Текст книги "Право на доверие (СИ)"

Автор книги: Алена Сказкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Я сражалась не с тобой... то есть, с тобой, но моим противником был не ты… или ты, но… я запуталась, – созналась я, напрасно пытаясь собрать ощущения во что-то более-менее связное. – Я вообще не понимаю, что произошло. Мир в какой-то миг рассыпался на кусочки и сложился в неправильном порядке.

– Я тоже. Раж почти не контролируется разумом – это защитная реакция на уровне инстинктов. Я тебе настолько неприятен?

Черная бездна его глаз пугает меня больше всего на свете, но я не могу отвести взор. Нечто запретно-притягательное таится в его пронзительном взгляде.

– От тебя пахнет смертью.

– Боишься смерти, жрица?

Я секунду помедлила, прежде чем дать ответ.

– Нет. Не боюсь. Я в нее не верю.

– Дура ты, жрица! – дракон убрал руки, отстранился, задумался.

Я села, замерла, пытаясь совладать с головокружением. Взгляд упал на позабытый котелок, меня замутило. Пожалуй, после такой «зарядки» я завтракать не буду. А вот пить хотелось. Я отвинтила крышку фляги, сделала большой глоток, закашлялась. Вода потекла по подбородку.

– Знаешь, – меченый проницательно прищурился. – Веретта не относятся к верховным семьям южного клана. А ты – чистокровная.

Великое открытие! Как будто он раньше не знал о моей маленькой лжи. Подождите, что он сказал?!

– Чистокровная? Что это значит?

– Живущие сейчас «драконы» в большинстве своем рождены от смешанных браков, – ответил меченый с таким видом, словно рассказывал прописные истины. – Обращенных, избранных, с которыми Крылатые Властители поделились своей кровью, выжило относительно мало, и они вступали в союз с обычными людьми. Кровь Древних сильнее, поэтому вырождение начиналось только в четвертом-пятом поколении. Те, кто сохранил способность летать, стали называться «драконами». Полукровки потеряли крылья и мир Снов, но еще способны овладеть магией. Людей с изначальной кровью практически не осталось. Пятнадцать лет назад я знал о тысяче с небольшим. Хаос! Что же творится под этими лунами, если чистокровные птенцы разгуливают без охраны!

Я недовольно поджала губы.

– Подумаешь. Что такого?

– Ничего. За исключением одной милой особенности под названием Память Крови, или Память Предков, которой ты не умеешь управлять.

– Раж? – я поежилась, вспоминая смесь ярости, азарта и экстаза, когда мои… мои? стальные когти вонзились в спину другого дракона. Зябко обхватила плечи руками. В тех неприветливых небесах мне было по-настоящему страшно.

– Как одно из проявлений, – уточнил меченый. – Где-то в глубине ты помнишь все жизни, прожитые твоими предками, включая чешуйчатых и хвостатых. К сожалению, Древние вовсе не отличались мирным нравом, как нынче настойчиво пытаются внушить.

Проигнорирую непочтительное высказывание меченого об Истинных Драконах, тем более оно, похоже, не далеко от правды. Сейчас меня волновали вещи поважнее. Так-так, Харатель, а ты наверняка знала о подлянках, заключенных в чистой крови. Но почему-то не посчитала необходимым просветить меня. Оказывается, ты многого не говорила, сестрица.

– И… часто я буду бросаться на окружающих? – кошмар какой-то! Я с опаской смотрела на сжатые в кулак пальцы, ожидая, что в любой момент вновь потеряю контроль. Ладно, меченый, сам спровоцировал. А вдруг я нападу на Криса или Алика? Или кого-нибудь из людей. Впервые я пожалела, что осталась без сопровождения – если снова свихнусь, удержать берсерка будет некому.

– Нет, – меченый отвернулся. – Ты атаковала, потому что считаешь меня угрозой.

Дракон нахмурился, продолжил.

– Разве раньше не возникали моменты, словно кто-то посторонний настойчиво шепчет тебе, как поступить. Или занимает твое место, а ты просто наблюдаешь, спокойно отдавая чужаку полную власть над своим телом. Потому что все происходящее кажется тебе совершенно нормальным. Это и есть Память Крови.

Я подобрала ноги, прикусила костяшку большого пальца. Дракон угадал – было. На руинах полуразрушенной крепости, когда передо мной лежало изломанное мертвое тело моего друга, юный перепуганный птенец не знал, что делать. Не знал, у кого просить помощи. Отчаянно не хотел признавать, что все кончено. И тогда кто-то другой стал действовать, кто мог изменить предначертанную судьбу. Хаос, я схожу с ума! Давно сошла. И я даже догадываюсь, чье это тлетворное влияние. Я скосила глаза в сторону меченого. Он внезапно усмехнулся.

– Хранители памяти[1] редко ошибаются. Тебе подходит твое имя, любимица солнца.

Знал бы ты насколько! Ведь древние руны можно толковать по-разному. Но я не собираюсь раскрывать тебе мой секрет. Зато я поняла, почему колебалась во время боя.

Я поднялась, пошатнулась, но устояла на ногах.

– Идем.

– Жрица? Тебе лучше отдохнуть, – меченый подобрался, напряженно следя за каждым моим неосторожным движением. Ловить он меня что ли собрался, если внезапно начну падать? Не дождешься!

– Идем, – я медленно, оценивающе сделала маленький шаг, еще один. Скривившись, ощупала шишку на голове. Здоровая, от души приложил. Удивительно, что череп не треснул! Ничего. Как-нибудь припомню. Я вообще-то не злопамятная, я просто злая. И память, как оказалось, у меня хорошая. Даже слишком.

Хе-хе. Значит, чистокровная. Да вдобавок с каким-то Наследием Предков, «крылатых и чешуйчатых», в противовес древним легендам с удовольствием разрывающих друг друга на мелкие кусочки-клочочки. Чего еще я о себе не ведаю, что знают другие и старательно скрывают?

Я почувствовала, как на смену детскому недоумению и растерянности пришла взрослая и окрепшая злость. Целый год я была опьянена внезапно свалившейся свободой, с которой совершенно не представляла, что делать. Целый год я бесцельно слонялась по миру, по счастливой случайности почти избегая наемников, наивно обманывая себя, что ищу следы убийц. И хорошо, не нашла. Следы-то ведут к Харатэль, Исхарду, прочим верховным лордам драконов. Печать Альтэссы на грамоте лжекупцов. Знак «Is». Предательство стражи Южного Храма. Не поймите меня неправильно – я вовсе не считаю, что за покушениями стоят сестра или жених. Но они явно недоговаривают.

Я вспомнила последнюю встречу с сестрой. Харатэль выглядела задумчивой, напряженной и бесконечно усталой.

…– Лана, ты в порядке? – карие вишни глаз смотрят вроде и на меня, и одновременно мимо. Сестра разговаривает со мной, но мысленно она далеко. Я понимаю, какая ответственность лежит на ее хрупких плечах, и могу лишь сожалеть об украденном у нас времени. Но сегодня, как никогда, я хочу, чтобы она была рядом.

–Д-да, – дальняя связь – великое достижение, но к моему разочарованию она не передает тепло прикосновения. Именно то, в чем я больше всего нуждаюсь. Я одна в полутемной неуютной комнате.

– Не плачь! – жестко приказывает изображение Харатэль. – Эсса не должна плакать.

Я знаю. Мы плачем только в двух случаях – когда мы расстаемся с кем-то, кто дорог, или когда нам себя жалко. Эсса обязана равно любить весь свой народ. А жалость к себе – признак слабости, недостойный повелительницы драконов. Но иногда невозможно сдержать слезы…

– Почему?

– Власть рождает зависть. Если ты взлетаешь выше остальных, на земле остаются недовольные твоими успехами. Привыкай, Лана. Нельзя нравиться всем – неизменно найдется кто-то, ненавидящий тебя, – в словах сестры беспощадная правда. Но это не единственная причина. Есть что-то еще…

– Забери меня. Я хочу домой, – не могу больше находиться в этих стенах, где каждая деталь напоминает о произошедшем.

– Нет. Тебе нужно закончить обучение, – и я понимаю, что это ее окончательное решение. Я отчетливо чувствую, когда могу поспорить с сестрой, а когда не стоит и пытаться. Внезапно Харатэль тепло улыбается, и улыбка предназначена только мне. – Не бойся, малыш. Я уничтожу всех твоих врагов…

Тогда я впервые не поверила ей. Сестра не врала, но что-то осталось несказанным. Теперь, как никогда прежде, я хочу докопаться до истины. Но потребовать правды у Харатэль я не решусь. Легче уж поговорить с Исхардом. Я мстительно представила скандал, который закачу жениху. С криком, воем и обязательным битьем дорогой фарфоровой посуды и других хрупких антикварных вещей.

Я споткнулась о корень, схватилась за ствол дерева, чтобы удержать равновесие. Меченый покорно тащивший оба мешка – свой и мой – бросил тревожный взгляд в мою сторону.

– Жрица?

– У меня имя есть, – огрызнулась я, упрямо шагая вперед. И не надо делать вид, что волнуешься за меня. Не верю! Кто мне недавно раскроил полбашки?

– Лаанара, – тяжелая ладонь легла на плечо.

– Исчезни, – ненавижу, когда из меня пытаются сделать послушную куклу. Ощущаю себя полной идиоткой! Раз сестра далеко, буду срывать злость на том, кто рядом. Хотя он и не имеет никакого отношения к внутренним интригам Южного Храма. Я не слабачка, падающая в обморок от сломанного ногтя. Я вполне могу постоять за себя. И не надо так нагло ухмыляться.

– Ты идешь не в ту сторону, жрица.

К сожалению, злость – ненадежный союзник. Гораздо более ветреный, чем ее старшая сестра – ненависть. Она легко вспыхивает от любого пустяка и также быстро гаснет, оставляя неприятный осадок вины перед теми, кому не повезло оказаться рядом в минуты нашего недовольства миром. Моей хватило ровно на два часа, потом я мало-помалу остыла.

Мое настроение вообще отличается непостоянством погоды конца Снегогона – с утра ясно, в обед падает снег, потом зарядит дождь, а вечером снова солнечно. И хорошо, что безоблачно. Капающая на голову влага не способствует крепкому и здоровому сну на природе. Зато прекрасно смывает все мысли кроме одной – где бы скрыться от льющейся за шиворот воды.

Похоже, этот вопрос тревожил не одну меня – Рик мрачно оглядывал умытый первым весенним дождем лес и упрямо шел дальше. Его тоже не радовала перспектива ночевки в холодной луже. А именно она нам и светила, если в ближайшее время мы не найдем укромное место – солнце уже скрылось за горизонтом, еще полчаса и окончательно стемнеет.

– Здесь.

Я подняла взгляд от земли. Облегченно вздохнула. Меченый обнаружил хорошее убежище. Два старых дерева, поваленных ураганом, упали поперек неглубокой балки. Сверху ветер нанес опавшей листвы, мелких ветвей, земли, образовав естественную крышу. Внутри пещерки должно быть сухо и уютно. Надеюсь, там никто не живет. А если я ошибаюсь, то ему лучше поскорей убраться, чтобы не встречаться с двумя мокрыми, сердитыми и голодными драконами. Загрызем!

Меченый спрыгнул вниз. Осторожно заглянул в пещерку, удовлетворенно кивнул. Вскарабкался обратно, оставив у входа оба мешка – я почувствовала раскаяние, дракон покорно нес вещи весь день, даже не заикнувшись, что неплохо мне самой тащить поклажу.

– Порядок. Пусто. Сейчас наломаем хвороста, и будем ужинать.

– Угу, – согласно буркнула я, мечтая лишь о том, чтобы вытянуться на одеяле и забыться сном. С тоской припомнилось вяленое мясо и утренняя не съеденная похлебка. Впрочем, у нас вроде остался мешок сухарей.

Помогать дракону я все же пошла. Рик сноровисто обламывал сухие ветви деревьев, я собирала и оттаскивала их к оврагу, сбрасывала вниз. Вскоре набралась вполне приличная куча.

Меченый ловко спрыгнул первым.

– Спускайся!

– Сейчас, – я примеривалась, как половчее ухватиться за редкие кустики, чтобы не скатиться кувырком по крутому склону оврага.

– Прыгай! Поймаю, – глядя на его уверенную физиономию, я мрачно подумала, что, если мы и упадем, то вместе, а, значит, будет не так обидно.

Не упали. Дракон без видимого труда подхватил меня и поставил на землю. Я вдруг вообразила, как мы смотримся со стороны – молодая парочка, решившая уединиться на природе. Идиллия! Я помрачнела и отстранилась. А еще мы выглядим, как два олуха, заплутавших в тайге в конце Снегогона. Оборванных, грязных и голодных.

Я пошарила по сумкам в поисках мешка с сухарями, сначала по своей, потом вознамерилась залезть в вещи меченого, пока он отвернулся, занявшись разведением костра. Меня совсем не волновало, что у дракона там спрятано, просто где-то здесь находился заветный стратегический запас еды. А если я увижу что-то лишнее, сам виноват.

– Держи, – дракон вытащил из кармана горсть потемневших орехов, протянул мне.

– Откуда богатство? – изумилась я, резко отдергивая руку от завязок сумки, словно обжегшись. Меченый сделал вид, что не заметил моего маневра.

– Ограбил белку, – пошутил он, подбрасывая ветки в огонь.

Костер понемногу разгорелся. Я протянула продрогшие пальцы к огню. Зажмурилась от удовольствия. Почти хорошо. Не хватает мурчащей кошки на коленях. Алис, где ты сейчас?

От развешенных на палках куртках валил пар. В черном небе ветер гнал рваные клочья серых облаков. Откуда-то из глубин сумки меченый достал сухари и холодное вареное мясо. Мы, молча, поужинали, но укладываться, несмотря на усталость, не спешили, погрузившись в размышления. Каждый в свои.

Отчужденная тишина, царящая между нами, угнетала. Странно. Сидишь рядом с человеком, можешь коснуться его рукой, а кажется, что на разных полюсах. Но о чем мне говорить с ним? Об общих знакомых? Я почти никого не знаю из Северного Предела, да и пятнадцать лет – большой срок. О Западных завоевателях? Причинах Раскола, сражениях... Был ли меченый лично знаком с Королем Предателей Кагеросом тиа Стэкла и его правой рукой Демоном Льдов, эссой Исландом, пошедшим против своего клана? Брр, забудь, Лана. Еще приснятся... О погоде? Я с укором покосилась на небо, грозившее «обрадовать» нас очередным ливнем.

Он мог бы рассказать о… моем даре. Меня поражала осведомленность меченого в вопросах, о которых я не имею ни малейшего представления. И это учитывая, что положение позволяет мне получить доступ к обширным источникам информации! Неполным, как я имела возможность, недавно убедиться. Особенно в части, касающейся меня. Может спросить Рика?

Я помотала головой. Нет. Придется многое открыть, а я уже успела удостовериться: чем больше люди знают о тебе, тем ты уязвимей. Главный парадокс жизни заключается в том, чтобы остаться собой нам приходится прятать свое истинное «я» от окружающих. Ты ведь понимаешь это не хуже меня, меченый?

Внезапно я обнаружила, что загипнотизировано изучаю узор на лице дракона, пробивающийся сквозь редкую щетину. Рик поймал мой взгляд, оскалился, а в глазах мелькнуло бешенство.

– Нравится?

– Это было больно?

Меченый рассеянно потер щеку, прищурился, пряча тени, заполонившие бездну.

– Не помню. Это было давно.

Врет, видела, что врет. Все он помнит. Но допытываться не собиралась – у каждого есть воспоминания, которыми не хочется делиться. Я решила, дракон отмолчится, но он неожиданно продолжил.

– Если подумать, я легко отделался, – невесело усмехнулся Рик. – Изначально предателей приговорили к смерти. А облезлые ящерицы, которые продолжают совать длинный нос во все щели, ни с того ни с сего вступились за нас. И казнь заменили вечным изгнанием. Сила, крылья, небо! Да кому они нужны! – его голос наполнился ядовитой желчью. – Живут же люди без всего этого. Вспахивают, засеивают поля, пожинают урожай. Растят детей. Умирают от голода, старости и болезней. Или по прихоти какого-нибудь третьесортного королька. Большинство из них существуют сегодняшним днем, не задумываясь ни о будущем, ни о судьбе мира. И даже могут быть счастливыми в своем невежестве.

– А что плохого в тихой безмятежной жизни? – недовольно спросила я. Судьбу мира ему подавай, ишь ты!

– Ничего. Если теплая соломенная подстилка и полная кормушка – предел твоих мечтаний, – он пристально смотрел мне в глаза, по-прежнему усмехаясь. – Только не жалуйся, когда придет хозяин и поведет на бойню.

Сволочь! Я досадливо прикусила губу. А ведь под опекой сестры я действительно не задумывалась, что твориться за порогом моего собственного дома. Крыша над головой, приготовленные прислугой обеды, четкий распорядок дня, бесчисленные, надоевшие до жути обязанности и правила, регулирующие поведение в каждое мгновение. Твердая уверенность в завтрашнем дне, распланированная на десятилетия вперед жизнь. Я мечтала о свободе, но не могла представить, что однажды лишусь размеренного уклада своего быта.

– Злой ты, – в сердцах бросила я ему. – Правильно тебя изгнали.

– Правильно, – неожиданно легко согласился дракон. – На войне нет правых. Но когда она заканчивается, историю пишут победители, клеймя проигравших изменниками и убийцами. Наверно, я должен быть благодарен: мне дали шанс тихо выжить где-нибудь в глубинке. Проблема в том, девочка, что если дракону обрубить крылья, он все равно не станет человеком. Хотя тебе такая участь не грозит, – в его тоне послышалась откровенная издевка. – Ты у нас блистательный птенец! Надежда клана! Будущее Предела! Великая и могучая Повелительница Небес Лаанара тиа Веретта!

Рука ушла в замах. В этот раз он не попытался ни остановить меня, ни увернуться. Лишь насмешливо прищурился. А ведь именно удара он и добивается, вдруг осознала я. И замерла.

– Это ведь очень больно, потерять все, чем дорожил?

– Жрица? – дракон вздрогнул.

– Больно, обидно, страшно, – я обхватила плечи руками, пытаясь спрятаться от нахлынувшей тоски по дому. – Когда семья и друзья отрекаются от тебя. Когда родные стены превращаются в чужие. Неужели цель, ради которой ты сражался, заслуживала столь высокой цены?

– Сентименталистка, – сердито прошипел Рик сквозь зубы. – Да что ты понимаешь?

Почему все наши попытки завязать разговор кончаются руганью, чуть ли не дракой? Кажется, меченый умышленно нарывается, будто пытаясь определить границы моего терпения. А я легко поддаюсь на его провокации. Выхожу из себя, обижаюсь, бросаюсь на него с кулаками…. зная, что он не ударит в ответ. И одновременно полностью подчиняюсь его решениям. Словно маленький птенец, абсолютно доверяющий старшему и более мудрому (хотя это еще вопрос!) товарищу. Мне пришло в голову, что он похож на сестру. Его присутствие дает мне аналогичное чувство защищенности и уверенности в будущем. Я поспешно отогнала нелепую мысль.

– Ты прав. Ничего.

Меченый встал, внезапно улыбнулся, ехидно, но уже без раздражения поинтересовался.

– Из какого гнезда выпал такой бестолковый птенец?

– Ну, знаешь… – я вспыльчиво вскочила. Насчет защищенности я погорячилась, а раздражает он меня – это точно!

– Тише, жрица, – он прижал палец к моим губам. – Хватит на сегодня. Пора отдыхать, завтра нам предстоит долгий путь.

Он принялся расстилать постель, оценивающе взглянул в мою сторону.

– Благовоспитанная леди опять будет мерзнуть?

Увольте. Еще одну подобную бессонную ночку я не выдержу. Лучше лечь в постель с драконом, как бы двусмысленно это не звучало. Понадеюсь на его порядочность.

– Не дождешься, – я скрипнула зубами, но все-таки залезла под общее одеяло. Отвернулась от меченого, пытаясь не обращать внимания на легкое дыхание, обжигающее шею. Все-таки лучше мерзнуть.

– Спасибо, – вдруг прошептал он.

– За что? – слышать слова благодарности от меченого было непривычно.

– За то, что не позволила сдохнуть, как собаке. Подобный финал смотрелся бы совсем жалко…

Он легонько дотронулся до плеча, собираясь обнять, прижать к себе, чтобы сохранить тепло. От прикосновения я вздрогнула всем телом. Он тут же убрал руку и повернулся ко мне спиной. Как ни странно поступок дракона успокоил меня, и вскоре я уснула.

В эту ночь я проспала до самого утра, и со мной ничего не случилось. Впрочем, как и в следующую, и в послеследующую…

___________________________________________________________________________________________________________________________________

[1] Хранителями памяти называются драконы, изучающие историю Пределов, ведущие летописи начиная от Великого Исхода и до настоящих дней. Также они занимаются древними рунами, артефактами, обычаями – всем, что составляет Наследие Древних. Они же дают имена новорожденным птенцам и служат гласом Истинных Драконов, когда те изредка решают вмешаться в земные дела своих неразумных детей. В частности, пятнадцать лет назад, после войны, они потребовали у Совета сохранить жизнь схваченным предателям.

Глава 8

– Жрица, ускорь шаг! – окликнул меня Рик. Я оторвалась от изучения лишайника, обильно покрывающего ствол дерева, поправила мешок на спине и побежала догонять дракона.

За три с половиной недели, прошедшие с начала нашего совместного путешествия, многое изменилось. Во-первых, весна наконец-то вошла в свои права, яркое солнце растопило снега, напоив землю талой водой. На деревьях набухли почки с листвой. На свет пробилась молодая трава, распустились первые цветы мать-мачехи. С каждым днем становилось все теплее и теплее, и ночевки на свежем воздухе уже не вызывали жгучей неприязни, перейдя из «отвратительно» в разряд «изредка неплохо, для расширения кругозора». Хотя, наверно, причина в том, что человек способен привыкнуть абсолютно ко всему. Но это, во-вторых. А в третьих… с далекой ночи, когда меченый горько рассуждал о судьбе проигравших драконов, что-то переменилось. Будто треснул лед на реке, и между нами протянулась тонкая ниточка. Понимания? Доверия? Может быть.

– Рик! Подожди! – он послушно остановился.

– Что ты там нашла?

– Лобария. Очень полезный вид, между прочим. Используется при лечении легочных хворей.

– Решила устроить мне экскурс в травоведение? – насмешливо прищурился дракон.

– Рик! – обиделась я на нежелание северянина просвещаться в области целебных растений. – Кстати, куда мы спешим?

– Скоро узнаешь, – загадочно ухмыльнулся дракон. – Иди-ка сюда.

Я безбоязненно приблизилась. Рик резко выбросил руку и натянул капюшон моей куртки до самого носа. Я попыталась возмутиться, откинуть закрывшую обзор ткань. Дракон помешал мне.

– Тише, жрица. Здесь полно лишних глаз.

Так я тебе и поверила! Шанс встретить человека в лесной глуши не больше, чем увидеть летающую корову. Но спорить с меченым равносильно попытке в одиночку сдвинуть с места стопудовый[1] булыжник – надорвешься, а толку никакого. Я прекратила сопротивляться. Дракон отступил, придирчиво окинул меня взглядом.

– Сойдет.

– Сойдет для чего? – подозрительно уточнила я. Но Рик снова не соизволил ответить, продолжив путь. И вскоре я поняла, что погорячилась насчет безлюдности этих мест. Не прошло и получаса, как мы вышли на дорогу. Хотя назвать дорогой наполовину утопленные в земле разбросанные в беспорядке плоские каменья было сложно. Кое-где они складывались в ровные прямые участки, но в основном нам попадались отдельные фрагменты. Удивительно, но «дорога» не успела зарасти кустарником, даже бурелома на ней почти не было – кто-то тщательно следил за проходимостью пути.

– Что это? – не особо надеясь на ответ, спросила я у идущего рядом со мной дракона.

– Тропа троллей.

– Троллей? – я опасливо огляделась, словно могла обнаружить между редких деревьев волосатого гиганта двух саженей росту с тупой хищной мордой. – Они же – сказочные персонажи. Как вампиры или эльфы.

Рик обернулся, серьезно посмотрел мне в глаза.

– Не такие уж и сказочные. Тролли существовали, как и гномы, русалки, лилипуты... И сгинули, не выдержав жестокой конкуренции за право населять подлунный мир. Поразительно, но люди – не обладающие ни долголетием эльфов, ни силой и крепостью гномов, ни лесной магией дриад, ни иными выдающимися способностями – весьма посредственные люди оказались самыми живучими. Вдвойне удивительно, учитывая самоубийственную агрессивность, присущую этой расе. Стоило исчезнуть внешним врагам, за какое-то тысячелетие Великая Империя, распалась на полсотни грызущихся друг с другом из-за пустяков королевств.

– Империя – это миф, – фыркнула я.

– История, – терпеливо поправил Рик. – Подумай, королевства разговаривают на общем языке, поклоняются одинаковым богам, проводят одни и те же обряды. Словно не самостоятельные государства, а вотчины князьков-самодуров, где каждый вроде и устанавливает собственные законы, но не решается пойти против старых традиций и воли Капитолия – нынешней столицы княжества Рэма, и бывшей Империи.

– Совпадение, – я возразила уже не так уверенно.

– Очень много совпадений. Архивариусы Великой Библиотеки ведут полную летопись подлунного мира. Я уверен, в ней мы могли бы обнаружить много занимательного.

Могли бы…. Великая Библиотека находится на землях восточного клана, который двадцать лет назад создал Закрытую территорию, полностью отгородившись от большей части материка волшебной стеной. Первоначально как среди людей, так и драконов еще находились упрямцы, отчаянно желающие попасть в Город Призраков[2], но безрезультатно проблуждав пару месяцев по горам, все они возвращались ни с чем – Восток трепетно хранил свою тайну, разгадать которую не помогали ни карты, ни наука, ни магия. Не знаю, следили ли жители Священного города по-прежнему за подлунными королевствами, но весь остальной мир не мог даже предположить, что твориться во владениях наших братьев и сестер. Так что, если кто не понял, шанс попасть в Великую Библиотеку и приобщиться к мудрости тысячелетий, такой же… как увидеть летающую корову? Неправильно. Много меньше. Потому что коровы порой летают. Доказано на личном опыте. Несчастная трехцветная буренка, подхваченная вырвавшимся из-под контроля левитационным заклинанием, жалобно мыча, сделала полный круг над соседним с Благословенным Долом селом Бобруйском и благополучно приземлилась на крышу старостиного сарая, откуда и дальше выражала недовольство по поводу непредусмотренного природой для парнокопытных способа передвижения. Селяне изумленно протирали глаза, пытаясь понять, является ли увиденное ниспосланным свыше чудом или массовой галлюцинацией, вызванной чрезмерным употреблением бормотухи накануне вечером. А одна юная леди шустро уворачивалась от неласковых объятий сестры, стремясь избежать близкого знакомства своей пятой точки и ремня.

– Значит, ты утверждаешь, что здесь когда-то жили тролли, – я попыталась выкинуть из памяти пылающие праведным гневом глаза Харатэль и последующее недельное дежурство на кухне.

– Вообще-то нет. Тролли никогда не обитали в этих местах.

– А откуда взялось название? – удивилась я. – И сама дорога?

– Верстах в двадцати отсюда находятся пещеры, – пояснил Рик. – Пару столетий назад в них активно велась добыча железной руды, отсюда и дорога. А название? Говорят, что когда первооткрыватели пришли в эти земли, они увидели огромных каменных существ, неподвижно застывших и угрюмо наблюдающих за людьми. Однако при ближайшем рассмотрении, – усмехнулся дракон. – То есть когда гореисследователи наконец-то прекратили мучиться с похмелья, странные фигуры оказались простыми булыжниками. Такая вот забавная байка.

– Понятно, – я была немного разочарована. Реальность, как обычно, оказалась далека от сказки. А я уже надеялась на экскурсию в жилище троллей, хотя, если подумать, там ничего не должно было сохраниться за прошедшие тысячелетия. – Эй, что это такое?

Остатки разбитой дороги привели нас на большую проплешину, главной особенностью которой был сплюснутый двухэтажный дом, окруженный покосившимися сараями. Плоскую крышу покрывала коричневая черепица – немыслимая роскошь для здешней глухомани, по сравнению с которой все остальное смотрелось бедно. Некогда покрашенные, а теперь облупившиеся стены заросли мхом. Широкие, но низкие окна больше напоминали бойницы, а тяжелая дверь, казалось, способна выдержать удар тарана. Будь я на месте осаждающих, выносила бы стены – намного проще. Окружающий территорию забор ощетинился кольями, словно рассерженный еж иголками.

На общем угрюмом фоне приветливо распахнутые ворота совершенно не внушали мысли воспользоваться предложенным гостеприимством, напротив, навевали желание держаться как можно дальше от данного места – мало ли кто тут живет. Людей я, правда, пока не заметила, но несколько привязанных у коновязи лошадей не оставляли сомнений в обитаемости дома-крепости.

– Местная достопримечательность, – Рик твердо направился к воротам. – Для особенных паломников. Поэтому, жрица, что бы не случилось, держись ко мне поближе и молчи.

Северянин толкнул дверь и смело нырнул в полумрак зала. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. «Местной достопримечательностью» дракон назвал третьесортную таверну с не слишком чистыми полами и многажды перечиненной мебелью, по сравнению с которой хозяйство моего доброго знакомого господина Хока представало чуть ли не королевским рестораном в Капитолии. Со стропил свисали обгрызенные крысами зачерствевшие баранки и плетенки влажного лука, призванные служить украшением интерьера, но на деле лишь добавившие в непередаваемый аромат дешевого пойла и подгоревшей еды сладкий гнилостный душок, с успехом распугивающий случайных посетителей.

Неслучайных, или просто самых стойких, оказалось штук десять – восемь типов заросшей наружности, проводивших меченого, а заодно и меня мутными взглядами. И двое, нет, извините, трое непонятных личностей в темном углу, проявивших к нашему приходу куда больший интерес, чем можно было ожидать.

Рик уверенно направился прямо к стойке, единственному месту в зале освещенному, или закопченному, двумя толстыми оплывшими свечами. Хозяин заведения рассеянно протирал битую грязную тарелку не менее замызганной тряпкой. Мне сутулый сколький тип с маслянистыми бегающими глазами не понравился сразу. Я бы поостереглась вести с ним дела. Но моего мнения, к сожалению, как обычно не спросили. Дракон хамски пихнул меня к ближайшему столику, сам лениво облокотился на потертую стойку, одновременно удерживая в поле зрения и хозяина, и посетителей, и меня.

– Аллюр[3], ямщик[4], – Рик говорил негромко, чтобы его слышали трактирщик и я, впрочем, заросших типов больше волновало содержимое их кружек, чем нашего разговора.

– Здрав буде, залетный, – трактирщик окинул меченого расчетливым взглядом, задержавшись на татуировке, видимой даже сквозь трехнедельную бороду. Но обитатели этого странного места отнеслись к присутствию дракона гораздо терпимее, чем шахтеры. – Чаво надыть?

– Хавчик[5] на двоих. Учти – тухлятину сам затолкаю тебе в глотку. И две соседние хаты[6], мне и моему корешу[7].

Я внимательно прислушивалась к разговору – никогда не поздно восполнить пробелы в образовании.

Трактирщик поморщился, бросил на стойку тряпку, скрылся где-то во внутренних помещениях, чтобы вскоре вернуться, неся две дымящиеся тарелки с кашей, политой томатным соусом. Видимо, хозяин решил не рисковать и не пытаться подсунуть дракону мясо сомнительного происхождения. К каше вскоре присоединились пирожки с вареньем, которые притащила троллеподобная тетка со свирепым лицом, посмотревшая на меня так, словно выпечка являлась ее заветным сокровищем, на которое мы по неосторожности покусились. Теперь я понимала в честь кого была названа полуразрушенная дорога.