Текст книги "Змеиный бог (СИ)"

Автор книги: Алексей Егоренков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

(1х15) Послесловие. Кинетический до Санта-Фе

В один из первых октябрьских рассветов на железнодорожной развязке чуть южнее и восточнее труднопроходимого Каньонленда показалось трое путников – три фигуры, ковылявшие друг за другом вдоль насыпи.

Буря недавно прошла. Осенний рассвет был холоден: небо затянула ровная свинцовая гладь, из-под которой солнце выглядывало лишь иногда, роняя горячие лучи напоследок.

Над железнодорожной развязкой, составленной из великого множества разных видов колеи со стрелками, поворотными столами и переключателями высился большой ржавый щит. «НАСТОЯЩИЙ МУЖИК КЛАДЕТ ТОЛЬКО НА 4 ФУТА И 8 С ПОЛОВИНОЙ ДЮЙМОВ!» – гласила надпись на нем. Облезлый мускулистый парень в фартуке рельсоукладчика замахивался под надписью молотом. Тело нарисованного работника, особенно промежность, была сплошь усеяна отверстиями разного калибра, изрешеченная пулями проезжих.

Из трех путников лишь один еще сохранял некоторую тучность: двое остальных, высокий и низкий, отощали очень сильно, и одежда болталась на них как на вешалке. Высокий курил самокрутку. Именно он первым заметил поезд.

– Поезд на стоянке! – крикнул Пепел. Индеец и Пако вздернули головы от земли. Потом Буйвол снова уставился под ноги.

– Поезд, бежим! – повторил слингер. – Вода, еда! Спасение!

Упоминание о телесных радостях принесло куда больший эффект. Его спутники подобрались и быстро заковыляли вслед за ним, через множество путей, петляя между стрелок и различных приспособлений для смены колеи.

[ФОН] /// Drink The Water /// JUSTIN CROSS

Люди, столпившиеся у вагонов далекого поезда, выглядели ничуть не лучше троицы. Кто долговязый, кто приземистый – все тощие, усталые и облезлые, увешанные разномастным снаряжением будто пугала.

У-У-У-А-У-У! Дорогу путникам преградил еще один состав, идущий встречным курсом. Черный кинетический красавец, из Санта-Фе до Нью-Йорка, локомотив скользнул мимо. За тендером потянулись крытые брезентом платформы – на них лежали орудия, боевые машины, и в большом количестве сидели солдаты, возвращавшиеся с тяжелой службы домой.

А за ними потянулись вакуумные гробы.

Эти висели на кронштейнах как страшные осиные гнезда, пухлые, лоснящиеся медными боками колокола, скрепленные попарно и по четыре. Некоторые из них были обвязаны лентами. Под некоторыми лежали цветы или горели свечи. Некоторые были подписаны, на некоторых были наклеены фото или дагерротипы тех, кто царапался внутри. Молодые улыбающиеся лица, взрослые, дети, женщины. Иногда целые семьи.

Поезд простучал мимо словно неторопливый кошмар и поплыл дальше, оставив путников наедине с очередью тех, кто стоял у другого состава: куривших, пивших виски из фляг и бутылок, неторопливо прогуливавшихся и молчавших.

– У нас есть полкварты виски, – сказал Пепел коренастому сержанту у вагонной подножки. – Мы с друзьями хотим воды. И нам троим нужен проезд.

Сержант забрал у него бутылку и приложился к ней.

– Не пей воду, сынок, – посоветовал он слингеру. – В этих краях – лучше всегда доливай виски, хоть на треть.

Тем не менее, он отцепил с пояса армейскую флягу и позволил всем трем от души напиться.

– А проезд дать не могу, – посетовал сержант. – Непорядок это.

– Что угодно, – сказал Пако. – Видишь у него какая пушка болтается? Возьми его пушку и пусти нас.

Сержант оглядел Кочергу без особого интереса.

– Кустарщина, – сказал он. – Где на нее патронов взять? Беру твою.

Он указал на винтовку Пако.

– По вагонам! – раздалась команда. – По вагонам!

И вдоль состава прогремела дрожь.

– А, ну ее к дьяволу, – пробурчал торговец, когда они трое забирались в состав. – Что угодно, лишь бы подальше от этой Стенки.

– Подальше? – Сержант позади хмыкнул и подтолкнул их пузом. – Сынок, мы прямо под Стенку идем, без остановок.

Дым в вагоне стоял коромыслом, и засаленная одежда – рубахи, портянки, мундиры – висела повсюду. С явлением троицы вагонная компания оживилась. Из-под лавки кто-то немедленно извлек бутыль ядреного кукурузного самогона, и гостям пришлось выпить по очереди.

– Ну что ж, – сказал Пепел, едва перевел дух. – Два на пятьдесят тоже неплохой шанс.

– Два на пятьдесят? – спросил его небритый и страшный детина напротив. – Откуда такая цифра?

– Один сержант говорил, столько выживает.

– Да! – Пако икнул. – И, зная удачу слингера, это буду я и вот этот красавец.

Он обнял Ревущего Буйвола, который после самогона покраснел и выглядел неважно.

– Дык, – сказал детина. – Дык это для обычной армии цифра, Кавалерии там. А мы кто?

– А кто вы? – спросил Пепел.

– Не «вы», а мы. Вас тоже к нам записали. Ты не понял еще?

Пепел осмотрелся внимательнее. Повсюду нависали добродушные, но весьма неухоженные и побитые жизнью физиономии.

– Каторжники, – догадался он.

– Штрафные войска, – сказал детина. – Меня звать Саймон. Я сам дилижансы грабил, это вот Ларри-Ловкач, спец по краже информации. Этот черный – Билли-Людоед, убил семью белых, чтоб попасть в Хантсвилль, это тюрьма строгого режима.

– Не Хантсвилль, а Фритаун, – сказал Билли-Людоед. – Во Фритауне каждый братан может жить, как захочет, и ни один снежок ему не указ.

– Вот-вот, – сказал детина-Саймон. – Из наших, как ты понял, не возвращается никто. Так что пей, пока молодой.

– Любопытно, – сказал Пепел. – И ваш Ларри может прослушать вот это?

Он извлек из кармана керамический полумесяц – обломанную половинку диска «Что такое аврора».

– Что уцелело, то услышим, – сказал Ларри. – Дай-ка сюда. Со своим склею и поставлю в проигрыватель.

Они закурили и еще раз выпили, под голос Кецалькоатля, звучавший из казенного репродуктора:

– Здравствуй, дорогой соотечественник. Меня зовут Джон Гудспринг, я родился в Омахе, штат Небраска, и сегодня я расскажу тебе о первой загадке, которую мне довелось разгадать. Все мы видели авро…

Его перебил новый голос, из какой-то информационной сводки, которую Ловкач прилепил к обломку фонетического диска, чтобы проиграть его:

– …Идеальные условия для незаконных научных экспериментов, приведшие к появлению целых банд так называемых «ученых-преступников», как, например, печально известные Чернокнижники, нарушившие федераль…

– …Наш колодец, затерянный среди бесконечных рядов кукурузы, был совсем древний, без хитрой механики, с одним лишь тормозом для ведра. Каждый раз мне приходилось идти полмили, чтобы набрать воды. В тот день я вышел за водой накануне бури, потому что отец мой…

– …рактерные истории, как, например, история с Остинхэдским полигоном начала 50-х годов или Остинхэдгейт, когда группа ученых была арестована за антигуманные эксперименты с малолетними детьми, проводимыми без разрешения их родителей. В качестве оправдания ученые заявляли, что, якобы, создают «идеального человека», способного выжить в тяжелых…

– …В ожидании ведра с водой, я смотрел на игру бликов в южном небе, и вдруг я понял! С того момента я просто не мог усидеть спокойно, я хотел рассказать всем и каждому: я знаю, что такое аврора, я знаю…

– …К сожалению, после инцидента со зданием Паркер-Моррис, упавшим на краеведческий музей и музей естественной истории, проверить утверждения безумцев относительно…

– …Когда сестра погибла, я покинул дом, чтобы…

– …Представляется невозможным.

– Вот и всё, – сказал Ловкач Ларри. – Больше ничего нет.

– Ну что же, – пробормотал стрелок, глядя в кружку с сивухой. – Всё ж лучше, чем вовсе ничего.

– Как можно, «ничего», компа. – Пако ухмыльнулся, блеснув зубом. У него на ладони лежал маленький жернов, расцарапанный индейским орнаментом.

– Солнце ацтеков, – опознал Пепел.

– Давай-ка послушаем, – сказал торговец. – Нет, нет, компа. Не так. Переверни.

Ловкач Ларри закрепил диск вверх ногами, и голос Кецалькоатля снова затопил вагон:

– Здравствуй, дорогой соплеменник, – сказал голос. – Меня зовут Джон Гудспринг, я родился в Омахе, штат Небраска, и, если ты слушаешь эту запись, то знай, что в конце декабря 2012 года наш с тобой мир перестанет существовать.

Саймон присвистнул. На него зашипели, и он умолк.

– Мы сбросили камень в яму, но он продолжает греться, – вел свое Гудспринг. – А значит, он будет опускаться глубже, пока не достигнет лавы. Что будет потом? Огромное извержение? Взрыв земного ядра? Не зная досконально все свойства кристалла, я не могу предположить точнее. Но я научу тебя, как быть. Для начала тебе понадобится ацтек, подносимый. Сразу знай, что этот человек умрет.

Пепел и торговец переглянулись.

– Если ты нашел этот диск и ты американец, – продолжал голос. – То найди южанина. А если ты южанин – найди северянина. Вместе разыщите ацтека. Я буду ждать вас троих. В своей маленькой преисподней. Каждый из вас получит свой подарок. Один получит оружие, второй – источник огромной энергии. Один из вас найдет желанную смерть. Но помните: если вы придете поодиночке – вы все погибнете. Только втроем вы сможете сохранить мир.

Рядом с ним заворочался Ревущий Буйвол.

– Я понял, – сказал он.

– Что? – спросил его слингер.

– Я Белый Тескатлипока, – ответил тот, глядя перед собой. – Я иду к Кецалькоатлю, но не он должен сжечь меня – это я должен сжечь его.

– Это еще отчего? – спросил Пако. Он набросил на шею Буйволу мясистую руку и облапил Буйвола, глядя на собрание с тем видом, с которым обычно подкалывают пьяного, участливо обняв его.

– Я Иисус Христос, – ответил Ревущий Буйвол. – Он Доктор Сатана. Значит, я его должен сжечь, а не он меня.

Пепел хмыкнул, а Пако оскалился, и все за столом невольно осклабились за ним вслед. Самогон кружил им головы, а индеец, похоже, и вовсе выпил лишнего.

– Я пересек Стену, – сказал голос. – И вы пересеките ее, если нужно. Оборудование для этого есть на полигоне Остинхэд. Найдите меня быстро – и Шум не успеет добраться до вас. Идите. Я жду.

– Сжечь его, – пробормотал Буйвол, – сжечь всех его слуг. Каторжники служат пороку, служат Сатане.

После этих его слов в беседе наметилась долгая и выразительная пауза.

– Ну я-то хоть не каторжник, и на том спасибо, – сказал Пепел наконец.

Молчание на лавках стало еще глубже и выразительней.

– А я! – подал голос мексиканец. – А все! Компаньерос, да мы все тут невинные и святые.

Обстановка немедленно разрядилась: убийцы и воры, двоеженцы и мошенники – все захохотали, раздувая щеки и широко раскрывая рты.

Ревущий Буйвол повторил с пьяным упрямством:

– Я Иисус Христос.

– Угу, – сказал Пепел. – А мы твои двенадцать апостолов.

После его слов вагонная публика захохотала еще сильнее. Потом чернокожий паломник-убийца по кличке Людоед достал гитару и заиграл негритянский госпел. Он пел о том, что в их состав нет хода негодяям, и как поезд, везущий их, быстр и чёрен, прекрасен и свят. И те, кто смеялся, дружно подпевали ему во все скрипучие глотки, а потом грохнули аплодисментами, ибо каждый знал, что едет в последний путь; что у Стены ему суждено умереть тяжко и медленно либо страшно и быстро, и за это грехи его уже теперь были прощены.