Текст книги "Право на доверие (СИ)"

Автор книги: Алена Сказкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Лечиться тебе надо, Ланка! Лес как лес, и нет в нем ничего страшного. И все же какое-то неприятный осадок остался. Не нравилось мне это место, а почему, объяснить, хоть убейте, не могу.

Нам не пришлось долго искать купеческий обоз – колеса телег оставили глубокую колею на влажной земле, да и торговцы решили далеко не углубляться в чащу, выбрав для своего временного пристанища небольшую полянку шагах в ста от опушки. Пять крытых повозок расставили по кругу, в центе было обустроено кострище, у которого на данный момент сидели восемь человек. На краю поляны с визгом носились шестеро ребятишек – два мальчика, четыре девочки – играя то ли в прятки, то ли в салки. Видимо, не только господин Хок решил отдать свою дочь в обучение. Еще один человек задавал корм лошадкам, смирно стоящим в самодельном загоне. Кобылок было одиннадцать. Все серые, крепенькие, как на подбор. Интересно, а где остальные – похоже, что часть отряда уехала. Лана, ты ведь помнишь, что любопытство сгубило не одну кошку? Не мое дело, куда решили отправиться купцы.

Я с удовольствием слезла с жесткого седла, ощущая, как часть тела пониже спины превратилась в одну большую мозоль. Обернулась, чтобы помочь спуститься Рине, но шустрая девчонка проворно соскользнула по боку лошадки и уже стояла на земле. Господин Хок перекинул мне поводья и направился к костру. Я услышала его удивленный возглас.

– Грегор? А ты тут какими судьбами?

Один из сидящих людей встал навстречу моему спутнику, мужчины крепко обнялись, хлопая друг друга по спине. Я различила ответ.

– Да вот, решил охранником наняться. За детишками прослежу, чтобы до места довезли да не обижали их…

Хок обернулся, помахал мне рукой.

– Госпожа Жрица, идите к нам.

Я, не спеша, приблизилась к костру. Рина боязливо шла рядом, держась за подол моей юбки. Кажется, девочка уже передумала становиться жрицей.

Мальчишка лет пятнадцати, сидевший вместе с остальными, окинул меня хмурым взглядом, неохотно поднялся, забрал у меня поводья. Лошадки покладисто потрусили вслед за ним. Я проводила взглядом долговязую фигуру в потертом тулупе. Совсем еще птенец, только-только усы начинают расти. Снова посмотрела на сидящих вокруг костра людей.

Одеты просто, по-походному, совершенно разные, и тем не менее было в них нечто общее, внушающее мне опасение. Может, дело во взглядах, которые я ловила на себе, каких-то нехороших взглядах, внимательных, оценивающих. Будто я – ягненок, вокруг которого смыкается стая волков. Волки пока не спешат нападать, проверяют, не является беззащитная испуганно блеющая жертва просто приманкой у спрятанного капкана…

Что со мной сегодня твориться?! То лес у меня зловещий, то купцы подозрительные.

– Уважаемые, – раздался за спиной приторно-сладкий голос.

Я вздрогнула от неожиданности, резко обернулась. Голос принадлежал мужчине лет пятидесяти. Судя по богатой одежде, именно он являлся главным в этом лагере. Одного со мной роста, сутулый, полноватый. Черные вьющиеся волосы с белыми прядями седины на висках. Нос с горбинкой. Завитые вверх аккуратные усики, тоненькая бородка. Взгляд темно-серых глаз… колючий. Цепкий, изучающий. Ланка, очнись. Купцу и положено иметь такой взгляд, он должен сразу распознавать возможности своих клиентов. Но почему так мерзко, будто меня сейчас окатили помоями?

Купец сложил руки ладонями друг к другу, поклонился мне в приветствии, распространенном в Южном Пределе.

– Для меня честь принимать жрицу Храма Целителей в моем скромном лагере. Да продлит Хронос Ваши лета.

Поклон должен был выразить лишь уважение равного к равной. Но мне кажется, ты больше привык подчиняться, чем повелевать, купец. Странно. Кто может приказывать хозяину обоза?

– Да ниспошлет Рок Вам легких дорог, – ответила я церемониальной фразой. – Меня интересуют Ваши товары, Почтенный.

– Конечно, Госпожа. Мы можем предложить Вам большой выбор: посуда, ткани, украшения…

Любой торговец, чтобы получить прибыль, способен расхваливать самый никудышный товар целую вечность. Я, конечно, не спешила, но жаль было терять время, которое можно потратить с гораздо большей пользой.

– Я хотела бы обновить одежку.

– Вам повезло. Есть платья из сейрийского шелка, меха Русы, а может Вам по вкусу западная мода. Нет, о чем я говорю. Юг! Конечно же, юг! Атэр, – он обратился к успевшему вернуться мальчишке. – Покажи Госпоже наши товары.

Мальчишка тяжело вздохнул и направился к одному из обозов, даже не проверяя, иду ли я следом. Резко отдернув полог, он ловко забрался в фургон, окинул меня сверху недовольным взглядом.

– Ну, чего надо?

Такими темпами ты не много продашь, малец. Торговец должен улыбаться каждому своему покупателю, как лучшему другу, даже если с удовольствием надавал бы ему по морде. А не смотреть угрюмо исподлобья, будто делая одолжение, выслушивая меня. «Говори и проваливай», так? Сейчас я научу тебя уважать старших.

– Атэр? – Хозяин обоза на секунду отвлекся от оживленного спора, который он вел с господином Хоком по поводу платы за провоз Рины до Южного Храма, кинул на парнишку взгляд, не обещающий ничего хорошего.

Мальчишка скис, посмотрел на меня с вымученной улыбкой.

– Чего изволите, Госпожа? Вот платье есть, – он распотрошил тюк, вытащил на божий свет что-то синее, переливающееся и невесомое. В таком наряде не стыдно танцевать с принцем на королевском приеме. Исхард бы оценил.

– Мне нужно подобрать рубаху.

Атэр небрежно отшвырнул дорогое платье в сторону, полез вглубь. Вернулся с целым ворохом одежки, бросил на пол.

– Выбирайте.

Я осторожно вытащила одну, с сомнением посмотрела на свою находку. Грубая ткань, отвратительный бурый цвет, да этот мешок мне еще и велик будет.

– Атэр, ты позоришь меня, – разочарованно произнес купец, на секунду отвлекаясь от спора. – Принеси ту из Иллии с вышивкой на рукавах. И еще вязаную, с пухом горских коз... Пять золотых, уважаемый. Девочку кормить-поить надо.

– Да за семь золотых корову купить можно, – возмущался господин Хок. – Эта пигалица и не ест ничего. Два.

– Теленка, уважаемый. Четыре и девяносто серебряников…

Мальчишка на этот раз пропадал дольше, а когда вернулся, выложил на край фургона два свертка. Я развернула первую вещь. Хаос, какая красота! Золотистая полупрозрачная ткань, мягкая, приятная на ощупь. Изящный воротник, рукава, расклешенные от локтя по последней моде. И вышивка – сине-красные цветы, отделанные мелкими, искусно обработанными каменьями. Даже без примерки мне казалось, что она идеально сядет на мою фигуру.

Вторая рубаха не была такой нарядной. Простенькая, вязаная, без каких либо узоров, зато удобная и теплая. Как раз для северных краев. И что же выбрать? Красоту или практичность?..

– Три золотых двадцать серебряников. Это мое последнее слово.

– Договорились.

– Вот и отлично, – господин Хок и купец наконец-то хлопнули по рукам, и все внимание последнего обратилось ко мне. – Что скажете, Госпожа?

– Даже не знаю, трудно выбрать… – пожалуй, решу спор в пользу практичности. Мне предстоит дорога на север, теплая вещь в любом случае пригодится. А вышитое чудо и надеть-то некуда. Но, Хаос, как же хочется выглядеть красивой!

– Берите обе. Отдам за двадцать серебряников, – предложение купца удивило меня. Два десятка серебряных монет – не самая маленькая цена за одежду, но вещи, которые я держала в руках, стоили явно больше.

– Это интересное предложение, – еще бы понять, чем вызвана такая щедрость со стороны хозяина обоза? Мужчина уловил тень сомнений, возникших у меня, потому что расплылся в улыбке.

– Исключительно для Вас. Сестры Храма оказали нам честь, взяв наши грешные души под свою защиту.

Ого! А купец не так-то прост. Южный Храм не дает свое покровительство первому встречному. Исключительно за большие услуги, оказанные в прошлом или в настоящем. Караваны, например, являются частью шпионской сети драконов – торговый люд много слышит и видит. Кого-то найти, что-то доставить… Я могу потребовать от купца доклад о его задании, он будет обязан ответить, если только приказ не исходил напрямую от Альтэссы, но для этого мне придется раскрыться. Нет. Я не готова. Любопытство потерпит.

– Я могу взглянуть…

Купец сразу понял меня. Тонкие пальцы, украшенные перстнями, нырнули за воротник и извлекли на свет свиток из дорогой бумаги, бережно, как сокровище, протянув мне. Для человека это и есть сокровище.

Я аккуратно развернула грамоту. Почерк незнакомый, да я ведь и не знаю всех писцов Южного Храма, а вот печать – золотой полукруг солнца, встающий над на раскрытыми крыльями летящего дракона – без всяких сомнений принадлежит Альтэссе, или Верховной Жрице. Золотой дракон…

На минуту мне стало тоскливо, захотелось домой. К нудным наставлениям многочисленных учителей (не думала, что когда-то вспомню об этом времени с грустью), к бесшабашным забавам с Крисом и Аликом… К сестре. Требовательной, строгой, но справедливой, понимающей, доброй. Харатэль, я по тебе соскучилась. Но даже ты не способна защитить меня. Мне бросили вызов, и я приму его. Обязана принять, мне не дали выбора.

– Благодарю, – я аккуратно скатала свиток, вернула владельцу. – Вы собираетесь в Южный Храм?

– Да, только завернем по пути в пару мест, – купец внимательно посмотрел на меня. – Вы желаете присоединиться к нам, Госпожа?

Вернуться домой, привычно сбросить ворох проблем на чужие плечи... Как же заманчиво! Только мне не вернуть времени. Не вернуть то чувство абсолютной безопасности, которое мне давало присутствие сестры. Бывшие неприступными укрепления твердыни дали трещину. Стены родного дома перестали казаться мне достаточно надежными. Я помню каждую секунду, что где-то далеко или совсем рядом скрывается неизвестный враг, ждущий удобного момента, чтобы вновь попытаться забрать мою жизнь.

В очередной раз я потеряла связь с миром. Вон и купец смотрит на меня с ожиданием, медленно переходящим в скуку.

– Благодарю за предложение, уважаемый. Неотложные дела требуют моего присутствия в другом месте, – Хаос, когда же я избавлюсь от этой вычурной манеры выражаться. Изящная словесность хороша для официальных приемов, но в глухой деревушке способна вызвать ненужный интерес и массу неудобных для меня вопросов. – Я буду благодарна, если Вы согласитесь передать мое письмо Верх… кому-нибудь из Посвященных.

Аккуратней со словами, Ланка. Чуть не проговорилась! Купца бы сильно удивило, что простая воспитанница Южного Храма может без церемоний писать Верховной Жрице.

– Конечно, Госпожа. Мы уходим через день, на зорьке, Вы успеете?

– Да, конечно. Я вернусь завтра.

На том и порешили. Я расплатилась с купцом за одежду, отказалась от предложения разделить трапезу и снова взгромоздила измученную пятую точку в седло. Нет, длительные конные прогулки явно не для меня. Как подумаю, что впереди ждет еще два-три часа этот пытки…. Лучше не вспоминать.

Господин Хок тронулся с места. Я сжала пятками бока коня, последовала за ним. Рина стояла у костра, не делая попытки идти за нами, лишь смотрела вслед расширенными светлыми глазами. И только когда мой конь шагнул под сень деревьев, едва слышно прошептала, впервые за все время, что мы провели в лагере.

– Госпожа Жрица, пожалуйста, не уезжайте…

________________________________________________________________________________________________________________________________

[1] Всего в году двенадцать месяцев – Просинец, Лютень, Снегогон, Брезень, Травень, Кресник, Червень, Серпень, Хмурень, Грязник, Грудень, Студень.

[2] Подснежник, галантус.

[3] Теневое братство – шпионы Совета Драконов

[4] Секта помешанных на охоте на драконов людей, которым везде чудиться заговоры потомков Древних с целью захвата мира. Хотя учитывая Великую Войну, может, не так они и не правы

[5] По преданию во время войны двух королевств Шведры и Русы, когда отряд Шведры захватили село Русы, местный проводник Яла вызвался показать им путь через болота. Проводник завел их в самую топь, из которой вражеские войны не смогли отыскать дорогу и сгинули в трясину. Яла был убит обозленными шведрами, когда они поняли, что он обманул их.

Глава 4

– Динька пропала!

Всего два слова. Два острых убийственных клинка, насквозь пронзивших сердце женщины, сидевшей напротив меня. Несколько прошедших часов, казалось, отняли у Марии двадцать лет жизни. Сгорбленная непосильным грузом спина. Руки, нервно сжимавшие детскую игрушку – сшитую из мешковины куклу с глазами-крестиками. Бледное осунувшееся лицо. Покрасневшие веки. Совершенно мертвые глаза…

Я пошатнулась, встретившись взглядом с охваченной горем матерью, облокотилась о бок беленой печи, чтобы не упасть. Хаос, я лишь на мгновение окунулась в океан боли, затопивший душу женщины, и чуть не утонула в нем. Надо что-то делать и срочно…

– Да полно Вам, – соседка ласково обняла Марию за плечи. – Мало ли почему задержалась девка. Может, ребят знакомых встретила, играют где-нибудь. Увидите: воротится к ужину, как ни в чем не бывало.

Хорошее объяснение. Разумное. Правдоподобное. Заигралась восьмилетняя девчонка, не помня о времени. Сами такими были, пропадали с утра до вечера, забывая обо всем на свете, невзирая на погоду и сезон года. И если подумать, волноваться причины нет, но почему тогда я чувствую смутную тревогу?

– Знаю я, беда с ней случилась, – голос у Марии совершенно безжизненный. – Динька моя…

Нет ничего чутче сердца матери, когда несчастье касается ее детей. Только и я ощущала… нет, не беду, пока ее предвестника. Словно тень прокралась в комнату, легла на предметы, окрасив все в серые пасмурные тона. Скоро случится что-то страшное. Я не знала, что именно произойдет, но времени, когда возможно все исправить, оставалось меньше и меньше. Хаос, в этом доме испытали немало горя, неужели ты хочешь добавить еще этого непривлекательного зелья в почти переполненную чашу? Хаос и все людские боги, изображениями которых украшен светлый угол комнаты! Куда Вы смотрели? Неужели Вам сложно на миг оторваться от своих дел и капельку помочь? Тогда Вы не заслуживаете, чтобы Вам поклонялись!

Я встряхнула головой, отгоняя наваждение.

– С Динькой все будет в порядке, – опустилась на колени перед Марией, протянула ей чашу с теплым отваром. – Выпейте, Вам сразу станет легче.

Пальцы женщины дрогнули, но не притронулись к чаше. Во взгляде, поднятом на меня, мелькнула робкая искорка надежды.

– Вы обещаете?

Я на мгновение замерла. Дать обещание, которое я, возможно, не смогу выполнить? Которое алыми буквами будет пылать на страницах моей книги судьбы, взывая ко мне сквозь годы, невидимыми кандалами сковывая душу. Это слишком тяжелая ноша, неприемлемая. Намного легче отговориться ничего не значащими фразами вроде «Я попытаюсь» и «Я попробую». Но глаза смотрящей на меня женщины примут только один ответ.

– Я обещаю.

Чаша коснулась губ. Мария, не сопротивляясь, проглотила текущую в рот жидкость. И лишь пристальный взгляд держал меня, пока внезапно потяжелевшие веки не скрыли темные озера глаз. Я встала, обратилась к соседке.

– Она проспит до следующего утра. Сон – сейчас самое лучшее для нее лекарство.

Соседка кивнула. Хорошая женщина, добрая и обстоятельная. Это ее сорванец дожидался в трактире нашего с господином Хоком возвращения. Я знала, что ей можно доверить заботу об уснувшей Марии. Пробудет здесь, сколько нужно, присмотрит.

А мне придется заняться выполнением обещания.

Мария, Мария, что же ты наделала? И почему ты понадеялась на помощь невзрачной рыжеволосой девчонки? Я догадывалась о причинах. Люди инстинктивно чувствуют в потомках драконов существ более сильных, более мудрых… Способных помочь, защитить, спасти. И идут к нам с бесконечными просьбами, пытаясь свалить на нас груз своих забот.

Чего теперь жалиться? Я уже согласилась принять на себя эту ношу, потому что в какое-то мгновение оказалась недостаточно осторожной и впустила в свое сердце чужую боль. Если у добрых богов сегодня выходной, придется мне поработать за них.

Я окинула взглядом комнату. Равнодушные образа икон в углу. Аккуратно прибранный стол, шкаф с чистой посудой, белая, украшенная изразцами печь, на широкой лавке у которой соседка положила заснувшую Марию. Я чувствовала тень беды, готовую прийти сюда, но пока она далеко, слишком далеко, чтобы я могла определить направление. Если бы я умела видеть будущее, но чего не дано, того не дано. Ладно, воспользуемся тем, что мне доступно, и попробуем взять след. А для этого нужно хотя бы примерно представлять, где сегодня бродила Динька.

– Когда девчушка пропала?

Соседка, укрывавшая Марию одеялом, на минуту оторвалась от своего занятия, нахмурилась.

– Утром ишшо. Пошла приблудного встречать, да только он один домой вернулся, – приблудным соседки называли меченого, явно не одобряя, а в тайне завидуя Марии, поселившей у себя постояльца. Молодого, симпатичного, сильного, работящего… Тьфу, было бы чему завидовать. Не отвлекайся, Ланка – речь сейчас идет не о портящем тебе настроение драконе. Значит, Динька пропала вскоре после того, как мы с господином Хоком покинули деревню. Часов семь назад, если учесть, что солнце давно миновало середину пути и начинает клониться к горизонту. Плохо, очень плохо. Чем больше прошло времени, тем сложнее обнаружить следы. Я не сильна в Поиске, например, Крису и три дня не помеха.

– А мечен… Рик где?

– Как узнал, что девка исчезла, искать пошел, – на лице женщины отразилось непритворное волнение. – Неужто и Вы думаете, что беда случилась?

– Не знаю, – честно призналась я.

– Коли действительно что произошло…. Не вернется девчонка до вечерней зорьки, вся деревня на поиски выйдет, – на лице соседки появилось испуганно-виноватое выражение.

Я догадывалась, о чем она думает – мало ли что пигалице в голову взбрело, ради сумасбродства сопливой девчонки честных людей от работы отрывать. А если, действительно, беда случилась? Женщина по-своему права, она же не почувствовала в отличие от меня, что времени практически не осталось…

– Все в порядке, – я постаралась вложить в эти слова спокойствие, которого не испытывала. – Пожалуй, тоже пойду, прогуляюсь.

Я покинула дом, вышла во двор, на мгновение замерла, обдумывая, что делать дальше. Динька пропала, когда отправилась встречать меченого. Странно, но никто ничего не видел. Неужели селяне не обратили бы внимания на подозрительную личность, уволакивающую ребенка? О другом варианте (девочку увел кто-то из знакомых) думать не хотелось – мерзко.

Значит, на мелкую напали за околицей – до окончания ночной смены дорога должна быть совершенно пуста. Должна, но не была. Но кому, а, главное, зачем понадобилась восьмилетняя девчушка? Скорей всего неизвестный похититель специально не следил за Динькой, но раз мелкая подвернулась под руку, прихватил с собой. Зачем, зачем, зачем?

А, Хаос! Чего строить предположения? Можно найти тысячу причин – невинных и отвратительных – воображение богатое, позволяет. Только напрасно потеряю бесценные минуты – отыщу девчонку и все узнаю.

Я вышла на дорогу, ведущую к шахтам. Если Вы думаете, что две версты – это мало, вы ошибаетесь. Две версты – это много, безумно много, когда надо отыскать маленький камешек у обочины дороги. А я собиралась найти даже не камешек, остатки эмоций.

Не зря мудрые люди говорят, что о доме можно судить по его хозяину. Мир материи и мир духа связаны гораздо крепче, чем может показаться на первый взгляд, и любые проявления чувств накладывают свой отпечаток на окружающие предметы. Легче всего изменениям поддается живая материя. Я не говорю сейчас о людях и драконах, о духовном «я» которых написаны толстые философские трактаты. Но даже растения и животные обладающие лишь осколками души подвержены влиянию эмоций и легко перенимают настроение того же хозяина, например. Никогда не замечали, как у одной соседки весь сад цветет и плодоносит, а у второй ничего не хочет расти? А Вы не обращали внимания, как эти женщины ухаживают за своими угодьями? Могу поспорить, первая отдается работе на земле с любовью, для нее это приятный и нужный (прежде всего ей самой) почетный труд. Вторая… выполняет необходимую, но такую надоевшую обязанность. Как я. На моей грядке всегда росли только сорняки. Зато какие!

Прошу прощения, снова я отвлеклась. Постоянное пребывание человека в одном месте изменяет окружающее его пространство, можно сказать, вещи подстраиваются под своего владельца. Но даже мимолетное прикосновение останется в памяти предмета. Ненадолго. На пару минут или часов. И как ни странно, отрицательные эмоции хранятся дольше, чем положительные, на этом и строится расчет – хотя мои способности к Поиску всегда оставляли желать лучшего и, вполне вероятно, мне не удастся ничего почувствовать.

Итак, ищем страх. Но не осознанный страх перед чем-то конкретным и не неясное тревожное предчувствие, а… Все дети незаслуженно видят во взрослых существ сильных и добрых, не способных причинить им вред. И если кто-то посмел разрушить эту наивную веру, то в глазах восьмилетней девочки это будет выглядеть… предательством. А что Вы чувствовали, если бы Вас предали? Кроме злости на себя и на того, кто обманул Ваше доверие? Правильно. Недоумение. Растерянность.

Я зажмурилась, попыталась расслабиться и открыться для окружающего мира, впустить внутрь, раствориться среди полей. Если ощущения людей и животных я еще худо-бедно могу прочитать (особенно в некоторые удачные или неудачные как полчаса назад моменты), то работа с неживым миром всегда мне давалась с непомерным трудом (правильнее сказать, вовсе не давалась). Хорошо бы присесть, а лучше лечь, но пачкать одежду в грязи сегодня не входило в мои планы. Поэтому будем медитировать стоя. Догадываюсь, что для посторонних представляю довольно занятное зрелище – абсолютно неподвижная статуя с блаженным выражением лица (слюни разве не пускаю), будто воочию вижу Второе Пришествие. Не получается у меня по-другому. Хотя знаю умельцев, которые читают окружающий их эмоциональный фон также естественно, как дышат. Кстати, сенсориков[1] в первую очередь учат именно отгораживать свой внутренний мир от внешнего. В противном случае, если постоянно жить чужими чувствами, можно очень быстро сойти с ума…. Хватит тянуть время, Ланка! За работу!

Так, и что мы имеем? Усталость, смешанная с удовлетворением от хорошо выполненной работы… Ожидание заслуженного отдыха... Тоскливая мыслишка об надоевшей жене и такой же постылой любовнице… Радость встречи… Гнетущие раздумья о непредвиденных расходах…

Множество разнообразных мыслей и чувств оставили свой след на камне дороги, на потемневших влажных сугробах. Только того, что я искала, здесь не нашлось. Будем надеяться, я просто не добралась до нужного места, зато теперь я поняла со всей ясностью, насколько сложная задача стояла передо мной – по дороге, ведущей к шахте, каждодневно ходила едва ли не половина деревни. И погружение в бурлящий океан чужих эмоций мне показалось даже более омерзительным, чем работа золотаря[2]. Там хоть не осознаешь беспросветную ночь темного храма людских душ и не кажешься сам себе вором, тайком крадущим мгновения чужого счастья.

Да, временами каждому необходим рядом человек способный целиком и полностью понять, а главное принять все наши мысли, чувства, разделить желания. Иногда на один миг хочется распахнуть настежь ворота личного храма, раскрыться до конца, не оставить недосказанных слов.

Но гораздо чаще, намного чаще мы стыдимся тайн, прячущихся в извилистых закоулках нашего «я», иногда совершенно напрасно, но чаще оправданно запираем двери души на чугунный засов, задергиваем шторы на окнах, засмаливаем щели. Вторгаться к другим без приглашения я, как воспитанный дракон, полагала невежливым. И хотя сейчас я лишь собирала обрывки чужих чувств, задержавшихся ненадолго в нашем мире, мне от этого не легче.

За пару часов целенаправленного движения черепашьим шагом в сторону шахт я прошла едва ли половину пути, вымоталась как собака и почувствовала непреодолимое желание залезть в бадью с горячей водой, взять жесткую мочалку и тереть-тереть-тереть, пытаясь смыть пот с тела и груз чужих переживаний с души.

Не время расслабляться, Ланка. Никто за тебя твою работу не выполнит. Я тоскливо посмотрела в сторону черневшего вдалеке входа в шахту – до темноты вряд ли управлюсь, солнце почти коснулось краем горизонта. Хорошо, хоть погода ясная, а что я делала, если бы начался дождь?

Я искренне поблагодарила безоблачное небо, медленно обвела взглядом окрестности. А красиво-то как!

Вечер взял кисть и краски, перекрасил весь мир в пастельные приглушенные тона. Бледно-розовый цвет для не тающих снегов на вершине горной гряды. Черные и сапфировые тени на полях топленого молока с маслом. Светло-голубой, синий, лиловый для небес, рыже-золотой редким облакам. Воздух казался застывшим хрусталем, хрупким, прозрачным, смазывающим грани предметов. Тишина. Спокойствие. Безмятежность. Мир трудился целый день и заслужил право на отдых. В отличие от меня, потому что ощущение времени, утекающего сквозь пальцы, за прошедшие часы стало только сильнее.

Все, Ланка, отдохнула немного, пора продолжать. Смотри, ты почти добралась до перекрестка, а, значит, половина пути позади.

Я закрыла глаза, в очередной (который?) раз растворяясь в окружающем мире. Резкий всплеск боли, страха и недоумения долбанул по нервам, словно рука неумелого музыканта по натянутым струнам гитары. Леди Лаанара, какая же Вы… очень неумный человек, в общем! Если бы Вы только думали чем положено, а не задним числом.

Правильно предки говорили – дурная голова ногам покоя не дает. Ты предполагала, что Диньку похитили, догадывалась даже, девчонку повстречали по дороге к шахтам, но ни разу не задумалась о том, где могли пройти негодяи! Не по воздуху же они летели! Мне вовсе не следовало изучать каждую пядь пути, отыскивая место предполагаемого нападения, достаточно было, как оказалось, проверить въезд в деревню и перекресток.

Мысленно отвесим себе подзатыльник. Самокритикой можно заняться позже. Как ни прискорбно осознавать, но дурное предчувствие подтвердилось – на мелкую действительно напали и увели с собой какие-то темные личности. Только куда? Я задумчиво посмотрела в одну сторону, затем в другую. Правая дорога вела ко второй шахте, и дальше к заброшенным штрекам. Идеальное место, чтобы прятаться и прятать. Левая спускалась вниз в долину, через лес, выводя к Краинке. Укромных убежищ тоже достаточно. Времени же на поиски оставалось все меньше и меньше.

А вот и подмога! Со стороны деревни стремительной белой молнией неслась кошка. Лапы на мгновение касались земли, тело упруго сжималось, чтобы в следующую секунду отправиться в полет. Касание, прыжок, касание, прыжок. Лишь за несколько саженей до меня Алис перешла на шаг, а затем и вовсе остановилась. Желто-зеленые хризобериллы глаз выжидающе, не мигая, посмотрели на меня. Возможно, даже чуть осуждающе. Точно, осуждающе! Кончик хвоста недовольно покачивался вправо-влево, и уши вздернуты вверх. Хорошо, хоть Алис не умеет говорить, а то я бы узнала о себе немало «лестного».

Я уже упоминала, что Алис – очень умная кошка? Кажется, да. Так вот Алис – не просто кошка, она – мой Спутник. Именно с большой буквы «Ся».

Кто такой Спутник? Тот, кто следует моему пути. Тот, кто разделяет мой путь. Разделяет со мной горечь и боль, умножает радость, хранит надежду. Мы можем ссориться по сто раз на дню, но, если я попаду в беду, Алис обязательно придет ко мне на выручку. Усмехнетесь, что способно сделать существо, росточком в пару пядей[3]? Просто Вы не встречались с целой пядью когтей, клыков и необузданной дикой ярости.

Спутник есть у каждого несовершеннолетнего дракона, да и у большинства взрослых тоже. Кто лучше научит ребенка любви и ответственности, чем маленькое забавное существо, остро нуждающееся в тепле и заботе? Кто лучше поймет любой поступок хозяина, каким бы глупым и беспечным он ни был? Кто лучше утешит и успокоит, когда из-за какого-то пустяка мнится, что весь мир отвернулся от тебя?

Воины северных кланов обычно выбирают в Спутники крупных собак – ездовых или бойцовских. Такие и глотку врагу перегрызут, и до жилья дотащат в случае беды.

Южные леди предпочитают кошек. Наверно, эти хрупкие изящные создания – одни из немногих существ, что способны без труда путешествовать между миром снов и подлунными королевствами. Да и кто сказал, что кошка не может стать Защитником? Ведь бывают БОЛЬШИЕ кошки. С рыже-черным зверем, любящим растянуться у ног моей сестры, решиться связаться не каждая собака. Тигр Лоа, взирающий на мир с высокомерным спокойствием, никому не позволит причинить вред Харатэль. Но я не завидую. У меня ведь есть моя Алис.

Я опустилась на корточки, провела ладонью по короткой шерстке, вглядываясь в зеленое море глаз.

– Мне нужно найти девочку. Ее увели силой. Темноглазая, черноволосая. Любящая жизнь и чувствующая ее. Темная снаружи, но светлая внутри.

В принципе слова не нужны, да и физический контакт не является необходимым. Но когда касаешься, намного легче делиться памятью и ощущениями.

Алис замерла, принюхалась и уверенно свернула на левую дорогу. Значит, все-таки долина. Если честно, я предпочла бы обыскивать заброшенные шахты, тем более со мной моя Спутница. Но похитители выбрали иной путь. В долине больше шансов наткнуться на след – кто-то что-то видел, кто-то кому-то сказал. Но пока выудишь крупицу знания из вороха совершенно бесполезных сплетней, семь потов сойдет.

И сошло. Когда солнце давно скрылось за горизонтом, а я все так же месила сапогами дорожную грязь, сквозь зубы цедя проклятия Хаосу, богам, неизвестному похитителю, а за компанию и остальному миру. Все вышеперечисленные меня успешно игнорировали.

Время перевалило за полночь, далекие звезды загадочно перемигивались на черном бархате неба, будто насмехаясь надо мной. Смейтесь, смейтесь. Я и сама посмеялась, если не было так тошно. Нормальные люди сейчас чем заняты? Мирно спят в своих постелях (или не спят, а проводят минуты с гораздо большим толком). В самом крайнем случае сидят у горящего камина и травят старые байки. А не тащатся неизвестно куда, не пойми зачем. Хотя отнести меня к нормальным людям, да и к просто людям сложно. Плюнуть бы на все, добраться до ближайшей деревни (интересно какой?) и попроситься на ночлег. Может и пустят, особенно если узнают в чумазом пугале, потревожившим их покой, Госпожу Целительницу (подумаешь, упала – ночь же и скользко!).

Впрочем, грязь, размазанную по лицу и рукам, можно списать на тактический прием – удобнее скрываться в темноте. Зачем? Чтобы враги не обнаружили. Тьфу, Ланка, чем погружаться в ерундовые мысли, лучше бы шла быстрей. Только куда?