Текст книги "Главная проблема ректора космической академии (СИ)"

Автор книги: Алиса Линд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

40. (Таррел)

Мелисса не говорит, что любит меня. Молчит в ответ. Смотрит на меня расширенными глазами, в которых плещется море чувств. Я вижу, что она хочет мне ответить, но вместо этого делает шаг назад, создавая между нами дистанцию. Не физическую – эмоциональную.

Я не давлю. Провожу её обратно в палату. Нежно целую в макушку перед уходом. Ей надо побыть одной. Я это принимаю.

Меня не злит её молчание. Не расстраивает. Я чувствую, что она впервые в жизни боится признать, собственные чувства. Ей страшно, что если она это озвучит – оно вдруг испарится. Она просто ещё не знает, что я не отпущу её. И сделаю все, чтобы оградить от Жуков, Пэриса и Альтириуса Велсатора. От всего мира, если потребуется.

Я возвращаюсь к себе в кабинет, прокручивая в голове и анализируя весь наш разговор.

Я не ожидал, что она сразу примет мои слова. С самого начала в её мыслях витал скепсис. Она не верила мне.

«Ты сам называл меня полукровкой, чем ты лучше?»

Эта фраза застряла у меня в голове, будто выброшенный в невесомость камень.

Я действительно называл её так. Я злился на неё за подлог, досадовал на осечку системы, которая поставила меня в неудобное положение. Мне не нравилось, что она сломала мой стройный мир, что её существование бросило вызов моей незыблимости и рациональности.

Но на втором уровне, глядя в её полные огня глаза, я понимал – она изменила меня. Она не ошибка, не слом системы. Она – исключение. Но она этого не слышала.

В её голове гремело совсем другое:

«Даже если это опасно, я должна попробовать. Я не бесполезная, не хуже ксорианцев!»

Она не боится риска, хочет доказать, что заслуживает места под солнцем среди ксорианцев, даже если этот путь пролегает через жертвенность и боль.

Я видел в её мыслях:

«Если я не рискну, я навсегда останусь просто ошибкой природы».

Я чувствовал её решимость. Она фанатично настроена. Я не смог остановить её логикой и ударил по идеалам. Я знал, что это доставит боль, но это как горькое лекарство. Надо выпить, чтобы выздороветь.

Я видел её шок, как только произнёс имя Каэла Драксара.

Я видел её боль. Глубокую, разъедающую, бездонную. Но я и подумать не мог, что она воспримет это так… неправильно. Не того эффекта я добивался.

«Я… я никто. Просто ошибка, от которой откупились. Позор отца».

Бедная девочка возненавидела именно себя. Это был не гнев на отца. Это было исключительное презрение к самой себе. Отвращение к своей сути.

Но главное, пусть это и жестоко, я не увидел в её мыслях желания продолжать экспериментировать с жуками.

С её ненавистью к себе я как-нибудь справлюсь. Я уже дал ей смысл. Признался в том, что чувствую к ней.

– Ведь я люблю тебя. – сказал я, глядя прямо в её расколотую душу.

И в этот миг я понял: я сделаю всё, чтобы она осталась жива. Она попросила не прекращать тренировок. Я ей это дам. Я дам ей все, что она попросит, кроме возможности себя убить.

На следующий день после работы я снова спускаюсь на А6 в спортивной одежде, чтобы провести тренировку с Мелиссой. Она тоже уже в костюме для спорта, ждет меня в общем зале в обществе Пэриса. Сидит на столе рядом с пультом и по-детски качает ногами.

Я мгновенно зверею, но держу себя в руках. Моя ревность уже стоила мне ссоры. Не хочу повторения.

– Привет, командор Крейт, – с теплым придыханием произносит она.

– О чем секретничаете? – спрашиваю с нажимом, глядя на карманного живодера Велсатора.

– Курсант Мэлтис лишь наблюдала за моей работой. Я с ней не беседовал, – отвечает он.

Мгновенно заглядываю в мысли к обоим. Правда. Хорошо, что не вспылил.

– Интересно? – смотрю на Мелиссу.

– Да, я наблюдала за графиками активности Жуков, – отвечает она.

Снова правда. Похвально.

– Кстати, о Жуках, командор Крейт, – произносит Пэрис. – Тридцать восьмой странновато себя ведет. Я заметил ментальные аномалии.

У меня холодеет спина.

– Тогда просто заморозь его, – бросаю жестко.

– Нет, я просто поставил вас в известность. Думаю, что стоит его ещё понаблюдать, – возражает Пэрис. – Уж слишком примечательная активность.

– Держи на жёстком контроле. Если будет хоть намёк на связь с другими Жуками – заморозь его.

– Конечно, командор, – Пэрис слегка улыбается. – Я знаю, что делать.

Я смотрю ему в глаза.

– Вот и сделай это.

Сука. Ну что с него взять? Долбаный фанатик. И в его исследования мне запрещено вмешиваться. Особенно теперь, когда я на карандаше у Велсатора.

– Идем заниматься, Мелисса? – спрашиваю я против воли ещё свирепо.

Она легко спрыгивает на пол и направляется в зал. Я иду за ней.

Я стараюсь сделать тренировку мягче, но она как не слышит количества повторов, которые я назначаю, делает больше. Рвется в бой. В мыслях – одержимая жажда встать на ноги и вернуться к учебе. Похоже, с Жуков она таки переключилась.

В конце занятия я подхожу к ней вплотную, и она гордо поднимает лицо.

– Ты понимаешь, что нарываешься, курсант? – спрашиваю наигранно жестким тоном, показывая, что готов втянуться в её игру на проверку прочности.

– А вы попробуйте меня пронять, командор Крейт! – выдает она. – Я не попрошу пощады.

Легче сказать, чем сделать. Я ведь могу назвать любые цифры. Только если это будет чересчур много, она не справится и будет себя корить. Если назову слишком мало, выйдет, будто я её щажу. Нужно назначить немного больше – так, чтобы она справилась на пределе возможностей, но это подорвало её здоровье. И тут грань очень тонкая между предельной и запредельной нагрузкой. К счастью, для Мелиссы, она обратилась по адресу.

41. (Таррел)

Я – один из нескольких самых сильных менталов во всей ксорианской империи. Я и мои братья и сестры, рожденные от женщины Эйри, обладаем феноменальным потенциалом.

Для меня по мышечному тонусу определить необходимую нагрузку – раз плюнуть. Так что я в состоянии нагрузить Мелиссу так, чтобы вымотать её в край без вреда для здоровья.

Остальные тренировки проходят в более жестком режиме. Я добавляю к упражнениям спарринг в конце, потому что силовых и кардио Мелиссе мало. Она прямо заявила, что хочет подтянуть со мной рукопашку. Это похвальное желание, и я охотно его реализую.

В остальное время я решаю проблемы Академии и плету политические интриги. Самому от себя противно, но иначе Велсатора я не свалю. Мне нужна надежная база союзников, которые поддержат мою идею о равенстве полукровок и чистокровных ксорианцев, что полукровкам надо дать право учиться в Академии. Кроме того, их нельзя пускать в расход, как подопытных мышей. Я провожу видеовстречи с сенаторами конгресса, министрами и законодателями, пока не обозначая настояющую проблему, но прощупывая почву и собирая мнения.

Мелисса выкладывается на все триста процентов. Я на неё не нарадуюсь.

На седьмой день я провожу особенно строгую тренировку, и к спаррингу Мелисса уже вымотана. Я сканирую тело и вижу, что её мышцы горят, но она не сдаётся. Она поднимается после каждого падения, сжимает зубы и делает ещё один подход.

Она – упрямая, настойчивая, неистовая.

И чертовски красивая, когда в глазах блестит азарт.

Мелисса уже сильнее, чем была раньше. Каждое занятие приближает её к желанной форме. Даже к лучшей, чем до комы.

И я совершаю ошибку. Слишком долго смотрю на неё. Как она двигается. Как её напряженное тело скользит в обтягивающей форме. Как капля пота стекает по тонкой шее.

Мелисса делает выпад, и я чисто машинально ловлю её коварным приемом, просто заглядевшись. Лишаю равновесия. Она падает мне на грудь, её прерывистое, горячее дыхание обжигает кожу даже через футболку. И прежде чем я успеваю подумать, прежде чем осознание догоняет меня… я целую её.

Сначала она замирает. Потом отвечает. Нежно и ласково, обвивая мою шею руками. Я ощущаю солоноватый от пота вкус её мягких, тёплых губ. Провожу рукой по позвоночнику, прижимая теснее. В этот момент для нас не существует Академии, не существует угроз, не существует политики. Только мы.

Это не жадный поцелуй, не порыв страсти. Это нежность, прорастающая внутри волной мягкого тепла. Это мое чистое кристаллизованное желание не «я хочу тебя» а «я хочу беречь тебя».

Мы отстраняемся одновременно.

Она смотрит на меня затуманенным взглядом, в котором читается удивление.

– Ты… – шепчет она, будто не знает, что сказать.

Я улыбаюсь.

– Я.

Но Мелисса вдруг сникает.

– Таррел. Теперь я должна тебе кое-что сказать, – вдруг произносит она тихо и очень отчетливо. Я сразу заглядываю в мысли и вижу то, чего там не должно было появиться! Нет!

Нет. Это не может быть правдой. Я ошибся. Она не могла…

Но её глаза, глядящие на меня с безумной решительностью, не оставляют места сомнениям, что смогла. И она сделает это.

– Ты. Не. Посмеешь! – выговариваю с расстановкой.

Она сразу догадывается, что я залез к ней в голову, и тут же успокаивается. Самое страшное, по её мнению, позади?!

– Завтра я пойду к Жукам с чипом Пэриса и повторю попытку, – чеканит она. – Это не обсуждается, Таррел. Я это сделаю. Пэрис согласен.

Я сжимаю кулаки, ощущая, как кровь вскипает от гнева и бессилия. Она непробиваема. Неделю гоняла мысли и вот пришла к самому идиотскому выводу, к какому только могла прийти. А я… упустил момент, когда это случилось.

– Я заставлю отца гордиться мной! Он считает меня позором? Я стану спасением для Вселенной, и он признает меня перед всеми. Я наконец добьюсь признания!

Её глаза горят лихорадочным, фанатичным блеском. Хватаю её за костюм, притягиваю к себе.

– Ты не понимаешь, что говоришь, Мелисса! – выговариваю ей в лицо.

– Отлично понимаю, Таррел, – с ледяным спокойствием произносит она и аккуратно снимает мои руки со своей одежды. – Завтра я найду супероружие. И в итоге положу конец войне. По моим стопам пойдут другие полукровки!

– Совсем с катушек двинулась! – выкрикиваю в запале.

– Это ты двинулся, если не хочешь попробовать самый простой и действенный способ! – в тон жестко кричит она. – Это не политические интриги, это моя собственная инициатива!

Я вздыхаю. Успокаиваю мысли. Собираю концентрацию. Она мне сейчас понадобится. Я все равно не дам Мелиссе вредить себе, хочет она того или нет.

– Тогда мне остается только одно, – выговариваю низким ледяным голосом. – И не обижайся.

Мелисса растерянно смотрит на меня.

А у меня ощущение, что я собираюсь завести ребенка в ловушку. Я только недавно добился её доверия. Она только начала открываться мне. И теперь я сам разрушаю это. После того, что я собираюсь сделать, она точно меня возненавидит. Но я не вижу другого способа оградить её от самоубийства.

– Я тебя арестую, – произношу я жестко.

Мне больно это делать, но иначе я рискую потерять её совсем. А мне надо и правда ещё совсем немного времени, чтобы подготовить почву по подрыву репутации и политическому уничтожению Велсатора.

– Что-о?! – глаза Мелиссы распахиваются, а рот вытягивается в овал.

– Ты слышала, курсант Мэлтис, – добавляю глухо.

Это неправильно, черт! Но иначе – никак.

42.

– Я провожу тебя в изолятор, – слова Таррела звучат как ледяной приговор.

– Ты не можешь… – пытаюсь возразить, но не успеваю договорить.

Мир вокруг вдруг резко меняется. Или это моё восприятие?

Я не могу разжать губы. Руки прижимаются к телу, я не контролирую их. Ноги делают шаги к выходу из зала – и это не я даю им команду!

Я слышу собственное дыхание, но не могу его замедлить.

Я двигаюсь, но не могу сопротивляться!

Я заперта внутри собственного тела!

Боги… Это… Просто ужасно!

Таррел взял мое тело под контроль.

Вот, что чувствуют в таких случаях!

Паника вспыхивает внутри огромным костром. Я вижу, слышу, чувствую – но не управляю собой. Таррел ведёт мое тело к лифту, не глядя мне в лицо. Просто идет рядом.

В душе концентрированной кислотой разливается гнев. Ярость. Это бесчестно так со мной поступать! Мне хочется кричать:

– Остановись! Пусти меня! Чёрт возьми, это не ты должен решать, что мне делать!

Но тело продолжает двигаться. Идет. Плавно, ровно, без колебаний.

Я – пленница внутри самой себя.

Таррел заводит меня в лифт и нажимает кнопку А66. Лифт приходит в движение.

Я знаю, куда мы едем. Это на один уровень ниже допросных. Камеры заключения для провинившихся.

Я ненавижу Таррела всей душой. Он хладнокровно смотрит на меня, потом произносит охране – двум рослым ксорианцами в черной форме:

– Подготовьте камеру для курсанта Мэлтис.

Они сразу понимают, что я под контролем тела и даже не достают наручники.

Таррел заводит мое тело внутрь изоляционной каюты – пустая комната с койкой и встроенной в стену панелью питания. И дверь закрывается.

Он даже не стал прощаться. Не сказал ничего напоследок. Просто… бросил меня взаперти.

Тело возвращается ко мне сразу, как только захлопывается дверь.

Я падаю на кровать, захлёбываясь гневом. Как он мог? Как он посмел?!

Вскакиваю, стучу кулаком в дверь.

– Крейт! Скотина! Выпусти меня! – кричу я, но знаю, что это бесполезно.

Охранники не станут реагировать. За дверью гулкая тишина.

Сердце бешено колотится. Я злюсь на Таррела. Ненавижу его. Проклинаю! Он поступил со мной чересчур жестоко.

Основная часть меня считает, что он сделал подлость. Но есть небольшая, которая ставит это под сомнение.

Что, если он прав? Эта разлагающая мыслишка вспыхивает внутри и начинает разъедать мою решимость. Таррел всегда поступает логично. Редко совершает ошибки. Может, и сейчас он не ошибся? Может, он действительно нашел единственный способ защитить меня от самой себя?

Нет.

Нет!

Я права. Права я! Он неправ!

Я знаю, что делаю. Я нужна в этой войне. Если я боюсь, значит, нужно идти вперёд. Так говорил мой отец. Фальшивый отец! Плевать! Это стало моим девизом. Навстречу страху. Наперекор судьбе! Я сама создаю свою судьбу!

А Таррел… просто помеха.

Но, чёрт… Любимая помеха.

Я сжимаю голову руками. Меня разрывает от противоречивых эмоций. С одной стороны я его ненавижу, с другой – так же сильно люблю. Я хочу разбить что-то тяжелое о его голову с той же жадностью, с которой жажду поцеловать и прижаться к его телу.

Закрываю глаза. Надо успокоиться, но в голову лезут воспоминания. Как он смотрел на меня на тренировках, следы жара на моей коже от его прикосновений, последний поцелуй, который выбил воздух из лёгких, наполнив их небывалой легкостью.

Сладкая волна пробегает по телу.

Таррел. Его дыхание. Его тяжёлые руки на моей талии. Его голос – низкий, хриплый, горячий. Я провожу рукой по коже, вспоминая, мурашки, которые рассыпаются по телу от его касаний.

Проклятье… Я влюбилась в него по уши. Как девчонка. Сюжет под самую слезливую мелодраму, блин!

Время тянется медленно. В клетке так всегда, потому что нечем заняться. Я отсчитываю время по приемам пищи – это самый действенный способ. Вечером поступает первое питание – снова спецпит. Злит. Это все Таррел. Великодушно заботится обо мне, даже оставив взаперти.

Я успеваю ещё дважды получить питание до того, как происходит неслыханное.

Резкий вой сирены бьёт по ушам. Громкоговорители на уровне разрываются командными приказами:

– Прорыв на уровне А6!

– Курсанты первого, второго, третьего курсов – немедленная эвакуация!

– Курсанты четвертого курса в Арсенал! Мобилизация!

Я замираю.

Жуки? Первые мгновения мозг отказывается это воспринимать.

Но дверь открывается. На пороге стоят два охранника.

– Курсант Мэлтис, покиньте камеру! Срочная эвакуация!

Я подчиняюсь. Пока что. Меня ведут по коридорам. Я слышу лязг механизмов, грохот автоматических заслонок, тяжёлые шаги людей, бегущих в эвакуационные отсеки.

Охранники ведут меня к спасательным шлюпкам на этом уровне.

– Мобилизация личного состава! – снова звучит из громкоговорителя.

Они доводят меня до нужного отсека, указывают на инструкцию по использованию шлюпки и поспешно уходят. Система требует, чтобы они вооружились и отправились в бой. А я остаюсь одна.

Перед выбором.

Паника витает в воздухе. В узкие иллюминаторы под потолком я вижу, как от Академии массово отчаливают отдельные шлюпки, капсулы и эвакуационные шаттлы – на разных уровнях разное оснащение – но это похоже на массовый исход.

Я не готова бежать вместе с ними с поджатым хвостом.

Я не полезу в шлюпку.

Делаю шаг обратно.

Я не могу уйти. Я должна остаться. Я нужна там.

Сжимая кулаки, я разворачиваюсь и иду к лифту.

43.

Я добираюсь до ближайшего лифта, жму кнопку – естественно, лифт не работает. Чрезвычайная ситуация – протокол безопасности.

Cирены по-прежнему рвут воздух, система безопасности продолжает объявлять эвакуацию неофицерского состава и курсантов младших курсов.

Вся орбитальная станция дрожит от ударов. Это капсулы жуков вонзаются в корпус. После особенно сильного везде включается красное освещение. Пол подо мной вздрагивает, вдоль стен мигают алые пугающие огни.

Моя цель – уровень А6.

На стене рядом с лифтом мерцает неоном план эвакуации. Я сканирую его взглядом, нахожу то, что мне нужно. Аварийная лестница. Единственный вариант, когда лифты обесточены.

Всего-то шестьдесят уровней вверх. Ступени рифленые и высокие.

А54. Я бегу. Хорошо, что я успела прийти в форму, иначе бы не осилила такой кросс.

А40. Язык на плече. Дыхание сбито. Сверху все различимее доносятся звуки стрельбы – мягкие глухие «бом-м» импульсных винтовок и грохочущие «ш-ш-ш-бим» плазменных бластеров.

А 28. Черт бы побрал того архитектора, кто проектировал эти ступени! Они в высоту сантиметров тридцать, это как бег с высоко поднятыми коленями – безумно энергозатратно. Пот под эластичным спортивным костюмом катится градом. Но… было бы куда хуже бежать в тюремной робе. Хорошо, что мне не успели её выдать.

А15. Сверху раздаются скрежещущие звуки. Это когтистые лапы жуков скребут по переборкам. Гады. Я не вооружена, так что надо аккуратнее.

Сбавляю ход, крадусь вдоль стены, куда не добивает тусклое красное свечение диодных факелов, расположенных на центральной колонне. Дыхание тяжелое, грудь ходит ходуном.

А10. Прерывистые звуки жучьих лап приближаются. И чего эта тварь там забыла?

Я забиваюсь в угол и замираю. На площадке пролетом выше появляется эта мерзость. Узкое тело, вытянутое вверх, ростом с полменя. Тварь покрыта гладким, маслянистым черным хитином. Сейчас я даже различаю шорох, с которым хитиновые чешуйки трутся друг о друга.

У меня перехватывает дыхание от ужаса, смешанного с животной яростью.

У этого Жука нет лап, от маленькой головы отходят два плетевидных жгута, похожих на хлысты. Гипертрофированные усики, ага.

Он взмахивает ими в тяжелом, пропахшем жучьей тухлятиной воздухе, и их треугольные кончики бликуют в свете красных фонарей. Даже на взгляд они кажутся острыми, точно лезвия.

Разведчик? Воин? Мне в общем-то плевать, но пройти мимо него как-то придется.

Тварь замечает меня и направляется ко мне. Теперь я замечаю огромное тело на шести ногах, тянущееся за ним. Как таракан, только с непомерно вытянутой вверх передней частью туловища.

Ему неудобно перебираться по лестнице, я мобильнее. Жгуты резко взмывают вверх и со свистом рассекают воздух.

Я готовлюсь пару мгновений, потом срываюсь с места, отталкиваясь заодно от центральной колонны. Я с таким усилием бросаюсь в сторону, что пробегаю мимо него частично по стене, но всё равно чувствую, как один из его усиков рассекает мне плечо.

Падаю и перекатываюсь на полпролета выше удивленной твари. Тут же вскакиваю, чтобы бежать дальше. Боли даже не чувствую, только то, что ткань спортивного костюма становится влажной и на коже плеча становится непрвычно горячо.

Страх заставляет меня бежать быстрее.

Я несусь по лестнице вверх, перескакивая через ступеньку, едва не спотыкаясь, потому что один на один эта тварь меня убьет. А6! Скорее! Там будет возможность спрятаться.

Последние ступени, дверь, впереди такой же короткий коридор, как от лифта. С силой захлопываю дверь за спиной. Защелкиваю ручку, хотя в аварийной ситуации это и неправильно. Но сейчас надо как угодно защититься от той твари!

В конце коридора открытый проем, сенсорный пульт рядом мигает красным, и фальшьстена открыта. Похоже, все двери открылись, чтобы не было препятствий для эвакуации. Значит, станция все ещё герметична. Жукам тоже нужно дышать.

Я пробираюсь на сам уровень. В обе стороны от меня раскидывается коридор. Налево – к центральному залу, направо – даже не знаю, что. Не была в том крыле. Из-за поворота доносятся звуки стрельбы.

Красное аварийное освещение заливает всё вокруг. Дым стелется под потолком. Жуки атакуют.

В воздухе стоит удушливый запах пластиковой гари. Где-то впереди слышится взрыв и скрежет осыпания обломков.

Но мне нужен чип. Я знаю, где его искать. Пэрис успел при мне поиграться со своими произведениями. Я правда не знаю, какой из них подойдет...

Пэрису в руки попалась вся партия тех нелегальных чипов, которые пытались протащить в Академию Иридия и её компашка. Он перепаял все их по-разному на пробу. Только вот протестировать мы с ним не успели.

В любом случае один мне поможет. Нужно найти футляр с чипами в одном из столов в центральном зале.

Внезапно сзади раздается грохот двери, которую я пыталась заблокировать. Тварь с лестницы все ещё пытается до меня добраться!

Я слышу, как Жук скребет лапами, слышу, как его жгуты шлёпают по полу. Он идёт за мной.

Личные счеты? Я ему покажу личные счеты!

Я судорожно озираюсь и вижу пожарный отсек. Подлетаю, разбиваю локтем тонкую мембрану на рычаге открытия и нащупываю в открывшейся нише огнетушитель. Но не успеваю его вытащить.