Текст книги "Клан – моё государство."

Автор книги: Алексей Китлинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 37 страниц)

Глава 10

Войдя в дом, Сашка обомлел, встав в оцепенении. Он знал, что у него много родни, но что столько – предположить не мог. Во всех комнатах стояли, сидели, держа на руках детей, его братья, их жёны, сёстры с мужьями, их дети, дети их детей. Это был огромный цыганский табор. Как только дом сумел вместить всех? Первым, по старшинству, подошёл Игорь, обнял, расцеловал, потом началась вакханалия, полезли все без разбора, не соблюдая очерёдности, его давили со всех сторон, его голову каждый тащил к себе, тянули за уши, волосы, дети повисли на руках, и при этом все в один голос говорили. При таком столпотворении, напрягаясь и сопя, чей-то, лет четырёх, пацан, ещё толком не умеющий сказать двух слов, пролез под ногами тёток и дядек к Сашке и яростно дёргал его за мотню штанов, желая привлечь внимание к себе. Двадцать минут Сашку таскали по кухне, опрокинули посуду, оборвали вешалку, которая не выдержала груза шуб и курток, и если бы отец не гаркнул, вышли бы сквозь стену вместе с ним.

Места всем за столом не хватило. Бабы, так и не садились вовсе, стояли, передавая из кухни по рукам всё необходимое. Мужики уселись бочком, кое-кто усадил малолетних внуков на колени – всё меньше под ногами крутиться будут. Сашке тоже пришлось взять настырного пацанёнка, его невозможно было оторвать, костяшки маленьких пальчиков побелели, но он не хотел расставаться с завоёванным в такой борьбе правом на собственное признание. Выяснилось, что это младший в семье Константина, старшего сына брата Игоря. Первую пили за мать, а потом за всё подряд, вываливаясь на двор покурить время от времени. Застолье длилось до утра. Когда начало светать, остались братья да кум Боян, пришедший с ночной смены на шахте. В семь часов утра, прихватив с собой бутылки и закуску, перешли в баню, где ряды бойцов алкогольного фронта поубавились, многим надо было на работу, остались пенсионеры, да пополнил своим присутствием членство в "Клубе "Пьяный банщик" Проня, явившийся прямо с заседания совета. Пили весь день. В наступивших вечерних сумерках стали сходиться в дом, но уже числом меньшим, в основном, те, кто жил в других посёлках и приехал повидать Сашку. Так продолжалось четыре дня. В последние сутки приходили стрелки, контрольщики, добытчики, промысловики "семьи", они свидетельствовали своё присутствие тремя-четырьмя стопками и уходили. В конце концов накал упал. Сутки втроём отсыпались в бане – Игорь, Проня и Сашка – пока Владимир не стал топить, что подняло всех на ноги. Парились, выгоняя из себя с потом выпитое, ковшами пили брусничный морс. Отец тоже пришёл, но в парную не полез. После пяти часов прогона пошли всей толпой в дом ужинать, где ждал сын Лёхи Иван, пристально вглядывавшийся в дядьку, которому он понадобился. Сашка просил брата прислать сына поговорить, но сразу не удалось, только сели ужинать – пришли члены совета. Они извинились, объявили, что Сашка, согласно его просьбе, выведен из состава "семьи". Тут же кассир выдал ему его долю в рублях и чек на полтора миллиона долларов. Сашка достал из кармана сертификат на четыреста килограмм золота и чек на пятьдесят миллионов долларов и протянул Стерху, выбранному главой совета вместо вышедшего в отставку Прони.

– Это не наши. Взять не могу. Ты нам ничего не должен,– осмотрев бумаги, сказал Стерх.

– Ваши. Это деньги не мои. Кана. Он из "семьи" выбыл бессрочно, не оставив завещания по наследованию, поэтому его сбережения принадлежат "семье". Здесь всё, от первоначальной суммы, полученной мной в банке в 1980 году, до последних начислений процентов с оборота. Деньги чистые, можете их использовать без сомнений и проверок.

– С пятидесяти тысяч вырос до пятидесяти миллионов?– удивлённо спросил кассир.

– Мой банк крутил. Хотите, могу ценными бумагами дать, с этой суммы будете иметь шестьдесят процентов годовых.

– Об этом надо в совете переговорить,– ответил Стерх, забирая документы.

– Не тороплю. Я здесь ещё двое суток буду,– предупредил Сашка.

– Мы, Александр, хотели переговорить с тобой об одном деле,– Стерх замялся.

– Присаживайтесь за стол, говорите. Я секретов не прячу,– Сашка кивнул на свободные стулья.

– Дело такое. Совет "семьи" Проне добра на переговоры не дал. Он вышел из совета и списался на пенсию. Теперь ему идти на встречу никто запретить не в праве. Ты не желаешь к нему присоединиться? Тебя ведь это напрямую касается, не так ли?

– Я не против. Что конкретно вы желаете извлечь из моего там присутствия для себя?

– Ты в курсе их дел. Понятно, что тебе нечего им дать, а нам-то тем более предложить нечего. А идти надо. Даже если они ищут конкретно тебя, ты ничем не рискуешь. Дело своё в Союзе ты свернул, нам же тут жить.

– Я собирался с ними встретиться, но не сейчас, надо время для подготовки. У меня есть кое-что, мало правда. Под удар вы не попадаете, доказать прошлое событие под Аркой они не смогут,– Сашка посмотрел на Проню и спросил его:– Когда ты с ними договорился встретиться и где?

– Через пять суток. Недалече от радарной,– ответил Проня.– Дня через два надо вырулить.

– Добро. Тогда мы пойдём,– Стерх встал, со всеми попрощался за руку, и делегация отбыла.

– Нет. С армейскими тяжело будет договориться,– Игорь сидел в углу кухни, доставал из мешка хариусов и бил их на пеньке молотком по хребту, делая деликатесную расколотку. Иван отделял кости и складывал на тарелку, помогая ему. Потом каждый сам по своему вкусу будет солить и перчить. Лучшего под водочку после бани кушанья нет, не считая наваристого украинского борща, перед приёмом которого надо выпить грамм сто пятьдесят перцовочки.

– Попытка – не пытка,– Проня взял из рук Владимира заиндевевшую бутылку водки, залитую сургучом.– Во какая! Умели же делать. После двух литров упадёшь, бывало, как подкошенный, а утром ничего не болит,– и ловко выбил пробку ударом руки по донышку.– Стозвёздочная. Кому наливать? Подставляйте тару,– все сдвинули стаканы.

– Водок хороших при царе было много,– выпивая медленно, смакуя, сказал отец.– Всех и не вспомню, а вот на вкус определю.

– Бать, а по девкам бегали?– спросил Владимир.

– Ещё как! В Смольный институт,– при этих словах отца все покатились со смеху.

– Ой, батя, не надо рассказывать,– сквозь слёзы стал просить Игорь. – К чёрту этих курсисток.

– Ладно,– смилостивился отец,– а то ещё лопнет чего у вас,– он взял щепоть капусты и отправил себе в рот.– Сашунька, ты там себе не нашёл зазнобу?

– Нет. Мне при моих деньгах да деле моём – сложно. Но одна особа обещала помочь, если что будет плохо. Так что не переживай.

Все переглянулись и начали хохотать ещё сильнее. К полуночи разбились на группки по интересам, обсуждая всякую всячину. Сашка подсел к Ивану.

– Правду отец твой сказал, не такой ты какой-то.

– Дядя. Ты меня позвал – я пришёл. Сижу, жду.

– Я тебя не позвал. Пригласил. Это вещи разные. Мне сказали, что чем-то там втихаря занимаешься?

– И вовсе не втихаря. Не оглашаю только. Ибо этого никому не надо.

– Чем?

– Моделированием глобальных проблем. Понятно?

– Ясненько,– Сашка заулыбался.

– Вот и вы туда же,– Иван привстал, чтобы уйти.

– Ты ещё и обидчивый,– удержал его Сашка.

– Будешь тут обижаться. Кому не скажу, одни усмешки. Надоело.

– Не оттого я усмехнулся, что это хохмочки. Не дуйся.

– Хорошо,– Иван сел.

– А информацию где в этой глуши берёшь?

– Раньше сводки заказывал, караванщики привозили. Сейчас на голодном пайке. Собирался через радарную станцию договориться,– он смолк.– Теперь Пешкова снимут после вашей с армейскими встречи. Так, наверное.

– А в Европу не желаешь?

– Хотел бы. Если возьмёте. Но только в случае удачных переговоров с военными. Если нет – останусь здесь. Я – стрелок.

– Тогда принимай,– Сашка подал руку.– Но тоже с условием.

– Слушаю,– Иван хлопнул Сашку по руке.

– У тебя новый снегоход?

– Совсем. Раза два ездил. Ещё есть старый, но на добром ходу.

– Я с тёткой переговорил, она обещала подготовить всё, что мне надо по списку. Ты заберёшь. Там на двое саней соберётся. Мне свой старый подгони. Если с военными всё будет нормально, мы через посёлок поедем с Проней. Тут тебя и захвачу.

– Когда тёте позвонить?

– Завтра с утра.

– Если это всё, то я пойду. Времени не хочу на застолья тратить,– Иван встал, и быстро одевшись, юркнул в двери, ни с кем не прощаясь, всем было явно не до него.

Глава 11

Сашка с Проней больше суток просидели в бане, закрывшись от всех. Готовились к встрече с военными. Обмозговали всё, со всех сторон, и сошлись на том, что сделать невозможное будет невозможно. Такой получился у них парадокс по имеющимся скудным данным. Думали до головной боли.

– Всё, Проня,– Сашка встал с лежака и начал приседать, разминаясь.– Хватит. Нет желания больше крутить. Может, кривая куда выведет, нелёгкая.

Проня, не поднимая головы, которая покоилась на скрещенных руках и насвистывая что-то, ответил:

– Она заведёт. Держи карман шире. В лучшем случае на цугундер. Ты вот что ещё знай. Они гарантий не дали. И мы можем со встречи угодить прямо в кутузку.

– Пусть сначала поймают. Они теперь стреляные. Либо полк с собой поволокут (а его не спрячешь), либо поостерегутся.

– Будем надеяться. Но бережёного Бог бережёт.

– Господь от меня отказался, ну, и я на него плюнул. Предпочитаю сам сторожиться от всех напастей.

– А их, всех напастей, столько, что не подладишься, иные и обойти, как бы ты не мастырился, нельзя.

– Давай с ними без условностей. В наших местах они никого не смогут выявить, из этого и будем исходить.

– У меня на этот счёт своя теория.

– Сдаюсь. Уморился. Пойдём похлебаем и завалимся спать до вечера. Три дня добираться до радарной, может в дороге мысль толковая придёт.

– Дважды покушать приглашать мою персону не надо,– Проня вскочил, накинул куртку.– Это я завсегда готов.

Ночью собрались отъезжать.

– Сашунька, ты только не груби им сильно,– напутствовал отец, он был в хорошем настроении, несмотря на очевидную непредсказуемость сложившейся ситуации,– а то твоей королеве сватать будет некого.

– Бать,– Владимир подал Сашке унты,– вот тему нашёл.

– А чего у вас морды кислые? Где это видано, чтобы впрок хоронили?

– Они не щи хлебать едут,– не поддержал шутки отца Владимир,– там как угодно обернуться может: или пан, или в дерьме.

– Так и я про это. Графскую одёжку они примерять не дадут, сами с усами, а в дерьмо совать – это ли новость,– не унимался отец.– Ага, вот и старый Ло шкандыбает.

– Несёт что-то дельное,– сказал наобум Сашка.

– Матёрый ты стал, однако. Из воздуха чуешь. Точно подметил, есть кое-что,– дед Ло подмигнул своими раскосыми глазами.– Подь со мной в баньку, но только один.

– Хотите что-то передать?– Сашка замер, но дед уже вошёл в баню, пришлось его догонять.

– Вот прочти,– старик протянул листок.

– Письмо,– Сашка прочитал вслух.– Ясное дело, лагерное. От кого и кому?

– Это, Санька, Суровцев Пётр Игнатьевич сыну своему Серёже из магаданской Чёрной Горки писал. Последнее наставление и напутствие. И вот фото ещё имеется,– он протянул фотографию.

На пожелтевшем от времени фотокартоне были сняты двое в лагерных бушлатах с номерами: худые лица, голодные глаза.

– Кто это?– Сашка присмотрелся внимательно.– Так, дед, один явно Суровцев, а второй?

– Это хороший козырь,– Ло закрыл в удовольствии глаза.– Второй – это мятежный матрос из Кронштадта. Через два года после освобождения из лагеря умер. Туберкулёз. Он с двадцать первого года на лагерных нарах. Я его сюда притянул. Мы с ним пять лет до войны сидели, потом разбросало. Так.

– Кто сын Суровцева?– спросил Сашка, не желая играть в загадки.

– Панфилов Сергей Сергеевич.

– Дедушка Ло. Кто придёт на встречу, не знаю? Может, два конвойных. Информация хорошая. Люди приходят и уходят, незаменимых нет, Панфилова завтра снимут с должности, и нам снова пыхтеть – потеть.

– Ещё, Санька, кольцо обручальное,– дед подал колечко.– Там внутри надпись: "Любимой моей Тоне". Как оно к матросику попало – не могу сказать. Такие вещи в лагере сохранить было трудно, исключительный случай, но Суровцев в письме обращается к жене "Тонечка", значит, это её обручальное. Возможно, при аресте обменялись.

В баню ввалился Проня:

– Так, всё. Саня, двигаем. Времечко скрестить шпаги приближается.

– Баламут,– обозвал Ло Проню, голова которого исчезла в дверях.

– Дед, если не воспользуюсь, выброшу у мосточка на заставе Пантейлемона.

– Хорошо.

На реке брат Владимир прогревал снегоход. Сашка сбежал с обрыва, сел за руль, Проня сзади.

– Держись,– предупредил Сашка,– а то сдует.

– Крути,– ответил Проня.

Глава 12

Когда подходили к радарной станции, над ними прошла вертушка. Сашка подрулил к кромке крутого берегового обрыва и заглушил снегоход.

– Минут через сорок будут тут. Облетали район, видать робеют,– Сашка стащил рукавицы, вытащил свои силиконовые пистолеты и бросил их в снег, метров за десять от дорожки, оставленной траком снегохода.– Как думаешь, кто придёт?

– У меня "трясучей болезни" перед встречами не бывает,– Проня развернулся спиной к ветру, прикрывая огонёк спички.– Скорее всего, пришлют какого-нибудь полковника.

– На рядового нет надежды?– стал язвить Сашка, осматривая гусеницу.

– Это я простой солдат, а ты вообще сбоку припёку. А у них иерархия. Они ведь от системы великой лестницы авторитаризма, мы холопы с тобой, коленопреклоненные у её подножия, со снятыми шапками,– он засмеялся и подавился дымом папиросы. Откашлявшись, продолжил:– Если придёт полковник, то я в том же чине.

– А я?

– А ты – тайный статский советник.

– Вижу, в генералы на старость лет хочешь определиться,– подколол Сашка.– Я испрошу для тебя звание у Её Величества Королевы, а то здесь дождёшься, как же.

– Ты в самом деле был у неё на приёме?

– Был. Не хотел, правда. Сомневался.

– И что она тебе, как показалась?

– Нормальная женщина, со своим особым менталитетом. Обычная. Спокойная, уверенная в себе, царственная.

Проня захлопал себя по коленкам и сказал:

– Давай костёр организуем. Они небось в танкетке подъедут, а нам ждать чёрт знает сколько,– и стал ногами расчищать площадку от снега.

Вскоре огонь играл в сухом валежнике, и оба сидели в снегу, вытянув руки и ноги к пламени.

– Теперь другой коленкор,– подкидывая ветки в костёр, рассуждал вслух Проня.– Телу теплей, душе спокойнее.

– Сильно не оттаивай,– прислушиваясь, предупредил Сашка.– Может по тайге побегать придётся суток трое и без костра. Вон уже танкетка стучит, свернула в протоку, через четверть часа покажется. Наверное, Пешков с ними, сами бы они прямиком пошли. Ты смотри, ко времени едут,– Сашка сплюнул в огонь.– Уважают.

– Курнём давай перед встречей, а то тебе в маске будет несподручно,– предложил Проня, доставая пачку папирос из кармана.

Успели выкурить по две штуки, когда на лёд реки, в километре ниже от места, где они остановились, выехал вездеход, принадлежащий гарнизону радарной станции. Он покатил вдоль правой стороны берега, противоположной от них, поравнялся с ними и встал, не выключая двигателя. Оставалось до встречи пять минут.

– Точные ребята,– Проня поднялся.– Заводи наш агрегат, съедем вниз.

Спустившись на лёд, Сашка выключил двигатель снегохода, тоже самое сделала и противоположная сторона.

– Маску не забудь,– Проня поднял воротник куртки.– Мать её в одно место. Тут ещё сильнее сквозит.

– Сам выбирал, что теперь хаять,– натягивая чёрную шерстяную маску, ответил Сашка.

– Бес попутал,– огрызнулся Проня, прикрывая лицо от ветра.

Из вездехода вылезли двое в форме с камуфляжной раскраской, третьим был начальник радарной станции Пешков, одетый не по уставу в непонятного покроя куртку, который и пошёл к середине реки.

– Иди, встреть, предложи сменить место. А то кокочки застудим,– Сашка присел за снегоход, прячась от сильного ветра. Проня пошёл навстречу.

Вернувшись, бросил, присаживаясь рядом:

– Ухватистый старик. Имеет палатку и печь-буржуйку. Предлагает поставить. Прибывшие – генерал-майоры. Так что я и без твоей королевы чинами обзавёлся. Всего прилетело и сидит на базе около пятидесяти человек, в танкетке только водитель, сержант с пешковской базы. Я дал добро, пусть ставят.

– Больше ничего?

– Записку ещё сунул, когда здоровались. Одно слово. "Радио". Ведут запись, стало быть. Ловкие хлопчики. Секёшь?

– Пусть пишут. Меня сейчас один вопрос мучает.

– Какой?

– Боюсь, спарюсь в палатке в колпаке-то. Как?

– Ну уж, братец, терпи.

Взревел двигатель танкетки, и она сошла со льда реки в снег, где прокрутилась на месте несколько раз, расчищая и уплотняя гусеницами снег. Пешков и сержант быстро смонтировали палатку, и вскоре из трубы повалил дым. У палатки остались двое приехавших на переговоры.

– Пошли,– Проня двинулся через реку. Сашка шёл сзади, метрах в пяти.

– Давайте без представлений,– сказал один из ожидавших.– В палатке сведёмся, а то сдует.

Залезли внутрь, где после паузы старший по возрасту генерал-майор начал разговор:

– Вы просили о встрече. Мы прибыли.

– Прежде условимся, как друг друга называть,– предложил Проня.– Меня звать Сергеем. Его,– он кивнул в сторону Сашки,– Александром. Можно просто по имени без званий и должностей. Как?

– Мы согласны,– сказал старший по возрасту мужчина.– Меня звать Василием, мой напарник – Валерий.

– Что ж. Будем знакомы,– констатировал Проня.– Коротко остановлюсь на цели нашей встречи. Мы знаем, что вы представляете армейскую разведку и что у вас есть интерес в нашем районе, предположительно имеющий отношение к нам. Вот, чтобы не доводить дело до абсурда, мы и предложили вам встретиться. Нам не хотелось бы иметь с вами плохих отношений.

– Соглашусь, что возможно у нас есть общие интересы, давайте найдём точку отсчёта,– Василий достал пачку сигарет и предложил всем. Проня взял две штуки и одну протянул Сашке, который, подложив в печурку поленья, наглухо закрыл поддувало консервной банкой, становилось жарко.

– Мы в курсе, что по вашему профилю в нашем районе ничего нет,– Проня закурил.– Назовите место. Я готов ответить.

– Верховья Урака,– Василий пристально посмотрел на Проню, потом перевёл взгляд на Сашку.

– В какой период времени?– спросил Сашка.

– Очертим началом семидесятых,– не стал уточнять Василий.

– Мы готовы взять на себя всё в том регионе на указанное вами время. Что вас интересует конкретно?– Проня достал карту.– Укажите место?

– Вот здесь,– выделил необходимое место Валерий кружком.

– Это наше. Но почему вы, армейские, этим интересуетесь? Столько лет прошло, даже КГБ мимо прошагало, и вдруг появляетесь вы? Впрочем, нам скрывать нечего, спрашивайте. Александр ответит вам, так как он участник тех событий. Сразу оговорюсь, что он в маске именно по этой причине. Доказать что-то спустя столько времени уже не сможет никто, но опасение есть.

– Было столкновение?– Василий чуть обернулся в сторону Сашки.

– Да. По тем временам большое.

– Чем оно было вызвано?

– Это наши территории. Вернее, мы их контролировали в части подпольной добычи золота. Район глухой. Появились неизвестные и заявили свои права.

– Вы их предупредили, но они отказались убраться?

– Да.

– И вы их атаковали?

– Вынуждено.

– Количество можете назвать?

– Прибывших?

– Конечно. Речь ведь пока о них.

– Около сотни.

– Скольких вы убили?

– Восемьдесят девять.

– Пленные, раненые?

– У нас госпиталей и тюрем нет. Только мёртвые.

– Кому-нибудь удалось уйти?

– Да. Несколько человек успели убраться на военном вертолёте.

– А точное число?

– Не успели счесть. Предположительно от четырёх, виденных при посадке, до десяти-двенадцати.

– Какое оружие у них было?

– Автоматы АКМ. У всего состава.

– Прежде чем нападать, вы выяснили, кто перед вами?

– Кто же полезет на рожон, не зная противника.

– Кем они представились?

– Геологами.

– Ничего себе геологи, с автоматами,– Василий удивлённо мотнул головой.– Оружие можете представить? Трофейное.

– Вполне. У нас есть список с номерами всех стволов. Само оружие мы готовы вам передать, но на определённых условиях.

– Какого рода вам нужны гарантии?– спросил Валерий.

– Оно, несомненно, краденое. Повесить кражу можно при желании и на нас, а этого бы мы не хотели,– Сашка развёл руки в стороны.

– Логично,– Василий подогнул ноги, угол печурки с его края раскалился докрасна.– Такие условия приемлемы только при наличии сведений по убитым.

– Их мало. Событие было спешным. Экспертизы мы не имеем. Есть описание внешнего осмотра каждого, отпечатки пальцев успели снять. Документов у них не было.

– Вы их похоронили?– поинтересовался Валерий.

– Нет. Сожгли,– Сашка достал список оружия и передал Василию.

– Арсенал, однако!– присвистнул тот, просмотрев.– Пожалуйста, чуть приоткройте полог. Это не печка – ад.

Сашка, сидевший у входа, распахнул полог, снежинки метнулись внутрь палатки.

– Скажите,– обратился Валерий к Проне.– Вы были в Охотске, судя по описанию?

– Да. Я передавал приглашение через вашего офицера,– признался Проня.

– Тогда вопрос. Как вы узнали, что военные в Охотске и копают прошлое? Ваше прошлое.

– Моё прошлое,– Проня усмехнулся,– раскопать не сможет никто. Наверное, у вас был другой вопрос?

– Хорошо. Вертолёт был один, тот, что забирал оставшихся в живых?

– Да, Валерий, один. Но честно вам отвечу: в Охотске я узнал, что вообще-то их было два, один при возвращении упал в море, как выяснилось. Об этом мы не знали.

– Ваш ответ меня удовлетворяет. Вы выяснили, кем были убитые вами?

– Мы не выясняли этого. Саш, что скажешь?– Проня кивнул, предлагая Сашке дать ответ.

– Что тут сказать? Если мы договоримся с вами, и вы получите отпечатки пальцев этих людей, будете иметь возможность определить кто они и откуда, не думаю, что их покровители столь всесильны, чтобы стереть отпечатки с главного компьютера ГРУ. У вас ведь туда есть доступ?

– А вы хитрец,– Валерий улыбнулся.

– Ну а как вы хотели? Мы все эти годы жили осторожно, ждали КГБ, а приходите вы. Нам многое неясно, как и вам. Поэтому и пригласили.

– Как вам удалось убить такое количество людей?– Василий вступил в разговор после непродолжительного молчания.– Чтобы с таким арсеналом справиться, надо уметь воевать.

– Совершенно верно. Воевать мы умеем. Сомневаться в своих силах не даём никому. А что вас это так интересует?– Сашка закрыл полог.

– Как вы всё-таки узнали, что мы – армейская разведка? Ваше умение воевать пока отложим в сторону,– спросил Василий, видимо по ходу перестраивая план предполагаемого диалога.

– Мы хоть в лесу, но не в вакууме. Знаем, кто и что возглавляет,– ответил Проня.– Перечисляю фамилии вашего командования: генерал-полковник Панфилов, генерал-лейтенант Берегов, генерал-лейтенант Гунько, генерал-лейтенант Стриженюк, генерал-майор…

– Спасибо, достаточно,– оборвал его Василий.– Капитал информационный имеете, вижу,– он полез в карман и достал пачку фотографий, протянул со словами:– Посмотрите, может вам известны лица эти.

– Нет,– просмотрев, ответил Проня.– Мне – нет,– и передал Сашке.

На первой фотографии был он, Сашка, фото было сделано с личного дела, заведенного на него в КГБ. На втором был Давыдов, но лет двадцать назад. "А старик и правда сильно сдал",– отметил про себя Сашка. На третьем снимке был изображён покойный Алексей Иванович Сергеев. Потом последовали Ронд, Скоблев, какие-то неизвестные. С предпоследнего фото на Сашку смотрел Солдатов Владислав Юрьевич, убитый им у ресторана "Пекин" в Москве.

– Дело прошлое. Но похоже, этот приводил к нам покойников, на все сто процентов я не поручусь, далековато было,– Сашка подал фотографию Солдатова Василию.

– Переговоры у вас были с ними? После стычки?– Василий крутил фото в руке.

– Переговоры были,– стал отвечать Проня.– Только мы на них не были, нас имею в виду. Другие ходили.

– Кто приходил – не знаете?

– В первой встрече с пострадавшей стороны было семь человек. На вторую встречу приходил одиночка. Странный такой дядька. "Системник",– Проня почесал бороду.

– Поясните?

– Профессионал. С навыками хорошими, манерой поведения выверенной и так далее. Вы когда-нибудь настоящего разведчика видели?

– А он документы показывал?

– Это нам ни к чему. Мы человека по тому, как он ходит, можем определить,– Проня засмеялся.

– Вы о происходящих событиях в ближних регионах осведомлены?– опять сменил направление разговора Василий, что дало повод Сашке предположить о его принадлежности к контрразведке.

– Кое-что знаем. Кроме восточного сектора. Нас горы с магаданцами разделили,– уклончиво ответил Проня, не входя в подробности.

– Охотское побережье в вашем "надзоре", если так можно выразиться?

– Нет,– Проня зевнул.

"Кушать хочет,– решил Сашка.– Мы всю ночь пилили и не емши. Надо подхарчиться, а то вопросы выведут Проньку на тоскливую дорогу, и он обоих пристрелит от голодухи".

– Там погранзона,– продолжал Проня свою мысль.– Земля ничейная. Время от времени инспектируем, чтобы лишний никто не совался, в основном, браконьеров гоняем в период нереста, этих гадов много развелось в последние годы. Там реки лососёвые.

– Это-то вам к чему?– удивился Валерий.– У вас ведь свой промысел, более доходный.

– В местах наших всё доходно, если подойти с головой. Однако, населения мало, а километров много. И потом, заповедь одна есть: где живёшь – не гадь. Мы ведь тут на своей земле, родной. Она нас, родненькая, и поит, и кормит. Отсюда на вывоз идёт только золото, по линии госдобычи имеется в виду, а остальное по потребности берётся, – Проня оглядел генералов.– Вот что, мужики. Надо перекусить, а то мы с дороги, да и вы недавно прилетели. Как?

– Мы не против. Как поступим?– вокруг глаз Василия легли мелкие морщинки.

– Вы гости, мы хозяева. Нам кормить,– Сашка привстал.– Чтобы судьбу не испытывать, предлагаю сходить к снегоходу за нашими харчами, а пожелаете своё, сходим к вездеходу, и потом там у вас двое. Негоже их в стороне держать. Надо пригласить. Потом договорим.

– Хорошо, идите с Валерием,– покусывая губу, сказал Василий.

Сашка вылез из палатки и, не оглядываясь, двинулся через реку к снегоходу. Валерий шёл следом, натянув на голову брезентовый капюшон, ветер дул пронизывающий. У саней Сашка отвязал два больших вещмешка и спросил у спутника:

– Смотреть будешь?– тот махнул рукой – нет.

Вернулись в палатку, где Сашка стал распаковывать мешки. Появились: чайник литра на три, кастрюли, миски, ложки, замороженная буханка хлеба, водружённая сразу на печь, от чего по палатке сразу завитал аппетитный запах свежеиспечённого хлеба. Проня открыл печную заслонку, чтобы печь нагрелась, и поставил на неё кастрюли.

– Во второй – домашний борщ,– пояснил он, вытаскивая из-за пазухи две огромные луковицы и головку чеснока.

Осмотрев принесенное, Василий сказал:

– Наш паёк к такому столу мало что прибавит, но всё равно сходите.

Сашка и Валерий пошли к вездеходу. По пути Сашка наколол в прихваченный чайник льда, когда вернулись, Проня нарезал рыбу, а Василий – копчёное мясо. Пешков принёс с собой свёрток, его сержант – три кружки и китайский термос в пять литров. Расселись. Жена Пешкова, очень хлебосольная и по-матерински заботливая женщина, (за что была сильно уважаема рядовым составом базы), положила мужу в дорогу домашние пироги с разной начинкой и большой рыбный пирог, на который сразу отреагировал Проня. Втянув воздух он проговорил:

– Саш! Достань "белую головку". Не могу это чудо мимо пропустить, а без водки пирог не пойдёт.

Сашка достал из вещмешка бутылку, горлышко которой было запечатано сургучом.

– Кружки в кучу,– выбивая пробку, крикнул Проня. Все протянули свои кружки, только сержант сидел молча, не зная, видимо, как поступить. Заметив это, Сашка сказал ему:

– Не робей. Не за страх служишь. За Родину. Сто грамм не помешает. Полковник, вы не против? Ваш солдат.

– Пей, Коля. Можно. Разрешаю,– стараясь не смотреть в сторону Василия, ответил Пешков.

Пили без тостов, закусывая рыбным пирогом, после чего Сашка стал разливать борщ. Начальник радарной станции и сержант управились быстро и удалились в вездеход. Остались вчетвером.

– Валерий, где наша?– Василий развёл два пальца, большой и мизинец. В руках у Валерия появилась бутылка марочного коньяка "Арарат".

– Что ж! Не откажемся,– подставляя кружки, пробасил Проня.– Чай потом.

Все стали пить мелкими глотками, смакуя, вдыхая аромат. Сашка же выпил залпом, он не любил растягивать удовольствие. Коньяк был отменный.

– В тайге такого нет,– чуть причмокивая, произнёс Василий, желая видимо как-то ущипнуть.

– Оно-то так. Здесь водочка, спиртик, в основном,– весело ответил Проня, пропуская мимо ушей колкость Василия.

– К нему бы лимончик ещё для контраста,– мечтательно сказал Валерий, на что мгновенно отреагировал Сашка.

– Кофе обойдётесь. Вон полковник в термосе оставил. Гурманы.

– Это он подкалывает,– перевёл Проня Сашкины слова.– Смеётся.

– Мы поняли,– кивнул Валерий.

Обед и водка были в программе. Эту тактику предложил Сашка, считая, что на полный желудок проще говорить, кроме этого за явным просматривалась их простецкая, мужицкая суть. Это была маленькая деталь плана, но важная, так как опытным людям могла поведать о многом. И то, что Василий ненароком попал в струю, сам предложив ещё добавить коньяком, навело Сашку на мысль, что перед ним скорее всего Евстефеев, который, по сведениям, был сибиряком. Красноярский, а стало быть, такой же простой мужик, как и они с Проней. "А второй генерал, видно, Потапов",– Сашка присматривался к Валерию.

– Я по молодости бедокурил. Хрущёвская оттепель. Никита Сергеевич не брезговал. Во всех буфетах было, что пить. Даже в заводских стояло на разлив сортов пять,– вдруг отошёл от темы встречи Василий.– Но урезонили. В пользу не пошла. Она – кому как. Один спать сразу идёт, другой песни петь, кто-то буйный делается, ну а кому бабу подавай.

– И то верно,– поддержал сказанное Проня.– То времечко хорошее было. И горькое вроде, но и в надежде – счастливое. Жить как-то, хоть и тяжело, но хотелось.

– Одно слово – оттепель,– Василий подставил кружку.– Плесни ещё, Валерий,– и когда тот разлил остатки, поделив на троих (Сашка отказался) продолжил:– Но так скажу, "головка" ваша тоже хороша, давней прогонки вещь.

– Не коньяк, но выдержка имеется,– признался Проня.– Подарок это от Николая Второго. Складик недавно отыскали. Опаринские снабженцы заложили, был такой золотопромышленник в Российской империи. Вот на этикетке даже дата изготовления есть, 1901 год,– он протянул бутылку Василию.

– Стекло-то какое, а!– восхитился тот, осмотрев.– Дадите в коллекцию?

– Бутылку или пальчики наши?– с улыбкой спросил Проня.

– Напарник ваш перчаток не снимает, ваши если только,– шутя уточнил Василий, возвращая обратно.

– Мои берите, их нет ни у вас, ни у чёрта. За это я не переживаю. Да и напарник мой в этом отношении чист,– Проня глотнул из кружки.– В коллекцию я вам целую подарю.