Текст книги "Помощница ключницы (СИ)"
Автор книги: Алена Никитина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)
Глава 4, о том, что можно и чего нельзя
Сказать, что все увиденное было в новинку – ничего не сказать! Едва мы подошли ко вторым воротам, ключница приложила руку к стене: один из камней тускло засветился, а она сказала:
– Наша Академия находится практически в центре Загорья. В целях защиты окружена двумя стенами, первую ты уже видела. Через нее разве что драконы перелетят, и ни приступом, ни осадой взять невозможно. Вторые ворота – магические, – она остановилась, а я во все глаза смотрела, как дверцы открываются сами. – И открыть их может только тот, у кого стоит печать нашей Академии, – это, что получается, госпожа тоже наделена магией и она не запечатана?!
Мы вошли внутрь арки, прошли совсем немного и вышли на большую мощеную площадку, посреди которой стояла большая, каменная постройка…
– Добро пожаловать в Академию Искусств, – услышала я довольный голос госпожи Вирджинии. Но даже посмотреть на нее не смогла, уставившись во все глаза на огромные окна, блестевшие от солнечных лучей, серые каменные фигуры людей, что стояли на самой крыше и флюгера, в виде странных фигур. У нас в селении был всего один такой, в виде петуха, и то на крыше дома старосты.
– Пойдем, Аиша, посмотришь на главное здание изнутри, – госпожа ключница потянула меня за руку. – О нем я расскажу позже, как и о тех постройках, что за ним, сразу после небольшого сада, – о чем говорила женщина, понимала слабо: меня одурманивали окружающие запахи, которых не понимала. Щипали глаза от яркости нового окружения – белые блестящие лестницы и стены, ковры и ткани, цветы в высоких горшках. Картинки с людьми в смешных позах и чудной одежде…
– Аиша, чему это ты улыбаешься? – строгий голос госпожи вторгся в мои мысли.
– К-картинкам, – для достоверности я ткнула пальцем в ту, что разглядывала: на ней изображался мужчина, в очень странной позе: прикрывающий одной рукой лицо, а другой словно отталкивал спутницу. Неужели женщина была настолько страшна? Судить не бралась – к нам она стояла спиной…
– О, – только и раздалось сбоку. – Не думала, что обратишь внимание на картины, – тут она перешла на шепот: – Это наш проректор, во время своего выступления. Его необычайный взлет и неожиданное падение. Тогда, он был совершенно другим человеком, – она еще раз взглянула на картину и продолжила: – Пошли, время не терпит лени.
Все-таки место странное, но интересное. На нашем пути даже встретилось несколько «студентов», как назвала их госпожа Вирджиния. А по мне ряженые. И если на девочек еще можно было смотреть и думать «а срам-то едва прикрыт», то глядя на расхаживающих мальчиков, у которых…срам да и только! От этих я вообще отворачивалась. У них, что нормальной одежды вообще нет?! У девчонок сплошные короткие юбки, от цвета которых рябит в глазах, а мальчики вообще словно обтянуты просто кожей…
И потому, время, что мы добирались до наших комнат, я провела, разглядывая дорогое серое платье госпожи. Интересно, у меня будет такое же?
– Вот мы и пришли, Аиша, – остановившись, проговорила она. – Это твоя комната, моя следующая, – мне указали на соседнюю дверь. – А теперь отпирай дверь, и я тебе все покажу, – едва в мою ладонь попал оловянный ключ, вскрикнула, и тут же услышала:
– Так вещь привязывается к хозяину. Никогда не потеряется и в руки дастся только тебе, – пояснила она то, что ключ впитал в себя мою кровь.
– Хорошо, – то, что никто не сможет проникнуть в мою комнату – радовало.
Открыв дверь, оказалась в небольшой, но светлой комнате. Хоромы. Моя личная кровать. Мой личный стол и стул. Мой личный шкаф и какой-то ящик с углублением. Все мое. Я подошла ближе к окну и отдернула занавесь – зеленый фруктовый сад. Снова оглядев комнату, подошла к госпоже Вирджинии и, не сдержавшись, обняла:
– Спасибо. Большое спасибо.
– Ну-ну, деточка, нечего сырость разводить! Вот, – она подошла к шкафу и открыла дверцы. – Здесь найдешь все необходимо из одежды. Все новое, домовые постарались, едва я им весточку отправила. Сама справишься?
– Научусь, – уверенно кивнула, продолжая внимать пояснениям женщины.
– Отлично. Купальня с туалетом – через одну дверь после моей, – она немного покрутилась, потерла виски и пробормотала: – Так, ты осваивайся, искупайся и переодевайся. Я зайду скоро за тобой, будем осваивать новую работу и знакомиться с ректором. Благо, Единый, он сегодня вернулся в Академию, – госпожа уже собиралась выйти из комнаты, как остановилась и, развернувшись ко мне, добавила: – И чуть не забыла, услышишь Шатуна, не бойся, он хоть и вредный, но в целом безобидный призрак, – и, подмигнув мне, вышла.
– Ёжки-поварёшки, целый призрак! – только и смогла я выговорить, опустившись на мягкую кровать. Попрыгала на ней. Потом еще попрыгала. И снова. А затем раскинула руки и упала навзничь – это же, Единый, целая комната! И вся моя! Видели бы меня сейчас тятя с Изой, а еще лучше мама…
Итак. Шкаф – в нем целых три платья, два бежевых и одно зеленое, длинные. Исподнее. Банные вещи и белье для постели. Подхватив полотенца, мыло и заперев дверь, направилась в купальню. Отсчитала третью дверь и толкнула. Купальня оказалась такой же странной, как и все, что я видела до того. Узкая длинная комната, вся белая и блестящая. У них тут много белого, да. В конце прозрачная кабина, напоминающая наше отхожее место, только дырки посередине там не было. А вот торчащий в стене штырь с дуршлагом, напоминал поникший подсолнух. Чуть ниже два колесика – красное и синее. Странно.
Еще здесь был стул с дыркой. Белый стул с большой дыркой. Над стулом висел бак, а к нему крепилась цепочка. Еще были полки, как пустые, видимо для одежки, так и с какими-то разноцветными склянками.
Сгрузив одежду, проверив закрытость двери, я с затаенным страхом, чего уж лукавить, зашла в прозрачную будку. Это ж надо такое чудо придумать. Поглядела на опущенный и тоскливый дуршлаг, и решила покрутить винтики. Видимо, одно мое присутствие не помогает воде литься. Ну, я и покрутила…
Надеюсь, что мой визг не был слышен всей Академии, а хотя бы только половине. А еще лучше четверти, совсем мечта, если бы меня никто не слышал. Но голос у меня знатный, визг тоже.
Но визжала я не долго – от силы пару-тройку минут, пока поняла, что красный – горячо, а синий – жуть, как холодно. Случайно крутанув сразу оба винтика, я получила очень теплую и приятную воду из подсолнуха. Намылившись мылом, наскоро помылась и поняла, пора бы найти отхожее место. Взглянув с подозрением на белый стул, подумалось – а вдруг…?
В общем, воду спускать мне понравилось. Иза бы точно обзавидовалась мне. Ни в какое сравнение с деревянными кабинками в наших избах.
Почувствовав себя чистой, с сомнением взглянула на сложенное белье – одевать грязное не хотелось совершенно, а захватить чистое не додумалась. Но ведь госпожа говорила, что наши комнаты находятся далеко от остальных, значит, если я выйду отсюда просто в полотенце, то вряд ли попадусь кому-нибудь на глаза. Идея, прямо скажем, так себе. Но мне всего лишь надо пройти две двери и заскочить в третью.
Осторожно выглянув, убедилась, что коридор пуст, а значит можно двигать. Подхватив вещи, аккуратно затворила дверь, сделала ровно три шага к заветной комнате, как почувствовала холодное дуновение за спиной, а затем и свистящий шепот:
– Не с твоим-то счастьем, – кто-то дыхнул мне прямо в затылок.
– Ась? – я испуганно развернулась и тоже шепотом спросила. – Кто тут? – и спиной к стеночке привалилась.
– Кто, кто… Батманов тебе сто! – и заливистый резкий хохот прокатился по всему коридору, который все также оставался пустым.
– Мамочки, – пискнула я и начала сползать на пол. – Кажись, кукушка поехала…
Хохот резко прекратился, наступила тишина. Только вот холод замогильный никуда пропадать не спешил.
– Ты чей-то удумала, нечисть, – услышала над собой. Зажмурилась, и начала считать, и кусать щеку. Как говорил тятя, боль, она разум возвращает…
– А ну вставай, слышь, чуча? – мне почудилось, или в голосе прозвучало беспокойство? Но глаза я упрямо не открывала, ну а вдруг там совсем все плохо и страшно? А мне и так хорошо…
– Эй, девка, ты че, помирать собралась? – и я бы может и откинулась, если бы не почуяла, как полотенце норовит с меня сползти, без моей на то помощи! И так меня это возмутило, что аж глаза открыла:
– Руки прочь, охальник! – и замахнулась рукой, но не тут-то было:
– Убиваююююююють! – вновь заголосило это… нечто.
– Ты чего орешь?! – зашипела я.
– А чего ты дерешься! – засопело оно в ответ.
– А чего ты лапы ко мне тянешь…
– Ты ж помирать собиралась, а я спасаю…
– Стягивая полотенце? – теперь и я сопела.
– Так это, пульс прощупать надобно, – неужели кто-то смущается?!
– На груди?!
Ответом мне была тишина. Даже холод замогильный пропал. Поднялась с пола, подобрала упавшие вещи, покрепче вцепилась в полотенце и почти одним прыжком добралась до своей двери.
– А вид сзади ничё так, – услышала я вновь.
Взвизгнув, заскочила в комнату и с размаху захлопнула дверь. Приложилась ухом к гладкой поверхности, чтобы унять бешеный стук испуганного сердца, ну и послушать заодно:
– Вот ведь, – тихо бурчало нечто с той стороны. – Понаберут тут всяких, и никакого развлечения. Даром, что нечисть. Эх, и что ж мне так не везет-то, может нажаловаться кому…
Бурчание пропало, и я, устало привалившись спиной к двери, сползла на пол. Вот и сходила помыться, вот и познакомилась с Шатуном…
Кое-как натянув на себя белье и платье трясущимися руками, села на кровать в ожидании госпожи Вирджинии. Время тянулось бесконечно долго. Я успела надумать, чего мне придется хлебнуть, если сейчас струшу и уйду из этого странного места из-за мерзкого призрака…
– Отлично, ты уже готова, – услышав внезапно раздавшийся рядом голос, вздрогнула и подскочила.
– Госпожа ключница! – с горячностью воскликнула я.
Кажется, женщина только заметила, что со мной что-то не так:
– Аиша, девочка, что случилось?
Сбивчиво и заикаясь, рассказала о том, как пересеклись наши с призраком пути, но госпожа почему-то то и дело прижимала платок к лицу, и сдавленно похрюкивала.
– Вам плохо? – не выдержала я, когда увидела, что госпожа покраснела от натуги.
– Аиша, – госпожа Вирджиния прокашлялась, затем усадила меня на кровать и сама села рядом, – послушай меня. Если бы тебя хотели выгнать – то уже выгнали бы. Если бы тебе было суждено стать грелкой, то ты бы ей стала. Здесь много людей и нелюдей, и все они разные: добрые и не очень, красивые снаружи и красивые внутри, и поступки их тоже разные. И никто из нас не может сделать что-то без ведома Ректора. Он еще не дал приказа тебя принять, чтобы уже отсюда выгнать, – она улыбнулась и погладила меня по голове. – Запомни, тебя будут пытаться запугать, может даже угрожать. А как моя помощница, ты будешь обладать многими возможностями, но ведь и спрос с тебя будет не меньший. Да и проректору на глаза успела попасться – он теперь и следить может, но на того у него свои причины. Ты просто выполняй все старательно, а самое главное будь честной, ничего не воруй, а если что нужно – попроси. Воровство я не приемлю. Только совершив что-то идущее против воли, совести и чести ты можешь быть изгнана из этой Академии. Поняла, Аиша?
Я кивнула и пробормотала:
– Не воровать, попросить, если что нужно, помогать усердно и помалкивать.
– Все верно, – она хлопнула ладошками по своим коленям и поднялась. – Пошли, покажу столовую, покушаешь, и примемся за работу.
Глава 5, о новых знакомствах
Я направилась вслед за ключницей, решив стать ей самой лучшей помощницей. Столовая находилась на том же этаже, что и наши комнаты, только в противоположной стороне. По дороге к ней госпожа Вирджиния вновь начала рассказ об Академии:
– Академия Искусства находится на Агадарских Землях, а именно в Загорье. И это единственное учебное заведение в этих местах, где магия переплетена с искусством. Отсюда выходят лучшие стихоплеты, художники, танцоры и менестрели. Они прославляются на всех территориях Агадара, и многие хотят сюда попасть, что надо заметить, не так уж и легко. Сейчас мы находимся с тобой в главном здании. Здесь четыре этажа. На первом этаже, столовая, кухня, несколько общих залов, библиотека, и пара бальных залов, где принимаются гости и проходят торжественные мероприятия, – тут госпожа ключница мило улыбнулась, покраснела и добавила тихим голосом: – Мы принимали даже самого короля! – А затем вновь стала серьезной: – Это все левое крыло. В правом же крыле находятся преподавательские комнаты, в том числе и наши с тобой. Мы дальше всех, что удобно во всех отношениях.
Я шла, внимательно вслушиваясь в ее спокойный голос, подстраиваясь под размеренный, даже чуточку неспешный шаг. Ключница едва заметно кивала головой встречающимся людям в длинных одинаковых халатах – мантиях, как она объяснила, это преподаватели и это их рабочая одежда. Она улыбалась некоторым студентам, и как оказалось, ни капли не смущалась их одежде. Кстати, это тоже оказалось нормой:
– Так одеваются танцоры, лишняя одежда им мешает, но не ходить же совсем голыми, – пожав плечами, она продолжила: – Итак, второй этаж отведен под кабинеты для студентов, что учатся танцам. С первого по седьмой курс. Это очень сильные ребята и девушки, способные не просто танцевать, а вплетать магию, и таким образом совершать волшебство. Третий этаж отдан художникам, с ними много проблем – творческие детки всегда норовят нарисовать именно там, где посетило их озарение: будь то стена, стекло или даже мебель. Мы иногда с трудом переносим их работы на мольберты и делаем выговоры, но «против искусства не попрешь», как они любят нам заявлять. На их этаже уборки больше всего. И четвертый – это наши рифмоплеты с менестрелями, те самые стихоплеты, и даже прозаики. Чего они только не делают – вплетают магию во все слова, переговорить их очень сложно, да и не весь преподавательский состав с ними справляется. Зачаруют так, что и сам не поймешь! Вроде книжку читают, а глядишь ты уже и сам в этой книжке находишься. Таланты, одним словом!
Я слушала ее и поражалась – здесь кругом чувствовалась магия, я видела разноцветные линии и шарики, и еще что-то, чего не могла определить, но не видела ни одной печати, а уж чего-чего на это добро в нашем селении я насмотрелась.
– А девушки тоже могут магичить?
– Не магичить, Аиша, а колдовать, – поправила меня госпожа Вирджиния. – Конечно, могут. В этом и состоит их учеба – научиться творить магию так, чтобы рождалось искусство, – сказала она пока непонятную мне тарабарщину. – Я тебе позже расскажу, уже на наших с тобой занятиях, откуда происходит понятие «печать Запрета» и почему сейчас оно так исковеркано, – на этих словах, она недовольно поджала губы и проговорила: – А пока забудь, мы уже пришли. Внимательно следи за тем, что делаю я и повторяй.
Мы оказались в огромной зале, где размещалось такое количество столов и лавок, что сосчитать было трудно, да я бы сбилась попросту! Столы были разноцветными, сидели за ними студенты в разноцветных одеждах и спустя несколько мгновений, я поняла, что у меня рябит в глазах от них.
– Столы учащихся по правую руку, – она указала на них, – а этот проход отделяет столы преподавателей, – ключница кивнула на широкий коридор, где, могла проехать пара телег.
Преподавательские места – простые деревянные столы и стулья, за которыми сидели мужчины и женщины в темных мантиях.
– Но мы с тобой есть будем не здесь, а на кухне, – госпожа Вирджиния потянула меня за руку влево, мимо длинных и широких столов, на которых стояли дымящиеся кастрюли, подносы и чистая посуда. – Студенты обслуживают себя сами, а как только доедят, посуда исчезает сама, переносясь на кухню.
Госпожа Вирджиния толкнула едва заметную дверь и воскликнула:
– Аргус, бросай свои погремушки и дуй сюда, погляди, кого твоя стряпня сегодня спасла от голодной смерти, – я во все глаза уставилась на госпожу. Это что такое она говорит? Словно базарная бабка в нашем селе, торгующаяся за последний шмат сала…
– Да как ты, женщина, посмела назвать мою божественную кухню, стряпней?! – я с ужасом повернулась на гулкий голос, словно отражающийся от всех поверхностей, а потому казавшийся бездонным. – И ведь откажу тебе от добавок, лиса, ты эдакая!
И перед нами предстал господин Шарэз номер два. Они братья что ли? Этот будет того же росту, шире в кости и сложении, с большими веселыми глазами, кстати ни разу не гневливыми, черными волосами и густыми усами. Я перевела взгляд на свою госпожу ключницу, и едва не присвистнула! У нее имелся кавалер, и питала она к нему самые нежные чувства – это очевидно по раскрасневшимся щекам, блестящим глазам и улыбке, не сходящей с ее губ. Расцвела-то как! Аж неудобно стало. Потихоньку отодвигаясь от этой парочки к двери, я уже почти скрылась, когда меня настигло:
– Ты куда, немочь бледная, свои мосла наметила? – тот же гулкий голос приковал меня к месту. – Повернись-ка, я должен знать, кого еще пригрею на своей груди.
Зажмурившись, я осторожно повернулась. Сначала приоткрыла один глаз, потом второй и чуть не заорала, когда передо мной появилась усатая морда этого повара.
– Аиша, это мэтр Аргус Шарэз, брат господина Сато Шарэза, с которым ты уже знакома, – улыбаясь, проговорила госпожа ключница. – Здесь его царство, здесь он всем бог и отец. И здесь мы с тобой будем завтракать, обедать и ужинать.
– З-здрасте, – кивнула я, не отойдя от испуга.
– Привет-привет, – обойдя меня по кругу, он повернулся к моей госпоже: – Девочка наделена магией, эти знают? – и он ткнул куда-то в потолок половником, который я заметила только сейчас.
– Знает господин проректор, – кивнула госпожа Вирджиния. – Он уже даже умудрился напугать девочку, поэтому нам сейчас надо ее накормить и побыстрее представить под светлы очи нашего Ректора…
– О, гранд Па будет явно в восторге от твоей выходки, Вирж, – протянул мэтр Шарэз, похлопывая половником по ладони. – Ну что, девоньки, сейчас я вас откормлю!
Он свистнул и перед нами появился столик со скатертью, два стула и … каюсь, чуть не завизжала, увидев, как метелка пытается поставить на стол посуду, налить суп…
– Не пугайся, деточка, я просто живых людей не очень люблю, – с усмешкой заметил повар.
– А может я – там, – неуверенно мотнула куда-то затылком.
– Нет, – был ответом мне стройный хор голосов.
Пришлось садиться и есть. Еда была вкусной, наверное. Уж очень сильно напугала меня фраза про нелюбовь к живым людям и метелка-подавальщица мэтра. Сюда одна я не сунусь. И пригревать меня на груди тоже не надо.
Метелка все пыталась мне долить супчика, накрошить хлеба, полить соком, а я лишь старалась не вздрагивать, когда острые прутья задевали меня.
– Спасибо, мэтр, – проговорила госпожа ключница, поднимаясь от стола.
А я чуть не хрюкнула, от того, каким тоном это было сказано. Но кажется, никто не заметил и все остались довольны: и моя госпожа, и мэтр Шарэз, который умиленно нас разглядывал, не забывая размахивать половником.
– Все-все, нам пора, – заговорила вновь ключница и, подталкивая к двери, добавила: – До вечера, мэтр!
Мы вышли из столовой, прошли коридор и оказались у главного входа:
– Теперь мы с тобой отправимся знакомиться с ректором, помнишь, как к нему обращаться?
– Господин ректор тер Торро, – заученно повторила я.
– Верно, Аиша, – она помолчала, а потом добавила: – Самое главное, ничего не бойся.
Мы вышли на улицу, и она продолжила:
– Кабинеты ректора и проректора находятся в отдельном здании, которое тоже разделено на две части – рабочее помещение и жилое. Там есть свои надсмотрщики, они подчиняются мне, и к тебе это не будет относиться, если со мной ничего не случится, – я удивленно на нее посмотрела, но она продолжила: – Ах да, на территории Академии есть общежития для студентов, там мы будем периодически появляться. И там, конечно же, хаос и разгром, но творцы они такие, ничего не поделаешь. Приходится мириться.
Мы вышли из главного здания, свернули на право, немного прошли вдоль Академии и свернули на дорожку, что была скрыта кустами роз и высокими деревьями. Красиво, даже очень.
– Господин тер Торро любит уединение. Для него Академия, хоть и работа, но прежде всего место, которое он любит и считает домом, как и всех тех, кто здесь работает, – по ее голосу я поняла, что она очень дорожит этим человеком. – Поэтому помни, что я тебе сказала в комнате и, тогда твое будущее будет зависеть только от тебя.
– А господин проректор? – все-таки было удивительно, как такой человек жил и работал в этом месте.
– А господин проректор сильный маг и уважаемый человек, незаменимый помощник и прекрасный преподаватель, – четко проговорила госпожа Вирджиния. – Но на его долю выпало много плохих событий, которые оправдывают его нынешнее состояние. Но более я к этому не возвращаюсь. И да, – внимательный взгляд на меня и суровое: – Аиша, в силу своих обязанностей, ты будешь видеть и слышать многое, что не предназначено для чужих ушей. Поэтому предупреждаю: я ненавижу сплетни и выгоню тебя сразу же, если услышу, что студенты болтают о том, что можем знать только ты и я!
– Госпожа Вирджиния, тятя хорошо вбил мне в голову, что язык он за зубами должон быть, я не подведу, – горячо заверила, но заметила, как поморщилась ключница. – Я что-то не так сказала?
– Нет, что ты, но потом ты мне все расскажешь о своем отце и его методах воспитания, – я пожала плечами на странную просьбу госпожи, если захочет – расскажу.
За разговором не заметила, как мы подошли к аккуратному двухэтажному каменному дому, приятного красного цвета. Ключница прошла к двери стукнула пару раз в дверь. Почти сразу мы увидели высокого, серьезного и какого-то ну очень бледного мужчину:
– Добрый вечер, Астон, я привела свою помощницу на встречу с господином ректором.
– Я доложу о вас, госпожа Вирджиния, – мужчина пропустил нас в небольшую комнату и странно склонившись, вышел в боковую дверь.
– Этот человек – секретарь и господина ректора, и господина проректора, Аиша. К нему обращаешься: господин Астон.
Я лишь кивнула, запоминая. Не прошло и мгновения, как вновь показался секретарь со словами:
– Господин ректор тер Торро готов вас принять.
– Спасибо, Астон, – вежливо поблагодарила моя госпожа, и мы двинулись к двери, что была за его спиной.
