Текст книги "Заговор судьбы. Трилогия"

Автор книги: Александра Первухина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 67 страниц)

– Ты только представь себе, Толли! Они приготовили все блюда, которые мне нравятся! Как они угадали, хотелось бы мне знать?!

Старый наставник вздохнул и покачал головой; его подопечный совсем не был наивным или глупым, когда он давал себе труд задуматься над ситуацией, то делал совершенно точные выводы и предположения. Беда была в том, что он слишком редко давал себе труд этим заниматься.

– Полагаю, местным поварам не пришлось гадать, какое меню придется вам по вкусу, императорская Служба безопасности уведомила их о ваших предпочтениях еще до того, как вы покинули космопорт.

Дарен удивленно вскинул брови, демонстрируя недоумение по поводу недовольного тона своего наставника, и, беспечно пожав плечами, сел за стол.

– Знаешь, Толли, – царевич с удовольствием отправил в рот какое-то лакомство и вскинул на старого воспитателя смеющиеся глаза, – гораздо больше деятельности спецслужб меня интересуют эти странные люди в светлых одеждах, которые мелькали то тут, то там, пока мы были во дворце, да и здесь, в летней резиденции, я заметил парочку. Кто это такие?

– Это женщины-служащие, господин Дарен. Они выполняют работу наравне с мужчинами и по распоряжению Императрицы носят такую форму.

– Вот как? – Чувствовалось, что царевич всерьез заинтересовался этим вопросом. – Хотелось бы посмотреть, как они выглядят под этими своими платками. Если я правильно помню отчеты наших разведчиков, то все они или большинство из них аристократки, что, мягко говоря, необычно. Раньше мне встречались работающие женщины только из низших слоев общества. Неприглядное зрелище, должен заметить.

– Господин Дарен! – Наставник не на шутку забеспокоился, зная деятельную натуру своего подопечного. – Прошу вас, не пытайтесь снять с какой-нибудь из них платок или иным образом задеть их достоинство! Это очень опасно! – Заметив недоумение в глазах царевича, он поспешил объяснить: – Дело в том, что точно такую же одежду носят женщины диинов, и за подобные действия они вполне могут серьезно вас покалечить!

– Правда? Никогда не видел женщин этих нелюдей, теперь мне еще больше захотелось заглянуть кому-нибудь из них под платок!

Толли прикрыл глаза, вознося молитву Саану; его неугомонный воспитанник загорелся новой идеей, а зная его бесшабашность и привычку рисковать по пустякам, можно было не сомневаться в том, что он свою задумку выполнит, не заботясь о последствиях. Старый наставник лихорадочно искал аргументы, чтобы отговорить юношу от очередной авантюры, которая вполне может закончиться его смертью. Единственное, что пришло ему в голову, – это воззвать к долгу царевича перед своей страной:

– Господин Дарен! Должен заметить, что по сообщениям наших разведчиков принцесса крайне негативно относится к аристократам, так сказать навязывающим свое внимание женщинам-служащим, и ваше любопытство может быть расценено именно как подобная попытка и повлечь за собой непредсказуемые последствия вплоть до отказа рассматривать вашу кандидатуру!

Царевич на несколько мгновений замер, обдумывая новую информацию, и с обреченным вздохом согласно кивнул, в очередной раз признавая правоту своего воспитателя. Действительно, скандал во время официального визита по поводу предполагаемой помолвки мог серьезно осложнить отношения между его родиной и Империей, а Дарен, несмотря на все свое легкомыслие, дураком не был и не собирался из-за собственных капризов устраивать очередной политический кризис. Скорчив недовольную гримасу, он потянулся к очередному деликатесу из разряда его любимых и недовольно проговорил:

– Придется на ближайшие месяцы стать паинькой. Неприятная перспектива, но на что только не пойдешь ради блага страны! Как выглядит моя будущая невеста, выяснили? В конце концов, я не компьютер, чтобы следовать заданной программе, тем более что говорят, будто она подверглась генной модификации…

– Нет, никаких вмешательств в генную структуру организма принцессы не было. – От волнения Толли не заметил, что умудрился фамильярно перебить царевича, нарушив как минимум семь пунктов протокола. Он никогда не позволил бы себе подобного, если бы не постоянное беспокойство за безопасность своего легкомысленного воспитанника в этой непредсказуемой стране, которое медленно, но верно доводило его до крайней степени нервного истощения. – Есть только изображение ее матери, сделанное во время древней церемонии, когда она доказала свое право на трон Империи тысячи солнц.

– И как же она выглядит? – Дарен подался вперед, требовательно глядя на своего наставника. – Толли, прошу тебя, расскажи мне хоть что-нибудь, а то великий князь Бернский, регент моего двоюродного племянника, ограничился только сообщением, что я обязан отправиться в Империю и сделать все, чтобы ее наследная принцесса избрала меня своим принцем-консортом. В конце концов, должен же я знать, с кем мне придется провести всю оставшуюся жизнь, если Саан сыграет в этот раз на моей стороне.

– Я отдам распоряжение, чтобы вам как можно скорее доставили голографию Императрицы.

Старый наставник опустил глаза, скрывая промелькнувшую в них боль, уж он-то видел изображение Ее Величества и прекрасно представлял, что за супруга достанется его любимому воспитаннику, если дочь хоть немного похожа на свою мать. Будь у него хоть малейшая возможность избавить своего подопечного от подобной судьбы, он не задумываясь сделал бы это, но приказ регента не допускал двойного толкования, а в царстве Реен знали, что такое долг пред своей страной.

– Хорошо. – Царевич уже снова легкомысленно улыбался, заручившись поддержкой своего наперсника. – А теперь присоединяйся ко мне, Толли, я же знаю, что по своей любимой привычке беспокоиться по пустякам ты провел весь день на ногах, надзирая за слугами и прочей ерундой, и не удосужился поесть.

– Спасибо, господин Дарен, но здесь только один прибор. Я потом перекушу что-нибудь на кухне…

– Не глупи, Толли, здесь мы одни, и никто не увидит нарушения этого проклятого Сааном этикета, так что изволь вести себя со мной как друг и наставник, каковым ты и являешься, а не как преданный слуга трона.

Царевич выпрямился, мгновенно растеряв свою легкомысленность, теперь перед старым наперсником сидел истинный наследник древней династии, повелевавшей великой страной чуть ли не с того времени, как человечество вышло в космос. Толли молча поклонился и, подойдя к столу, аккуратно взял с него первую попавшуюся тарелку, не очень заботясь о том, что на ней. В такие моменты он был слишком занят, любуясь своим воспитанником, чтобы задумываться о таких незначительных вещах. В который раз у него в голове мелькнула мысль, что из Дарена получился бы великий правитель, если бы юный царевич дал себе труд развить все, что было заложено в него природой, но, к сожалению, до настоящего момента он, наоборот, проявлял завидное упорство, сопротивляясь попыткам наставника пробудить дремлющие в нем способности.

Дарен продолжал удерживать на лице беззаботную улыбку, краем глаза наблюдая за своим наперсником. Убедившись в том, что Толли, как всегда, безоговорочно поверил в его игру, царевич позволил себе слегка расслабиться, но по-прежнему был в любой момент готов изобразить легкомысленного прожигателя жизни. В последние годы это стало для него настолько привычным состоянием, что Дарен уже не замечал усилий, необходимых для постоянного ношения маски веселого, беззаботного повесы. Но иного выбора не было. Вот уже почти десять лет страной от имени малолетнего царя фактически правил не регентский совет, а его бессменный председатель, великий князь Бернский, успевший за эти годы сильно уменьшить число наследников престола. Причем регент предусмотрительно убирал в первую очередь наиболее опасных противников, действуя весьма изобретательно и не стесняясь использовать для своих личных интриг всю мощь Реенского царства. Уже не один член царской фамилии умер от неизвестной болезни, был обвинен в заговоре против государя или погиб в результате несчастного случая, и Дарен не стремился разделить их судьбу. Впрочем, очередь, судя по всему, добралась и до него.

Царевич привычно подавил желание сердито нахмуриться. Неужели его заклятый враг все-таки догадался? Или же попытка женить его на наследной принцессе всего лишь средство избавиться еще от одного наследника, стоящего между троном и Его светлостью, который вознамерился в недалеком будущем этот трон занять. В любом случае эта женитьба спутает ему все планы. Саан побери, ну почему он не родился на каких-нибудь пятнадцать лет раньше! Тогда этот ублюдок никогда не попал бы в регентский совет и уж тем более не стал бы его председателем хотя бы потому, что завещание покойного царя вызывало у любого более или менее разумного человека серьезные сомнения в своей подлинности…

Дарен отбросил лишние мысли и сосредоточился на обдумывании сложившейся ситуации, не забывая с показным энтузиазмом поглощать расставленные на столе яства, дабы не вызвать у наставника беспокойства своим необычным поведением, но, если бы его в эту минуту спросили, что он ест, он не смог бы ответить и под страхом немедленной смерти. Нужно было найти способ как можно быстрее вернуться домой и при этом не сделать ничего, что дало бы повод его заподозрить. Единственный подходящий созданному им самим образу вариант подразумевал серьезный риск, но другого выхода, похоже, не было. Дарен представил себе, как сдергивает покрывало с одной из закутанных с ног до головы фигур, натыкается на разъяренного таким непочтением диина, получает по физиономии когтями, выбывая из игры на неопределенной срок, и мысленно поморщился…

Эра, уловив слишком яркий и эмоционально насыщенный образ, крутившийся в сознании царевича, скривилась и бесшумно удалилась от дверей, ведущих в отведенные ему покои. Створки люди предусмотрительно плотно закрыли, исключив, как они думали, возможность подслушивания, но, по всей вероятности, не учли, что подслушивать может и не человек, а для любого диина или, скажем, для принцессы услышать, о чем говорят за двумя закрытыми дверями, не составит никакого труда.

Этот претендент явно не горел желанием стать ее мужем, причем был готов рискнуть жизнью, чтобы избежать подобной участи. Эра прищурилась, еще раз до малейших деталей припомнив представляемую Дареном сценку, а точнее, сопровождающие ее эмоции, и ухмыльнулась. Этот царевич совсем не так прост, как кажется. Нужно будет предупредить диинов, чтобы они не поранили его слишком сильно, если он все-таки решится на эту авантюру, в конце концов, это не каприз, а серьезная необходимость, единственный способ выполнить долг перед своей страной и семьей, в чем бы он ни заключался. Но следовало признать, что в мужья этот решительно настроенный интриган ей не годится. Она сама склонна к авантюрам и неоправданному риску, и если второй член семьи будет таким же, то дело закончится тем, что они будут с восторгом заниматься исключительно попытками сломать себе шею во всех более или менее подходящих для этого местах. К тому же у него явная склонность к тем сферам деятельности, которые она привыкла считать своей прерогативой, а соперничество хорошо в бою, но не в семье. Это принцесса уже давно усвоила на примере своих родителей. Каждый должен заниматься своим делом и по возможности не вмешиваться в дела другого, тогда гармония в браке обеспечена.

ГЛАВА 7

Джог Стерг, принц королевства Этог, стянул с себя парадный сюртук, являющийся неотъемлемой частью официального костюма каждого члена королевской семьи, запустил им через всю комнату и огляделся. Выделенные ему личные покои поражали просторностью и роскошью обстановки. Чувствовалось, что над оформлением помещений поработал профессионал, обладающий тонким вкусом и неограниченным бюджетом. Анфиладу комнат соединяли высокие двустворчатые двери из натурального дерева, украшенные затейливой резьбой и позолоченными ручками. Она тянулась вдоль южной стены летней императорской резиденции, так что в огромные стрельчатые окна практически весь день падал яркий солнечный свет, создавая ощущение легкости и изящества. Каждое помещение было обставлено в особом, одному ему присущем стиле, соответствующем какой-либо эпохе или стране. Красота, утонченность и неприкрытая роскошь царили повсюду…

Принц скривил губы в яростной гримасе, поводя головой из стороны в сторону как взбешенный гохол [3]3
  Крупное травоядное, обитающее на некоторых планетах Каанской империи, славится своим дурным нравом и привычкой атаковать все, что попадает в поле его зрения.


[Закрыть]пред стаей хищников, не знающий, которого из своих противников поднять на рога первым. Лицо его налилось краской гнева, пальцы сжались в кулаки, вот-вот должна была разразиться одна из тех безумных истерик, которыми так славился Его Высочество. Джог повернулся и выскочил из комнаты, яростно хлопнув дверью. Многочисленная свита, прибывшая вместе с ним и теперь ожидающая, пока принц осмотрит отведенные для него покои и соизволит о них вспомнить в просторном зале для приемов, с которого и начинались выделенные для делегации помещения (на случай если наследник древней династии в знак уважения к хозяевам пожелает устроить свой собственный прием, пригласив их в качестве почетных гостей), замерла как по команде. Люди смотрели на своего господина преданными глазами законченных кретинов, чем еще больше выводили Его Высочество из себя.

Подумать только, его, двенадцатого в очереди наследования принца одной из самых мощных держав обитаемой Галактики, разместили в летней резиденции! И при этом выделили всего каких-то жалких сорок комнат! И не удосужились принести ему извинения за причиненные неудобства, да еще и заставили жить в одном здании со всякой нелюдью! Совсем недавно, поднимаясь в выделенные ему апартаменты, он своими глазами видел слоняющихся по коридорам диинов! Джог в припадке ярости схватил первое, что подвернулось ему под руку, – дорогую антикварную вазу из каанского хрусталя – и со всего размаха запустил ее в стену. Произведение великих каанских стеклодувов с жалобным звоном осыпалось на толстый ковер мелкими осколками, а сопровождающие принца дворяне поспешили покинуть помещение, не заботясь о сохранении своего аристократического достоинства. Что такое приступ бешенства у троюродного племянника короля Трога, они знали не понаслышке и боялись его до судорог, прекрасно понимая, что любая самая дикая выходка сойдет принцу с рук, а вот его жертва может ее и не пережить.

Джог проводил их белыми от ярости глазами и поклялся себе, что все ничтожные лизоблюды, осмелившиеся выйти из зала без его на то разрешения, горько об этом пожалеют. В конце концов, лишь его дядя король имел право проигнорировать его желания и то только до тех пор, пока он не станет Императором Империи тысячи солнц и не отплатит венценосному родственнику за все свои страдания. Эта мысль снова напомнила ему о недавнем унижении. Подумать только, эта сопливая наследница даже не удосужилась выйти его встречать! Неслыханное неуважение, за которое ей еще предстоит заплатить, и дорого заплатить. Даже то, что вместе с ней он получит трон одной из крупнейших стран, не может служить извинением за подобное поведение!

Принц развернулся на каблуках и вбежал в свои покои, в очередном приступе бешенства пнув еще не остановившуюся после его предыдущего толчка дверь и походя отметив, что эта Сааном проклятая штука каким-то образом свободно открывается в обе стороны, не позволяя как следует стукнуть створками друг о друга! Его высочество остановился в центре первого из отведенных ему помещений и яростно огляделся по сторонам в поисках предмета, которым можно было бы запустить в стену или об пол. Но в комнате, обставленной дорогой мебелью из натурального дерева, не было ничего достаточно хрупкого, ничего, что можно было бы разбить, не прилагая особых усилий. Джог стиснул зубы, он терпеть не мог тратить силы по пустякам. Однако в этой варварской стране его постоянно вынуждают именно к этому! Ну ничего, как только он станет Императором, он позаботится о том, чтобы все изменилось. Эти дикари станут цивилизованными… хотят они того или нет!

Расслабив ворот рубашки, принц бешено зазвонил в серебряный колокольчик, вызывая своего личного слугу. Ему предстояло одеться к вечернему приему и следовало поспешить с облачением, чтобы успеть вовремя и произвести положительное впечатление на принца-консорта… Джог скривил губы в саркастической усмешке, припомнив недавнюю аудиенцию у Императрицы. Представление для дураков. Все эти кривляния на троне могут обмануть только законченных идиотов, которые до сих пор верят в сказки или в то, что женщина действительно пригодна на что-то, кроме постели и деторождения. Любому разумному человеку ясно, что решает совсем не Императрица, а принц-консорт, который и является реальным правителем Империи. И это большая удача, неизвестно, как бы себя повела эта ненормальная, если бы выбор оставили за ней, женщины бывают совершенно непредсказуемы! Ну а с мужчиной он общий язык найдет наверняка. Джог самодовольно улыбнулся, предвкушая свое триумфальное возвращение домой. Наконец-то он утрет нос всем этим зазнавшимся выскочкам, осмеливающимся делать ему замечания только потому, что его дура мамаша не родила его на несколько лет раньше!

В комнату бесшумно проскользнул невысокий, сутулый человечек и, опустившись на колени, замер, не смея оторвать взгляд от пола. Ему пришлось бегом преодолеть несколько коридоров после того, как вживленный в кость за ухом миниатюрный динамик, напрямую связанный с колокольчиком Его Высочества и позволяющий вызвать слугу, где бы он ни находился, разразился яростным звоном. Но человек не мог позволить себе громкое, учащенное дыхание или любой другой шум, способный оскорбить деликатный слух принца, и поэтому усилием воли заставлял себя дышать беззвучно, не обращая внимания на острую боль в груди. Благодаря длительным тренировкам ему это почти удалось…

Услышав тихое шипение воздуха, проходящего сквозь стиснутые зубы, принц отвлекся от своих сладостных мечтаний и обернулся к дверям с кровожадной улыбкой. Как и следовало ожидать, слуга, на котором он давно привык срывать свое дурное настроение, уже явился на его зов со всей доступной для него скоростью. Быстро, но конечно же недостаточно быстро для того, чтобы избежать примерного наказания за нерасторопность. Джог нарочито неторопливо подошел к коленопреклоненному человеку, наслаждаясь тем, как тот с трудом сдерживает страх, и со всего размаха ударил его ногой по лицу. Слуга не посмел увернуться, голова несчастного мотнулась в сторону, не издав ни звука, он упал на пол, зажимая руками сломанный нос, чтобы, не приведи Саан, не накапать кровью на ковер и не подвергнуться куда более суровому наказанию, и остался лежать, сжавшись в комок в ожидании новых побоев.

Но принц уже потерял к нему всякий интерес. Отвернувшись от своей жертвы, он достал из кармана парадных брюк маленький коммуникатор, украшенный таким количеством всевозможной гравировки, драгоценных камней и дорогих аксессуаров, что использовать его по прямому назначению было весьма затруднительно, и, поднеся его к самому носу, указательным пальцем попытался надавить на кнопку вызова своего секретаря. Это было достаточно сложным делом и требовало немалой сноровки – маленькая золотая пластинка находилась между двумя крупными аметистами, которые венчали герб Его Высочества, выложенный на панели управления устройства, и, чтобы попасть по ней с первого раза, нужно было сильно постараться. Наконец принц добился успеха в этом непростом деле и принялся ходить по комнате, нетерпеливо отдавая по коммуникатору необходимые, с его точки зрения, приказания по размещению своей многочисленной свиты в отведенных для этого комнатах, перемежая требования отдать ближайшие к его покоям помещения прибывшим в качестве моральной поддержки друзьям, угрозами и клятвами посчитаться с ослушниками.

В конце концов, сочтя свой долг господина выполненным, Джог отключил коммуникатор и остановился у окна, его внимание снова привлек слуга, терпеливо ожидающий, когда Его Высочество вновь соизволит вспомнить о нем. Принц постоял несколько мгновений, раздумывая, не придраться ли к чему-нибудь, чтобы поразвлечься, но, вспомнив, что до намеченного на сегодня приема осталось совсем немного времени (эти Сааном проклятые имперцы совершенно не понимают, что если член королевской фамилии прибывает утром в новую резиденцию, то как минимум два дня следует его не беспокоить, дабы Его Высочество мог как следует отдохнуть после дороги, занявшей целых шесть часов!), сердито поинтересовался:

– Мой костюм на этот вечер готов? Если это не так, то ты пожалеешь, что родился на этот свет, ничтожество!

– Все готово, Ваше Высочество! Все сделано как вы изволили приказать! Соблаговолите надеть его прямо сейчас или сначала освежитесь? Ванна вам уже приготовлена… – зачастил слуга дрожащим голосом, по-прежнему не отрывая глаз от пола. Джог довольно ухмыльнулся, видя подобную покорность, и небрежно бросил:

– Неси костюм и смотри, не испачкай его своими грязными лапами, а то я с тебя шкуру спущу. Ме-едленно, полосочками!

Принц плотоядно облизнулся, припомнив недавнее прошлое, когда он как следует повеселился, наказывая провинившегося лакея, и даже не обратил внимания на то, с какой поспешностью ретировался слуга. Он постоял у окна, раздумывая, чего же ему хотелось бы прямо сейчас, и, подосадовав на то, что времени на действительно захватывающее развлечение у него нет, решил продегустировать местные вина, – кажется, где-то он слышал, что продукт имперских виноделен славится по всей Галактике. И поскольку они тоже скоро будут принадлежать ему, то самое время проверить, так ли это.

Эра презрительно вздернула губу, обнажив длинные острые клыки, и, отвернувшись от происходящего в комнате, спрыгнула со стены на парковую дорожку к ожидающим ее внизу диинам-телохранителям. Увиденного было более чем достаточно, чтобы окончательно решить – к этому человеку она подойдет близко только для того, чтобы свернуть ему голову, тем более что Его Высочеству этот орган явно без надобности. Осталось познакомиться еще с пятерыми.

Шааскин Халис, принц Великой империи Каан, молча обвел взглядом своих соотечественников, согласно традиции собравшихся за общим столом, чтобы вместе совершить первую трапезу в новом доме, где им предстоит прожить немало времени, пока миссия, возложенная на них Сааном, не будет выполнена, и звучно произнес:

– Давайте помолимся за то, чтобы воля Саана, возвещенная нам устами его первосвященника, проникла в сердца безбожников и еретиков, правящих этим местом, и направила их на путь истинный. Пусть они увидят свет чертогов его и обратятся к праведной жизни, отринув царящие вокруг пороки!

Головы благочестивых последователей Саана склонились в положенном поклоне, и над столом зазвучали слова древних молитв, читаемых на давно забытом языке. Вот уже несколько тысячелетий их смысл могли понять только священники, которые на протяжении веков делали перевод священных текстов и передавали из уст в уста, поскольку записывать их, естественно, было запрещено, дабы святые слова не стали добычей еретиков, которые, несомненно, поспешили бы их извратить. Принц еще раз окинул взглядом собравшихся, убеждаясь, что все они с должным рвением и благоговением отдались молитве, и тоже опустил глаза, погружаясь в экстаз общения с божеством. Шааскин с детства отличался истовой верой, и его рвение было вознаграждено – когда ему исполнилось тринадцать лет, принц удостоился просветления и теперь во время молитвы мог слышать голос Саана…

Слуги, в обязанности которых входило обеспечивать каанцев всем необходимым, поскольку эти не совсем нормальные представители не совсем нормального государства, не удосужились привезти с собой хотя бы личную прислугу, растерянно замерли у двери, балансируя тяжелыми подносами, нагруженными всевозможными блюдами каанской кухни. Старший подавальщик молча смотрел на неподвижных, ни на что не реагирующих благородных господ, рассевшихся вокруг пустого стола, и чувствовал, что его охватывает позорная паника, недостойная многоопытного дворцового служащего. Но ведь он точно помнил, что подавать ужин велели именно к этому часу! Тогда что случилось? Может быть, следует вызвать Службу безопасности?! Просто так, на всякий случай… Подавальщик озабоченно покосился на переминающихся с ноги на ногу лакеев, круглыми от изумления глазами пялящихся на неподвижных каанцев, и поджал губы. Если они простоят так еще несколько минут, то температура половины блюд будет несколько ниже, чем требуется по рецепту, а это уже форменный скандал!

– Великий Саан, вразуми детей своих и направь на путь истинный заблудших и погрязших в неверии хозяев дома сего!

От неожиданности старший подавальщик подскочил на месте и испуганно уставился на внезапно пришедших в себя послов. Его Высочество принц Шааскин изволил закончить свою маловразумительную тираду, дождался слаженного бормотания своих сопровождающих и наконец обратил внимание на окончательно дезориентированных слуг, в полной прострации топчущихся у двери. Лакеи совершенно не знали, как себя вести в подобной ситуации. В глазах их читался немой вопрос, обращенный к своему непосредственному начальнику: что нам делать? Действительно, старший подавальщик собрался с духом и поклонился выжидательно наблюдающему за ним принцу Империи Каан:

– Ваше Высочество, вы позволите подавать первую перемену блюд? – Голос старого слуги не дрожал, но в душе метался ужас от сознания того, как он рискует. Если он случайно преступил какую-нибудь традицию или закон этого дикого государства… Но, с другой стороны, он просто вынужден был нарушить приказ своего начальника ни в коем случае не разговаривать с гостями, в конце концов, было просто необходимо выяснить, чего же эти ненормальные каанцы ждут от прислуги! Не хватало еще начать сгружать еду на стол в момент, когда господа послы заняты чем-нибудь важным и неотложным! Вот ведь дилемма!

– Подавайте, и да будет милостив к вам Саан!

Подавальщик с облегчением снова поклонился и махнул лакеям, которые быстро и сноровисто сервировали стол и поспешили покинуть помещение, старый слуга вышел последним, осторожно прикрыв за собой дверь. Прислуживать за столом каанцам не требовалось, даже во время общих обедов. Оказавшись в коридоре, подавальщик прикрыл глаза рукой и глубоко вздохнул. Страшно себе представить, насколько близко он подошел сегодня к позорному увольнению со службы или чему-нибудь похуже. Человек зябко передернул плечами и заспешил по коридору в сторону хозяйственных помещений дворца, мысленно прикидывая, какими словами он будет убеждать главного эконома направить его на любую сколь угодно грязную и непрестижную работу, любую, только бы подальше от этих ненормальных святош, второго такого обеда его старое сердце точно не выдержит! Занятый своими переживаниями, слуга не заметил, как одна из теней, прячущихся в закоулках слабоосвещенного (по категоричному требованию каанцев) коридора, проводила его внимательным взглядом и снова растворилась среди своих товарок.

Между тем принц Шааскин счел, что совместная трапеза, да еще такая символичная, как нельзя более подходит для сообщения важных новостей. Промокнув губы салфеткой, он аккуратно отставил бокал с чистой водой, поданной ему вместо вина или любого другого напитка, которыми беззаконные имперцы услаждают свое тело, забывая о том, что оно всего лишь временное пристанище души, стремящейся обрести вечное существование в чертогах Саана, и громко произнес, обращаясь к своим преданным последователям:

– Саан милостив к своим неразумным детям, во время обеденной молитвы мне было дано откровение, позволяющее с чистой совестью провозгласить, что наше предприятие увенчается полным успехом! Принцесса прислушается к голосу Бога и поймет, что только праведной жизнью под руководством мудрого наставника она искупит свои грехи и грехи своего беззаконного рода. Мы сможем наставить это погрязшее в ереси и пороках государство на путь истинный и откроем для его обитателей свет истинной веры и радость преданного служения Великому Саану!

– Слава всемилостивейшему Саану!!

Принц удовлетворенно кивнул, в голосах его последователей присутствовало должное благоговение и воодушевление, он откинулся на спинку стула, благосклонно наблюдая за читающей благодарственные молитвы свитой и едва сдерживая улыбку победителя. Саан на его стороне! Он только что пообещал ему победу и власть, которую, несомненно, нужно будет употребить на возвращение этих погрязших в ереси имперцев к богу!

Эра несколько раз глубоко вдохнула, стараясь избавиться от приторно-сладких, липких, с каким-то отвратительным гнилостным привкусом эмоций этого рехнувшегося на почве религии принца и сердито оскалилась. Ей было глубоко плевать, что там поведал этому фанатику Саан или его собственная шизофрения, но по своей воле она к этому сумасшедшему и близко не подойдет! У нее даже не возникало привычного желания прикончить раздражающее ее существо на месте, инстинкты, полученные ею от животных, и не только от них, вместе с фрагментами их ДНК настойчиво сигнализировали о том, что такой добычей вполне можно отравиться ненароком! А поэтому не следует к нему и прикасаться без серьезной на то необходимости.

Принцесса брезгливо вздернула верхнюю губу, припомнив свои ощущения во время молитвы этого, с позволения сказать, жениха, и покачала головой. Образы были довольно расплывчатые, но то, что удавалось разобрать, не могло вызвать ничего, кроме омерзения. Интересно, а сопровождающие принца люди в курсе, что их духовный наставник и седьмой наследник трона Великой империи Каан по совместительству душевнобольной? Наверное, нет, поскольку в его досье о такой патологии нет ни слова, в противном случае его кандидатура даже не рассматривалась бы. Но как подобное отклонение психики можно не заметить?! Эра не знала, что и думать, вообще-то уже довольно давно в обитаемой Галактике разумные существа, утверждающие, что они слышат голоса богов, демонов или злобных (добрых) – как кому нравится – инопланетян, в первую очередь отправляют на обследование к врачам определенного профиля. А потом обычно подвергают длительному лечению с непредсказуемым результатом. К диинам, правда, это не относится. Поскольку если кто-нибудь из них и слышит голос у себя в голове, то это обычно оказывается другой диин, которому нужно срочно что-то ему передать, телепатия – это не душевная болезнь, но люди ею не владеют.

Принцесса первый раз сталкивалась с тем, что человеку, утверждающему, что он слышит Саана, не только безоговорочно верят, но еще и умоляют пересказать им монолог божества. Когда она это услышала, то сначала подумала, что у нее от переживаний, связанных с предстоящей помолвкой, начались слуховые галлюцинации… Или каанцы каким-то образом узнали о способности диинов, и не только их, улавливать звуки сквозь звуконепроницаемые для людей двери и подготовили обманку, чтобы ненавязчиво дать понять излишне любопытным нелюдям, что их любознательность не приветствуется. Однако эмоции придворных подтверждали их искреннюю веру в то, что они говорят, и от этого ей становилось здорово не по себе. Все-таки хорошо, что Империя этих сумасшедших находится достаточно далеко от Империи тысячи солнц и не имеет с ней общих границ! Воевать со сколь угодно умным и хитрым противником – это одно, а отбиваться от безумца, который сам не знает, что придет ему в голову в следующий момент, и действует исходя из посетивших его божественных откровений или пророчеств очередного ненормального, почитаемого за глас бога на земле, – тут никакой армии не хватит!