Текст книги "Король Алчности (ЛП)"

Автор книги: Ана Хуан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 12

Я никогда больше не буду пить джин-тоник или яблочный мартини. Они были хороши, когда была ночь и я была под кайфом, но при утренней ясности мои недавние подвиги с Домиником вызвали сильный румянец. Я не могла поверить, что позволила ему поцеловать меня. Не могу поверить, что ответила на поцелуй и последовала за ним в уборную бара, а где я испытала такой сильный оргазм, что мои пальцы на ногах сжимались, об одном только воспоминании.

Я застонала, слегка ударившись лбом о шкаф, пока ждала, пока сварится кофе. Слава богу, Слоан все еще была в Европе, иначе она бы сразу поняла, что что-то не так. У этой женщины нюх был у ищейки, способный выудить секреты.

Как бы выглядел сегодняшний вечер, если бы все было по-другому?

Поцелуй. Только один.

Шшш. Терпение.

Моя кожа вспыхнула при воспоминании о губах и руках Доминика. Поцелуи, ласки, исследования. Он умело доводил меня до предела, как мог только он. Несмотря на все наши проблемы на протяжении многих лет, физическое влечение никогда не было одной из них. Даже в самые худшие времена секс всегда был хорош.

– По крайней мере, ты не пошла с ним домой, – пробормотала я.

Я почти сдалась. Алкоголь и секс уже сыграли свою роль, по моему мнению, и его нехарактерная уязвимость стала бы последней каплей.

Спасибо Богу за этот звонок. Очевидно, Вселенная заботилась обо мне, потому что я отказалась быть той, кто бежит обратно к своему партнеру после нескольких красивых слов и приятного – ладно, захватывающего – оргазма.

Прошлая ночь была случайностью. Этого больше никогда не повторится, особенно после развода, а он непременно состоится.

Кофе был готов. Я налила себе чашку и проигнорировала певучий голос в голове, который говорил, что я могу сколько угодно винить алкоголь, но какая-то часть меня хотела пойти с ним домой.

Это была середина рабочей недели. Мне нужно было выполнить заказы, оплатить счета и заняться бизнесом. Чего у меня не было, так это времени мучиться из-за своих неверных решений.

Я быстро позавтракала и налила себе вторую чашку кофе, прежде чем сесть за стол.

Никакого Доминика. Никакого развода. Только работа.

К счастью, у меня было много электронной почты и встреч, которые заняли меня до утра. В прошлом году я наняла двух помощников для управления логистикой и обслуживанием клиентов, и только что закончила видеозвонок с ними, когда зазвонил мой мобильный.

– Ало? – Я взяла трубку, не проверив сначала номер звонящего, слишком отвлеченная новым заказом с просьбой создать коллаж из засушенных цветов в форме влагалища жены клиента. Самое печальное было то, что это была не самая странная просьба, которую я когда-либо получала.

– Здравствуйте, я ищу Алессандру Феррейро, – раздался в трубке глубокий мужской голос.

Все мысли о вагине из цветов вылетели из головы.

Я выпрямилась, мое сердце ускорило скорость. Совсем недавно я использовала свою девичью фамилию только один раз.

– Слушаю.

– Это Эйден Кларк, отвечаю на ваше вчерашнее сообщение. Вы хотели больше узнать о витрине в NoMad.

– Да, – слово прозвучало неловко. Я прочистила горло и попробовала еще раз: – Я имею в виду, да, это я.

Честно говоря, я забыла о витрине до его звонка. Вчера это казалось хорошей идеей, но я ничего не знала об открытии магазина. Опять же, я ничего не знала об ведении онлайн-бизнеса, пока не начала им заниматься, так что нужно было просто решиться.

Мечты должны осуществляться.

После краткого описания Эйден предложил мне экскурсию и встречу на позже в течении дня. Я согласилась без колебаний. Без риска – нет наград, верно?

Я быстро выполнила оставшуюся часть работы и прибыла в магазин после обеда, напившись кофеина и запыхавшись после того, как меня чуть не сбило мчащееся такси.

Мои глаза искали на тротуаре блестящий костюм и профессионально выбеленную улыбку – отличительные черты нью-йоркского риэлтора, – но я увидела только человека, который мог бы послужить лесорубом, в своей фланелевой рубашке и джинсах.

– Алессандра? Я Эйден, – сказал он. – Рад, что Вы смогли прийти, и еще раз извините за встречу, произошедшую в последнюю минуту. Завтра у меня командировка, и я не знаю, когда вернусь.

– Без проблем, – я попыталась скрыть свое удивление. Он оказался моложе и красивее, чем я ожидала. Не больше тридцати, темно-каштановые волосы и аккуратно подстриженная борода. В сочетании с его повседневной одеждой и дружелюбным поведением он выглядел так, будто ему следовало бы покупать всем по кружке пива в ближайшем пабе, а не управлять элитной недвижимостью. – Спасибо, что так быстро ответили мне.

– Без проблем. Я немного дотошен в плане звонков, – его глаза сверкнули ухмылкой. – По словам моего лучшего друга, именно поэтому я до сих пор одинок. Не могу придерживаться правила и ждать три дня, чтобы перезвонить.

Я засмеялась.

– В любом случае, это глупое правило.

На мгновение я задумалась, не флиртует ли он со мной, так рано упомянув свой статус отношений, но я отбросила эту мысль. Мы только что встретились, и я не была настолько самовлюбленной, чтобы думать, будто каждый мужчина, который меня видит, проявляет интерес.

Во время нашей встречи Эйден больше не проявлял никаких признаков флирта, поэтому я списала его шутку на простое дружелюбие.

Осмотр помещения прошел быстро, учитывая, насколько маленьким было пространство. Помимо основного этажа, здесь была ванная комната и еще одно помещение, которое могло служить кабинетом или кладовой. Эйден был честен в отношении тех частей интерьера, которые нуждались в доработке, я это ценила, и он внимательно слушал, когда я объясняла, что планирую делать в помещении.

– Какова стоимость аренды? – спросила я в конце. Вероятно, мне следовало уточнить это вначале, но я была слишком очарована открытыми кирпичными стенами и естественным светом, чтобы думать о деталях.

Когда Эйден назвал мне цену, я растерялась. Мне определенно следовало сначала спросить о цене. Я не могла себе этого позволить при нынешних доходах магазина, и я не хотела усложнять развод, используя свой совместный банковский счет с Домиником.

– Я буду честен. У меня есть несколько объектов недвижимости в городе, но этот – мой любимый, – Эйден постучал костяшками пальцев по стене. – Он требует ремонта, но в нем есть шарм.

Я бы списала его слова на разговоры с риэлтором, если бы не была согласна.

– Он принадлежит Вам лично?

– Ага. Мой отец когда-то купил по дешевке пару мест, а я приумножил их. Мы сдаем в аренду около дюжины предприятий по всему городу.

Еще один проблеск улыбки. Городские арендодатели редко бывают приветливыми, и я никак не могла поверить, что этот человек владеет недвижимостью стоимостью в миллионы долларов.

– Это единственное свободное место. Раньше это была пекарня, но предыдущие владельцы пару месяцев назад ушли на пенсию, и я не нашел им замены. Я очень внимательно отношусь к своими клиентам – у них есть мой номер, и они знают, что могут позвонить в любое время суток, если возникнут проблемы, – поэтому мне нравится находить тех, с кем я найду общий язык.

Черт возьми. Отличное месторасположение, приятный хозяин и кирпичные стены? Это было идеальное место… если бы оно не стоило кучу денег.

– Это замечательно, – я проглотила разочарование, застрявшее у меня в горле. – Скажу честно, мне очень нравится это место, правда, но я не могу себе этого позволить. Надо было спросить до того, как вы проделали весь этот путь сюда. – Я обвела рукой залитую солнцем главную комнату. – Мне жаль, что я потратила Ваше время.

– Вы этого не сделали. Как человек, который не может отличить один вид лилий от другого, я впечатлен тем, что вы хотите сделать, – Эйден осмотрел меня. – У вас есть юрист? С удовольствием поговорю с ним.

У меня было ощущение, что знания Коула в области семейного права не в счет.

– Нет, – призналась я.

Эйден нахмурился. Вероятно, он подумал, что я смешна, и я не винила его. Люди планировали такие вехи. Между тем, однажды я просто проходила мимо витрины и решила, что хочу ее арендовать.

По моей коже пробежали мурашки.

– Как насчет этого? – сказал он наконец, – если вы оплатите часть расходов на строительство и согласитесь на более длительный срок аренды, я дам вам три месяца бесплатной аренду. Это поможет покрыть первоначальные затраты, пока вы будете раскручивать свой магазин.

Мои глаза метнулись обратно к нему.

– Почему вы это делаете? – удивление растворило мои обычные фильтры, и у меня не было времени сформулировать вопрос более тактично.

– Простой стоит дорого, и я бы предпочел не тратить больше времени на собеседования с потенциальными клиентами, чем это необходимо, – сказал Эйден. – Как я уже говорил, мне нужны люди, с которыми я могу найти общий язык, и хотя мы только что встретились, с уверенностью могу сказать, что вы одна из них. Платите арендную плату вовремя, держите магазин в хорошем состоянии, и мы прекрасно поладим.

Я зажала нижнюю губу зубами.

Если что-то звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой, возможно, так оно и было. Меньше всего мне хотелось быть обманутой в какой-нибудь афере с недвижимостью.

Эйден, должно быть, уловил мою нерешительность, потому что добавил:

– Я знаю, что все происходит быстро, но в городе трудно найти хороших арендаторов. Когда я вижу такого, то стараюсь его заполучить. Я пришлю Вам договор аренды с измененными условиями, чтобы вы могли попросить юриста его просмотреть. Вам не обязательно принимать решение сейчас, но я хотел бы получить ответ в течение следующих двух недель, – он протянул руку. – Договорились?

Мне это показалось достаточно справедливым. Я не хотела пользоваться услугами адвокатов Доминика, но кто-то из моих подруг наверняка знает кого-то, кто мог бы мне помочь.

Я пожала руку Эйдена, мой желудок трепетал от нервов и волнения.

– Договорились.

– Он хочет тебя трахнуть, – сказала Изабелла на следующий вечер, когда мы вошли в Le Boudoir. – Невозможно, чтобы домовладелец из Нью-Йорка был таким милым, если у него нет скрытых мотивов.

– Нет, он не хочет. У него есть свои деловые причины предоставить мне бесплатную аренду, – я исследовала это после вчерашнего возвращения домой, и это была обычная льгота, которую арендодатели предлагали во время переговоров.

– Да, но тот факт, что он заговорил об этом без твоей просьбы? – Изабелла выгнула бровь. – Подозрительно.

– Я согласна, – Вивиан сняла свою пышную шубу из искусственного меха и протянула ее гардеробщику. – Тем более, что он примерно твоего возраста и холост. Ты не видела обручального кольца, верно?

Во время прогулки до ресторана я рассказала друзьям, что случилось с Эйденом, и уже пожалела об этом. Слоан была единственной, кого не было в нашей компании, потому что она все еще была в Европе.

– Вы, девочки, просто смешны, – сказала я. – Не у всех есть скрытый мотив. Кроме того, он еще не отправил документы. Пока их не осмотрит адвокат, нет ничего конкретного.

Я бросила быстрый взгляд на Данте и Кая, которые изо всех сил старались притвориться, что не слушают. По дороге они стояли в нескольких шагах позади нас, но я знала, что они все слышали. Учитывая, что они с Домиником были хорошими друзьями, разговор, должно быть, был для них таким же неловким, как и для меня.

К счастью, нелепые предположения моих друзей о мотивах Эйдена растворились в приветствиях и светской беседе, когда другие гости подошли, чтобы поздороваться.

Le Boudoir стал последней жемчужиной в короне ресторанной группы Laurent, и большая часть элиты Манхэттена пришла на его эксклюзивное открытие. Последние несколько недель я держалась в стороне от светских мероприятий, потому что не хотела отвечать на неизбежные вопросы о Доминике – никто не сплетничал больше, чем богачи, которым нечем заняться, – но мои друзья убедили меня сделать исключение. Это было небольшое мероприятие, его вел Себастьян Лоран, и вероятность присутствия Доминика на нем была нулевой, поскольку, по словам Данте, он должен был быть на пути в Лондон прямо сейчас.

Ключевая фраза: должен быть.

Когда я переступила порог главного обеденного зала то сразу же заметила знакомую светловолосую голову у барной стойки, и мой желудок резко упал. Мне даже не пришлось его искать; его присутствие было похоже на гравитацию, притягивающую меня, хочу я того или нет.

– Ты сказала, что он едет в Лондон, – прошептала Вивиан, глядя на мужа.

– Я сказал, что он должен был ехать в Лондон, – поправил Данте. – Кажется, у него, хм, изменились планы.

Оставшуюся часть их разговора я не слышала. Все – музыка, гости, официанты, кружащиеся с подносами с шампанским, – превратилось в приглушенный рев, когда Доминик оторвался от разговора с Себастьяном. Наши взгляды встретились, темно-синий против моего светлого, и от этого удара мои колени чуть не подкосились.

Мое сердцебиение замедлилось до болезненного состояния. Мы были женаты уже десять лет, но встретить его здесь после прошлой ночи было все равно, что увидеть его впервые снова

– Вы, должно быть, Доминик. Я Алессандра, но друзья зовут меня А́ле, – я улыбнулась, пытаясь скрыть неожиданную искру влечения.

Даже несмотря на свой взгляд и холодное, стоическое выражение лица, Доминик был потрясающе великолепен. Но помимо точеной челюсти и мускулистого телосложения, было в нем что-то такое, что заставляло мое сердце трепетать.

Я заметила подозрение, скрывающееся в его глазах. Это настороженность, порожденная тем, что окружающие люди слишком много раз подводили его. Мой брат годами носил на плече тот самый камень, прежде чем нашел своих людей. Возможно, именно поэтому я питала к нему слабость, хотя мы только что встретились; его настороженность напомнила мне настороженность Марсело, которую раньше принимали за сдержанность.

– Здравствуйте, Алессандра, – то, как тщательно Доминик произнес мое полное имя, подсказало, что сломать его стены будет непросто. К счастью, я преуспевала в преодолении трудностей.

Но когда он сел напротив меня, и небольшой рой бабочек вылетел из-за прикосновения его брюк к моей ноге, я поняла, что, возможно, уже влипла по уши.

Нынешний Доминик напрягся. Он не обращал ни малейшего внимания на Себастьяна, и мне хотелось отвернуться, сделать вид, что все в порядке и его присутствие меня не волнует, но его взгляд приковал меня к месту.

Я ненавидела тот эффект, который он на меня оказал. Ненавидела то, что мои глаза всегда искали его в комнате, полной людей, и как я не могла перестать думать о нем, как бы сильно ни старалась. Больше всего я ненавидела то, что не могла ненавидеть его, ни капельки. Независимо от того, сколько раз он разбивал мне сердце, всегда оставалась частичка, принадлежавшая ему.

Знакомая боль пронзила мои ребра.

Доминик подвинулся, словно собираясь подойти ко мне, но кто-то врезался мне в бок и, наконец, отвлек внимание от стойки. Железная хватка сомкнулась вокруг моего локтя, удерживая меня.

– Извините, – низкий, прохладный голос звучал как звуковой эквивалент лезвия бритвы, обернутого шелком.

– Это… – мое предложение оборвалось, когда я подняла глаза.

На меня уставился невероятно красивый мужчина с зелеными глазами, бледной кожей и самым острым подбородком, который я когда-либо видела. Несмотря на его привлекательную внешность, что-то в нем мгновенно насторожило меня.

Он убрал руку с моей и послал извиняющуюся улыбку, которая не коснулась его холодных, бесстрастных глаз.

Волосы на моей шее встали дыбом. Прежде чем я успела сказать что-нибудь еще, он исчез в толпе, оставив меня с тревожным предчувствием.

Дурное предчувствие усилилось, когда я снова посмотрела на бар и обнаружила, что Доминик ушел, как будто его там вообще никогда не было.

ГЛАВА 13

– Какого черта ты здесь делаешь? – я прижал Романа к стене, мои слова истекали ядом в темном коридоре.

Встреча с ним прошлой ночью могла быть случайностью, но две ночи подряд? Это не было совпадением. Не тогда, когда в этом участвовал Роман.

Я нанял частного детектива, с которым работал раньше, чтобы тот присмотрел за ним, как только я вышел из бара, но они еще ничего не раскопали. Это само по себе вызывало беспокойство; обычно мне предоставляли полный отчет в течение двенадцати часов, а это означало, что Роман чертовски хорошо умел заметать следы.

И единственная причина, по которой кто-то мог замести следы, заключалась в том, что ему было что скрывать.

– Присутствую на открытии ресторана, как ты и твоя любимая жена, – протянул он, похоже, его не смутило мое враждебное приветствие. – Мое приглашение на свадьбу затерялось на почте, но она прекрасна. Я понимаю, почему ты не можешь оторвать от нее глаз.

Арктические иглы страха пронзили мой позвоночник, а затем медленно закипела ярость.

– Если ты тронешь хоть один волосок на ее голове, – тихо сказал я. – Тогда на свете не останется ни единого места, где бы я не выследил тебя и не убил так медленно, что ты будешь молить о смерти, – моя рука сильнее прижалась к его поиску в

Моя рука сильнее прижалась к его горлу. Он не вздрогнул, но что-то мелькнуло в его глазах, прежде чем погрузиться в лужи зеленого льда.

– Ты не искал меня все эти годы. Пока я не появился прямо перед твоим лицом.

– Я не искал.

– Нет. Ты был слишком занят строительством своей империи, чтобы помнить о своем дорогом брате, – его рот скривился в ехидной улыбке. – Каковы на вкус деньги, Дом? Так же хороши, как ты всегда мечтал?

Черт побери. Я тихо выругался и отпустил хватку, но остался между ним и залом.

– Я спрошу тебя еще раз. Какого черта ты на самом деле здесь делаешь и откуда ты знаешь Себастьяна?

Я перехватил его на выходе из ванной после того, как он столкнулся с Алессандрой. Это была смена ролей по сравнению со вчерашним вечером, когда он ушел, не ответив ни на один из моих вопросов о том, где был, как он нашел меня и почему появился снова после более чем десятилетнего молчания.

– Ты не единственный, у кого есть связи, – Роман поправил куртку. Он приоделся к открытию, но даже в дизайнерской одежде от него веяло неприятностями. – Мы далеко от Уиттлсбурга, не так ли?

Моя челюсть сжалась, его присутствие и упоминание о нашем родном городе пробудили воспоминания, которые лучше было оставить похороненными.

– Однажды мы оба выберемся отсюда, – в глазах Романа блестела каменная решимость, которая принадлежала человеку старше четырнадцати лет. На его лице был темный синяк в том месте, где его ударила наша приемная мать. – И когда мы это сделаем, все заплатят.

Мы с Романом были приемными братьями в моем четвертом доме. Он был всего на год моложе, и был для меня самым близким союзником в этой адской дыре, пока он не связался с плохой компанией и не попал в колонию для несовершеннолетних за поджог в выпускном классе. Я отказался предоставить ему фальшивое алиби; меня только что приняли в Тайер, и я не мог рисковать своим будущим из-за чужого уголовного преступления. С тех пор я его не видел и не слышал о нем.

До вчерашнего вечера.

– Не волнуйся. Я не трону твою драгоценную жену. Просто хотел поздороваться, даже если мне не следовало этого делать, – вспышка прежних эмоций вспыхнула и исчезла так же быстро, как и раньше. – Если ты не хочешь, чтобы люди тебя нашли, не стоит выставлять лицо в Wall Street Journal и светские газеты, – Роман прошёл мимо меня. – А теперь, если ты меня извинишь, мне нужно вернуться к званому обеду.

Он дошёл до конца зала прежде, чем я заговорил.

– Скажи мне, что у тебя снова нет проблем. – Меня это не должно волновать. Мы давно нашу связь, но небольшая часть меня не могла избавиться от чувства вины за то, что оставил его в Огайо. Он сделал свой выбор, а я свой, но когда-то он был единственной настоящей семьей, которая у меня была.

Роман остановился, его тело стало настолько неподвижно, что он напоминал статую, освещенную огнями ресторана.

– Не веди себя так, будто тебя это волнует, – сказал он. – Тебе это не идет.

Первая половина ужина прошла без происшествий, но я почти не ощущал вкус еды.

Меня слишком отвлекали Алессандра, сидевшая на одном конце стола, и Роман, сидевший на другом.

Он что-то задумал. Так и должно быть, и мои подозрения только усилились после того, как Себастьян признался, что не знает его лично. Кто-то из его команды отправил Роману приглашение.

Тем временем Алессандра изо всех сил старалась притвориться, что меня не существует, хотя я несколько раз ловил ее взгляд на мне, когда она думала, что я не обращаю внимания. Это должно было заставить меня чувствовать себя лучше. Вместо этого ее близость к Роману, который был достаточно умен, чтобы обнаружить и использовать напряженность между нами, вызвала у меня желание покинуть ужин и утащить ее с собой в безопасное место, и будь проклят этикет.

– Перестань пялиться, – сказал Данте, не глядя на меня. – Ты такой же незаметный, как кувалда.

– Кто бы говорил, – он был печально известен своей жестокостью, когда дело доходило до наказания людей, которые перешли ему дорогу. Сломанные кости, кома и ве такое.

Тем не менее, я оторвал взгляд от того места, где Алессандра смеялась вместе с Вивиан и Изабеллой. Нам нужно было поговорить о том, что произошло в баре, и было бы легче, если бы я мог остаться с ней наедине. Я пришел сегодня вечером только чтобы увидеться с ней, но ее подруги были как телохранители, которые отказывались оставлять ее одну. Я должен…

Громкий стук прорвался сквозь гул разговоров, за которым последовал приступ удушья и хрипа. Звук резко оборвался, и в столовой воцарилась тишина, когда я мотнул головой в сторону предыдущего шума.

Один из гостей рухнул лицом вниз в тарелку. Синий костюм, характерные серебристые волосы. Мартин Вэллгрю, генеральный директор Орион Банка.

Себастьян в мгновение ока вскочил со своего места.

– Что случилось? – крикнул он.

– Не знаю. Мы разговаривали, а потом он… он просто потерял сознание, – заикаясь, сказала женщина, сидевшая рядом с Мартином. – Он в порядке? Он не двигается. О Боже… что, если…

Можно было услышать, как упала булавка, пока Себастьян проверял пульс Мартина. Он глубоко вздохнул, и я понял, что он собирается сказать, еще до того, как он это сделал.

– Он мертв.

На мгновение воцарилась гробовая тишина, прежде чем разразилось столпотворение.

Половина гостей бросилась к выходу, а другая половина побежала в туалет, предположительно на тот случай, если еда стала причиной внезапной смерти Мартина. В спешке они чуть не растоптали друг друга, и в этом хаосе я потерял из виду своих друзей. Однако меня интересовал только один человек.

Алессандра.

Я проталкивался сквозь толпу, мое сердце колотилось в груди. Знакомый гул заглушил нарастающую истерию в комнате. Не знаю, что случилось с Мартином, но мне нужно было увидеть ее и убедиться, что с ней все в порядке. Ее могли ранить, затоптать, она могла потерять сознание…

Шум пронзил мою голову на высокой частоте. Черт, почему здесь так жарко?

Пот скользил по моим ладоням, пока я искал каштановые волосы и красное платье. Давай, детка, где ты?

Ресторан был маленьким, и царил хаос, пока я пытался разобраться в толпе людей.

Черные волосы. Черное платье. Серые волосы. Костюм темно-синего цвета. Гости слились в одно целое. Кто-то наткнулся на меня, и я собирался оттолкнуть его, когда посмотрел вниз и увидел пару знакомых серо-голубых глаз.

Облегчение выбило воздух из моих легких. Она в порядке.

Мы смотрели друг на друга какую-то секунду, наши легкие пылали от адреналина, прежде чем другой гость толкнул нас и снова подтолкнул к действию.

Алессандра не сопротивлялась, когда я схватил ее за запястье и потащил к выходу. На место только что прибыла полиция, но нам удалось проскользнуть в такси, и они нас не остановили. Я был уверен, что позже они сообщат каждому гостю о смерти Мартина, но в данный момент у меня не было никакого желания ждать и изображать обеспокоенного свидетеля.

Алессандра промолчала, когда я назвал водителю адрес пентхауса. Казалось, она была потрясена резким поворотом событий вечера, и я не винил ее. За эти годы я посетил сотни общественных мероприятий; ни одно из них не заканчивалось смертью.

Но, опять же, ни на одном из них не было Романа в качестве гостя.

Я не видел его с тех пор, как Мартин потерял сознание. Ни в давке к выходу и туалетам, ни за пределами ресторана.

В моем животе образовался тугой узел страха. Между расследованием Комиссии по ценным бумагам и смертью Мартина, было подозрительное количество кризисов, затрагивающих банковский сектор. Не знаю, какое место занимает внезапное появление Романа, но это была часть большой головоломки. Я чувствовал это нутром.

– Ну, – сказала Алессандра, когда мы подъехали к нашему зданию. Я все еще думал о нем как о нашем, хотя с тех пор, как она ушла, я не чувствовал себя здесь как дома, – это был самый незабываемый десерт за всю мою жизнь.

Несмотря на мое волнение, на губах появилась улыбка. Я скучал по ее шуткам. Ее чувство юмора было одной из многих причин, по которым я в нее влюбился, но с годами оно появлялось все меньше и меньше.

Раскаяние погасило мое временное веселье.

– Себастьяну предстоит настоящий пиар-кошмар, – сказал я. Хотя я не был поклонником Мартина, который при жизни был известен своей коррумпированностью и коварным характером, поэтому не могу сказать, что слишком переживал по поводу его смерти. Однако обстоятельства и время этого будут иметь в будущем огромные последствия.

– Бьюсь об заклад, – пальцы Алессандры сжались на краю ее сиденья. – О Боже. Кто-то умер. Он сидел прямо напротив… он…

Ее дыхание стало поверхностным. Блядь.

Я быстро заплатил водителю и проводил ее в здание и в пентхаус, прежде чем она снова впала в шок.

– Вероятно, это была аллергическая реакция, – я сомневался в этом, но если ей от этого станет легче, то я именно этого и хотел. – Неудачное время, но такое случается. Мы ничего не могли с этим поделать, – тем не менее, когда мы вошли в пентхаус, я завернул ее в одеяло и принес чашку чая. Персонал уже закончил работу, поэтому в гостиной царила тишина, пока она сжимала руки вокруг напитка.

– Ты, наверное, думаешь, что я слишком остро реагирую, – она смотрела в кружку, ее лицо было непроницаемым. Если у нее и были какие-то чувства по поводу того, что она впервые за несколько недель оказалась дома, она этого не показывала.

Эмоции застряли у меня в горле.

– Нет. Видеть, как кто-то прекращает жить прямо у тебя на глазах, довольно травматично.

Брови Алессандры выгнулись на долю дюйма.

– Прекращает?

– В моей голове это звучало лучше, чем умереть, – я провел рукой по губам. – Это не так?

– Нет. Не совсем, – ее тихий смех согрел комнату. Наши взгляды задержались друг на друге, и ее улыбка медленно исчезла, когда снова воцарилась тишина. На этот раз это была мучительная тишина, наполненная воспоминаниями, сожалениями и, возможно, малейшей надеждой.

– Могу я кое в чем признаться? – ее голос был едва слышен. – Когда разразился хаос и все побежали, ты был первым, кого я искала. Я не хотела, но сделала это.

Моё сердце пульсировало так, будто оно наконец-то ожило.

– Хорошо, – сказал я тихо. – Потому что я тоже тебя искал.

Остальные наши невысказанные слова разлетелись вокруг нас, и от воспламенения осталась одна искра.

В глазах Алессандры потемнело, и в них появилась искорка. Пламя эмоций вспыхнуло в воздухе, сжигая любые запреты и рациональные мысли. Единственное, что осталось, – это гложущее, ненасытное желание поцеловать ее, прежде чем я умру от нужды.

Должно быть, она прочитала намерения, написанные на моем лице, потому что ее дыхание стало прерывистым. Ее губы приоткрылись, и это было все, что мне было нужно.

В одну секунду мы сидели на противоположных концах дивана. В следующую – мой рот оказался на ее губах, ее тело прижалось к моему, и мы, спотыкаясь, входили в лифт в клубке сдерживаемой тоски и повышенного адреналина.

Слава богу, что в пентхаусе есть частный лифт, потому что у нас не было ни малейшего шанса подняться по лестнице, не поранившись. Не тогда, когда у меня кипела кровь, а Алессандра хваталась за мои волосы с отчаянием, пронзившим мою душу.

Мы каким-то образом добрались до спальни целыми и невредимыми. Я пинком закрыл за нами дверь, и наша одежда без всякой осторожности упала на пол.

Платье. Обувь. Рубашка. Нижнее белье.

Они оставляли за нами след, когда мы упали на кровать. Я целовал ее шею и грудь, пока мои пальцы искали тепло между ее ног.

Такая влажная. Такая совершенная. Такая моя.

Алессандра тихо всхлипнула, когда я обхватил ртом ее сосок, облизывая и посасывая, пока она не потянула меня за волосы настолько сильно, что стало больно.

– Пожалуйста, – выдохнула она, выгибаясь навстречу моей руке в поисках большего трения. – Еще. Мне нужно больше.

– Больше чего? – Я провел зубами по ее соскам и успокоил их мягкими, неторопливыми поцелуями. Одной рукой я удерживал ее извивающиеся бедра, в то время как другой играл с ее клитором, задерживаясь на точках, которые сводили ее с ума. – Скажи мне, чего ты хочешь, amor.

– Я хочу… о Боже. – Ее руки сжали простыни в кулаки, а я продолжил путешествие вниз по ее телу. Мой рот скользнул между ее грудей, вниз по животу и к гладкой ложбинке. Ее кожа была горячей на ощупь, и по мере того, как я приближался к клитору, по телу Алессандры пробегала легкая дрожь.

Приблизившись к ее бедрам, я остановился и поднял голову, наслаждаясь видом ее покрасневшего лица и остекленевших глаз.

– Я задал тебе вопрос, – спокойно сказал я. Затем я ввел в нее палец, вызвав очередной стон. – Скажи мне, чего ты хочешь, или я буду мучить тебя здесь на всю ночь.

– Хочу, чтобы ты был внутри меня, – задыхалась Алессандра. Она извивалась, сжимая меня с очевидной потребностью.

– Я внутри тебя, – затем я добавил второй палец, вынул его и снова стал вводить с мучительной медлительностью. Мое тело практически вибрировало от желания войти в нее и ощутить ее крики, когда она кончит, но мне хотелось растянуть это как можно дольше и насладиться каждой секундой. – Будь более конкретна.

– Трахни меня, – ее мольба вырвалась как вздох. – Я хочу, чтобы твой член был внутри меня. Пожалуйста.

Ее слова почти уничтожили меня. Я застонал, пот выступил у меня на лбу, когда я вытащил пальцы и уткнулся лицом между ее ног.

– Еще нет, – я обвел языком клитор, позволяя ее вкусу и запаху отвлечь меня от боли в члене. – Я хочу, чтобы ты сначала кончила мне на лицо. Покажи мне, как сильно ты этого хочешь.

Мольбы Алессандры превратились в неразборчивые рыдания, пока я наслаждался каждым дюймом ее тела. Мне понравилось, как она выгнулась ко мне, жадная и требовательная. Мне нравится, как она выкрикивает мое имя и тянет за волосы. Я любил ее и так чертовски скучал по ее объятиям, что готов отказаться от всего, что у меня есть, лишь бы задержать этот момент во времени.