Текст книги "Помощница ключницы (СИ)"

Автор книги: Алена Никитина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Украшенный зал и ранее был великолепен, а сейчас же… Ощущение, словно ты попал в какую-то сказку: вроде и светло, но сияние такое приглушенное. Под потолками, да и по всему залу, летали волшебные разноцветные светлячки, музыканты играли что-то тихое и весьма мелодичное, мне даже послышалось журчание ручейка! Оглядев зал, не нашла госпожи ключницы, но зато поняла, что на три стола приходилось по одному подавальщику…

– Аиша! Ступай скорее сюда, – услышала я, и, обернувшись, увидела, что у самого главного стола, где будут сидеть господин проектор с почетными гостями, стоит госпожа Вирджиния, а рядом с ней и сам мэтр. – У тебя вот эти два стола, – она указала на следующий ряд, после главного. Гости второго круга, интересно. – Справишься? – взволновано спросила женщина.

– Спрашиваете, – быстро оглядев весь набор посуды, кивнула, – справлюсь.

– Отлично, тогда вставай на место и внимательно наблюдай за гостями, что попросят, тут же исполняешь, – я послушно прошла на указанное место и теперь стояла в нескольких локтях от нее.

– Итак, приготовились, – зазвучал усиленный магией голос наставницы, – музыка громче, открыть двери!

И те самые двери, что обычно пропускали голодных и сытых студиозов, да преподавателей медленно и торжественно отворились, пропуская гостей внутрь. Не удивительно, но первым шел наш господин проректор: строгий, собранный, спокойный. Его взгляд был устремлен прямо, а под руку с ним шла уже знакомая мне Урсула, хранительница лесов. Блистательно платье, которое переливалась в приглушенном свете, окутывало ее тонкую фигуру так, что было непонятно: то ли скрывало, то ли наоборот открывало все прелести своей хозяйки…

За ними шли Хранители в накинутых капюшонах, маги в человеческом обличии и в нарядных одеждах, гномы без звенящего оружия и все преподаватели Академии. То тут, то там раздавались смешки, веселые голоса, и все казалось таким нереальным, что хотелось ущипнуть себя.

– Эй, любезная, вы нас слышите?! – раздалось рядом со мной, и, повернувшись, увидела одного из магов. – Отлично! Подайте нам хмельного! – со стуком он выдвинул вперед хрустальный бокал, что я испугалась, как бы он его не разбил. Быстро и без слов, наполнила его бокал, и под неодобрительные взгляды соплеменников, маг одним глотком его осушил. Ну, прям как мой тятя…

– Лей еще, – повелел маг, но его оставило:

– Лер, успокойся, нарываешься ведь. Мы позовем вас, девушка, – кивнул мне старший маг, как нарекла его и с поклонном отступила. Но стоять без дела долго не пришлось: то с одного стола, то с другого раздавались просьбы о напитках и еде, и только от магов были приказы. И что самое удивительное, вот стоишь ты рядом с гостями, слышишь их разговор, а разобрать о чем речь не можешь. Заколдованные, значится, интересно… В быстрой передышке, огляделась: за первыми столами сидели господин проректор, все Хранители, которые по-прежнему были в капюшонах, одна госпожа Урсула, один маг и один гном – верхушка, видимо. Далее все было перемешано и только за одним из моих столов сидели маги, которые и толком то не ели, только ожесточенно разрезая кровавое мясо и выпивая бокал за бокалом. Ох, и не нравилось мне это. Как бы не учудили они чего. За вторым столом сидели хихикающие и явно строящие глазки хранительницы с лекарями, да нашими преподавателями. И у остальных, как я видела, тоже гостей перемешали, правда, студиозам сложнее приходилось: воинственные гномы предпочитали столовым предметам свои клинки, с них они и ели мясо да овощи, ими же и размахивали, ожесточенно о чем-то споря.

Нашла взглядом мэтра Шарэза: мужчина неуловимо перемещался между столиками, залом и кухней, командуя подавальщиками, контролируя вынос блюд, но в целом, кажется, был вполне доволен. Бледный, чуточку нервный, но довольный, слава Единому!

Но, что более всего радовало меня, так отсутствие отголосков Тьмы: ни всплеска, ни намека: тишь, да благодать…

– Шо-то у вас тут слишком спокойно, – проговорил появившийся Шатун, – посуду хотя бы били? А морды? – на мои отрицательные покачивания головой, он только протяжно вздохнул и сказал: – И то правда, не свадьба же…

Нацепив улыбку на лицо, внимательно оглядела свои столы: все были заняты едой и разговорами, и потому тихо прошипела:

– Уже полночь?

– Шо? – отвлекся Шатун от разглядывания глубокого выреза у одной из хранительниц. – Неа, время еще есть. Вы тут просто так тихо сидите, шо я не выдержал, и решил хоть одним глазком глянуть, – крутанувшись в воздухе, он послал невидимый поцелуй девушке: – Хороша, ягодка!

– Угомонись, Шатун, вдруг кто увидит…

– Да если кто и увидит, то только проректор твой, – усатая морда легла мне на плечо, – который, кстати, заигрывает с шикарной женщиной. Он-то везде успевает: и с простыми, и с благородными, – взгляд на меня и кот добавляет: – Хотя, какая ты у меня простая, чученька…

От «чученьки» меня перекосило:

– Мешаешь, Шатун, лучше за временем следи, – и отвернулась, чтобы не смотреть на ухмыляющегося кота.

– А щас, кажись, шо-то будет, – спустя несколько мгновений произнес призрак. – Танцы это такое дело, когда весело абсолютно всем, – взмыв под потолок, призрачный кот изобразил несколько поз и вернулся к моему плечу: – Ты тока погляди на эту лебедку, как идет: от бедра, от бедра, Единый, это ж какие нервы нужно иметь…

– Шатун, да умолкни ж ты, наконец! – прошипела я, разворачиваясь, и замерла, увидев, как на свободное от столов место выходит господин проректор тер Ассан под руку с хранительницей лесов. И едва остановились они, как заиграла совершенно другая музыка: быстрая такая, от которой кровь по венам бежала скорее, сердце начинало скорее биться, а еще хотелось…

– Ты чего, Аишенька, с лица взбледнула? – обеспокоенно спросил Шатун. – Совсем плохо, да?

А мне, кажется, действительно становилось с каждым мгновением только хуже. Вновь накатывало чувство опустошенности и одиночества, при таком-то количестве людей и не людей рядом…

– Аиша, – совсем тихо произнес Шатун, – у тебя глаза светиться начинают! Тикать, тикать пора!

– Не ори! – шикнула на него, чуть прикрывая глаза и борясь с дурнотой. Благо все увлечены танцами и вкушать, да напиваться им уже не хотелось. – Лучше госпожу ключницу предупреди, я не могу, а то, боюсь, сорвусь, – последние слова прозвучали почти напевом, что кота напугало сильнее, чем мои светящиеся глаза. В одно мгновение, он оказался возле госпожи Вирджинии, что-то сказал и, она тут же нашла меня взглядом, чтобы сразу же кивнуть: отпускает.

– Слава Единому, – прошептала я, но недостаточно тихо, чем и привлекла внимание того самого мага Лера. И едва взглянул он на меня, глаз уже оторвать не мог:

– Эй, красавица, станцуешь со мной? – завороженно смотрел он на меня, а я все так же на него, забыв, что еще мгновение назад собиралась покинуть залу. – Что молчишь?

– Чуча, прекрати пялиться на него, я сказал! – вдруг услышала, пока рассматривала ладную фигуру мага, а не такой уж он и противный. Мужик, как мужик. – Ну, я предупреждал, если чо, – и вновь почувствовала что-то прохладное, но в этот раз стекающее змейкой по спине. – Оклемалась, горемычная?! – усатая морда зависла перед самым лицом. – А теперь скажи этому бравому молодцы, шо танцы танцевать с ним не будешь!

Несколько мгновений пыталась понять, о чем он, а когда увидела невменяемое и злое лицо мага, что стоял напротив меня, только и охнула:

– Помилуй Единый!

– Да не это, дура! – взвыл котяра. – Усыпи хоть его, только не посмертно!

– Спи, – тихо прошептала, глядя в глаза магу, который начал медленно оседать на свой же стул и мгновенно захрапел. Надо же, получилось…

– А теперь тикаем отсюдова, быстро! – хвост Шатуна обхватил мое запястье и потянул в сторону кухни. – Не останавливаешься, на вопросы не отвечаешь! И, Единого ради, не смотри ни на кого!

Я только чуть дернула кошачий хвост, соглашаясь, и осторожно припустила к кухонным дверям. Благо, что нам на пути никто не попался, уж очень все были увлечены танцами. Ах, какая музыка, так и хотелось мне пуститься в пляс… Но в последнее мгновение, когда уже была у самых дверей, не выдержала и обернулась, чтобы найти взглядом одного из самых высоких мужчин в черном и встретиться с ним взглядом… В груди что-то екнуло, на мгновение прерывая и дыхание, и биение сердца…

– Аиша! – резко дернул меня Шатун и втащил на кухню. Оглядел с головы до ног, а затем, задрав голову, заголосил, что есть мочи:

– Срочно ледяную ванну нам! Срочно! – а я потянулась к нему, желая запустить руки в мягкую шерстку:

– Какой красивый коти-и-к, – практически урча прошептала, чем вызвала икание и нервный тик у кота:

– Воды! Немедленно! – и совсем тонко, когда дернула его на себя: – Спасите!

Глава 20, о том, что бывает в полночь и после нее

Туман. Густой и липкий. Очень холодный, до крепкой дрожи. Мне не становилось легче, я словно тонула в нем. Задыхалась им. Я хотела жара, тянулась к внутреннему теплу, но новый поток холода … он иссушал меня изнутри. Устала. Опустила руки. Сил больше нет…

– Что, раздери вас тролли, вы творите с ней!?

Странные голоса мешали уснуть глубже, чьи-то руки обжигали до слез. «Больно!» – хотелось кричать мне, но вырывался только стон.

– Вот же тьма! Срочно к Эйнару! – кажется, это было последнее, что я услышала, прежде чем провалиться в благословенную тьму…

* * *

Ему хотелось сорваться на бег или открыть портал, но … он сам же их и запечатал! Тьма! Аиша дернулась и застонала в его руках – сильно. Слишком сильно он сжал ее хрупкое тело, пытаясь справиться с внутренней яростью…

Глядя на бледнеющее с каждым мгновением лицо, не выдержал и едва оказался за Академией, сорвался ветром к своему дому.

– Эйнар! – усиленный магией голос прокатился по всему помещению. И плевать, что Тьмы в нем намного больше, чем остального. – Эйнар!

Не дожидаясь, пока важный гость найдет их, он пересек коридор, взлетел по лестнице и толкнул дверь в собственную комнату. Быстрыми шагами пересек расстояние до широкой кровати и осторожно опустил девушку на темные простыни: она вновь застонала и задрожала так, словно мерзла. Но он мог поклясться, что она горела…

– Что происходит? – раздался за его спиной равнодушный голос.

– Помоги, – слова вырвались хриплым шепотом. Он не мог повернуться, не мог оторвать взгляд от нее. Легкое, но заметное для него, дуновение за спиной, и один из Правящих оказался с другой стороны кровати. Задержав дыхание, он смотрел, как тот склонился над Аишей: отбросил влажные волосы, нащупал пульс, послушал сердце, не выражая и толики эмоций. А затем поднял потемневший взгляд и спокойно произнес:

– Они заморозили ее, пытаясь взять верх над сущностью.

Проректор закрыл глаза, чувствуя, как ярость растекалась по телу, требуя выхода…

– Твоя Тьма лишь добьет ее.

Железным усилием воли тер Ассан заставил себя замереть, чтобы выдохнуть и отвернуться. Короткие шаги до открытого окна оказались слишком тяжелыми.

– Ты можешь ей помочь? – с шипением вырвалось из его легких.

– Я – нет, – последовал быстрый ответ Эйнара.

– Но ты же Мастер, Правящий! – прошипел он. – Ты должен!

– Я – чистокровный банши. Она наполовину человек.

– И что?

– Я убью ее.

Опустившаяся тишина казалась бы мертвой, если бы не редкие и едва слышимые всхлипы Аиши.

– Варианты?

– Единственный, – кивнул Эйнар. – Ты.

Злая усмешка расползлась по проректорскому лицу и он не сдержался:

– Плохая шутка…

– Ты чувствуешь ее, – банши встал напротив него, внимательно разглядывая. – Если, конечно, не предпочтешь убить…

– Достаточно! – и ярость все же вырвалась наружу, окутывая комнату черными языками, что оставляли трещины на стенах. Он разглядывал их спокойно, даже с любопытством. – Что я должен сделать?

Если Мастер и был удивлен вопросу, то никак не показал этого, хотя самого проректора больше всего интересовал его ответ.

– Верни, – и развернувшись, банши вышел из комнаты.

Сжав кулаки, и даже не заметив, что от выступивших когтей, на пол начала капать кровь, тер Ассан сдержал свой вопрос. Он перевел взгляд на собственную кровать, где лежала хрупкая фигура, и подошел ближе. Не осознавая того, сам потянулся рукой к ее лицу. Окровавленными костяшками пальцев проведя по щеке девушки, он уже хотел отойти, но Аиша вцепилась в него и, не размыкая глаз, прошептала:

– Тепло, – уткнувшись носом в раскрытую ладонь, она развернулась, вынуждая его сначала сесть, а затем и лечь рядом с ней.

Затаив дыхание, он ждал.

Но и несколько мгновений спустя ничего не менялось: разве что ее дыхание стало спокойнее, да и дрожь тише. Отведя волосы, что плотной пеленой накрыли лицо, он рассматривал ее: густые темные ресницы чуть подрагивали, едва приоткрытые губы, кажется, улыбались…

И смежив веки, он дал волю собственному желанию: крепко обнял, зарывшись носом в растрепанные волосы, что пахли лавандой.

Тер Ассан не сомкнул глаз в эту ночь. И причина была не в Академии, к которой он прислушивался: все было спокойно. И чья была эта заслуга: их охраны, защитных контуров или просто враги решили повременить с нападением – он не знал. Но, видит Единый, был благодарен…

Под самое утро, еще до рассвета, он все же решил подняться с кровати. Медленно, даже нехотя, выпутывался из крепких, совсем не девичьих, объятий: Аиша спала крепким, словно беспробудным, сном. Не сдержавшись он снова провел пальцами по ее щеке, но, заметив запекшуюся кровь, нахмурился.

– Тебе стоит принять ванну, – в его комнату бесшумно и бесцеремонно вторгся Правящий банши. – Я побуду с ней.

– Эйнар, – тер Ассан посмотрел на него без капли почтения.

– Ты успеешь вернуться до того, как она проснется, – и более не обращая внимания на него, Мастер устроился по другую сторону от кровати в глубоком кресле. Неотрывно глядя на спящую девушку.

День обещал быть тяжелым и тянуть … не следовало бы. Эйнар был прав.

Автор пропадал отсюдова, потому как автору нужно было продумать сцену… Муз требовал эротики, Маруська била его об себя и утверждала, что все должно быть "а-ля романтик". Автор в итоге плюнул на всех и написал то, что захотели герои.

Мое пробуждение было … внезапным. Просто открыла глаза, уставившись на незнакомый мне черный одежный шкаф. Не поворачиваясь, насколько могла, огляделась: чужая комната, чужая дверь, чужая постель… Где я?!

– Я рад, что вы, наконец, пришли в себя, – услышала за своей спиной очень, я бы даже сказала, крайне спокойный голос.

– Здравствуйте, – промямлила, когда молчание уже стало вовсе неприличным, – господин тер Ассан. Простите…

Воспоминания накатывали волнами: вот я на кухне, вот тискаю Шатуна, на его крик появляется нечисть почему-то вместе с ванной, в которой плавают здоровенные куски льда. Следующее, что я запомнила: обеспокоенная морда призрачного кота до того, как надо мной сомкнулись ледяные потоки… Меня, что пытались утопить?!

– Нет, – тер Ассан подошел ближе к кровати и присел на самый край ее. – Они пытались вас … охладить. Вашу сущность банши, – добавил на мой удивленный взгляд.

– И как? – спросила хрипло и схватилась за горло: я опять кричала?

– Мы успели вовремя и, у вас всего лишь было основательное переохлаждение. Как вы сейчас себя чувствуете? – его внимательные темные глаза пристально изучали мое лицо, от чего мне захотелось натянуть на себя одеяло повыше. – Аиша, вы меня слышите?

– Да… Простите, – прислушалась к себе. Пошевелила головой, руками и ногами, потягиваться не стала, решив, что и того достаточно. – Хорошо…похоже на то.

– «Хорошо» или «Похоже»? – господин проректор, похоже, даже не думал удовлетворяться моим ответом.

– Хорошо, господин тер Ассан, – и, решив перевести тему, спросила: – А где я? – видимо чьи-то гостевые покои.

– В моей комнате, – последовал спокойное. Поперхнувшись, перевела удивленный взгляд на мужчину. – Вас нельзя было оставлять одну, а это одно из самых защищенных мест в Академии.

– Аа-а-а, – протянула, даже не зная, что еще можно сказать. – А где госпожа Вирджиния? Как прошел бал? Доволен ли мэтр Шарэз? А гости? А Тьма…она появлялась?

– Как много вопросов сразу, – усмехнулся он и одним плавным движением поднялся с кровати. – Госпожа Вирджиния занимается гостями и очень за вас переживает, – подошел к шкафу, открыл створки и замер перед полками. – Мастер Шарэз готовит очередной шедевр и тоже переживает за вас, в перерывах. Гости… показались вполне довольными. Бал удался, – и он развернулся ко мне с длинной черной сорочкой в руках. – Правда, не всем удалось вчера потанцевать, – и я уже хотела вздохнуть облегченно, как его последние слова заставили поперхнуться воздухом. Это, что, он сейчас обо мне? Помилуй Единый, я же вчера не сделала ничего такого … или сделала?

– Господин тер Ассан, а… я… вчера…? – духу закончить фразу просто не хватило!

– Вы о том, что вам вчера было плохо? – он сделал несколько шагов к кровати, практическая нависая надо мной, и осторожно опустил ткань на мои ноги, накрытые одеялом. – Ванна за дверью, – он указал на неприметную черную створку, – переоденьтесь пока, а затем я все вам расскажу, – и, не дожидаясь моего ответа, вышел из комнаты.

С недоумением и непониманием я смотрела на тихо закрывшуюся дверь. Что это значит? Почему я не могу вернуться в свою комнату? Почему… Но подавив все вопросы, откинула одеяло, и с облегчением выдохнула: на мне было нижнее платье и исподнее. Но все в подтеках, с таким запахом, что … пожалуй, я бы тоже поспешила бы выйти из комнаты. Подхватив мягкую сорочку, поторопилась в ванную.

– Ого, – выдохнула, едва оказалась внутри. – Ничего себе.

Ванная была самая обычная, как и все, что я видела до сих пор, но цвет… Это был не просто черный, хотя я уже поняла, что господин проектор очень его любит. Он мерцал так, словно вся комната была усыпана мелкими звездочками. Я даже пальцем дотронулась, чтобы пощупать. Красиво. И ему подходит, очень.

Душ принимала быстро, но вот уже высушенная полотенцем, натянула сорочку и поняла, что … краснею. Помилуй Единый, она же тонкая, как… Да, это же стыдоба какая! Как я в этом покажусь?! Черная ткань окутывала тонким покровом всю фигуру, ничуть ее не скрывая! А длина… да она мне до середины бедра едва доходила!

– Надо вернуться в кровать и попросить нормальную одежду! – высказалась вслух, но натягивать свое грязное не стала. Пока заплетала влажные волосы в тугую косу, решила: быстро добегу до одеяла и уже в него закутаюсь. Но не всему суждено сбываться…

Едва я открыла дверь из ванной, увидела, как господин тер Ассан, стоявший у единственного окна, повернулся ко мне. Замер.

– Аиша, – как-то глухо прозвучал его голос, а я даже не знала куда деваться: бежать к постели или скрыться в ванной.

Переминаясь с ноги на ногу, не решив, что делать, я все же посмотрела на господина проректора и … затаила дыхание. Его темный, сейчас мерцавший вспышками, взгляд медленно скользил по моим голым ногам. Лицо заострилось, крылья носа чуть заметно трепетали, словно обнюхивали воздух … вокруг нас, а руки сжались в кулаки.

Мне хотелось укрыться, но я стояла, словно замороженная, боясь сделать лишнее движение. А господин проректор все также медленно изучал меня, словно видел впервые…

– Аиша, – вновь услышала, когда он, наконец, посмотрел в мои глаза. – На кровати штаны … я забыл о них, – и вновь отвернулся к окну.

Мгновение, и я натянула свободные широкие штаны и туго повязала тесемки. Руки дрожат, щеки горят… Мама дорогая…

– Не смахните ваш завтрак, Аиша, – услышала и встрепенулась, думая, что он снова смотрит, но нет: мужчина все также напряженно замер у окна. – Мэтр Шарэз не оценит.

И я действительно увидела поднос с парой тарелок и высоким бокалом, что стоял чуть дальше. И ведь вполне могла смахнуть, с моим-то умением…

– Спасибо, – прошептала едва слышно.

– Вы одеты? – вопрос прозвучал слишком сурово, и я задумалась, что опять сделала не так?

– Да…

Он развернулся тут же, бегло осмотрел меня и, указав на поднос, приказал:

– Ешьте.

Мне хотелось сказать, что и кусок в горло не полезет, но слишком уж решительным выглядел господин проректор, что я не решилась перечить. Отломав кусочек лепешки, схватив стакан, забралась на кровать.

– Итак, как я уже сказал, бал прошел довольно сносно. Тьма и ее приспешники так и не появлялись, – он одобрительно кивнул, глядя на то, как я ем и продолжил. – Сегодня соберется общий совет. Для некоторых это будет … сюрпризом. Вы будете присутствовать, – тоном нетерпящим возражений сказал он, а я поперхнулась, чем вызвала недоумение. – Что?

– Я всего лишь помощница госпожи Вирджинии, что мне делать на … совете?

Мужчина улыбнулся уголками рта, и только, а затем подошел и сел рядом на кровать, от чего мне захотелось подтянуть ноги.

– Как обычно, Аиша, – его рука едва не касалась моих ступней, – будете следить за потоками.

Хмуро поглядев на мужчину, я подумала, что запашок от новой идеи господина проректора, что от моей грязной одежки…

– А другим вы тоже скажете для чего я там? Еще вчера подавала питье и еду, а сегодня на Совете? – господин тер Ассан перестав разглядывать потолок над кроватью, перевел взгляд на меня:

– Скажем, что вы мой секретарь.

– А как же Мэриэй?! – возмутилась, все-таки не сдержавшись.

– У нее будет другая задача на этом собрании, – а затем он вовсе сделал, что-то чудное: заложив руки за голову, повалился спиной на кровать. – А как вам вчерашний бал, Аиша?

– Помню… плохо, – буркнула, не зная, как на него реагировать.

– И даже никого из гостей не осмотрели? – прищурившись, он посмотрел на меня.

– Ну … почему же, – стушевалась под его взглядом. – Следила, но все были чистыми…

– А знаете, что я заметил? – настороженная его тоном, посмотрела на мужчину, ожидая продолжения. – Как вы хотели потанцевать с одним из магов.

В памяти всплыло, как меня зацепил один из боевых магов, Лель, кажется…

– Я была не в себе, – прошептала совсем тихо, старательно пряча глаза.

– Хотите потанцевать? Здесь и сейчас. Со мной.

Я смотрела в черные мерцающие глаза и, кажется, тонула в них, без возможности вдохнуть или выплыть.

– Да, – прошептала и испугалась собственных слов, а еще чуть не задохнулась, увидев довольную улыбку господина проректора, тут же подскочившего с кровати. Он стоял совсем рядом и протягивал руку:

– Ну же, Аиша, я же вижу, что вы хотите, – он усмехнулся и, прищурившись, произнес: – Или ты боишься?

И протянув руку, я вложила свою ладошку, которую тут же сжали, а еще поняла ужасное:

– Я не умею танцевать, – пролепетала и тут же попыталась выдернуть руку из стальных тисков. Но вместо недовольства, господин тер Ассан лишь улыбнулся:

– Я научу.

Было неудобно: выходить в центр комнаты, вставать перед ним и понимать, какая же я маленькая перед этим мужчиной, в строгом черном преподавательском костюме.

– А теперь встаем ближе, – и под мой приглушенный писк, он приподнял меня и поставил на собственные ноги, – пока так, потом … повторим.

– А … музыка? – я все пыталась найти лазейку, чтобы избежать этого … танца, но объятия проректора оставались такими же крепкими, а голос слишком близким. Слишком завораживающим, чтобы сделать решительный шаг назад.

– Я знаю один старый мотивчик, – улыбнулся мужчина, а я засмотрелась на его губы. – Аиша, смотри мне в глаза, – вдруг хрипло потребовал он.

– Простите, – хотелось потупиться, но сдержалась.

– Ничего страшного, – он кивнул и продолжил: – Положи свои руки на мои плечи, да вот так, – одобрил он, напоминая мне почему-то Шатуна, – а теперь расслабься…

И он сделал шаг назад, а я качнулась за ним, вперед. Поворот. Глаза в глаза. И крепкие руки на моей талии. Мерцающая тьма впервые не пугала, а дарила покой, рождая внутри неизвестные мне чувства…

И он действительно стал напевать мелодию: тихую, щемящую, отчего-то грустную, но при этом очень красивую, что я не выдержала и прикрыла глаза, полностью доверяясь ему.

– Ты плачешь, – услышала я тихие слова. – Почему?

И вот, что тут скажешь? Все хорошо, вам показалось? Ничего из этого не подходило для того, чтобы описать мои чувства…

– Аиша? – не унимался мужчина, и я открыла глаза, чтобы посмотреть на него:

– Просто не привычно… Но хорошо, – добавила совсем тихо, и почувствовала, как его руки чуть сильнее сжались на моей талии.

– А у тебя глаза светятся, – сказал он, чуть склонив голову и всматриваясь в мое лицо. – Красиво.

– У вас … тоже, – прошептала в ответ. Мужчина хмыкнул, но ничего не сказал, лишь вновь закрутил меня по комнате, и в голове все также звучала тихая мелодия…

Но волшебство не может длиться бесконечность и слишком скоро мы остановились. В центре комнаты, но на друг друга мы уже не смотрели. Я осторожно отошла от мужчины, ступая голыми стопами на холодный каменный пол.

– Ты же простудишься! – рыкнул он, и я даже пикнуть не успела, как меня подхватили на руки, и быстро отнесли в кровать. Сердце забилось быстрой пичужкой, но господин проректор тут же убрал руки. Правда и отступать он не спешил, все также нависая надо мной. Его рука поднялась: пропустил сквозь пальцы мои растрепавшиеся волосы, нежно скользнул по щеке и замер у подбородка, заставляя посмотреть на него.

Глаза в глаза, совсем, как перед танцем, но я вижу, как искорки медленно гаснут в его глазах, а у меня словно холодеет внутри. Его палец медленно огладил мои губы, и я услышала, казалось то, что не должна была:

– Что ж … все слишком поздно.

И отпустив меня, стремительно, как показалось мне, скрылся из комнаты.

Я, оглушенная его словами, смотрела на закрывшуюся дверь…

– Аиш-ш-а-а, – услышала спустя какое-то время, но в комнате никого не было. – Аиш-ш-а-а, – вновь долетело до меня. – Чуча! – в этом отчаянном мявке узнала призрачного кота, но где он сам?!

«Это одно из самых защищенных мест в Академии» – вспомнились мне слова тер Ассана и я, приподнявшись на кровати, позвала:

– Шатун?

– Окно открой, д …чуча! – я перевела взгляд и в самом деле за стеклом едва угадывалась тусклая кошачья морда. Соскочив с постели, подбежала к окну: тяжелая рама поддалась с трудом и скрипом, а еще кажется, я разорвала какое-то плетение, но проверять сейчас было не с руки…

– Живая?! Но как…? Кто?! – призрак на лету выдавал непонятные вопросы, а потом вдруг замер, уставившись на разобранную постель. Повел носом по воздуху, резко обернулся ко мне, оглядел с ног до головы и сокрушенно провыл: – Как ты могла?!

– Ты о чем? – спросила нервно оглаживая волосы.

– Живая?! Но как…? Кто?! – призрак на лету выдавал непонятные вопросы, а потом вдруг замер, уставившись на разобранную постель. Повел носом по воздуху, резко обернулся ко мне, оглядел с ног до головы и сокрушенно провыл: – Как ты могла?!

– Ты о чем? – спросила нервно оглаживая волосы.

– Это мужская кровать! – для наглядности он ткнул в нее всеми четырьмя лапами и хвостом.

– Мужская, – согласилась я.

– Ты спала в ней! – обвиняя, прошипел кот.

– Спала, – и снова не стала отпираться от правды.

– С мужчиной! – кошачья морда с каждым новым словом раздувалась все сильнее, того и гляди, лопнет…

– Без, – хмыкнув, подошла к кровати и забралась на нее с ногами. – Я приходила в себя после ваших ледяных купаний, – послала укоризненный взгляд призраку, но тот его не заметил, продолжая водить носом по воздуху. – И господин проректор…

– А все гадаю, шо запах знакомый…, – Шатун, кивнув своим мыслям, вновь повернулся ко мне: – Аиша, тебя скомпрометировали! Поздравляю!

– Скомп… чего?

Глядя на меня, как на совершенно недалекую, призрак подлетел ближе к кровати:

– Ты провела ночь в комнате мужчины? – я утвердительно кивнула, а он вытянул один из своих когтей. – А этот мужчина тут был? – под внимательным прищуром, я снова кивнула. – Ага, а непотребства были?

– Шатун! – даже сама не поняла, как в кота полетела подушка. Тот проводил ее взглядом, и уже укоризненно посмотрел на меня:

– Значит, были.

– Не было ничего!

– Чуча…

– Докажи! – выпалила, воинственно скрестив руки на груди.

– Ты вся им пропахла, – и от его слов меня как водой окатило: даже руки опустились. – И я не уверен, шо запах пропадет, даже если ты помоешься и сменишь одежку…

– Так мы … только танцевали, – едва слышно прошептала.

– Вот до чего танцульки доводят, – покачав головой, сказал Шатун. – Дела…

– А только ты его чувствуешь? – с надеждой спросила я.

Но Шатун, качнув головой, сказал:

– Любой сильный маг его почувствует. Я ж говорю, попала ты, чуча, по самые, – он оглядел меня с ног до головы и добавил: – Зеленые глазки…

– У-у-у-у, – завыла, уткнувшись носом. Что делать-то теперь? Как я на глаза всем покажусь?!

– Ы-ы-ы-ы, – согласно затянул рядом со мной кот, – так рано замуж выдаю, кровиночку родненькую! А приданного то нет, и не успели-и-и-и… Ай, больно! Ты чего, чуча?!

– Какой замуж?! – меня так и тянуло вцепить в кошачий хвост. – Я не хочу … замуж!

– Кто ж тебя спросит! – протерев хвостом уголок глаза, котяра всплыл под потолок. – Но проректор наш, человек, а может и не человек, не бедствующий, поэтому обойдемся и без приданного…

– Шатун! – воскликнула, подскочив на кровати, но тот словно меня и не слышал вовсе:

– Так, тебя будем представлять я да… Воль! Точно, Воля возьмем! У нас товар, у вас купец, траля-ля-лям… Уи-и-и-и!

– Значит так, – намотав на руку кошачий хвост, притянула его ближе к себе, – намотай себе на ус: ничего не было. Никакой «замуж»! Никакого Воля! Я понятно объясняюсь?! – большие округлившиеся кошачьи глаза пару раз моргнули, видимо, выражая согласие. – Хорошо, – выдохнула тут же успокаиваясь, и улыбнулась, глядя на ошарашенного кота: – А у нас грязюка еще осталась?

– Да-а-а-а, – икнул призрак, едва оказался на свободе. – Надо?

– Тащи, – махнула рукой, очень надеясь, что и здесь жижа чудодейственная поможет. – И платье какое-нибудь захвати…, – добавила, глядя на открывающийся портал.

– Только бы никто не увидел, только бы никто не увидел, – причитал Шатун, исчезая в нем, – со свету сживут же!

– Ты уже мертвый, – сказала и получила глубокий укоризненный взгляд:

– Бессердечная!

И я не стала его переубеждать. Я хоть и бессердечная, но еще пока в своем уме. Это ж надо удумать: меня замуж за господина проректора! Да он нас раскатает по дорожке и, поминай, как звали…

И тут на колени мне шлепнулось сначала сложенное платье, а сверху склянка с темной жидкостью, а затем я услышала голос:

– Я это…тут тебя подожду. Как в себя придешь, на кухню провожу, – пробурчал призрак. Обиделся.

– Спасибо, – поблагодарила искренне и стрелой умчалась в ванную…

Я очень надеялась, что те несколько мгновений, что была в грязи, начисто избавили меня от … проректорского запаха. Любые мысли о нем старательно гнала, иначе тут же приходилось умываться холодной водой, от чего покрасневшие руки мелко подрагивали.