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

глава двадцатая

Глава двадцатая

Еще несколько дней пролетели стремительно, и не принесли ровно никаких событий. Я исправно ходила на учёбу, после которой также прилежно убегала на работу, а вечерами сидела дома. Объяснялось это однообразие просто – Елисей уехал.

Его брат и Алиса провели с ним несколько дней, после чего улетели в родной город – продолжать готовиться к свадьбе. Ну, и просто жить своей жизнью. Лис умчался спустя сутки – какие-то срочные рабочие моменты, которые без него никто, конечно же, не мог разрешить. Честно – в такие момент я начинала завидовать Марине, чей мужчина был закреплён всего за одним клубом и потому мог торчать рядом с ней хоть круглые сутки. Особенно после того, как он, наконец, нашёл нового бармена, и мог больше не стоять за бранной стойкой.

Кстати, об этом. Андреева всё-таки простила Игната. Не то, чтобы я сильно в этом сомневалась, но всё же я думала, что дуться она будет чуточку дольше. Однако рыжую хватило всего на пару дней. А дальше пошло в ход обаяние мужчины – и моя подруга не устояла. Ох уж эта влюблённость, помноженная на весну.

К слову, к концу марта заметно потеплело, что добавляло пару баллов моему хорошему настроению – я была жуткой мерзлячкой, и даже незначительный «минус» на термометре мог изрядно попортить мне жизнь. Особенно, если учесть, что работала я вечно чуть ли не по пояс в воде. Зимой и летом одним цветом, как говорится.

Так вот, об Елисее. Он вернулся. Прилетел рано утром в конце очередной учебной недели и уже успел прислать мне сообщение с приглашением. Куда, спросите вы? Хороший вопрос. Марина тоже мне его задала во время большого перерыва, когда мы обедали в шумном буфете. И мой ответ заставил её идеально накрашенные брови взлететь вверх. Да-да, сразу обе. Видимо, так сильно я её удивила.

– Погоди-погоди, еще разок. Куда этот жук тебя позвал?

– К себе, – ответила я, чувствуя, как мои щеки наливаются предательским румянцем, а губы против воли растягиваются в улыбку.

Очень некстати вспомнились слова Кати о том, что для интимных утех мужчина сам должен звать меня к себе, а не врываться в девичью спальню. Да, кажется, она говорила что-то вроде этого. В любом случае, Воронцов, видимо, внял её совету. Или я просто успела себе напридумывать лишнего и на самом деле он просто звал меня полюбоваться закатом. Помнится, он говорил, что с балкона его квартиры открывается шикарный вид. И обещал как-нибудь мне это показать. Может, он просто вспомнил о своём обещании?

Но, судя по многозначительной усмешке, что сорвалась с губ Марины, она в такой вариант развития событий не верила.

– Батюшки, – протянула она, прижимая руки к груди, – Ты вот-вот станешь женщиной!

– Прекрати! – прошипела я, оглядываясь – привлекать к себе лишнее внимание этим цирком не хотелось.

– Почему? – искренне возмутилась Андреева, – Дай мне порадоваться за подругу! Я боялась, что этот день никогда не наступит!

– Какой день? – рядом с нами за столик присела Алина.

Кстати, они с Мариной умудрились не только помириться, но и даже вроде как подружились. Видимо, сообразив, что делить им особо нечего, две красотки потока решили не враждовать, и не бросать друг на друга полные подозрений взгляды, а объединиться. Во что мог вылиться этот союз, не знал никто. Даже я разводила руками в стороны, и старалась не сильно ревновать. Всё же Марина могла общаться с кем угодно. Да и Алина, если подумать, была действительно неплохой девчонкой.

Но в тот раз их союз явно сыграл не в мою пользу. Потому что, повернувшись к блондинке, Марина довольно громко (читать – на всю столовую!) заявила:

– У Али сегодня будет секс!

Я застонала, опуская голову на сложенные на столе руки и моля всех известных мне богов, умоляя их избавить меня от мучений. Ну почему Тор не мог просто швырнуть в меня одну из своих молний, и прекратить весь этот цирк? Я что, о многом просила?

Видимо, так и было. Потому что Вселенная, в лице моих подруг, явно решила поиздеваться надо мной. Ярко накрашенные глаза Алины широко распахнулась, и она, также не снижая тона, воскликнула:

– Да иди ты! Неужели Аржанова встретила того, кому подарит свой цветок невинности?!

– Я ненавижу вас обеих! – почти прорычала я, поднимаясь на ноги с намерением покинуть столовую, и, возможно, повеситься в ближайшем углу.

Но Алина, которая сидела как раз рядом со мной, схватила меня за локоть и усадила на место. Улыбнувшись, она приобняла меня за плечи и сказала примирительным тоном:

– Да ладно тебе! Мы же шутим!

– Дурацкие у вас шуточки, – пробормотала я недовольно.

Схватив со стола пластиковую бутылочку с водой, я сделала пару жадных глотков, надеясь, что хоть это поможет мне остудиться. Каким образом – я понятия не имела. Но мне вдруг очень захотелось чем-нибудь занять свои руки. Иначе я могла не сдержаться и напасть на свою лучшую подругу.

Которая, судя по всему, не собиралась останавливаться. На нас итак уже косились практически все, кто был в буфете. Клянусь, даже продавщицы то и дело бросали в нашу сторону любопытные взгляды. Их можно было понять – за одним столом собрались брюнетка, блондинка и рыжая, и во весь голос обсуждали гипотетический секс одной из них! Ну просто студенческая версия «Виа Гры». За исключением того, что я меньше всего желала принимать в этом участие.

Но разве меня кто-то слушал? Сев на своего любимого конька по имени «Юмор язвительный», Марина неслась на нём во весь опор. Наклонившись ко мне, она с самым серьёзным видом произнесла:

– Не забудь побрить ножки. И не только ножки, конечно.

Я поперхнулась водой и закашлялась, пытаясь привести в норму дыхание. Марина же, покопавшись в своей сумочке, достала пачку презервативов. Вот так, при всех! Совсем из ума выжила! Теперь на нас точно смотрели все, без исключения. Даже старшекурсники, которых жизнь младших курсов волновать должна была в последнюю очередь (и вообще, им о своём дипломе нужно было волноваться!) – и те навострили глаза и уши.

Между тем, Марина выудив двумя пальцами один квадратик из фольги, деловито протянула его мне: – Вот. Держи. Кто ещё о тебе позаботится? И не соглашайся на незащищённый секс, какие бы доводы о своей чудо-реакции он не приводил! Поверь, даже Флеш не застрахован от случайной возможности стать папашей.

Пока Алина приглушенно хихикала, я давилась воздухом и краснела, а окружающие глазели на нас и перешёптывались, моя без пяти минут уже бывшая лучшая подруга, видимо решила, что и этого мало. Сделав вид, что задумалась, через мгновения она протянула мне всю пачку: – В конце концов мы о Елисее говорим… – пояснила мне свою щедрость рыжая.

Тут Алина не выдержала и захохотала уже в голос. Кажется, по её щекам даже потекли слёзы – точно сказать не могла, ведь я не сводила глаз со своей безмятежно улыбающейся подруги. Но всхлипы рядом со мной ясно говорили, что блондинка дала волю эмоциям.

Марина же, будто очнувшись и сообразив, что мы находимся в переполненной людьми столовой, огляделась. Заметив по меньшей мере четыре десятка любопытных пар глаз, она нахмурилась.

– Не поняла, – протянула Андреева, – И чего мы пялимся? Тоже резинки нужны? Так сходите и купите! Я вам не аптека! Всё лучшее – только для подруги!

С этими словами она протянула руку и похлопала меня по плечу. А после, заметив, что я никак не реагирую на её небывалую щедрость, она просто схватила брошенную пачку – и засунула её в мою сумку.

– Вот, теперь точно не потеряешь, – просияла подруга.

Я со стоном уткнулась лбом с стол, мечтая стать невидимкой. Всё, ребята, занавес.

Но на самом деле долго злиться на Марину за подобные выходки у меня никогда не выходило. Хотя бы потому, что я знала – у её действий в отношении меня никогда не было злого умысла. А раз так – зачем обижаться? Просто она вот такая. Я ведь сама согласилась с ней дружить, чего было уже жаловаться.

Так что, к концу учебного дня я уже оттаяла и смеялась над очередной шуткой рыжей. Та, к слову, тоже пребывала в прекрасном настроении, словно её возвращение Елисея радовало не меньше, чем меня.

Уже когда мы выходили из здания университета – Алина, махнув нам на прощание, уже куда-то ускакала – Марина с самым серьезным видом сказала:

– Учти – ты должна запомнить все подробности! Что, где, когда, как долго, сколько раз, размер, объём и прочее! Я должна знать всё, до мельчайших деталей!

Закатив глаза, я чуть ли не простонала:

– Марина, прекрати! В конце концов, нет никакой гарантии, что это произойдёт. Он просто позвал меня в гости.

Подруга посмотрела на меня, как на полоумную:

– Ты сейчас серьезно? Нет, ты каких слов от него ждала? «Привет милая, я так соскучился, приезжай ко мне, трахаться будем». Такого?

Я поморщилась:

– Ну, не настолько прямолинейно, конечно, но…что-то вроде того.

– О боги, как сложно с вами, девственницами! – воскликнула рыжая.

– Ну извините! – огрызнулась я, – Не все тут такие искушенные, как ты!

Марина от своей «проблемы» под названием «девственность» избавилась еще на первом курсе. Когда я спросила у неё, как это было, та лишь пожала плечами и ответила что-то вроде:

– Ничего особенного.

Правда, с тех пор она слегка поменяла своё мнение, и не один раз говорила мне, что прелесть первого раз сильно раздули авторы любовных романов и сценаристы мелодрам. Может, поэтому, я и не торопилась пересечь этот рубеж. Или же просто нужный человек не попадался.

Так или иначе, я действительно была не сильна во всех этих вопросах соблазнения. О чём Марина напоминала мне с завидной регулярностью.

– Ничего, всё придёт с опытом, – «успокоила» меня подруга, – Тем более, с таким то учителем. Уверена, Лис подготовил для тебя парочку индивидуальных занятий, – поиграла подруга бровями, похабно улыбаясь.

Я хотела было что-то ответить, но мне помешал зазвонивший телефон. Взглянув на экран, я почувствовала, как сердце учащенно забилось, явно желая прорвать грудную клетку.

Не обращая внимания на продолжавшую что-то говорить Марину, я ответила негромким:

– Алло.

– Я тебя уже заждался, – услышала я уже такой родной голос, – Вы с подругой так активно что-то обсуждаете. Надеюсь, меня?

Ох, он даже не представлял, насколько в яблочко попал своим вопросом. Хмыкнув, я ответила лишь:

– Возможно.

– Как бы это не льстило моей самооценке, я всё же попрошу вас закруглиться. Я соскучился и очень хочу тебя поцеловать.

– Ох, – выдохнула я, чувствуя, как потеплело где-то внизу моего живота.

Я тоже соскучилась по нему. До безумия, до боли в кончиках пальцев. Каждый раз, когда он звонил мне – а делал он это регулярно – мне так сильно хотелось коснуться его, что становилось просто физически больно. Словно моё признание, сделанное в момент нашего откровенного разговора, прорвал какую-то плотину внутри меня. И чувства накрыли с головой.

Но, что удивительно – я не тонула в них. Точнее – бурный поток не давал мне этого сделать. Я будто объединилась с этой стихией, мы стали одним целым, и существовали настолько гармонично, что со стороны было не заметно, как сильно я влипла. Никому, кроме Марины. Которая – опять же – не упускала возможности лишний раз подразнить меня этим. Но на это я не обижалась. Потому что не стеснялась своих чувств. Они были прекрасны, а мы…ну, мы вроде как были счастливы.

Так что, услышав его признание, я поспешила ответить:

– Уже иду.

Заблокировав телефон, я повернулась к вовсю ухмыляющейся подруге.

– Мне пора.

– Беги-беги к своему богатырю, – кивнула Марина, – И не забудь – подробности! Можешь даже сфотографировать все детали, пока он будет спать!

Эти слова Андреева уже прокричала мне в спину, потому что, не желая это больше слушать, я понеслась по ступеням вниз, а после свернула в сторону парковки. В конце концов, даже у моего терпения был предел.

Машину Елисея я отыскала без труда – парковка была почти пустой. Из-за тонировки на окнах я не могла как следует рассмотреть лицо водителя, но отчего-то знала, что он улыбался. Как и я. Предательская улыбка никак не желала исчезать с моего лица, пока я торопливо шла к черному авто.

Оказавшись внутри и закрыв за собой дверь, я повернулась – и практически тут же была утянута в поцелуй. Ох, что же он делал со мной. По моему телу словно молния пробежала – та самая, которой я совсем недавно просила наградить меня Тора. Но она не убивала меня – наоборот, с каждым движением губ я чувствовала себя еще более живой, и отвечала всё активней, стискивая в руках мягкую ткань его белой рубашки.

Когда я поняла, что еще миг – и мы оба задохнёмся, то чуть отстранилась. Ровно настолько, чтобы вдохнуть воздух, но всё равно недостаточно, чтобы это можно было считать приличным расстоянием. Его губы застыли в сантиметре от моих – чуть приоткрытые и покрасневшие, они тоже помогали своему владельцу дышать. Мы делили один воздух на двоих, и это была настолько восхитительно, что мне захотелось остаться в этой машине навсегда. Чтобы никто и никогда не смог проникнуть в наш мир.

Боялась ли я его, после всего, что узнала? Нисколько. Наоборот – я восхищалась им. Зная, какую мощь он скрывает под всей этой бравадой и порой совершенно мальчишескими ужимками, я понимала, какую работу он совершал ежедневно. Сколько усилий прикладывал, чтобы быть тем, кого я видела перед собой. Это знание завораживало и заставляло меня еще сильнее влюбляться в него, сильнее хотеть быть с ним, хотеть ЕГО…

– Скучала? – тихим хриплым голосом спросил Елисей.

Я деланно равнодушно пожала плечами, отодвигаясь от него:

– Если только чуть-чуть…

Мужчина мягко засмеялся:

– И кто из нас после этого Лис?

– Ты, конечно, – хмыкнула я, – По паспорту.

– Не могу не согласиться. Итак, едем ко мне? – спросил Воронцов, заводя машину.

Я почувствовала, как к щекам в очередной раз прилила кровь, но всё же кивнула и даже смогла выдавить из себя:

– Ну, план был такой.

– Тогда предлагаю следовать ему до конца, – подмигнул мне Елисей, снова превращаясь в проказливого мальчишку.

Всю дорогу Лис развлекал меня рассказами о своей поездке. Я слушала лишь краем уха, шестым чувством определяя, когда нужно было поддакнуть и кивнуть. На самом деле я просто не могла заставить себя отвлечься и перестать любоваться им. Мне было всё равно на то, что он говорил – я просто наслаждалась тем, что снова могла смотреть на него, прикасаться к нему, чувствовать его тепло.

И – да, я не могла отогнать от себя неясное чувство предвкушения. Я не знала, чего ждать от вечера, но понимала, что он может изменить если не всё, то многое. Это вызывало во мне лёгкую дрожь, но я не боялась. Рядом с Воронцовым страх вообще никогда не появлялся. Но я была однозначно взволнована.

Машина Лиса затормозила перед элитной многоэтажкой. Припарковавшись, мужчина помог мне выбраться наружу, а после завёл в подъезд. Лифт довольно бодро доставил нас на одиннадцатый этаж, и меньше чем через минуту я уже стояла в просторном светлом холле, с любопытством озираясь.

– Ого, – выдохнула я, снимая куртку.

– Что такое? – поинтересовался мужчина, забирая у меня верхнюю одежду и убирая её в светло-серый шкаф.

– У тебя так…светло, – вынесла я свой вердикт, разуваясь и проходя в глубь квартиры.

Елисей явно не был фанатом длинных коридоров – открыв входную дверь, он практически сразу попадал в огромное квадратное помещение, поделённое условно на зоны – гостиную и кухню. Всё было выполнено в серо-белых тонах – мебель, стены, пол. Но, несмотря на это, помещение не выглядело неуютным – огромный пушистый ковер и множество декоративных подушек сглаживало впечатление. Как и огромные – в человеческий рост – окна, что выходили – матерь божья! – на море. Они были приоткрыты, и лёгкий ветер трепал полупрозрачные белые шторы.

– Очень много света и воздуха, – сделала я вывод, оборачиваясь к Елисею, – А где спальня?

Лис усмехнулся:

– А мне нравится твой подход.

Сообразив, как это прозвучало, я в очередной раз покраснела:

– Я не это имела в виду…

Мужчина кивнул, продолжая улыбаться:

– Я знаю, просто мне нравится, как ты смущаешься. А спальня – точнее, две спальни и ванная – наверху.

Только после его слов я заметила белую винтовую лестницу. Вау, у него была двухэтажная квартира. Ладно, тут даже я – не меркантильная от слова «совсем» – вынуждена была признать, что это круто. Я была фанатом лестниц и подоконников – обожала сажать на них свою пятую точку. Просто для меня эти два элемента в доме были определяющими. Если у вас нет лестницы, на которой можно сидеть и пить чай – обустройте широкий подоконник под те же цели. Если у вас нет подоконника – просто встаньте и уйдите. И всё.

– Здесь очень красиво, – призналась я, продолжая озираться. Мне очень нравится.

– Как хозяин – я просто счастлив, – улыбнулся Елисей, – Но это далеко не всё.

Подойдя к стеклянной двери, ведущей, по всей видимости, на балкон, Лис открыл её и поманил меня к себе. Я послушно приблизилась и позволила вывести себя на широкий просторный балкон. В лицо тут же ударил порыв ветра и я, вдохнув солёный воздух, широко улыбнулась. Лис обстроил и этот островок тоже – чуть дальше стоял круглый стеклянный столик на белой деревянной ножке, по бокам от него пристроились два стула. Видимо, Елисей не шутил, когда говорил, что любит завтракать на балконе.

Мужчина, словно прочитав мои мысли, приблизился ко мне, и приобняв за талию, негромко сказал:

– Я ведь говорил тебе – здесь открывается шикарный вид. Смотри.

Послушно повернувшись, я ахнула – чуть дальше перед нами расстилалось синее море, над которым уже опускался солнечный диск. Хоть, уже темнело не так рано, но день всё равно был до обидного коротким, и дневное светило рано покидало нас, уступая место звёздам. С другой стороны, если бы не это – я бы не смогла увидеть эту красоту.

– Потрясающе, – выдохнула я, прижимаясь спиной к груди Елисея и чувствуя, как гулко бьётся его сердце, – Поверить не могу, что ты можешь любоваться этим каждый день. И встречать рассвет здесь же.

– Ну…ты можешь составлять мне компанию, когда только захочешь, – предложил мне мужчина, улыбаясь и утыкаясь подбородком в мою макушку, – Я буду только рад твоей компании.

Я хотела что-то ответить – сама не знала, что именно – но меня от этого спас громкий звук, который издал желудок мужчины. Сдавленно рассмеявшись, я повернулась в объятиях к нему лицом, заметив, как его скулы слегка порозовели.

– Мы обсудим это потом, – клятвенно пообещала я, – А сейчас давай тебя накормим.

Готовить вместе с кем-то, кто знал, с какой стороны нужно браться за нож и как правильно разделывать мясо, было удовольствием. Честно признаться, я не любила, когда на кухне кто-то находился, кроме меня. Потому что помощи от этих людей обычно было не дождаться, а вот «дельных» советов было хоть отбавляй. Но Елисей и в этом меня удивил – он оказался весьма способным подмастерье, чётко следовал моим указаниям и даже умудрялся не спорить. И за час мы приготовили пасту с куриной грудкой в сливочном соусе и лёгкий овощной салат. Накрыть было решено на балконе – моей душеньке хотелось ужинать, вдыхая морской воздух полной грудью и наслаждаясь видом города, раскинувшегося перед нами. И Воронцов с лёгкостью выполнил моё желание. А несколько мелких фонарей, закреплённых на перилах, добавили в наш вечер еще больше романтики.

Вообще, она просто витала в воздухе. Серьезно, казалось, руку протяни – и сможешь до неё дотронуться. Мне было невероятно уютно – так, как ни с одним человеком до этого не было. Лис, понимая, насколько обманчивой могла быть погода весной, укутал меня в пушистый серый плед, и за это я была ему бесконечно благодарна. Покончив с ужином (столько комплиментов насчёт своей стряпни я не слышала уже давно), мы заварили ароматный травяной чай и следили за тем, как один за другим загорались огни в окнах соседних домов. И было так спокойно, что все дурные мысли, которые только могли закрасться в мою голову, просто испугались и сбежали в неизвестном направлении.

– С тобой так хорошо, – неожиданно нарушил тишину Елисей, – Так спокойно и уютно, что ничего вообще не хочется, – заметив, с каким удивлением на лице я повернулась к нему, она спросил, – Что?

Покачав головой, я улыбнулась:

– Нет, ничего. Просто ты будто прочёл мои мысли.

Губы мужчины изогнулись в усмешке:

– Что, тебе тоже уютно с самой собой? Удивительно, как такое вообще возможно?!

Я рассмеялась и бросила беззлобное:

– Дурак.

А ответом мне было:

– Пойдём внутрь. Ты замерзла.

И действительно – на город опустилась ночная прохлада, так что не спасал уже ни плед, ни давно остывший чай. Так что я поспешила воспользоваться приглашением.

И очень вовремя – из моей сумки, брошенной на диване, раздавалась бодрая трель мобильника. Кто-то отчаянно мечтал со мной поболтать. Схватив сумку в руки, я попыталась найти в её недрах свой аппарат, но потерпела сокрушительное фиаско. Телефон как сквозь землю провалился. А мелодия, между тем, всё нарастала, вызывая во мне приступ раздражения. Устав от поисков, я просто перевернула сумку – и вытряхнула её содержимое на диван.

Вот честно – лучше бы я этого не делала. Потому что – ну перезвонила бы потом, в самом деле! Вместе с тетрадями, учебниками, кошельком и прочими девичьими мелочами, из моего баульчика выпала та злополучная коробочка, которую мне заботливо впихнула днём Марина. Мало того – соскользнув с дивана, она откатилась в сторону, а из-за того, что рыжая не потрудилась её как следует закрыть, всё её содержимое живописно разлетелось по полу. Один из квадратиков остановился как раз перед ногами Елисея. Который, когда я подняла на него своё пылающее от смущения лицо, выглядел самую малость озадаченным.

– Ого, это…неожиданно, – выдавил он из себя.

Наклонившись, от подцепил презерватив двумя пальцами и, бросив на меня хитрый взгляд, невинным тоном поинтересовался:

– Так значит, вот ты какая? С другой стороны, это правильно – никогда нельзя забывать о безопасности. В мире столько заразы.

Мечтая как можно скорее провалиться сквозь землю (и порадовать соседей снизу, ага), я, забив на телефон и звонившего, бросилась собирать всё рассыпанное «добро». Попутно я пробубнила что-то вроде:

– Это всё Марина…

Лис, присев передо мной на корточки, с улыбкой спросил:

– Так вы это обсуждали на крыльце?

Ох, вот лучше бы он молчал! Выхватив у него из пальцев этот злополучный презерватив, я затолкала его обратно в коробку и покачала головой:

– Не совсем…

– Ты покраснела, – заметил Воронцов очевидное, – Значит, что-то вроде этого. Расскажешь?

Проще всего было взять и соврать. Но мой мозг в этот момент отказался генерировать идеи, и, как назло, ничто не приходило на ум. Оставалось одно – правда. Так что, прикрыв глаза и выдавив из себя обреченный вдох, я призналась:

– Она…попросила сфотографировать все детали… если представится возможность…

Лис удивлённо хмыкнул:

– Хм… вот так. Не знал, что я ей так сильно нравлюсь. Нужно будет сказать Игнату, чтобы как-то отвлёк свою девушку. А то моя начнёт ревновать.

– Дурак… – простонала я, закатывая глаза.

Телефон в очередной раз зазвонил, и в этот раз мне всё же удалось найти его. Не глядя на экран, я рявкнула:

– Да!

– Воу, полегче, малышка, – услышала я голос Кати, – Ты чего такая злая?

– Ничего, всё в порядке, – чуть спокойнее произнесла я, – Что-то случилось?

– Нет, просто хотела уточнить, когда ты приедешь домой? Ты вроде выходная сегодня. Опять на свидании что ли?

Бросив в сторону Елисея быстрый взгляд, я ответила:

– Именно так. И… – встретившись взглядом с глазами Елисея, добавила, – Я сегодня не приеду.

– Ого! – воскликнула моя тётка, – Неужели это случится? Поверить не могу! Первый секс – это же такое событие!

– Так, хватит, – прервала я Катю, понимая, что сидящий рядом Воронцов слышит каждое слово.

Точнее, попыталась это сделать. Потому что милая родственница, явно не слыша меня, продолжила тараторить:

– Всё надо обсудить! Ты подготовилась? Ноги побрила? Я имею в виду именно те «ноги», которые от шеи и ниже! Аля! АЛЯ!

Но я, не желая больше выслушивать этот бред, просто положила трубку и, спрятав лицо в ладонях, издала горестный вздох. Да уж, что родственники, что друзья – все у меня были первоклассные. С небывалой жаждой помощи.

Рядом послышался очередной смешок. А ему лишь бы веселиться! Поглядев на мужчину сквозь пальцы, я приглушенным голосом спросила:

– Вот и чего смешного в этой ситуации ты углядел?

Елисей покачал головой:

– Просто понял, что у нас есть еще одна схожая черта. Просто невыносимые родственники и совершенно отбитые друзья, – пояснил он в ответ на мой вопросительный взгляд.

– Да, это точно, – кивнула я с тоскливым видом.

– Эй, ну ты чего, – Елисей притянул меня к себе за плечи, заключая в объятия, – Я знаю отличный способ отомстить.

– Да, и какой же? – поинтересовалась я, утыкаясь носом в его грудь и вдыхая полной грудью запах его одеколона.

Наклонившись к моему уху, мужчина шепнул:

– Ты действительно можешь сфотографировать всё, что захочешь – и отправить своей подруге. Думаю, реальные доказательства её шокируют. Открою тебе маленький секрет – мы с Игнатом были вместе в бане. И я точно знаю, что после таких фото, Марина искусает себе все локти. От зависти, – добавил он с ноткой самодовольства.

– Извращенец! – воскликнула я, ударив его ладонью в грудь.

Ответом мне послужил хохот. А после Елисей, приподняв мой подбородок двумя пальцами, у самых моих губ шепнул:

– Твой извращенец, – после чего накрыл их своим ртом.

Каждое движение губ, каждое прикосновения, даже каждый вдох, который мы делили один на двоих – всё это заставило меня не сомневаться в истинности его слов. Он был мой. А я собиралась стать его. Полностью…

*****

Лис чувствовал, как с каждым поцелуев кровь всё быстрее бежала по его венам, подгоняемая бешено колотящимся сердцем. Он прижимал к себе хрупкое тело, столь желанное и столь…любимое? Да, было уже слишком глупо отрицать очевидное. Елисей попал. Окончательно и бесповоротно. Стал жертвой чар юной ведьмы, которая пряталась за маской ветеринара. Той, которая прижималась к нему всё сильнее, словно желая полностью врасти в него, и дарила всё новые обжигающие поцелуи.

В этот раз рядом не было родственников, или друзей, и телефоны они отбросили в сторону, чтобы никто не вздумал влезть в их маленький хрупкий мирок. Были только они – два горячих сердца, которые бились в унисон. Руки, которые с каким-то отчаянием изучали тела друг друга, словно боясь, что их всё же могут прервать, или что кто-то из них передумает. И губы, которые двигались в едином ритме, изучая, подчиняя, сметая все преграды и сомнения. Если таковые еще оставались.

Лично Аля для себя уже всё решила. И помогла в этом не Марина с её коробочкой «подарков». Нет, просто в какой-то момент она поняла, что это – правильно. И что она хочет сделать это именно с Елисеем. Что ему, укравшему её сердце и душу, для полного комплекта не хватало лишь её тела. И Аржанова, хоть и не считала себя таким уж ценным подарком, всё же была готова презентовать его мужчине.

Что касается Воронцова – он самую малость волновался. Ему до этого не приходилось иметь дел с девственницами, и он смутно представлял, какая это была ответственность. Но одно он понимал точно – меньше всего ему хотелось, чтобы Аля пожалела о своём решении.

Но девушка и не думала ни о чём жалеть. Более того – чуть подвинувшись, она оседлала сидящего на полу мужчину, прижавшись к нему еще теснее. Смущение, робость, неуверенность в себе – всё это растворилось, исчезло, разбилось, придавленное той гаммой чувств, что обрушилась на брюнетку. И желание – всепоглощающее, почти животное, зарождавшееся где-то внизу живота и скручивающее внутренности в тугой узел. Всё это было так ново для неё, что Аля, не зная, что делать, просто сдалась и позволила себе плыть по течению. Точно зная, что Елисей удержит её и не даст пойти ко дну.

И он держал – крепко, почти до боли, словно боясь, что ослабь он хватку – и девушка растворится меж его пальцев, как дым. Поэтому Воронцов лишь сильнее стискивал пальцы на её талии, посылая по коже электрические разряды и даря ей всё новые поцелуи.

Проворные пальчики Али ловко, словно делали это всегда, расстегнули пуговицы на рубашке мужчины и, разведя полы в стороны, она провела руками по его груди вниз, опускаясь к подтянутому животу. Лис втянул воздух через нос, понимая, что держать себя в руках становится всё сложнее. И девушка явно не торопилась облегчать ему задачу – стянув с него белую ткань, она откинула её куда-то в сторону, а сама вцепилась в плечи мужчины, наверняка оставляя на них следы от своих ноготков.

Воронцов с долгу не остался и, чуть отстранившись, рывком стянул с Али тёмно-синий пуловер. Девушка чуть поежилась от прохладного воздуха, который коснулся её обнажённой кожи, но уже через секунду громко выдохнула, когда горячие губы коснулись её ключиц, а после пошли ниже, обжигая её, словно раскалённым железом. Разве что металл не приносил столько удовольствия, как мужчина, что продолжал дарить ей всё новые и новые ласки.

Когда Аля, как и все девушки, думала и размышляла на тему того, каким будет её первый раз, она представляла всякое. Но ни в одном из её мысленных сценариев не было мужчины, старше неё почти на двенадцать лет, и уж точно в своих фантазиях она не отдавала свою невинность на полу гостиной, утопая в пушистом ковер, среди разбросанных тетрадей и учебников.

Но ни одна, даже самая смелая фантазия, даже при всём желании не смогла бы сравниться с реальностью. И, оказавшись в ней, Аржанова отчетливо поняла, что именно так всё и должно было быть. Всё было идеально – момент, место, человек. Роскошное тело, которое состояло, казалось, из одних только мышц, любимый мужчина, который оказался не только опытным любовником, но и бесконечно терпеливым и нежным. Настолько, что Аля думать забыла о волнении, а боль, пришедшая в какой-то момент, оказалась забыта, похороненная под поцелуями, ласками, движениями. И, вцепившись в поисках опоры в спину Елисея, Аля мечтала лишь о том, чтобы это не заканчивалось как можно дольше. Ей хотелось навсегда остаться в той гостиной, с мужчиной, который дарил ей так много, и требовал взамен так мало. Платой была всего лишь любовь, которой у девушки было в избытке.

Как они оказались в спальне – Аля не помнила. Видимо, слишком утомилась, захваченная врасплох новыми эмоциями. Либо же – что более вероятно – она просто заснула, разморенная любовью, и Воронцов отнес её в постель. Тем не менее, открыв глаза, брюнетка поняла, что голова её покоилась на мягкой подушке, а обнажённое тело укрывало тёплое одеяло. А напротив, глядя ей прямо в глаза, лежал Елисей.