Текст книги "Главная проблема ректора космической академии (СИ)"

Автор книги: Алиса Линд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

44.

Тварь вваливается на уровень, угрожающе шипит. Трясет усиками-хлыстами. Раздувает жвала на маленькой головке. Я больше это слышу, чм вижу в полутемном коридоре. Определенно, личные счеты.

Он устремляется вперёд, быстро перебирая лапами. Оттесняет от огнетушителя. Зажимает в углу! Раздвигает жвала и ожесточенно размахивается жгутами.

Некогда думать. Тело двигается само! Я пригибаюсь, и острые кончики царапают меня по спине, рвут костюм.

Я делаю резкий выпад вбок, прыгаю так, будто хочу нырнуть, приземляюсь на руки и делаю перекат. По голени скользит острый кончик жгута. Ещё одна рана, но я не обращаю внимания на зудящую боль. Я срываюсь к пожарной нише и таки выхватываю огнетушитель.

Увесистая титановая бандура, заправленная жидким азотом, ложится в руку на манер большого пистолета с длинным цилиндрическим магазином.

Я едва успеваю уклониться, когда в районе моей головы в стену вонзается наконечник Жучьего уса. Застревает! У меня есть шанс! Разворачиваюсь и бросаюсь к жуку, припав на здоровую ногу. Подкатываюсь почти вплотную и жму на спуск.

Струя белоголубого сжиженного азота бьет вперед, заливая голову и корни жгутов. Тот, который должен был пробить мне голову, падает на пол, отломавишсь под собственной инерцией.

Жук замирает. Я делаю рывок и, вложив всю свою силу, обрушиваю огнетушитель ему на голову.

Хруст обмороженной плоти Жука отдается в ушах победным эхом. Пол засыпают кристаллизованные обломки, похожие на осколки стекла.

Я смотрю на труп врага несколько секунд, тяжело дыша. В мозг начинает просачиваться боль от порезов. Плевать!

Бросаю огнетушитель и бегу к цели.

Центральный зал. Кровь, трупы. Трупы жуков. Трупы охраны, но, похоже, ксорианцы оттеснили врага за гермодверь и в коридоры. С той стороны, где находилась моя палата, тоже доносятся звуки стрельбы.

Я прячусь за опрокинутыми шкафами, двигаясь вдоль стены. Добираюсь до нужного стола. Замок электронный, но для меня это не проблема.

Система безопасности повреждена, значит, строгий контроль доступа отключён.

Я выдёргиваю энергетический стабилизатор из ближайшего терминала и втыкаю в разъём панели. Щелчок. Короткий бип ящика. Капсула у меня перед глазами. Она открывается нажатием кнопки на верхней панели. Крышка съезжает.

Чипы внутри. Много. Глаза разбегаются. Задумываюсь, блин. Вдруг нацеплю – и спекусь?

Поднимаю голову, точно в окружении смогу найти подсказку, но внимание привлекает звук «бом-м» со стороны открытой гермодвери. А потом сознание с удивительной четкостью выхватывает щелчок пустого магазина. Смотрю туда и встречаюсь взглядом с Таррелом. Он глядит на меня с досадой и тревогой.

А я забываю вдохнуть – за его спиной вырастает огромный Жучина. Выше Таррела, метра в два с половиной ростом. Страшное чудище. И оно… Нет! Только не это!

Я как в замедленной съемке вижу, как за его спиной вырастает тень. Огромная. Чудовищная. Два с половиной метра шипастого хитина на осклизлом панцире. Я не сразу понимаю, почему это выглядит так жутко.

Таррел стоит спиной, то ли не обращает внимания, то ли не улавливает присутствия страшного врага.

Хвост этого Жука, похожий на сегментированное копье, поднимается. Напрягается. Готовится обрушиться точно между лопаток Таррела. Это будет смертельное ранение.

Времени нет!

Я смотрю в капсулу с чипами. Какой выбрать? Плевать! Если выгорит – я спасу Таррела. А нет – сдохну от тоски по нему. Жаль, не сказала ему, как я его люблю!

– Черт! – выкрикиваю я и леплю первый попавшийся чип на затылок, рядом с тем, который блокирует альфа-волны.

Меня пронзает импульс энергии. Вспышка белого света засвечивает все окружение, но потом зрение выравнивается, только я вижу как сквозь выпуклую линзу. Пошатывает. В голове поднимается гудящая боль, но это плевать. Я фокусирую взгляд на жуке, который все ещё целится, чтобы проткнуть Таррела хвостом. Кажется, мое сознание только что ускорилось и усилилось настолько, что я вижу, как парят пылинки. Как распространяется дым по помещению, рассеиваясь в воздухе.

Сосредотачиваю всю свою концентрацию на Жуке, и он замирает. А я… подключаюсь к его мозгам.

Всё вокруг искривляется, распадается на цвета, теряет форму. Перед глазами снова джунгли, но не колючие. А как настоящие. С листьями, лианами, толстыми стволами вековых деревьев. Я раздвигаю ветви руками и пробираюсь внутрь. На просвет уже вижу луч. Тот самый луч, который мне нужен. Я знаю.

Я выхожу к лучу, и он начинает разрастаться, как в прошлый раз, а потом возникает дверь. Подобие двери – как круглый люк в всецело и бесконечно белом ничто.

Я подхожу к люку и… легко перешагиваю его.

Все мгновенно чернеет, а потом из тьмы появляются светящиеся нити,

Я рассматриваю кончик одной из нитей – и чувствую жука, чье, видимо, это сознание. Нитей великое множество. Одни длинные и тонкие, где-то очень далеко они сплетаются в одну единственную толстую жилу. Мне надо туда. Я знаю!

Это напоминает мочковатую корневую систему. И я двигаюсь от самых тонких кончиков..

Я представляю, что сливаюсь с той нитью, которую держу в руках и… начинаю полет по этому пути. Тела снова нет, я чувствую себя светвой точкой, которая мчится по хитросплетениям нитей, приближаясь к центру. Чем глубже я продвигаюсь, тем ярче становятся нити. Они связаны с каждым жуком. С каждым разумом.

Мне нужен корень, центр, синарх. Я уже чувствую его. Энергетически. От него фонит ментальной энергией.

Я все ближе!

Я не знаю, сколько проходит реального времени, не знаю, что происходит в реальности с моим телом. Что будет, если меня там убьют? Мое сознание останется тут или погрузится в бездну небытия?

Мое эфемерное зрение обжигает свет. В самом конце моего пути по жучьей сети – огромный узел. Это синарх! Я его нашла!

Стоит подумать, что он видит, и я вижу! Боже какая гадость – жучатник изнутри, видимо, в тронном зале, не знаю, как ещё назвать это помещение. Большое, просторное, отделанное органическими остатками того, что они потребляют. Мерзость.

Оглядываюсь – вижу проходы в разные стороны. Все кривое, на полу слизь. Наверное, если бы меня могло стошнить, уже стошнило бы.

Хочу сделать шаг вперед и… синарх его делает! Я. Взяла. Его. Под. Контроль! А что будет, если…

45. (Таррел)

Я вижу её круглые глаза и не сразу понимаю, в чем дело. Списываю на удивление. Мелисса делает молниеносное движение рукой, её взгляд стекленеет, теряет фокус. Она замирает, едва покачиваясь, будто выключенный дроид.

Внутри меня все обрушивается. Я уже видел её такой. Я знаю, что это значит. Меня пронзает ярость, страх и сокрушение одновременно. Она может умереть!

– Нет… – само срывается с губ.

Сердце сдавливает ледяным спазмом. Она сделала это. Черт! Три раза черт! Коза упрямая!

Она поставила чип и подключилась к ментальной сети Жуков. Только через кого? Я не успеваю додумать эту мысль – сзади раздается панический окрик Селвариса:

– Крейт! Берегитесь!

Я поворачиваюсь, инстинктивно вскидывая оружие, хотя у меня закончился магазин, и вижу огромного Жука. Высокий, крепкий, с тяжелыми лапами, остроконечными жвалами, когтями, которые могли бы разорвать меня на части, и угрожающе нацеленным в мою сторону острым хвостом, как у дракона.

Тварь стоит совершенно неподвижно.

Как статуя.

Не шевелится. Не дергается. Едва дышит.

Вот и ответ, через кого подключилась Мелисса. И сразу приходит жестокое осознание – она спасала меня. Вот, откуда расширенные глаза и исключительная спешка.

– Командор Крейт! В сторону! Я стреляю! – кричит мне Селварис, целясь в Жука из импульсного RPG. Один снаряд разнесет его и меня на атомы.

– Опусти оружие, Дарий! – отвечаю я и на всякий случай встаю на линию огня.

Дарий уже поднял оружие, готовясь прострелить монстру голову.

– Крыша поехала? Ты чего несешь?! – воинственно вскидывается Селварис

– Этот Жук нужен живым! – рычу ему.

Подбегают ещё двое курсантов и тоже целятся в Жука. Ладонями показываю ребятам опустить оружие. Этот Жук сейчас для Мелиссы – как шлюз, ведущий в ментальную сеть жуков. И я не знаю, что будет, если его прикончат. Вдруг сознание Мелиссы не вернется, снова застрянет где-нибудь там?

Селварис и курсанты колеблются, не понимая, что происходит, но затем все-таки направляют оружие в пол.

– Затолкайте его куда-нибудь! – бросаю я, кивая в сторону стены с боксами. – Завалите, удержите, только не убивайте! Ему надо сохранить жизнь!

Курсанты переглядываются, но выполняют приказ. Они валят Жука на пол и начинают тащить к одному из пустых, но ещё целых боксов для Жуков. Это вторжение наверняка устроил тридцать восьмой, будь он неладен. Твари прилетели освобождать своих и освободили-таки.

Я разворачиваюсь и вижу, что один подраненный Жук добрался до Мелиссы. Она стоит так же неподвижно, едва наклоняясь вперед, а эта тварь подкрадывается с боку. Расправляет одну из четырех тонких передних лап.

До меня мгновенно доходит, что он собирается сделать. У таких лапы как мачете. Он отрубит ей голову! Мелисса слишком удобно стоит, чтобы не воспользоваться.

Я судорожно бросаю свою пустую винтовку и срываюсь к одному из курсантов, выхватываю оружие у него.

Хитиновая лапа Жука, острая, как бритва, взмывает в воздух. Слишком близко! Слишком опасно! Но выхода нет. Или я его застрелю, или этот уродец снесет Мелиссе голову.

Целюсь и стреляю.

Выстрел попадает в цель, но слишком поздно – режущая кромка с зазубренным шипом на конце успевает полосонуть по моей девочке. По касательной. По руке, но из-под спортивного комбинезона взрывается фонтан крови. Выбрызгивается большой кляксой на пульт управления, а потом стремительно обагряется весь рукав.

Рана длинная и глубокая, я вижу даже отсюда.

– Черт! – рычу, бросаясь к Мелиссе.

Жук бухается на пол, хрипит, не глядя на него добиваю выстрелом винтовки, бросаю оружие и подхватываю Мелиссу на руки. Кладу на пол, стягиваю пальцами края раны, но это не спасает. Кровотечение сильное.

– Она потеряет слишком много! – с досадой выговариваю я подошедшему Селварису.

Тот делает удивленное лицо, но не пытается помочь. Злится, что я её оставил. Идиот! Я разрываю на Мелиссе кофту в районе живота и отрываю несколько длинных поперечных лент спортивной ткани. Это не бинт, но все же. Плотно заматываю рану, но кровь быстро пропитывает повязку.

– Где, черт побери, Пэрис?! – бросаю Селварису.

– Должен быть здесь! – отвечает тот. – Я найду его!

Этот ублюдок наверняка сидит в одной из палат и дожидается, пока все закончится. На этот раз, если Мелисса нас не спасет, хорошо не закончится. Все станем кормом для Жуков.

Я стискиваю зубы, пытаясь не заорать от ярости. Потому что мы проигрываем.

Мы проигрываем эту битву. На этом уровне нет иллюминаторов, они пробивают обшивку на своих капсулах и пробираются внутрь. Сначала мы их теснили, но они удвоили количество и задавили нас числом. В результате мы не смогли сохранить пленных, а потом началась массированная атака.

Отступать некуда.

В главный зал из коридоров стекаются, отстреливаясь, оставшиеся в живых бойцы. Из пяти с лишним десятков защитников осталось двадцать три. Пятеро охранников и шестнадцать курсантов. Все. Это все, что осталось от Академии.

– Проверить боезапас! – приказываю, оглядывая своих людей.

– Почти пустой, – произносит охранник Шейт.

– Десять процентов! – выкрикивает курсант с графитовыми волосами и родинкой на виске.

– Ещё постреляем, – отзывается ещё один курсант с потрескавшимися от жара плазмы губами, – но недолго.

Плохи наши дела.

– Что первокурсница тут делает?! – спрашивает другой охранник по фамилии Таврис, глядя в коридор, откуда доносится жучий стрекот. В воздухе густо пахнет их гнилью.

– Нарушает мой приказ, – рычу.

– Она жива? – спрашивает Шейт.

Я смотрю на ее неподвижное лицо.

– Она пытается уничтожить синарха, – отвечаю прямо. Нечего больше скрывать.

Мои слова на мгновение повисают в воздухе, а потом со всех сторон начинают сыпаться вопросы.

– Что?

– Как это возможно?

– Она наполовину землянка, наполовину ксорианка, может соединяться с ментальной сетью Жуков, – начинаю я, но не успеваю объяснить, враг уже здесь.

Жуки неторопливо вползают, входят, вкатываются в главный зал, звук, с которым они переставляют лапы, разносится по металлу пола, вгрызается в уши. Никуда не спешат, как хищники, которые знают, что жертва не уйдет. Они уверены в своей победе.

Мы в кольце. Два десятка почти безоружных людей. Жуки полакомятся нашими трупами.

Один рослый Жук выходит из окружившего нас стада. Похожий на тридцать восьмого, но не он, конечно. Однако я понимаю однозначно, что он рожден от ксорианца. От падшего в бою собрата, умершего жестокой медленной смертью.

Жучара делает шаг вперед.

– Вы пойдете с нами, – говорит он искаженным голосом, но на общем языке. – Сопротивление бессмысленно.

Я знал, что они могут быть организованными, но это… Похоже, тридцать восьмой все это время изображал бестолковую тварь, а на деле был очень даже продвинутым.

– Да пошел ты, – рычит Таврис. – Только трусы сдаются в плен!

– Если сложите оружие, – продолжает Жук, понижая тон до ледяного, – мы подарим вам жизнь.

Только я знаю, что это ложь. Я знаю, как это закончится. Они превратят нас в инкубаторы для личинок, как они поступают со всеми пленными Нам нельзя сдаваться.

– Занять оборону! – приказываю я. – Защищать Мелиссу любой ценой.

Все тут же выстраиваются кругом. Я тоже вскидываю винтовку.

– Никто не стреляет! Огонь только по моей команде.

Жуки начинают сжимать кольцо. Их когти скребут по полу, сливаясь в низкое раздражающее дребезжание. Жвалы щёлкают в предвкушении. Они хотят нас. Они знают, что мы беспомощны. Они медлят, растягивая ужас перед неизбежным концом.

Воздух звенит напряжением. Любое неосторожное движение, любой выстрел – и нас разорвут на куски. Нужно выжидать.

Чувство, что они нарочно давят нас морально. Хотят взять живыми. Может, в этом и состоит план? Набрать побольше ксорианцев, чтобы создать мощную армию высокоразвитых Жуков?

Давай же Мелисса. Надежда только на тебя!

Жуки все ближе. Между нами пространство метров десять. Сердце стучит в пищеводе. Адреналин шкалит. Я жду, но готовлюсь отдать приказ.

И вдруг… Все Жуки замирают. Все. Каждый жук. Каждая хищная, смертоносная тварь. Они стоят, чуть пошатываясь, как изваяния.

Озноб по коже. Мелисса это сделала! Она справилась!

– Что за?.. – кто-то из курсантов делает шаг назад.

Я без раздумий поворачиваюсь к обесточенным Жукам спиной и бросаюсь к своей девочке.

– Мелисса! – кричу и щупаю пульс.

Сердце бьется. Дыхание есть.

Я хватаю ее за лицо.

– Мелисса, черт побери, очнись! – со стороны слышу собственный голос хриплым и чужим.

Она не открывает глаза. Не реагирует.

Черт!

46. (Таррел)

Мелисса лежит без движения.

Я не слышу ничего, кроме её дыхания. Оно прерывистое, слабое. Грудь едва вздымается. Под пальцами у неё на шее – пульс, слишком слабый, слишком редкий.

– Мелисса, живи! – вырывается с рыком.

Слышу, как кто-то делает неуверенный шаг. Кто-то шепчет:

– Это всё? Мы выиграли?

Выиграли? Нет! Мелисса выиграла нам эту битву! Она всех спасла.

Я резко поднимаю голову, оглядываюсь. Жуки стоят неподвижно. Она сделала это. Она смогла.

Но какой ценой?

Мелисса бледная, повязка мокрая от крови хоть выжимай, под ней на полу багровая лужа, и я не знаю, сколько у меня есть времени, чтобы её спасти.

– Командор? – кто-то произносит нерешительно.

Я беру её на руки и встаю, в груди пульсирует бессильная ярость. Я не могу бросить командование.

– Уничтожить всех, – выношу холодный приговор. – Добейте их холодным оружием.

Несколько секунд – тишина. Никто не двигается. Я их не виню, Путь Ксора порицает расправу над беспомощным противником.

Я вижу сомнение в глазах, вижу вопрос, но никто не осмеливается его задать.

– Это просто биомусор! – добавляю с нажимом. – Их тела отвязались от сети. Не тратьте плазму и не грейте воздух понапрасну. Ножи в руки и вперед!

Курсанты и охранники переглядываются, но делают то, что сказано. Я больше не смотрю на них. Несу Мелиссу в медицинскую палату. Понятия не имею, что делать, но просто не могу бездействовать.

Ты не умрёшь. Я этого не позволю.

Я пересекаю коридор, ведущий к той палате, в которой Пэрис уже лечил Мелиссу, и встречаю Селвариса, который возвращается в центральный зал вместе с нашим вивисектором. Два подлеца нашли друг друга.

Селварис первым замечает меня. Вскидывает брови, замирает. А потом выдаёт:

– Твоя полукровка…

Пэрис появляется из-за его плеча, осматривает меня, взгляд скользит к Мелиссе. В его глазах неожиданно вспыхивает удовлетворение.

– Она жива! Какая прелесть!

Я останавливаюсь перед ним.

– Если она умрёт, я тебя убью – цежу сквозь зубы. – И плевать, что потом будет.

Пэрис усмехается.

– Тогда в моих интересах поторопиться – выдает невозмутимо.

Мне так хочется врезать ему, что пальцы покалывает. Просто не в этот раз. Он не уйдет от возмездия.

– Чип сработал, как я понимаю? – добавляет он по пути в медицинскую палату.

– По ней не видно, сработал он или уничтожил её мозг! – рявкаю я.

– Тогда пойдемте проверять! – этому упырю все шуточки.

Я подхожу к той палате, где она лежала в коме. Мозг ловит отвратительное дежа вю, и в душу просачивается трагическое ощущение, что на этот раз не повезет. Пэрис останавливает меня и указывает на другую дверь.

– Эта палата для поддержания жизни, а нам нужно её спасать, – назидательно так, сука, говорит.

Я лишь рычу сквозь сжатые зубы. Этот мудила у меня доерничается.

Пэрис открывает дверь с другой стороны коридора.

– Это операционная, – поясняет, и я заношу Мелиссу туда.

– Ты же можешь залатать сосуды без инструментов! – внутри такая буря, что я с трудом удерживаюсь от крика. – Давай, поднапряги способности!

Пэрис без слов указывает на операционный стол – гладкий, поблескивающий матовым блеском отполированного металла.

– Я это сделаю, командор Крейт, – спокойно произносит Пэрис, – но при всем желании ментально я не смогу синтезировать в её теле необходимые гормоны и восполнить потерянную кровь.

Я стою над бледной мелиссой и вглядываюсь в её красивое лицо. Почему-то в груди растет тяжелое ощущение, что она таки своего добилась – уничтожила себя наконец.

Пока Пэрис ставит ей капельницу, я скольжу пальцами вдоль её шеи к затылку и отлепляю оба чипа. Бросаю их в блестящий металлический поддон, точно это извлеченные из тела пули

– Что вы сделали, командор Крейт? – раздражённо бросает Пэрис, теперь возясь с набором для переливания крови.

– Не знаю, какой из них какой, – отвечаю в тон. – Не хочу рисковать.

Пэрис недовольно фыркает, но не возражает. Лепит на Мелиссу датчики, и монитор рядом начинает пикать её слабым пульсом. Я не медик, но по показателям вижу, что она на волоске. И мозг ни при чем. Умирает её тело. От потери крови и физического истощения.

Снова Мелисса увита трубочками. В вену вливается кровь и какие-то препараты, Пэрис снимает пропитанные кровью ленты и сосредотачивается на ране.

Я ничего не говорю. Просто стою рядом и держу Мелиссу за прохладную руку.

Пэрис хмурится, затем техничным движением хватает инъекционный пистолет и, прислонив к бедру Мелиссы, жмет на спуск.

– Эпинефрин, – комментирует в ответ на мое удивленное лицо. – Сейчас займусь сосудами.

Внутри поднимается противоестественная волна благодарности, которой просто не могло и не должно было возникнуть к этому упырю, но, кажется, мой мозг безошибочно определяет единственного, кто может сейчас спасти Мелиссу.

Проходят минуты. Показатели на мониторе не меняются, будто действия Пэриса не имеют никакого эффекта.

Только бы она очнулась.

Только бы… Я готов молиться любым богам. Будь я религиозен, помолился бы.

Я ощущаю в воздухе ментальную энергию Пэриса. Он действительно заживляет руку Мелиссы. Только чувство, что все бестолку. Монитор не показывает положительной динамики. Пульс замедляется, показатели падают, хотя все медицинские манипуляции уже сделаны. У меня сердце обливается кровью от одной лишь мысли, что мы её теряем.

– Давай же, Мелисса! Ты должна жить! – произношу в пустоту, сжимая её пальцы. Они стали, кажется, ещё холоднее.

Смотрю на Пэриса, вижу, что он собрал концентрацию, он и правда старается, но, похоже, не преуспевает.

Мне хочется сказать себе, что он профессионал и знает, как надо, но я сам не верю в эту чушь. Что, если он её не спасет? Вдруг мы виделись последний раз там, в Жучьем аду?

От этих мыслей меня охватывает дрожь. Я должен что-то сделать! Должен помочь! Как бы я поступил, чтобы заштопать рану?