Текст книги "Помощница ключницы (СИ)"
Автор книги: Алена Никитина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
У меня не было сил ни кивнуть, ни сказать даже слова.
– Аиша, приведи себя в порядок в моей комнате, – проговорила женщина, укрывая полуголого проректора моим одеялом. – Она впустит тебя.
Я поднялась со стула и вышла, тихо притворив за собой дверь.
– Аиша, – услышала я призрака, едва оказалась в комнате наставницы. – Аиша…
– Что? – прошептала, не отвлекаясь от оттирания рук.
– Тут такое дело, – мне показалось или он это сказал крайне неуверенно, – ты главное не кричи! Хотя да, как же ты кричать будешь, если без голоса, – довольно отметил призрачный котяра и продолжил: – Так вот, помнишь ту кралю, что тебя толкнула? Ну, подружку студента Атара? Он еще с нами Задору спасал?
Я лишь кивнула, не удивляясь, откуда он знает и уже начиная догадываться, куда клонит этот прохиндей призрачный.
– Я тут такое-е-е придумал! Такое придумал, тебе точно понравится!
– Шатун, я не могу причинять вред студентам, – напомнила ему о клятве.
– А кто тут сказал о вреде? – неподдельно удивился котяра. – Ты? Или я? Никто даже не думает о вреде студентам! – клятвенно заверил меня призрак, а у самого глаза поблескивали.
– И?
– И никто же не будет против маленькой, – Шатун вытянул огромный коготь, определяя размер, – малюсенькой шуточки, которая поставит зарвавшуюся девчонку на место?
– И что ты задумал? – отговаривать его не собиралась, но пресечь совсем глупый план могла.
– А для этого, чуча, – кот подлетел ближе и произнес таким же шепотом, – нам нужна закрытая библиотека и Воль.
– Воль? – удивилась я.
– Тише ты, – шикнул на меня призрак. – Вот, что я придумал…
Глава 14, о живых и мертвых приведениях
В библиотеку решили идти в ближайшую из ночей.
– Почему именно ночью? – я растирала шею, надеясь, что и без отваров смогу вернуть себе голос.
– Вот, представь, – Шатун приосанился, изображая кого-то. – Идешь ты по дальнему коридору, что ведет в библиотеку. Кстати, говоря, ты ее еще ни разу не посещала, – что было правдой, все книги мне приносила наставница. – И вот значит, ты идешь по длинному коридору, плавной походкой…
– Шатун! – весьма нетерпеливо прохрипела.
– Не отвлекай. Так вот, идешь ты, а тут кто-нибудь из преподавателей тебе на встречу! – он замер и выпучил глаза. – Вот шо вот ты им скажешь?
– Упаду без чувств? – предложила я.
– Ты спрашиваешь или утверждаешь?
– Может, скажу, что… – я пыталась вспомнить, как говорил наш начальник охраны Сато Шарэз, – охраняю периметр!
– Ты? – призрак окинул меня изучающим взглядом. – Ты ж тростинка, тебя добить проще…
– Так я закричу…
– Конечно, особенно сейчас, – он покивал мордой и продолжил: – Вот шо, чуча. Раз идешь ты ночью в закрытую секцию библиотеки, то смотри во все глаза! Упаси тебя Единый кому-то на глаза попасться!
– Но почему?! – я не понимала, почему призрак так переживает.
– Да потому шо книги там с запретной магией! За печатями, понимаешь, за замками со смертельными заклятиями! Если кто увидит, то без разбору сразу же на кол и все, составишь мне компанию, – кот замолчал, вновь окинул меня взглядом и протянул: – Хотя может и не совсем плохо это…
– Значит, буду красться тайком, – согласилась и поспешила задать новый вопрос: – А как мы эти книги доставать будем? Если они такие смертельные, то я к ним и на локоть не подойду…
– Не трусь, чуча, – приободрил меня призрачный кот. – Раз я призрак, то смогу проникнуть внутрь. Я буду читать, а ты записывать…
– Хорошо, – порадовалась тому, что писать умею быстро. – А Воль нам зачем?
– А это, Аиша, соло нашей шутки, – довольно протянул котяра, крутанувшись в воздухе. – Наш друг так горестно вздыхал об отсутствии личной жизни, шо решил я ему помочь…
– Ты чего, Шатун, задумал?!
– Все просто! Мы найдем заклятие, и будет не Воль-озерник, а Воль – красавец мужчина! – и замер передо мной, явно ожидая похвалы.
– Шатун, а зачем нам Воль с ногами?
– Вот и недогадливая же ты, Аиша! – посетовал друг. – На прием мы его отправим, на прием! Покорять одно конкретное женское сердце, – и здоровенным когтем подкрутил собственные усы до спиралек.
– Ну, Шатун, ты и выдумщик! Это…
– Великолепная идея? – подсказал довольный кот, пока я пыталась подобрать верное слово:
– Сумасшедшая идея! Да если кто узнает, мне точно голову снимут!
– Я все продумал! – призрак опустился на кровать наставницы. – Будем действовать по плану: библиотека, заклятие, настой, Воль, красавец-мужчина, прием!
– Да, а потом нас все троих…
– Двоих, – спокойно поправил меня котяра, – я-то уже давно призрачный. Меня только развеять можно.
– Тебя развеют, меня в грелки, а Воля в озеро с камнем на шею, – мрачно закончила я.
– А вот и не правда! Воля мы отправим не абы к кому, а к той самой девчонке, которая тебя толкнула…
– Да зачем?! – кажется, я уже потерялась во всех хитросплетениях его плана.
– Очаровать, охмурить, завлечь и, конечно, же… – как-то слишком задумчиво протянул Шатун, но увидев мое выражение лица, расчихался и произнес: – В общем, накажем зарвавшуюся девчонку. Нечего наших трогать…
– Погоди, – остановила я его. – Пускай тычок и был сильным, но последствия слишком уж, – я покачала головой, – да и потом, ведь простых студентов не пускают на такие приемы?
– А кто сказал, шо девчонка из простых? – удивленно воззрился на меня Шатун. – Она и Атар будут на приеме и гостями, и выступающими. Он – танцевать, а она оду какую-то декларировать собирается. Кстати говоря, всем своим соседям третий день спать не дает: все читает и читает…
– Все-таки, крайнее опасная штука, – задумчиво протянула, прокручивая в голове крайне опасную идею. Мои-то все скромнее были: подослать ночью кухонную нечисть, к примеру. А еще, это же не просто пошутить над студентом, это же при случае – всю Академию застыдить. – Шатун, я против, – попыталась воззвать к призрачной совести, и поспешила добавить: – Надо как-то по-другому проучить, не навредив при этом другим и Академии…
– Эх ты, чуча! – раздосадовано протянул кот. – Запомни, Аиша: своих в обиду давать нельзя! А то и остальные повадятся, – он повел носом, встопорщил шерсть и быстро проговорил: – Скоро увидимся, – ирастворился.
А мне только и оставалось, что сидеть на кровати и надеться, что Шатун прислушается к моим словам…
– Аиша?! – я даже подскочила от раздавшегося рядом со мной голоса наставницы. – Ты чего сидишь и молчишь, никак дозваться до тебя не могу!
– Простите, наставница, задумалась!
– Да уж сиди-сиди, видит Единый, каждому из нас есть, о чем задуматься, – она потрепала меня по плечу и прошла к сундуку. – Вот что, ты сейчас ступай дежурить у постели проректора, я тебя к середине ночи сменю. Надо бы мне господина тер Торро проведать…
– А вы знаете, где он? – спросила, вспоминая, что исцеляющего кокона с ректором в лекарской не было.
– Перенесли в другую палату, – ответила она, собирая какие-то вещи, – более безопасную.
– Ему лучше? – ведь если ректор вернется, то уж точно все наладится.
– Он поправляется, слава Единому, но не так быстро, как нам хотелось бы, – посетовала женщина. – Прием пройдет без его участия, – она оглядела комнату и повернулась ко мне: – Пойдем, не будем мастера Эла нервировать сильнее, чем он есть.
Когда мы вернулись в мою комнату, мастер гном был занят тем, что смешивал травы и снадобья, от которых шел удушливый запах. Захотелось свежего воздуха…
– Никак сквозняков! – вдруг воскликнул гном, когда наставница попыталась открыть окно. – Господину проректору сейчас это никак не поможет, только если заработать новую простуду. Подойдите ко мне, – скомандовал он, и мы послушались. – Вот сюда, – он указал на небольшую, но глубокую пиалу, – добавляете воды, смешиваете, затем смачиваете ткань и на рану до высыхания. Через пару лучин после компресса давать вот это питье, – он окинул меня подозрительным взглядом и спросил: – Справитесь?
Я часто закивала головой, наставница же сказала:
– Конечно, мастер Эл, вам не о чем беспокоиться, – она кивнула мне и сказала: – Нам пора к ректору.
– Да-да, конечно, – мастер гном остановился в дверях и, немного помявшись, произнес: – Я чуть позже зайду к вам, мне нужно будет с вами переговорить, – и вышел.
Так началось мое дежурство у моей же постели, в которой ныне спал тер Ассан. Он больше не выглядел синюшно бледным и осунувшимся. Да, под глазами виднелись синяки, но кожа опять стала смуглой, а грудь поднималась и опускалась в такт размеренному дыханию. Чтобы было бы с нами, если бы и он слег, как ректор? Мужчина едва заметно морщился, когда я меняла компрессы и нехотя пил отвары, каждый раз выныривая из забытья:
– Не хочу, – упрямствовал он, а потом, словно опомнившись, говорил: – А это вы, Аиша, да-да, конечно же, это вы…
Что он имел ввиду, мне понятно не было. И смущало меня совсем не полуголое тело проректора, а то, как он каждый раз крепко сжимая мою руку, ласково поглаживал запястье.
– Спасибо, – шептал он каждый раз и провалился в глубокий сон. Я же надеялась, что снится ему что-то хорошее. Проректорское кресло, которое передвинули ближе к постели, заняла без зазрения совести: сюда можно было бы забираться с ногами, читать и пить вкусный травяной чай… Сейчас передо мной лежал один из учебников танцоров: «Магия в плетении танца». Никогда бы не подумала, что вся магия танца заключается в количестве движений. Вот, например, хочешь ты вызвать оползень, возьми и столько-то раз стукни правой ногой, а левой вот столько-то, а если еще возьмешь и рукой взмахнешь…
– Ну, какой же это танец будет? – произнесла вслух, не отрываясь от книги.
– Позвольте догадаюсь, это вы сейчас о количественных движениях читаете? – вдруг услышала я совсем тихое. Я подняла голову и увидела, что господин тер Асан совсем не спит, а смотрит на меня, щурясь.
– Господин проректор! – я подскочила с кресла, едва не выронив книгу. – Как вы себя чувствуете? Хотите пить или может есть? А…
– Не тараторьте, Единого ради, – чуть поморщился мужчина, хватаясь почему-то за виски, – чувствую себя вполне сносно, – он огляделся как-то странно, а затем, нахмурившись, спросил: – А что я здесь делаю?
– Моя комната оказалась самой близкой к залу, дальше я бы вас не довела, – проговорила, подходя ближе к нему. Тронула сухой компресс, от чего господин тер Ассан вздрогнул и произнес глухо:
– Что вы делаете?!
– Ваш компресс, – я указала на ткань, – высох, а мастер Эл велел его менять…
– Сейчас я и сам могу это сделать, – недовольно произнес он, – принесите посудину…пожалуйста.
Я удивленно посмотрела на него, но послушно все принесла и поставила на табурет, что стоял у самой кровати.
– Спасибо, – снизошел он до простой благодарности.
– И еще вам нужно выпить вот этот отвар, – я вновь вернулась к постели, но уже с чашей. – Мастер Эл…
– Этот леший гном знает свое дело, – прошипел проректор, извернувшись, чтобы наложить мокрую ткань. По блестевшим каплям пота на лбу, я поняла, что не так уж и легко ему это далось. Питье из моих рук было принято без слов. Я вновь вернулась в кресло…
– Прочтите вслух то, что вы сейчас читаете, – вдруг потребовал господин проректор, а я, удивленно вскинув брови, все же исполнила приказ:
– «…Любой танец является магией. Беспорядочные движения способны внести настоящий хаос и тьму в заклятие. Поэтому, каждый танцор перед постановкой своего танца должен изучить и постигнуть равновесие души, тела, сознания. Если этого не происходит, значит, танец – не его стезя…», – закончила я и, подняв взгляд на проректора, и решилась задать вопрос, он же все равно не спал:
– Господин проректор, я не понимаю. В начале учебника было, что любой человек, наделенный магией, может поднять землю, если несколько раз стукнет одной ногой, а потом столько-то раз другой, а здесь же… Получается, что ученик может всю жизнь учиться танцу, а потом понять, что танец – это не то, что ему нужно?
По смуглому лицу едва скользнула гримаса, но он все же ответил:
– Во-первых, Аиша, обращайтесь ко мне просто «проректор тер Ассан», без господина…
– Но господин проректор! – воскликнула я, перебив его. Хотя какое-то там «воскликнула», так удивленный писк, с моим то горлом…
– Просто: проректор тер Ассан, – он чуть приподнялся на локтях, чтобы сесть. – Далее, в введении этого учебника описывалась скорее бытовая возможность использования заклятия: найти воду, призвать ветер, чтобы высушить белье, вырастить дерево…
– Но зачем на это тратить магию, когда все способна сделать сама природа? – нахмурилась я.
– Магия облегчает жизнь людям, – видя мое удивленное сомнение, он попытался рассмеяться, но тут же поморщился, схватившись за бок. – Но использовать ее следует в разумных пределах. А насчет того, как понять, что твое, а что нет. Всегда надо идти по зову сердца своей души. Медитации у магов начинаются тогда же, когда просыпается магия. Это позволяет не затуманить девственный мозг осознанием собственной силы и найти свой путь, – он помолчал, а затем спросил: – Вот, к примеру, в ваших занятиях с госпожой Вирджинией, что дается вам легче всего?
– Рисование, – ответила не задумываясь, – и танцы немного, а рифмоплетство с большим трудом, – добавила совсем тихо.
– Да, стишки я тоже не любил сочинять, – с улыбкой ответил гос… проректор тер Ассан. – А знаете, Аиша, как только все это закончится, приходите в мой класс, посмотрим, чему вы успели научиться, – он замолчал, вновь нахмурился, но внимательно смотрел на меня, словно ждал немедленного ответа.
– М, – протянула я, не зная, что сказать, да и чувствовала себя крайне неуютно, – не думаю, что это правильно: отнимать ваше время…
– Знаете, что обычно говорит наш ректор, когда отправляет просто горца к танцорам или, того лучше, к художникам? – произнес проректор: – Учиться может каждый, главное его желание и вера в себя, – последние его слова сопровождались зевком. И господин проректор также внезапно уснул, как и проснулся до этого.
Я подождала немного, а затем поднялась, проверила повязку и вернулась в кресло, отложив учебник. Передо мной лежал мужчина, к которому я не понимала, как относиться. Я боялась его до смерти, это точно. И ненавидела его когда-то до зубного скрежета… И я была благодарна ему, как обласканный бездомный щенок, с которым говорили не просто по-доброму, а на равных…
– Так, чуча, ты шо, тут делаешь?! – громким шепотом возвестил о себе Шатун. – У нас поменялись планы! Сейчас придет твоя наставница, ты послушно идешь в ее комнату, а потом по моему сигналу выходишь…
– Ты же говорил, что встретимся у кухни, – напомнила ему.
– Я – душа творческая, мог и передумать! – он поднял морду, пошевелил усами и сказал: – Все, идет! Держи ухо востро, – и вновь пропал. Я перевела взгляд на проректора: он по-прежнему спал.
Дверь тихо отворилась, являя немного уставшую, но довольную госпожу ключницу:
– Кажется, все налаживается, Аиша, – она подошла к постели, потрогала лоб проректора тер Ассана и облегченно вздохнула: – Слава, Единому!
– Как себя чувствует господин ректор? – я поднялась, чтобы уступить ей место в кресле.
– Спит, но теперь уже лечебным сном, – она глянула на меня и улыбнулась, – твоя грязь действительно чудодейственная! Все раны затянулись, теперь ему остается только энергию накапливать, – наставница была настолько спокойна, что я позволила себе чуть выдохнуть и расслабиться. – Так, Аиша, ступай отдыхать. Постарайся хорошенько выспаться! – и это был приказ с улыбкой на губах.
– Хорошо, наставница, – я чуть склонила голову и вышла из собственной комнаты, притворив дверь.
– Ты готова? – спросил Шатун, едва я зашла в комнату госпожи Вирджинии. – Переодевайся в ночную рубашку, снимай обувку, расплетай косу, – он задумчиво пощелкал когтями, – надеюсь, этого хватит…
– В рубашке?! – возмутилась я. – Посреди ночи, в Академии?! Шатун…
– Ша, Аиша, я же сказал…, – он задумчиво почесал лапой ухо и виновато посмотрел на меня: – А я, шо ничего не сказал, да?
Я лишь отрицательно качнула головой, скрестив руки на груди.
– Ну, щас я это исправлю! Смотри, – воодушевился кот, который вообще не знал препятствий. – Я призрак, у тебя мой кулон, который позволяет мне бродить там же где и ты, а вот если и ты станешь призраком, то…
– Я умру.
– Да нет же! Ты на время станешь призраком, – его глаза воодушевленно сверкали, – представляешь, как здорово?!
Не представляла, и честно говоря, призраком становиться не хотелось, но вопросы на это не кончались:
– А раздеваться зачем?
– А шоб меньше магии потратилось, – проворчал кот, – ну так, шо, будем ходить сквозь стены? Это так здорово! Ты себе не представляешь! Я отвернусь, чесс-слово!
Я быстро скинула одежду, натянула длинную рубаху, скинула обувь и расплела косу: длинные волосы рассыпались, окутывая покрывалом…
– С такой шевелюрой можно было бы и без рубахи, – задумчиво протянул котяра, но увидев мое лицо, тут же поправился: – Но с рубахой однозначно лучше. Готова?
Я неуверенно кивнула: во рту все пересохло от волнения, страха и … предвкушения.
– Теперь держись за меня, – Шатун повернулся ко мне и спустил свой пушистый хвост. – Это шо за сомнения? Ты сможешь за него схватиться, только захоти…
На его словах кулон, что висел на моей шее, нагрелся и даже чуточку засветился. От удивления я схватилась за хвост призрака и резко дернула, что вызвало возмущенный мяв кота:
– Э-эй, ты там осторожнее! Ты шо с животными никогда не общалась?! Садистка….
– Прости, пожалуйста, – пролепетала в ответ, – это от неожиданности…
– От неожиданности она, – пробурчал кот уже не так воинственно, – я бы сказал от чего! Но я призрак приличный…
– Шатун! – воскликнула, уже не обращая внимания на притворные стенания кота.
Моя рука, от кончиков пальцев, что вцепились в кошачью конечность, мерцала и становилась прозрачной, сливаясь с призраком.
– Действует! – довольно протянул котяра. – Аиша, все под контролем! Ну же, чуча, шо ты боишься? Если ты меня отпустишь, то снова станешь собой. Нет-нет, щас этого делать не надо! Помилуй Единый, ты как ребенок, чуча! – выговаривал мне Шатун, пока все мое тело становилось призрачно-синим. Даже ночная рубашка… Кажется, у меня появилась идея!
Но не успела и слова сказать, как Шатун, состроив хитрющую морду, рванул прямо в стену! Я зажмурила глаза, выставила свободную руку, ожидания сильного удара, но … его не было. Сначала открыла один глаз, выдохнула и открыла другой глаз: мы выплыли из комнаты ключницы и теперь двигались по коридору к главному входу. Все было так необычно! Все предметы казались подернутыми какой-то серой пленкой, какие-то из них были темнее, какие-то светлее. Тут и там появлялись, и гасли какие-то яркие пятна, другие меняли цвет. Все эти блики напоминали рой светляков на озере…
– Это мысли, – вдруг сказал Шатун, – ваши людские и не совсем людские. Яркие цветные пятна – это хорошие мысли, черные – наоборот…
– И ты все это видишь?! – восхитилась я.
– Постоянно, – отмахнулся от меня призрак, деловито перебирая лапками по воздуху. – За ту давность времени, шо я в призраках к чему только не привыкнешь.
– Шатун, – позвала, отвлекаясь от разноцветных бликов. – Я никогда не спрашивала, но как ты стал призраком?
– Как и все благородные призраки – отбросил лапы в отведенное Единым время.
– И при жизни ты был котом?
– Да, хм… Наверное, – повернул на меня удивленную морду и сказал: – Не помню. Я же могу менять форму! – что мне тут же и показали: вот здоровенный мохнатый пес – гляди, какие здоровенные клыки (с которых капала призрачная слюна)! А это озерный русал – у него острая, словно нож, чешуя и чарующий голос (едва сдержалась, чтобы не выпустить из рук тот самый хвост)! А вот миленький домовой – передо мной щетинился маленький человечек с повязкой на одном глазу, мухоморами в волосах и в странной одежке…
Откашлявшись и стараясь не обращать внимания, как екает сердце от каждого из превращений, спросила:
– А почему сейчас ты кот?
– Девушки любят милых котиков, – довольно произнес призрак, вновь став собой.
– Ага-а-а-а, – согласие перешло в визг, когда у самой лестницы, Шатун вдруг произнес «держись крепче» и рванул вверх!
– Здорово, скажи! Ты чего, чуча, такая бледная? – довольная призрачная морда маячил перед глазами.
– Иди ты, Шатун, знаешь куда, – свободной рукой, я все же приложила руку к груди, где неистово колотилось сердце. Но милого призрака это ни капли не смутило:
– Погоди, вот обратно, как сиганем вниз, там аж дух захватывает! – воодушевленно начал призрак, но я перебила его:
– Я и так, должно быть, всю Академию подняла…
– Да ты шо, чуча, ты же ш призрак! А те, кто мог бы тебя увидеть – валяются на больничных койках…
– Ну и хитрый же ты призрак, Шатун, – покачала головой.
– Зато нескучный! – он вдруг остановился и произнес: – А вот и библиотека.
– Но ведь она на первом этаже, – глядя на обычную деревянную дверь, я вспомнила богато украшенную и величественную внизу.
– То студенческая, а это преподавательская, – подняв один из когтей, произнес Шатун. – Так, помни, ты свежее приведение, а я устраиваю тебе экскурсию, поняла?
Не успела я кивнуть, как мы вновь нырнули сквозь стену и оказались в огромном помещении с высокими стеллажами книг.
– Ух ты, – только и прошептала, глядя на такое богаство.
– Кто здесь? А ну покажись! Покажись, я сказала, а то, как запущу смертельное-смертельное заклятие, пожалеешь! – вдруг разнеслось со всех сторон.
– Марфа, прекращай, ты шо собственного друга не признала? – Шатун вздернул морду и повел усами. – У нас новенькая, а ты такой прием закатила, от стыда помереть можно…
– Шатун! – перед нами появилась маленькая, всклокоченная старушка. – Шатун! – она распахнула объятия и устремилась навстречу призраку. – Где тебя носило, морда наглая?!
– Туточки и носило, – довольно заявил призрак, подставляя голову для ласк. – Смотри, кого привел, – он повел хвостом и, я выплыла, представ перед старушкой.
– И как же тебя угораздило, деточка? – вздохнула Марфа. – Совсем же молоденькая…
– Так все полюбовник ейный, – заметил котяра.
– Что?! – воскликнули мы одновременно с Марфой, за что мне достался недовольный взгляд от кота.
– Убилась она с горя после его измены, а теперь мстю страшную сотворить хочет, – итак Шатун поведал «правдивую историю». – А меня уговорила помочь…
– Дурное вы затеяли, – покачала она головой и пристально на меня посмотрела.
– Ну, мы поплыли, – милый котик дернулся было в сторону, но был остановлен задумчивым:
– Твоя, Шатун, душонка и без того темная, чтобы еще один грех на себя брать, а у девочки, – кивок в мою сторону, – душа чистая и другого ищет. К тем заклятиям не пущу…
– Марфа! – возмутился призрак.
– Что, девочка, про родных знать хочешь, про род свой? – она подплыла совсем близко и, как Шатун, потянула носом воздух возле меня. – Третья секция, третий стеллаж, ряд самый верхний. Смертельная защита снята, как закончите – чтобы все на место убрали, а то прокляну и доступ закрою! – мы слышали только ее голос, самой же Марфы уже не было: растворилась.
– Ты о чем думала, Аиша?! – возмутился Шатун, когда мы поплыли к нужному стеллажу.
– О том, что тут точно есть книги о банши, – «виновато» покаялась.
– О банши! – взвыл призрак. – Лучше бы ты не думала!
– Как думаешь, Шатун, может рассказать Марфе о полюбовнике, а? – сказала и удостоилась хмурого взгляда призрака, но хоть бурчать перестал.
– Приплыли, – хмуро возвестили мне, а я прочитала красивую золотую табличку: «Вся история о Банши».
