Текст книги "Нападающий (ЛП)"

Автор книги: Ана Хуанг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

– С этого момента.

– Интересно, – сказал Винсент. – Знаешь, я, кажется, припоминаю, что в прошлом сезоне ты не сделал ни одного вклада...

– Эй, я развлекаю своим остроумием и юмором. Это бесценно, – защищаясь, сказал Адиль. – Кстати, у меня есть идея по сплочению команды, и все благодаря Доновану.

Все головы повернулись в мою сторону.

Я пожал плечами, так же сбитый с толку, как и они.

– Я прочитал книгу, которую ты рекомендовал. – Адиль полез в карман и вытащил небольшую книгу в мягкой обложке с красочной обложкой, на которой была изображена полуголая рыжая и две огромные чешуйчатые рептилии. – «Трицератопс и секс втроем». Эй, это было хорошо! – крикнул он сквозь взрыв смеха и насмешек.

– Братан, что ты читаешь?

– Это динозавры?

– Какие извращенные штучки тебе нравятся?

– Донован. – Сэмсон скрестил руки на груди, его рот дернулся. – Объясни.

Я почти рассказал им правду, пока не вспомнил, что именно Скарлетт познакомила меня с этим названием. Я не читал его, но не хотел объяснять, почему именно сестра Винсента дала мне рекомендации по эротическим книгам.

– Я увидел это в книжном магазине, – солгал я. – Это выглядело... интересно, поэтому я поделился этим с Адилем и Ноа.

– Не смотрите на меня, – сказал Ноа, когда все повернулись, чтобы посмотреть на него. – Я был невольным получателем информации.

– Ты был в книжном магазине? Ты имеешь в виду, что ты умеешь читать? – хмыкнул Стивенс, один из других нападающих.

Я скомкал салфетку и бросил в него. Она попала ему прямо в лицо.

– Отвали, Стивенс. Ты даже не умеешь стирать свое белье.

Его лицо вытянулось.

– Я же говорил, что это вина машины! Эта высокотехнологичная хрень чертовски запутанна.

– Извините, но давайте вернемся к теме! – Адиль повысил голос. – В любом случае, как я уже говорил, у меня есть идея по сплочению команды. Нам следует создать книжный клуб «Блэккасла», где...

Его голос заглушили новые насмешки.

– Где мы будем читать каждую неделю новую эротическую книгу! – крикнул он. – Это будет весело!

Книжный клуб? Это была моя идея! Конечно, я тогда шутил, но все же. Да будет известно, что я первый об этом подумал.

Однако остальная часть команды не была за.

– Весело?

– У тебя странное представление о веселье.

– Ни за что!

– Тебе не обязательно присоединяться, если ты не хочешь, – с большим достоинством сказал Адиль. – Но это будет весело, и ты пропустишь несколько замечательных книг. Итак, кто в деле? – Он огляделся.

Тишина.

– Давайте, ребята, – подбадривал он. – Это гораздо интереснее, чем тусоваться каждые выходные.

– Это потому, что ты не пьешь, – сказал Стивенс.

– Именно так. – Улыбка Адиля померкла, а команда замолчала. – Серьезно? Никто не хочет присоединиться?

Черт возьми. Я собирался пожалеть об этом позже, но...

– Я в деле.

Я был тем, кто непреднамеренно втянул нас в неприятности. Я мог бы также довести это до конца.

Его лицо снова прояснилось, и он бросил на меня благодарный взгляд.

– Я тоже, – сказал Винсент, удивив меня до чертиков. – Я капитан. Поддержание боевого духа команды – часть моей работы.

– Отлично! – улыбка Адиля вернулась к полной мощности. – Я всегда знал, что у вас двоих хороший вкус. Кто еще заинтересован?

Снова наступила тишина.

– Я понаблюдаю. – Тихий рокот Ноа потряс меня даже больше, чем участие Винсента. – Но я не читаю о тройничках динозавров.

– Отлично, – Адиль был в восторге. – Ты можешь быть нашим талисманом и приносить закуски.

Нахмуренный вид Ноа выражал, насколько он не в восторге от задания. Однако его участие, в сочетании с моим и Винсента одобрением, заставило остальную часть команды присоединиться струйками, а затем и волной.

Вскоре почти все согласились вступить в книжный клуб, хотя я видел, что некоторые не верили, что мы всерьез собираемся каждый месяц читать эротику про динозавров.

Мы схватили наши напитки и столпились вокруг разных столов и кабинок. Атмосфера была самой расслабленной, которую я чувствовал с тех пор, как присоединился к «Блэккаслу». Все были менее напряжены теперь, когда Винсент и я объявили перемирие, и наша победа в тот день добавила нам дополнительного подъема духа.

Вот чего мне не хватало. Я любил спорт, но мне также нравились товарищество и братство, которые дает быть частью команды.

Это хорошо... пока ты все не испортишь, пел голос у меня в голове.

Раскрытие моих отношений со Скарлетт было гильотиной, готовой упасть. В этот момент я глубоко отрицал и воспринимал свое взаимодействие с Винсентом день за днем.

Кто знает? Может, мы сможем сохранить от него свой секрет, пока мы с Винсентом не уйдем на пенсию, и я не приглашу его на нашу свадьбу. Он же не может убить нас на нашей собственной свадьбе, правда?

– Ты в порядке? – спросил Ноа, пока половина команды ушла спорить о том, какую песню включить следующей у музыкального автомата.

– Да. – Я быстро улыбнулся. – Просто думаю о предстоящем матче с «Холчестером».

Он не выглядел убежденным.

Грубоватый вратарь был самым тихим, самым сдержанным членом команды, но он также был самым наблюдательным. Он должен был быть таким, учитывая, что он воспитывал одиннадцатилетнего ребенка в одиночку. Это не могло быть легко.

– Я рад, что вы с Дюбуа помирились, – сказал он. – Полагаю, летний план тренера сработал, даже если у вас было всего две недели совместных тренировок.

Пиво стало кислым на языке.

– Думаю, да. – Я избегал взгляда Ноа. – Это я облажался в прошлом сезоне. Я не хочу, чтобы это повторилось.

Звон колокольчиков над дверью прервал наш разговор, и в пабе воцарилась заметная тишина, когда вошли несколько членов команды «Холчестера».

Я напрягся, мои пальцы крепко сжали мой стакан. Ноа тоже выпрямился, в то время как другие игроки «Блэккасла» уставились на новоприбывших, словно они вторглись на нашу территорию – каковыми, по моему мнению, они и были.

«Разъяренный кабан» был открыт для публики, но Лондон был нашим городом (да, я переехал сюда только в начале года, но я уже считал его своим домом). «Холчестер» был здесь только потому, что у них был матч с «Арсеналом» ранее в этот день.

Напряжение переросло в токсичный шторм. Даже другие посетители были в состоянии повышенной готовности.

Мак и его трио вышибал выглядели так, будто были готовы пустить в ход кулаки при первых признаках неприятностей, но это не помешало Боччи, Лайлу и другим игрокам «Холчестера» подойти ко мне.

– Посмотрите, кто это. – Улыбка Лайла не коснулась его глаз. – Сам Иуда.

Когда-то мы были друзьями. Я выручал его из сложных ситуаций, а он устроил мне сюрприз на день рождения в моем любимом клубе в Холчестере. Было дико думать, что стандартный трансфер команды мог так основательно испортить наши отношения, но для него это был нестандартный трансфер. Я ушел в середине сезона, чтобы присоединиться к их главному сопернику, даже не будучи предупрежденным, и это было на моей совести.

Но прошел почти год, и я устал от их насмешек. Им нужно было с этим покончить, черт возьми.

– Я начинаю думать, что ты меня любишь, с этим особым прозвищем и всем остальным, – протянул я, не вставая. Они не заслуживали такого признания. – Ты даже искал меня в моем любимом пабе? Я польщен.

Его лицо покраснело.

– Мне не нравятся предатели, – резко бросил он. – Но приятно видеть, что ты так подружился с «Блэккаслом». Ты действительно изменился, не так ли?

– Они – моя команда, – резко ответил я, и моя фальшивая любезность испарилась. – И это не они вешали мои чучела перед пабами Холчестера.

Неспортивным болельщикам этого никогда не понять, но ничто не сравнится с чувством, которое испытывал футбольный болельщик «Холчестера», чувствуя, что с ним поступили несправедливо.

– Мы не можем нести ответственность за действия общественности, – пожал плечами Боччи. – Это не наша вина, что они так тебя ненавидят.

Моя челюсть сжалась. Мне следовало бы к этому привыкнуть, но после всего этого времени это чувство все еще кольнуло. Я мог бы попытаться объяснить это людям, но пока они не переживут это, никто не поймет, каково это, когда город, который когда-то тебя обожал, в одночасье отворачивается от тебя.

Они чувствовали себя преданными мной, но и я чувствовал себя преданным ими. Их преданность была действительно транзакционной.

Это имело смысл, но все равно было больно.

– Убирайся отсюда нахер. – Винсент подошел к Боччи сзади, его лицо было хмурым. – Хочешь пить – пей, но оставь мою команду в покое, черт возьми. Ты такой мелочный, что не можешь пережить чертов трансфер?

– О, нам плевать на трансфер, – сказал Боччи. – Это доказало, что он нам не нужен, потому что угадайте, какая из наших команд действующий чемпион лиги? – На его лице появилась мерзкая ухмылка. – Не твоя.

Напряжение переросло в невыносимую тяжесть.

Лицо Винсента потемнело, и даже Ноа рядом со мной издал предупреждающий рокот.

– Держись за свою славу, пока можешь, потому что она не продлится долго. – Винсент оскалил зубы в подобии улыбки. – Я с нетерпением жду возможности победить тебя в нашем следующем матче.

Боччи ухмыльнулся.

– Думаешь, сможешь нас победить?

– Я не думаю. Я знаю, – Винсент выплюнул что-то по-французски.

Боччи был итальянцем, но все, что сказал Винсент, было достаточно похоже на его язык, чтобы он понял. Он прорычал ответ, но я встал между ними, прежде чем Винсент сделал что-то глупое, из-за чего нас вышвырнули бы из паба.

– Отвали, – предупредил я. Мне не терпелось врезать кулаком по самодовольному лицу Боччи, но я очень старался играть по правилам в этом сезоне. Я не собирался позволять кому-либо портить мой шанс на чемпионство. – Ты же знаешь правила Мака.

– Как мило. Ты защищаешь своего нового лучшего друга, – усмехнулся Лайл. – Не возвращайся в Холчестер, Донован. Тебе там не рады. Даже твой собственный отец больше не хочет, чтобы ты там был.

Мои руки инстинктивно сжались в кулаки. Гнев погнался за моим напряженным спокойствием и испепелил его.

Я рассказал Лайлу о своих отношениях с отцом, когда мы были друзьями, а теперь он использует это, чтобы подловить меня?

Блять. Это.

– Я могу вернуться в любое время, когда захочу, Арти, – сказал я, используя его ненавистное прозвище. Артур Лайл, или Арти для краткости. – Помнишь тот удар с открытой площадки, который ты пропустил во время нашего матча с «Челси»? Любительский вратарь мог бы отбить этот мяч прямо тебе. Если бы я не прикрыл твою задницу, мы бы проиграли тот матч. Или как ты провалил первую половину сезона против «Тоттенхэма»? Есть причина, по которой тебя не взяли играть за национальную сборную, и ты должен быть чертовски рад, что я не хочу возвращаться в «Холчестер». Если бы я это сделал, ты можешь попрощаться со своим игровым временем, потому что знаешь что? Ты не так. Чертовски. Хорош.

Лайл был достаточно хорош, чтобы играть в Премьер-лиге, но по сравнению с другими нападающими того же уровня он был просто посредственным, и он это знал.

Для него это была больная тема, поэтому он отреагировал так быстро и необдуманно.

Его лицо залилось краской, и он толкнул меня так сильно, что я споткнулся и снова налетел на Винсента.

– Иди на хуй, Донован!

Рычание вырвалось из моего горла. Я чуть было не ответил, но сдержался, когда увидел, как на нас надвигаются тройняшки.

Мак добрался до нас раньше них.

– Вон! – Его седая борода задрожала от возмущения. – Все вы!

Со стороны обеих команд раздались крики протеста.

– Эй, Мак!

– Они это начали!

– Мы их не трогали!

– Я не хочу этого слышать! – прорычал он. – Вы знаете правила. Никаких драк. Мне все равно, насколько вы богаты или знамениты. Ты. – Он указал на Лайла. – Еще раз покажешься здесь, и я прикажу тройняшкам вышибить твою задницу за дверь. Остальные, пошли вон. Я не позволю вам здесь спорить и беспокоить остальных моих клиентов. Спорьте со мной, и я забаню вас на всю жизнь. А теперь убирайтесь!

Мы захлопнули рты и выскочили через черный ход, так как не хотели привлекать внимание толп туристов, текущих мимо главного входа.

Один из тройняшек захлопнул дверь у нас перед носом, оставив нас в переулке рядом с мусорным контейнером.

– Хорошая работа, черт возьми, – выплюнул Боччи. – Из-за тебя нас выгнали еще до того, как мы успели выпить.

– Так это наша вина? – обычно добродушное лицо Адиля вспыхнуло гневом. – Вы были теми, кто первым все это затеял!

Между двумя сторонами вновь вспыхнули споры.

Тем временем я сосредоточился на Боччи и Лайле, которые возглавили кампанию ненависти против меня в «Холчестере».

– Вы можете спорить сколько угодно, но мы увидим, кто настоящий победитель, во время нашего матча, – сказал я. – Действующие чемпионы не означают, что вы останетесь чемпионами.

– Да? – темные глаза Боччи сверкнули злобой. – Как насчет того, чтобы поставить на это немного денег? Гонка после нашего матча. Ты и я. Мы не будем связаны правилами, как на поле, и победитель матча получит пятисекундную фору.

Аргументы остальных иссякли.

Тем временем ветер стих, погрузив переулок в жуткую тишину. Летняя жара и удушающий смрад мусора проникли в мои легкие.

Гонка. Я не участвовал в гонках с тех пор, как летом победил Клайва.

Когда я жил в Холчестере, мы с Боччи соревновались ради развлечения, но это было тогда. Но сейчас...

Любое соревнование, которое у нас будет в будущем, будь то на поле или на улице, будет не ради развлечения. Мы будем бить по самому уязвимому месту.

– Почему ты такой тихий, Донован? – съязвил Боччи. – Я думал, ты любишь гонки. Слишком боишься проиграть, чтобы принять мое предложение?

Адреналин стучал в моих ушах. Мне хотелось стереть самодовольную ухмылку с его лица так же, как хотелось выиграть лигу, но я обещал Скарлетт, что я закончил с этим.

Я больше не буду участвовать в гонках. Обещаю.

Любопытные взгляды моих товарищей по команде впились мне в щеку. Я не сказал им, что ушел из уличных гонок, так что я не винил их за то, что они были в замешательстве.

– Посмотрите на него, – сказал Лайл. – Он напуган. Он проиграет матч, проиграет гонку. Нет ничего постыдного в том, чтобы признать это, Донован. Нужно знать, когда пора остановиться.

Остальные игроки «Холчестера» захихикали.

Гордыня подняла свою уродливую голову, требуя действий. Удар кулаком, пинок, принятый вызов, который заткнет их и оставит их глотать пыль через две недели.

Мне хотелось почувствовать вибрацию автомобиля и услышать победный рев двигателя, когда я первым пересеку финишную черту.

Только воспоминание о слезах Скарлетт остановило меня.

Я не могу просыпаться каждый день, думая, что это тот день, когда твоя удача закончится, и мне позвонят и скажут, что тебя больше нет. Я не могу потерять тебя.

Я проглотил комок ярости в горле.

Моя гордость не стоила того, чтобы нарушить данное ей обещание.

– Я не собираюсь рисковать своей карьерой, чтобы удовлетворить твою неуверенность, – холодно сказал я. – Нам не нужна гонка, чтобы определить, кто лучше. Скоро мы узнаем это на поле. – Моя улыбка могла бы заморозить лаву. – И Боччи? Ты выиграл у меня одну гонку, и то потому, что я позволил тебе победить. Мне было жаль тебя. Это больше не повторится. Поэтому я бы не торопился бросать вызов другим в том, в чем ты явно не силен.

Я оставил его бормотать что-то в переулке вместе с остальной командой «Холчестера».

Мои товарищи по команде последовали за мной, их голоса накладывались друг на друга, когда они утешали меня и разговаривали между собой.

Несмотря на то, что я ушел с последним словом, мое сердце продолжало колотиться от конфронтации. Кровь ревела в ушах, когда я пытался выбросить из головы образ злорадной ухмылки Боччи.

Я правильно сделал, что не попался на его удочку.

Теперь мне просто нужно было убедиться, что я его одолею через две недели.

ГЛАВА 41

С другой стороны, мои последующие репетиции актерского состава для«Лорены» прошли намного лучше, чем моя первая попытка. Я практически видела, как Тамара разжимала ягодицы после каждой репетиции, и я больше не слышала ропота от остального персонала.

С другой стороны, я испытывала боль все время. Это были не интенсивные, изнуряющие боли, как в тот день, когда я узнала об Иветт, но их было не так-то просто игнорировать.

Сколько бы ванн я ни принимала, сколько бы массажей ни делала, сколько бы занятий пилатесом ни посещала, боль всегда была со мной. Она была настолько непрекращающейся и всепоглощающей, что утром перед матчем с «Холчестером», через четыре дня после особенно изнурительной репетиции, я потянулась за своим пакетом неотложной помощи.

Если бы я этого не сделала, я бы не смогла досидеть до конца сегодняшнего матча, а я должна была быть там ради Ашера. Это был «Блэккасл» против «Холчестера». Я не могла пропустить это. Однако мысль о том, чтобы сидеть на стадионе Марковича два с лишним часа без посторонней помощи, заставила мое тело восстать, поэтому я приняла обезболивающую таблетку и молилась, чтобы этого было достаточно.

Я и так уже слишком сильно нагружала себя дополнительными репетициями в дополнение к репетициям персонала. Я это знала. Но спектакль персонала был не просто спектаклем персонала. Это было мое искупление перед собой, и давление, которое я испытывала, чтобы добиться успеха, было сильнее, чем когда я танцевала в Королевской опере в присутствии настоящей королевской семьи.

Мне просто нужно было продержаться еще два с половиной месяца. После этого я могла бы отдохнуть.

– Скарлетт, хочешь еще выпить? – голос Бруклин вывел меня из раздумий. – У нас есть время выпить еще раунд-другой, прежде чем мне нужно будет идти на стадион. Надо поддержать папу и все такое.

Я обернулась, мое сердце забилось в груди.

– Что?

– Еще один напиток, – повторила она, входя на кухню. – Я могу сделать чистый мохито или чистый дайкири. Выбирай.

– Мохито. Пожалуйста, – я выдавила из себя улыбку.

Я держала в секрете от друзей и Ашера свою растущую усталость и дискомфорт. Я не хотела, чтобы они волновались, когда они и так уже находятся под таким стрессом: Ашер с новым сезоном, Бруклин со своей стажировкой и Карина с ее бесконечным поиском второй работы.

Если бы хранение секретов не было таким же изнурительным занятием, как практика.

– Я до сих пор не могу поверить, что ты дочь Фрэнка Армстронга и что ты скрыла это от нас. – Карина вошла за Бруклин с пустым стаканом и тарелкой чипсов. – Но ты достала нам ВИП-места на матч, так что ты прощена. Да здравствует кумовство.

Бруклин рассмеялась.

Мы были в моей квартире перед сегодняшним дневным матчем. Было слишком рано пить (хотя некоторые утверждают, что пить никогда не рано), поэтому мы приготовили безалкогольные коктейли и объелись закусками, которых хватило бы на несколько приемов пищи.

– Простите еще раз, что не рассказала вам раньше, – сказала Бруклин, и в ее голосе послышался оттенок вины. – Но люди становятся немного странными, когда узнают, кто мой отец. Они думают, что могут использовать меня, чтобы получить доступ к игрокам или что-то в этом роде, хотя я никогда не встречала половину из них до своей стажировки. – Бруклин сморщила нос. – Думаю, я должна была догадаться, что это не будет проблемой для вас, девочки, учитывая ваши связи с Ашером и Винсентом.

– Не расстраивайся. Я понимаю. – Я постаралась не обращать внимания на покалывания в ноге. – У меня такая же ситуация с Винсентом.

Я была ошеломлена, когда впервые узнала о семейной связи Бруклин с «Блэккаслом», но я не злилась на нее за то, что она не разглашала эту информацию. Мы не так давно были знакомы, и я не спрашивала о ее прошлом. Когда я подняла этот вопрос, она легко подтвердила правду, поэтому я не держала на нее зла.

Покалывания усилились.

Я села за кухонный стол, пытаясь вслушиваться в разговор подруг и одновременно с этим сдерживать рвоту. Я чувствовала легкое головокружение, хотя это могло быть из-за выпивки.

Бруклин сказала, что это безалкогольные коктейли, но я бы не удивилась, если бы она плеснула в стаканы немного рома.

Чтобы отвлечься, я пролистала свой телефон и нашла последние сообщения от Ашера.

Я: Удачи в сегодняшнем матче

Я: Не могу дождаться, чтобы увидеть, как ты надерешь задницы на поле <3

Ашер: Не могу дождаться встречи с тобой, и точка

Ашер: Мы отпразднуем позже сегодня вечером. Только мы вдвоем ;)

Пузырь предвкушения проплыл мимо моих болей. Мы с Ашером не виделись лично так часто, как летом, но обменивались ежедневными сообщениями и звонками. Это было почти так же хорошо, как и личное общение.

Почти.

Несмотря на усталость, давящую на мои конечности, я была рада провести с ним сегодня вечером немного времени наедине. Он всегда заряжал меня.

– Может быть, мне стоит стать стажером в Премьер-лиге, – размышляла Карина. – Но, полагаю, за стажировки платят не так уж много.

– Боюсь, что нет, – извиняющимся тоном сказала Бруклин. – Но, если тебе нужен кто-то, кто составит тебе индивидуальный план питания, я к твоим услугам. – Она протянула мне мой безалкогольный мохито и взглянула на часы. – Чёрт. Я не думала, что уже так поздно. Мне пора. Из-за матча пробки будут просто убийственные.

– Фу, мне тоже пора. У меня через полчаса репетиторство. – За неимением постоянной подработки Карина время от времени давала уроки математики ученикам средней школы. – Скарлетт, увидимся на матче позже?

– Ага. – Я заставила себя встать и помочь, пока мы складывали пустые стаканы и тарелки в раковину. Покалывания пробежали по моим бедрам и вниз к пальцам ног. – Вы, девочки, идите вперед. Я позабочусь о посуде позже.

Бруклин нахмурилась.

– Ты уверена?

Я кивнула. Я любила своих подруг, но мне нужно было лечь как можно скорее. Моя энергия была опасно низкой, а ведь еще только полдень.

Свидетельством моего актерского мастерства было то, что они не задавали мне вопросов и не замечали, как пот струится по моей спине.

После того, как они ушли, я снова рухнула в кресло. Казалось, обезболивающая таблетка не действовала. Если так, то почему я...

Кто-то постучал в дверь.

– Скарлетт? – раздался голос Бруклин сквозь дешевое дерево. – Мне очень жаль, но, кажется, я оставила сумку на кухне. Могу я ее забрать?

Головная боль поднялась от основания черепа к вискам.

Я оглядела кухню, пока мой взгляд не упал на фиолетовую сумку, стоящую на стуле напротив моего.

– Иду! – закричала я. Мой голос звучал неестественно хрипло.

Я сморгнула пятна в глазах и схватила ее сумку. Я вышла из кухни в гостиную, мои шаги были медленными. Моя квартира никогда не казалась такой бесконечной.

Я пошатнулась от волны дурноты, но я стряхнула ее и пошла дальше. Мне просто нужно было дойти до двери и отдать Бруклин ее сумку. Затем я могла лечь, закрыть глаза и дышать.

В теории это был разумный план, и он почти удался, до тех пор, пока мое тело не решило, что ему надоели мои планы, и не взбунтовалось.

Казалось, все происходило в замедленной съемке.

Сумка выскользнула из моих рук.

У меня подкосились ноги.

Мое зрение затуманилось.

И я рухнула на пол, мысленно растянув падение так долго, что оно казалось почти грациозным.

Где-то вдалеке я услышала новый стук в дверь и голос, полный паники.

– Скарлетт, что это за шум? С тобой все в порядке? Скарлетт!

Я хотела ответить, но я так устала, и мои мысли были слишком запутаны.

Единственное, что я могла сделать, это поддаться гравитации и...

Новое копье боли пронзило мою голову. Я обо что-то ударилась, когда падала.

Я чувствовала это – как удар отражался, усиливался и поглощал меня до тех пор, пока не осталось ничего, кроме агонии, истощения и, наконец, блаженного забвения.