Текст книги "Помощница ключницы (СИ)"

Автор книги: Алена Никитина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

– Нет!

– Ай-яй-яй, – опустив руку, пожурил и благодушно продолжил: – Строптивая девчонка, а знаешь ли ты, что у нас гости? – он провел рукой, и тьма, что покрывала стены между факелами, начала рассасываться и… мне захотелось закричать.

Прикованные цепями, в кровавых подтеках, но да, все еще живые…

Тер Ассан.

Мэтр Шарэз.

Госпожа Вирджиния.

– Ты готова изменить свое решение?

Да. Нет…

Не об этом ли говорил Шатун. И я совсем забыла о призраке, что сейчас висел рядом со мной в виде человека. Повернулась к нему:

– Шатун…

– Ой, – вдруг воскликнул «отец», – я совершенно забыл сказать, что Шатун подчиняется теперь мне. Ведь так, призрак? – он посмотрел на него, а следом, взмахом руки, нацепил ему на шею удавку и дернул на себя: – Скажи ей!

– Подчиняюсь, – дернувшись следом за «поводком», Шатун поднял на меня темные глаза. А у меня внутри все замерло, даже сердце пропустило удар… То есть он все знал. И все равно привел сюда… А остальных… тоже?

Появлялись мысли – одна страшнее другой, но я старалась бесстрастно смотреть перед собой, вгоняя в ладошки отросшие ногти.

– Я не слышу твоего ответа.

Перевела взгляд на Ставра:

– Нет.

– Ты боишься умереть? Не бойся, маленькая, это не страшно. Чик и никаких мучений, – он поднял руку, словно хотел провести ею по моей щеке. – Или я буду делать больно им, – он кивнул в сторону пленников. – Что выберешь ты?

И, видимо, решив продемонстрировать на что способен, он провел рукой…

Первой захрипела госпожа наставница: ее руки выгнулись, неестественно выворачивая тело от чего засохшие мелкие ранки открылись и по зале разлился приторный запах крови…

– А ты знаешь, что когда-то банши, очень давно, – задумчиво глядя на женщину, произнес Ставр, – во время ритуалов пили чужую кровь. Так они перенимали силу и совершали великие дела! Страшные, но великие…

Госпожа Вирджиния закричала и тут же обмякла на цепях, а Ставр поморщился:

– Слишком слаба. Перейдем к следующему…

Мэтр.

Большой. Славный. Добрый.

И я вздрогнула, когда бессознательное тело начало покрываться мелкими порезами, хотя никого рядом не было, только «отец» водил рукой в такт с порезами. Мгновение и тот же запах ударил в нос, отчего я даже сглотнула…

– Силен, несмотря на то, что магии капелюшечка, силен, – водя носом по воздуху, Ставр облизал губы. – Ты же хочешь ее попробовать?

Качнула головой и посмотрела на мужчину:

– Зачем?

– Мне нужно твое добровольное согласие! – он опустил руку, тряхнул ладонью, словно сбрасывал что-то. – Смотрю и этот для тебя ничего не значит, но я же знаю, – он склонился к моему лицу и прошептал, – твою тайну.

И оставив меня, он подошел к тер Ассану. Холод разливающийся по телу замер, словно принюхиваясь. Я чуть прикрыла глаза и сдержала шипение: вокруг проректора еще мерцал защитный кокон, но был таким слабым, что…

– Этот действительно силен, – Ставр задумчиво разглядывал пленника, – борется. До сих пор. Знаешь, а ведь я передал проклятье ему через тебя, – проговорил, не поворачиваясь ко мне. – А он с ним справился, представляешь? Справился со смертельным проклятием, но не подумал, что это всего лишь маячок для остальных, – он склонился над ним, распростер руку…

– Не смей! – мой крик оглушил меня саму. И заставил улыбнуться и мужчину.

– Я нашел твое слабое место, Аиша, – он вновь стоял напротив меня. – Я жду твой ответ.

Я сделала мягкий шаг назад, скрываясь в темноте. Уже давно звала Эйнара, очень звала, но ответом была тишина…

С силой сжала камешек от Шатуна, но тот лишь нервно подергивал хвостом, словно старался что-то от себя отогнать…

И тогда я, прикрыв глаза, закричала…

Вся зала была окутана нитями магии. Над Ставром, Сато и Шатуном переливался черный купол. Мой крик заставил его пойти рябью, чуть отодвинуться, истончиться, но Ставр тут же направил в меня ладони, и я почувствовала, как платье, лицо, руки покрывает сеточка мелких порезов…

Повела головой, отчего рассыпались волосы, и лишь закричала громче…

Начал сыпаться потолок. Падали камни. Рушились колонны.

А я держалась за Ставра. Никогда прежде не чувствовала такой жажды убить. Выпить до суха… Лишить жизни и раздавить.

Но только сильнее сжала глаза. Отчего, кажется, помутился мой рассудок.

По бокам от меня, бледными тенями, появилась сначала матушка, за ней высокий мужчина, напоминавший Эйнара, затем еще один. И еще одна женщина…

Мужчины и женщины банши вставали позади, впереди и по бокам от меня. Соединяя призрачные руки, чтобы сразу же их вскинуть и тонко-тонко запеть. Даже мне было больно их слушать: по шее потекли теплые струйки. Но благодаря им, купол, что накрывал приспешников Тьмы истончился в одно мгновение, а затем и вовсе схлопнулся.

И я улыбнулась, глядя прямо на побледневшего Ставра.

И я улыбнулась, глядя прямо на побледневшего Ставра.

– Как… ты смогла это?! – перестав оглядывать разрушения, он посмотрел на меня: – Как?!

– Я не была одна, – пожав плечами, сделала плавный шаг к нему.

Я видела, как бьется жилка на его шее. Видела, как бледнеет кожный покров и тускнеют глаза. В них закрадывался страх. Медленно, с каждым моим шагом к нему, он боялся все больше.

Меня.

Улыбка не сходила с моих губ.

– Здравствуй, Ставр, – остановившись в шаге от него, спросила шепотом: – Поиграем?

– Тварь…

– Отойди от него, Аиша, – услышала позади себя голос Сато Шарэза, но даже не обернулась. – Иначе я убью тер Ассана!

Зашипев, развернулась и посмотрела на мужчину: запрокинув голову бесчувственного проректора, у самой его шеи он держал кинжал:

– Ты знаешь, что мне ничего не стоит вспороть его как птенца.

Мгновение и я делаю шаг назад.

Мягкий, плывучий. Сейчас во мне больше банши, чем человека. И мне нравилось это. Очень нравилось.

– Чего ты хочешь? – спросила бывшего охранника.

– Ты знаешь!

– Здесь нет ректора, – поморщилась от его крика. – И я даже не представляю, где он…

– Он твой отец! А ты можешь найти его…

Я рассмеялась, запрокинув голову:

– Как?

– Да по собственной… Ставр, не смей! – закричал Сато, глядя за мою спину.

И я поняла, что ошиблась, повернувшись спиной к бывшему приспешнику Тьмы. Резко развернувшись, увидела летящий в меня черный сгусток бурлящей энергии, и уничтожить его я не могла… Или погибнуть самой, или сдивнуться и дать умереть тер Ассану…

Даже додумать не успела, как внезапно передо мной возник прозрачный барьер, в который с шипением и треском впитался «подарочек». Ошеломленно повернула голову в сторону дверей и увидела их…

Дядя Эйнар стоял рядом с каким-то седовласым и усатым мужчиной, явно воином. И оба, сложив руки на груди, с не хорошим прищуром осматривали «тятю», а … Варвара и еще двое Хранителей внимательно следили за Сато Шарэзом:

– Отпусти его, Сато, – сказал один из них. Кажется, Аслан. – Все кончено, прорывов больше не будет. Мы закрыли все ваши «маячки», – и я с облегчением увидела, как неуверенно опустилась рука с кинжалом, не угрожая более тер Ассану. – Подойди ко мне! – от повелительного голоса даже мне не по себе стало, что уж про остальных говорить. И Сато Шарэз даже сделал шаг, а затем еще один, словно не замечая, как Ксан и Варвара быстро оказались возле проректора, мэтра и ключницы: освобождая от оков и накладывая исцеляющие заклинания.

И никто из нас не заметил, как неуловимо быстро, уже возле Ксана, Сато Шарэз воткнул кинжал в собственное сердце…

– Я не буду убивать тебя долго потому, что моя сестра родила от тебя дочь, – услышала спокойный, крайне холодный голос дяди. – Ты умрешь быстро. Твое последнее слово?

– Эйнар, ты снова со своими речами, – обронил незнакомый мне усатый маг. – Он едва не убил мою дочь, а ты тут сантименты разводишь! Отойди, я сейчас сам его…

Оглушенная его словами, замерла, во все глаза глядя на …отца, кажется. Высокий, плотный, широкие плечи, мощные руки, уверенный взгляд под нахмуренными бровями. Прямой нос, совсем как мой…

Всхлипнув, прижала руку к губам, а на глаза набежали предательские слезы:

– Отец, – даже не шепот, движение губ, но он услышал меня и замер, повернувшись ко мне.

– Дочь.

Одно слово, а сколько всего. Растерянность. Вина. Надежа. Прощение…

Он подошел ближе нетвердой походкой, протянул руку, пропуская волосы между пальцами и с трудом произнес:

– Ты так похожа на мать, девочка…

– Тер Торро, отвел бы ты дочь, – не поворачиваясь к нам, сказал дядя, – куда-нибудь, а я тут … сам.

Осторожно приобняв меня за плечи и отворачивая от дяди с бывшим приспешником Тьмы, ректор повел меня к выходу. Неуверенно оглядела мэтра и госпожу ключницу, что медленно приходили в себя, и перевела взгляд на Хранителей. Варвара как раз накладывала последнее заклятие на тер Ассана и что-то ему выговаривала. Тот хмурился, что-то отвечал, от чего девушка мрачнела еще больше, а я внезапно почувствовала укол … ревности. И уже хотела отвернуться, как вдруг мужчина вскинул голову, находя меня взглядом. Темные, нетерпеливые глаза господина проректора словно ощупали меня с ног до головы, отмечая каждый порез и весь мой ужасный вид целиком, но затем вновь остановились на глазах, а я … споткнулась и обязательно растянулась бы, не поддержи меня отец! Удушливая волна жара прокатилась по всему телу до самых ушей…

– Вы чего здесь стоите, – нас догнал дядя Эйнар, за ним ковылял Ставр: по ногам и рукам связанный какой-то золотой нитью, – я наверху портал открыл…

– Вас всех пожрет Тьма! – вдруг заорал Ставр, от чего я вздрогнула. – Ваша ничтожная победа ей не помеха! Она задушит вас, как я задушил твою мать, – бешено вращающиеся глаза остановились на мне, и он заорал пуще прежнего: – Да! Я сначала поимел, а потом убил твою мать! – я стояла ближе всех к нему, и он с неожиданной прытью рванул в мою сторону, разрывая путы…

– Аиша! – раздался крик тер Ассана позади меня, и я почувствовала сильный толчок в спину, влетая в руки отца.

– Что? – протянула, не понимая и посмотрела в … побледневшее лицо ректора. – Что?!

– Не смотри, дочь, – он сильнее прижал меня к себе, а я начала вырываться, молотя кулачками по его груди. – Эйнар?

И столько надежды были в его голосе, что я замерла и, кажется, с ответом дяди «Поздно», умерла.

Объятия отца ослабли, давая возможность наконец вырваться.

Развернулась…

Дрожь сотрясла все тело. Сжала собственные плечи…

Несколько мелких нервных шагов, неуверенно, словно боялась того, что вижу. А я боялась…

Посмотрела на каждого, надеясь, что кто-нибудь скажет, что это шутка такая…

Никто не подошел к нему: все стояли полукругом. Только Варвара, сидя на коленях, отрешенно смотрела в небо, старалась сморгнуть слезы. Мужчины избегали моего взгляда, лишь дядя Эйнар скользнул ладошкой по щеке…

– Дядя?

– Прости, девочка, – покачал он головой, а я дернулась словно от пощёчины. Пошатываясь, подошла и упала рядом с ним.

Потянулась рукой к его волосам. Пригладила.

Мне казалось раньше, что они жесткие, а на самом деле очень мягкие…

Провела пальчиком по лбу, носу, по губам, упрямому подбородку, очертила скулы…

На рану, что зияла посреди его груди – не смотрела.

Не могла.

Он был расслаблен, даже улыбался. Я улыбнулась сквозь слезы, обняла его лицо двумя ладошками и склонилась над ним:

– Ты спас меня. Ты спас меня…

Шептала быстро, лихорадочно покрывая его лицо быстрыми поцелуями…

– Аиша, – на мое плечо легла рука дяди, – прекрати, прошу тебя, – он попытался меня поднять, но я вырвалась и закричала:

– Нет! Уберите от меня руки! Оставьте меня! Уйдите!

– Аиша, – начал было отец, сделав шаг ко мне, но я заорала:

– Пошли вон!

Больше ко мне никто не пытался подойти.

Подползла ближе к тер Ассану, осторожно устроила его голову на своих коленях и поглаживая волосы затянула колыбельную, что когда-то пела мне мать…

Больно. Очень больно в груди, словно тупая боль разрастается по всему телу…

Сжала сильнее, притягивая к себе…

– Помнишь, как мы впервые встретились? – зашептала быстро в его губы. – Я боялась тебя до дрожи: таким страшными ты был. Строгим. Не помнишь, наверное, а я вот помню… А помнишь, как ты на меня орал в кабинете отца? Помнишь… А как ты меня напугал, когда заставил вспоминать то, что я прятала внутри себя… Не помнишь, а мне больно было, страшно было… Но тер Ассан, мне сейчас страшнее, понимаешь? – вновь начала покрывать его лицо поцелуями…

– Аиша, – меня коснулась Варвара, – не нужно…

– Пошли вон, я же сказала! – оттолкнув ее, закричала: – Он жив! Понимаете, он жив!

И положив одну руку на кровоточащую рану на его груди, а вторую вздернув вверх, закричала…

Перед глазами встала картинка из той самой книги…

Отец бился в накрывший нас купол, ругался…

Дядя подошел к самому куполу, положил на него руку, другую на плечо ректора.

Варвара встала рядом с остальными Хранителями и чуть улыбнулась мне…

А я перевела взгляд на родное лицо.

– Так не пойдет, господин проректор, – я склонилась над его лицом: – Или вместе умираем, или живем дальше. Иного нам не дано.

И поцеловала, отдавая все, что у меня было.

Я делилась с ним своими страхами, счастьем, надеждою и … любовью.

И очень надеялась, что этого хватит!

«Только живи!» – билось в моей голове.

«Только живи!»

– Аиша, – вдруг услышала рядом с собой. Подняла голову и увидела Шатуна: – Возьми мой камешек, он должен помочь, иначе вы умрете оба…

– Шатун…

– Ты сделай так, – он покачал головой и устало улыбнулся: – Послушайся, девочка, я вам должен…

– Но ты…

– Я уже слишком долго на этой земле, что пора бы сделать что-то хорошее. Возьми, – и на этих словах растворился в воздухе.

А я, растирая по щекам слезы, сняла с пояса уцелевший камешек, сжала и поднесла к почти затянувшейся ране. И резкий, громкий звук втягиваемого легкими воздуха, заставил меня вздрогнуть:

– Ой, – камешек выскользнул из дрожащих пальчиков и упал на рану, от чего проректор подскочил еще раз и открыл глаза. – Господин … проектор? – неуверенно протянула я.

Он повернул голову ко мне, посмотрел светлыми, медового цвета глазами и, крепче сжав мою руку, потянул на себя:

– Меня зовут Эрдар, Аиш, – прохрипел он, обнимая мое лицо, как я его совсем недавно.

Улыбнувшись, я кивнула и расплакалась

Глава 24, в которой хочется смотреть в будущее…

Я очнулась в большой светлой комнате.

Одну из таких когда-то, а сейчас казалось уже все таким далеким и неважным, готовила для гостей. Поднявшись на локтях, с улыбкой посмотрела на охапки полевых цветов, что стояли в высоких каменных вазах на полу.

Откинула одеяло, босыми ногами прошлепала к ним и вдохнула любимый запах…

– Надо же, запомнил, – прошептала, осторожно трогая пальчиками лепестки ромашки. Зажмурилась, чувствуя, как в душе разливается тепло: жаркое, горячее, сильное. Такое, что наполняло всю: с головы до ног…

– Аиш, – услышала над собой и, не веря ушам, вскинула голову:

– Шатун, – прошептала, и из глаз тут же полились слезы. – Единый, я же думала ты погиб…

Кот, такой родной, близкий и привычный, медленно опустился на кровать:

– Так и было, на какое-то время, – он покивал усатой мордой. – Не хочешь обнять?

– Спрашиваешь! – стрелой метнулась к кровати и прижала пушистую тушку к себе. – Расскажешь? – спросила спустя несколько мгновений.

Призрак нахмурился, если бы коты умели хмуриться, это выглядело бы именно так…

– Я выжил благодаря тому, что часть моей силы была у ректора и у проректора. Они оба постарались, – он повернул довольную морду ко мне и добавил: – Тебя не хотели расстраивать.

– Надо же, – смущенно отвела взгляд.

– И не говори, – согласился со мной призрак. – Два носителя Тьмы вернули свои души, а мне мою силу. Я же теперь свободный, Аиша, – а на мой вопросительный взгляд пояснил: – Я же тебе рассказывал, что умер за эту Академию: отдавал часть своих сил всем ректорам, чтобы они могли руководить и, в то же время, всегда были со мной связаны, – он помрачнел, а я тут же погладила его. – Так они и попали в сети Ставра и Сато! Я был слаб из-за того, что пропала ты. Из-за того, что был слаб тер Торро… Но тер Ассан! Он все продумал, поганец, ай! – и тут же недовольная морда улыбнулась. – Защищаешь его, да? Ну и правильно, – кивнул он. – Он хотел попасть им в лапы, отвлечь собою, чтобы Хранители закрыли все прорывы и укрепили защиту, а потом вместе с ним победили Ставра, но, – призрак помотал усатой мордой, – все пошло не по плану, когда я привел туда мэтра и твою наставницу…

– А … как они?

– Наш лекарь, пройдоха, носится с ними! Представляешь, они порываются вернуться к работе, никогда не понимал их, – я улыбнулась, а кот вдруг добавил совсем другим голосом: – А еще, наш славный повар сделал предложение своей женщине! Прям на больничной койке…

Я ахнула, приложив ладошку ко рту и проговорила:

– Наконец-то!

– Вот и я так подумал, – согласился Шатун. – К тебе еще рвались, но им лекарь и твой родственник запретили.

– А где … все?

– Ты, после того, как тер Ассан тебя вынес из того подземелья, а он никому другому не позволил этого, проспала два дня. Эйнар сказал, что сущность твоя должна восстановиться…

– Как два дня?! – подскочила на кровати. – Почему?

– Ты в подземелье обратилась в банши и чуть не погубила другую, человеческую часть тебя, – он покачал головой. – Они опасались, что ты вообще не вернешься…

– Чушь какая! Да я все прекрасно помню!

– И мы тоже, – он повел усами, – и нам было, чего опасаться, но, слава Единому, все обошлось…

– А дальше что?

– Дальше говоришь, – Шатун сделал вид, что задумался, а после моего шутливого толчка мурлыкнул и продолжил: – Всех, кто выжил, проводили сегодня утром. Не забыв при этом закрепить дружественные союзы на бумагах. К несчастью, выжили не все… Вчера мы проводили ушедших в последний путь. Несколько человеческих магов, гномов и пара жительниц леса: они все дрались достойно, – призрак покачал головой. – Если бы не лекари – жертв было бы намного больше: Тьма высасывала из них силы сразу, чтобы передать Ставру, потому маг, лишенный силы, смог подавить меня и пленить остальных…

– А сейчас они где? – сердце замерло на мгновение.

– Восстанавливают Академию. Вообще твой отец мировой воин, чуча, – подмигнул мне кот.

– Который хотел бы поговорить со своей дочерью, – раздалось от двери. – Тебя, между прочим, ждут на кухне, – ректор стоял в дверях и с улыбкой смотрел на нас.

– Понял, – Шатун кивнул и растворился в воздухе.

А я во все глаза смотрела, как подходит мой … отец. Черный, явно воинский костюм подчеркивал статную фигуру, и только седая голова с усами говорили о его возрасте.

– Дочь, – он начал неуверенно, – я знаю или не знаю… как сложно-то! – он вскинул глаза к потолку. – В общем, я знаю, что тебе прошлось туго из-за меня, как и твоей маме. И в этом моя вина. У меня дурной характер, был и, скорее всего, останется…

– Пап, – позвала я тихо, приподнимаясь с кровати. – Пап…

– Дочка, – прошептал он и меня сжали в медвежьих объятиях, – прости меня, родная, прости, Единого ради! Если бы я только знал! Если бы не был глупым гордецом, если бы выслушал, а не прогнал вас!

– Пап, – я пыталась прервать бешенный поток слов, но не могла.

– Меня же как пеленой накрыло, я же ее чуть сам не убил, – у него перехватило горло и он, отпустив меня, отвернулся.

– Пап, – позвала тихо. – Все уже в прошлом. Мы не должны помнить об этом…

– Я никогда не смогу забыть, – помотал головой он. – Никогда.

– Но у нас есть будущее…

– Кстати, о нем, – медвежьи руки потерли лицо и он повернулся ко мне: – Эйнар хочет забрать тебя к себе, говорит, что это полезно для твоей природы, – ректор посмотрел в мои глаза: – Я, конечно же, дам согласие, если ты захочешь…

Замерла, удивленно глядя на него… Как уехать? Не хочу!

Но там же мой народ… Там же часть меня, мамы… А тут? И как быть-то…

– Я не буду тебя торопить с ответом…

– Мне хотелось бы … остаться здесь, – неуверенно посмотрела на отца, а он улыбнулся и сжал меня в медвежьих объятиях.

– Только никакой помощницы ключницы, поняла? В студенты пойдешь, поняла меня? – сурово вопросил он, а я, улыбнувшись, закивала. – Ну вот, что: собирайся, тебя накормить надобно, а я тебя за дверью подожду…

И я даже не успела заикнуться, что одежды тут моей нет, как взгляд упал на шкаф. Отворив створки, увидела платья. Не мои. Эти были сплошь светлыми, красивыми. И все же рискнула взять одно из них. Заплела косу и посмотрела на свое отражение в небольшом зеркале: бледнее обычного, возможно, худее, но не это привлекло внимание… Мои глаза теперь были другими: тлеющий зеленый огонек никуда не делся, только вот к нему примешался багряный оттенок. С чего бы? Выглядело, честно скажу, пугающе…

– Ты отлично выглядишь, Аиша, – едва я вышла, отец оттолкнулся от стены и подошел ко мне, сглотнул: – Ты так…

– Похожа на мать, – улыбнулась и кивнула. – Ты говорил уже.

– Никак не привыкну, что я не старик, а ты моя дочь. – признался он тихо, предлагая руку. – Я же едва поставил на тебя печать Академии сразу родственную кровь почувствовал, копать начал, а потом…

Я непроизвольно сжала его руку, вспоминая тот вечер в его кабинете.

– Ты мне жизнь спасла тогда, – сказал он.

– Я всего лишь покричала от ужаса. Если уж кому и говорить спасибо, то это мастеру гному и чудодейственной грязи, – мне вспомнился Воль, а отец, словно прочитав мысли, продолжил:

– Да, Воль, – он кивнул, – меня уже просветили о его помощи, и я решил его простить, о чем и сообщил, правда…

– Что? – полюбопытствовала.

– Он был не очень рад меня видеть, – хмыкнул мужчина в усы, а я поклялась вызнать, что же у них произошло:

– Но сейчас все хорошо?

– Да, – он посмотрел на меня и снова произнес, словно пробовал на вкус новое слово: – Дочь, сейчас все хорошо.

Мы как раз спустились по лестнице, и я с любопытством оглядывалась: никаких напоминаний о печальных событиях. Никаких черных пятен. Все сверкало чистотой, а окна светились новыми витражами. Мне казалось, что Академия словно чище стала…

– Мы открываем Ворота Академии теперь для всех, – вдруг сказал ректор. – Раньше были на осадном положении, а с помощью Хранителей теперь можем принимать и оказывать помощь практически всем.

– Это же хорошо? – спросила осторожно, глядя на его задумчивое лицо.

– Это отлично, – посмотрел он на меня и мягко улыбнулся. – Но поторопимся, нас ждут.

Услышав шум возле главного входа, посмотрела туда, и едва не споткнулась, увидев господина проректора. Он стоял ко мне спиной, в похожем черном костюме, и с кем-то разговаривал. Вдруг замолчал и резко обернулся, глядя на нас.

– Господин тер Торро, – он чуть склонил голову, а затем посмотрел на меня: – Ваше Высочество, – и склонился в более глубоком поклоне, – рад видеть вас в здравии…

Что?!

Какое еще высочество?!

Он в своем уме?!

Да он издевается…

Моя радостная улыбка таяла с каждым мгновением, а рука, лежащая на ректорском локте, сжалась… И я уже открыла рот, чтобы возмутиться, как отец, усмехнувшись, сказал:

– Ты уже на ногах, пойдем с нами завтракать? – я задержала дыхание в ожидании проректорского ответа.

– Нет, спасибо, – сухой ответ, формальный поклон мне, кивок отцу, и он разворачивается и уходит.

Что это сейчас было?!

– Пойдем, Аиша, – позвал меня отец тихо и потянул в сторону кухни.

Последний раз глянув на главные двери, за которыми скрылся тер Ассан, я последовала за ректором.

Тепло гасло, уступая место звенящей пустоте…

– Аиша! – не успела ступить на кухню, как тут же оказалась в объятиях Варвары и кухонной нечисти. Облепили меня, кто как мог: молодая Хранительница – стиснув в объятиях, а нечисть уже до чего дотянулась.

– Но-но, девочка еще ничего не ела, а вы уже ее на прочность испытываете, – довольно проворчал отец и отпустил меня, чтобы пройти и поздороваться с поднявшимися из-за стола Хранителями и мастером Эйнаром.

Смущенная приветствием, я подошла к накрытому и вкусно пахнущему столу:

– Доброго дня, – склонилась в поклоне перед мужчинами, а они мне в ответ.

– Мы ради видеть, что вы хорошо чувствуете себя, Аиша, – сказал Ксан, а Аслан кивнул, соглашаясь с другом. – Варвара не хотела уходить не попрощавшись, – и подмигнул стоящей рядом со мной девушке.

– Представляешь, – громким шепотом сказала она, – взрослая уже, народом управляю, а они все обо мне пекутся, – и вздохнула, горестно взмахнув руками. Все мужчины лишь улыбнулись и опустились на скамьи.

От взгляда на накрытый стол мой живот заурчал: это ж сколько я не ела. Даже стыдно стало, но ненадолго правда. Ровно до первой ложки…

– Ты тер Ассана уже видела? – совсем шепотом, так чтобы только я и расслышала, спросила девушка, делая вид, что участвует в общем разговоре между мужчинами. И выглядела она при этом хмурой.

– Да, – ответила, едва не поперхнувшись и тоже, видимо, свела брови, потому что девушка, глянув на меня протянула:

– Осел.

Я только кивнула, потому что в горле встал ком, а есть расхотелось совершенно.

– Дурак, – она ожесточенно водила ложкой по дну плошки. – Упрямый, гордый, самолюбивый осел…

– Что-что вы говорите, барышня? – очень вежливо и крайне спокойно, как обычно, поинтересовался дядя. Варвара мягко улыбнулась и ответила:

– Мысли вслух, дорогой Мастер, просто мысли вслух, – она столь блаженно улыбнулась, что я поняла: никто ей не поверил.

Дядя позволил себе намек на улыбку и посмотрел на меня: я тут же зарделась как маков цвет. И опустила голову. Как же, скроешь ты что-то от этого … банши!

– Аиша, – спустя несколько мгновений, девушка снова обратилась ко мне шепотом. – Обещай мне, что поговоришь с этим упрямцем, пока он еще больше не уверился в собственной ослиной правоте, обещаешь? – и так она мне в глаза заглядывала, что кроме как кивка, я ничего не смогла сказать.

Остаток еды запихивала в себя через силу. Отказываться было неудобно: нечисть старалась, готовила под чутким руководством Шатуна, который плавал над нами и умиленно потирал кончиком хвоста свои глаза. Видимо. Доволен делами от лап своих…

– Я хочу тебе кое-что подарить, – когда мы вышли проводить Хранителей, Варвара подошла ко мне в самых дверях, – если захочешь выйти со мной на связь, просто дерни за этот браслет, – на запястье легла аккуратная красная плетеная нить. – И тут же ко мне провалишься, главное не бойся! – она быстро обняла меня и тут же уступила, вставая между мужчинами. – Я буду ждать, помни! – крикнула она, растворяясь в воздухе.

– А я думала так может только Шатун…

– Позеры, – согласился со мной призрак, а отец добавил:

– Они Хранители, они могут практически все.

– Ну точно позеры, – еще раз и более довольно протянул кот, – а шо я такого сказал? Тока правда и ничего более! И вообще, некогда мне тут с вами, у меня там… кухня и армия! – и исчез под нашими взглядами.

Отец усмехнулся и спросил меня:

– Что делать хочешь? У меня тут дел рабочих накопилось… Не могу сейчас с тобой быть…

– Я все понимаю, отец, – улыбнулась. – Я бы навестила наставницу и мэтра Шарэза, можно же уже?

Ректор вздохнул с облегчением и улыбнулся:

– Ступай, они в лекарской под бдительным присмотром нашего лекаря, – и потрепав меня по голове, он пошел к своему кабинету.

Взглянув на яркое голубое небо, послушала пение птиц, посмотрела на снующих студентов, что носили мешки с мусором, веники да тряпки, я все-таки отправилась в лекарскую…

* * *

Уже на подходе к ней услышала громкий басовитое возмущение и требование:

– Я требую нормальной пищи, слышишь, нор-маль-ной, гном ты лекарский!

– Аргус, совесть имей! – в мелодичном голосе я узнала госпожу Вирджинию. – Тебе здесь не кухня, а лекарская!

– Вот-вот, послушайте, уважаемую госпожу…

– Моя жена должна поддерживать мужа во всем! – громыхнуло так, что я даже подпрыгнула и не рискнула открыть дверь. – А ты…

– А я тебе не жена, – громыхнуло в ответ, а я улыбнулась. – И не стану, если ты продолжишь…

– Доброго дня, – поздоровалась я, открыв дверь. – Позволите, мастер Эл?

Бледный, трясущийся гном взглянул на меня так, словно я была его единственным спасением в этой жизни и залпом выпив какую-то жидкость в стеклянной мензурке подошел ко мне:

– Я очень счастлив видеть вас, Аиша, – и ничего более не говоря, вышел из лекарской. Даже дверь не закрыл… Довели.

– Я с тобой не разговариваю, – между тем продолжала возмущаться наставница. – Ты что себе позволяешь?!

– А ты видела, чем она меня кормить собрался?! Жижей бесцветной! Да он избавится от меня хочет, мстит…

– Аргус, он врач! А у тебя истощение! Тебя пытали, – еще немного и госпожа Вирджиния вскочила бы с кровати с явным желанием причинить вред своему будущему мужу.

– Нет, я не понял, ты, что на его стороне?

Женщина фыркнула и отвернулась от него, заметив меня:

– Аишенька! Давно ты здесь? – госпожа ключница мило покраснела, выдавая смущение. – Проходи, проходи голубушка. Мы за тебя переживали, но нас не пускали…

– И все этот противный гном, – поддакнул мэтр, за что тут же удостоился кулака. – Ну как ты? Как там моя кухня? Что-то я переживаю…

И я задалась вопросом: а знал ли мэтр, что его кухней сейчас управляет Шатун?

Что-то подсказывало мне, что посвящать я его не стоило бы…

– Все прекрасно, мэтр! – бодро отчеканила я, проходя в лекарскую. – Вышколенная нечисть под присмотром ректора справляется отлично. Он так же отправил на кухню нескольких студиозов…

Мэтр окинул меня подозрительным взглядом, но видимо, не нашел ничего подозрительного и потому откинулся на подушку. Я подошла ближе и обняла госпожу Вирджинию: она выглядела хорошо, такой свежей я ее даже в начале не видела.

– Вы хорошо выглядите…

– И чувствую себя прекрасно, – кивнула она, – только из-за этого, – кивок в сторону мэтра, – я еще здесь и лежу. Он без меня видите ли не может, – и хоть ее брови хмурились, я по глазам видела, что она довольна.

– Но-но, что за подлые инсинуации?! – возмутился тут же приподнявшийся мэтр. – Это я прекрасно себя чувствую, а нахожусь тут из-за тебя…

– То есть … как? – удивленно вскинула брови госпожа наставница. – Меня же мастер гном уверял, что твое здоровье еще под угрозой…

– Что?! – взревел мэтр раненым зверем, а я плюхнулась на кровать. – Он же мне тоже самое говорил про тебя! Сказал, чтобы я твои нервы берег…

Я прыснула и, не выдержав, расхохоталась до слез…

Видели бы они себя: двое взрослых, а провели их как…

– Ну вот, что, – откидывая одеяло, проговорил мэтр, – пошел я…

– Куда это? – вскинув бровь спросила наставница.

– Работать, раз меня здесь не ценят.

– Ну иди-иди, только переодеться не забудь, – милостиво разрешила госпожа Вирджиния и улыбнулась, глядя как недовольно пыхтит мужчина.

– Не прощаюсь, – сказал мэтр и гордо вышел из палаты. Хоть бы он не пошел мастеру гному мстить, иначе тот не переживет…

– Ну, Аиша, рассказывай, что произошло пока мы тут, – женщина вцепилась в мою руку и взглянула нетерпеливо.

– Да я сама только сегодня очнулась, – развела руками в стороны. – Академию в порядок привели, насчет общежитий, еще не знаю, не была там…