Текст книги "Антипсихология"

Автор книги: Алексей Ивакин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)

К примеру, мой сын не мог закрыть футляр для флейты. Она выставила его из класса и велела не возвращаться, пока он сам не закроет футляр. В классе постоянно призывала высмеивать моего сына за то, что у него что-то не получается. К счастью, мой Кристик обладает большим запасом добродушия, его мало волнуют насмешки, да и дет да и дети его любят и не относятся к нему зло. Если бы он умел обижаться, как нормальные дети, не знаю, во что бы это вылилось... Думаю, нормального ребенка (какой была я, к примеру) таким обращением можно просто сломать.

Как проходят уроки в вальдорфской школе? С утра всегда – "основное занятие" – это и чтение, и письмо, и рисование, и лепка, и математика. Два часа. Потом – "предметы" (языки, музыка, эуритмия, труд...) Я была несколько раз на "основном занятии".

Первый раз мне даже понравилось (я тогда была очень положительно настроена в отношении этой школы). На уроке невозможно отвлечься ни на секунду. "Основное занятие" начинается с зажигания свечки и изречения Рудольфа Штайнера. И потом – все по минутам: сели, достали тетради, переписываем букву "А", пять минут, тетради убрали, достали листы и краски, рисуем. Пять минут. Встали, зарядка, скандирование вслух цифр от одного до десяти. Сели, достали воск, пять минут лепим. Встали, пошли по классу цепочкой, скандируем стихотворение хором. Сели, поем песню. Команда: "Питьевая пауза" – все достали одинаковые бутылочки, отвинтили крышечки, попили сок или чай, завинтили крышечки, убрали бутылочки. В десять часов команда: "Пауза на завтрак!" – все постелили салфеточки, достали завтрак, общая молитва "Матери-Земле", поели.

Вначале все это смотрится даже мило. Правда, такое ощущение, что дети работают, как заведенные. Но по сравнению с нашими школами, где пол-урока можно было бездельничать... может, это и лучше. Однако у детей растет нервное напряжение.

К весне у Кристиана начал болеть живот. С утра, без связи с едой. Причем он не симулировал – если оставался дома, то действительно лежал в постели, не пытался встать и начать прыгать. Если я его все же отправляла в школу, учительница посылала его назад. Врач полностью его обследовал, УЗИ, все анализы – ничего нет. "Это нервное напряжение", – объяснил он. И учительница тоже подтвердила: "Да. В нашей школе такое часто бывает. Дети перенапрягаются".

К концу первого класса, видя, что попытки вовлечения нас в антропософскую атмосферу не удаются, учительница перешла к более решительным действиям.

Она провела с нами беседу следующего содержания.

Ваш сын – больной ребенок, который никогда не станет нормальным. Он никогда не сможет учиться в нормальной школе (сейчас он учится в обычной школе, оценки хорошие). Это большое счастье, что вы попали в нашу школу. Эта Германия, этот ужасный сумасшедший окружающий мир – о, я понимаю, что для вас он тоже чужой (как для эмигрантов)... наша школа – это оазис в современном безумном мире. Если вы хотите добра своему ребенку, вы должны выполнять все наши указания.

К сожалению, ваш сын работает только в школе, а дома он расслабляется. Он ни минуты не должен быть предоставлен самому себе. Не позволяйте ему играть, во что он хочет, тем более – в одиночестве! Вы должны все время его занимать чем-то полезным, чтобы у него не было ни одной свободной минуты...

– Но ведь у него и так живот болит от напряжения! – попыталась я возразить. Тщетно! Учительница проигнорировала мой вопрос.

– Он должен выполнять поручения по дому, выносить мусор, убирать, мыть, готовить. Давайте ему задания – нарисовать что-то, слепить, смастерить. До самого укладывания в постель вы должны с ним заниматься. Конечно, это трудно! – вздохнула учительница, – Редкие родители на такое способны. Сейчас, в современном мире НЕ МОДНО заниматься детьми. Жить ради детей...

Когда мы вышли из школы, волосы у моего мужа стояли дыбом. Он впал в полное отчаяние. Потому что именно с нашим сыном рекомендованная тактика невозможна, он ненавидит все, что нужно делать руками, и делает это только из чувства долга – и заставлять его это делать целый день? Без всяких игр и отдыха? К счастью, я тогда уже рассталась с эзотерическими иллюзиями, и к словам учительницы отнеслась с прохладцей.

А было от чего впасть в отчаяние! Я пересказала только содержание речи, но не интонации, и не языковые нюансы (говорилось все же по-немецки). Но даже и по содержанию видно:

1. "Наша замечательная школа" противопоставляется "этому безумному миру".

2. Запугивание: ваш ребенок больной и не способен учиться в нормальной школе (в тот момент, когда ребенка уже очень трудно назвать больным, когда он именно уже стал нормальным по общему признанию).

3. Вы должны... перечисляются невыполнимые требования. Не потому, что НЕ МОДНО, а потому, что у меня нет домработницы, которая за меня бы готовила и проч., пока я все время посвящаю детям. Ведь я еще и работала. И еще более серьезная причина – сын и так перенапрягается в школе.

4. Внушение чувства вины: вы не посвящаете всю свою жизнь ребенку, вы не делаете всего возможного для его развития. (на самом деле я ежедневно занимаюсь и занималась с ним всевозможными вещами). ЭТО ВЫ ВИНОВАТЫ В ТОМ, ЧТО ВАШ РЕБЕНОК – БОЛЬНОЙ.

5. Внушение чувства полной зависимости от школы.

Повторяю, я слушала учительницу, уже понимая все про эти пять пунктов. С иронией. И постаралась успокоить мужа.

Наш сын действительно стал лучше за этот год. Он стал говорить лучше, чем раньше. Учительница при каждой встрече старалась подчеркнуть, что это – исключительно заслуга их школы.

Но если подумать... Кристик начал говорить в пять лет. Лет с четырех мы ходили к логопеду, на эрготерапию, на музыку. С пяти до шести лет он сделал значительный прогресс в речи ( у обычного ребенка такой прогресс наблюдается с года до двух). От отдельных слов он перешел к речи предложениями. С шести до семи лет, учась в спецшколе, он практически стал говорить, как любой нормальный ребенок. Страдало еще только понимание длинных, сложных текстов. С семи до восьми лет, учась в вальдорфской школе, он еще улучшил свою речь, обогатил словарный запас, стал говорить правильно грамматически. Но кто сказал, что если бы Кристик продолжал учиться учиться в спецшколе или пошел бы в обычную, не вальдорфскую, он не сделал бы еще больших успехов в речи? Тем более, специальные занятия с ним мы больше не проводили. Да и можно ли тут однозначно говорить о его "ненормальности"? Конечно, это неправильное развитие, нарушение есть. Но интеллект у него проверяли еще в 4 года по неречевым тестам, и он оказался на уровне 7летнего. В конце концов, Эйнштейн тоже до восьми лет не разговаривал. Возможно, что и его считали "ненормальным".

Отдельно о врачах. Учительница сразу отправила Кристика к школьному врачу – а этот врач (я даже не знаю, врач ли он по образованию), естественно, тоже антропософ. Он перенаправил нас к коллеге – женщине, с дипломом врача, но лечащей исключительно гомеопатией и "натуральными методами". У Кристика астма, правда, сейчас уже практически сошедшая на нет. Что-то нам эта врач выписывала, мы принимали, но никакого эффекта я не заметила. В конце концов мы на это дело плюнули и пошли к обычному врачу. Учительница, узнав об этом, отозвалась с неодобрением о моем решении. Но когда речь идет о здоровье ребенка, я не могу рисковать... Обычный врач, по крайней мере, не удовлетворился жалобой "живот болит" и поверхностным осмотром (что меня возмутило... я имею некоторое представление о том, что может скрываться под болью в животе), а сделал, как положено, все анализы и инструментальные обследования.

Однако факт остается фактом – дети, учащиеся в школе, и лечатся у врачей или целителей соответствующего направления. Это у них принято...

В школе царит совершенно особая атмосфера, и именно она особенно привлекает людей. Это непередаваемая атмосфера домашнего уюта. В школе сразу чувствуешь себя "своим"... Правда, когда мы решили переводить ребенка в другую школу, это же чувство обернулось против меня. Так же, как приятно было чувствовать себя "своей" – так же я теперь ощущаю себя предательницей и матерью-кукушкой, которая пренебрегла интересами своего ребенка, бросила своих лучших друзей, которые интересуются ребенком, больше, чем я сама. Нет, мне ничего не сказали. Разве что обращение стало несколько изменилось, стало сухим и официальным, безразличным. Но чувство такое возникает.

Об эффективности вальдорфского образования.

Я знала и раньше, что дипломы частных школ в Германии не признаются. То есть чтобы получить обычный диплом, позволяющий поступить хоть в какое-нибудь учебное заведение дальше (хоть на слесаря), мой сын должен будет пересдать кучу экзаменов. Правда, я подумала уже о том, что если в 7 лет я могу заставить его заниматься, то будет ли у меня такой же контроль над ним в 18 лет? В этом возрасте дети зачастую уходят из дома, и тут никакая полиция не поможет. Так хоть у него был бы нормальный диплом! Но я утешала себя тем, что после 4го класса отдам его в обычную школу.

Зато, думала я, при таких напряженных занятиях дети чему-то учатся! И языки... И вязание... и флейта. И общее развитие!

К концу первого класса я поняла, что изучение языков в школе ограничивается только заучиванием наизусть, без понимания смысла каждого слова, нескольких стихов. Ну и отдельные слова, которые забываются мгновенно. Ребенок за год учебы (почти полтора года, собственно) не научился отвечать по-английски на вопросы: What is your name? Do you speak Englisch? – не говоря о более сложных. Сам не может составить фразу даже из двух слов. По-французски я проверить его не могу, но похоже, положение еще хуже, чем с английским.

То же и с рисованием. Сначала у меня был шок, когда я увидела, что мой сын вообще рисует! Нормальные детские картинки, цветными карандашами. До сих пор он упорно калякал страшные фигуры ручкой и подписывал под ними названия. Но этим дело и ограничилось – причем, рисует он только в школе, а дома все по-старому. А в школе они рисуют по команде, вслед за учителем: нарисовали солнышко.. небо... травку.... цветочек. Но мастерство от этого не растет. И интереса никакого не появляется, это обязаловка. Как только мы из вальдорфской системы ушли, сын стал рисовать, как раньше.

Вот вязать они действительно учатся. За полтора года связали футляр для флейты. Это нормально для маленького ребенка, а для моего Кристика – вообще подвиг. Но с другой стороны... на Западе сейчас вязание – это экзотическое хобби. Зачем вязать, когда в магазине все дешевле? (нитки дороже обойдутся). А что касается пользы вязания для общего развития...это сомнительно. Я знаю массу девочек, которые вязали лет с четырех (в СССР это было нормально, вязать умели все, я тоже умею, к примеру), но при этом вырастали, мягко говоря, совершенно не интеллектуалками. Нет, я обеими руками за это полезное занятие. Но если мальчик не очень интересуется ручным трудом, даже ненавидит его изо всех сил, если точнее – может быть, в наше компьютерное время и не стоит его заставлять? Нехорошо, конечно, у сына вообще развитие несколько однобокое, но ведь не могут быть все люди "гармонично-усредненными". Он и музыкой занимается, и спортом, и читает охотно...

Заключительный концерт после первого класса я смотрела уже другими глазами. Когда второклассники хором читают стихотворение по-английски, это впечатляет. Такое ощущение, что они действительно знают язык. Но когда тебе известно, что языка они не знают, а стихотворение это долбят уже полгода ежедневно, к тому же хором... Впечатление уже другое. Эуритмия... Когда ты видишь, как почти взрослые юноши и девушки, хуже того – даже сами учителя – одетые в разноцветные балахоны – с энтузиазмом делают под музыку движения, очень похожие на советский стандартный комплекс утренней гимнастики, только куда примитивнее... От этого становится тоскливо и грустно. "Струнный оркестр" – дети садятся со скрипками и виолончелями и в унисон играют какую-нибудь пьесу, причем половина из них жутко фальшивит. Все это называется "развитием творческих способностей".

Но что же в этом плохого? – скажете вы. Ну пусть они не делают из детей ни музыкантов, ни полиглотов, но ведь все же это школа... ведь чему-то там учат.

Чему-то учат.

В конце концов мы решили переводить сына в обычную школу. Я и раньше слышала, что после вальдорфской, как правило, принимают в обычную школу классом ниже. Но мы были во втором классе, с математикой и чтением у нас не было никаких проблем... Причем это не заслуга школы. Нам уже попало от учительницы: "Я думаю, проблемы вашего сына еще связаны с тем, что он уже в таком маленьком возрасте должен был читать!" – "Но мы же его не заставляли... он сам проявлял интерес", – "Все равно не надо было учить!") С математикой у антропософов тоже прокол. В обычной школе проходят сложение и вычитание до ста, счет денег, умножение начали. В этой школе они пока складывают и вычитают только до двадцат умножение начали. В этой школе они пока складывают и вычитают только до двадцати, причем – на каштанах. Берут мешочек с каштанами и считают их по одному...

Но самая главная наша проблема была – письмо. В вальдорфской школе полтора года как минимум пишут печатными буквами. А у моего сына вообще проблема с руками, сколько ни работали с ним, все равно среднего уровня он достиг только сейчас. И вот мы засели за занятия, чтобы догнать обычных второклассников – занимались ежедневно по полтора часа письмом. Мало того, им уже начали показывать прописные буквы, и почему-то у антропософов принят совсем другой шрифт, чем в обычных школах. Короче говоря, это была целая эпопея... Но все же по письму сын в обычной школе довольно долго отставал от других.

И это только основные предметы! По чтению: к середине второго класса двое ребят из 12ти еще не читали. Все дети неглупые, не умственно отсталые. Считается, что для жизни все это не нужно. Страх перед компьютерами огромен, даже старшеклассников к ним не подпускают – а в Германии без умения обращаться с компьютером невозможно стать даже пекарем.

А что говорить о других предметах? Надо ли говорить, что у них еще не было ни одного урока религии (а в обычной школе – с самого начала). И конечно, вальдорфские дети исключены из обычной принятой в Германии системы религиозного образования – пастор в школе не бывает, подготовки к первому причастию не проводится и т. Д.

Между прочим, учительница настоятельно несколько раз советовала и дочь отдать в вальдорфский садик. Но мне очень нравится обычный садик, в который она ходит... а как это объяснить? Я сказала: "Понимаете, я работаю до двух, а ваш садик только до двенадцати, обычный же – тоже до двух". Учительница протянула: "А... ну конечно, вам это удобнее". Я почувствовала себя крайне неловко – жертвую ребенком ради своего удобства.

"Понимаете, дети после вальдорфского садика гораздо лучше, чем ваш сын, развиты, это сразу заметно"... (хотя я предупреждала, что мой сын – необычный ребенок, и развитие у него не такое, как у всех). Посмотрев на этих детей, я поняла, в чем заключается это "высокое развитие". Особенно у тех из них, кто родился младшим в антропософской семье. Они все уже умеют, придя в первый класс, именно то, чем будут заниматься и в школе. Им знакомы эти "шпрухи", повторяемые хором, они неплохо рисуют именно в особом, вальдорфском стиле, умеют мастерить голубков из ваты, некоторые уже пробовали играть на флейте... у них и движения заученные, и дисциплина.

То есть в вальдорфской школе действительно учат и готовят очень хорошо, просто блестяще... но учат именно тем действиям, которые в антропософской системе считаются важными. Например, эуритмии – плавные движения под музыку. Пиликанию кое-как на скрипке (при этом полный запрет на слушание музыки через проигрыватель – даже классики, соответственно, полное отсутствие музыкальной культуры). Особым, вальдорфским поделкам и рисованию (которое заключается в размазывании по листу красок с красивыми переливами). После этой школы ученик сможет стать блестящим антропософом-воспитателем. Но это и все... Если он неглуп, он еще сможет самостоятельно подучиться и получить какую-нибудь полезную профессию.

Несколько зарисовок с натуры.

В обычном садике, мать шестилетней девочки. "Моя дочь ни за что не пойдет в эту вальдорфскую школу. Вы что – это же секта! Я не хочу, чтобы моя дочь отделялась от общества!"

Коллега-немец – моему мужу: "Но ты понимаешь, что вальдорфская школа – это секта? Эти люди не участвуют в жизни общества, они сами по себе... У нас это все знают".

Комментарий нашего пастора: "Это сомнительное заведение. Философия у них, мягко говоря, странная. Они верят в перевоплощение. Кроме того, я часто сталкивался с фактами, что учителя оказывают давление на людей, запрет на телевизоры в семьях – я сам не в восторге от телевидения, но запрета и давления быть не должно. Это свободный выбор".

Мы с дочерью несколько раз посещали группу для малышей. Там было семеро детей, включая моих (сына я брала с собой), пять мам и воспитательница. Дети играли, а мы занимались поделками, потом организовывали игры для детей и маленький кукольный театр. Так вот, у меня создалось четкое ощущение, что дети ненавидят эти игры. Только мои играли с охотой и с удовольствием смотрели мини-спектакль. Всех остальных матери силой удерживали на местах, то и дело поворачивали голову детей в сторону представления. То же с играми – воспитательница надрывалась, пытаясь хотя бы поставить детей (2-4 лет) в круг. Они все время рвались "на волю". Самые маленькие то и дело орали благим матом. Иногда без всякого повода. Моя дочь, которая иногда мне кажется маленьким чертенком, по сравнению с этими детьми выглядела самой воспитанной и умненькой (о сыне я не говорю, он все же старше). Все присутствовавшие мамы – антропософки. Между прочим, поговорить с ними интересно, куда интереснее, чем со средней немкой. Люди духовные, хоть чем-то в жизни интересуются...

Наблюдая за этими малышами, так и рвущимися от воспитательного рвения своих мам, я поняла, что эти дети инстинктивно еще пытаются как-то сохранить свою индивидуальность. К школе они привыкнут к скандированию хором и совместным действиям по команде. И станут очень послушными и удобными...

Один из друзей сына – как раз тот мальчик, мать которого уехала в Ирландию. Он живет неподалеку от нас и иногда ходит к нам в гости. У детей в этой семье (четверо детей отца и двое – мачехи) даже имена очень оригинальные. Например, этого мальчика зовут Финбер, его сестру – Саломея.

Когда Финбер пришел к нам впервые, я поразилась тому, что он совсем не играл. Он деловито пересмотрел все игрушки сына. Потом мы пошли гулять. На площадке Финбер сел на лавочку и не двигался. "Давайте поиграем в прятки", – предложила я, как обычно. Финбер посмотрел на меня со взрослой усмешкой, как на круглую дуру, и вежливо покачал головой. У меня было полное впечатление, что я предложила поиграть юноше лет 18, как минимум. Потом Финбер уединился с Кристиком и о чем-то поговорил. Кристик подошел ко мне: "Мама, дай денег, мы пойдем и купим конфет". У меня была только двухмарочная монета. Я дала детям. Они ушли в магазин, накупили конфет. Финбер отправился домой. На следующий день позвонила его разгневанная мачеха: "Вы с ума сошли? Зачем вы дали детям две марки? Им бы десять пфенигов хватило! Я думала, Финбер украл их из моего кошелька, потому что у меня пропало две марки". Мне было очень неловко. Я просто не могу представить таких отношений с детьми, что 7милетний ребенок может УКРАСТЬ деньги из кошелька матери (да я бы, если честно, пропажи 2х марок просто не заметила...). И что две марки – это так безумно много... конечно, можно купить одну жвачку и на 10 пфенигов, и если бы у меня оказалась в кармане меньшая монета, я бы им дала. Но я не вижу трагедии и в двух марках.

Но больше всего меня поразило серьезное, недетское выражение лица Финбера. То, что он ни разу с Кристиком не играл по-настоящему (другие дети, скажем ради справедливости, все же играют). Он даже не очень интересовался игрушками (а ведь у него дома таких нет). Его интересы – очень взрослые: куда-то пойти, поехать на велосипеде, что-то купить... В последнее время, когда мы разрешили сыну играть на компьютере, Финбер стоял сзади него и жадно смотрел. Сам он боится прикасаться даже к клавиатуре. Собственно, другом Кристика он так и не стал, Кристик неоднократно говорил, что не любит Финбера, и сам ни разу не согласился пойти к нему в гости.

Финбер лучше всех в классе играет на флейте и рисует. Его отец – вальдорфский преподаватель в этой же школе. В семье он по счету пятый ребенок.

О религии в вальдорфской школе.

Тут я не так уж много могу сказать. В первом классе никаких специальных занятий по религии нет. Только нас, родителей, все время призывали ходить на лекции по антропософии, и регулярно всучивали антропософский журнал. Во втором классе начались занятия религией (то есть, понятно, антропософской теорией), во внеурочное время, но мой сын туда не ходит. Я сказала в школе, что он будет заниматься в церкви, с детьми из обычной школы, которые готовятся к первому причастию. В школе это проглотили – но вообще-то мой сын единственный, кто ходит в церковь. Все остальные получают религиозные знания из рук антропософов.

Некоторые моменты, конечно, уже настораживают. Молитва перед едой – Матери-Земле. Явный культ ангелов. Я рассказывала детям о Боге, и Кристик тут же перебил: "А я больше люблю ангелов". Однажды он рассказал мне: "Я видел ночью ангела... он стоял возле кровати, такой зеленый..." У меня возникло подозрение, что в школе им советуют "видеть". Конечно, я не могу этого утверждать. Но и само по себе это видение у сына возникнуть не могло. К счастью, больше такое не повторялось. Вообще если дочь (которая ходит со мной в церковь) все время расспрашивает о Боге, то все интересы сына направлены на ангелов. О Христе он толком ничего не знает, зато все знает про Архангелов Гавриила и Михаила (все – это какие-то сомнительные небиблейские легенды, которые им рассказывают в школе).

В детской группе праздновали день рождения моей дочери (4 года). Воспитательница рассказала: "4 года назад к маме прилетела крошечная звездочка и сказала: "Меня зовут Алина". И превратилась в хорошенькую девочку". Потом я узнала, что это обычная антропософская легенда. Все это хорошо, но маленькие дети и так с большим трудом умеют отделять выдумку от действительности. Для нас это звучит мило, а дети и в самом деле в это верят. Антропософского ребенка постоянно окружают ведьмы, гномы, домовые, волшебники, феи, ангелы... Это реальность, в которой он живет. Учительница сына, узнав, что мы едем в Россию, сказала: "О, это замечательно! В России совсем особенные ведьмы!" Сын все допытывался у меня, где же ведьмы.

Словом, ребенка настраивают на общение с самыми разными духовными существами... и практически ничего не говорят о Боге. Разве что в самых общих словах. Бог там где-то далеко, Он далеко, Он нас сотворил, но в нашей жизни он как бы и не присутствует. В самом начале учительница нам объясняла: "Мы стараемся обставлять урок по-христиански". "По-христиански" – это значит зажигать свечи и читать изречения Штайнера. Ой, там еще копия Сикстинской Мадонны на стене вывешена! Обычные христианские праздники – день Св. Мартина, Пасха, Рождество – в школе не отмечаются никак.

К счастью, Господь помог нам избавиться от этого наваждения.

Нет ничего дороже для родителей, чем жизнь и счастье собственного ребенка. Так хочется, чтобы он получил особенно хорошее образование, хочется дать ему что-то необычное в жизни... И вот, пользуясь этим естественным родительским чувством, антропософы зазывают людей в свои школы. Теперь еще и в России. Но если в Германии антропософия занимает давно отдельную нишу, люди из этой секты отделены от окружающего мира, и "нормальные" дети крайне редко попадают в такие школы, то в России нет антропософской традиции, и в эти школы набирают обычных детей. Даже если родители не являются христианами, даже если они сами эзотерики, я советовала бы всем очень хорошо подумать, прежде чем отдавать ребенка именно в вальдорфскую школу. Учитывая все вышеизложенное".

Валеология

Другие названия: "Наука о здоровье", "Основы безопасности жизни".

Характеристика: псевдонаучный культ оккультного характера, претендующий на формирование системы мировоззрения граждан современной России, внедрение, взамен традиционных, новых духовных и нравственных установок в национальном масштабе.

Связи: активно внедряется в систему школьного образования и здравоохранения России. Почти во всех без исключениях школах введены обязательные уроки валеологии. Пользуется поддержкой среди части членов Петровской Академии Наук и Искусств, что придает этой псевдонауке определенный авторитет в структурах государственной власти.

История секты: своим возникновением валеология обязана ряду современных видных деятелей России, которые в течение некоторого времени разрабатывали новые концепции народного образования России. Многие из авторов валеологии – члены Петровской Академии Наук и Искусств, которая является одним из крупнейших и авторитетных общественных объединений деятелей науки и искусства современной России. Петровская академия объединяет многих патриотически настроенных людей, и целью ее деятельности является возрождение былого величия России на основе традиционных российских духовных ценностей, на основе Православной Веры. Тем не менее, среди ее членов имеется немало последователей учения Живой Этики, которые, в значительной мере, и стали инициаторами разработки, пропаганды и внедрения в школьную программу валеологии.

Поддержка Петровской Академией валеологии, по всей видимости, обусловлена тем, что подавляющее большинство членов Академии не знакомы с реальным антихристианским содержанием этого учения, вобравшим в себя основные положения агни-йоги, и довольствуются только общими утверждениями о том, что валеология – наука о здоровье (в том числе здоровье духовном), что она призвана научить людей, начиная со школьной скамьи, любить других людей и весь мир, не сеять вражду и вообще только хорошему. То есть, можно утверждать, что большинство членов Петровской Академии стали жертвами религиозного маркетинга, так как реальное содержание валеологии далеко от рекламируемого ее приверженцами, и является синтезом оккультизма и материализма.

Доктрина: в интерпретации валеологов, термин "валеология" происходит от латинского корня "valeo", который они переводят как "быть здоровым". Более близкое ознакомление с валеологией позволяет определить некоторые особенности этой "науки", характерные для учений многих тоталитарных культов и групп, в особенности движений "Новой Эры". Одна из них – наличие двойного учения. Официально валеология объявлена как "наука о здоровье", в действительности же является концепцией мировоззрения, построенной на оккультных взглядах Рерихов. В книге "Наука о здоровье" (учебно-методическое пособие по курсу "Валеология" для средних и высших заведений) постоянно делаются ссылки на "авторитетные" высказывания Блаватской, Николая и Елены Рерихов, Анни Безант, и, кроме прочего, отмечено, что "...знание (оккультное представление о "многоуровневом" строении человека) существует в течение многих веков... Наши соотечественники могут получить это знание через Учение Жизни (Живую Этику), через труды Е.П.Блаватской и семьи Рерихов". Тем не менее, многие рядовые "валеологи" продолжают утверждать, зачастую искренне заблуждаясь, что валеология никак не связана с оккультизмом и имеет своей целью только здоровый образ мышления и жизни, гигиену (в том числе отношений) и способна научить человека жить долго и счастливо. Это указывает на наличие нескольких уровней посвященных в истинное содержание учения, что, в свою очередь, также является доказательством тоталитарного характера валеологии.

Другой особенностью культа, характерной для тоталитарных групп и культов, является воспитание элитаризма среди ее приверженцев, создание имиджа "всеспасительности" валеологии, подчеркивается ее безусловное превосходство над традиционными педагогикой, психологией, физиологией и медициной. Отмечается, что валеология синтезирована на "стыке" многих "частных" наук и якобы соединяет в себе все лучшее, что содержится в них, а потому "совершенно необходима" сегодня человечеству. Между тем, эта "наука о здоровье" не является наукой в собственном смысле этого слова. Не существует ни научных данных, подтверждающих те или иные положения валеологии, ни научных исследований многочисленных валеологических методик и практик. Валеологические концепции образования являются не более чем голословными утверждениями и предположениями, а внедрение ее в школьную программу – волюнтаризмом.

Кроме того, вопреки утверждениям непосвященных рядовых валеологов, мировоззрение валеологии имеет религиозный оттенок, причем антихристианского характера. В ней человек представляется составной частичкой макрокосмоса, законы которого, в том числе и духовные, человек должен соблюдать. В противном случае его ожидает несчастная жизнь, потеря здоровья, отсутствие успехов в деловой сфере. Вводятся собственная, совершенно отличная от общепринятой христианской, трактовка таких понятий, как грех, искушение, искупление греха (что также является одним из приемов, используемых в тоталитарных группах). Понятия Добра и Зла обезличиваются, присутствие Личностного Бога отвергается вообще. Тем не менее, "истинность" своего учения валеологи часто пытаются подтвердить ссылками на Библию, пытаясь показать свою близость к христианству. При этом некоторые из валеологических авторитетов не гнушаются приводить "подтверждающие цитаты", собирая их части из нескольких различных книг Нового Завета и для указания авторства подписывать, например, так: "апостол Павел". При этом, естественно, смысл такой "цитаты" совершенно не соответствует тем местам Писания, из которых взяты ее составные части.

Главным предметом заботы валеологии является земное счастье человека, удовлетворение его физиологических потребностей. Провозглашая самоценность человека, валеология вскрывает еще одно свое внутренне противоречие, так как обязывает этого человека исполнять законы безликого космоса и самозабвенно служить каким-то "Всеобщим Идеалам", "Общечеловеческим Ценностям".

Кроме того, в программе валеологии предусмотрено сексуальное воспитание школьников, причем начинается оно с 1 класса, и осуществляется в самом вульгарном и циничном виде. В частности, первоклассникам на одном из первых уроков валеологии предлагается ознакомиться с внешним и внутренним строением половых органов мужчины и женщины, проследить процесс оплодотворения яйцеклетки. Человек в школьной программе рассматривается как очень сложный, но все-таки механизм, для нормального функционирование которого необходимо соблюдать некоторые нормы эксплуатации. При этом голословно утверждается, что человек способен без труда прожить не менее 150 лет, если будет поступать так, как учит валеология. Продемонстрировать истинность этого утверждения на собственном примере валеологи, по непонятным причинам, отказываются, что позволяет определить это заявление как рекламное, имеющее своей целью заинтересовать валеологией других людей, а в школах – детей. Во время уроков валеологии (опять же с 1 класса) предусмотрены так называемые релаксационные паузы, которые, по существу, являются краткими сеансами медитации и самогипноза и призваны сделать ребенка более восприимчивым к тем "знаниям", которые ему преподает учитель. Во время таких практик подавляются критическое мышление и аналитические способности ребенка, обостряется его чувственное восприятие, память. Ребенок становится более способным принимать все сказанное на веру, не размышляя и не задумываясь, что способствует индоктринации детей, т.е. внедрению в их сознание и подсознание тех или иных программных установок.