Текст книги "Вечный дом. Мир ноль-А. Пешки ноль-А"

Автор книги: Альфред Элтон Ван Вогт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 36 страниц)

Из коридора послышался топот ног. Капитан Фри, а следом за ним Лидж, ворвались в кабину управления.

– Что случилось? – спросил капитан, задыхаясь.

Он остановился и замолчал. Человек на полу посмотрел на них, гримаса исказила его лицо, он дернулся и умер.

Капитан узнал в нем механика, помощника инженера связи. Оказалось, что матрица, которую умерший установил в прорезь подобия, была настроена на базу в четырехстах световых годах от них.

Пришло время для объяснений. Госсейн перечислил несколько соображений, исходя из которых он устроил западню в кабине управления.

– Если это был этот агент Фолловера, тогда он все время находился на борту. Почему? Потому что никто не пропал. Откуда я это знаю? Вы, капитан, в течение всего месяца общались с сержантами, и они непременно сообщили бы вам об отсутствии человека. Итак, все это время он был на корабле. Целый месяц он сидел на нижней палубе, отрезанный от кабины управления. Вы можете себе представить его волнение. Он, безусловно, не планировал ждать так долго, чтобы совершить побег. Почему он должен был сбежать? Я думаю потому, что человек, разрабатывая свои планы, всегда предусматривает возможность побега, или ему пришлось бы смириться с идеей смерти, если он почувствует себя загнанным в угол. Учитывая все это, он не стал терять времени – когда двери открылись – и сразу поднялся наверх с новой матрицей, которая также должна иметь схему самоуничтожения, после того как используется для побега. Но есть одна маленькая деталь, которая озадачивает меня. Капитан Фри говорил мне, что мы должны будем остановиться на базе, находящейся примерно в восемнадцати тысячах световых лет, чтобы взять матрицы, которые перенесут нас на Венеру г 36000, t 272°, z 1400 и, когда мы попадем на эту базу, у нас должны быть соответствующие документы. Так вот, маленькая деталь, которая приводит меня в недоумение, заключается в следующем: как механик собирался прибыть на базу, не имея таких документов? Ему, как члену команды военного корабля, пришлось бы объяснить, почему он находится вне корабля. Вы скажете, что Фолловер мог бы защитить его, но это не логично. Я думаю, Фолловер не захочет, чтобы Энро узнал, что он причастен к изоляции предсказателей на целый месяц.

Госсейн поднял взгляд.

– Капитан, как только вы все уладите с этой схемой, зайдите ко мне. Я буду в своей комнате.

XVI

Ради здравомыслия учитесь оценивать событие с точки зрения полного отклика. Полный отклик включает в себя нервные и общие внутренние изменения, эмоциональную реакцию, мысли о событии, высказанное утверждение, подавленное действие, совершенное действие и т. д.

Курс ноль-А

Придя в спальню, Госсейн снял ботинки и лег на кровать. Его подташнивало уже более часа. Огромные усилия, приложенные для поиска диверсанта, оказались для него слишком большим напряжением.

Ему не хотелось показывать свою слабость. И теперь так приятно было ощущать, как сила возвращается в тело. Пролежав двадцать минут, он потянулся, зевнул и открыл глаза.

Он со вздохом сел. Это было подобно сигналу. Вошла Лидж, неся поднос с супом. Своевременность этого, очевидно, указывала на предвидение. Думая об этом, Госсейн съел суп, и в этот момент в комнату вошел капитан Фри.

– Мы все сделали. Давайте указания, и мы начнем, – сказал он.

Госсейн посмотрел на Лидж, но та покачала головой.

– Не ждите ничего от меня, – сказала она. – То, что я предвижу, пока благополучно, но я не могу видеть дальше.

– Мы должны пройти оставшееся расстояние Девятого Деканта к ближайшей базе Восьмого Деканта. Там мы должны остановиться, – сказал капитан.

– Хорошо, действуйте, – ответил Госсейн.

Восемнадцать прыжков телепортации, и немногим больше чем через десять минут – таким показалось им прошедшее время, – капитан Фри вернулся.

– Мы находимся в семи световых годах от базы, – сказал он. – Неплохо. Теперь до Венеры осталось одиннадцать тысяч световых лет.

Госсейн поднялся и быстро прошел в кабину управления. Он сел в глубокое кресло перед прозрачным куполом. Его интересовал один вопрос: полетят ли они прямо на базу или просто приблизятся к ней?

Он вопросительно посмотрел на Лидж.

– Ну?

Лидж подошла к пульту управления, села на вертящийся стул и сказала:

– Мы входим, – и нажала на рычаг.

В следующее мгновение они были внутри базы.

Когда глаза привыкли к тусклому освещению, Госсейн увидел огромную металлическую пещеру гораздо больших размеров, чем база Великой Империи на Венере.

Капитан Фри давал инструкции по видеофону. Затем он обратился к Госсейну:

– Через полчаса на борт прибудет помощник капитана базы. За это время я приказал доставить на корабль новое оборудование. Они приняли это, как само собой разумеющееся.

Госсейн кивнул, но продолжал задумчиво смотреть на капитана. Он не беспокоился, что тот может как-то помешать ему. При его с Лидж координированных действиях, когда они могли предотвратить любые угрожающие планы задолго до того, как их начнут осуществлять, ни люди, ни машины не представляли для него опасности.

И все же Госсейну казалось, что этот человек помогает ему не как пленник, а как партнер. Госсейн вовсе не желал напоминать капитану о его обязанностях офицера военных сил Великой Империи, но все же он хотел понять его.

Госсейн решил поговорить откровенно. Ему пришлось подождать около минуты, прежде чем капитан Фри ответил:

– Госсейн, человек в вашем положении и с вашей особенной силой едва ли может представить, через что прошли сотни тысяч офицеров Великой Империи, когда Энро пришел к власти. Это было сделано очень искусно, и, если бы другие были как я, они бы почувствовали ловушку. Было практически невозможно что-либо сделать. Повсюду были шпионы, и подавляющее большинство экипажей были за Энро. Будучи военным министром, он использовал свое положение, чтобы поставить своих людей на все ключевые должности. Очень немногие отважились на сопротивление. Людей казнили направо и налево. По результатам теста на детекторе лжи я был отнесен к сомнительным личностям и предупрежден. Меня оставили в живых только потому, что я не оказал никакого сопротивления. Все остальное очень просто. Я потерял интерес к своей карьере. Я был просто утомлен всем этим. И когда я понял смысл путешествия на Алерту, я испугался. Мне казалось, что предсказатели обеспечат победу Энро. Когда вы появились здесь, сначала я был шокирован. Я представил себя на военном трибунале, а потом казненным. Но потом я понял; что вы сможете защитить меня. Это было все, что мне нужно. С того момента я на вашей стороне. Я ответил на ваш вопрос?

Да, этого было вполне достаточно. Госсейн протянул руку.

– На моей планете существует такая традиция. Это высшая форма скрепления дружбы.

Они пожали друг другу руки. Госсейн оживленно повернулся к Лидж:

– Нет пятен?

– Ни одного. Из документов ясно, что корабль выполняет специальную секретную миссию, что дает капитану Фри преимущество.

– Это значит, что мы выберемся с базы без всяких неожиданностей?

Лидж кивнула, но ее лицо было серьезно.

– Сейчас я вижу картину будущего, но вы можете ее изменить своим вмешательством. К примеру, вы можете создать пятно, чтобы доказать, что я ошибаюсь. Тогда я не знаю, что случится. Но то, что я вижу теперь, не имеет пятен.

Госсейну было бы интересно поэкспериментировать, но не сейчас.

Чем больше он вдумывался, тем более непонятной казалась ему проблема предвидения. Если Энро, предсказатели и сам Гилберт Госсейн были продуктами одного и того же вида обучения, тогда почему он, который был в «инкубаторе» так же долго, как любой предсказатель и в сто раз дольше, чем Энро, почему он не может видеть через расстояние, как Энро, и через время, как предсказатели?

Обучение, – подумал он. – Вот, в чем дело. Его обучение было недостаточным.

Теперь, как только предупредит венерианцев, он проконсультируется с доктором Кейром и другими учеными. И на этот раз они будут работать с новым пониманием его возможностей.

Прошел почти час с тех пор, как они покинули базу. Десять прыжков телепортации – и они были перенесены на десять тысяч световых лет в окрестностях Гелы.

Следующая остановка – Венера.

По его указанию Лидж установила приборы в режим «замыкания». Это заняло всего несколько секунд. Вдруг она резко откинулась в кресле и сказала:

– Что-то не так. У меня ощущение, что мы не сможем подойти к планете так же близко, как к той базе. Я чувствую какую-то помеху.

Госсейн не колебался.

– Мы свяжемся с ними по видеофону.

Но видеофон безжизненно молчал.

Ничего не оставалось, как вести корабль прямо на Венеру.

Как и раньше, прыжок телепортации произошел мгновенно. Капитан Фри посмотрел на индикаторы расстояния и сказал Лидж:

– Хорошая работа. До венерианской базы восемь световых лет. Лучше этого и быть не может.

Вдруг послышался грохот. Раздался низкий голос:

– Говорит робот-оператор, ответственный за связь. Критическая ситуация!

XVII

Во имя здравомыслия отдавайте себе отчет о самовозвратности. Утверждение может быть о реальности или об утверждении о реальности.

Курс ноль-А

Госсейн быстро подошел к пульту управления и встал позади капитана Фри, напряженный и настороженный. Его взгляд перебегал с заднего на боковой и с бокового на передний видеоэкраны. Робот-оператор снова заговорил «аварийным» голосом.

– Голоса в космосе, – грохотал он. – Роботы, передающие друг другу сообщения.

– Переключите эти сообщения на нас, – громко скомандовал капитан Фри. Он посмотрел вокруг и поднял взгляд на Госсейна: – Вы думаете, флот Энро уже здесь?

Госсейн занялся подсчетами. «Я был освобожден, – думал он, – от мозга Ашаргина через несколько минут после того, как Энро отдал приказ. Вероятно, потребовалось около сорока часов для возвращения на эсминец, еще два часа, чтобы двинуть корабль, меньше часа мы были на базе, а затем понадобилось около восьмидесяти часов, чтобы попасть сюда, на Венеру, – всего около ста двадцати двух часов, и только три из них могут считаться потерянными зря».

Пять дней! Конечно, карательный флот мог отправиться с ближайшей к Венере базы. И, возможно, так оно и было.

Для телепортации видеофонных сигналов, представляющих собой движение электронов, использовались сравнительно простые образцы. Электроны были по своей природе идентичны до восемнадцати десятичных знаков, и поэтому рассогласование полей в передаче занимало только четырнадцать секунд для каждых четырех тысяч световых лет. Для материальных же объектов оно составляло десять часов для того же расстояния.

Флот Энро мог оказаться здесь раньше их благодаря времени, сэкономленному использованием телефонных команд. Но им потребовалось бы дополнительное время на погрузку оружия атомного уничтожения, которое должно было обрушиться на Венеру и на Землю.

И кроме того, существовал другой, более важный аспект. У Энро были планы по поводу устройства личной жизни. Даже теперь он мог отложить приказ об уничтожении Солнечной системы в надежде, что угроза такого нападения заставит его сестру выйти за него замуж.

Снова заревел робот-оператор.

– Передаю, – выкрикнул он, – переговоры между роботами. – Его голос стал спокойным. – Корабль на CR-94-687-12… взз… Телепортирует… Приблизиться и атаковать… пятьсот человек на борту… вззз… ноль пятьдесят четыре секунды… Захват…

Госсейн тихо сказал:

– Нас атакуют роботы-защитники.

Пришло облегчение, которое принесло с собой волнение и гордость, но вместе с тем и предостережение. Прошло чуть больше двух с половиной месяцев после смерти Торсона. И уже существует защита от межзвездных атак.

Люди ноль-А, должно быть, поняли, что оставлены на милость диктатора-неврастеника и сконцентрировали производство на оборону. Колоссально!

Госсейн увидел, что капитан Фри собирается нажать на рычаг, чтобы вернуться обратно к звезде Гела на базу в тысяче световых лет отсюда.

– Обождите, – сказал он.

Капитан оставался напряженным.

– Надеюсь, вы не собираетесь здесь остаться?

Госсейн посмотрел на Лидж.

– Что вы скажете? – спросил он.

Он увидел, что ее лицо окаменело. Она сказала:

– Я могу видеть атаку, но не понимаю ее характера. После ее начала все расплывается. Я думаю…

Ее прервали. Все радарные машины забились в истеричных звуковых и световых сигналах. На видеоэкранах мелькали сменяющиеся картины в таком количестве, что Госсейн не успевал их рассмотреть.

В этот же момент что-то попыталось схватить его сознание.

Его дополнительный мозг зарегистрировал комплексную энергетическую сеть и отметил, что она пытается резко закрутить импульсы, идущие к моторным центрам его мозга и от них. Пытается? Достигает цели.

Он быстро понял характер атаки и ее ограничение. Не мешкая, он сделал корково-таламическую паузу.

Давление на его сознание закончилось немедленно.

Краем глаза он увидел, что Лидж застыла, где стояла, с искаженным лицом. Перед ним неподвижно сидел капитан Фри, его пальцы были сжаты в дюйме от рычага искривителя, который перенес бы их к Геле.

Над ним звучал голос робота-оператора:

– Единица CR… вззз… выведена из строя… Все люди на борту, кроме одного, схвачены. Сконцентрироваться на неподдающемся…

Одним движением пальца Госсейн переключил рычаг искривителя.

Темнота.

Эсминец Y-381907 висел в космосе немногим дальше, чем в восьмистах световых лет от Венеры. В кресле около пульта управления капитан Фри терял неестественную неподвижность.

Госсейн повернулся и бросился к Лидж. Он сделал это вовремя. Оцепенение, которое держало ее на ногах, прошло. Он подхватил ее как раз в тот момент, когда она стала падать.

Пока он нес ее к глубокому креслу перед прозрачным куполом, он мысленно представил, что происходит во всех отсеках корабля. Сотни людей, должно быть, падают или уже упали. Или, если во время атаки они лежали, то теперь обмякли, словно из их мышц ушли все силы.

Тело Лидж было так безжизненно на его руках, что на миг ему показалось, что она мертва. Но сердце билось, и, когда Госсейн положил ее в кресло, веки дрогнули, она попыталась открыть глаза. Прошло почти три минуты, прежде чем Лидж смогла сесть.

– Давайте не будем возвращаться туда, – попросила она слабым голосом.

– Минуточку, – сказал Госсейн.

Он увидел, что капитан Фри пришел в себя и конвульсивно дергает рычаги и переключатели на пульте, уверенный, что корабль все еще в опасности. Поспешно подняв капитана из кресла возле пульта управления, Госсейн помог ему перебраться к креслу напротив Лидж.

В это время его мысли были заняты тем, что сказала Лидж. Он спросил ее:

– Вы видите нас возвращающимися?

Она неохотно кивнула.

– Но это все, что я вижу. Остальное выше моих возможностей.

Госсейн молча сел, продолжая смотреть на нее. Его хорошее настроение пропало. Венерианский метод защиты был уникален, он воздействовал только на необученных ноль-А людей, и во время атаки только присутствие Госсейна спасло корабль.

Казалось, что оборона венерианцев непобедима.

Но если бы его не было на борту корабля, тогда бы у Лидж не было пятен в предвидении будущего. Она бы заранее предсказала атаку, и корабль смог бы избежать нападения.

Поэтому, флот Энро с предсказателями на борту сумеет избежать первой бешеной атаки. А если предсказания будут достаточно точны, флот сможет прорваться к Венере.

Возможно, совершенная система обороны Венеры, не имеющая равных по своему замыслу, на деле окажется никчемной. Создавая роботов-защитников, венерианцы не учли наличие предсказателей.

Неудивительно. Даже Кренг не знал о них. Конечно, может оказаться, что на карательном флоте, посланном на Венеру, их не будет. Но в этом нельзя быть уверенным.

Дойдя до этой мысли, Госсейн вернулся к сказанному Лидж. Он кивнул, мысленно вообразив ситуацию. Затем сказал:

– Мы попытаемся снова, потому что должны пройти через эту систему защиты. Это очень важно.

Безусловно, это было очень важно. Он представил систему роботов-защитников, подобную этой, противостоящую несметному флоту Энро в Шестом Деканте. Если бы эта система работала немного быстрее, то есть атака происходила за одну, а не за сорок четыре секунды, тогда даже предсказатели не успевали бы предвидеть.

Госсейн рассмотрел несколько возможностей, затем тщательно объяснил суть коркового-таламической паузы Лидж и капитану. Они несколько раз порепетировали, но на большее не было времени.

Конечно, предосторожности могли не сработать, но они стоили усилий.

Закончив подготовку, Госсейн сел за пульт управления и осмотрелся.

– Готовы? – спросил он.

Лидж ворчливо сказала:

– Я не могла бы утверждать, что мне нравится находиться в космосе. – Это был ее единственный комментарий.

Капитан ничего не сказал.

– Хорошо, на этот раз мы попытаемся пройти так далеко, как сумеем.

Госсейн нажал на рычаг.

Атака началась через тридцать восемь секунд после телепортации. Госсейн наблюдал нюансы ее развития, немедленно аннулируя любое воздействие на его сознание. Но в этот раз он предпринял новые шаги.

Он попытался передать послание роботам-защитникам.

– Приказываю прекратить атаку! – повторил он несколько раз.

Он ожидал, что робот-оператор повторит его команду, но тот продолжал транслировать переговоры между роботами-защитниками. Госсейн отдал другой приказ.

– Отключить все контакты! – твердо сказал он.

Робот-оператор сказал что-то о том, что все, кроме одного, выведены из строя и, без всякого намека на исполнение его команды, добавил:

– Сконцентрироваться на сопротивляющемся…

Госсейн нажал на рычаг телепортации и отпустил его через пять световых минут.

Через шестнадцать секунд атака возобновилась. Он мельком посмотрел на Лидж и капитана. Оба обмякли в своих креслах, краткое обучение системе ноль-А оказалось не очень эффективным.

Он отвернулся от них и смотрел на экраны, ожидая бластерной атаки. Поскольку таковой не произошло, он сделал прыжок еще на один световой день к Солнцу. Индикаторы расстояния показывали, что Венера находится немногим больше, чем в четырех световых днях.

На этот раз атака началась через восемь секунд.

Она все еще была недостаточно быстрой. У него сформировалось определенное представление о происходящем. Венерианцы пытаются захватить корабли, а не уничтожить их. Устройства, созданные для этого, будут сильнодействующим оружием в галактике обычных людей. Они вызывали восхищение своей способностью различать где друг, а где враг. Но против предсказателей они не смогут действовать столь же эффективно.

Госсейн отправил еще одно послание тем, кто со слепым, механическим упорством пытался вывести его из строя.

– Считайте корабль захваченным.

Но по-прежнему не было никакого ответа. Госсейн еще раз нажал на рычаг телепортации. «Теперь, – подумал он, – мы посмотрим».

Когда темнота рассеялась, индикаторы показывали девяносто четыре световые минуты до Венеры. Атака началась через три секунды и на этот раз по-другому.

Корабль задрожал. Экран защиты засветился оранжевым цветом. Робот-радар завывающим, как сирена, голосом сообщил:

– Приближаются атомные ракеты.

Быстрым движением пальцев Госсейн передвинул рычаг телепортации обратно, и эсминец отпрыгнул на девятьсот одиннадцать световых лет к Геле.

Вторая попытка проникнуть через систему обороны Венеры провалилась.

Госсейн, уже обдумывающий детали третьей попытки, вопросительно посмотрел на Лидж. Она покачала головой.

– Не задавайте вопросов, – сказала она. – Я слишком устала.

Он хотел возразить, но повнимательней приглядевшись к ней, понял, что она действительно устала и ослабела.

– Я не знаю, что эти роботы сделали со мной, – сказала она, – но мне нужен отдых, прежде чем я смогу что-то делать. Кроме того, – заметила она, – вам тоже не мешает восстановить силы.

Ее слова напомнили ему о собственной усталости, но он отогнал эту мысль и уже собирался заговорить, когда Лидж покачала головой.

– Пожалуйста, не спорьте со мной, – сказала она слабым голосом. – Сейчас я могу вам сообщить, что до следующего пятна около шести часов, и что эти шесть часов мы будем спать.

– Вы имеете в виду, что шесть часов мы будем сидеть в космосе?

– Спать, – поправила она. – И не беспокойтесь о венерианцах. Кто бы их ни атаковал, будет отброшен так же, как и мы.

Она была права. За последней репликой стояла аристотелева логика, но общие доводы были правдоподобны. Физическая слабость. Замедленные рефлексы. Действительно, полезно отдохнуть.

В перечень сил воюющих сторон входил и человеческий фактор.

– Что за пятно? – спросил он, наконец.

– Мы проснемся, – ответила она, – а после ничего не видно.

Госсейн посмотрел на нее.

– Нет никаких предупреждений?

– Ни намека…

Госсейн проснулся в темноте и подумал: «Я должен исследовать феномен моего дополнительного мозга». Его удивило, что эта мысль пришла ему во сне.

Ведь он решил, и вполне логично, отложить эту проблему до прибытия на Венеру.

На соседней кровати зашевелилась Лидж. Она включила свет.

– Мне кажется, что пятно растягивается, – сказала она. – Что случилось?

Госсейн чувствовал, что внутри него происходит какая-то деятельность. Его дополнительный мозг работал так же, как в процессе телепортации или «запоминания» зон. Это было только ощущение, более сильное, чем осознание биения сердца или расширения и сжатия легких, но такое же устойчивое. Однако, он не телепортировался и не «запоминал» зону.

– Когда началось пятно? – спросил он.

– Только что. – Ее голос был серьезен. – Я уже говорила вам о нем, но я думала, что оно будет, как обычно, кратковременной блокировкой.

Госсейн кивнул. Он собирался спать до появления пятна. И вот оно появилось. Он снова лег, закрыл глаза и постарался расслабить кровеносные сосуды мозга – простой процесс, вызывающий мысли. Казалось, это самый обычный метод прерывания потока.

Вскоре он почувствовал беспомощность. Как человеку остановить биение сердца или деятельность легких – или нейронный поток, который неожиданно и без всякого предупреждения начался в его дополнительном мозгу?

Он сел и, посмотрев на Лидж, уже собирался поделиться с ней своей неудачей. И тут он увидел странную вещь. Он увидел, как Лидж встает с кровати и подходит к двери, затем – она сидит за столом вместе с Гилбертом Госсейном и капитаном Фри. Он увидел ее снова, еще дальше во времени. Ее лицо было смутным, широко раскрытые глаза смотрели изумленно. Она что-то говорила, но он не уловил, что.

Внезапным рывком он снова оказался в спальне, и Лидж все еще сидела на краю кровати и глядела на него в недоумении.

– Что происходит? – сказала она. – Пятно продолжается.

Госсейн поднялся и начал одеваться.

– Не спрашивайте меня сейчас ни о чем, – сказал он. – Может быть, я покину корабль, но я вернусь.

Потребовалось не больше секунды, чтобы вернуть в свое сознание одну из зон, которую он «запомнил» на Венере два с половиной месяца назад.

Госсейн ощущал слабый пульсирующий поток от своего дополнительного мозга. Он неторопливо расслабился, как делал это лежа в кровати, и почувствовал перемены в своей памяти, причем явные. Он осознал, что его мозг следит за постоянно изменяющимся образцом. Были небольшие рывки и пробелы. Но сам «сфотографированный» образ в его сознании оставался ясным и четким, хотя и изменялся.

Он закрыл глаза. Никакой разницы, изменение продолжалось. Он знал, что прошло три недели, месяц, затем прошло все время с тех пор, как он покинул Венеру. И тем не менее, он продолжал «помнить» зону на уровне до двадцатого десятичного знака.

Он открыл глаза и встряхнулся, заставляя себя вернуться к окружающей действительности.

Во второй раз было проще. И еще проще в третий раз. После восьмой попытки рывки и пробелы все еще оставались, но, вернув свое внимание в комнату, он понял, что неконтролируемая фаза его открытия прошла.

Он больше не ощущал потока в дополнительном мозге.

Лидж сказала:

– Пятно остановилось! – Она поколебалась, затем добавила: – Но почти сразу появилось другое.

Госсейн кивнул.

– Я ухожу.

Без малейшего сомнения он мысленно произнес старое слово-намек для этой «запомненной» зоны.

В тот же миг Госсейн очутился на Венере.

Он стоял позади стойки, которой воспользовался как загородкой в тот день, когда прибыл на Венеру с Земли на борту «Президента Харди».

Медленно и осторожно он осмотрелся, размышляя, заметил ли кто-нибудь его появление. Он увидел двоих. Один из них неторопливо шел ко входу. Другой смотрел прямо на Госсейна.

Госсейн двинулся навстречу. Тот сделал то же самое. Они встретились на полпути.

Лицо венерианца было хмурым.

– Я вынужден попросить вас оставаться здесь, – сказал он, – пока я не вызову детектива. Я видел, как вы, – он запнулся, – материализовались.

Госсейн сказал:

– Я часто думал, как это выглядит со стороны. – Он не собирался увиливать. – Прошу вас поскорее доставить меня к военным экспертам.

Мужчина по-другому посмотрел на него.

– Вы ноль-А?

– Ноль-А.

– Госсейн?

– Гилберт Госсейн.

– Меня зовут Армстронг, – сказал мужчина и с улыбкой протянул ему руку. – Мы терялись в догадках, что с вами случилось. – Он остановился. – Но давайте поспешим.

Госсейн полагал, что они войдут в дверь, но мужчина проследовал дальше. Госсейн задал вопрос. Армстронг объяснил:

– Если вы хотите быстро связаться с нужными людьми, лучше пройти сюда. Слова искривитель пространства вам говорят о чем-нибудь?

Кому-кому, а Госсейну они говорили.

– Пока их немного, – добавил Армстронг. – Хотя для других целей мы выпускаем огромное количество.

– Я знаю, – сказал Госсейн. – Корабль, с которого я телепортировался, испытал на себе результаты ваших трудов.

Они как раз подошли к искривителю. Армстронг остановился. Его лицо медленно побелело.

– Вы хотите сказать, что у нас плохая защита?

Госсейн помолчал.

– Я в этом не уверен, но боюсь, что да.

Когда темнота, сопутствующая телепортации, рассеялась, Армстронг открыл дверь кабины, выходящую в коридор. Быстрыми шагами Госсейн шел за Армстронгом. Они вошли в комнату, заставленную столами. Несколько человек сосредоточенно изучали груды документов. Госсейн особенно не удивился, что Армстронг не был знаком ни с кем из присутствующих. Ноль-А венерианцы были людьми, достойными доверия, и по своему желанию всегда могли пройти на любой завод, выпускающий самую секретную продукцию.

Армстронг назвал свое имя венерианцу, сидевшему у самой двери, а затем представил Госсейна.

Мужчина поднялся и протянул руку.

– Меня зовут Эллиот, – сказал он и повернулся к ближайшему столу: – Эй, Дон, позови доктора Кейра. Пришел Гилберт Госсейн.

Госсейн не стал дожидаться доктора Кейра, поскольку его информация была слишком важной. Он торопливо рассказал о готовящемся нападении флота Энро. Реакция оказалась совершенно иной, чем он ожидал.

Эллиот сказал:

– Значит, Кренг достиг цели. Молодец!

Госсейн уставился на него, потрясенный.

– Вы имеете в виду, – сказал он, – что Кренг отправился на Горгзид с целью заставить Энро напасть на Венеру?

Он вспомнил о мертворожденном заговоре против Энро. Теперь ясно. Заговор и не собирался быть успешным.

Его короткая радость угасла. В нескольких словах он рассказал венерианцам о предсказателях и веско закончил:

– Я точно не знаю, смогут ли я предсказатели пробиться через вашу оборону, но мне кажется, что смогут.

После недолгого обсуждения Госсейна позвали к видеофону, за которым сидел мужчина, нажимавший на кнопки и что-то говоривший роботу-оператору. Увидев Госсейна, он объяснил:

– Это станция всеобщего вещания. Расскажите заново вашу историю.

На этот раз Госсейн рассказывал более подробно. Он описал предсказателей, их культуру, преобладающий таламический тип личностей, встреченных им. Он сообщил о Фолловере и высказал свои предположения о сущности его тенеподобной структуры. Он описал Энро, придворную ситуацию на Горгзиде и положение Элдреда Кренга.

– Мне сейчас сказали, что Кренг прибыл туда, чтобы хитростью заставить Энро послать флот на Венеру. Могу вам сообщить, что он выполнил свою миссию. Но, к несчастью, он не знал о существовании предсказателей. И поэтому грядущее нападение будет вестись врагом при гораздо более благоприятных обстоятельствах, чем могут предположить знающие характер обороны, созданной здесь, на Венере и на Земле.

Он тихо закончил:

– Подумайте над этим.

Эллиот сел на свободный стул и, обращаясь к широкой аудитории, сказал:

– Подавайте ваши замечания роботам-накопителям обычным способом.

Госсейн выяснил, что обычным методом для небольших групп являлось обсуждение вопроса, в результате которого они выдвигали столько разумных предложений, сколько считали нужным. Затем один из них подобным образом обсуждал вопрос с другими такими же делегатами. Рекомендации передвигались от уровня к уровню, поскольку каждая группа делегатов в свою очередь назначала своего делегата. Через тридцать семь минут робот-накопитель вызвал Госсейна и сообщил ему четыре принципиальных предложения в порядке первоочередности.

1. Провести линию к звезде Гела, с которой должны прилететь военные корабли, и сконцентрировать всю систему защиты вдоль этой линии так, чтобы реакция роботов на появление военных кораблей заняла не больше двух-трех секунд.

Поскольку альтернатива была полностью исключена, они надеялись, что такая линия защиты, рассчитанная на неожиданность, сможет захватить весь первый десант врага, независимо от того, есть там предсказатели или нет.

2. Договориться, чтобы Лидж попыталась провести эсминец через систему защиты, и посмотреть, что может сделать предсказатель, зная характер защиты.

3. Перестать секретно действовать против Энро в пользу Лиги и предложить Лиге все имеющееся в распоряжении защитников оружие, полностью сознавая, что информацией могут злоупотребить и что мир после победы Лиги, возможно, будет трудно отличить от безусловной победы Энро. Взамен требовать приема эмигрантов с Венеры.

4. Покинуть Венеру.

Госсейн вернулся на эсминец и договорился о третьей попытке прорваться на Венеру в соответствии со вторым пунктом предложений.

Он хотел остаться на борту, но Лидж категорически воспротивилась этому.

– Одно пятно, и с нами покончено. Можете вы гарантировать, что их не будет?

Госсейн не мог.

– Но предположим, в вашем кругозоре появится пятно, пока я буду на планете? – спросил он.

– Вас это не касается, – сказала Лидж. – Все эти вещи имеют свои ограничения, как я вам уже говорила.

Ее способность не выглядела ограниченной, когда минуту или две спустя эсминец Y-381907 материализовался в трех милях над галактической базой на Венере и вынырнул под углом из атмосферы. Мгновением позже ряд торпед помчался на него. Корабль метался из стороны в сторону, вылетал и влетал в атмосферу, большее время невидимый с Венеры. На видеоэкранах мелькало судорожное изображение его полета.