Текст книги "Добыча ярла Бьорка (СИ)"
Автор книги: Ана Сакру
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
– Не унижу,– бросает Хотборк раздраженно, но меня не отпускает. Перехватывает вместо плеча запястье и тянет за собой.
-Бьорк, ты куда? – ударяется в спину удивленный возглас вскочившей с места Киры, и дальше с лёгкой истерикой,– Почему с ней???
Я не вижу лицо Хотборка, но отчетливо замечаю, как в этот момент напрягаются его плечи. Бьорк ничего не отвечает, лишь шагает быстрее, расталкивая людей, попадающихся ему на пути и заставляя меня практически бежать за ним.
– Видать, сам решил поиграть,– доносится до меня злая усмешка Ангуса.
– Идиот,– шипит едва слышно Бьорк себе под нос, и продолжает идти прочь из трапезной.
Шум в зале скрадывает от нас ответ Киры. Мы спешно пересекаем зал, ступаем в темный коридорчик, ведущий к кухне, сворачиваем в другой, в котором я ещё не была. Здесь вообще ничего не видно, и я спотыкаюсь во тьме, морщась от того, как сильно словно клещами Хотборк сдавливает моё запястье. Он толкает какую-то дверь перед собой и швыряет меня в открывшийся проём. Не удержавшись на ногах, валюсь на низкую широкую лавку, заваленную шкурами. За спиной с грохотом закрывается дверь. Пытаюсь подняться, но не успеваю, так как Бьорк уже подскакивает сзади и хватает меня за шею, буквально выворачивая мою голову и заставляя прямо встретить его взгляд. От боли перед глазами вспыхивают красные круги, но это мелочи по сравнению с тем, что залетает в мои уши.
– Не ведьма, значит, да? Тогда что это, великий Ордин, сейчас было? Что???
Он резко отпихивает меня от себя, и я снова валюсь на шкуры, потирая саднящее горло.
– Я не...– сиплю неуверенно. Потому что я правда ни в чем не уверена и ни черта не понимаю.
– Я видел жидкое колдовское пламя в твоих глазах. Видел, как ты чуть не убила Хольма, – Бьорк наступает на меня с каждым произнесенным словом, упирается кулаками в мех по обе стороны от моей головы, наклоняется так близко, что его дыхание обжигает моё лицо, – При всех. Скажи спасибо, что, похоже, видел только я, а Ангус, как обычно это бывает, не понял, что с ним произошло. Иначе ты бы уже разрубленная валялась прямо в трапезной на полу. И говори. Ради Ордина говори мне правду, Хельга. Иначе я тебя сейчас сам убью, поняла?
6
– Слезь...– сиплю, смотря в устремленные на меня черные пронизывающие глаза.
Он слишком тяжелый – навалился как медведь. Края лавки больно впиваются в лопатки, шею приходится напрягать, держа на весу голову. И этот запах мускусного кедра, исходящий от Хотборка, рождает уж совсем неуместные на данный момент мысли. Например, что он красивый... И у него крепкие бедра– я их чувствую...И...И вообще он меня тут грозится убить!
– Слезь! – рявкаю громче опешившему от подобной наглости воину и толкаю его ладонью в грудь. Бессмысленный жест. Разве что теперь я знаю, что грудь у него тоже крепкая,– Ребра сдавил, дышать больно.
В черных глазах, так близко находящихся от меня, мелькает недоуменная насмешка.
– Ты могла бы воспользоваться тем, что ты красивая женщина, ведьма. Но...как хочешь,– хмыкает Хотборк и лениво поднимается.
Я наконец могу втянуть воздух в лёгкие. Сажусь на шкурах, зеркаля его взгляд исподлобья. Медленно тру горло, раздумывая, что говорить. Идей у меня нет и выбора тоже. Только правда вертится на языке. Но у них тут так принято за что-нибудь убивать, что я не уверена, что эту правду переживу.
– Ну? – ярл нетерпеливо вскидывает брови, собирая лоб гармошкой, и скрещивает руки на груди, качнувшись на пятках,– Твой последний шанс, Хельга, убедить меня, что живая ты лучше, чем мёртвая...
-Я...– судорожно сглатываю, чувствуя, как потряхивает от нервного озноба. Господи, это никогда не кончится, – Я...На самом деле я ничего не помню. Только своё имя, но я без понятия, какие у меня способности, как ими управлять. Я ничего не чувствую такого...
Хотборк хмуро сдвигает брови, задумчиво проводя рукой по щетинистому подбородку.
– Ты сказала, что видишь, – напоминает он.
Развожу руками, виновато улыбаясь.
– А что мне было делать? Ты пригрозил, что, если я ничего не умею, ты отдашь меня на потеху своим дружкам, разве нет?
Ярл на это вдруг улыбается.
– Хитрая, значит? Ну-ну...
Трёт лицо и, устало вздохнув, садится передо мной на корточки, заглядывая в глаза снизу-вверх. Мне становится неловко от его какой-то очень доверительной позы и проницательного глубокого взгляда, впивающегося в меня.
– Правда не помнишь ничего? – вкрадчиво интересуется Бьорк, рассеянно перехватывая край моей юбки и перебирая пальцами грубую ткань.
– Последнее, что помню, костер, – опускаю взгляд на его смуглые руки. И зачарованно наблюдаю, не рискуя смотреть в глаза, – Может, дыма надышалась. Может...не знаю. Я не знаю, что сейчас произошло в трапезной, правда. И как это вышло– тоже нет...
– Ну как вышло– понятно. Смерти пожелала ему...– задумчиво бормочет Бьорк и ещё тише, будто сам собой, – Мне, значит, до сих пор не желала.
Мне хочется на это насмешливо фыркнуть, что очень даже желала, особенно когда лук три часа резала, но я благоразумно прикусываю язык. Тем более, тогда я ведь действительно желала не всерьёз – так, ворчала про себя. Не то, что с Ангусом...Поэтому я молчу и лишь с бо'льшим интересом разглядываю мужские пальцы, мнущие край моей юбки. Пока Бьорк не перехватывает мой подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть ему в глаза.
– Нравлюсь тебе? – снисходительно улыбается Хотборк, собирая лучики морщинок в уголках глаз.
Не выдерживаю и «п-ф-ф-ф» всё-таки издаю, уворачиваясь от его руки. Скажет тоже. Нет, ну если с Ангусом сравнивать, то конечно....А так. Перед глазами мелькает его дама с топором, а вслух я произношу:
– Ты хотя бы не пытаешься меня изнасиловать.
– А ты такая недотрога, Хельга? -насмешливо фыркает Хотборк на это и встаёт с корточек, снова возвышаясь надо мной.
– Послушай, печорка, – Бьорк снова трёт короткую бороду, задумчиво разглядывая меня. Его низкий голос обретает глубокую бархатную хрипотцу, мурашками расходящуюся по коже, – Допустим, я тебе поверю. Допустим, я поговорю с Вейлой, когда та вернётся, и упрошу её учить тебя использовать свой дар. Допустим, я заберу тебя из работного дома, чтобы ты ненароком не раскрыла свой дар перед служанками и поселю у себя, давая уже настоящую защиту. Допустим...
Бьорк вновь наклоняется ко мне, упираясь кулаками в шкуры и вынуждая отклониться назад, чтобы наши лбы не столкнулись. Но он все равно оказывается так близко, что черные глаза, сверлящие меня, начинают двоиться. Хотборк понижает голос до проникновенного шепота, пробирающегося под кожу.
– Допустим...Я сделаю всё это для тебя, Хельга, – тихо произносит он,– Дашь ли ты мне за это клятву, ведьма...Что когда я обращусь к тебе с просьбой, ты во что бы то ни стало её исполнишь, м?
– К-какой просьбой? – я нервно облизываю губы и вижу, как Бьорк скашивает взгляд вниз, следя за этим жестом. Тут же плотно закрываю рот.
– Какой? Ну ты же отбирающая жизни...Твоя жизнь в обмен на чью-то...другую...Справедливо...
– Отбирающая жизни? Я не, я не знаю...
– Я знаю, – Бьорк резко поднимается, моментально возвращая своему голосу обычное холодное звучание, – И мне нужна твоя клятва. Дашь – будешь жить. Нет...
И он выразительно кладет правую руку на охотничий нож, закрепленный на поясе. Я прослеживаю путь его ладони, уверенно обхватывающей кожаную рукоять, шумно вдыхаю и выпаливаю.
– Конечно, дам!
Я морально готовлюсь к тому, что мне сейчас будут резать запястье, как в фильмах, чтобы эффектно скрепить наш уговор кровью. Ну, или хотя бы смачно плюнут на ладонь…Но Бьорк только разворачивается на пятках, кидая нетерпеливое «пойдём» через плечо, и устремляется к выходу.
– А клятва? – недоумеваю я, подскакивая с лавки, – Клятву надо?
Хочется уже хоть какой-то стабильности и гарантий. Если для этого надо пообещать убить кого-то в туманном будущем, то...П-ф-ф-ф...Я готова!
– Перед Вейлой дашь.
– А-а-а, – тяну я ответ, кивая головой и поднимая юбку повыше, чтобы поспевать за скорым шагом Хотборка.
Бьорк минует кухню, сворачивает в коридор пошире, освещенный лишь тусклым лунным светом, едва пробивающимся сквозь узкие прорези окошек. Пересекает большую комнату, напоминающую сарай. Ступает в следующий коридорчик, судя по гулу за стеной, огибающий трапезную. И толкает неприметную дверь, за которой начинается скрипучая узкая лестница...
– Мы куда? – интересуюсь я наконец, хватаясь за деревянные потемневшие перила и прожигая взглядом широкую мужскую спину, маячащую перед самым моим носом.
– В мою спальню. Со мной жить будешь, Хель, – спокойно отвечает Хотборк.
– М-м-м, – тяну неопределенно вслух, в то время, как язык моментально начинает покалывать от вороха вопросов.
Сбавляю темп, обдумывая, как бы их все задать и понимая, что, кажется, мы пришли. Пока я, не торопясь, поднимаюсь по лестнице, Бьорк зажигает свечи на второй этаже, и большая комната, размером почти как половина трапезного зала, заполняется дрожащими на стенах тенями.
– Проходи, Хель, – бросает Хотборк, перенося очередную свечу вглубь помещения.
– Ага, – я с любопытством озираюсь, преодолев последнюю ступень.
Здесь...пусто. По периметру бревна, подпирающие крышу, по углам кованые сундуки, на одном из них таз и большой глиняный кувшин, у окна грубо сколоченный стол со скамьей. Затопленная печка по левую руку от меня дружелюбно потрескивает охваченными пламенем поленьями, медвежья шкура растянулась напротив очага. Справа от печи угол завешен легкой полупрозрачной тканью, за которой угадывается гора шкур, наваленных прямо на пол. Вот в общем и всё...Мда... Не так я представляла себе ярловские апартаменты...
– Ты не очень-то привередлив, да, Хотборк? – Я неуверенно переминаюсь с ноги на ногу, обводя взглядом комнату и искренне не представляя, как мы тут с ярлом уживемся. Может быть, есть ещё одна спаленка, нет?
– Не хотел жить, окруженный вещами отца, а своих у меня никогда много и не было, – рассеянно отвечает Бьорк, скрываясь за занавесью в дальнем углу.
– М-м-м, – тяну, обнимая себя за плечи и подходя к потрескивающей печи, – Значит недавно здесь обосновался?
– Это дом для ярла, недавно…– прилетает в ответ. Какая-то возня, а потом Бьорк появляется из-за трепещущих от сквозняка занавесок с ворохом шкур в руках.
– Спать здесь будешь, – бодро заявляет он.
– Где? – переспрашиваю я, не понимая.
– Здесь, – повторяет ярл и кидает шкуры прямо на пол за самым толстым столбом в противоположном углу от занавесок, видимо считая, что торчащего из пола массивного бревна вполне достаточно для чувства уединения.
– А ты? – хриплю.
– А я там, – и указывает на занавески.
– Я тоже хочу занавески, – хмурюсь, смотря на его более комфортное ложе.
– Завтра, – отмахивается Бьорк и разворачивается к лестнице, похоже, собираясь уходить.
– Ты куда? – я растерянно развожу руками.
– На пир, куда же ещё, Хель, – Хотборк недовольно хмурится на мою непонятливость, уже наполовину исчезнув в лестничном проёме. Добавляет резко, – Спи.
-А…А невеста твоя как же? Не будет против, что я тут…– я нервно заламываю пальцы и доверительно добавляю тише, – Видел? У неё топор…
Бьорк пару раз хлопает глазами, а потом вдруг разражается веселым смехом.
– Ведьма– трусиха, великий Ордин…Спи, Хель. С топором я без тебя разберусь.
Я зарываюсь в шкуры, устраиваясь поудобней. В противоположном углу умиротворяюще потрескивают поленья в открытой печи, разукрашивая огненными танцующими отблесками темные бревенчатые стены. Чадят толстые заплывшие свечи, расставленные по сундукам, снизу доносится залихватский шум творящегося в трапезной веселья. Пол подо мной мерно подрагивает от дружного топота сотни ног во время танцев, всё тело гудит после непривычно большого количества работы, в ушах зудит приглушенная простая мелодия, зычные выкрики и смех то и дело прорываются во все больше охваченное дремотой сознание. И я засыпаю...Буквально проваливаюсь в густой тяжелый сон без сновидений. С наслаждением отдаюсь ему полностью, мечтая лишь об одном – проснуться дома.
Выпутываюсь из вязкого сна с чётким ощущением, что кто-то на меня пристально смотрит. Я всегда была чувствительна к таким вещам. С самого детства. Мама рассказывала, что, уложив меня, всегда сразу уходила из комнаты, потому что, если сидеть рядом и смотреть– я обязательно просыпалась.
С трудом размыкаю отяжелевшие веки и рассеянно ищу источник дискомфорта. Взгляд падает на мягкие кожаные сапоги у самого моего носа. Скользит выше по темным штанам, минует льняную рубашку, распахнутую на почти безволосой смуглой груди и замирает на сощуренных масляных глазах ярла, устремленных на меня. Выражение его лица, то, как расслабленно он опирается плечом о столб, мутный блеск во взгляде – всё выдает в нем пьяного. Очень пьяного человека. И то, что он, вот такой вот очень пьяный не нашел занятия поинтересней, чем стоять у меня над душой, откровенно нервирует... Я моментально просыпаюсь окончательно, сбрасывая с себя остатки тяжелого сна и сажусь, натянув шкуру до самого подбородка. Попутно отмечаю, что пол уже не дрожит от топота танцующих, вокруг непривычно тихо, а из окон в комнату льётся предрассветная темно-серая хмарь.
– Забы-ыл сказать, – тянет Бьорк, опасно качнувшись и растягивая слова, похоже совершенно не смущенный тем фактом, что мне разбудил, – Бежать некуда. Унсга-ард– остров.
– Я и не собиралась, – бормочу, посильнее оборачиваясь шкурой.
– Не собиралась она, – хмыкает Бьорк, складывая губы в кривую усмешку, – И я должен тебе верить?
-Можешь не верить, – бросаю на автомате и тут же прикусываю язык.
Не уверена, что дерзость здесь приветствуется. По крайней мере от людей моего положения. Но Хотборк только улыбается шире и присаживается напротив меня на карточки, щуря свои черные глаза. Я отшатываюсь, когда он вдруг протягивает руку, чтобы коснуться моих волос, но ярл всё-таки перехватывает непослушную прядку у виска и медленно пропускает её сквозь пальцы. Блики огня пожаром горят в волосах.
– Красиво...– задумчиво тянет Хотборк и убирает руку.
Вновь глядит мне прямо в глаза, вкрадчиво продолжая.
– Ты красивая женщина, ведьма, я ведь тебе уже говорил?
Я молча киваю, еще чуть-чуть отодвинувшись. Блеск его глаз, пьяный и плавящийся, тревожной дрожью отдается животе. Воздух вокруг нас словно густеет, отсекая от остального мира, и в моей голове вспыхивает табличка с надписью «опасно». Незаметно отодвигаюсь ещё на миллиметр, крепче обхватывая колени.
– Вам бы, ярл, поспать. Светает...– ласково произношу, наблюдая за ним как кролик за удавом.
Бьорк на это плюхается рядом на задницу. Лениво откидывается назад, упираясь затылком в столб, и сквозь шкуру перехватывает мою лодыжку.
– Зовешь с собой что ли, Хель? – мурлычет пьяно, скользя пальцами вверх по моей ноге через мех.
– Что? Я??? Не-е-ет! К себе иди, говорю! – выпаливаю возмущенно.
Правда не сразу, потому что в первую секунду у меня от его предположения буквально отпадает челюсть. Господи, ну и самомнение! Так что к тому моменту, как я начинаю протестовать, Хотборк уже нагло мнёт моё бедро. Приходится для убедительности ещё и по руке шлёпнуть.
– У тебя вообще невеста есть, забыл? – рычу на него, гневно сверкнув глазами.
Наши взгляды встречаются, ярл замирает и наконец медленно убирает горячую ладонь с моего бедра. Повисает густая пауза. Хотборк словно трезвеет. Сжимает челюсти и тяжело оглядывает меня исподлобья.
– Да что ты знаешь о моей невесте? И обо мне??? Да тебе и не понять, ведьма, – вдруг хрипло произносит, – Нет корней, нет чести, нет долга...
-Ты о чем вообще, Хотборк? – удивленно вскидываю брови.
– Ничего в тебе нет, – продолжает Бьорк, словно меня не слыша и распаляясь с каждым новым произнесенным словом, – Бьешься за себя, живешь для себя, предашь ради себя. Ты словно Мара (злой дух) путаешь меня!
И в этот момент я беспомощно хриплю, выпучив глаза, потому что пьяный псих вдруг перехватывает моё горло и резко притягивает к себе.
– Скажи, Хель, скажи, – жарко бормочет Хотборк словно в бреду, обжигая влажным дыханием моё испуганное лицо, – Ты ведь колдуешь сейчас, да? Чтобы я хотел тебя? Скажи?!
-А-а-х-х-х…– сиплю я «охренел что ли, пусти!», но как-то не очень выходит. Перед глазами начинает предательски плыть, и в затуманенном мозгу проносится, что… Ну… Так умереть всё-таки лучше, чем сгореть заживо…
-Бьорк? – удивленный женский возглас доносится до меня словно сквозь толщу воды, – Бьорк, что происходит???
Стальная хватка на моей шее исчезает. Я тут же закашливаюсь и сквозь выступившие слёзы выхватываю удивленное лицо Киры прямо перед собой.
Бьорк переводит на нависающую над нами невесту нечитаемый мутноватый взгляд.
– Ты что здесь делаешь? – интересуется не очень-то вежливо, вставая.
Но Кира и не думает смущаться столь неласковому приему. Гневно сдвигает пшеничные брови на переносице, сжимая кулаки, а потом со всей дури толкает ими ярла в грудь. Очень опрометчиво, так как наш общий кавалер еле стоит. Бьорк ожидаемо сильно накреняется из-за удара. И от участи быть придавленной совсем не маленьким мужиком меня спасает только столб, в который ярл впечатывается спиной. Киру это не останавливает, и она от души пихает его в грудь ещё раз.
– Это ты что здесь делаешь, Хотборк? Со своей новой игрушкой забавляешься, а? Так значит выглядит твоё «мне плевать на неё», да? – яростно рычит блондинка.
Я внутренне возмущенно охаю, вперивая в вероломного ярла звенящий злостью взгляд. Ах, значит плевать ему...Врун! Нет, я не претендую, но обидно, знаете ли...Плевать...
– Успокойся, фурия! – цедит Бьорк, вдруг слишком ловко для пьяного перехватывая молотящие его кулачки невесты, – Мы просто говорили...А вот тебя здесь быть не должно, да?!
Кира пытается вырваться, мечется в его руках, шумно сопя, но куда там! Хотборк без видимых усилий удерживает оба её запястья правой ладонью, левой обхватив талию и толкая в противоположный угол комнаты.
– Пусти, – шипит блондинка глуше, и голос её меняется, затихая и обретая низкие хрипловатые нотки, – Пусти, Бьорк...
– Я же тебе говорил– нельзя, – то же тише отвечает он, не выпуская, – Хочешь, чтобы Ангус на тинге опозорил тебя, а меня выставил насильником, не уважающим свободную женщину? Этого хочешь, а, Кира?
– Нет, не этого… Тебя хочу... Я так хочу тебя…– вдруг шепчет страстно в ответ блондинка, а я ошарашенно замираю. Что???
– Бьорк, пожалуйста, я завтра уеду, я умру без тебя, Бьорк...– она, пятясь под его напором, привстаёт на цыпочки, чтобы дотянуться до губ ярла.
Но роста не хватает, и Кира в итоге целует Хотборка куда-то в шею и в подбородок, а я с ужасом понимаю, что пятятся они к его занавескам. Э-э-эй! Я всё ещё тут! Вот чёрт! Раздумываю над тем, чтобы покашлять и напомнить о своём присутствии, но духу не хватает, и я просто сворачиваюсь клубочком на своих шкурах и сквозь щель в накинутых сверху мехах, периодически жмурясь от лихорадочного смущения, продолжаю наблюдать за происходящим.
-Плохая идея, – бросает Бьорк раздраженно, – Уходи! Тебя могли видеть…
Но сам не отталкивает её. Отпускает тонкие запястья, и руки блондинки тут же цепко обвивают его шею. Ярл обхватывает девушку за талию, грубо сминая и прижимая к себе.
– Не порть всё, Кира…– хрипло шепчет ей в волосы.
– Ты уже сам всё испортил, – я не вижу её лица, но слышу улыбку и жаркое обещание в её голосе, – Тогда, в Хельмуте, когда соблазнил меня…Тогда тебя не очень-то волновала честь свободной женщины, Хотборк… А теперь я тебя хочу. Сейчас. И меня никто не видел, Бьорк, клянусь…
Хотборк ничего не отвечает, потому что в этот момент они начинают целоваться. Я жмурюсь от дичайшей удушающей неловкости и прячусь под шкуры с головой окончательно. Надежды, что он прогонит эту хмельную нимфу с каждой секундой всё меньше… Шорох одежды, звуки объятий, неровных шагов, смачных причмокиваний, стон… Да за что мне это!!!
– И ты сразу уйдешь… – хриплый бас Хотборка звучит для меня смертным приговором.
Не успевая обдумать, правильно это или нет, я выскакиваю из своей горы шкур как чёрт из табакерки.
– Я в туалет, извините! – пищу, проносясь мимо зажимающейся парочки, стараясь не смотреть в их сторону. Однако то, что они уже улеглись, боковым зрением всё-таки улавливаю.
– Куда? – недоуменно переспрашивает Бьорк, приподнимаясь на локтях и немного слезая со своей будущей благоверной, – Что такое «туалет»?
«То место, где меня сейчас, похоже, вырвет от впечатлений. Спасибо, Хотборк!» – яростно выкрикиваю в ответ этому извращенцу про себя. Но вслух вообще ничего не произношу, просто сбегаю вниз по лестнице.
– Пусть, – доносится до меня насмешливый голос Киры и потом ласково, как кошка сметане, – Иди ко мне, любимый…
Сбежав по лестнице, я наугад заворачиваю налево и, миновав какую-то то ли кладовую, то ли горницу, наконец оказываюсь на улице. Судя по всему, это внутренний двор, и выбежала я с черного входа. Вокруг сараи и другие хозяйственные постройки, земля замешана в грязевую кашу с четкими отпечатками лап домашних птиц и животных, а от пустынной сейчас улицы справа от меня территорию ограждает невысокий частокол деревянного забора. Свежий влажный воздух моментально оседает на волосах, закручивая прядки колечками у лба и висков, и остужает разгоряченные легкие. По двору стелется плотным туман, напоминающий молоко, отчего ногам сразу становится зябко. Я ежусь, переступая на порожке до сих пор босыми пятками, уже такими черными, что грязь на ногах вполне может сойти за обувь, и присаживаюсь на сваленные у стены доски. Мда...
Где-то вдалеке занимается алый рассвет... По округе то тут – то там разносятся одинокие крики первых петухов. Запах сырой земли перемешивается с навязчивым ароматом куриного помета, росы на траве и влажного дерева, создавая неповторимый деревенский флёр. И мне вдруг так тоскливо, что хочется взвыть в голос.
Один вопрос вертится в голове: за что?
Я любила свою жизнь, которую теперь, похоже, могу с уверенностью называть прошлой: у меня была дружная, вполне обеспеченная семья, старший брат– зануда, друзья всех мастей, пара серьёзных любовей, неплохое высшее образование, двушка в центре, доставшаяся после прабабушки, интересная работа, неплохой доход, хомяк Федор, в конце концов...Как говорится – ничто не предвещало...Знаете, я читала пару книг про попаданок во время долгих перелетов, и вот там обычно всё не так. Если отталкиваться от прочитанного, то обязательное условие приобретения новой жизни – полный и сокрушительный провал в прежней. Когда ты безоговорочный неудачник и жалеть тебе уже совершенно не о чем. Вот тогда небеса сжаливаются над тобой и дают второй шанс, беззвучно напутствуя: « Не-е-е про-о-о...». Ну, вы поняли...
Так вот. Это был точно не мой случай. И пусть я жалела не об оставленном бесхозном теперь муже и толпе наших прекрасных детей, а помрущем с голоду без меня хомяке, но это ведь только потому, что я достаточно рассудительна, ещё молода, никуда не тороплюсь и умею предохраняться...
В общем, какая-то жестокая, невероятная несправедливость...
От нечего делать поднимаю с земли тростинку и начинаю выводить бездумные узоры в грязи перед собой, поджимая начинающие подмерзать пальцы ног. Всё-таки сапогами разжиться бы не помешало...Усталость от недосыпа и обилия впечатлений давит на и без того тяжелые веки и отдаётся навязчивым гулом в ушах. Пару раз я ловлю себя на том, что клюю носом, рискуя рухнуть прямо в усердно сдобренную куриными испражнениями грязь под моими ногами. Скоро они там? Как спать хочется, господи... Может зайти в дом и на лавке какой-нибудь пристроиться? Кто его знает, этого ярла? Может он у нас чемпион по части длительности взрослых развлечений... Я остервенело тру лицо ладонями, пытаясь сбросить побеждающую дремоту и, покряхтывая, уж было встаю, как до меня доносится отчетливый хлопок другой входной двери. Саму дверь я не вижу, зато сквозь редкий забор выхватываю взглядом торопливо проходящую мимо по улице женскую фигуру, кутающуюся в темно– синий плащ с явным намерением скрыть лицо. Если бы не сверкнувший на боку прохожей знакомый боевой топорик, я бы её не узнала. Кира, с опаской озираясь по сторонам, перебегает на противоположную сторону дороги, посильнее заворачивается в плащ, так, что одежду становится совсем не видно, и сворачивает в первый же узкий переулок, исчезая с моих глаз.
Отлично... И ярл не чемпион... Сколько прошло? Минуты три – пять? И стоило из-за этого так упрашивать.... Фыркнув, я встаю, с наслаждением потягиваясь и уже предвкушая, как растянусь на мягких шкурах под мерный пьяный храп удовлетворенного невестой Хотборка. Неторопливо захожу обратно в дом, поднимаюсь по лестнице, прислушиваясь к каждому шороху наверху. Точно спит? Хоть бы…
Ничего не слышно. Весь дом замер, уставший после дикой залихватской пьянки. Так тихо, что мне чудится, что я улавливаю, как кружится в воздухе пыль, и каждый мой шаг отдаётся эхом на всю округу. Скрипнув половицей, аккуратно ступаю на цыпочках, пробираясь к своему лежбищу из шкур. Длинное растянувшееся тело Хотборка угадывается неровным силуэтом за запахнутыми занавесками. Спит…
Уже смелее подхожу к своим шкурам, раскладываю их поудобней и наконец-то ложусь. По телу струится усталое блаженство, когда я зарываюсь в теплый мех поглубже. Ерзаю, устраиваясь поудобней, и случайно устремляю взгляд на ложе напротив. Зря. Черный глаз по пояс голого ярла, растянувшегося на животе и подложившего руки себе под голову, моментально прожигает меня насквозь каким-то очень уж недобрым взглядом. Я моментально крепко жмурюсь, теша себя безумной надеждой, что Хотборк поверит, что я уже сплю, но, конечно, она не сбывается.
– Сюда иди, ведьма, – сиплым голосом приказывает Бьорк.
Чёрт! Только жмурюсь сильнее…Он ведь бояться меня должен, нет?! Я же ведьма, сам говорит…
– Быстро! – гневный окрик варрава буквально подбрасывает меня на шкурах, вынуждая встать.
И я, сдавшись, послушно плетусь к Хотборку, проклиная всё на свете.
– Что? – вяло интересуюсь, даже не пытаясь убрать усталую обреченность из голоса, когда останавливаюсь от ярла в паре шагов.
Взгляд невольно скользит по голой мужской спине, распластанной у моих ног. Отмечает длинную белую полоску шрама на левой лопатке, изгиб вьющейся татуировки– змеи на боку. Такой реалистичной, что, когда ярл приподнимается на локтях, приводя в движение мышцы, змея будто оживает и двигается вместе с ним. Опаленная солнцем, смуглая кожа Хотборка перетягивает на себя слишком много моего внимания, и приходится сделать над собой усилие, чтобы перестать разглядывать его мускулистую спину и перевести взгляд на хмурое мужское лицо.
– А ты не знаешь, ведьма? – цедит грозно Бьорк сквозь зубы.
Я только брови удивленно вскидываю. Всё, что я знаю, что сейчас стоя усну от усталости, но ведь вряд ли он про это, да?
– Понятия не имею, – твёрдо заявляю я.
И тут Хотборк делает нечто совершенно неожиданное. Резко выпростав из-под себя руку, он хватает меня за левую лодыжку и рывком тянет на себя, отчего я неуклюже мешком валюсь на пол. Больно приземляюсь на задницу, и, взвыв от прострела в копчик, выкрикиваю.
– Офигел?!
– Что? – ярл ржет, громко и раскатисто, – Что это значит – «офигел» ? Ты очень странно говоришь, ведьма, знаешь?
– Значит, что офигел... – бурчу себе под нос, кривясь и потирая ушибленный зад.
Лицо Хотборка теперь совсем близко, и я вижу гаснущие искры веселья в его черных раскосых глазах.
– Если это что-то вроде «сошел с ума», то это скорее про тебя, ведьма...Сотворить со мной такое, – хрипло заявляет Хотборк, переставая улыбаться.
Его взгляд меняется, тяжелея и плавясь. Шероховатая ладонь, крепко обхватывающая мою щиколотку, медленно ползёт по ноге вверх.
– Снимай свой морок, Хель, пока не поздно, – обманчиво бархатным голосом предлагает Бьорк, оглаживая мою коленку под юбку и повергая этим в шок, – Иначе я за себя не ручаюсь.
– Ка...какой морок? – мямлю я, – Я правда не пони...
Не дослушав, Хотборк с раздраженным рыком вновь дергает меня к себе, привставая со шкур. И я охнуть не успеваю, как оказываюсь на спине, придавленная сверху жарким, тяжелым и, твою мать, оказывается абсолютно голым мужским телом.
– Этот морок, Хель, этот! – разъярённо хрипит Бьорк, склоняясь к моему лицу и обдавая кожу горячим кедровым дыханием, – Чувствуешь?
Он выразительно вдавливается в меня, качнув бедрами, отчего я моментально заливаюсь жгучим красным. Ну...тут надо трупом быть, чтоб не почувствовать...
– Стоит! – возмущенно восклицает ярл.
– П-поздравляю...– бормочу в ответ, умирая от смущения и отводя взгляд от его искаженного праведным гневом лица.
– А с Кирой только что нет! – рычит озлобленно Хотборк, больно перехватывая пальцами мой подбородок и заставляя вновь взглянуть ему в глаза.
– С-соболезную...– выдавливаю из себя я, не зная, куда себя деть от этого милого разговора.
– Исправь это...– угрожающе шипит Бьорк.
– Подожди пару минут, скоро сам упадёт, – нервно облизнув губы, предлагаю я.
– Ах ты, мар-р-ра...– рычит страдальчески Хотборк и впивается мне в рот.
От шока я широко распахиваю глаза, вперив ошалелый взгляд в бревно перекрытия у меня над головой. Нежную кожу саднит от жесткого давления, царапает щетиной, терпкий привкус кедра и кисловатые нотки хмеля обжигают кончик языка. Мужские губы вжимаются в мои, неумолимо размыкая, внутрь проталкивается язык, сплетаясь с моим. Я не отвечаю, но застываю под Бьорком, не находя в себе сил даже для малейшего сопротивления. Меня дезориентируют тяжесть его голого тела, которое я ощущаю каждой клеточкой, влажное сбивчивое дыхание, сплетающееся с моим, движения его языка, находящего мой. Я просто…Я…
Ярл, довольно заурчав что-то нечленораздельное, отстраняется от моего рта, влажно целует в шею, чуть скатившись с меня на бок, лениво оглаживает моё бедро и…затихает. А через секунду мою левую барабанную перепонку разрывает его громогласный храп.
Что…Всё? Боже…
Нет, я рада, но…
Нет, Оля, ты рада! Рада, отлично же, да? Отлично…
Надо бы выбраться из-под этого алко-Казановы. Если повезет, то наутро Хотборк вообще ничего не вспомнит. Или сделает вид, что не вспомнит, что меня тоже абсолютно устраивает. Я аккуратно пытаюсь приподнять тяжелую лапищу, покоящуюся на моём животе, но тут же замираю от недовольного сонного рыка. Тяжко вздыхаю, решая подождать, пока Бьорк заснет покрепче. Силюсь не закрывать глаза…Но мне вдруг так уютно и тепло. И веки будто чугунные, и ноющие мышцы млеют, расслабляясь, и…
Я так и засыпаю в объятиях своего пьяного голого «хозяина».
7
Просыпаюсь я от того, что кто-то настойчиво тормошит мою коленку, высунутую из-под вороха шкур. Открываю, щурясь, глаза, и тут же натыкаюсь на пристальный скальпирующий взгляд Хотброка. По телу лавиной прокатываются покалывающие до дурноты мурашки, и прошлая ночь предстаёт пред внутренним взором в мельчайших подробностях. Слава богу, он уже встал и одет...Проснуться в обнимку с ним голым...Я бы...Шумно сглатываю, не в силах додумать, и медленно приподнимаюсь на локтях, хмуро взирая на своего «хозяина».
