355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ана Сакру » Добыча ярла Бьорка (СИ) » Текст книги (страница 15)
Добыча ярла Бьорка (СИ)
  • Текст добавлен: 2 февраля 2022, 13:02

Текст книги "Добыча ярла Бьорка (СИ)"


Автор книги: Ана Сакру



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Что он может мне сказать? Ничего.

***

Наутро я проснулась с такой чугунной головой, будто двое суток пила наравне с мужиками на этом чёртовом тинге. Села на шкурах, жмурясь и пытаясь побыстрее собраться, пока остальные девушки, кто лениво, а кто бодро поднимались со своих постелей. Сегодня конец тинга, сегодня жертвоприношение, сегодня свадьба Бьорка и возможно уже сегодня Ангус увезет меня в Хельмут...У меня нет времени больше на жалость к себе. Надо сосредоточиться и с гордо поднятой головой встретить всё, что уготовил мне этот день.

Когда мы под руководством Вейлы вышли из сенника дружной стайкой, по траве ещё стелился плотный утренний туман, а вокруг всё было подкрашено предрассветным серым. Лишь на горизонте горела оранжевая полоса, возвещая о скором появлении солнца.

– Пойдемте, быстрей! – скомандовала ведьма, бордо вышагивая первой и ведя нас за собой.

В этот раз я не стала плестись в хвосте и поравнялась с ней, кусая губы и не зная, с чего начать важный для меня разговор. Некоторое время так и шла молча, терпеливо подстраиваясь под её скорый шаг. Вейла будто и не замечала моего преследования, даже голову не поворачивала в мою сторону. Однако, стоило мне наконец решиться, как сразу замедлилась, с живым интересом поглядывая на меня.

– Знаете, Вейла Ири, ведь в Унсгарде, откуда я, тоже есть Вейла. Однако она ничуть на вас не похожа, – я покраснела от своих слов, размышляя, насколько же я бестактная. И что наверно она меня сейчас в конец отошлет, чтобы не доставала её. Но ведьма лишь изогнула идеальную подкрашенную бровь и снисходительно улыбнулась.

– А люди разве все похожи, рыжая печорка? Все выбирают один дом, одну жизнь, одну мечту? – она сделала паузу, давая мне проникнуться своими словами, и насмешливо закончила, – Так почему же Вейлы должны?

– Да...но...– я слабо улыбнулась в ответ, раздумывая как возразить и себя не выдать, – Я помогала Вейле Унсгарда собирать травы, и она много говорила мне о своём племени. И о том, что истинная сила Вейлы в природе, и потому она так стремится жизни в гармонии с ней, подальше от мирских страстей и...

Тут Ири уже откровенно рассмеялась, а я сразу замолчала, обрывая себя на полуслове.

– Сила...– фыркнула Ири, – Сила она везде, девочка. Просто дай себе ее почувствовать! Да, конечно, в природе, в воде, в воздухе её много, она чистая. Но её ведь и не только Вейлы используют. Ветер надувает паруса драккаров, бурное течение приводит в движение мельницу, разве нет? Сила – она везде. И в мире, и в войне. Другой вопрос, какая тебе самой сила по вкусу, понимаешь?

Её глаза хитро сверкнули, и вдруг в них полыхнул белый колдовской огонь. Я замерла от неожиданности, а Ири подхватила меня под локоть, принуждая идти дальше, и зашептала, склонившись к уху.

– Для кого-то стихия – источник силы, для кого-то – сладострастие, а для кого-то и власть...Как для меня, например...Надкуси всё, моя маленькая печорка, и узнаешь истину. И о себе. И о других...

– Я не Вейла, – быстро возразила я, стараясь открыто смотреть в её колдовские насмешливые глаза. Аккуратно выдернула локоть.

Ири помолчала, а потом медленно кивнула и вкрадчиво добавила.

– Ну да, – и пошла вперед, больше со мной не заговаривая.

***

Когда мы поднялись на плато, у столба Ордина черные работники – мужики уже сколотили высокий квадратный постамент со вбитыми по углам кольями и пологим дощатым настилом с одной стороны вместо лестницы.

– Это что? – шепнула я одной из ближайших девушек, с интересом разглядывая конструкцию.

– Как что? Жертвенник конечно.

Посмотрела ещё раз. Внутри собрался неприятный холодок.

– И как всё будет? – дрогнувшим голосом поинтересовалась.

– Быка заведут, веревками свяжут и шею вспорют. Воины будут пить кровь и рисовать на себе руны, пока не умрёт.

– Что? – меня замутило.

Это вот она серьёзно сейчас? Но девушка только глазами недоуменно на меня хлопала, всем своим видом показывая, что не понимает, откуда я вообще такая темная.

– А свадьба как же? – выдавила я, с трудом проталкивая из горла обратно в желудок горчащий ком, – Тут же всё будет в крови...

– Так это для свадьбы счастье, – объяснила собеседница, смотря на меня, как на неразумного ребенка, – Самая крепкая, когда на крови!

Я отвернулась, чтобы скрыть исказившее моё лицо отвращение. Ну хоть какой-то плюс – такой церемонии я себе бы точно не хотела. Хоть с Бьорком, хоть с Александром Скарсгардом...

Умеющим писать (а меня Вейла научила) Ири выдала миски с красной краской, судя по запаху, замешанной на хне, и велела расписывать рунами готовый уже жертвенный постамент. Остальные принялись украшать его еловыми ветками и белыми лентами.

Выходило удивительно красиво. Всё плато было украшено нами ещё вчера. Резной столб Ордина и расставленные по периметру столбы других богов, поменьше, были полностью оплетены венками. Около каждого маленького столба был сложен высокий треугольный костер, обложенный еловыми лапами. Края плато неразрывным кругом были покрыты бордовыми крупными листьями какого-то местного дерева, создавая замкнутое видимое пространство для готовящегося ритуала. Белые ленты, развешанные на постаменте, лирично колыхались на ветру, контрастируя с красными кровавыми рунами, которыми мы расписали каждый свободный сантиметр дерева. Бессмертная зелень еловых лап завершала картину, напоминая о вечности.

Я окинула медленным взглядом всё плато, когда мы закончили.

Было что-то пронзительное в этом. Невероятный вид с высоты обрыва на извилистый, но широкий фьорд и поселение в долине, зажатой между черно-зелеными скалами, украшенный пятачок между небом и землей. Остроконечная белая вершина над головой, вставшее тусклое солнце, солоноватый ветер, треплющий волосы. Сердце замирало от болезненного восторга, несмотря ни на что. И на несколько секунд я позволила себе закрыть глаза и ощутить истинную силу этого места, пропитаться ей насквозь. Очнулась я совсем другой, спокойной и отрешенной, готовой к уже начинающейся церемонии.

Ещё до того, как на плато появились люди, раздалось громкое монотонное пение сотен голосов и нестройный, с каждым мгновением более отчетливый топот ног. Ири вся подобралась моментально, неуловимо изменившись. Её красивое лицо будто вмиг окаменело, глаза потускнели, словно обращая взор внутрь себя, движения замедлились будто в трансе. Она медленно подняла с травы украшенный перьями и бусинами бубен и стала отбивать в такт доносящейся до нас песне, ударяя в него тонкой изящной ладонью.

Девушки как по команде выстроились по периметру плато, сразу за очерченным кругом из красных листьев. И меня потянули за собой. Мы дружно взялись за руки, образовав кольцо. Девчонки запели, начав раскачиваться, и мне пришлось тоже открывать рот и пытаться попасть в незнакомый мотив. Благо, что слов не было. Лишь протяжная мелодия, невероятно красивая и органичная в своей простоте.

Шаги были всё ближе, пение громче. Теперь доносилось до нас и утробное мычание ведомого на заклание быка. По коже моей поползли мурашки, волоски встали дыбом от этих звуков, лиц, обстановки. Всё действовало так, что мир казался вокруг искаженным, пугающим, волшебным. Будто и правда ведьма ворота в иное измерение открывает своими мерными ударами в ритуальный бубен. Но магии я пока всё же не чувствовала, лишь ощущала натягивающуюся во мне тревожную тетиву. Сейчас и Бьорк сюда придет. С Кирой...Сейчас...

Сейчас...

Толпа высыпала на плато внезапно. Захлестнула нас пенистой волной. Растеклась мгновенно по всему украшенному плоскому выступу. Расступилась в середине, пропуская вперёд мужчин, тянущих за собой огромного белого быка с рыжими пятнами на вздымающихся крутых боках и внушительными рогами серпом на широком лбу. Животное упиралось, утробно мыча, бороздило мощными копытами землю, но вбитый кол прямо между рогов не давал ему возможности вырваться, и бык всё-таки медленно брел вперёд, с каждым шагом приближаясь к своей ужасной смерти.

За быком первым шел конунг, потом его самые близкие воины и родственники – мужчины, после ярлы остальных шести островов, а потом уже воины рангом поменьше, жены, дети и просто горожане.

Взгляд мой выхватил Бьорка тут же. Пришпиленной булавкой бабочкой прилип к нему, не в силах оторваться. Высокий, единственный черноволосый среди своих светлых собратьев, почти безбородый, узкокостный по сравнению с остальными воинами, он выделялся из общей толпы словно пантера среди обычных леопардов. Вроде и одной породы, но масть выдавала его с головой. Пульс участился и потяжелел в горячей, вязкой крови. В ушах зашумело. Бум-бум. Бум-бум. Бум-бум...Я смогу-у-у...

Невероятное усилие над собой, и я отвела взгляд, а уже через мгновение ощутила, что он смотрит на меня, проходя мимо...И как успела только, господи...

Закусила губу, ничего не видя перед собой. Картинка от нахлынувшего волнения поплыла.

И, наверно, то было к лучшему, потому как бедное животное уже затянули на жертвенный постамент и стали опутывать веревками так, что и дернуться лишний раз стало быку невозможно. Монотонная общая песня поменяла свой ритм, стремительно ускоряясь. Девчонки стали активней раскачиваться, вовлекая в движения и меня. Вейла Ири запела громче, сильным грудным голосом перепевая всю собравшуюся толпу. Воины кругом обступили постамент, падая на колени и склоняя головы. Остальные же люди стали раскачиваться в такт с нами, воздевая руки к небу и прикрывая глаза. Воздух словно завибрировал в такт чистому голосу поднимающейся на постамент ведьме. Засочился напряжением.

Ири встала перед быком, закрыла глаза, запрокидывая назад гибкую шею, и резко подняла руки к небу, в одной из которых сверкнул жертвенный нож. И вдруг вся её фигура вспыхнула колдовским белым, и словно легкая ударная волна разошлась по всему плато от неё. Я широко распахнула глаза, немея от изумления. Остальные же ничему не удивились – дальше пели. Волшебство было миг и угасло. А Вейла счастливо засмеялась и громко произнесла своё пророчество.

– Ордин благоволит вам, сыны семи островов! Славные будут битвы скоро, много! И многим из вас предстоит отправиться пировать с ним, но то будет радость! Много новых героев познает наш мир скоро! Много новых побед!

И, стоило ей смолкнуть, как мужчины взревели, ликуя, довольные такими словами и глухо застучали рукоятями своего орудия о землю. А Ири шагнула к быку, округлившему от ужаса свои и без того выпученые глаза, и отточенным движением вонзила ему нож прямо в горло. Кровь хлынула бордовой рекой по белоснежной шее взревевшего животного. Мне стало дурно, и я быстро опустила глаза.

Из– под дрожащих ресниц смотрела, как воины по очереди поднимаются на постамент и послушно преклоняют колено перед Вейлой. А она рисует им руны кровью на лицах, а потом даёт отпить из чаши, куда накапала кровь. Меня замутило. Вкус железа разлился на языке, забился в ноздри, казалось, въелся намертво под кожу. Особенно, когда на постамент поднялся Бьорк и тоже отпил. Вдоль моего позвоночника выступила липкая испарина в этот момент. Я часто неглубоко задышала, прогоняя противную слабость, сильнее сжала руки девушек в своих похолодевших ладонях. С трудом устояла на ногах.

А воины всё шли и шли...Бесконечно...

И вот уже все они с окровавленными лицами, грозные, страшные, словно только что со смертельной битвы. И бык на постаменте захрипел в последний раз и тяжело осел на ослабевших ногах. А затем дернулся в длинной конвульсии и издох.

И вновь рев толпы. Победный, оглушительный. Такой, что уши заложило. И я невольно облегченно выдохнула, радуясь, что всё это кончилось.

Жуткие обычаи, варварские...

И вместе с тем я не могла не ощущать этот общий транс, разлившийся по плато, меняющий сознание, дающий животную силу. Возможно, я просто пока слишком отличалась от остальных, и мне сложно было проникнуться этой жестокой силой до конца...Принять её в себе.

Вейла бросила на заляпанные кровью доски постамента ритуальный нож, вскинула руки к небу, и все люди мгновенно стихли, обращая на неё горящие возбуждением взоры.

– Смерть есть жизнь, и жизнь есть смерть, – начала Ири гулким, поставленным голосом, обводя внимательным взглядом замолкшую толпу вокруг, – Ордин благосклонно принял наш дар смерти и теперь мы торжеством жизни возблагодарим его. И два сердца заключат союз пред богами, чтобы подарить этому миру новых сыновей и дочерей варравов, которые и дальше будут славить наших богов и наших вождей. Дева Хольмов, выйди ко мне.

Сердце моё рухнуло. Время остановилось. Я прокусила щеку изнутри насквозь, пытаясь сдержать рвущуюся из груди тьму. Не время...не время...Так сосредоточилась на этом, что словно в тумане наблюдала, как Бьорк делает шаг к Вейле, становясь по правую руку от неё. Как кто-то сует ему в руки белую брачную ленту с узором из кровавых рун. Как Кира, смущенно и счастливо улыбаясь, ведомая хмурым Ангусом, чуть ли не вприпрыжку поднимается к Хотборку на постамент.

Все весело улюлюкали вокруг, топали ногам, перекрывая шум сердечного ритма у меня в ушах.

Я не смотрела на Бьорка. Специально. Куда угодно, только не на него. Просто не вынесла бы, если бы увидела на его лице мягкую ироничную улыбку, которая так часто доставалась мне, а теперь была адресована невесте. Мой затуманенный взор блуждал по украшенным венками столбам богов, по сложенным кострам, которые ещё на запалили, по капающей с постамента крови, по улыбающимся лицам вокруг. Разглядывала что угодно, лишь бы не поворачиваться вновь к брачующимся и не провоцировать ворочающуюся в груди тьму. Я знала, что так будет. Знала. Что уж теперь...

Вдруг опять все кругом резко стихли. И я невольно взглянула мельком на постамент. Зря. Бьорк, предельно серьезный, словно это самый важный момент в его жизни, этой чёртовой лентой уже обвязывал тонкое запястье своей почти жены. А смолкли все, потому что пришло время брачной клятвы.

– Кира из рода Хольмов, – голос Хотборка, низкий и хрипловатый, ударил мне прямо в солнечное сплетение, словно мощная волна в скалистый берег, – Пред богами и людьми беру тебя...

И всё-таки я просто не смогла слушать дальше. Вырвала руки из ладоней девушек, благо, никто и внимания особого не обратил – все так были поглощены церемонией. Протиснулась через толпу зевак и одна побрела вниз по серпантину в Ансборд. Все равно скоро все спустятся на пир – не потеряют.

Пусть женится на ком хочет, но я на это смотреть не обязана.

***

В поселении не было ни души. Лишь собаки брехали за заборами да кудахтали куры. Не зная, куда ещё податься, я отправилась в сенник, где ночевали мы с девушками – помощницами Вейлы. Устроилась там на своих шкурах, накрылась с головой, и сама не заметила, как уснула.

И снился мне дом, точнее родительская дача. Мама возилась в огороде. Папа занимался шашлыком, дядя Володя – сосед к нам пришел и, как обычно, плёл отцу какие-то небылицы, пока тот с сосредоточенным видом крутил шампуры. Я тоже сидела рядом с папой в мангальной зоне. Мать поставила передо мной миску с только что сорванными огурцами и помидорами и велела настрогать салат. А я не могла. Всё сидела и смотрела на них во все глаза, боясь пошевелиться, моргнуть и хоть миг пропустить. И каждую черточку узнавала, каждый жест. И такая щемящая тоска взяла, что слёзы сами собой покатились по лицу, беззвучные и горькие. Папа обернулся, удивлённо вскинул брови, застыл с шампуром в руке. «Дочка, ты чего, а?»

– Эй, ты чего? Вставай, говорю!

Я подскочила, ещё не до конца проснувшись и утирая дрожащими ладонями мокрые щеки.

И правда вся зареванная, и в груди до сих пор тесно. Ну и сон...

Сквозь пелену и плотный сумрак в сеннике попыталась разглядеть, кто это меня разбудил. И тут же до зубовного скрежета захотелось обратно зарыться в шкуры, чтобы не видеть это лицо никогда.

– Вставай, печорка,– хмыкнул Ангус, заметив, похоже, мою реакцию. Его рыбьи глаза масляно блеснули в темноте.

– Мы отплываем сейчас, скоро отлив– нечего тут сидеть – о своем ярле реветь, – Хольм выпрямился, поглаживая живот, – Так что собирайся – обо мне реветь будешь.

– А пир как же? – прохрипела я спросонья, не зная, что ещё возразить.

– Да что я там не видел, – беспечно махнул рукой Ангус, – А дома дел полно, да и Конунг добро дал сейчас отплывать. Киру-то обратно не повезем уже. Теперь девка – Хотборка забота.

Хольм смачно причмокнул губами и плотоядно добавил.

– А ты моя...

26 

Бьорк проследил обманчиво ленивым взглядом за удаляющимся с пира Ангусом и его людьми. До самых дверей проводил их глазами и потом ещё несколько мгновений задумчиво смотрел на захлопнувшиеся за ними створки.

Вот и всё...

Свершилось. Невольно тронул рукой шею с ослабевшей невидимой удавкой – верный знак, что он на правильном пути. Часть завета отца выполнена – Хельмут теперь его по праву. И без единого взмаха меча даже обошлось. Осталось избавиться от ненавистного старика с рыбьими глазами, и опостылевшая клятва спадет с него как последний осенний лист с голой ветки в ноябре.

Горлу дышать стало легче. Да вот только в груди теперь странно затеснило, будто ребра всё сжимались и сжимались, сдавливая в кашу лёгкие.

И так с самого утра сегодня...

И непонятная тревога нарастала, гудела в голове безотчетными рваными мыслями. Суеверное предчувствие беды. Гнать его...

Вейла сказала, что точно ничего не случится с его маленькой злючкой– печоркой. Да и Хель сама была уже уверена, казалось, в себе. Но внутри у Хотборка так и скребло острыми когтями. Бьорк сидел на веселом пиру рядом с молодой женой, покрытой темной вуалью, улыбался краешком губ, пил, выслушивал тосты, скабрезные шутки и добрые пожелания. А перед внутренним взором так и стоял ускользающий нежный образ рыжей девушки. Трепетал как огонь свечи на ветру. И тревога, тревога, тревога...Что-то крутилось в голове смутное, а он никак не мог ухватить.

Вспоминал сегодняшний день, пытаясь понять, что же его так гнетет. Что он упустил? Чувство потери нарастало...Может, оттого, что обиделась на него Хель, сбежала с церемонии. Он краем глаза видел...Дурочка. Разве не говорил он, что люба она ему. Что есть долг, а есть сердце. Гордая такая... Может поэтому ему так муторно. Нет, не то что-то...Всё не то...

Начались танцы. Музыка загремела так, что впору было оглохнуть. Сейчас три обрядных танца отпляшут и поведут их в спальню всей толпой. Кира положила руку ему на колено, сжала тонкими пальцами, демонстрируя нетерпение и любовь. Бьорк раздраженно цокнул языком и сделал щедрый глоток из своего кубка. Ничего такого в этом нет, а всё равно вдруг тошно. Это всё Хельга. Не злилась бы так, а то будто и жутко виноват перед ней...

В груди опять резко кольнуло щемящей тоской. Так, что даже руку невольно к больно ухнувшему сердцу приложил. Голову повело, на висках выступила испарина. Да что ж такое...

И вдруг отчетливо понял. Отплывает. Вот именно сейчас в это мгновение отплывает с Ангусом его Хель...Его...

К лицу хлынул жар, а по телу наоборот разлилась противная слабость. Хотборк откинулся затылком на высокую спинку стула и закрыл глаза, глубоко вдохнув в попытке справиться с собой. Совсем закружило, и вдруг смех мачехи зазвенел в голове. Издевательский, отрывистый как карканье вороны. И слова пробивались сквозь этот смех. Страшные для него слова.

Только, когда потеряешь, поймешь. Только, когда....

И будто пелена с глаз спала, и разом обрушилась правда. И про себя, и про девушку, и про то, что, раз он эту правду вдруг понял, значит, уже не вернуть.

Бьорк подскочил на стуле, бешеным взглядом окинул удивленно взирающих на него гостей и медленно сел обратно. Поздно. Залихорадило так, что чуть зубы не застучали. И от ярости, и от беспомощности.

– Что с тобой? – голос Киры донесся словно сквозь толщу воды.

Хотборк только головой покачал и ещё из кубка отпил. Много. По кровотоку струилась боль. Да толку-то горевать и злиться ...

Уже всё.

Не простит его Хель, да она ему и говорила это прямо в лицо, а он, зачарованный, слышал и не слышал. Не будет у него никогда больше его рыжей злючки...Видно, пока не отплыли, был у него ещё шанс всё в свою сторону повернули. Значит, не только свадьбу не простит, но и что отдал Ангусу, подверг опасности ту, которую любит. Так разве это любовь тогда? Он ведь защищать её должен, оберегать от всего... И сейчас Бьорк и сам в ужас приходил от своего поступка. Как она без него? Справится? Она ведь ещё совсем неопытная, хрупкая, чистая. Его Хель... И уже не изменишь ничего, не переиграешь. Только ждать...Да он с ума сойдёт...

Всё это одним огромным комом накатило на Хотборка, погребая под собой будто лавина. Он сидел за столом, но ничего уже вокруг не слышал и не видел. Так что гостям пришлось тормошить незадачливого жениха, чтобы спровадить его и смущенную невесту в спальню. Благо все решили, что Бьорк на радостях просто с хмельным мёдом перебрал, так что посыпались на его голову шутки да советы собраться уж да поднатужиться на невесте и не позорить славное имя Унсгарда.

Ярл не слушал, медленно шел, ведомый шумной толпой, постепенно приходя в себя. Тупая боль так и поселилась в груди, но первый шок уже схлынул, позволяя здраво мыслить.

Какая же всё-таки Сайма была сука, проносилось в его голове, пока понимались с Кирой по лестнице к спальням. Как же коварно отомстила ему за сына, которого он и не думал убивать! И месть её ещё не кончилась – ведь будет так с ним всегда. Как же Бьорк ненавидел мачеху в этот момент. Попалась бы урна с её прахом сейчас ему в руки – при всех скормил бы свиньям её пыль.

Завели в большую гостевую спальню с огромным ворохом шкур у зажжённого очага. Тепло тут было, даже жарко, повсюду свечи оплывшие расставили, еловых лап наложили в знак, что навек их союз. Народу набилась тьма. Запели женщины обрядовую песню, снимая с молодой вуаль и верхнее платье, расплели ей косу, распределяя светлые волосы по плечам. Мужчины, продолжая подшучивать, стянули с ярла жилет и рубаху, оставляя по пояс голым, и толкнули к невесте.

Кира смущенно улыбалась, поднимая к нему лицо. Бьорк знал, что это игра на публику. Всё уже было между ними – нечего ей стесняться... Но поддержал и как положено крепко обнял свою полуголую невесту, прикрывая собой от веселящейся любопытной толпы и стал орать, чтобы выходили. Гости, не забывая высказывать своё негодование, потихоньку потянулись наружу, оставляя молодоженов наедине.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Бьорк проводил напряженным взглядом последнего, проследил, как плотно притворилась дверь, и лишь тогда разомкнул объятия. Хотел отступить на шаг, но Кира не дала. Обвила крепко его шею, встала на цыпочки и жадно потянулась к сомкнутым в тонкую линию губам. Напускная стыдливость девушки ушла вместе с покинувшими их гостями.

– Я так скучала, милый. Вспоминала тебя...я...– жаркий шепот коснулся подбородка, легкий укус задел нижнюю губу.

Бьорк закрыл глаза, отвечая. Тело будто зажило своей жизнью, привычно реагируя на чувственный раздражитель. А мысли так и кружились вихрем вокруг уплывающего по извилистому фьорду драккару Ангуса. Лишь бы не подвело Хель её колдовство. Хоть бы не подвело. Что будет, если что-то не так пойдёт, и представлять было страшно...

Кира царапнула ноготками голую грудь, вызывая мурашки, опустила тонкую руку ниже, застонала в губы тихо, выгибаясь к нему...

Вдруг накрыло раздражение. Хватит.

Хотборк бесцеремонно толкнул её на шкуры, на что Кира лишь звонко рассмеялась, совсем не возражая. Бьорк тут же опустился следом, перевернул невесту на живот, подминая под собой, рывком задрал тонкое нижнее платье.

– Тоже скучал, мой ярл?

Её грудной, полный чувственного призыва голос только бесил ещё больше, потому что не тот. Не тот этот голос был...

Зато сейчас можно будет не думать. Хоть на чуть-чуть вылететь из этих гнетущих тисков.

Хотборк подтянул за бедра девушку ближе к себе, так что её голова покорно упала на шкуры и отдающие рыжиной в пламени свечей волосы полностью накрыли лицо.

– Тоже, – бросил хрипло Бьорк, прикрывая глаза и толкаясь вперёд.

***

– Ну что с тобой, а? – Кира нахмурилась, поднимая на него встревоженные, блестящие в полумраке глаза. Провела пальцем по залегшей между бровями Бьорка складке, будто пытаясь стереть.

-Будто и не рад совсем мне, будто не ждал...– обвинила обиженно, надувая губы, но тут же, сама себе противореча, подтянулась повыше, чтобы поцеловать.

Хотборк не стал уворачиваться – быстро чмокнул новоиспеченную жену, но потом нарочито тяжело вздохнул, рассеянно гладя её голое плечо.

– Кир, я устал. Давай спать…

– Нет, давай ещё…– заворчала девушка, улыбаясь, – Давай…Ну…Бьо-о-орк…

-Кира! – Хотборк перехватил её ладонь, уже подбирающуюся к паху и сбросил с живота.

Их глаза встретились. Её – изумленный и злой, и его – непроницаемый и потухший. Невеста молчала несколько мгновений, что-то решая для себя, а потом её подбородок выразительно дрогнул и пухлые губы скривились в презрительной усмешке.

– Это из-за неё что ли? Отвечай! Из-за этой рабыни, которую дядька увёз! – Кира резко поднялась с его груди, сев на шкурах и как никогда напоминая разгневанную валькирию.

– Ки-и-ир…– протянул вымученно Бьорк, тря ладонями лицо, – Хватит!

Он и правда ощущал невероятную, неподъемную усталость. Будто само небо рухнуло на него, погребя под собой. И боль, эта тянущая боль в груди, тревожная и тупая, и не думала никуда не уходить. Только хуже стало. Будто он еще один мост сжег только что, последний.

– Что? Что хватит? – но оскорбленная невеста и не думала успокаиваться. Её звенящий голос лишь набирал вибрирующую силу с каждым словом, – Думаешь, я не знаю, что ты трахал её всё это время? Что любой называл? При всех!!!

– Кир! – зашипел зло Бьорк, тоже садясь и не зная, что ещё добавить.

Вроде как и не возразишь ничего. И наверно Кире есть, на что злиться, вот только выслушивать претензии ему совсем сейчас не хотелось. А жену уже было не остановить.

– Что не отдал бы дядьке, если бы та ведьмой не была! – Кира уже буквально кричала ему в лицо, – Так бы и оставил при себе! Что просто убить его хотел! А так…

И тут Бьорка пробрало. Что? Тело обдало ледяным жаром. Пульс сорвался в бешеный скач. Хотборк рывком схватил жену за горло и повалил на шкуры, придавливая коленом грудь и смотря как она беспомощно хрипит, выпучив глаза.

– Откуда знаешь? – процедил сипло. Тряхнул чуть, – Откуда???

Отпустил немного, чтобы могла говорить. Кира тут же закашлялась, а потом быстро забормотала, почуяв, что не надо сейчас испытывать терпение новоиспеченного мужа.

– Слышала, как служанка, Агнес, дядьке говорила перед пиром…Она раньше у тебя была…

Бьорк замер на несколько секунд, осмысливая.

Значит Ангус знает, что Хель ведьма…Значит…

Перед глазами потемнело, как только до конца дошло, и он медленно разжал руки, отпуская Киру. Та тут же отползла от него подальше, потирая шею и сверля исподлобья настороженным взглядом.

Великий Ордин. Они еще на закате отплыли. Не зря его душу будто в тисках сжимало весь вечер.

Не успеет он.

27 

Драккар Хольма был поистине огромный, особенно на фоне легкой и юркой лодки Хотборка. Длинный, широкий, богато украшенный, с обитыми шкурами лавками для отдыха вдоль бортов. И даже в самом конце кормы имелась самая настоящая, хоть и крохотная каютка, а не просто навешано сукно, как у Бьорка. Богатый корабль. Но мало где ещё я чувствовала себя настолько же неуютно...

Хольм завел меня на борт и бросил у каютки, уйдя проконтролировать погрузку на драккары своих людей. Приплыли они двумя лодками. Вторая лишь чуть-чуть уступала в размерах первой, но была гораздо беднее украшена, да и воины в ней явно были рядовыми, а не приближенными Ангуса. Вся его родня, весь цвет Хельмута поднимался на наш драккар.

Я отрешенно наблюдала за суетящимися людьми, то и дело поднимая взгляд к дому конунга на холме, из окон которого лился теплый желтый свет сотен зажжённых свечей, так хорошо видный во тьме почти наступившей ночи. Казалось, что даже сюда долетают веселая свадебная музыка и крики с поздравлениями. Там гремела свадьба, и скоро молодые отправятся спать. А может быть уже...

– Отплываем! – громко крикнул Хольм, давая отмашку рукой гребцам.

Я вздрогнула и села на одну из лавок. Нет смысла больше смотреть в ту сторону. Больше нет...

Драккар качнулся от первого сильного толчка вёсел и начал медленно отплывать от пристани, неповоротливо выравнивая курс. Невольно вспомнилось, как Бьорк с ревнивой гордостью отстаивал свою изящную лодку. И правда, она будто летела по воде по сравнению с кичливой посудиной Хольма. Бьорк...Я прикрыла глаза, упираясь затылком в высокий для драккара борт корабля. Предаешь меня наверно прямо сейчас...

– Рыжая, в комору иди. Нечего тут, – голос Ангуса неожиданно раздался прямо надо мной. Вздрогнула и посмотрела на нависающего надо мной мужчину.

На меня Хольм не глядел, увлеченно наблюдая за гребцами и медленно поглаживая свою белую бороду. В голове мелькнуло, что странно это. Он ведь околдован уже – должен жадно в глаза заглядывать. Впрочем, может пока не до того, ну как придёт ночью, а он придёт – я буду готова.

– Хорошо, – сказала я вслух, тяжело поднялась с лавки и отправилась в маленькую каютку , организованную на корме.

***

Комнатой это было назвать сложно. Просто треугольный закуток без окон, полностью заваленный шкурами и огороженный с одной стороны дверью. Которую, когда закрываешь, попадаешь в почти кромешную тьму. Это настораживало. Для контроля над Ангусом мне необходимо было видеть его глаза, а здесь...Я даже собственные руки разглядеть не могла, поднеся их к носу. И как же в таком случае колдовать? Сильное свечение создавать нельзя– могут заметить остальные, и тогда уж точно меня за борт выбросят, как когда-то хотел сделать Олаф.

Я вздохнула, невольно вспоминая свой первый ошарашивающий день в этом мире. Кажется, так давно это было, хоть и прошло всего пару месяцев. Не со мной.

Чуть приоткрыла дверь каютки, впуская внутрь белесый лунный свет. После царящей здесь до этого густой черноты, он воспринимался почти как сияние солнца в пасмурный день. Но главное – позволял разглядеть лицо. Особенно моё. Значит, наиболее безопасным вариантом будет продолжить воздействовать на Ангуса именно в тот момент, когда он откроет дверь в коморку. Главное – не упустить момент, когда он будет входить и всё. Не так уж и сложно...Рассудив подобным образом, я завернулась в шкуры и устремила напряженный взгляд на чуть приоткрытую дверь, прислушиваясь к каждому шороху, доносящемуся с палубы и уговаривая себя не заснуть.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю