Текст книги "Евангелие от святого Бернарда Шоу"

Автор книги: Алистер Кроули

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Царствие небесное – внутри тебя. Ты есть сын Божий; Бог же есть сын человеческий.

Бог есть дух, поклоняться которому следует в духе и истине, а не пожилой джентльмен, которого нужно задабривать и умолять. Мы – соучастники один другому; поэтому ты не можешь помочь или навредить ближнему своему, не помогая или не причиняя вреда себе самому. Бог – твой отец: ты здесь для того, чтобы творить дела Божьи; и – ты и твой отец едины.

Избавься от собственности, раздав её на общественные нужды. Всецело отдели свою работу от денежного вознаграждения. Если ты позволяешь голодать ребёнку, ты позволяешь голодать Богу. Перестань беспокоиться о завтрашнем обеде и одеяниях, ибо ты не можешь служить двум господам: Богу и Маммоне.

Избавься от суда, наказания и отмщения. Возлюби ближнего твоего, как самого себя, он – твоя часть. И возлюби врагов твоих: они – твои ближние.

Избавься от своих семейных привязанностей. Каждая встречная мать – настолько же мать твоя, как и женщина, породившая тебе. Каждый встречный мужчина – настолько же брат твой, как и тот, кого она породила вслед за тобою. Не трать своё время на семейные похороны, скорбя о своей родне: оставайся в жизни, не в смерти; это подобно самой лучшей рыбе, когда-либо пойманной тобой, и даже куда лучше. В царствии небесном (которое, как сказано выше, внутри тебя), ни женятся, ни замуж не выходят, ибо ты не можешь посвятить свою жизнь двум божествам: Богу и человеку, с которым ты вступаешь в брак.

Сейчас эти предложения весьма интересны; и они становятся всё интереснее с каждым днём, по мере того, как опыт и наука заставляют нас рассматривать их всё более и более благосклонно. Изучая их, мы просто потратим время зря, если не найдём им разумного применения. Следует признать, что человек, разглядевший путь Иисуса сквозь всю массу народных страстей и иллюзий, которые стоят между нами и пониманием ценности этого учения, вполне сознаёт всё возражения, с которыми приходится столкнуться средней руки брокеру в первые же пять минут. Воистину, миром правят, по большей мере, соображения, с которыми приходится столкнуться средней руки брокеру в первые же пять минут; но поскольку в результате этого миром правят так дурно, что знающие истину с трудом способны жить в нём, возражения средней руки брокера становятся, по сути, серьёзным прецедентом для любой социальной реформы.

Итак, мы добрались до точки, когда аргументы отринуты и petitio principii – в самом разгаре:

«Теперь те, кто, как и я, рассматривает вараввистскую социальную организацию как ошибку и убеждён, что Жизненная Сила (или что бы вы так ни называли) не должна быть в конечном итоге погублена какой-нибудь ошибкой и что человечество в ходе эволюции может даже быть вытеснено более высокоразвитым видом, если мы не сумеем совладать с проблемами, связанными с ростом нашей численности, всегда помнят, что у Иисуса было подлинное послание, и вдохновляются его характером и учением. Не тем, что мы должны по сей день грезить о притязаниях какого-нибудь сверхъестественного авторитета во имя его или, тем

более, о техническом руководстве для современного образованного философа и законника. Но тем, что, всецело избавившись от христианства сальвационистского и даже приглуша предубеждение против Иисуса, вызванное его непреднамеренной связью с оным, мы возьмёмся за чисто научное исследование экономики, криминологии и биологии и обнаружим, что наши практические выводы фактически совпадают с таковыми Иисуса; мы, несомненно, возрадуемся и постараемся понять, что поступили с ним несправедливо и что нимб, окружающий его главу на иконах, сможет когда-нибудь быть истолкован как свет науки, а не как декларация чувств или символ идолопоклонства».

Следует ли нам ответить перво-наперво, что существует значительное число людей (от Лао-цзы до Чарльза Брэдлафа), которые вполне наслышаны о Варавве или о Жизненной Силе, но, тем не менее, не ведают и не чувствуют того, что о них тут говорится? Да и подавляющее большинство студентов экономической (как и любых других) специальности вряд ли согласится с тем, что их практические выводы фактически совпадают с таковыми Иисуса или Бернарда Шоу.

Что касается притягательности его характера и учения, хочу обратить самое пристальное внимание читателя на то, что чисто литературные свойства «евангелия» того или иного вида или его перевода имеют такое же значение, какое имеет яркость блесны для ловли лосося. Как показали Фрэзер и полсотни других авторов, величайшая религиозная классика редко выходит за пределы родного климата; но она никогда не выходит далеко за пределы родного языка. Коран на английском – по большей части всего лишь сточная канава; на арабском же он – возвышенная поэзия. То же самое истинно для большей части индийской и китайской классики.

Таким образом, протестантизм является следствием случайности, благодаря которой перевод, названный авторизированным, был сделан учёными в период поразительного расцвета английской речи, подарившей нам не только Марл, Шекспира и Мэлори, но и таких мастеров перевода, как Нор для Плутарха, Флорио для Монтеня, Уркварти Мот для Рабле, и дюжину других. Предшествующие переводы, вроде сделанного Уиклифом, будучи далеко не лучшими с литературной точки зрения, никогда не покоряли сердец и не волновали воображения людей. Говорят, что немецкий перевод тоже в высшей степени прекрасен; что и считается причиной популярности лютеранства в этой стране.

Шоу считает Библию устаревшей точно так же, как видит себя пришедшим на смену Шекспиру. Как посмеётся двадцать первый век!

Нет; Библия – великое литературное произведение (местами); и пребудет таковой, покуда держится Шекспир.

Но эта доктрина никогда не пересилит ислам, покуда не появится переводчик, который сможет потягаться с Мухаммедом в звучности и изысканной сбалансированности прозы, с её внутренними рифмами и несравненным ритмом, похожим сразу и на гром, и на самум, и на шёпот пустынного ветра. И такими достоинствами обладает эта во многом безнравственная и порочная книга; что нам остаётся только восхищаться формой столь предосудительного для нас содержимого.

Далее мистер Шоу продолжает формулировать доктрины, которые он решил считать учением Иисуса. Мы разделаемся с ними простой записью параллельных мест, иногда позволяя себе краткое резюме. Как можно будет заметить, почти каждое высказывание, приведённое Шоу, категорически противоречит тому или иному изречению самого Иисуса.

«Царствие небесное – внутри тебя».

«Ещё подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег и, сев, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон. Так будет при кончине века: изыдут Ангелы, и отделят злых из среды

праведных» (Мф. 13:47-49). Из этого пассажа явствует, что это понимание царствия соответствует таковому в банальнейшем протестантизме.

«Подвизайтесь войти сквозь тесные врата, ибо, сказываю вам, многие поищут войти, и не возмогут. Когда хозяин дома встанет и затворит двери, тогда вы, стоя вне, станете стучать в двери и говорить: Господи! Господи! отвори нам; но Он скажет вам в ответ: не знаю вас, откуда вы. Тогда станете говорить: мы ели и пили пред Тобою, и на улицах наших учил Ты. Но Он скажет: говорю вам: не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня все делатели неправды»

(Лк. 13:24-27).

«В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я» (Ин. 14:2-3). Нет ни единого намёка на духовное царствие ни в одном из этих отрывков. Можно привести и дюжину других цитат, но я ограничусь двумя из них как примерами буквального толкования словосочетания «царствие небесное».

«Ты есть сын Божий; Бог же есть сын человеческий».

«Змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну?» (Мф. 23:33). Если верить мистеру Шоу, Бог на самом деле – ехидна.

«Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство» (Мк. 7:21-22). Вряд ли это совместимо с высказыванием мистера Шоу.

«Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах» (Ин. 3:13). В этом месте Иисус настаивает, что он – единственный сын Божий. Есть и множество других подобных пассажей.

«Он сказал им: вы от нижних, Я от вышних; вы от мира сего, Я не от сего мира» (Ин. 8:23): ещё один стих в том же ключе, отличающий Иисуса от других людей.

«Вы делаете дела отца вашего. На это сказали Ему: мы не от любодеяния рождены; одного Отца имеем, Бога. Иисус сказал им: если бы Бог был Отец ваш, то вы любили бы Меня, потому что Я от Бога исшёл и пришёл; ибо Я не Сам от Себя пришёл, но Он послал Меня. Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нём истины. Когда говорит он ложь, говорит своё, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8:41-42,44). Ни одно опровержение не может быть красноречивее этого.

«Бог есть дух, поклоняться которому следует в духе и истине, а не пожилой джентльмен, которого нужно задабривать и умолять».

«Хлеб наш насущный дай нам на сей день» (Мф. 6:11).

«Итак если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него» (Мф. 7:11).

«Потому говорю вам: всё, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, – и будет вам» (Мк. 11:24).

«Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам» (Ин. 15:7).

«И в тот день вы не спросите Меня ни о чём. Истинно, истинно говорю вам: о чём ни попросите Отца во имя Моё, даст вам» (Ин. 16:23). Ни слова о мздоимстве, но сопричастность неизменно необходима для поддержания добрых отношений с Богом. Предложение мзды – неизменная вера Иисуса.

«Мы – соучастники один другому; поэтому ты не можешь помочь или навредить ближнему своему, не помогая или не причиняя вреда себе самому».

«И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие»

(Мф. 7:23).

«Я о них молю: не о всём мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои». В последнем высказывании следует обратить внимание на то, что Иисус вполне довольствуется «избранными» (Ин. 17:9). Он даже не использует своё, несомненно, значительное влияние на Отца, дабы спасти какую-нибудь другую душу.

«Бог – твой отец: ты здесь для того, чтобы творить дела Божьи; и – ты и твой отец едины». Это лишь парафраз сентенции, приведённой выше под номером 2.

«Избавься от собственности, раздав её на общественные нужды».

«Ибо можно было бы продать это миро за большую цену и дать нищим. Но Иисус, уразумев сие, сказал им: что смущаете женщину? она доброе дело сделала для Меня» (Мф. 26:9-10). Здесь мы видим прямой запрет политики, предписанной Иисусом мистера Шоу.

«Иисус сказал в ответ: истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестёр, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев и сестёр, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной» (Мк. 10:29-30).

«Он сказал им: истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или родителей, или братьев, или сестёр, или жену, или детей для Царствия Божия, и не получил бы гораздо более в сие время, и в век будущий жизни вечной» (Лк. 18:29-30). Эти отрывки явственно показывают, что ученики должны заботиться о материальном вознаграждении.

«Целиком отдели свою работу от денежного вознаграждения». Здесь вообще неясно, на каких именно евангельских эпизодах основывается мистер Шоу.

«Если ты позволяешь голодать ребёнку, ты позволяешь голодать Богу». Опять же трудно найти источник, на который опирался Шо.

«Перестань беспокоиться о завтрашнем обеде и одеяниях, ибо ты не можешь служить двум господам: Богу и Маммоне». Это отчасти противоречит приведённым выше текстам, касающимся материального вознаграждения. Отрывки, из которых мистер Шоу берёт эту доктрину, разъяснялись ранее как часть обычной практики странствующего аскета.

«Избавься от суда, наказания и отмщения».

«Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф. 12:36-37).

«Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит. Если же рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их и брось от себя: лучше тебе войти в жизнь без руки или без ноги, нежели с двумя руками и с двумя ногами быть ввержену в огонь вечный» (Мф. 18:7-8).

«Иисус же сказал им: истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, – в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых» (Мф. 19:28).

«Истинно говорю вам: будут прощены сынам человеческим все грехи и хуления, какими бы ни хулили; но кто будет хулить Духа Святаго, тому не будет прощения вовек, но подлежит он

вечному осуждению» (Мк. 3:28-29).

«Кто будет веровать и креститься, спасён будет; а кто не будет веровать, осуждён будет»

(Мк. 16:16).

«Ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят его, ибо они покаялись от проповеди Иониной, и вот, здесь больше Ионы» (Лк. 11:32).

«Бог ли не защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь, хотя и медлит защищать их? сказываю вам, что подаст им защиту вскоре. Но Сын Человеческий, придя, найдёт ли веру на земле?» (Лк. 18:7-8).

«Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нём» (Ин. 3:36).

«Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе. И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий. Не дивитесь сему; ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения» (Ин. 5:2629).

«И сказал Иисус: на суд пришёл Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы» (Ин. 9:39).

«Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон» (Ин. 12:31).

«Отвергающий Меня и не принимающий слов Моих имеет судью себе: слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день» (Ин. 12:48). Мистер Шоу может возразить, что пассажи эти отсылают обычно к суду божьему, но, несомненно, это – куда более страшное оружие против грешников, чем какие бы то ни были обычные человеческие казни и беззакония.

«Возлюби ближнего твоего, как самого себя, он – твоя часть».

«А если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, отрясите прах от ног ваших; истинно говорю вам: отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день суда, нежели городу тому» (Мф. 10:14-15). Вот вам и любовь к ближнему! Профессор Гексли, часто имея дело с Гадаринскими свиньями, показал, что, люби своих ближних сам Иисус, он, по крайней мере, не относился бы столь пренебрежительно к их собственности, которая была в данном случае их единственным средством существования.

«И возлюби врагов твоих: они – твои ближние».

«Тогда станете говорить: мы ели и пили пред Тобою, и на улицах наших учил Ты. Но Он скажет: говорю вам: не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня все делатели неправды. Там будет плач и скрежет зубов, когда увидите Авраама, Исаака и Иакова и всех пророков в Царствии Божием, а себя изгоняемыми вон» (Лк. 13:26-28). Нет смысла убеждать нас, что Иисус предлагал нам возлюбить врагов своих в этом мире, обрекая их на вечное проклятие в мире ином. Доктрина сверхъестественного наказания врагов есть не что иное как изобретение труса и раба.

«Избавься от своих семейных привязанностей. Каждая встречная мать – настолько же мать твоя, как и женщина, породившая тебе. Каждый встречный мужчина – настолько же брат твой, как и тот, кого она породила вслед за тобою. Не трать своё время на семейные похороны, скорбя о своей родне: оставайся в жизни, не в смерти; это подобно самой лучшей рыбе, когда– либо пойманной тобой, и даже куда лучше. В царствии небесном (которое, как сказано выше, внутри тебя), ни женятся, ни замуж не выходят, ибо ты не можешь посвятить свою жизнь двум божествам: Богу и человеку, с которым ты вступаешь в брак».

Трудно найти высказывания, противоречащие утверждениям мистера Шоу, но он тонко искажает значение стихов, на которых строит свою доктрину. Возьмём недвусмысленный отрывок из Луки (14:26): «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестёр, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником». Очевидно, из этого следует, что нужно «возлюбить ближнего твоего» кроме себя самого и своей семьи. Такая формулировка может интерпретироваться разумно исключительно в свете восточного аскетизма. Это характерная формула отречения, которую всякий «святой» предлагает своему ученику. Даже в часы величайшего умопомрачения мистер Шоу вряд ли на полном серьёзе предложит нам отправить наших матерей пинком за двери и попросить остальных жителей города занять их место. Кроме того, мы можем обнаружить, что сам Иисус позаботился о том, чтобы его мать принял его возлюбленный ученик (Ин. 16:25-27). Что же до самой темы предполагаемого противостояния интересов личности и государства, можно заметить, что таковыми были законы развращённых христианством цивилизаций, пользующиеся доктриной, под которой бы мистер Шоу подписался безо всяких колебаний. Сошлёмся здесь на авторитет доктора Дж. Дж. Фрэзера:

«Греческое и римское общество строилось на подчинении личного начала общественному, гражданина – государству: это ставило благополучие и безопасность государства в качестве высшего мерила поведения, превыше потустороннего (или посюстороннего) благополучия индивида. Граждане, воспитанные на этих идеалах, посвящали свою жизнь бескорыстному служению обществу и готовы были отдать свою жизнь ради общего блага. Если же они уклонялись от принесения этой высшей жертвы, им и в голову не приходило, что, предпочитая свою жизнь интересам общественного организма, они поступают как должно.

С распространением восточных религий, которые внушали мысль о том, что единственно достойной целью жизни является соединение с богом и личное спасение, а благоденствие и даже само существование государства в сравнении с ними ничего не значат, ситуация резко изменилась. Неизбежным следствием принятия этого эгоистичного и аморального учения был всё возрастающий отход верующих от служения обществу, концентрация на личных духовных переживаниях и появление у них презрения к окружающей жизни, в которой они начинают видеть не более как временное испытание перед жизнью вечной. Высочайшим идеалом человека в народном представлении стал святой отшельник, полный презрения ко всему земному и погружённый в экстатическое религиозное созерцание; этот идеал пришёл на смену древнему идеалу самозабвенного героя-патриота, готового пожертвовать жизнью на благо своей родины. Людям, чьи взоры были устремлены к заоблачному граду божьему, град земной стал казаться низменным и жалким. Центр тяжести, так сказать, переместился с настоящей жизни на будущую, и, насколько от этого перемещения выиграл один мир, настолько проиграл другой. Начался процесс всеобщей дезинтеграции общества: государственные и семейные связи ослабли, общественная структура стала распадаться на составляющие фрагменты, над обществом вновь нависла угроза варварства. Ведь цивилизация возможна только при условии активного содействия со стороны граждан, при условии их готовности подчинить свои частные интересы общему благу. Между тем люди отказывались защищать свою родину и даже продолжать свой род. В стремлении спасти свою душу и души других людей они равнодушно смотрели на то, как гибнет окружающий мир – мир, который стал для них символом греховности. Это наваждение длилось целое тысячелетие. Возврат европейцев к исконным принципам их жизненной ориентации, к трезвому, мужественному взгляду на жизнь отмечен возрождением в конце средневековья римского права, философии Аристотеля, античной литературы и искусства. Долгому застою в развитии цивилизации пришёл конец.

Волна восточного нашествия наконец захлебнулась и стала идти на убыль. Отлив этот продолжается до сих пор». (Д-р Дж. Дж. Фрэзер. «Адонис, Аттис, Осирис», т. I, стр. 300).

Мы оставляем этот материал на ваше рассмотрение. Мы отрицаем, что высказывания, приведённые выше, были характерны для Иисуса, поскольку в состоянии привести изречения самого Иисуса, дабы их опровергнуть; но так как они интересуют мистера Шоу, который считает,

что «опыт и наука» заставляют его рассматривать их всё более и более благосклонно, нам стоит отнестись к ним как к достойным самого пристального анализа.

Шоу умеряет ветер для стриженой овцы, утверждая: «Мы просто потратим время зря, если не найдём им разумного применения». Далее он заявляет: «Следует признать, что человек, разглядевший путь Иисуса сквозь всю массу народных страстей и иллюзий, которые стоят между нами и пониманием ценности этого учения, вполне сознаёт все возражения, с которыми приходится столкнуться средней руки брокеру в первые же пять минут».

В изречениях Иисуса нет ничего, что указывало бы на то, что он видел свой путь сквозь какую-то массу народных страстей и иллюзий. Всё, что он говорил, было вполне обыкновенно для тех людей его времени, которые знали толк в мистицизме любого рода. Но тайная доктрина, более или менее дремавшая на западе, несмотря на таких людей как Бёме и Уильям О’Нил (в котором те, кто не подкован в генеалогии, были бы рады признать Уильяма Блейка), вплоть до Великого Возрождения, запущенного через Элифаса Леви, Анну Кингсфорд и Е. П. Блаватскую некими лицами, коих я не стану называть, и весь мир, в котором родился мистер Шоу, находился, вне всякого сомнения, в бездуховном рабстве, на которое он сетует.

Человеком, который мог рассмотреть как на ладони все вехи пути, был не Иисус, но сам Шоу, и, несомненно, он отдаёт себе отчёт обо всех возражениях, с которыми сталкивается средней руки брокер. Но как он поступает с этим? «Воистину, миром правят, по большей мере, соображения, с которыми приходится столкнуться средней руки брокеру в первые же пять минут; но поскольку в результате этого миром правят так дурно, что знающие истину с трудом способны жить в нём, возражения средней руки брокера становятся, по сути, серьёзным прецедентом для любой социальной реформы». Это уж явно не ответ брокера, который, в конце концов, такой же человек, как и мистер Шоу, и, наверное, вполне в состоянии помыслить о другом мире (быть может, в чём-то менее приятном, чем тот, в котором живёт мистер Шоу). Впрочем, в следующем разделе мы назовём некоторые из этих возражений.

Сведение христианства к современной практике

Однако если мы хотим как бы то ни было использовать этические советы и предложения Иисуса, нам придётся свести их к современной практике. Если мы попросим нашего брокера поступать в точности так, как Иисус советовал собственным ученикам, он вполне справедливо ответит: «Вы предлагаете мне стать бродягой». Если мы станем уговаривать состоятельного человека продать всё, что у него есть, и раздать нищим, он скажет, что эта операция невыполнима. Если он продаёт свои акции и свои земли, их покупатель продолжит всю ту деятельность, которая угнетает бедных. Если все богачи последуют этому совету одновременно, акции упадут до нуля, а земли обесценятся. Если распродаст имущество и разбросает деньги в трущобах кто-то один, единственным результатом этого станет то, что он и его подчинённые пополнят список нищих, и это даже не принесёт ничего хорошего, кроме возможности пьяного кутежа для некоторых из них.

Мы должны учитывать это, поскольку во времена Иисуса и в века, которые становились всё мрачнее и мрачнее после его смерти, пока тьма (после краткого лжерассвета Реформации и Возрождения) не достигла своего апогея в коммерческой ночи девятнадцатого столетия, мы убедились, что нельзя сделать людей хорошими указом Парламента; теперь мы знаем, что нельзя сделать их хорошими и любым другим способом и что человек, превосходящий своих товарищей, будет только помехой. Не только сам богач должен распродать всё, но и весь его класс; а это может быть сделано только через министра финансов. Апостол не сможет получать свой хлеб бесплатно, покуда не будет бесплатного хлеба для всех и каждого; а это требует сложной муниципальной системы продовольственных поставок, порядка распределения. Быть соучастниками друг друга – значит «Один Мужчина – Один Голос» и «Одна Женщина – Один Голос», и всеобщее избирательное право, и равенство доходов, и все прочие современные политические средства в том же духе. Даже в Сирии времён Иисуса его учение не могло быть реализовано серией независимых вспышек личной праведности со стороны отдельных слоёв населения. Иерусалим не мог сделать того, на что не была способна даже сельская община, и то, чего не сделал бы сам Робинзон Крузо, если бы не совесть и не строгое принуждение Природы, не стало бы общим правилом для полудюжины робинзонов, боровшихся в нём ради удовлетворения совершенно несовместимых устремлений. А то, что не могло свершиться в Иерусалиме или на Хуан-Фернандес, не может быть сделано ни в Лондоне, ни в Нью-Йорке, ни в Париже, ни в Берлине. Иными словами, христианству – доброму ли, дурному ли, правому или неправому – придётся волей– неволей оставить вопросы о делах людских, пока оно не станет применимым на практике к сложному политическому механизму человечества; а чтобы делать вид, что бродячий проповедник с подвластных Понтию Пилату земель (или даже сам Пилат, заручившийся поддержкой всей мудрости Рима) смог приспособить христианство или любую иную систему морали к реалиям двадцатого века, необходимо отстранить его от дел куда более эффективно, чем это удавалось Нерону и прочим гонителям. Личная добродетель и представления о том, что ты не сделаешь людей нравственными указом Парламента, есть, по сути, излюбленная защита для тех, кто – сознательно или бессознательно – не совсем ещё решил принять вмешательство Иисуса или любого другого реформатора.

В данном разделе мистер Шоу (в испытанной манере всех утопистов) расправляет крылышки и летит. Он боится, что на жёстком грунте реалий жизни покажется таким же неуклюжим, как бодлеровский альбатрос, поставленный на палубу. Здесь, сообщает Шоу, есть пара проблем; и одним взмахом крыла оставляет их в миллионе миль под собою. «Апостол не сможет получать свой хлеб бесплатно, покуда не будет бесплатного хлеба для всех и каждого; а это требует сложной муниципальной системы продовольственных поставок, порядка распределения». Не думаю, что эта система мистера Шоу не подразумевает, что кто-то будет думать о завтрашнем дне.

«Даже в Сирии времён Иисуса его учение не могло быть реализовано серией независимых вспышек личной праведности со стороны отдельных слоёв населения». Сколько я ни читал евангелия, Иисус не был ни дураком, ни социалистом; единственное подтверждение, которое я могу принять за некую склонность к социализму – его нежелание умываться; и он ни на миг не думал о том, что всё население должно удариться в религию. Он был вполне в курсе незабываемого восточного различия между домовладельцем и аскетом, и услышь он точку зрения мистера Шоу, он бы понял её почти так же плохо, как я. Когда Шоу заявляет, что «человек, превосходящий своих товарищей, будет только помехой», он сам – одна большая помеха! Ибо кто столь явственно превосходит своих товарищей, как не мистер Шоу!

Современный коммунизм

Посмотрим же на то, что современный опыт и современная социология могут поведать об учении Иисуса, как оно представлено здесь. Прежде всего, избавься от своей собственности, раздав её на общественные нужды. Послушаем, что говорят фарисеи Иерусалима, Хоразина и Вифсаиды: «Мой добрый товарищ, если Вы сегодня же разделите всё среди жителей Иудеи поровну, ещё до конца года у Вас снова появятся богатые и бедные, нищета и изобилие, точно такие же, как и сегодня; ибо всегда есть ленивые и прилежные, бережливые и расточительные, пьяницы и трезвенники; и, как Вы сами весьма справедливо заметили, нищих мы всегда имеем с собою». И выслушаем ответ: «Горе вам, лжецы и лицемеры; ибо сегодня же разделил я всё в этой стране средь вас так, как и должно быть тому всякий день (ибо живёт человек не иначе как от рук своих до уст своих, и ни яиц, ни рыбы не хватит навеки); вы же поделили всё неправедно; также приняли вы упрёк мой к вам, что нищих всегда имеете с собою, за закон для вас, дабы зло сие упорствовало и распространяло зловоние пред ноздрями Господними во веки вечные; потому думается мне, что узрит вас Лазарь в аду вместе с богачом». Современный капитализм сделал непродолжительный труд простым оправданием неравенства. Фарисеи устроили себе коммунизм посреди капитала.

Совместное пользование стало повседневной нормой. Попытка вернуться к частной собственности как основе нашего производства уничтожит цивилизацию вернее десятка революций. Сегодня вы не сможете вспахать поля, покуда фермер не станет кооператором. Отдайте акционеру его железную дорогу и попросите его выбрать конкретную протяжённость рельсов, конкретное место в железнодорожном составе, конкретный рычаг в двигателе, который станет его и только его собственностью; и он (весьма благоразумно) сбежит от вас как от безумца. И если, как Анания и Сапфира, вы попытаетесь утаить свою маленькую лавчонку или что-то ещё от предоставления на общественные нужды, предписанные трестом, или комбинатом, или картелью, трест вскоре заморозит ваше состояние и арестует вас, сделав вас индустриальным покойником столь же неумолимо, как сам святой Пётр. Ни один практический вопрос не оставался открытым так долго, как коммунизм в производстве: борьба сегодня ведётся за распределение продукции, то есть за каждодневную раздачу, которая есть первейшая необходимость организованного общества.

Отождествление апофеоза капитализма с трестом – знакомая ошибка. Сотрудничество – это одно, а коммунизм – совершенно другое. Единственная цель создания трестов – увеличить неравенство в распределении общих богатства, не менее того; и если этот стимул будет уничтожен, вся ткань расползётся. Задача концентрированной власти не в том, чтобы заключать честные сделки. Маленький человечек будет арестован просто потому, что он может создать помехи для игр в разорение людей. Есть, без сомнения, и экономика, которую мистер Шоу ошибочно называет «коммунизмом в производстве». Но это экономика волков, охотящихся стаями, чтобы загнать добычу. Такая софистика, превращающая политэкономику в болото, нам хорошо известна. И, как можно заметить далее, этот «коммунизм в производстве», над которым злорадствует мистер Шоу, был тем самым средством, при помощи которого уважающий себя подмастерье с защищённым будущим превращался в то, что блестящий молодой «Ангел Революции», Герда фон Коте, называла «фабричным кормом».