Текст книги "Старость не радость, или замуж не напасть (СИ)"

Автор книги: Александра Шталь

Соавторы: Даяна Скай
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Глава 41

Яда

Стоило нам выйти из кабинета, как на нас подобно урагану налетела Софка.

– Яга! Ты вернулась! Вернулась! – она намертво вцепилась в мое платье, не давая ни дохнуть, ни шевельнуться.

– Да меня всего лишь один день не было, – попыталась я поумерить ее пыл.

– Не всего лишь, а це-е-елый день! – не сдавалась она. – Это же так долго!

– Ты позавтракала? – строго спросил ее Кощей.

– Ну, да, – ответила Софка, чувствуя подвох.

– А Яда еще не завтракала. Дай ей немного времени прийти в себя, а поговорить вы успеете.

Софка насупилась, а потом просияла:

– А если я опять проголодалась? Можно я с вами? Я буду как мышка, даже не пикну!

Я многозначительно посмотрела на Кощея, и он сдался:

– Ладно, только рта не раскрывай!

– А как же я есть буду, – округлила глаза Софка.

За столом Софка, подперев щеку, вяло ковыряла ложкой поставленную перед ней кашу. В тарелку она не смотрела, ее хитрые глазки были прикованы к нам с Кощеем. Она ловила каждое движение, каждый взгляд, каждое слово, и улыбалась, когда замечала что-то отдаленно похожее на романтику.

Я ела с аппетитом. Наконец-то я могла быть относительно спокойна. Богатыри были живы, они успели подойти к скале, на которой возвышался замок. Кощей обещал встретить их и перенести сюда после завтрака, заверив меня, что вреда ему они причинить не смогут. Останется только убедить их, что это Мирослава редкостная дрянь, а Кощей – душка. Потом придумаем план по спасению избушки и Гришки. Может, и Мирославу получится свергнуть.

Мои размышления прервало появление высокого бородатого мужика. Он спешно пошел к Кощею и что-то шепнул ему на ухо. Кощей переменился в лице и поднялся из-за стола. Я тоже подскочила, испуганно пискнув:

– Что случилось?

– Гости у нас. Нежданные. Ешь. Я разберусь.

Подавив порыв бежать за ним, я села на свое место.

Воспользовавшись моментом, что Кощей ушел, ко мне поспешила Аглая, лично прислуживавшая нам за столом.

– А чего это ты не сказала, что с господином нашим дружбу водишь? А я тебя, дура старая, заставляла полы драить да сковородки чистить! – затараторила она, подливая мне квас.

– Ты не старая, Аглая! – успокоила ее.

– Но дура ведь! А что будет, когда хозяин узнает, что я батрачить тебя заставляла?

– Меньше говорите об этом, он и не узнает.

Мне хотелось, как можно быстрее отделаться от женщины. Все думы сейчас были заняты тем, кто же явился к Кощею, потому сидела, как на иголках.

Издалека послышались мужские голоса, и вскоре в обеденный зал вломилась шумная толпа.

Вместе с Кощеем, сурово стояли Илья и Добрыня. Рядом довольно скалился какой-то бомжеватый мужик, весь заросший, всклокоченный в грязной рванине.

– Царевна нашлась, – пораженно ахнули богатыри, уставившись на Софку.

На меня они не обращали внимания, до тех пор пока я как ужаленная не подскочила из-за стола и не бросилась к ним.

Первым отмер странный мужик и бросился мне в ноги, целуя подол платья.

– Благодетельница! Предсказательница! Всё верно сказала! Всё сбылось! – возопил он.

Я стояла статуей и не знала, что делать с этим юродивым. Бросила растерянный взгляд на Кощея, но он лишь пожал плечами.

Между ног Ильи юркнул кот. С минуту он смотрел на меня, не мигая, а потом разразился тирадой:

– Мы ее оплакиваем всю дорогу, а она уже тут! Яблок молодильных нажралась и на харчах Кощеевских жирует! А мы в пустыне на солнце жарились, ни пивши, не евши, вырывать из лап Кощеевых ее думали, а она тут сидит в холодочке и в ус не дует!

– Яга? – в один голос воскликнули Добрыня и Илья. Юродивый даже прислушался, подол теребить перестал.

– Ага! – уперев руки в бока, ответила я.

Юродивый платье из рук выпустил, на ноги поднялся и, глядя в упор, произнес:

– Так вот, откуда тебе о моем прошлом ведомо было! Сама меня сожрала, мне же об этом и рассказала!

– Алеша? – пришла моя очередь удивляться. – Изменился-то как, – произнесла я, отступая назад. Мало ли, вдруг ему придет в голову поквитаться со мной.

– Изменишься тут. Я три года по пустыне ходил, товарищей искал!

– Сочувствую, – пробормотала я. – Точная дата прибытия твоих товарищей известна мне не была. Так что не виновата я.

– А то, что схарчила меня за милую душу, тоже не виновата? – Алеша угрожающе приближался.

– Алексей! – рявкнул Добрыня.

– Технически то была не совсем я, – я продолжала пятиться, пока не уперлась спиной в грудь Кощея. Как он умеет так быстро перемещаться?

На плечо легла твердая рука любимого.

– Она права, – тоном, не предполагающим возражений, сказал Кощей. – Можно считать, что Яда другой человек. И она не несет ответственности за прошлые поступки Яги. Более того, Яда несколько раз выручала меня.

Понятно, Кощей Бессмертный не может сказать, что я его спасала от смерти. Какой урон его репутации!

Однако даже этих слов было достаточно, чтобы вызвать уважение у богатырей. Алешка так вообще воззрился на меня с восхищением.

– Да, если бы не она, блуждать бы вам, братцы, у скал в поисках входа в замок целую вечность.

– И то верно, – согласился Илья.

Знали бы они, что мы с Кощеем их и так нашли бы, благодарности поубавилось бы. Особенно у Алешки, который скитался три года по пустыне. Поэтому я и не подумала их переубеждать.

– А мы накинулись на нее, как звери, – нахмурившись, сказал Добрыня. – Даже не удосужились спросить, как она. Видно, хорошо птицы ее потрепали. Живого места не осталось, даже шея вся синяя.

Я стыдливо прикрыла шею рукой. Сзади послышался сдавленный смешок Кощея.

– Спасибо за заботу, Добрыня. Я себя чувствую гораздо лучше. Здесь обо мне хорошо позаботились. Встать с постели не давали, – я незаметно ткнула Кощея локтем.

– Оно и правильно, – согласился Илья. – Ты скажи нам, как ты так изменилась? Похорошела. Выспалась, что ли?

– Молодильные я-я-яблоки, – протяжно заскулил кот.

– Никакие не яблоки! – возмутилась я. – Помолодела, потому что добрые дела делала. Сам же говорил про этот способ!

– Неужели сработало?! – Баюн аж на хвост присел. – Во-о-от, а ты мне не верила!

– Есть же на свете чудеса! – покачал головой Илья. – А ведь спасла ты нас, Яга, от птиц Могол, благодарны мы тебе по гроб жизни будем. Давай хоть обнимемся в знак того, что нет более меж нами разногласий, – он распахнул объятья и направился было ко мне, но Добрыня остановил его.

– Не все оценят твой жест, – положив ладонь на плечо друга, сказал он. Смотрел при этом поверх моей головы. Неужели Кощей как-то выразил недовольство?

Алешка тоже бросился ко мне, но, увидев вскинутую в повелительном жесте руку Кощея, остановился и попытался отшутиться:

– Не в том мы виде сейчас, чтоб обниматься. В баньке бы попариться, а вот потом...

– А вот мне обниматься можно, – пронзительно мяукнул Баюн, – я только что вылизывался.

С разбегу он вскарабкался по моему платью, оставляя жуткие зацепки, устроился на моем плече и замурлыкал.

– Ну раз уж мы все выяснили, предлагаю дорогим гостям попариться с дороги, а потом уж подумаем, что дальше делать.

Против такого решения никто не возражал.

Пока друзья парились в бане, на кухне царила неимоверная суета. Кощей распорядился угостить богатырей по высшему разряду. Крутилось мясо на вертеле, кипели соусы в кастрюльках, стучали ножи поварих, нарезающих овощи. Хотела я тоже чем-нибудь помочь, да меня прогнала Аглая. Сказала – негоже хозяйке руки марать. Интересно, что им такого сказал Кощей, что прислуга на меня теперь смотреть боялась?

От нечего делать я завалилась на оттоманку в гостиной и развлекалась беседой с Софкой. Царевну интересовало всё, что происходило со мной в Зазеркалье. Многое я ей рассказала, что-то утаила.

Больше всего ее восхитил полет на Буране и то, как я вытребовала от Алешки обещание найти богатырей. Девчонке было невдомек, что из-за меня человек три года в пустыне зазря проторчал.

Стол накрыли богатый, даже у меня слюнки потекли, стоило мне войти в обеденный зал. Богатыри уже сидели на лавках – с красными после бани лицами, в чистых нательных рубахах. Алешка успел побриться и подстричься и теперь выглядел молодцем хоть куда. Молоденькие служанки с интересом посматривали на него и мило краснели, когда он к ним обращался.

Мне было отведено место по правую руку от Кощея. Как только я подошла, он поднялся и отодвинул для меня стул. Интересно, где он научился хорошим манерам?

Я плавно, с лебединой грацией, присела на мягкое сидение, а Софка с грохотом плюхнулась рядом со мной и тут же стала выискивать глазами сладости.

Богатыри ели с достоинством, будто и не голодали в пустыне. Я же ни в чем себе не отказывала, накладывала в тарелку всё, до чего могли дотянуться руки. А до чего не могли, мне передавали по моей просьбе.

Баюн терся у моих ног, привлекая внимание.

Когда я вопросительно посмотрела вниз, он ласково промурлыкал:

– А у тебя отменный аппетит.

– Что? – переспросила я.

– Жрешь много, говорю! Хоть бы мне зажаристую ножку курочки дала, – заканючил он.

– Ты же всё время на кухне ошивался. Неужели не наелся? – удивилась я.

– Там мне обрезки всякие скармливали, а я хочу пищу героев! Я тоже достоин этого праздника! Между прочим, это я богатырей к скалам вывел. Без меня погибли бы.

Я со вздохом оторвала куриную ножку и сунула под стол. Все сделали вид, что ничего не заметили.

– Ну что, Илюша, что делать будем? – Добрыня, видимо, решил, что за столом можно и о деле поговорить.

– Скажем Мирославе, что не выполнили ее приказ, что ошибалась она насчет Кощея. Пусть не велит казнить, а коли велит, так мы ее стражникам не дадимся.

– А как же избушка с Гришкой! – воскликнула я.

– А как же мой папа? – пискнула Софка.

– Значит, так, – взял слово Кощей, – вы приводите меня как пленного, говорите, что Яга погибла. А я разбираюсь с так называемой Мирославой.

– Разбираешься? – пробасил Добрыня. – Все-таки она законная жена Берендея, царица наша. И судить ее должны по закону. Люди решат, что с ней делать – простить, в монастырь отослать али в темницу заточить.

– С «так называемой»? – вопросительно взглянула я на Кощея.

– Да, с так называемой. Не Мирослава она, а Мара – темная богиня. Людскому суду она не подвластна, – ответил Кощей сразу на два вопроса.

Теперь стало понятно, отчего Мирослава так на Кощее зациклилась.

– Однако ж, – молвил Добрыня. – Тогда нам вообще лезть не стоит в ваши семейные разборки.

Неужели они хотят оставить Кощея один на один с Марой? Она такая змеюка, что, вероятно, подготовилась к любому варианту. И методы у нее будут нечестными.

– Вы чего это? И помочь Кощею не соизволите в случае чего? – Кощей предостерегающе на меня посмотрел, но я проигнорировала его взгляд. – А знаете ли вы, что Мара вздумала сломать сложившийся порядок, навести хаос, получить безграничную власть? Не будет жизни тогда простым людям. Начнется мор, голод, войны, разруха. Сейчас ее держит страх перед Кощеем, а случись с ним что, вы ее не остановите.

– Откуда знаешь это? – нахмурив густые брови, спросил Илья.

– Приходила она к Яг... ко мне, планами делилась, просила Алешке помочь Кощея извести. Алешку подговорила на лиходейство. Смертью грозила мне, коли его не провожу в земли Кощеевы. Да только погубить меня не так-то просто.

Богатыри с удивлением воззрились на меня:

– Чего ж ты нам раньше не сказала?

Не смотрите так, мальчики, сама недавно узнала.

Вслух же весомо молвила:

– А разве поверили б вы мне, той, которую считали злейшим врагом? Нельзя сейчас разделяться. Нам нужно сплотиться и защитить народ от происков Мары.

– Истинно говоришь, – согласился Илья. – Одолеем злую ведьму вместе!

– И я с вами хочу! – вскинулся Алеша. Видимо, задело его, что Маре удалось его одурачить. – Верни меня, Кощей! Всё же на земле от меня будет пользы больше, чем здесь. А коли погибну в бою, так снова сюда вернусь.

– Будь по-твоему, – сказал Кощей.

– А что, так можно было? – я ошарашенно посмотрела на любимого.

– Как-никак я хозяин Царства мертвых. Если есть ход сюда, значит, есть и обратно.

– Ну, когда выдвигаемся в путь? – мне не терпелось посмотреть на выражение лица Мары в момент, когда ее размажут по стенке.

– Мы? – изогнул бровь Кощей. – Мы отправляемся прямо сейчас, а ты остаешься здесь.

– Что? – воскликнула я и вскочила со стула. – Я здесь не останусь. Там мои друзья, я должна убедиться, что с ними всё будет хорошо.

Там будешь ты... Я хочу быть уверена, что Мара тебе не причинит вреда.

– Яга – сильная колдунья, сам видел, как она в считанные секунды лес вырастила. Да и в походе она голыми руками сердце болотному чудовищу вырвала, с мертвяками придумала, как сладить, мертвый лес спалила. Смелая она и умная. Нам ее помощь не помешает, – поддержал меня Добрыня.

Спасибо, конечно. Но вот про то, кто спалил Кощееву флору, можно было и не упоминать.

На щеках Кощея заходили желваки, но глаза смотрели спокойно.

Выдержав паузу, он ответил:

– Может, Яга и великая колдунья, но в первую очередь она – моя женщина, и ни один волос не должен упасть с ее головы. Она остается здесь. Ясно?

Богатыри промолчали. Может, они не были согласны с таким решением, но спорить не стали, и только кот истошно завопил из-под стола:

– Что?! Яга и Кощей вместе?!

Я пнула его носком сафьянового сапога и поднялась со стула, гневно воззрившись на Кощея.

– Я здесь не останусь, ясно? Кто бы там что себе не напридумывал. Только попробуйте меня остановить.

– Простите, дорогие гости, нам нужно поговорить наедине, – спокойно сказал этот новоявленный тиран.

В тот же миг меня окутал черный туман, и я оказалась на кровати в комнате Кощея.

Хлопнула дверь, лязгнул замок.

– Не вздумай открывать дверь до тех пор, пока не улечу, – услышала я жесткий голос, обращенный явно не ко мне.

Глава 42

Кощей

Я хлопнул дверью. Морально мне было нелегко так поступить, но выбора не было. Я запер любимую женщину. Запер, чтобы она не пострадала.

– Не вздумай открывать дверь до тех пор, пока я не улечу, – обратился к замку, поспешно спускаясь по лестнице.

Стены ответили мягкой вибрацией. Говорить в повседневной жизни со мной он не мог, но я знал, что замок понял меня и принял приказ. Ядвига готова была идти со мной, защищать друзей, но она не знала Мару так хорошо, как знал ее я. Она сожжет город до основания, когда узнает, что ее план провалился. Она не оставит меня в покое до тех пор, пока окончательно не изведет.

Раньше я жалел ее, хотел договориться, но надо было признать очевидное – мать моих детей оказалась змеей. Я отказывался верить в это, даже когда она стояла с кинжалом у изголовья моей кровати. Как гадюка обвившая шею, она только и делала, что жалила меня, но я принимал это за комариные укусы.

Верил, что в конце концов она сдастся, остынет, позволит увидеться с дочерьми. Так ей и удалось заманить меня в ловушку. Прикинулась, что хочет сообщить мне, где Карна и Желя. Сама же основательно подготовилась к встрече. Умудрилась достать Золотую жужелицу – редчайший артефакт, блокирующий силы, и использовать его. Если бы Яда не нашла его, я бы навсегда остался в пограничном состоянии – ни живым, ни мертвым. После такого стало ясно – нам с Марой не договориться.

Я не мог позволить бывшей супруге втянуть в нашу вражду еще и Ядвигу. А ведь Мара ни перед чем не остановится, чтобы отомстить девушке, с которой я могу быть счастливым.

В холле меня ожидали богатыри. Шутка судьбы. Если бы какой-нибудь глупец неделей ранее сказал мне, что эта троица перейдет на мою сторону, я бы рассмеялся ему в лицо.

Все были собраны. Алешка, одетый в новую броню, красовался перед друзьями.

– Ну как, хорош?! – он покрутился вокруг свой оси, показывая остальным новое облачение.

Вот бы мне его позитивный настрой... Парня сожрали, а он не отчаивается и радуется жизни после смерти. Жаль, что подобным умением обычно награждаются дураки.

Я закатил глаза. Теперь для поддержки остальных, мне придется вернуть его на грешную землю. Оставалось лишь надеяться, что мир от этого не пострадает. Такое исключение и ради кого?

– О, Кощей! – воскликнул богатырь, едва завидев меня у лестницы. – Спасибо за броню! Верну, как только победим злодейку...

– Кхм, – поперхнулся Добрыня, – ты вообще-то о его бывшей жене говоришь.

– Ну и что? На то она и бывшая! – бесхитростно ответил Алешка.

– Ничего страшного, – я поморщился, – нужно называть вещи своими именами. А броню можешь не возвращать. Считай это моим прощальным подарком.

– Ха! Значит, на этом свете и сочтемся! Я же еще вернусь, ну в свое время, как полагается.

– Надеюсь, ты будешь жить долго и счастливо.

Очень долго и очень счастливо...

Баюн, наблюдавший за представлением с подоконника, уставился на меня вопросительным взглядом. Молчаливый вопрос был понятен. Я вернулся один, и он заметил это раньше всех.

Безмолвно покачал головой, показывая, что не хочу вмешивать в разборки Ядвигу. Поняв намек, кот молчаливо кивнул, соглашаясь с моим решением.

– А где Яга? – повисший в воздухе вопрос озвучил Илья. – Ну, то есть Яда. Вы поговорили?

– Она прислушалась к моему мнению. Тем более ей нездоровится, – ответил я, не вдаваясь в подробности. – Пойдемте на смотровую площадку. Полетим оттуда.

– Странно, – задумался Алешка, – только что Яга выглядела здоровее всех здоровых.

Добрыня что-то прокряхтел и толкнул его в бок.

– Я тебе потом объясню.

– А на чем мы полетим?

– Я на Горыныче, вы – на птицах. Они довезут вас до столицы и сразу же улетят. Хочу напомнить, что это вымирающий вид. Ведите себя спокойно и уважительно, они всё понимают.

– На этих чудовищах?! – возмутился Илья. – Почему бы тогда всем не полететь на Горыныче? Он вроде не так плох... Разве что вороватый больно.

– Избавьте меня от удовольствия лететь в вашей тесной компании, – честно заявил я, – меня еще не перестало привлекать женское общество и за неимением оного, я предпочитаю ограничиться одиночеством.

Стоит только представить как к спине тесно принимается какой-нибудь Алешка, так сразу дрожь берет… Тот судя по всему даже не понял намека.

– Не обращайте внимания, братцы, он так шутит! А птички у него славные, всегда на них полетать хотел. Видели размах крыльев?! Ух! Мы до столицы мигом домчим!

Я тяжело вздохнул. Конечно, было бы лучше перенести нас с помощью магии, но Горыныч мог помочь. К тому же, имелся у меня еще один мотив. Выбравшись из комнаты, Яда наверняка захочет отправиться за нами следом, а я должен был предотвратить подобную возможность. Запирать ее до моего возвращения было бы слишком жестоко, поэтому будет лучше, если я просто лишу ее средств передвижения. Надеюсь, она сможет простить меня за это.

Когда разберусь с Марой, у меня будет время вымолить прощение.

– Жаль, что Яга осталась, – не мог заткнуться Алешка. – Мы бы ее всё равно в обиду не дали, а она бы нам хорошо подсобить могла.

Но она не Яга... И силой своей владеет не в полной мере – вот в чем разница. Не став разжевывать прописные истины, я решил махнуть рукой. Может, и не зря мне приходится отпускать этого болтливого парня в мир живых. Похоже, после всего случившегося он свято уверовал в то, что я его друг. Еще немного и меня будут приглашать на братские посиделки в бане.

Завидев птиц, богатыри растерялись. Я молча прикрыл лицо рукой.

– А как седлать-то? Это ж не конь! – задал логичный вопрос Добрыня.

Горыныч, приземлившийся на крышу башни, начал раздавать дельные советы.

– Ну а как ты на меня взбирался? По крылу! – прокомментировала первая голова.

– Только шлейку, шлейку не забудь! Перья скользкие, свалишься – костей не соберёшь, – поддакнула вторая.

– Чмяк! И все, – озвучила третья.

– И главное – не побрезгуйте поклониться, перед тем как оседлать. Могол – птица гордая.

– Точно! Это мы можем по-простому с вами, а они нет. Уважение – защита от падения.

– Смекаете?

– Да ясно нам все! – воскликнул Илья, не выдержав издевательств.

Горыныч захохотал, запрокинув разом все три головы. Судя по всему, происходящее приносило ему удовольствие.

– Хватит, – тихо попросил я.

– Эх, уж и повеселиться нельзя... – пробормотал змей. – Ладно уж, все устроились? Тогда взлетаем.

Свежий ветер, ударивший в лицо, помог вымести из головы все ненужные мысли. Если бы не Ядвига, возможно, меня сейчас не было бы в живых. Сколько раз она уже спасала меня от губительных планов Мары? Пришло время положить этому конец. Следующего раза не будет.

Сегодня я не стану мелочиться, и остановлю ее. Если понадобится, силой выбью из этой женщины информацию о дочерях.

Она всегда была слабее, и я наивно считал, что если так, я не могу ее тронуть. В память о былом, ради детей. Но слабость она с лихвой восполняла хитростью и раз за разом наносила мне новый удар в спину.

Этот день не стал исключением. Стоило нам приблизиться к городу, как я заподозрил неладное.

Приказав Горынычу снизиться, я увидел, что столица погружена в хаос. Ветер доносил панические крики людей и смрад...

Запах смерти чувствовался даже на высоте. Сладковатый и удушливый, такой, что ни с чем не спутать, если однажды побывал на поле брани и знаешь, как пахнет разлагающееся тело.

Я сразу понял, что она сделала.

– Снижайтесь! – крикнул я богатырям, перебивая шум ветра. – Бегите к главным воротам! Помогите людям спастись! Она подняла кладбища!

– Что?!

– Оживила мертвецов! Рубите им головы! Я полечу к Маре.

Уходя на снижение, я увидел, как богатыри разделяются. Спустившись на землю, они сразу ринулись в бой. Мертвецы заполонили улицы, но надо отдать должное этой дружной компании, свое дело они знали. Алешка, больше всего скучавший по славной битве, спрыгнул с птицы на лету и играючи срубил голову нечисти. Хотя, нечистью то, что сделала Мара, можно было назвать лишь с большой натяжкой. В телах, что она подняла из могил, не сохранилось даже самой малой частицы души.

Совершенно безвольные, они подобно деревянным куклам на ярмарочном представлении, подчинялись ее приказу.

Не сумев добраться до меня с помощью богатырей, Мара решила применить последнее средство. Она знала, что я лечу сюда, чувствовала меня.

– Надо приблизиться к царским палатам, – попросил я Горыныча, – она там.

– Думаешь?

– Уверен. Я спускаюсь, а ты помоги остальным. Нужно уберечь как можно больше людей.

– Понял!

Резко нырнув вниз, змей спикировал прямо на городскую площадь. Место моей несостоявшейся казни. Послышались испуганные крики. Не дав никому опомниться, я спрыгнул на помост, а Горыныч, обдав окружающих потоком ветра из-под могучих крыльев, взмыл в облака.

Я поднял глаза и тут же увидел Мару. Не скрываясь, она стояла у окон дворца и с легкой улыбкой смотрела вниз, на царивший среди горожан беспорядок. Величественная, статная, она высоко вскинула голову. Раньше я восхищался ей, но сейчас чувствовал лишь горькое пренебрежение.

Как мог я любить эту женщину, если где-то на земле ждала меня другая, по-настоящему достойная?

Мара встретилась со мной взглядом, и лицо ее тут же преобразилось. Легкую улыбку сменил зловещий оскал. Но лишь на миг.

Тут же взяв себя в руки, она изобразила величайшую скорбь.

– Вот он! – раздался над площадью ее уверенный голос, – Виновник всех наших бед пришел поглумиться над родом людским! Это он наслал на вас проклятье! Он оживил нечисть! Схватите его, и покончим с этим!

Взбудораженная толпа повернулась ко мне.

Змея!

Оттолкнув с помощью магии одного из стражников, я обернулся вороном и полетел к ней.