Текст книги "Пламя в ночи"

Автор книги: Аманда Квик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Глава 24

Аделаида надела ночную сорочку и халат, когда в дверь, соединяющую ее маленькую спальню со спальней Гриффина, постучали. Аделаида подошла к двери и открыла ее. На пороге стоял Гриффин в черном халате.

– Я думала, ты собирался поспать.

– Я пытался это сделать. – Он скривил губы. – Достаточно сказать, что мои усилия оказались тщетными.

– Мне тоже не спится, – призналась Аделаида. – Я подумывала спуститься вниз и налить себе бренди. А ты что делал?

– Думал. – Он устало потер лицо. – Хотя, возможно, выпить бренди – это хорошая мысль.

– Ты думал о ночных гостях, контейнерах с газом и кристаллах?

– Нет, – сказал Гриффин. – Так случилось, что я думал о том вечере, когда меня ранили.

Аделаида удивилась. Она открыла дверь шире.

– Я слушаю.

Он вошел в ее комнату с таким видом, будто имел на это полное право. «Как муж, – подумала Аделаида, – или давний любовник. Впрочем, это же его дом».

– Поначалу мне казалось вполне логичным предположить, что Латтрел или кто-то из владельцев других борделей, на которые ты нападала, послал наемного убийцу, чтобы тот застрелил тебя возле театра. Но в свете событий этой ночи я склонен думать, что это предположение было ошибочным.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что если тот стрелок возле театра не собирался тебя убивать, а хотел тебя похитить?

– Тогда почему же он в меня стрелял?

– Возможно, его мишенью была не ты, – сказал Гриффин. – Возможно, он стрелял в меня, чтобы помешать мне забрать тебя раньше.

Осознав его слова, Аделаида была потрясена. Она медленно отошла от двери и опустилась в кресло.

– Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, – прошептала она.

Гриффин принялся мерить шагами маленькую спальню.

– Тот случай возле театра не имел никакого отношения к налетам на бордели. Он был связан с чертовой Лампой.

– Но кто мог знать, что Лампа находится у меня? И что я умею с ней обращаться? – Аделаида развела руками. – Кому, кроме тебя, вообще нужна эта проклятая Лампа?

– Мы точно знаем только одного человека, который раньше уже проявлял интерес к этой Лампе.

– Человек, который купил меня, когда мне было пятнадцать лет, – прошептала Аделаида. – Мистер Смит.

– Да.

– Но я не знаю его настоящего имени. И никогда не видела его лица, в ту ночь он был в маске.

– Но ведь ты узнала бы его по энергетическим отпечаткам, если бы увидела снова?

Аделаида зябко поежилась.

– Да, но как нам его искать?

– Думаю, я знаю, где мы начнем охоту. – Гриффин пошел к двери, потом помедлил. – Кстати, советую тебе сложить чемодан.

– С какой стати?

– Потому что мы с тобой на некоторое время исчезнем.

Глава 25

– Миссис Тревельян, они же не в свадебное путешествие уезжают, – пробурчал Делберт. – Они идут в укрытие.

– Да, я понимаю. – Сьюзен Тревельян закончила заворачивать в коричневую бумагу большой клин сырного круга. – Но нет никакой нужды, чтобы они сидели там голодные.

– Они не умрут с голоду. – Делберт посмотрел на съестные припасы, которые она уже упаковала в сумку: свежеиспеченный каравай хлеба, банку маринованных огурцов, яблоки. – С таким количеством еды – они точно не оголодают.

– Смотря сколько времени они там пробудут.

– Они будут уходить только по вечерам, – пояснил Делберт. – Босс не может по-настоящему исчезнуть, ему нужно заниматься делами Консорциума. У него же репутация, ее нужно поддерживать. Он только хочет сделать так, чтобы никто не знал, где миссис Пайн находится ночью.

– Я понимаю. – Миссис Тревельян разместила в сумке завернутый сыр. – Но согласитесь, ведь это очень романтично.

Делберт нахмурился.

– Как это? Что вы имеете в виду?

– Ускользнуть вместе, провести ночь в тайном укрытии, только вдвоем… Прямо как герои-любовники в романе, правда?

– Никогда не читал ни одного романа.

– Вы сами не знаете, чего себя лишили.

– Да уж, думаю, не знаю. – Делберт внимательно смотрел на нее. – Миссис Тревельян, а как насчет вас? Вам нравится ускользать на романтическое свидание и все такое?

– Господи, нет! – Она закрыла парусиновую сумку. – Мне тридцать девять лет и я с десяти лет работаю в услужении. Уверяю вас, я давным-давно отказалась от романтических идей.

– А что случилось с мистером Тревельяном?

– Мистер Тревельян никогда не существовал. Я решила назваться миссис, когда впервые подала заявку в агентство на место экономки. Я подумала, что так я буду казаться старше и опытнее. Конечно, сейчас я намного старше и более опытна, вероятно, можно было бы отказаться от «миссис», но я как-то уже к этому привыкла.

Делберт кивнул:

– Понимаю. Странно течет время, не так ли? Вот ты молод, и у тебя прекрасные планы на будущее, а там, глядь, будущее уже наступило, и оно выглядит совсем не так, как ты его представлял.

– Мистер Войл, а как у вас? Миссис Войл когда-нибудь существовала?

– Да. Очень давно. Я ее потерял, она умерла от воспаления легких.

– Мне очень жаль.

– Как я уже сказал, это было очень давно.

– Не желаете еще чаю?

– Да, пожалуйста.

Миссис Тревельян налила чай в две чашки и села за стол напротив Делберта. Она подумала, что хотя он и принадлежит к преступному миру, в нем есть твердость и сила, и это невероятно привлекательно. И еще у него очень мужественное телосложение, думала она. В объятиях таких сильных рук женщина запросто может потеряться.

– Вы когда-нибудь думали о том, чтобы построить новые планы на другое будущее? – спросила она.

– Для этого слишком поздно, – ответил Делберт.

– Да, наверное, вы правы.

– Хотя иногда я об этом думаю, – добавил Делберт. – А вы?

– Иногда. – Она взяла чашку с чаем. – Но, как вы заметили, для этого несколько поздновато. Мечты – это для молодых.

– Но построить планы на сегодняшний вечер никогда не поздно, – сказал Делберт.

– Что вы имеете в виду?

– Меня осенило, что поскольку босс и миссис Пайн уйдут на весь вечер, мы останемся в Эбби одни.

– За исключением Леггетта и Джеда, – напомнила миссис Тревельян.

– Да, за исключением их двоих, – согласился Делберт. – Но думаю, их будет нетрудно уговорить не мешать нам.

– Мистер Войл, что вы задумали?

– Возможно, поиграть в карты в библиотеке. И выпить немного превосходного бренди, которое босс там держит.

– Думаете, мистер Уинтерс не будет возражать, если вы угоститесь его дорогим бренди?

– Сдается мне, у него сегодня вечером голова будет занята совсем другим.

Она медленно улыбнулась:

– Пожалуй, вы правы. Карты и пара глотков бренди – это отличный способ провести вечер.

– Конечно, не такой романтичный, как свидание в тайном месте.

– Но все равно прекрасно, – сказала миссис Тревельян.

Глава 26

– Я вас понял. – Мистер Смит вцепился в подлокотники стула. – Вы говорили, что заполучить женщину и артефакт не составит труда. Вы также сказали, что те двое, которых вы планируете нанять для этой работы, – специалисты в такого рода делах.

Латтрел откинулся на спинку стула и посмотрел на Смита. Их разделял широкий элегантно инкрустированный письменный стол. Как и все остальное в этом кабинете, стол был самого лучшего качества и очень искусно сделан. Латтрел получал большое удовлетворение, окружая себя только такими произведениями искусства и дорогой мебелью, которые сделали бы честь дому истинного джентльмена. Весь антиквариат был подлинным. За исключением одной небольшой статуэтки египетской царицы, которая стояла на его письменном столе. Но этим вопросом он собирался заняться в ближайшее время.

Латтрел прошел большой путь от сточной канавы, в которой родился, до нынешнего положения, и сознание этого доставляло ему истинное наслаждение.

– Прошлой ночью вышел небольшой промах, – сказал он.

– Вы называете это промахом? – Смит был в ярости. – Латтрел, мы заключили сделку, и вы ее не выполнили.

Его имя было не Смит, но пока Латтрел готов был вежливо мириться с этой выдумкой. Смит был высоким, с угловатыми чертами лица и держался с тем раздражавшим Латтрела высокомерием представителя высшего класса, которое нельзя приобрести, с ним можно только родиться. Волосы его, по-видимому, когда-то были черными, но сейчас они почти все поседели и начали редеть.

Смит обладал определенным талантом, и довольно сильным, но энергия, которая пульсировала в атмосфере вокруг него, была переменчивой и прерывистой. Латтрел достаточно долго прожил, борясь за выживание в опасном и полном предательств криминальном подполье Лондона, и он научился распознавать красноречивые признаки неустойчивости психики, когда видел их.

– Наша договоренность все еще существует, – холодно сказал Латтрел. – Я вам говорил, что действовать против директора Консорциума будет довольно сложно. Тем не менее я вам обещаю, что работа по нашему проекту будет продолжена.

– Уинтерс теперь насторожится.

– Думаю, будет точнее сказать, что он насторожился еще в ту ночь, когда ваш очень молодой и неопытный подручный неумело попытался схватить Пайн возле театра. Из-за этого провала вы ко мне и пришли, помните? Вы не знали, что человеком, который ее тогда увез, был Уинтерс. Это я выяснил, кто он, и узнал, что он держит ее пленницей в своем доме. Черт, да вы даже не знали, что Гриффин Уинтерс и есть директор Консорциума.

– Мне до сих пор трудно поверить, что Уинтерс – криминальный лорд, которого вы описываете.

– Но теперь, когда вы знаете, что он проявляет большой интерес к Пайн, все изменилось, не так ли?

– Да. Да! – Смит стиснул кулаки. – Если директор – это действительно Гриффин Уинтерс, как вы утверждаете…

– Это он. Мы с ним живем в одном мире, я и Уинтерс. Мы знаем друг друга так хорошо, как могут знать только враги. Так что можете мне поверить, когда я говорю, что Гриффин Уинтерс – директор Консорциума.

– В таком случае, все действительно изменилось, – хрипло прошептал Смит. – Если он был готов рискнуть жизнью, чтобы защитить Аделаиду Пайн, это может означать только одно: он заполучил Лампу и ему нужна женщина, которая с ней работает.

– И вам теперь нужно и то, и другое: и Пайн, и Лампа.

– Неужели вы не понимаете? Совершенно ясно, что мое предназначение – преуспеть в том, в чем Николас Уинтерс и его потомки потерпели неудачу.

– У меня один вопрос, – сказал Латтрел. – Зачем вам нужна была Пайн еще до того, как вы заподозрили, что Лампа могла быть найдена?

Смит ощетинился.

– Я недавно пришел к заключению, что я могу использовать сильного считывателя сносвета другим образом.

Интуиция Латтрела тихо зажужжала.

– Это имеет какое-то отношение к красным кристаллам?

– К вашему сведению, я продвинулся в их совершенствовании так далеко, как только мог. – Смит раздраженно махнул рукой. – Но есть вероятность, что я мог бы продвинуться в концентрировании их энергии гораздо дальше, если бы мне помогала женщина, читающая сносвет. Когда вы мне рассказали, что Аделаида Пайн объявилась в Лондоне, я подумал, что она может мне пригодиться. Но теперь, когда я знаю, что и она, и Лампа находятся в пределах досягаемости…

– Я достану вам и артефакт, и женщину, не волнуйтесь.

– А что рассказали эти два вора? – требовательно спросил Смит. – Что пошло не так?

– У меня не было возможности поговорить с людьми, которые были посланы в Эбби, – признался Латтрел. – Они исчезли.

– Исчезли?

– С теми, кто докучает директору, такое нередко случается. Вот почему я принял такие меры предосторожности, чтобы убедиться, что ничто в этом предприятии не сможет навести на мой след. – Он выдержал паузу для большего эффекта. – Или на ваш, конечно.

Смит вскочил со стула и заходил по комнате.

– Могу вас заверить, кристаллы не могли подвести, каждый был настроен должным образом.

– Я понятия не имею, что случилось и что пошло не так, – признался Латтрел. – Возможно, контейнеры с газом не сработали, как надо. Я только знаю, что эти двое воров исчезли и, вероятнее всего, никогда не будут найдены.

Он не стал добавлять, что поручил своему человеку поискать их – на случай, если им удалось сбежать из Эбби. Если их найдут, то они сразу исчезнут снова. На этот раз в реке. Но маловероятно, что они когда-нибудь обнаружатся. В конце концов, у Уинтерса есть определенная репутация.

– Беспокоиться не о чем, – заверил Латтрел. – Я вас уверяю, к концу недели у меня будут и женщина, и артефакт.

Смит остановился возле письменного стола.

– Это точно?

Латтрел улыбнулся:

– Даю вам слово.

– Я уже отказался от надежды когда-нибудь вернуть Лампу, не говоря уже о том, чтобы снова найти эту женщину, которая читает сносвет. Вы и представить себе не можете, как долго я ждал.

– Ошибаетесь, – тихо сказал Латтрел. – Я очень хорошо представляю, сколько вы ждали.

Смит нахмурился.

– Я вас не понимаю! Что вы хотите этим сказать?

– Вы приобрели Лампу двадцать лет назад. На то, чтобы найти Аделаиду Пайн, вам потребовалось еще шесть лет. Во время пожара в борделе вы лишились и того, и другого.

Смит был так потрясен, что некоторое время беззвучно открывал и закрывал рот, будучи не в состоянии произнести ни слова. Оправившись от потрясения, он прошипел:

– Вы знаете о пожаре в борделе? В ту ночь я едва избежал смерти.

– Я знаю также, что вы избежали смерти в огне только потому, что один из охранников, удирая из здания, заметил вас, лежащего без сознания, и перенес в безопасное место. Он, понимаете ли, думал, что вы можете его отблагодарить. Представьте его разочарование, когда вы пришли в сознание и убежали, не дав ему даже пенни. Боюсь, из-за вас у него сложилось крайне неблагоприятное мнение о представителях высших слоев общества.

– Поверить не могу, что вы все это знаете.

– Я взял себе за правило знать все тайны тех, с кем я веду дела. Кстати, до того, как вы уйдете, я хочу получить новый кристалл, который вы обещали сегодня предоставить.

Землистое лицо Смита покраснело от гнева.

– Буду вам признателен, Латтрел, если вы не будете разговаривать со мной, как с плотником или портным. Я – человек науки.

– Кажется, в последнее время я окружен людьми науки. Кристалл, будьте любезны. Первый, который вы мне дали, истощился.

– Я вас предупреждал, что их хватает ненадолго, особенно если человек пытается сфокусировать через них большое количество энергии, – проворчал Смит.

Однако он сунул руку в карман пальто, достал красный камень и через стол протянул его Латтрелу. Тот взял камень.

– Я с вами свяжусь.

Раздраженный Смит поколебался. Было видно, что ему не нравится, когда его отсылают прочь так, словно какого-то торговца. Но с другой стороны, он, несомненно, испытывал облегчение, покидая общество человека, которого считал ниже себя по общественному положению. Он взял шляпу и вышел.

Латтрел внимательно рассмотрел кристалл, и его охватило возбуждение. По яркости и чистоте камня было понятно, что им никогда не пользовались. Это самое мощное личное оружие для человека с большим талантом, подумал он, для человека вроде него.

При прочих равных условиях он предпочитал вести дела с людьми, которые находятся в здравом уме. А люди, балансирующие на грани сумасшествия, по природе своей непредсказуемы. Но в случае Смита он был готов сделать исключение. Смит обладал одной важнейшей отличительной чертой, которая с лихвой компенсировала состояние его рассудка. Фактически эта черта делала его бесценным. Он был членом генерального совета общества «Аркейн».

Глава 27

– Опять тоннель, – сказала Аделаида со вздохом. – Мне следовало догадаться.

– Извини. – Гриффин пригнулся, чтобы не удариться головой о низкую притолоку подземного коридора. – Если бы существовал другой безопасный путь из Эбби туда, куда я тебя веду, мы бы им воспользовались.

– Я понимаю, давай просто не будем останавливаться.

Аделаида обнаружила, что если идти по подземному коридору довольно быстро, то становится не так страшно. Если она включала паранормальное восприятие, то это тоже помогало. Что ей мешало, так это тюк с вещами, который она несла, повесив на плечо. Она объяснила Гриффину, что не желает отправляться в укрытие без смены одежды и комплекта шелкового постельного белья. Гриффин тоже нес тюк, его поклажа была намного тяжелее, чем ее, но это нисколько не мешало ему идти быстро.

В этот старинный тоннель они вошли через потайную дверь в подвале Эбби. Ещё одно архитектурное удобство, доставшееся в наследство от средневековых монахов. И это, как сказал Гриффин, было одной из причин, по которым он купил эту груду камней. Своим паранормальным зрением Аделаида видела на полу множество энергетических отпечатков – целые слои, один поверх другого. Некоторым было несколько сотен лет, большинство из них были слабыми, но некоторые до сих пор горели энергией страха и даже паники. Многие из людей, вынужденных спасаться бегством через этот тоннель много лет назад, боролись с таким же ужасом, как тот, что мучил сейчас ее. Если они все-таки воспользовались этим тоннелем, значит, их положение было отчаянным.

Но следы Гриффина были яркими, сияющими, они излучали неповторимую энергию его таланта. Аделаида видела, что за годы он проходил этот путь много раз. Видела она и то, что его сегодняшние следы несли гораздо более мощную энергию, чем следы, которые он оставил в прошлом.

– Ты определенно стал сильнее, – сказала она. – Я вижу это по твоим энергетическим следам.

– И по-прежнему никаких признаков безумия?

– Нет, никаких, – заверила Аделаида. – Когда я увидела тебя впервые, то заметила небольшое возмущение твоей ауры, оно навело меня на мысль, что ты страдаешь от хронических кошмарных снов, но сейчас оно исчезло.

Гриффин не ответил, но она чувствовала, что он очень хочет ей поверить, хотя бы на одну минуту.

Сверху капала вода, воздух в тоннеле был влажным, временами Аделаида слышала где-то в темноте позади себя быстрый перестук лап бегущих крыс.

К счастью, она оделась для этого похода подобающим образом. Куртка и брюки были сшиты специально по ее стройной фигуре. Волосы она спрятала под парик, имитирующий мужскую прическу. Она была уверена, что когда они с Гриффином наконец выйдут из тоннеля, то любой, кто их увидит, примет ее за мужчину.

– Как ты обнаружил этот тоннель и потайные коридоры в Эбби?

– Я нашел их давным-давно, когда еще жил на улицах, – сказал Гриффин.

Она подумала, как же, должно быть, тяжело жилось ему в те времена, когда он должен был бороться за выживание в жестоком мире лондонского дна.

– Да, это отличное укрытие для уличной банды, – заметила она, стараясь, чтобы в ее словах не прозвучало осуждение. – Наверное, это место связано для тебя с сентиментальными воспоминаниями.

– Криминальные лорды не очень-то верят в сантименты, – сказал Гриффин с усмешкой. – Но время от времени этот тоннель бывает мне очень полезен.

– А кто еще о нем знает?

– Только Делберт, Джед и Леггетт.

– Гриффин, а ведь ты всю жизнь держишься в тени?

– Никогда не думал об этом в таком ключе, но, вероятно, можно и так сказать. И это соответствует моему таланту, не так ли?

– Пожалуй.

Он немного помолчал, потом сказал:

– Я приобрел эту привычку в шестнадцать лет.

– В тот год, когда умерли твои родители.

– В тот год, когда их убили.

Аделаида от неожиданности остановилась.

– Убили? – ахнула она. – Ты никогда не говорил, что это было убийство.

– Газеты и полиция пришли к выводу, что мой отец застрелил мою мать и потом застрелился сам, потому что он был в депрессии из-за своего финансового положения. Но я никогда этому не верил.

Гриффин завернул за угол тоннеля и скрылся из поля зрения. Потеряв его из виду, Аделаида похолодела. Она бросилась вперед. Когда она тоже завернула, то увидела, что Гриффин стоит перед калиткой из железных прутьев.

– Осторожно, не наступи на этот камень. – Он показал на пол тоннеля. – Там очень опасная ловушка с ножом. Ее сконструировал Леггетт. Он очень ловко обращается с ножами.

– Понятно. Спасибо, что предупредил.

Она осторожно обошла камень стороной и встала за спиной Гриффина. По другую сторону калитки можно было разглядеть каменные ступени вверх.

Гриффин поднял руку, отодвинул какой-то камень, достал из потайного места ключ и потом вставил его в замок. Калитка из тяжелой железной решетки распахнулась на удивление легко.

– Новые петли, – пояснил Гриффин. – Я слежу, чтобы они были всегда хорошо смазаны.

Он прошел через калитку и стал подниматься по ступеням. Наверху он зажег фонарь и толкнул тяжелую деревянную дверь. Дверь открылась. Воздух, которым повеяло из-за двери, был лишь ненамного свежее, чем в тоннеле. Аделаида увидела тонкую полоску туманного дневного света, пробивающуюся из-под другой двери, и поняла, что они вышли в камеру с каменными стенами. Стены и пол были покрыты десятками очень темных энергетических отпечатков.

– Это крипта, – прошептала Аделаида.

– Ее не использовали много лет, – заверил Гриффин.

Она решила, что не имеет смысла говорить, что хотя печальная энергия, связанная с отпеванием и похоронами на протяжении многих поколений, и меркнет со временем, она никогда не угасает полностью. Людям вроде нее, чувствительным к энергии сносвета, такое место погребения всегда будет шептать о смерти и скорби.

Гриффин прошел вперед и открыл дверь из сводчатой крипты наружу. В крипту пахнуло сыростью. Аделаида закрыла свое паранормальное восприятие и стала рассматривать открывшуюся ей серую картину.

Как и крипта, кладбище явно было заброшено много лет назад. Его заполонили сорняки, переросшая трава, ползучие растения. Ветки деревьев, поникшие над старыми могильными памятниками, в сумерках казались фантомами. Невдалеке стояла небольшая церковь, уже полуразрушенная, дальше, в тумане, маячила каменная стена. В свете газового фонаря, пробивающегося сквозь туман, камни и статуи на могилах напоминали руины какого-то древнего города.

– Это то самое кладбище, на котором вы с Латтрелом заключили перемирие? – спросила Аделаида.

– Нет. Я бы никогда не привел сюда врага. Крейгейтское кладбище находится в другой части города.

Но ее он сюда привел, подумала Аделаида, значит, ей он доверяет. По какой-то неведомой причине это сознание согревало душу.

– Нам осталось недалеко идти, – сказал Гриффин.

Они прошли по лабиринту из полуразрушенных могильных памятников и пролезли через пролом в стене. Вскоре они оказались в старом районе, явно пришедшем в упадок. Кое-где в окнах горел свет, но большая часть домов в узких улочках и переулках были темными. Они шли дальше, петляя теперь уже в лабиринте улочек. Через короткое время они оказались в совсем другом районе, явно более благополучном. Перед входами в дома здесь стояли фонари, а по улицам дребезжали в тумане кареты и двуколки.

Гриффин провел Аделаиду через небольшой аккуратный парк, они свернули за угол в переулок. У стены, ограничивающей сад за домом, Гриффин остановился, достал ключ и отпер калитку. Аделаида вошла вслед за ним и оказалась в саду, за которым, как и за кладбищем, много лет никто не ухаживал. В окнах дома свет не горел.

– Что это за место? – спросила она.

– В этом доме я родился и вырос. – Гриффин очень тихо закрыл калитку. – Здесь были убиты мои родители. Сразу после их смерти дом был продан, чтобы расплатиться с кредиторами отца. Несколько лет назад я смог его выкупить. Сейчас здесь никто не живет.

– Почему ты привел меня сюда? – тихо спросила Аделаида.

– Я хочу, чтобы ты увидела комнату, в которой были убиты мои родители.

Наконец она поняла причину этого странного путешествия. Логика Гриффина ее удивила. Она посмотрела на него.

– Ты надеешься, что я посмотрю и смогу сказать, убил ли твоих родителей тот же человек, с которым я встретилась тринадцать лет назад, не так ли? Ты думаешь, между этими событиями есть какая-то связь.

– Ты говорила, что узнаешь энергетические следы Смита, если увидишь их снова.

– Да, но почему ты ожидаешь, что я увижу его следы здесь, в твоем доме, в комнате твоих родителей?

– Потому что до того, как он нашел тебя, у него в руках оказалась Лампа. Она была украдена из сейфа моего отца в ту ночь, когда произошло убийство.

Аделаида быстро посчитала в уме.

– Но между этими двумя событиями, кражей Лампы и моей встречей со Смитом, прошло несколько лет.

– Да, я знаю. – Гриффин отпер дверь, ведущую в кухню. – Как минимум ты хотя бы скажешь, прав ли я, считая, что моих родителей убили. Или все эти годы я лелеял какую-то выдуманную теорию заговора.

Аделаида вошла в кухню. Окна были закрыты плотными занавесками, и в комнате было почти темно.

– Я все время держу портьеры задернутыми, – сказал Гриффин. – Для любопытствующих соседей дом принадлежит одной семье, которая живет далеко на севере и приезжает в Лондон очень редко. А я – просто смотритель, прихожу сюда время от времени убедиться, что все в порядке.

– Понятно.

– Нам сюда.

Они оставили вещи на полу в кухне и поднялись по черной лестнице наверх. На площадке второго этажа Аделаида открыла свое паранормальное восприятие и сразу затаила дыхание при виде энергетических отпечатков, покрывавших пол коридора перед спальней.

– Ох, Гриффин… – прошептала она.

Даже через два десятилетия после событий энергия убийственного насилия зловеще светилась и мерцала в темноте. Гриффин всмотрелся в ее лицо, его глаза сверкали, как глаза алхимика, глядящего на свой магический огонь.

– Ты видишь следы убийцы? – тихо спросил он.

– Да. – Она глубоко вздохнула. – У меня нет никаких сомнений, что здесь произошло убийство. Но следы, которые я здесь вижу, оставил не человек, которого я знала под именем Смит.

– Проклятие! – Голос Гриффина стал очень низким. – А я был так в этом уверен…

– Мне очень жаль, – мягко сказала Аделаида.

– Но это не означает, что между двумя событиями нет связи! В этом деле вполне могло быть замешано несколько человек.

Гриффин не спешил отказываться от своей идеи, и Аделаида не собиралась с ним спорить. Это было бы бессмысленно, ведь он одержим своей теорией.

– Что ж, по крайней мере я могу точно сказать, что ты был прав насчет убийства. Я уверена, что твоих родителей убили. – Она поежилась, изучая светящиеся следы. – Как говорят, убийство всегда оставляет следы.

– Он поднялся по парадной лестнице? – спросил Гриффин. Теперь его голос стал до странности невыразительным. Как будто он принял на себя другую роль, роль незаинтересованного наблюдателя.

– Да, и по ней же ушел. Он не пользовался черной лестницей.

– Ты можешь сказать, мои родители сами открыли ему парадную дверь?

Она посмотрела на него.

– Что тебе даст эта информация?

– Если они сами впустили его в дом, значит, они знали убийцу.

Аделаида кивнула.

– Посмотрим, удастся ли мне узнать и это.

Она подошла к верхней ступеньке лестницы и посмотрела вниз, в парадный холл. В полумраке светилась темная энергия, но на пороге входной двери ее не было.

– Он пришел из какой-то комнаты в дальней части дома. Но в кухне я не видела его следов.

Гриффин подошел и встал рядом с ней. Вцепившись в перила, он посмотрел вниз.

– Этот ублюдок залез в дом через окно. Должно быть, он знал, что в тот день у слуг был выходной.

Аделаида осмотрела дорожку кипящей энергии на лестнице и ахнула оттого, что увидела.

– Гриффин, что-то случилось внизу, возле лестницы. Мне кажется, твой отец упал.

– Но он был застрелен.

Она замотала головой:

– Нет, до этого он упал в обморок. Не знаю, что там случилось, но он пришел в состояние вроде сна. Он был без сознания.

– Но это не имеет смысла. Его ударили по голове?

– Возможно и такое объяснение. – Она повернулась и снова посмотрела в сторону спальни. – Нечто подобное случилось и с твоей матерью, но здесь, у двери в спальню. Она потеряла сознание и упала.

Гриффин прошел по коридору и открыл дверь в спальню. Аделаида медленно подошла к нему, остановилась и осторожно заглянула в комнату. В обычном состоянии она не видела в спальне ничего особенного. Остов кровати без матраса и постельного белья. В одном углу – большой гардероб. Возле окна, закрытого портьерами – туалетный столик, зеркало над ним покрыто толстым слоем пыли. Внешне не было видно никаких признаков насилия, которое здесь когда-то произошло. Но когда она включила паранормальное восприятие, то повсюду увидела отчетливые энергетические следы, оставленные убийцей.

– Вот где они умерли, – прошептала она.

Здесь были и следы еще одного вида. Даже через много лет тревожная энергия, исходящая от них, была так сильна и так волновала, что Аделаиде пришлось вернуться в обычное восприятие, и только после этого она смогла заговорить.

– Их обнаружил ты? – спросила она. – Я вижу твои следы, смешанные с другими.

– В тот день я гулял с друзьями и вернулся под вечер. Слуги еще не вернулись. Я понял, что случилось нечто ужасное, сразу же, как только переступил порог. В доме стояла странная, неестественная тишина. Я ее до сих пор помню.

– Ты поднялся на второй этаж и открыл дверь спальни.

– Да.

Аделаида коснулась его руки.

– Я даже представить себе не могу, как это должно было быть ужасно.

– Расскажи, что ты видишь, – сказал он спокойным, слишком спокойным голосом.

Аделаида подумала, что ему не нужно ее сочувствие. Ему нужны ответы на вопросы. Она убрала пальцы с его рукава, постаралась успокоиться и вошла в паранормальное восприятие. Флуоресцирующие следы подсвечивали комнату зловещими оттенками ультрасвета.

– Здесь нет признаков борьбы, – сказала она. – Думаю, убийца каким-то образом привел их в бессознательное состояние, оттащил их в спальню и здесь застрелил.

– А потом обставил все так, чтобы выглядело, будто отец застрелил мать и затем сам лишил себя жизни.

– Да, думаю, именно это и произошло. – Она немного помолчала в нерешительности, разглядывая пол возле кровати. – В энергетических следах, оставленных твоими родителями до того, как они умерли, есть нечто странное. Я не думаю, что твоему отцу и матери нанесли удар по голове. У меня нет полной уверенности, но мне кажется, что убийца использовал какой-то талант, чтобы заставить их потерять сознание. Они словно пребывали в трансе до самой смерти.

– Убийца обладал паранормальными способностями. – Гриффин прищурился. – Ну конечно, начать с того, что Лампа могла представлять интерес только для человека с каким-то мощным даром.

– Ты говорил, что Лампа хранилась в сейфе?

– Да, в кабинете отца на первом этаже. Кроме Лампы из дома ничего не пропало.

– Кто-нибудь еще знал, что в сейфе находится Лампа?

– Нет, только мои родители и я, – сказал Гриффин. – Отец обращался с Лампой как с фамильной тайной, каковой она, по сути, и является.

– А как насчет дневника Николаса Уинтерса?

– Его тогда не было в сейфе. В то время я держал его в своей комнате.

– Почему?

– Отец рассказал мне о нашем родовом проклятии. Мне было шестнадцать лет, естественно, я был в восторге от идеи, что у меня могут развиться дополнительные таланты. Я решил расшифровать дневник и стал заниматься этим каждый вечер. Этот дневник был одной из немногих вещей, которые я взял с собой из дома, когда растворился в уличном мире.