Текст книги "Змеиный бог (СИ)"

Автор книги: Алексей Егоренков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Что это за тварь была? – спрашивает он.

– Какая тварь? – не понимает индеец.

– Невидимая.

– А, эта. Это Тлалок. Бог дождей, туманов и слёз. Нам нужно уходить от него. Он хочет сожрать тебя.

Они отчаливают прочь, и чёрные воды смыкаются над яхтой. Фриско впервые понимает, как удачно спасся и отомстил Альваресу.

Он снова отчаянно хочет жить.

Он знает, что сможет разыскать Трикс опять, и снова, и снова. Рано или поздно.

Был уже, видимо, полдень, когда видения отступили, и к Пеплу хотя бы частично начало возвращаться здравомыслие. Он всё еще был в нескольких местах одновременно: сейчас он лежал в каноэ, а в следующий миг как будто парился в ванне, с бутылкой виски в одной руке и Трикси в другой.

Их каноэ скользило под серым небом по черным водам неподвижной горной реки и разрезало их надвое будто острый нож. Масса зелени нависала и слева от них, и справа: зеленая лавина соснового леса, катящаяся вниз по каменным кручам, ниже нее – плющ кудзу, диковинные цветы, деревья и камни, перегруженные зеленью, лоснящиеся от массы зеленых листьев.

Каноэ правил индеец, и это был ацтек, а не семинол. Ацтек был знаком Пеплу, и без кровавых ран на лице. Ревущий Буйвол.

– Если ты Буйвол, – произнес Пепел непослушным языком. – Тогда объясни мне: почему?

– Я согрешил, дон тио Пепел, – ответил индеец. – Это всё я виноват. Сестра не хотела отпускать меня, а я пошел. Я украл у нее ключ, и змеиный бог разгневался на меня. Но это хорошо, что он наказал тебя, а не меня. Ты не можешь умереть, а я могу.

– Да нет же, черт возьми, – проговорил слингер. – Объясни мне, почему. Почему всё вокруг… дьявол побери… так похоже… на Флориду?

Это была правда. Река и раньше была широкой, мутной и неподвижной, будто флоридские глинистые плёсы. Пепел уронил в нее левую руку, и холодная тихая вода ласкала ему пальцы. Она была реальной. Изменившийся лес тоже был реальным: столетние сосны по берегам стали попадаться реже, а лиственные деревья и скалы стояли целиком погребенные под стеной зеленого плюща кудзу. Ядовитых расцветок лилии, цветущие в затонах и запрудах, а также эпифитные цветы на замшелых древесных стволах усиливали сходство с флоридскими джунглями еще более.

«Не хватает только невидимых аллигаторов», – подумал стрелок, опять теряя хрупкую связь с реальностью.

Он впервые нашел ее, когда Трикс поехала в Виннипег, суровой зимой двухтысячного. Он уже не бесправный помощник на итальянской дорожной каторге. Он личный ассистент и телохранитель самого Капо Марио. Лоуренс Майкл Мэй не так давно отбыл из Чикаго прочь, и Джош тоже засобирался в дорогу.

И вот он нашел ее, ценой долгих миль, пройденных по сугробам, ценой слабости, голода и многих обморожений.

Он снова лежит в чугунной ванне с горячей водой, и Трикси обтирает его раны.

– Ты стал сильнее, – говорит она и промокает мокрой теплой губкой его растрескавшиеся губы, плечи.

Джошуа лежит, едва в силах даже пошевелиться. Рядом с лоханью пиликает радио.

– Ты из ацтеков, – говорит он. – Мне сказали, ты из ацтеков.

– Из почтеков.

– Ацтеки помогли мне тебя найти.

– Все мои братья помогут тому, кто назовет мое настоящее имя. Ты справился хорошо.

Он болезненно сглатывает.

– Все эти годы… все мили… меня вела только одна мысль: зачем?

– Ш-ш. – Она прикладывает пальцы к его губам.

– Зачем… если ты хотела, чтоб я пришел, зачем продала меня и Майка в рабство?

– Я не продала вас. – Трикс улыбается. – Я обменяла вас на билет и праздник для меня. Я отдала вас учиться быть сильными. Ты стал сильным – и пришел.

– Что все это значит? И что ты делаешь тут, среди… среди снега? Зачем ты… пряталась внутри этого лося? Внутри канадского лося, Трикс, серьезно?..

– Ритуальное животное. – Губка касается его груди, потом живота. Трикси объясняет: – Лось это мир. Ритуальное жертвоприношение. Мир должен гореть, чтобы согреть меня. Я это жизнь.

– И как? Сработало?

Ее порхающие глаза совсем рядом.

– Ты пришел. – Она больно кусает его обмороженные губы. – Значит, сработало. Поздравляю тебя, Фриско.

– Кто такой Фриско?

– Это ты.

– Меня зовут…

Она прикладывает мокрую губку к его губам.

– Нет, нет, – говорит Трикс. – Не говори это имя. Это был мальчик. Он был слабый. Он умер. Его больше нет.

Она берет с кровати документы и показывает ему.

– Тебя зовут Фриско. Ты наемный стрелок. Ты мой личный охранник.

Он даже немного приходит в себя.

– Вот как? – спрашивает новоиспеченный «Фриско», наемный стрелок. – И что теперь?

– Мы поедем в Чикаго. Там мы освободим тебя от прежних хозяев.

Он не может сказать, какое слово нравится ему меньше: «хозяев» или «прежних».

– И что потом?

– Потом, – говорит Трикси. – Ты поедешь со мной в Нью-Йорк. Я должна закончить учебу.

– На кого ты учишься?

Трикс улыбается аккуратными губками.

– На адвоката.

– Гм. – Фриско извлекает левую руку из воды (правая его всё еще не слушается), шарит по собственной груди и понимает, что одет и лежит в каноэ, а не в лохани.

– Хочу курить, – говорит он индейцу, что правит лодкой. – Ты не видел, где моя сигара?

– Не знаю, дон тио Пепел, – отвечает тот. – Разве ты не попросил меня бросить ее в костер?

– А-а, динамит, – понимающе протягивает Пепел.

– Дону Альваресу не понравится, что случилось с его яхтой, – отвечает семинол.

– Иди к черту, – бурчит слингер себе под нос. – Я снова уснул, я знаю. Мне плевать. Я хочу спать.

Медузы, выброшенные приливной волной, висят на прибрежных деревьях словно странные фонари. Они тускло фосфоресцируют, медленно переливаются всеми цветами радуги, разлагаясь и умирая.

– Как думаешь, они когда-нибудь научатся жить на берегу? – спрашивает Фриско, чтоб чем-то занять себя по дороге к пристани. – В смысле, когда-то же рыбы вышли на берег. Когда-нибудь должен прийти и черед медуз.

– Я слышал о такой медузе, – говорит семинол.

Пепел резко опомнился. Останки видений улетучились из его разума, и он сел, едва не опрокинув каноэ.

– Я знаю, почему всё здесь похоже на Флориду, – сказал он в ответ на вопросительный взгляд индейца. – Адаптометр. Медуза-аллигатор. Я слышал о таких.

– Тлалок, – отозвался индеец, глядя в мутную воду за бортом. – Малый тлалок. Бог слёз, дождей и туманов идет за нами. Он хочет помешать нам.

– Адаптор, – повторил стрелок, теряя силы.

Он повалился обратно в каноэ и уставился в небо, баюкая опухшую правую ладонь на груди. Ему повезло. Трикси не врала. Яды действовали на него слабее, чем на других.

Но вряд ли индейцу следовало знать об этом.

Как и о медузах, что вышли на сушу, подражая аллигаторам. Адаптор. Ползучий студень, копирующий удобное ему существо.

«Вот откуда шар из хвороста», – подумал стрелок. «И этот переваренный козленок. Всё сходится».

Экотеррористы-семинолы были здесь. Старинные друзья и союзники ацтеков. Могло ли оказаться так, что Ревущий Буйвол нарочно искал их помощи?

Могло ли оказаться так, что Ревущий Буйвол вез слингера к ним в каноэ?

Пепел вспомнил еще одну вещь и похолодел.

Тогда, под дождем, студенистый адаптор посмотрел на него. Два ядовитых глаза, зеленых и светящихся. Теперь наверняка они светились где-нибудь под этой мутной водой, и вели каноэ, следовали за лодкой неотрывно. То-то индеец так внимательно смотрел за борт.

Адапторы очень неохотно отпускают свою добычу. У медуз нет привычного зрения. Они метят свою жертву невидимой краской-феромоном и ведут ее, поджидая удобный момент для того, чтобы напасть.

Тварь посмотрела на него и была рядом. Пепел стал ее жертвой.

А его правая рука до сих пор совершенно не годилась для стрельбы.

Второй лагерь тоже был покинут, но по иной причине: судя по старым почерневшим стволам сосен, отсутствию подлеска и даже хвои под ногами – всё здесь выгорело примерно год назад, очень сильно и бесповоротно.

Плавучий дом стоял у берега. Насколько мог видеть Пепел – это была мельница. Провода тянулись из нее к какой-то металлической обугленной коробке на берегу – генератор? Рядом, под сгоревшим навесом, стояло несколько пустых бочек из-под горючего и виднелся зев шахты, уходящей под землю.

– Ты хочешь, чтобы я починил эту штуку? – спросил стрелок. «И потому ты спас меня от змей», – подумал он. Потому Буйвол, видимо, не побоялся спасти его и от прозрачных внутренностей адаптора.

– Нет, – сказал Ревущий Буйвол. – Иди со мной. Я тебе хочу что-то показать.

Он вытащил каноэ на берег, воткнул шест в землю и потащил слингера ко входу в шахту.

– Опять под землю. – Пепел скривился. Блужданий в каменных кишках Храма Знаний ему и без того хватило надолго.

– Это недалеко, – успокоил его индеец. Он шагнул в темноту и снова позвал: – Иди со мной.

Пещера с озерцом была низкой, но Пепел всё равно замер от изумления. Тысячи жуков-светлячков, сидевших на ее потолке и горевших огоньками всех цветов радуги, делали недра этой шахтной развилки похожими на ночь под звездным небом или внутренности детской спальни, освещенной волшебным фонарем.

– Вот, – сказал индеец. Он аккуратно снял одного светлячка, оторвал ему лапы, открутил голову, оборвал крылья и положил угасшее брюшко в рот. Потом очистил еще одно и протянул его слингеру: – Съешь. Это поможет тебе прогнать духов.

«По крайней мере, точно не отрава», – подумал стрелок. Он взял брюшко, положил в рот и прожевал его. Он ждал чего-то неприятного, но светлячок оказался почти совершенно безвкусным, как воск с легким привкусом корицы.

– Я понял, – сказал Пепел. – Это те мотыльки. Ты ел их по дороге из храма. Это они же, только дозревшие, да?

Ревущий Буйвол молча очистил еще одно брюшко и протянул ему. Стрелок взял новый кусочек светлячка двумя пальцами… и вдруг заметил у себя на тыльной стороне ладони призрачное пятно.

– Не пойму. – Он прожевал второе брюшко, сглотнул и потер выступившие линии пальцем. – Что это? Краска– феромон?

– Дон тио Пепел, сними пожалуйста одежду, – попросил индеец.

По всей спине, груди и рукам слингера, под плащом, под рубашкой, проступили диковинные узоры и созвездия, горящие легким серебристым огнем.

– Черт. – Слингер недовольно оглядел себя.

– Скажи мне, что это.

– Это, – сказал Пепел. – Они все, по идее, невидимые.

В нью-йоркском колледже, на кампусе, Трикси жила как королева: все ее «братья», студенты-ацтеки, обитали на первом этаже, а Трикс и Пепел целиком занимали второй, любую из пары дюжин комнат на выбор, и, конечно, огромную ванную комнату с большой эмалированной ванной, установленной на постаменте из кафеля.

– Не волнуйся, – сказала она. – Это не больно. Эти картинки защитят тебя.

– Я ненавижу татуировки, – ответил Фриско. – Можно обойтись без иголок?

– Не волнуйся, это не больно, – повторила она. – Смотри.

Трикс кольнула его в грудь, пригнула голову и слизнула выступившую каплю крови.

– Видишь? – спросила она. – Кожа чистая. Ничего не осталось.

– Тогда зачем?..

– Если кто-то из сестер или братьев увидит тебя, он сразу узнает, что ты мой… жених, мой нареченный, – сказала она. – Он поймет, что ты один из моих братьев, что ты мне дорог, как родной.

– И всё?

– И узнает всё, что ему или ей нужно о тебе узнать.

«Ох, ну тебя к дьяволу», – подумал Фриско. Голова его приятно шла кругом. Трикси склонилась над ним, и касалась его руками, колола и целовала, колола и кусалась, колола и слизывала кровь.

– Тут сказано, что ты убил своего отца, – сказал Буйвол. – Тут сказано, что ты убил свою мать.

– Моя мать жива, – сказал Пепел. – Это всё Трикси. Ей нравилось… драматизировать.

– Тут. – Индеец указал на самую постыдную из татуировок, сердце, перечеркнутое тонкой стрелой, у слингера на груди. – Тут говорится, что она взяла у тебя сердце, что ты демон. Поэтому ты не можешь умереть. Ты уже мёртвый человек, у тебя нет крови, нет души.

– У меня есть кровь, – сказал Пепел. – И сейчас в ней полно змеиного яда. Трикс не это имела в виду. Это… знак любви.

– Это знак того, что у тебя нет сердца, – повторил Буйвол. – Что она взяла у тебя сердце.

– Ну допустим, – Слингер закатил слезящиеся глаза, видящие теперь во тьме. – И что с того?

– Ты должен мне помочь убить дона тио Рамиреса, – сказал Ревущий Буйвол. – Он служит Иисусу Христу. Ты демон, значит, ты против Иисуса Христа. Мы должны сжечь его, сжечь всех его слуг. Так просит Кецалькоатль.

– А что за дела с твоей сестрой? – поинтересовался стрелок. – И что это за статуэтка?

– Это ключ, – сказал индеец. – Ключ от тайной пещеры Несущего Знания. Ключ, чтобы призвать его. Сестра не хотела, чтобы я шел. Я взял ключ без разрешения. Потом уронил его, и змеиный бог зарычал. Он не должен рычать, он должен петь, тогда змеи убегают. А он стал нагонять змей. Сестра разгневалась на меня и выгнала меня из племени. Теперь нам нужно убить дона тио Рамиреса, потом идти к Кецалькоатлю и просить у него прощения. Тогда змеиный бог не будет гневаться на нас и даст нам подарки.

– Ой, ну вас к черту, ацтекские мальчики и девочки. – Осторожно работая левой рукой, Пепел натянул рубашку. – Ты скажи мне… глаза не слишком чувствительные сейчас? На дневной свет выходить можно?

– Иди, – сказал индеец. Он вытянулся на камне и снял нового светлячка со скалы. – Иди, а я останусь. Еще поем их.

– Отлично, – сказал Пепел.

И неловко накинул плащ одной левой.

Он едва мог поверить, как легко Буйвола удалось обвести вокруг пальца. Плавучий домик. Стрелок осмотрел конструкцию повнимательней. Индеец предположил, что Пепел не может уйти при помощи каноэ – опухшая рука слингера была не в том состоянии, чтобы работать веслом.

Конечно, дневной свет теперь казался ему ослепительным. Но солнца, по счастью, не было, и над рекой висел серый туман. В тумане слингер вполне мог управиться.

Ревущий Буйвол предположил, что этот плавучий домик – просто водяная мельница, сделанная из выпотрошенного плавательного средства. Он решил, что обугленный генератор – важная часть, без которой дом не поплывет. Но Пепел легко мог видеть заводную конструкцию, поставленную на добычу электричества из динамо. И готов был побиться об заклад, что у пружины этого механического каноэ остался превосходный кинетический резерв.

Двумя ударами каблука стрелок сломал доски, крепившие плавучий дом к берегу, и забрался в кабину. Там он быстро нашел нужный рычаг, повернул – и отчалил.

– Извини, Буйвол, – пробормотал Пепел себе под нос. – Дон тио Рамирес еще поживет. Он мне нужен.

«Да и ты мне нужен», – подумал стрелок. Задача была предельно сложной.

Потому что он соврал Буйволу. У Пако оставались заряды для телескопической винтовки. Минимум два, а может быть – и еще три. Мексиканец очень бережно прятал свои патроны и не позволял просто так сосчитать их.

«Придется как-то сохранить обоих».

Но сначала он должен был кое-что проверить.

Орудуя одной левой, Пепел вывел кораблик на середину реки и отправился вверх по течению.

Первым делом он осмотрел погоревший шалаш. Так и было: в его конструкцию оказалась вплетена почерневшая металлическая проволока. А громоотвод… он вспомнил железный шест в руках индейца, правившего каноэ. «Всё-таки, – подумал стрелок, – я избавился от него не напрасно». Демон, не демон – Ревущий Буйвол честно пытался сжечь любого, кого считал христианином, при каждой возможности. Когда это не удалось сделать в Храме Знаний…

Следующим делом стрелок присел у костра, нашел крошечный огарок своей сигары и раскурил его. После малоприятных брюшек светляков табак оказался чертовски приятен на вкус.

Он нашел место, где Буйвол закопал керамического божка. «Ключ от тайной пещеры». Как и предполагал слингер, все вещи Гудспринга так или иначе имели отношение к американской армии. Божок оказался грубо выцарапан из обычного, но дорогого армейского репеллера, отпугивателя для насекомых, рептилий и прочих вредителей, неумелым обращением Буйвола превращенного в настоящий манок.

Едва Пепел взял божка в руки, тот загудел.

Плохие новости. Стрелок быстро поднялся на ноги и кинулся к плавучему домику на воде, неловко прижав вибрирующий «ключ» локтем.

Река уже бурлила. Адаптор вышел на охоту.

[ФОН] /// Don't Feed the Animals /// SHOOTER JENNINGS & HIEROPHANT

«Механическое каноэ» рвануло с места, когда он дернул рычаг. В тот же миг прозрачная туша огромной медузы, прикинувшейся рептилией, показалась из воды. Адаптор кидался на кораблик так сильно, что Пеплу пришлось идти задним ходом, постоянно держа под носом чудища вертящееся механическое весло.

ПАФ-ф-ф!

Из зарослей вдруг хлестнул выстрел, и продырявил воду, не причинив ни стрелку, ни медузе-аллигатору никакого вреда… но натолкнувший слингера на ценную мысль.

Он выпрямился во весь рост, держа божка в вытянутой левой руке…

ПАФ-ф-ф! Снова мимо.

Стрелок размахнулся и швырнул его в неподвижную реку.

ПЛЮХ! Казалось, темные воды распахнулись навстречу падающему истукану. Беззубые студнеподобные челюсти показались на поверхности – и чудище выпрыгнуло из реки едва не в полный рост, поглотив керамического идола, а с ним – и ценный «ключ», за которым и Пако, и индеец будут охотиться, рискуя жизнью. На это, по крайней мере, слингер мог рассчитывать.

ПЛЮХ! С-С-С! Двадцатифутовый аллигатор из студня повалился обратно в реку как тяжелое бревно, и та едва не вышла из берегов. В воздухе запахло йодом и электричеством.

Пепел успел развернуть плавучий дом носом по течению… и сорвал пружину, заставив маленький корабль нестись вперед с избыточной скоростью, почти не слушаясь руля.

Он вылетел на берег почти там же, откуда недавно угнал эту плавучую машину. «Механическое каноэ» вспахало носом землю и проехало вглубь берега на добрый десяток футов, выбросив стрелка на поляну, густо усыпанную пожелтевшими листьями.

Адаптор показался из воды. Едва существо ступило на листья, оно потянуло их на себя и оделось в них будто огромный хамелеон. Когда этот студенистый аллигатор шел вперед, слингеру казалось, что он невидим, что меняется лишь узор из опавших листьев, мелких веток и хвороста на земле, вздымаясь и опадая, будто на ветру. Пепел хорошо запомнил рассказ пожилого семинола-экотеррориста. Медузы-аллигаторы идеально маскировались на любом грунте, вбирая в верхний слой слизи песок, траву, мелкие ветки, семена цветов и растений. Именно за это защитники природы так любили адапторов. Куда ни привези такую медузу – везде местность будет затянута зеленым плющом, везде распустятся лилии и эпифиты, и даже прозрачная горная река станет темной и спокойной, как неподвижное зеркало. Медуза-адаптор не приспосабливалась к экологическим условиям – она изменяла экологию под себя.

Запах йода был ошеломителен. Единственная видимая часть чудовища, его ядовито-зеленые глаза, пряталась внутри прозрачной головы чудовища и не стояла на месте. Глаза адаптора как будто немного плавали, изменяя форму.

Треснуло электричество, и в воздухе резко запахло озоном. Пепел вдруг понял, для чего в шалаш была вплетена проволока. «Выходит, индеец не виноват», – подумал он. Что ж, отступать было уже поздно.

Медуза-аллигатор бесшумно двинулась навстречу слингеру – словно тень скользнула по ковру из листьев, изменяя пространство. Божок гудел и бился у нее в брюхе, отчего весь ходячий студень вибрировал, подергивался и электризовался с завидной скоростью.

ПАФ-ф! ПАФ-ф!

Зеленые глаза адаптора лопнули один за другим. Снова хлопнул электрический разряд. Чудище распахнуло желатиновую пасть…

Бронзовая тень метнулась мимо слингера. Ревущий Буйвол с разбегу прыгнул в пасть колышущейся горе прозрачного студня и пополз вперед, вперед – его можно было видеть сквозь прозрачные стенки брюха медузы-аллигатора.

Цк! Цк! Одна алая струйка за другой выстреливала из кожи Буйвола, подкрашивая внутренние сосуды и капилляры адаптора в алый цвет. Так медуза поедала свою пищу – высасывая и растворяя ее. Но Буйвол полз и полз, пробираясь дальше и дальше. Он замер с вытянутой рукой – мутная фигура в прозрачном брюхе, окруженная ростками и капиллярами алой крови. Раскрытые пальцы индейца застыли в паре-тройке дюймов от заветной керамической коробочки.

На поляну вышел Пако, ухмыляющийся и довольный собой. В руках его дымилась телескопическая винтовка.

– Ну что, слингер? – спросил он. – Спасаем кукарачу, или сами пойдем?

– Вырезаем, – сказал Пепел. Он протянул левую руку. – Давай нож. Я знаю, он у тебя. Я не нашел его.

В тех местах, где прозрачные щупальца-рты жадно впечатались в кожу Буйвола, остались густые красные ожоги, но в остальном индеец был невредим, просто без сознания.

– Откуда ты знал, что она сдуется, когда добычу словит? – спросил Пако.

– Это же медуза, – ответил Пепел. – Парализует добычу, и давай сосать. Никаких мозгов.

Он вспорол неподвижному адаптору брюхо и выволок Буйвола на свободу, отцепив каждую присоску-рот от его тела.

Торговец позарился было на идола.

– Нет, этого я оставлю себе, – сказал Пепел, держа нож на изготовку. – Извини. Это армейская штука. Вы попробовали. Вы с такими обращаться не умеете.

Тупой стороной ножа он стукнул по божку будто по ореху и сбросил керамические половинки в опавшие листья. Внутри манка-репеллера не оказалось ничего особенного – ценное кольцо из нулевки да простое медное приспособление, вроде маленького патефона, для извлечения звука при помощи резиновой ножки на самовзводной пружине.

Пепел оставил стеклянный диск себе, а остатки механизма зашвырнул в реку. Черные воды разомкнулись и проглотили, как долгожданный подарок.

«Никаких больше змей, и то хорошо», – подумал слингер. «Никаких Игуан, никаких черных машин. Главное с этими двумя не расслабляться. И держать Кочергу поближе к телу».

Очень жаль, что в ней остался один последний патрон. На двоих его просто не хватило бы.

У его ног медленно приходил в себя индеец.