Текст книги "Старость не радость, или замуж не напасть (СИ)"

Автор книги: Александра Шталь

Соавторы: Даяна Скай
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

– Быстрей! Ищи свою иголку и бежим! – крикнула я во все горло.

Но Кощей стоял как отмороженный. Видимо, уже смирился со своей незавидной участью.

Кто-то хотел вероломно схватить меня сзади, но Баюн выпрыгнул из сумки и вцепился в обидчика. Силы толчка кошачьих лап мне хватило, чтобы потерять равновесие. Я свалилась в аккурат на Кощея. Романтику момента испортило то, что во время нелепого падения объекта спасательной операции, его капюшон слетел с головы, и я увидела, что подо мной лежит какой-то неказистый мужик.

– Снимите ее с меня! – вопил он, как поросенок на убое.

– Подмена! – заорала я. – Кощея подменили!

– Измена! – заверещал глашатай.

И вместо того, чтобы искать изменника, дружинники вцепились в меня и куда-то поволокли.

Глава 15

Вот попала, так попала!

– Хулиганы! – заверещала я. – Никакого уважения к старости! Помоги, честной народ, не дай свершиться государственному произволу!

Но народ был другого мнения.

– Тьфу! Ведьма, – выкрикнул кто-то из толпы. – Подменила супостата окаянного!

Так не я же! Не я! Они слепые, что ли? Ясно же, как день, что на помост вместо Кощея дурачка ряженного вывели.

– Казните её, стервь проклятую!

Я чуть не задохнулась от такого предложения. Дружинник, тащивший меня сквозь бурлящую негодованием толпу, аж прихрюкнул от смеха.

– Точно хочешь, чтобы мы тебя отпустили, бабуль?

– Нет-нет, я уже передумала! Лучше с вами пойду.

Где там Баюн?! Вывернувшись из рук захватчиков, я сбросила сумку с плеча. Та шмякнулась на дорогу с оглушительным «Мявк».

«А ну вылезай, паршивец, нас спасать надо!» – мысленно взмолилась я. Хоть бы догадался сбежать и Гришку найти! Сам он вряд ли сможет меня вытащить, но вурдалак парень смышленый и совестливый, поможет.

Кот, похоже, сообразил, чего от него хотят, полез наружу, да запутался в мешковине, на том и был задержан здоровенной ручищей одного из моих конвоиров.

– Смотри, Степан, а это что у нее такое? Кота с собой носит! Ну точно, ведьма!

– Больше на крысу похож, – ответил второй.

– Похож, похож! – радостно согласилась я. – На помойке его нашла, болезного. Выхожу, думала, вылечу, будет мышей ловить, всё в хозяйстве подмога. Уж шибко животину разную люблю. Отпустите скотинку, не губите душу невинную!

Баюн выпучил глаза от возмущения.

– И правда, плешивый какой-то, – задумался Степан, – брось его лучше, не хватало еще лишай от него схватить.

– Точно!

– Чтоооо?! – возмутился кот. – У самого у тебя лишай! Давно в зеркало не смотрелся?! Небось, и тридцати нет, а уже лысый как кочерыжка!

– Ну и дурак… – прошипела я сквозь зубы.

– Мне честь важнее свободы! – завопил Баюн. – Не буду молча оскорбления терпеть!

Само собой, говорящего кота дружинники отпускать уже не собирались. Затолкали его обратно в сумку, чтобы сподручнее нести было, обмотали веревкой и поволокли с площади в царские палаты. Только уже не в светлицу, а на цокольные этажи, дабы провести подробную экскурсию по казематам.

Запихнули меня в камеру, а Баюна в мини-камеру – в клетку для мелкого скота, то бишь. Уж слишком тощий он был и сквозь обычную решетку мог пролезть спокойно.

Ну вот, всё как я и представляла. Пол в темнице был застелен гнилой соломой, сквозь маленькое оконце под потолком едва пробивался свет. Пусто, холодно, тоскливенько как-то. Хорошо хоть орудия пыток по углам не стоят. Ни дыбы, ни железной девы. Испанского сапожка тоже не наблюдалось.

Хлопцы со спокойной душой щелкнули замком на двери и поспешили отчалить.

– Эй! Стойте, требую расследования! – крикнула вслед.

Ответом мне было молчание.

– Меня хоть покормят? Что ж вы за люди такие! Вы что, на кочерыжку обиделись? А последний ужин? Желание? Богу помолиться?

Тьфу! Я злобно зыркнула на кота.

– Из-за тебя мы сегодня голодные!

– Я, что ли, Кощея с плахи пытался выкрасть?! – возмутился Баюн.

– Так не было ж Кощея! Нет тела – нет дела, нет состава преступления! Видел, каков у царицы муж? Соскучилась, небось, по теплу и ласке, жалко стало такого мужика казнить, для себя припрятала, – размышляла я.

Ну а что? Видела я, как у нее глазки блеснули, стоило мне только заикнуться про то, что хочу Кощея к себе забрать в обмен на Софку.

– Кхм-кхм… – послышалось от дверей.

Мирослава собственной персоной выплыла из тени темных коридоров. Хороша, ничего не скажешь, даже посреди сырых подземелий умудрялась выглядеть как царица. Горделиво вскинутая голова, платье расшитое золотом и жемчугами, смотрит так, будто к стене, как гвоздями, одним взглядом приколотить способна.

Неудобно вышло как-то. Дура я, что язык распустила, но не отказываться же теперь от своих слов?

Я тоже приосанилась, плечи выпрямила, чай и сама не лыком шита.

– Что? Неправду говорю? Кощей где, отвечай, нечего мне тут статью шить! Я царевну в дом отчий вернула, а вы мне так вот отплачиваете?

Мирослава поморщилась, будто увидела перед собой лягушку, брови черные нахмурила. Ох, цаца какая!

– За царевну тебе уплачено было, Яга, – молвила царица. Голос спокойный, словно инеем покрытый. – Да только в ответ на добро обмануть меня решила, вокруг пальца обвести. Сбежал нынче ночью Кощей, а Софью с собой прихватил, и чудится мне, что не без твоего участия, проводница в мир мертвых. Или скажешь, что не знакома с ним?

Я чуть язык не прикусила от удивления. Узнала! Как только?!

– Чуяла, что не напрасно соглядатаев за тобой вслед послала, – улыбнулась Мирослава, будто прочтя мои мысли, – избушка твоя недалеко от столицы стоит под присмотром моих молодцев, и вурдалак, которого ты сыночком величаешь, с ними уже познакомился. Зачитывай, Фрол.

Я только сейчас обнаружила, что за спиной Мирославы терся сухонький бородатый старичок в простом кафтане. Крякнув, он развернул длинный пергамент и с чувством заблеял:

– Сим указом царя-батюшки Берендея провозглашаю, что третьего дня была поймана опасная колдунья, в народе именуемая как Баба Яга костяная нога. При ней найдено имущество: изба на куриных ногах – одна штука, бесовское отродье в виде кота – одна штука, упырь – одна штука.

Обвиняется в похищении царевны Софьи с целью последующего получения выкупа в размере пяти сундуков золота.

– Там два было всего! – возмутилась я.

– Поедании богатырей!

– Это всё в прошлом, я сейчас на диете!

– Подмене опасного лиходея – Кощея Бессмертного, прямо посреди казни.

– Так вы сами сказали, что он нынче ночью сбежал!

– Продаже дохлой лошади честным гражданам.

Все-таки сдохла лошадь, светлая память ей.

– Сами видели, что покупали, может, им на мясо!

– Приговаривается к смертной казни путем отсечения головы. Ежели не сработает, то к другим видам казни и позору посмертно. Избушка будет передана в пользование царской семье, храни Господи, милостивого государя нашего Берендея и супругу его – Мирославу, с целью возмещения нанесенного ущерба. Вурдалак будет отправлен на Малахитовые копи на пожизненное перевоспитание. Кот Баюн передан умельцам на разведение, с целью вывода прочей говорящей скотины на благо государства.

– Да вы смеётесь, что ли?!

Царица устало вздохнула и щелкнула длинными изящными пальцами, отсылая прочь писаря.

– Иди, хочу с колдуньей наедине остаться.

Вот это она подсуетилась! И дня не прошло, как уже приказ накатала. Стоит, улыбается. И ведь не боится наедине со мной остаться, будто чует, что сила магическая во мне сном беспробудным спит. Баюн жалобно посмотрел на меня из своей клетки. Куда только делся его болтливый характер? Со мной его не заткнешь, бывало, а тут молчит в тряпочку, слова сказать не смеет при царице. А у него, между прочим, самый щадящий приговор!

– Кончай, Мирослава, шутки шутить, – я уперла руки в бока. – Серьезно говори, чего хочешь за свободу мою.

– Какие уж тут шутки? – ласково промурлыкала Царица. – Я отпустить тебя с миром хотела, а ты против слова царского пойти вздумала, лиходея спасать полезла.

– Он и без моего участия спасся, – развела руками я.

– Это дело последнее, – отмахнулась Мирослава, – я не знаю, в чем ваш план состоял. Может, ты специально царевну во дворец привела, чтобы внимание отвлечь, а как выдался случай, помогла Кощею.

– Ага, стала бы я на помост лезть, если б знала, что он давно на свободе гуляет.

– Не иначе как думала, что далеко убежать не успел, – отбрила мой весомый аргумент царица. – Ладно уж тебе злиться, былого не вернешь. Кощей сейчас далеко, в Мертвых землях, а дорогу туда, как ни крути, кроме него, лишь ты одна ведаешь. Сможешь богатырей моих довести целыми и здоровыми, Софью вернуть, да супостата к ответу перед законом призвать – отпущу и тебя, и нежить твою, золото разрешу забрать. А коль не согласна на такие условия, не обессудь, заменить его на плахе придется. Упырь твой и избушка пока под моим присмотром побудут, а коли подумаешь чего выкинуть, и их не пожалею. Думай, Яга… Утром ответ от тебя ждать буду.

Царица развернулась и степенно направилась к выходу.

Вот же змея! Влюбилась она в него, что ли?! Я зашагала по камере, раздумывая над предложением.

– Чего тут думать?! Соглашаться надо! – подал голос Баюн. – Это прежняя Яга могла с ней силой помериться, а ты сейчас всё равно, что пустая бочка – постучи по голове, и звон послышится.

– Ты меня сейчас тупой назвал?!

– Ну… Слабой? – замялся кот. – Не губи, сдался тебе этот Кощей! Даже если сбежишь, царица тебе после такого житья не даст.

– Думаешь, если выполню уговор, она отпустит меня?

– Пусть слово даст, клятву магическую. Ее точно сдержит…

Всю ночь промаялись, думали, как из положения выйти, да никаких дельных мыслей в голову не шло. Кот был прав, загнала меня в угол Мирослава, нет выхода, кроме как согласиться. К тому же, если Софка, и правда, у Кощея в плену, ее спасать надо. Все-таки воспитанница моя, и пусть браслет пока не беспокоил, кто знает, как потом дело обернется.

Глава 16

С первыми петухами вернулась Мирослава. За спиной у неё стояли два здоровенных воина.

Один постарше – с черной окладистой бородой, второй помоложе – со светлыми волосами, выбивающимися из-под сверкающего шлема. Оба как на подбор – в кольчуге, при мечах, настоящие богатыри. Широкоплечие, грозные, а высокие какие! В сравнение не идут с теми дружинниками, что меня в тюрьму тащили. Внешность на любителя, конечно, но если объективно посмотреть – хороши, ничего не скажешь. Только пялились на меня так, будто готовы четвертовать на месте.

У Яги с ними счеты какие-то?

– Скажешь тоже, – шепнул кот, – это же Илья Муромец и Добрыня Никитич, ты ж их боевого товарища – Алешу Поповича пару лет назад схарчила.

Ой… Я, что, это вслух сказала?!

– Правду говорит отродье бесовское! – громыхнул Илья. – И это с ней ты прикажешь нам на супостата идти, царица?! Я век с колдунами дружбы не водил!

– Дружбы и не требуется. Уговор у нас, – без тени эмоций ответила Мирослава. – Без нее в царство Кощеево путь закрыт. Ежели согласится дорогу показать, присмотрите за ней, а противиться будет, площадь свободна, саморучно ее на казнь поведете. Слово твое, Яга.

Я заскрипела зубами.

– Согласна. Только и ты поклянись, что как только доставлю Кощея к тебе, отпустишь нас.

– Мое слово тверже камня, при богатырях клянусь, что сдержу его. Но с условием. Не будешь больше в царстве моем бесчинства творить, добрых молодцев изводить. В ином случае мое право будет воротить его обратно.

Я оглянулась на кота, тот неохотно кивнул. Пожала плечами. Ладно, не такое уж невыполнимое условие, я все равно в новой жизни никого жрать не собиралась. Напротив, вроде как на путь исправления встала.

– Договорились.

– Отоприте темницу! – велела Мирослава.

Богатыри смотрели на меня волком, но ослушаться царского слова не посмели.

Яркий утренний свет после долгого нахождения в подземелье ослеплял. По приказу царицы слуги вокруг засуетились, начали собирать нас в дорогу, вывели на улицу коней, оседлали, принесли сумки с провизией.

Баюн опять сидел у меня на плече, а мужики старались даже не смотреть в нашу сторону.

– Пойдем, Яга, покажу тебе кое-что, – Мирослава поманила меня за собой.

– Избушка! – воскликнула я. – Родименькая!

– Не так быстро! – зашипела Мирослава.

На широком, залитом солнцем дворе, прямо перед царскими палатами, сидела моя изба. Мощные куриные ноги спутывали цепи в человеческую руку толщиной, все они тянулись к кольям, вколоченным в землю. Рядом сидел Гришка в обличье собаки и тоже на цепи.

Только заслышав мой голос, он залаял, а избушка дернулась, намереваясь вскочить ко мне навстречу. Два десятка дружинников, дежуривших рядом с ними, тут же ощетинились копьями.

– А ну! – крикнул один из них, – Смирно сидеть!

– Это будет моя гарантия, – промурлыкала царица мне на ухо, – решишь обмануть – пощады не жди. А теперь всё, свидание окончено.

Подхватив под меня локоток, Мирослава направилась прочь со двора. Вывернувшись из ее хватки, я напоследок обернулась в сторону друзей.

– Я вернусь за вами, обещаю!

– Какие нежности, – откликнулась царица.

– Замолчи уж! И без тебя тошно.

Эта гадюка в ответ лишь рассмеялась звонким как колокольчики на ветру голосом. Пора было выдвигаться в дорогу.

Пора-то пора, а вот куда – большой вопрос. Его-то я и задала богатырям.

– Поздно обычной старушкой прикидываться, – с презрением изрек Добрыня. – Уж тебе ли не знать, что для того, чтобы попасть в Кощеево царство, нужно пересечь Калинов мост, что на реке Смородине. А как до него быстрее добраться, тебе должно быть ведомо.

– Проще всего было бы порталом магическим, – пробормотала я. – Знаете, где такие?

– Надеялись, что ты подскажешь, – недобро усмехнулся Илья Муромец.

– Я знаю только один способ путешествия между мирами. Грибов надо наесться. Но тут гарантии никакой, куда закинет.

– Слыхал я про грибы, – почесал бороду Илья. – Дюже поганый способ.

– Ну, значит, воспользуемся старым дедовским, надежным, – Добрыня мотнул головой в сторону, где возле березы паслись два богатырских коня.

– Что-то я не вижу ни повозки, ни телеги, а на лошадях верхом я не ездила.

– С ума, что ли, старуха, спятила? – возмутился Илья. – Как можно богатырского коня в телегу запрячь?!

– А что же мне пешком за вами бежать?

– К хвосту привяжем, – мрачно пообещал Добрыня.

– А еще Добрыней зовут, – вздохнула я. – Добром тут и не пахнет.

– Разве ж зло наказать – не доброе дело? – спросил он, прожигая меня глазами.

– Успеем еще, друже, – остудил его пыл Илья.

Это настораживало. Пока я буду помогать искать Кощея, они меня не убьют. А вот потом могут отыграться за смерть товарища. И попробуй докажи им, что я не я, и хата не моя.

– Поедешь на моем коне, – это Илья уже мне сказал.

Кони конечно у богатырей были впечатляющие. Высокие, мускулистые, с пышными гривами и хвостами, с богато украшенными сбруями. За седлами были привязаны мешки с провиантом. Пока я раздумывала, как на коня взобраться, Илья ловко вскочил в седло, и схватил меня за шкирку, как котенка. Я и пикнуть не успела, как очутилась наверху.

Илья пришпорил коня, и тот помчался так, что ветер засвистел в ушах. Я сжалась в комок, вцепилась как клещ в конскую гриву, глаза зажмурила. Страшно. Упадешь – костей не соберешь. А Илья знай себе посмеивается:

– Неужто испугалась, нечисть лесная?

– Повежливее с бабушкой, – пристыдила его я.

– Видно, Алеша слишком вежливым с тобой был. За что и поплатился.

– Между прочим, его череп у нас на почетном месте стоит. И пыль с него мы регулярно протираем, – как всегда нашел время вставить свое веское слово Баюн.

Я повернулась к Илье и крикнула, чтоб уж наверняка услышал:

– Исправилась я! На путь добра встала.

– С чего бы это? – недоверчиво хмыкнул Илья.

– Кризис среднего возраста, переоценка ценностей. И вообще нужно уметь прощать и давать человеку второй шанс.

– То есть нам нужно отпустить тебя с миром? А потом ты опять ценности переоценишь и пакостить начнешь?

– То есть вы меня отпускать не планируете? – поймала его на слове.

Илья промолчал.

Совесть, что ли, соврать не позволила?

Ну да ладно, сейчас главное Софку из лап Кощея вырвать, а потом можно и о собственном спасении подумать.

Скакали мы долго. Внутренняя часть бедер аж горела, задницу не чувствовала, спина отваливалась. Сидеть было невозможно. Я и так и эдак ерзала, чтобы найти более удобную позу:

– Ты мощами своими не притирайся, не то не сдержусь, – прорычал Илья.

– Охальник! На старушкину честь покуситься решил! Еще и богатырь!

– Тьфу, старая кошелка! О чем думаешь? Нервируешь меня просто. Думаю, может, стоит тебя через седло перекинуть да веревками привязать?

Такая перспектива мне вообще не нравилась.

– Привал бы устроить, отдохнуть, не могу я больше, – взмолилась я. – Вы выносливые, к трудностям походов приученные, а я женщина слабая. Меня беречь надо.

– Хорошая идея, Илюша. Перекинь ее через седло. Только выруби для начала, чтоб припасы съестные не пожрала, – предложил Добрыня.

– Не надо меня вырубать! – всполошилась я. – И так память плохая. А то вообще позабуду все заклинания, и в Царство Кощеево не попадете.

– И то верно, – согласился со мной Илья. – Привал. Савраска, стой!

Конь встал как вкопанный, богатырь спрыгнул на землю и меня стащил. Ноги меня не держали, я рухнула на траву, и как червяк, отползла в сторону, чтоб Савраска ненароком не затоптал копытами.

Добрыня тоже спешился, отпустил своего жеребца пастись, а сам отправился в ближайший лесок. Понятное дело, долго ехали. Приперло. И видно сильно. Уже и солнышко к закату клонилось, а его все не было. Я даже вздремнуть успела.

Когда он наконец появился, на его плече болтались две утки. Илья тем временем тоже без дела не сидел, развел костер, принес котелок воды.

Надо же! И не побоялся меня оставить одну. Вдруг бы сбежала. Встав, я поняла, что далеко я не ушла бы при всем желании. Мою тощую щиколотку плотно обхватывала толстая веревка, завязанная на какой-то хитрый узел. Другой конец веревки крепился к раките, росшей неподалеку.

Самое главное в нашей дружной команде – доверие.

Добрыня, подойдя к костру, глубоко вздохнул:

– Ох, умаялся я, Илюша, и проголодался, – зыркнул на меня и швырнул мне под ноги добычу. – Ощипай!

От его приказного тона я опешила, присела и с ужасом уставилась на тушки. Фу! Перья! В некоторых местах они слиплись от крови.

Я брезгливо поморщилась. Нет уж. Сам убил, сам щипай. Можешь даже сам съесть. Чай за сутки, от голода не умру.

– Оглохла, что ли, трухлявая? – взревел Добрыня.

– Я вот думала, не ослышалась ли. Я ваш проводник в мир мертвых, ваша единственная надежда, и вы меня утку щипать заставляете? Вам бы на руках меня носить да пылинки с меня сдувать, иначе не видать вам царства Кощеева как своих ушей! – змеей прошипела я.

Баюн, все это время сидевший в сумке и умело изображавший неудачное творение таксидермиста, нервно дернулся.

Илья, видя, что назревает нешуточный конфликт, подошел ко мне и поднял уток с земли.

– Я ощипаю, Добрынь. Спать иди. Разбужу, как похлебка будет готова.

Илья справился с дичью быстро, ощипал, выпотрошил, нарезал на крупные куски и положил в котелок вариться.

Баюн, предвкушая скорую трапезу, выполз из мешка и подобрался ближе к костру. Этот маневр не остался незамеченным, и кот был вознагражден за свою смелость внутренностями. Жадно урча, Баюн принялся за еду. А у меня живот сводило от голода.

Когда над поляной поплыл аромат вареного мяса, я чуть слюной не подавилась.

Добрыня проснулся сам, его даже будить его не пришлось. Богатырь достал из седельного мешка плошки да ложки и подсел к огню. Илья щедро налил в его плошку похлебку, положил несколько кусков мяса и протянул товарищу. Себя он тоже не обделил. А про меня, видимо, благополучно забыли.

Какое-то время гордость боролась с голодом. Победу в неравной борьбе одержал голод, и я, громко прокашлявшись, напомнила о себе.

– Приятного аппетита, соколики. Я бы тоже от похлебки не отказалась.

– Ежели б предложили, тогда б и не отказалась. Вот только предлагать тебе никто не собирается, – волком взглянул на меня Добрыня, обгрыз утиную ножку и швырнул мне кость как собаке.

– Добрынь, Алешка мне был как брат. Я разделяю твои чувства, но, потерпи пока. В первую очередь нужно думать о том, как Кощея победить, а в этом только Яга нам поможет.

Добрыня резко поднялся, бросил плошку в сердцах о землю.

– Наелся, – буркнул он и зашагал в сторону леса.

Илья тоже встал, но не стал догонять товарища, а подошел ко мне.

– Он все никак не оправится после потери лучшего друга, – негромко сказал он и протянул мне свою плошку, а затем и ложку, перед этим протерев ее о штаны.

– Ешь, Яга, другой посуды у нас нет.

Хотела было отказаться, но живот предательски заурчал, и я все же решила пренебречь правилами личной гигиены и не выделываться.

Похлебав наваристый бульон, съев несколько кусочков мяса, я стала немного счастливее. Теперь бы еще поспать, неизвестно когда этим двоим приспичит в дорогу отправиться.

Только отползла к раките, свернулась под ней калачиком и прикрыла глаза, как ко мне пробрался Баюн.

– Спишь?

– Пытаюсь, – отмахнулась от него.

– Бежать надо, Яга, – зашептал кот. – Не сдюжишь ты в Мертвых землях.

– А сбежать сдюжу? У тебя четыре лапы, ты на них быстро ускачешь. А у меня две, и то больные. Богатыри, когда нас поймают, шкуру с обоих спустят. Если тебе не терпится с жизнью попрощаться, можешь рискнуть, а я лучше подремлю пока, – я нарочито громко зевнула и отвернулась от кота.

Он проворчал что-то нечленораздельное и улегся рядом.

На земле лежать было холодно. Бедные мои почки, застужу, как пить дать, но попроситься к огню, у которого устроились богатыри, не позволяли совесть и чувство самосохранения.

Несмотря на то что спать пришлось в спартанских условиях, мне даже приснился сон.

Я стояла на мраморном балконе, увитом розами, и разглядывала ночное небо. Что я забыла на этом балконе, было мне неведомо. Одно было понятно – здесь я чувствовала себя спокойно и умиротворенно.

– Я знал, что ты придешь, – послышался за спиной бархатистый голос, показавшийся мне знакомым.

– Я сама не знала, что приду, – ответила я мелодичным, похожим на перезвон колокольчиков, голосом и повернулась к говорившему.

Не успела я пережить шок от того, что теперь не скриплю, словно несмазанное колесо, как меня накрыло второе потрясение. Передо мной стоял Кощей и улыбался.

– Ты так прекрасна, – он протянул ко мне руки.

Ой ли! Глаза протри!

– Такой я тебя и представлял.

Извращенец! Геронтофил! А я сразу поняла, что с тобой что-то нечисто. Чутье не подвело. Больше ломался.

Ладно, твои психиатрические отклонения мне только на руку. Теперь точно от поцелуя не отвертишься.

Спрятав ехидную усмешку, я упала в его объятья. Как же колотится его сердце! Не удержалась, отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза. Счастливые такие, будто, и правда, ждал меня всю жизнь. Так захотелось коснуться его щеки. Провела пальцами по его скуле и чуть не вскрикнула. Моя рука. Она была девичьей. Ни дряблой кожи, ни пигментных пятен, ни длинных черных ногтей. Кощей перехватил мою ладонь и поднес к губам. Он еще не успел до руки моей дотронуться, а по коже уже побежали мурашки, а в груди сладостно заныло. Губы его оказались прохладными и твердыми на ощупь. Интересно, какие они на вкус? Кощей будто прочитал мои мысли и склонился ко мне с явным намерением поцеловать. Я даже на цыпочки привстала, чтобы ускорить процесс. Но вместо поцелуя я получила пинок под зад. Довольно ощутимый. Как же так? Что это за сон такой?

– Вставай, Яга! Хватит храпеть! От твоего храпа дубы качаются! В путь пора отправляться, – услышала я недовольный голос Добрыни.

У-у-у, гад! Такой момент испортил.