Текст книги "Главная проблема ректора космической академии (СИ)"
Автор книги: Алиса Линд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
52.
Пять фигур в тяжёлых мантиях сидят напротив. Они расположены полукругом, как судьи. И молчание. Их молчание – это не степенное ожидание ответов, а психологическое давление на подсудимую, то есть меня.
Первым начинает говорить мужчина с серыми волосами, хищными чертами лица и цепким взглядом, от которого по позвоночнику пробегает холод.
– Курсант Мэлтис, – произносит он ледяным тоном. – Вы обвиняетесь в незаконном проникновении в Академию, в использовании пиратских технологий и в участии в незаконных экспериментах.
– Что? – вырывается у меня.
Я забываю вдохнуть. Обвинения?! Мне кажется, я ослышалась. Я думала, что меня вызвали в Совет как героя. Ну, или хотя бы как свидетеля. А выходит, это публичная порка. Разбирательство, призванное решить мою судьбу, а точнее, показательно покарать.
Мужчина даже не моргает. Все в его виде говорит: «Я тебя зарою».
Не понимаю, что я ему сделала, но он настроен кардинально против меня.
– Вы совершили подлог, пробрались в Академию, не имея на это права и с использованием пиратских технологий.
– Я не подделывала документы! – тут же парирую я. – Меня принял официальный отбор!
Он не слушает.
– Вы использовали запрещённый чип для скрытия своей биологической природы. Более того, – он делает лёгкий жест.
На голограмме, повисшей между трибунами и залом появляется фотография моего чипа, до того, как его доработал Пэрис.
Меня бросает в жар.
– Этот чип создан пиратами., – припечатывает мужчина. – Вы приобрели его на черном рынке!
– Да, чип пиратский, но это только потому что официальных нет! Он лишь позволил мне находиться среди ксорианцев. Вступительные испытания я прошла сама! – выговариваю громче, чем следует. – Вам самим давно пора создать собственные, чтобы лица со смесью ксорианской и человеческой крови могли существовать в вашем обществе!
– Полукровкам не место среди чистокровного населения, – выдает мужчина.
В зале поднимается тихий гул. Я бросаю взгляд на Таррела. Он смотрит на всё это так, будто сам только что осознал масштаб происходящего.
Его челюсть сжимается.
Он не ожидал обвинений. Он был уверен, что меня вызвали для разбирательства.
– Коронатор Велсатор, – женщина с мягкими чертами лица и длинными серо-голубыми волосами бросает на него колючий взгляд. Она единственная не смотрела на меня как на отброс. – Вы себя слышите? Вы только что заявили, что полукровному населению не место на Ксоре?
Тут у меня складывается пазл. Этот тот самый негодяй, который изначально топил за то, чтобы Пэрис ставил на мне опыты. Понятно теперь, что он будет пытаться меня потопить, чтобы правда не выплыла наружу.
– Я говорю о безопасности. – Велсатор даже не смотрит в её сторону. – О том, что мутанты, скрывающие свою природу, могут нести угрозу. Кто вы, курсант Мэлтис? – Он подаётся вперёд, давит на меня взглядом. – И какую цель вы преследовали, проникая в Академию Ксора?
Я отказываюсь уступать.
– Цель? Я хотела учиться! – твёрдо говорю я. – Академия принимает сильнейших, и я доказала свою силу. Я прошла отбор на официальных основаниях!
В зале раздаётся глухой ропот. Я вдыхаю поглубже.
– Я уничтожила Жуков, которые напали на Академию, выследила синарха! Но вместо «спасибо» вы обвиняете меня?!
– Вы участвовали в незаконных экспериментах и использовали неконтролируемые технологии, – отрезает этот Коронатор Велсатор. – И поставили под угрозу жизни всех, кто находился на станции.
У меня дыхание перехватывает от возмущения. Он же сам педалировал эти опыты!
– Вы называете это угрозой?! – мой голос дрожит от ярости. – Я спасла подданных Ксора!
– Это был акт пиратской диверсии, – раздаётся третий голос.
Я поворачиваюсь на звук.
Мужчина, чье лицо наполовину скрывает тень от капюшона, но я чувствую его взгляд.
– Вы вторглись в Академию, скрыв свою личность. – Он не повышает голос, но от него веет холодом. – Вы использовали чип, происхождение которого неизвестно. Вы провели ментальную атаку без согласования с военным командованием.
– Я спасла Академию, – повторяю я.
– Вы поставили её под угрозу!
Эти слова рвут мне сердце на части, отравляют душу.
– Так вы называете подвиги? Таков вердикт? – я с трудом узнаю собственный голос. – Вы называете меня террористкой?!
– А как вас ещё назвать, курсант Мэлтис? – подает голос женщина с короткой стрижкой, сидящая слева от моего отца. У неё острые черты и идеально сидящая форма. – Как глава службы внутренней безопасности, я вижу в вас угрозу. Мало того что вы создали опасный прецедент и подсветили дыры в системе безопасности Академии, вы ещё и поставили жизни защитников под угрозу, самолично соединившись с ментальной сетью Жуков. Вы понимаете, какими могли быть последствия?
Я качаю головой.
– Рехнуться можно! Нет! Не понимаю! – выговариваю жестко. – Какие?
– Что, если бы вышло наоборот? Жуки бы завладели вашим сознанием? – ухмыляется женщина. – Вы бы стали их шпионом. Мы даже сейчас не можем знать наверняка, что вы – это вы!
– Идиотизм, – выдыхаю и опускаю взгляд.
– Я предлагаю немедленно уничтожить вредоносное существо! – вмешивается Коронатор Велсатор.
В зале поднимается довольный гомон. Все наблюдатели с ним согласны. А у меня глаза от шока ползут на лоб. Ликвидировать? Просто потому что я существую?!
– Или определить её в лабораторию для детального изучения, – добавляет он, оборачиваясь к залу с победным видом. – Мы ещё много не знаем о полукровках, как выяснилось.
Во мне поднимается волна ужаса, смешанного с яростью и лютой горечью. Эти твари непробиваемы. Меня записали в угрозы и все силы положат, чтобы изолировать или уничтожить.
– Но она спасла Академию, – раздается низкий взвешенный голос.
Я вздрагиваю. Мой взгляд выхватывает мужчину с серебристыми висками. Каэл Драксар. Мой отец. Он сидит неподвижно, но его голос звучит так, что в зале становится тише.
– Так ли разумно уничтожать того, кто доказал свою силу? – спрашивает он задумчиво, будто в воздух.
Велсатор резко оборачивается к нему.
– Коронатор Драксар, я ожидал, что вы будете за порядок!
– Я за разумные решения, – парирует отец.
Но он не смотрит на меня. И я не понимаю, он меня защищает или просто хочет вывести ситуацию на более логичное русло.
– Я все равно выступаю за уничтожение этой полукровки, – Велсатор держится своей линии. – Она получила невероятную силу и представляет исключительную угрозу Ксору.
Толпа гудит, с трибун раздаются одобрительные выкрики.
– Ксору не нужны мутанты! – орет кто-то из задних рядов.
– Она преступница! – поддакивает женщина спереди.
Женщина с короткими тёмными волосами, глава по внутренним делам, стучит по столу ладонью.
– Достаточно! – Её голос жгучим эхом облетает стены. – Тишина в зале!
Толпа затихает.
– Вы только что назвали её мутантом, но до сих пор никто не доказал, что она представляет опасность, – увещевательным тоном вмешивается та женщина, которая до этого пыталась осадить Велсатора.
– Это уже доказано! – он смотрит на неё, как на идиотку. – Само существование полукровки – уже угроза.
– Если она представляла угрозу, почему её не обнаружили на отборе? – вдруг говорит Каэл Драксар.
Велсатор бросает на него злой взгляд.
– Возможно, потому что кто-то закрыл на это глаза! – он недвусмысленно смотрит на Таррела, тот выдерживает взгляд, но пока молчит.
Велсатор чертит рукой горизонтальную линию в воздухе, будто подводя итог.
– Коронатор Драксар, по-моему Совету пора проголосовать.
– Вы торопитесь, Коронатор Велсатор, – отвечает мой отец весомо. – Мы не убиваем тех, кто может принести пользу Ксору.
Тот поджимает губы и обжигает меня ненавистническим взглядом.
В живот пробирается леденящий холод. Этот гад пойдет до конца. И Таррел понимает это. Он смотрит на Коронаторов и слушателей с нескрываемым негодованием. А потом произносит в микрофон:
– Совет Коронаторов, теперь вы послушаете меня.
Воздух внезапно густеет, и зал погружается в кромешную тишину.
53.
Таррел делает шаг ближе к трибуне и, подняв прямой жесткий взгляд, проходится им по всему залу. Слушатели и Коронаторы замирают, точно завороженные. Выглядят неестественно застывшими. И я догадываюсь, что с ними произошло. Коронаторы, казавшиеся мне средоточием власти, сейчас выглядят как ростовые куклы. Женщина с короткой стрижкой осталась с полуоткрытым ртом, видимо, в попытке возразить. А у Велсатора по лицу сбоку течет пот, но он не даже не пытается стереть эту каплю.
– Совет Коронаторов, – тихо и отчетливо произносит Таррел в мирофон. Голос разлетается по залу, заставляя что-то внутри меня дрожать.Воздух плотнеет, точно Таррел сдавливает его одним взглядом.
– Коронатор Велсатор утверждает, что курсант Мэлтис должна ответить за свои действия, – продолжает Таррел спокойно и уважительно, но я вижу, что все слушают его по другой причине. Он заставил их. – А между тем она не сделала ничего, за что ей следовало бы отвечать перед советом и уж тем более перед такими обвинениями.
Велсатор натужно дышит, но не может даже шелохнуться.
– Да, Мелисса пробралась в Академию незаконно, но это только потому что законы неправильны! – говорит Таррел, во мне расползается волна расслабления. – Мы, ксорианское общество, изгнало, выдворило, вытеснило в гетто целую группу людей, которые заслуживают права на нормальную полноценную жизнь!
Таррел делает паузу, снимает с трибуны микрофон и делает шаг к краю возвышения.
– Пираты научились делать устройства, позволяющие людям со смешенной кровью находиться среди ксорианцев, – выговаривает он и вздыхает. – И что делаем мы? Блокируем? Препятствуем? Распинаем искреннюю патриотку, которая была готова отдать собственную жизнь, чтобы спасти ксорианцев, которые её не принимают? Ксорианцы! Опомнитесь! Оглянитесь! Посмотрите, куда мы идем!
В зале по-прежнему висит гробовая тишина. Думаю, это только потому что Таррел поддерживает её силой внушения. Но факт – он сможет донести до Совета важность озвученной проблемы.
– Теперь позвольте представить вашему вниманию одну любопытную запись, – Таррел смотрит прямо на Велсатора. – Она подтверждает, что в нашем демократическом обществе витают расистские настроения и есть личности, готовые наделять разной ценностью жизни разных членов общества. А это, как вы понимаете, недопустимо и кощунственно!
Таррел возвращается к своей трибуне, что-то кликает на сенсорной панели и медленным картинным движением опускает палец на центр. Перед нашими трибунами возникает голограмма, на которой крупным планом лицо Велсатора.
У меня на голове шевелятся волосы от того, что говорит этот ксорианец. Таррел передал мне суть той беседы, но я не видела глаз Велсатора воочию. Он абсолютно аморален и циничен. И да, для него полукровки – расходный материал. А цель – величие ксорианской расы.
Коронатор Велсатор моргает, как будто внезапно потерял способность дышать, сжимает кулаки. В глазах вспыхивает паника. Он понимает, что не может говорить.
Таррел не просто контролирует зал – он забрал у Велсатора саму возможность защищаться.
Видео заканчивается, но зал молчит. И я однозначно понимаю, что Таррел держит их всех под своим ментальным контролем. В голове не укладывается, как такое возможно, но факт – они его выслушают и проникнутся. А если не проникнутся, у него есть возможность их заставить.
– Как вы понимаете, незаконные эксперименты, в которых Коронатор Глубин обвинил курсанта Мэлтис, – его же собственное детище. Весь шестой уровень Академии, отведенный под опыты над Жуками – его секретный проект. Я закрывал глаза, пока это не вышло за рамки, не начало нарушать демократические постулаты нашего общества.
Голограмма исчезает, перед нами лишь молчаливый зал. Таррел заканчивает речь:
– Я не позволю судить Мелиссу Мэлтис. Она сделала подвиг, подвергла свою жизнь опасности, чтобы спасти Академию, она действовала по ситуации в соответствии со своими возможностями, – его голос проникает, кажется, в сердце каждому, кто сидит в зале. – Коронатор Глубин с его карманным исследователем Лоренсом Пэрисом дали ей эти возможности, и она использовала их во благо. Мелисса доказала лояльность и верность Ксору. И знаете, что примечательно?
Я напрягаюсь. Думала, это конец.
– Мелисса делала это, чтобы почтить честь отца-героя, который погиб на войне с Жуками. Она не знала, что является внебрачной дочерью Коронатора Бурь, она действовала из чувства патриота и любви к Родине, хотя эта Родина её предала.
Звучит, как мне кажется, слишком патетично, но я не вмешиваюсь в партию Таррела. Он дал Коронаторам провести свой фарс, а теперь вкладывает им в головы правильную точку зрения, чтобы все смогли взвесить.
– Вы все услышали, что Каэл Драксар – её биологический отец. Даже после того, как я раскрыл Мелиссе эту информацию, она не отступилась от своей цели служить Ксору. Разве опасный субъект стал бы действовать из таких мотивов? Разве это не доказывает, что Мелисса сделает все ради Ксора? Пожертвует всем?
Вопросы повисают в воздухе, как пух в невесомости. Зал не шелохнется.
– У меня все, Коронаторы, – произносит он. – Я готов слушать возражения. Но если Совет продолжит пытаться осудить Мелиссу, значит, Ксор признаёт расизм официальной политикой.
Он отпускает их.
В ту же секунду в зале раздаётся звук десятков резких вдохов – как если бы люди судорожно вдыхали, опасаясь, что никогда больше этого не сделают. Нет, они могли дышать, но не могли двигаться и не владели своими телами. Это окажет паническое воздействие на кого угодно.
Женщина с короткой стрижкой дрожит, словно её внезапно выдернули из оцепенения.
Велсатор резко откидывается на спинку кресла, будто его ударили в грудь. Принимается сжимать и разжимать кулаки, проверяя подвижность пальцев.
Зал на несколько секунд наполняется звуками, пока слушатели и Коронаторы отмирают, но потом в нем снова повисает полнейшее молчание. Все присутствуюище как один боятся не так вздохнуть.
В полной тишине скрипит кресло главы Совета, Каэла Драксара.
Он поднимается медленно, словно раздумывая над этим движением. Велсатор мгновенно замирает, не смея перевести дыхание.
В зале раздаётся едва слышный звук ткани, будто кто-то нервно сжимает край мантии.
И все Коронаторы поворачивают голову к моему отцу.
54.
Мгновение тишины. Напряжение висит в плотном, будто тихо звенящем воздухе, ощущение как перед грозой. Сердце все ещё стучит. Речь Таррела перевернула что-то внутри меня. Всколыхнула. Взбаламутила. Вроде ничего нового сказано не было, но чувство, что он подвел итог моей жизни и до небес поднял его ценность в глазах Совета.
Каэл Драксар оглядывает нас с Таррелом серьезным взглядом, потом переводит его на Коронатора Велсатора, и тишину разрывает его низкий тяжелый голос:
– Арестовать Коронатора Глубин. – Звучит чётко, твёрдо, не оставляя места сомнениям.
Зал замирает. Велсатор резко оборачивается к нему, лицо его искажает недоверие, а затем гнев.
– Что?! – рявкает он, вставая. – Ты не можешь…
– Могу и делаю, – жестко отрезает мой отец. – Ты проводил незаконные аморальные исследования, манипулировал фактами и использовал Совет в своих целях. Кроме того, твои расистские идеалы идут вразрез с основными постулатами нашего общества, не говоря уже о Пути Ксора. – Коронатор Драксар не двигается, но точно забивает каждое слово в душу Велсатору. – А теперь, когда тебя разоблачили, хочешь откреститься?
– Я действовал ради величия Ксора и нашей расы! – Велсатор вцепляется в подлокотник белыми пальцами. – Вы все ослеплены этим спектаклем, но…
– Коронатор Рейнар. – Мой отец смотрит на мужчину в капюшоне.
Тот безэмоционально поднимает руку и делает знак охране.
– Забрать.
Несколько фигур в чёрных мундирах приближаются к Велсатору, он вскакивает, пятится, тяжело дышит, как крыса, зажатая в углу.
– Вы совершаете ошибку! – шипит он, но охранники уже хватают его за плечи.
– Ошибка была в том, что тебе дали власть, – чеканит Каэл Драксар. – Теперь ты ответишь за всё.
Охрана выводит Велсатора из зала.
Я не могу поверить глазам. Всё произошло слишком быстро. Перевожу взгляд на своего отца. Он стоит прямо передо мной. Ловлю взгляд его зеленоватых глаз с перламутровым отливом. Под ним мне не хочется съежиться, а наоборот, расправить плечи.
– Я горжусь тобой, дитя, – произносит он с гордостью. Мощная грудь часто вздымается, выдавая волнение. – Ты моя дочь, Мелисса. Я всегда знал о тебе, помогал деньгами, но не признавал. Мне сейчас стыдно и горько, что я не сделал этого раньше.
Зал проваливается в загробную тишину. Похоже, это заявление – беспрецедентно.
– Политика, – он добавляет трагически. – После распада Конгресса я встал во главе Совета, и на мне оказалась огромная ответственность. Ответственность за всю цивилизацию Ксора. За ксорианскую империю. И я без колебаний отмел порочащий репутацию фактор – внебрачного ребенка. В то время речь шла о сохранении целостности самого Ксора и всех колоний.
По слушателям прокатывается неодобрительный вздох.
– В том, что рассказывала тебе мама про отца, я участия не принимал, – мрачно продолжает он, выдержав моральный прессинг толпы. – Я лишь давал деньги. Достаточно, чтобы ты ни в чем не нуждалась. И я дистанционно получал сведения о тебе, наблюдал за твоим взрослением.
Он делает паузу, а у меня внутри вскипает чувство несправедливости.
– Вы ничего обо мне не знаете, Коронатор Драксар, – поднимаю подбородок и упираю ладони в трибуну. – Вы не знаете, каково полукровке учиться в школе для людей. Вы не представляете, насколько сложно пробираться в общество ксорианцев. И дело не только в том, что есть просто неприятие по физическим признакам. Есть ещё альфа-волны, которые просто не позволяют приближаться к ксорианским мужчинам без «вредоносных пиратских технологий»!
Он мрачнеет, слушая меня. А я осознаю, что это мой единственный шанс что-то изменить.
– Полукровные дети рождаются. Их много! И разделение общества на зоны проживания по расовым признакам – жестоко! – выдыхаю, чтобы продолжить, но он меня перебивает.
– Законы будут изменены. Ранее эта проблема не поднималась, и никому не было до неё дела, – он упирает руки в бока, раздвигая мантию на широкой груди. – Я лично проконтролирую законодательную и исполнительную базу для того, чтобы полукровное население получило те же права и возможности, что и чистокровное.
Я замираю. Меня удивительно устраивают его слова. Больше не с чем спорить. И его слову я верю.
– Мелисса, – произносит он. – Я пропустил почти двадцать лет отцовства, не был рядом, когда ты болела, не радовался твоим достижениям и не вытирал тебе слезы первой любви. Я… – он подходит почти вплотную к трибуне и смотрит на меня снизу вверх. – Ты позволишь мне стать твоим отцом? Пусть хоть и с запозданием?
55.
Я забываю вдохнуть. К глазам подкатываются слезы. Эти слова звучат до мурашек трогательно.
Я заставляла себя гордиться тем, что у меня нет отца, ведь он умер героем. Сейчас, когда я знаю, что он не умер и мог быть рядом, гордость оборачивается горечью и досадой, но последние слова отца растапливают лед в сердце.
Каэл Драксар забирается на возвышение и кладёт руку мне на плечо.
– Я надеюсь, что ты сможешь простить меня, – произносит тепло и бархатисто.
Я бросаю взгляд на Таррела, будто ищу в его лице ответы, но встречаю лишь просто внимательный взгляд. Он не давит, не подсказывает, дает мне возможность самой принять решение.
Я смотрю на отца. В его взгляде, обращенном на меня, только тепло и сожаление. Он искренне раскаивается, что не признавал меня.
– Ты мой отец. Этого достаточно, – отвечаю я сдержанно. – Но я вижу тебя впервые и совсем не знаю. Так что вряд ли у нас сразу получатся отцовско-дочерние отношения.
Он кивает, и на его лице мелькает легкая тень улыбки.
– Если ты мне дашь немного времени и позволишь видеться, я докажу тебе, что я хороший отец, – заканчивает он с довольным видом.
Наверное, я бы хотела дать ему шанс. Да и самой почувствовать, что такое иметь отца.
Он возвращается на свое место .
– Совет, вынести решение, – произносит следом и бьет молотком.
На эти слова голову от планшета вскидывает женщина с серо-голубыми волосами.
– Все обвинения с курсанта Мэлтис сняты, – произносит она формально, без какого-либо осуждения. – Однако, за незаконное проникновение в Академию командору Крэйту предписано объявить курсанту-нарушителю дисциплинарное взыскание. Чтобы соблюсти формальность.
– Можете не сомневаться, Коронатор Лиатрис, – низким голосом отвечает Таррел. – Все формальности будут соблюдены.
Я выдыхаю. Мне всё равно. Совет больше не может меня уничтожить. Таррел определенно не позволит им этого. А дисциплинарное взыскание… знаю я, какое оно будет. От этой мысли в голове вспыхивают воспоминания о душе в госпитале, и я снова бросаю на Таррела взгляд, но даже мне он кажется игривым.
– Курсант Мэлтис, – голос женщины с короткой стрижкой звучит строго, снова заставляет собраться. – Вам предоставляется выбор: покинуть Академию и вернуться к гражданской жизни на основании обновленного законодательства, когда это случится, или продолжить обучение в Академии. Что вы предпочтете?
Выбор? Они серьезно?
Я смотрю на Таррела.
Он не сомневается.
Я наклоняю голову к микрофону и произношу твёрдо:
– Я остаюсь.
– Другого я и не ждал! – с улыбкой подает голос мой отец, бросая взгляд на короткостриженную Коронаторшу. – Как ещё могла вам ответить восходящая звезда армады Ксора?
От слов «восходящая звезда армады Ксора» внутри теплеет, и сердце отстукивает радостный ритм. Я ведь хотела служить в армаде Ксора. Вот оно! Мечта сбылась!
– Совет Ксора, больше к курсанту Мэлтис вопросов нет? – Мой отец заглядывает в глаза каждому Коронатору.
Все как один качают головами.
– Тогда слушание объявляется закрытым.
Снова звучит удар молотка. Все четверо Коронаторов синхронно встают и направляются к главному выходу по центральному проходу. Я смотрю в спину отцу и ни секунды не сомневаюсь, что он сдержит слово. Все, которые прозвучали во время этого слушания.
Я отлепляюсь от трибуны и подхожу к Таррелу. Уже чувствую, что что-то не так, но он не подает вида. Улыбается мне и закидывает руку на плечи. Я машинально перехватываю его за запястье, как заучила на уроках первой помощи раненым.
Он отталкивается второй рукой от трибуны, и мы идем к тому выходу, откуда входили. Как только оказываемся за пределами зала, без жалящего света софитов, я замечаю его бледность.
– Таррел? – вырывается обеспокоенно.
Я крепче перехватываю его руку и ощущаю, что он по-настоящему опирается на меня.
– Всё… в порядке, – отвечает он глухо, но я слышу сбивчивое дыхание, и в душе поднимается волна тревоги.
Мы идем по коридору к заднему входу в здание Совета
– Держись, – упрямо напрягаю спину и взваливаю его на себя ещё сильнее. – До машины недолго. Куда ехать, скажешь?
Он слегка смеется.
– Я снял нам номер, – он сжимает пальцы у меня на плече. Этот жест выглядит скорее как заигрывание, чем крик о помощи. – Пентхаус. В Гранд Отеле Ксора. Тут… Недалеко.
Он знал, что на слушаниях со мной ничего не случится. Знал с самого начала. Только вот какой ценой...
– Ладно, – выдавливаю почти у дверей. – Сейчас загрузимся в такси, там решим.
А сама думаю, что ни в какую гостиницу мы не поедем. В больницу бы правильнее.
Таррел толкает дверь передо мной, и я вывожу его на улицу. Машина, в которой мы прибыли, ждет нас. А репортеров нет. Это радует. Не хотелось бы, чтобы Таррела видели в таком виде. Мне только одно объяснение на ум приходит, но я не медик, чтобы ставить диагнозы.
Дверь машины открывается, и Таррел пропускает меня вперед, опираясь о крышу. Потом почти падает рядом со мной на сиденье.
– Грандотель Ксора, Гевор, – велит водителю, и машина трогается.
Я перевожу взгляд на улицу, потом на Таррела. Он мгновение смотрит на меня осознанно, а потом его глаза вдруг закатываются, а тело расслабляется и тяжело заваливается на меня. Меня затапливает паника – он потерял сознание!
