Текст книги "Все дороги ведут в Геную (СИ)"
Автор книги: Алексей Зубков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)
– Конечно, даже слишком.
22. Штурм
– Ладно, – резюмировала Марта, – Здесь разобрались. Теперь идем выручать мое золото.
– Так и пойдешь? – спросил Бонакорси.
– Я бежала из-под ареста, мне терять нечего. Я пойду без маски.
– Я официально мертв, – сказал Бонакорси, почесывая "маску Маркуса", – Если кто решит, что я жив, ему не поверят.
– Нет, – возразила Марта, – Если некто действительно хочет, чтобы его считали мертвым, он не может показывать всем свое лицо. Тебе надо надеть другую маску.
– Вместо этой?
– Сверху. Эту нельзя снимать, чтобы Содерини тебя не узнал. И, честно говоря, она сидит намного хуже, чем в прошлый раз. Если Содерини заметит, что ты не Маркус, он может и передумать.
Бонакорси покопался в мешке с лекарскими принадлежностями и достал старую маску с лицом сердитой птицы.
– Та самая маска? – спросила Марта.
– Да, моя счастливая маска, – ответил Тони.
– Почему? – спросил Фредерик.
– Я в ней встретил оспу, и оспа меня не узнала. С того корабля я один ушел живым.
– Я тоже лучше бы надел маску, – сказал Фредерик, – Вдруг кто-то меня узнает.
– Тут не магазин, но одна маска здесь есть, – ответила Марта.
– Маска суккуба?
– Она самая. Только по городу в ней не ходи, наденешь перед штурмом.
План был простой как мычание. Взорвать ворота, зайти во внутренний двор, расстрелять солдат, выбегающих по лестнице с третьего этажа, подняться на второй этаж и спросить у де Тромпера, где деньги. Могло не хватить времени, потому что как только народ вокруг поймет, что кто-то атаковал французскую таможню, патриоты примут это за сигнал к восстанию, а мародеры за приглашение поучаствовать в грабеже.
По случаю антифранцузских настроений, французские патрули по городу были отменены, а генуэзкой страже об этом сказать забыли. Впрочем, стражники и так не горели желанием что-то там патрулировать ночью. Приличные граждане ночью спят, даже припозднившиеся гуляки уже отгуляли и улеглись. И преступники тоже спят, потому что на улицах некого грабить. Если только кто-то крадется в чужой дом через окно, но он и сам не захочет поднимать шум. Марта, Фредерик и Бонакорси легко добрались до порта. Марта шла особенно осторожно, стараясь не встряхнуть подаренную алхимиком пробирку. Все-таки не зря покойный муж требовал, чтобы она не крутила задом и не покачивала грудью.
В темном тупике их ждал Содерини с повозкой и штабелем заряженного оружия, своего и соучастников, которое ему передал с фургоном Никколо.
– Смерть французским оккупантам! – назвал пароль Бонакорси.
– Смерть! – подтвердил из темноты оружейник и снял крышку с фонаря. Что насчет ворот? Я переделал кобуры. Теперь они на ремнях. Надевайте.
Бонакорси и Фредерик надели перевязи с кобурами. У каждого стало по два четырехзарядных пистолета. Через плечо повесили портупеи с зарядами. Фредерик взял еще две "флейты Пана" о десяти стволах. Бонакорси повесил за спину ручную мортирку. Марта ограничилась своей пятизарядной аркебузой и пистолетом, заряжавшимся с казенной части. Содерини с особо точной аркебузой выбрал позицию, с которой простреливалась улица вдоль фасада.
К воротам поставили помост из найденных среди мусора камней и доски, и Марта аккуратно установила наверх пробирку. Фредерик привязал к опоре веревку, "штурмовой отряд" спрятался за угол крепкого каменного дома, и оруженосец приготовился дернуть.
– Откройте рот и закройте уши, – сказала Марта.
Фредерику пришлось дергать веревку рукой, прижатой к уху.
Взрывом могло бы разбудить весь город. Но взрыв еще не пожар, прогремел и попробуй угадай, где и почему.
Благодаря Богу и каменщикам, арка не рухнула, хотя толстые деревянные ворота разнесло в клочья. Во дворе в клубах пыли лежали двое часовых, не то мертвых, не то оглушенных. Трое налетчиков вбежали во двор.
Марта и Бонакорси нацелились на единственную дверь во внутренний двор из жилых помещений. Фредерик прижался к стене справа от двери, держа в руках первую "флейту Пана" с подожженным фитилем.
Предсказуемо, что первыми бегут один-два-три самых быстрых, а основная толпа за ними. У первых двух шансов не было. Бах-бах в упор. Марта перенесла руку к спуску второго замка и тут же сняла третьего.
Тони кивнул Фредерику, и тот выскочил и разрядил в дверь десять стволов, проведя доской сверху вниз. Тра-та-та-та! Конечно, не десять, но четверо упали. Фредерик отбросил доску, отшагнул от двери и подобрал другую.
Теперь у двери лежали тела, и солдаты не могли выбегать быстро. Бонакорси и Марта выстрелили еще по два раза, потом Фредерик разрядил вторую "флейту". Солдаты попрятались в доме.
В окне второго этажа появилась дуга арбалета. Толстые стены не давали возможности легко и просто стрелять вниз.
– Тони! – крикнула Марта.
Бонакорси уже держал мортирку и целился в дверь. Быстро поднял ствол и выстрелил в окно к арбалетчику. В доме громыхнуло, и во двор вывалился арбалет с разбитым окровавленным ложем.
– Раз-два-три! – французские солдаты не были трусами или дилетантами. Одновременно из двери и из трех окон первого этажа выскочили несколько человек в шлемах и кирасах. Они потому и не оказались в первых рядах, что задержались, надевая защиту. Один даже сверкал длинной белой рубашкой из-под кирасы.
Бонакроси едва успел перезарядиться и жахнул гранатой под ноги набегавшим врагам. Рискованно, мог бы и сам получить осколок, но повезло. Марта выстрелила из пистолета и из аркебузы. Фредерик схватился за пистолеты и выстрелил из обоих. Из обоих пистолетов выстрелил Бонакорси.
На ногах осталось пятеро солдат, а у всех нападающих оружия разряжено и требует времени на перезарядку. Даже чуть-чуть, на поворот ствола, но не успеть.
Марта бегом рванулась в ворота. За ней побежал один солдат. Фредерик сунул пистолеты в кобуры, выхватил меч и принял бой с тремя. Бонакорси за неимением меча схватился за охотничий нож.
Марта, едва выскочив на улицу, сбросила с плеч платье и рубашку. Всегда прокатывало, прокатило и сейчас. Солдат на пару мгновений замер с мечом в руке, и Содерини тут же прострелил ему голову.
Марта поправила одежду, перезарядила пистолет и направилась обратно в ворота.
Фредерику досталось трое противников, но он оруженосец, а они простые солдаты. Первого он проткнул длинным итальянским выпадом с подшагом, вытянувшись над землей. Тот и не ожидал, что можно одним движением поразить врага в пяти шагах.
Возблагодарив архитектора за то, что во дворе достаточно места, Фредерик напал на второго, держась так, чтобы второй солдат все время заслонял третьего. Чередуя удары в верхней и нижней полусфере, Фредерик загнал темп, и солдат пропустил смертельный укол в живот.
Фредерик прыгнул на раненого, оттолкнул его и молниеносно атаковал третьего, который в свете луны не успел понять, что его товарищ убит, и на его месте уже стоит опасный враг. Раз – и этот убит.
Проще всех разделался со своим солдатом Бонакорси. Вытащив нож, он тут же вспомнил, что на ноже смонтирован пистолет. И немедленно выстрелил.
За это время из двери выбрались еще несколько французов, но они уже не набегали, а осторожно надвигались на двоих налетчиков. Самые горячие уже выбежали первыми, а самые умные вторыми. Марта из арки выстрелила одному из французов в спину. Солдаты замешкались, опасаясь поворачиваться спиной к Фредерику и Бонакорси, так что Марта успела перезарядить пистолет и застрелить еще одного, после чего оставшиеся сбежали обратно в дом.
Бонакорси и Фредерик сменили клинки на еще не полностью разряженные пистолеты, повернули стволы, подбежали в двери и разрядили все оставшиеся стволы в то, что еще шевелилось в темноте, зачистив первый этаж и лестницу на второй. Точнее, стрелял из пистолетов Фредерик, а Тони в это время спешно заряжал мортирку.
– Дай сюда пустые! – скомандовала Марта.
Фредерик сунул ей два разряженных пистолета.
Не так уж много времени нужно, чтобы забить заряды в восемь стволов. Но солдаты решили, что у нападающих закончились патроны, и пора сделать вылазку. Правда, кто-то из них неудачно встал напротив окна, освещенного луной. Тень упала на пол, Тони понял, что там кто-то есть, и выстрелил гранатой в коридор второго этажа. Судя по крикам, пострадало человека три.
Раздался выстрел, крик и удар тела о землю. Содерини застрелил кого-то, кто пытался вылезти через окно на улицу. Бонакорси еще раз запустил гранату в темноту коридора.
– Вот нам по паре зарядов, – Марта передала Фредерику один пистолет, – Сколько их там еще может быть?
–Еще гранату? – спросил Тони, забив в мортирку пороховой заряд.
– Не надо, я уже оглох, – ответил Фредерик, – Вон та дверь наша.
Отпущенного Богом запаса удачи хватило ровно до гостиной де Тромпера. За дверью оказалось темно как у в глубине души у ростовщика. Фредерик, осторожно ступая, наткнулся ногой на какую-то мебель и остановился. Рядом по той же причине встала Марта. Бонакорси ткнулся ей в спину.
– Давайте поговорим, – сказал де Тромпер откуда-то из темноты, – У меня тут четверо стрелков с колесцовыми аркебузами. Мы закрыли окно и хотели стрелять на свет фитилей, но у вас, как я понимаю, тоже эти новомодные замки.
Тони не говорил по-французски. Фредерик не хотел, чтобы его узнали по голосу. Поэтому за всех ответила Марта.
– Давайте поговорим.
В стене открылась дверь, на пол упали отблески пламени свечей. Де Тромпер собственной персоной зашел в соседнюю комнату и вышел с подсвечником в руке. Рыцарь не соврал, у стен действительно прятались за сундуками и столами четверо стрелков с колесцовыми аркебузами.
Первым стрелять никто не хотел. Та и другая сторона понимали, что первому стрелку, привлекшему внимание врагов, точно не жить.
– Опустите оружие, – вежливо попросил рыцарь.
Обе стороны медленно опустили стволы не то, чтобы в пол, но ниже пояса, опасливо глядя друг на друга.
– Так-так-так! – ухмыльнулся де Тромпер, – Не Вы ли будете та самая Марта Крафт, она же Марта Циммерман, которую упустил мой друг Пьер?
– Вы поразительно догадливы, – кивнула Марта.
– А господин суккуб в тупоносых туфлях не будет ли оруженосцем нашего общего друга Максимилиана де Круа? С Вашей стороны, конечно, умный ход надеть маску, но еще более умный ход был бы сменить костюм.
Фредерик почувствовал себя глупо и молча кивнул.
– А Вы, надо полагать, Маркус из Кельна?
Тони молчал.
– Я слышал, Вы умерли. Мы ведь встречались при Мариньяно. Я был оруженосцем, а Вы уже командовали батареей...
Тони молчал.
– Сукин сын, ты же не Маркус! – крикнул де Тромпер, – Ты не понимаешь, что я говорю!
Француз схватился за край докторской маски и рванул ее вверх. При этом он зацепил и край "маски Маркуса", имитировавшей ожог.
– Хитро... – протянул француз, – Но по кой черт надевать маску поверх маски?
– Закройте глаза и падайте на пол, – сказал Тони по-немецки, надеясь, что этот язык собеседник понимает хуже итальянского.
– Что? – переспросил де Тромпер.
Марта и Фредерик закрыли глаза.
Тони тоже закрыл глаза, легким движением запястья приподнял ствол и выстрелил. Де Тромпер стоял перед ним лицом к лицу, и стрелки из-за его спины не заметили вовремя, что ствол пошел вверх. Большой заряд в коротком стволе выдал фонтан искр и ослепил всех французов-стрелков.
Трое из четверых французов выстрелили, но все промазали.
Марта и Фредерик выстрелили в ответ. Марта с пола, а Фредерик, видя, что бояться нечего, подскочил к ближайшему солдату и выстрелил в упор, потом повернул блок стволов и в другого снова в упор. Последний стрелок хотел сдаться, но Фредерик бросил пистолет и заколол его мечом.
Все это время Тони держал де Тромпера, не давая тому выхватить меч. Надолго его не хватило, и рыцарь легко отбросил псевдо-Маркуса к стене. Но до меча дело не дошло. Марта нацелила последний заряженный ствол в лицо французу.
– Где мои деньги? – спросила она по-итальянски.
Де Тромпер искренне рассмеялся и ответил на том же языке.
– Извините, принцесса, Ваш рыцарь в другом замке!
– Что?
– Ваших денег здесь и не было! Ваш скромный фургончик, едва успев заехать в ворота, оделся в новый тент, сменил мула и возчика, развернулся и уехал. Де Вьенн вчера раздал солдатам не меньше десяти дукатов серебром, чтобы устроить все свои дела. Казарма орала песни весь вечер, я еле заснул.
– Вот почему они так яростно и так бестолково сопротивлялись! – воскликнул Фредерик.
– Конечно, малыш! Вы предложили пьяным солдатам подраться, неужели думали, что они откажутся? Сколько вас было в начале?
– Трое и было, – ответил Бонакорси, – Больше никого.
– Однако же, – де Тромпер сделал жест, будто снимает шляпу, – Я снимаю шляпу не перед вами, разбойники, а перед де Вьенном. Вы действительно опасны. И ты акула преступного мира, а не просто ревнивая жена. И ты, надо полагать, отменный стрелок, раз уж играешь Маркуса. Да и де Круа действительно следовало не просто задержать, а арестовать именем короля, раз уж его оруженосец продолжает действовать в преступном сговоре даже без рыцаря.
Марта заметно погрустнела, а де Тромпер еще больше развеселился.
– Рыжая лисица, одноглазый, допустим, кот, и молодой человек в носатой маске в погоне за золотыми монетами! Чудесная компания для крестьянской сказки. Но не пытайтесь перехитрить де Вьенна! Вы, без сомнения, псы войны и все такое, но мозгов у него намного больше, чем у вас троих вместе взятых и мессира де Круа впридачу.
– Де Вьенн просто жулик и вор! – вспыхнула Марта.
– Жулики здесь вы. А де Вьенн рыцарь и образец честности. Когда он увидел бумаги, что золото получено легальным путем, он даже попросил передать Максимилиану королевский вексель взамен того золота. Какой шутник! Забрать золото у императорской шпионки и дать ей взамен вексель французского короля!
– Он врет, – сказал Бонакорси.
– Нет, – возразил Фредерик, – Если бы золото ночевало здесь, выставили бы нормальную стражу, а не двух сонь у ворот. Остальные солдаты были бы трезвыми. И де Вьенн сам сидел бы тут, не снимая доспехов.
Марта за разговором опустила пистолет. Бонакорси взял его у нее и выстрелил в сердце де Тромперу.
– Тони? – удивилась Марта.
– А ты хотела его отпустить? Или взять в плен?
– Не знаю.
– Теперь знаешь. Здесь золота нет и сейчас сбежится народ. Надо уходить. И пошарим хотя бы вон в том сундуке, – кивнул он в сторону кабинета де Тромпера.
Ключ предсказуемо нашелся у француза в поясной сумке. Дворянин, в отличие от простолюдина, не будет прятать ключи от сундуков с деньгами и документами в укромные места на одежде и на теле.
Золота и серебра в сундуке оказалось всего-то по маленькому мешочку. По-видимому, основные оборотные средства таможни хранились в конторе на первом этаже, а здесь лежали только личные бумаги рыцаря. Основное место занимали какие-то документы на французском и итальянском, но не расписки и векселя, по которым можно бы было получить деньги. На самом верху нашлась и сумка Марты с документами на наследство, а в нее де Тромпер засунул упомянутый королевский вексель.
Быстро перерыв сундук, Марта и Тони взяли монеты и свою сумку. Фредерик за это время зарядил два пистолета и забил пороховой заряд в мортирку.
За окном раздался выстрел, потом еще один. Это первые мародеры нарвались на Содерини.
– Уходим! – скомандовала Марта.
Звук в тихом ночном городе разносится далеко, невзирая на плотную застройку и дождь. Взрыв горожане приняли за возвращение грозы и очередной раскат грома, но выстрелы были всеми опознаны как выстрелы. Поскольку застройка все-таки плотная, ни у кого в городе не было возможности выглянуть в окно и определить точно, где стреляют. Примерно где-то в стороне порта.
Групп быстрого реагирования на то время не было даже у военных, не говоря уже о городской страже, тем более о гражданских. Конечно, люди умели вооружаться и организовываться, но сколько времени у них это занимало?
В порту на французских, на генуэзских и вообще на всех кораблях, сыграли "свистать всех наверх", после чего уставились друг на друга с заряженными пушками и зажженными фитилями. Никто не получал никакой команды и ни на кого не нападал. Да и не было ни на одном стоявшем в порту корабле полного штата команды и солдат. На приведение флота в боевую готовность и последующее хлопанье глазами и щёлканье клювами ушло достаточно времени, чтобы перестрелка почти закончилась. Все успели понять, что стреляют в районе французской таможни, после чего с генуэзского "Зефира" спустился вооруженный отряд, но с соседней французской галеры спустился отряд еще больше. Поскольку остальные генуэзские корабли вылазку не поддержали, то французы после продолжительного спора о юрисдикции, правах и обязанностях загнали экипаж "Зефира" обратно.
Часовые на бастионах, услышав стрельбу в районе порта, вгляделись в ночь, но в лунном свете не увидели никакого морского боя и вспышек в бухте, да и ни пушечных выстрелов слышно не было, ни команд, ни боевых кличей, ни криков раненых. Разбудили старших по званию, разбудили всех солдат, спавших в казармах, послали за еще более старшими, даже побегали с факелами по стенам в поисках неприятельской армии под стеной.
Уважаемый читатель скорее всего уже ознакомился с доступной информацией про стены Генуи и знает, что Андреа Дориа построит очередную стену только в 1528 году, а пока что оборонительный рубеж проходит по стенам 14 века, которые с внешней стороны окружены жилыми домами с характерными узкими улицами, и незаметно тут враг не пройдет. Впрочем, последние несколько раз враги приходили со знаменами, музыкантами, рыцарями, шотландцами, королем, свитой, обозом, азартными играми и неприличными женщинами. Среди врагов приходили и те самые люди, которые сейчас стояли на стенах.
Старшие по званию первым делом подумали, не восстание ли это, но, поскольку перестрелка не только не распространялась дальше, а стала утихать, сделали вывод, что это боевые действия местного значения, и надо вмешаться. Две колонны солдат осторожно двинулись в сторону порта от Кастелетто и от Фонте Моросо, опасаясь засады и выбирая улицы пошире.
Городской страже огнестрельного оружия не полагалось, да и арбалетами они не запаслись. Стражники сбежались в караулку, прикинули, что бой идет у французской таможни, дождались, пока стрельба полностью прекратится и очень неспешно двинулись наводить порядок, надеясь, что солдаты от бастионов или с кораблей прибудут к месту происшествия раньше.
Быстрее всего отреагировали жители припортовых районов, особенно беднейшие из них, те, кому нечего терять, кроме своих цепей. Здраво оценив, что бой идет за какой-то из складов, они молниеносно сделали выводы, что стоит попытаться что-то стащить с этого склада, или под шумок забраться в соседний, или на худой конец обобрать убитых и раненых.
Охранники соседних складов и купцы, жившие на вторых этажах над конторами и складами, при первых выстрелах вскочили как ошпаренные и схватились за оружие, готовясь к обороне. Если с такими силами грабят кого-то рядом, то кто знает, это частная война или тотальный погром. Но никто из них ни на какую помощь не побежал, потому что, во-первых, все готовились к обороне своих рубежей, а во-вторых, французов сюда никто не звал, сами понаехали, сами пусть и разбираются.
Когда Марта, Бонакорси и Фредерик, обвешанные оружием, вышли из ворот французской таможни, Содерини уже привел фургон к арке и пугал мародеров самой большой аркебузой. Он, по-видимому, не захотел войти в историю и скрыл нижнюю часть лица платком, а верхнюю капюшоном. Еще и надел сверху какую-то драную накидку. Совсем как разбойник из дикого леса.
– Стоять, засранцы! Мы здесь первые! Отойди от осла, козел! Кто самый смелый, я не промажу!
– Ты один! – кричали в ответ, – Уступи по-хорошему!
– Я не один! Внутри, по-вашему, кто? Святой Лаврентий?
– Давайте быстрее! Мы тоже хотим свою долю!
– Мы закончили! – крикнул Тони, демонстрируя мортирку, – Не стойте у нас на пути!
Толпа отхлынула, глядя на банду, вооруженную до зубов.
– Их же всего трое! – сказал кто-то.
– Французам хватило, – ответил Фредерик, – Остальное ваше.
Толпа обтекла повозку и соучастников, не приближаясь на вытянутую руку, и бросилась в открытые ворота.
– Вы почему пустые? – спросил Содерини, – Хоть что-то взяли?
– Мы опоздали, – ответила Марта, – Они перепрятали наше золото.
– Но спасибо за поддержку, – сказал Бонакорси, – Ни одной осечки.
– Мы забрали все оружие, – сказал Фредерик, – Вам еще пригодится.
Содерини вел фургон наверх, от бухты, прокладывая маршрут на свое усмотрение. В параллельной улице мелькнули факелы, это двигался вниз французский отряд от бастиона.
– Жаль ваше золото, – сказал оружейник, – Но вы положили там человек сорок, а мародеры разнесут все, что некогда было разносить нам. Лягушатники запомнят этот день.
– Стой, – сказал Бонакорси, – А мы-то зачем туда идем?
Содерини явно забеспокоился.
– Нам на запад, – сказала Марта, – Давай прощаться.
– Может, проводим человека? – сказал Фредерик, – Надо отвезти его оружие обратно и забрать фургон с нашим.
– Да уж, будьте любезны, – сказал оружейник.
– Скоро рассвет, – сказал Бонакорси, – Нам надо скрыться, пока темно. Фредерик, проводи нашего друга.
– Прощайте, повелитель пороха, вряд ли мы еще встретимся в Генуе, – сказала Марта.
Бонакорси пошарил за пазухой и достал экспроприированный мешочек с золотыми монетами.
– Ваша доля.
– Благодарю, – искренне ответил Содерини, который хотя и рассчитывал, что Маркус порядочный человек и расплатится по справедливости, но не был в этом полностью уверен.
– Прощайте, – сказал Бонакорси.
– Удачи. И смерть французским оккупантам! – ответил Содерини.
"Маркус" молча кивнул.
Марта и Тони повернули налево, к строящейся базилике и дома Горгонзолы, а Фредерик и Содерини с фургоном повернули направо, к мастерской оружейника.
– Он ведь на самом деле не Маркус? – спросил Содерини после первого поворота.
Фредерик промолчал.
– Я подарю тебе эту мортирку, но скажи мне, он ведь правда не Маркус? У него другая вкладка, он не так держит пальцы правой руки, у него не те пропорции между плечом и головой, приклад ложится совсем по-другому.
Фредерик остановился и положил руку на эфес меча.
– Да, он не Маркус. Но он на правильной стороне. Тебе достаточно знать, что он не француз.
Содерини довольно улыбнулся.
– А когда Вы это поняли? Почему не отказались идти с нами?
– Когда вы разбирали оружие из фургона перед штурмом. Он хороший актер и знал Маркуса. Но ему стало уже не до игры, и он двигался не как Маркус, а так, как привык двигаться сам. Что до штурма, то я со времен "народного дожа" точил зубы на оккупантов, готовился к восстанию, состоял в тайных обществах, но пальцем не тронул ни одного из них. И тут вы с Фрау Профос приходите ко мне и предлагаете безумную смелую атаку со стволами против мечей. Да, молодой человек, время клинков уходит. Скоро мир будет смеяться над теми, кто приходит с ножами на перестрелку.
– Не сказал бы, – фыркнул Фредерик.
– Не при нашей жизни, – согласился Содерини, – Я имел в виду скоро в масштабах истории.
– Может быть.
– Хотя... Сколько врагов за свою жизнь ты застрелил?
– С десяток, может дюжину.
– Всех сегодня?
– Да.
– Это больше или меньше, чем ты за свою жизнь убил мечом?
– Больше, – после короткой паузы ответил Фредерик.
