Текст книги "Старость не радость, или замуж не напасть (СИ)"

Автор книги: Александра Шталь

Соавторы: Даяна Скай
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Глава 11

На поляне расположились три обросших мужика в потрепанной старой одежде. Простые свободные рубахи и штаны, подпоясанные верёвкой, явно были сняты с чужого плеча, а на ногах красовалось нечто наподобие истоптанных лаптей. Уж точно не деревенские, решившие передохнуть в лесной тени после утомительной работы в поле. Один из них держал вырывающуюся Софку за шкирку, а два других ожесточенно спорили.

– Я тебе отвечаю! Дело плевое! За находку царевны, знаешь, сколько дают?! Мешок золотых!

У меня сердце похолодело. Узнали?!

– Ты что?! Какая ж это царевна?! Зверек настоящий!

В доказательство слов бандюгана Софка взвизгнула и вцепилась зубами в руку его напарнику. Тот завыл на одной высокой ноте.

– Да настоящую никто сто лет не видел, а эта по описанию как две капли воды похожа! Эй, малявка, а ну замолчала! Или в царских хоромах жить не хочешь?!

Софка на удивление притихла, а меня вдруг такая злость взяла. За ребенка торговаться удумали?! Ну, я им покажу... И пусть пару часов назад я и сама размышляла над тем, куда сплавить ее, но она пока еще моя царевна! Внутренний голос надрывался подобно пожарной тревоге, орал, что против трех взрослых мужиков одна несчастная бабушка не выстоит, но я его не слушала.

Руки, будто подчиняясь неведомой силе, взмыли ввысь, и вместе с ними догорающий костер вспыхнул ослепительным заревом. Пламя взвилось столбом и загудело, затрещало, как голодная пасть прожорливого чудовища.

Разбойники отскочили в сторону, Софка вырвалась из рук.

– Кто посмел тронуть мою воспитанницу?!

Как там Баюн говорил?

– Я – Яга, владычица леса, могущественная колдунья! Съем вас и с косточками!

Последнее было чистой импровизацией, но, надо сказать, вполне неплохой! Только вот проблема, что дальше-то делать?! Костер, как назло, начал угасать, испуг на лицах разбойников сменялся недоумением. Но это было еще не всё.

– Расступись! – крикнули позади, а затем на поляну прямо из лесной темени выскочил Гришка в своем зверином обличье!

Бросив посох, парень обернулся прямо на лету.

По лесу разнесся оглушительный рык. Вот молодец! Я и не знала, что он так умеет! Но самое главное – Баюн. Черной молнией метнувшись к одному из бандитов, он когтями вцепился ему в лицо, отчего мужик упал и покатился по земле.

– Снимите с меня эту тварь, снимите! А-а-а-а!

И пока Гришка грыз ногу второго, я подняла палку с горящим черепом и огрела по голове последнего. Послышался треск, кость раскололась, и на голову мужика посыпались горящие угли, находящиеся внутри черепушки.

– Ах ты, поганец, фонарь мне испортил! – возмутилась я, продолжая лупить разбойника палкой. – Ну ничего, мы из тебя новый сделаем.

– Ведьма! Ведьма! – завопил тот. – Спасайся, братцы!

Едва вырвавшись, вся компания ломанулась вглубь леса: один – держась за обожженную голову, второй с расцарапанным лицом, а третий – подтягивая разорванные штаны, ибо Гришка умудрился вырвать из них клок в самом интересном месте. Увлекшись, он за ними даже погнаться хотел, но я остановила.

– Да пусть бегут, черт с ними! – махнула рукой, тем более Софка, растерянно стоявшая все это время в сторонке, вдруг расплакалась.

Ребенок все-таки...

Подойдя к царевне, я присела рядом с ней на колени и обняла.

– Бабушка, – шмыгнула носом девчонка, – я просто домой хотела! К папе...

– Ну всё, всё, – я погладила ее по спине, – пойдем к избушке, а утром ты обо всем мне расскажешь.

Моя зудящая рука наконец успокоилась. Гришка подхватил на руки рыдающую царевну, и мы отправились в обратный путь.

Назад добрались быстро. Клубочек катился так, что еле за ним поспевали. Правду же говорят, что дорога домой всегда короче. Софку я ругать не стала, хоть и хотелось. Пожалела девчонку, и так натерпелась она за сегодня страху. Уверена, что осознала она свою ошибку, хоть никогда в этом не признается.

Шли молча.

Если не считать попытки Баюна усовестить царевну. Его поползновения я пресекла на корню, шикнув на него так, что он язык проглотил.

Не хватало еще, чтобы он своими нудными нотациями ребенка до истерики довел.

Странное дело, я совсем не устала после блужданий. Ноги не болели, суставы не крутили. Наверное, просто из-за того, что перенервничала, ощущения притупились.

Дома я спохватилась, что за целый день мы так ни разу не присели за стол. Ладно, сама не поела, так еще и ребенка чуть голодом не заморила.

Из еды у нас оставалась вчерашняя жареная рыба. Принюхалась – вроде не пропала, есть можно. Гришка, почесав голову, убежал из избы, а вернулся с корзинкой, наполненной овощами. Редька, лук, морковь, капуста. Уже салатик можно накрошить.

– Софка вырастила, – пояснил он.

– Молодец какая, будет чем поужинать теперь, – искренне похвалила ее.

Софка промолчала, но по личику видно было, что ей приятно.

– А помидорчики с огурчиками вырастить сможешь? – спросила я с надеждой. – А картошечку?

Софка и Гришка глаза на меня выпучили, будто я на иностранный язык перешла.

– Овощей сих диковинных в Берендеевом царстве отродясь не водилось, да и во всей Тартарии о них слыхом не слыхивали, – пояснил Баюн. – Их можно из других миров достать, но плата высока будет.

– Ты чего это, челночник доморощенный, на бедной бабушке бизнес решил строить? – я нависла над котом грозовой тучей.

– Нет, так нет, – мяукнул он, отползая к лавке. – Мое дело предложить.

– То-то же. А то все обобрать старушку пытаются.

Ворча на Баюна, я нарезала овощи, заправила ароматным маслицем и подала с вчерашней рыбой на стол. Для царевны не забыла поставить плошку земляники. Не всю ягоду я на свою красоту извела.

Софка поклевала салатик и принялась за землянику. Кот нехотя жевал рыбу и иногда давился костями. А нам с Гришкой пришлось доедать остатки. Холодильника в Лукоморье не было. Может, старуха что-то магичила с едой, чтоб та не пропадала, но мне ее таланты не передались. Все, что получила от бабки – ее дряблые мощи и больные суставы. Не самый лучший стартовый набор. А, ну да, чуть не забыла, еще избушку и бонусом ко всему противного кота.

Заметив, что Софка оттаяла и с удовольствием поглощает лесное лакомство, я решила не ждать утра и воспользовалась моментом. Спросила, почему она так рвется домой. Как я поняла, папаша ее отдал собственноручно. Неужели она на него не в обиде? Это я, конечно, просто подумала. Вслух такое мог сказать только абсолютно бестактный человек или Баюн, например.

– Соскучилась я по батюшке. Полгода его не видела, домой хочу. Хороший он, добрый. Пропадет без меня, – всхлипнула Софка.

Что-то она явно свою роль в жизни отца переоценивает. Тот сбагрил дочку и в ус не дует. Да еще и слух пустил, что царевна пропала. Папаша года.

– А ну, не раскисай! Завтра же пойдем в столицу и вернем тебя отцу! – пообещала и язык прикусила, прислушалась к браслету. Нет, током не шандарахнул, огнем не запек. Значит, можно спокойно Софку отцу отдать.

– Правда? – подняла на меня блестящие от слез глазенки девчонка.

– Конечно, правда, – каркнула я в ответ, и она улыбнулась так, что в избе будто светлее стало.

– Кхм, – хмыкнул кот, – не хочу портить умильную сцену, но до столицы пешим ходом идти не менее пяти суток. Богатырю. А женщина немного за триста и малявка коротконогая доплетутся недели за две в лучшем случае, в худшем за месяц.

Софка опять нюни распустила. А я шикнула на Баюна:

– Утро вечера мудренее. Завтра я что-нибудь придумаю.

Царевна посмотрела на меня с надеждой и показала язык коту.

– Всё, всем спать, – скомандовала я. – Завтра нас ждет дальняя дорога.

Софка послушно пошла к кроватке и даже куколку мною подаренную с собой прихватила.

А я, проходя мимо зеркала, заметила, что лицо мое чуть посвежее стало. Вроде такой же изюм, но уже не такой сухой. Вот что маски из экологически чистых продуктов делают

Глава 12

Я проснулась на рассвете и сразу стала думать. Поговорка на мне не работала от слова совсем. Мудренее не становилось.

К долгим пешим прогулкам я не была готова. За проведенные в этой сказочной глухомани дни я находила столько, сколько не прошла в Москве за всю свою жизнь. А месяц плестись куда-то – уж увольте. Да еще в компании с капризным ребенком.

Ступа, теперь уже освобожденная от пут паутины, признаков жизни не подавала. Я в нее и залазила и помелом махала на все лады, и добрые слова ей говорила и материла шепотом на чем свет стоит. Она продолжала меня игнорировать.

И что же это получается? Я вчера всех уверила, что решу проблему, а на деле прообещалась. Кто ж меня уважать тогда станет, если своему слову я не хозяйка.

От моих нервных хождений по избе заворочалась в кровати Софка. Пойду на улицу. Может, на свежем воздухе мозги работать лучше станут.

Вышла, стала туда-сюда по двору бродить. Видно, мое мельтешение перед окнами изрядно достало даже избушку. Она дернулась и выпустила из трубы негромкое «пф!» вместе с черным облачком сажи.

И тут меня осенило! Избушка! У нее же большие, сильные ноги! Один шаг – и полкилометра как не бывало. Вот кто сможет нас домчать если не с ветерком, то с относительным комфортом!

Надо как-то ее уговорить. Будет обидно, если меня не послушает.

– Избушка, избушка, дело у меня к тебе есть важное, – начала я, прокашлявшись.

Избушка моя будто напряглась немного.

– Надобно нам в столицу добраться. А тебя здесь оставлять не хочется. Мало ли кто сюда наведаться решит. А ты у меня хорошая, справная. Считай, загородный коттедж олигарха. Вдруг лихие люди на тебя позарятся. И завладеют в мое отсутствие. А я такого горя не переживу. Дорога ты мне каждым бревнышком, каждой соломинкой на крыше.

Хлопнула ставня на окне. То ли это ветерок подул, то ли избушка мне знаки подает.

– Эх, люблю я тебя, – покосившись на избу, продолжила свои медоточивые речи. – Другая на моем месте за то, что мародеров послушалась, давно спалила бы тебя, а я нет. Не держу на тебя зла. Обиду забыла. Хотя я человек непредсказуемый. Сегодня забыла, а завтра вспомнила. Лучше ко мне с добром, тогда и мысли мне в голову не придет жилплощадь свою палить.

Избушка снова издала свое «пф!». Недовольна, что ли?

– Ты ж, наверное, и мира-то совсем не видела. Сидишь тут в лесной глуши, – вздохнула я примирительно. – Надо же и на людей посмотреть и себя показать. Ты же уникальное создание. Движущаяся недвижимость! Оксюморон! Да ты и слов, наверное, таких не знаешь, – я почесала макушку. – Чудо чудное, диво дивное! Вот кто ты!

Отчего-то мне было ясно, что избушка прислушивается, внимает моей грубой лести.

– Все бы рты разинули тебя завидев. Вот был бы фурор! Ну ладно, пошла я собираться в дорогу дальнюю. Ежели что, не скучай, – я вздохнула и едва одной ногой ступила за порог, как избушка задрожала, захлопала ставнями.

– С нами, что ли, желаешь отправиться? – изобразила удивление.

Избушка заерзала и стала приподниматься. Хорошо, что я успела вовнутрь заскочить, а то бы грохнулась вниз.

Ну, и отличненько. Переговоры прошли успешно.

От внезапных активных движений избушки Софка свалилась с кровати и теперь сидела на полу, потирая шишку на лбу.

– Бабуся! – радостно закричала она. – Я готова! Мы же прямо сейчас пойдем?

– Не пойдем.

Софка повесила нос.

– Пешком не пойдем, – поправилась я.

– Полетим? Ура! На ступе, – царевна подскочила с места и, захлопав в ладоши, весело запрыгала.

Видно слышала сквозь сон мои потуги наладить общение с летательным аппаратом.

– На ступу у меня техосмотр не пройден, – со вздохом развела руками. – Гаишники, если поймают, штраф впаяют, а денюжек у бабушки нет.

– А, понятно, – протянула Софка, хотя по ее моське было видно, что половина слов ей не знакома.

– На избе поедем, – не стала я больше томить девчонку.

– Ура! Ура!

Софка снова запрыгала, а кот решил не к месту блеснуть эрудицией:

– А если гаишники тебя на избе остановят? А у тебя прав нет! А как транспорт твой удумают досмотреть, а у тебя и трава, и человеческие останки! И посадють тебя, ой посадють.

– Не переживай, – зыркнула на него так, что он сжался в комок. – Откуплюсь котом. Говорящий кот – это не только ценный мех и не менее пяти килограммов легкоусвояемого мяса. Хочешь – используй как радио, а если надоест – хорошая шапка получится или воротник жене.

– Ох, и злая ты, Ядвига, – завел свою шарманку кот. – Не любишь Баюнчика своего, а Баюнчик хороший. Баючик пошутить решил. Нет у Ядвиги чувства юмора.

– Ты лучше не завывай мне тут, а сгоняй в баню за Гришкой! Скажи, пусть с нами едет. Нечего ему тут одному куковать!

Кот причитать не перестал, но в дверь распахнутую выпрыгнул. Вскоре он вернулся с вурдалаком. Гришка зачем-то взял с собой лопату.

Я высунулась в дверной проем и завопила:

– Давай, моя курочка! В путь! Держи курс на столицу!

Вспомнив, что избушка насиженное место ранее не покидала, я бросила перед ней путеводный клубочек:

– Навигатор, активируйся! Пункт назначения – Стольный град.

На самом деле, я хотела просто приколоться, а потом сформулировать команду в традициях витиеватой речи Лукоморья. Но, как ни странно, клубок понял мою команду и весело запрыгал вперед.

Избушка поднялась, отряхнулась и зашагала следом за ним. Аккуратно переступила через забор – ни один черепок с шестка не слетел. А потом понеслась так, что только лапы засверкали.

Бежала она через поля, через луга, мимо деревень. Встречные люди крестились, а очень впечатлительные падали в обморок. Судя по всему, избушке это нравилось. От радости она хлопала дверью и ставнями и делала свое фирменное «Пф!»

До столицы добрались за сутки. Правда, нас хорошенько успело укачать. Черепа попадали с полок и валялись теперь по всему полу. Гришка всю дорогу сидел, вцепившись в лавку, еще более бледный, чем обычно. Кот с ошалелым взглядом вцепился в Гришку. Я медитировала, представляя, что плыву на корабле на чудесный остров. Одна Софка прыгала и скакала по избе, наслаждаясь быстрой ездой.

Клубочек остановился на пшеничном поле. Избушка плюхнулась в колосья и вздохнула с облегчением. Хозяин, наверное, не обрадуется, что его пшеница хорошенько так теперь примята. Надеюсь, к тому моменту, как он это обнаружит, мы уже будем далеко. И он нас не догонит.

После такого экстремального перемещения есть не хотелось никому. Софка съела пару ягодок земляники и отставила плошку. Потому я накидала в серую холщовую суму остатки овощей. В дороге есть захочет, начнет капризничать, а я ей редьку в рот.

Поняв, что я собираюсь идти в город прямо сейчас, кот мяукнул:

– Ну, счастливого вам пути. Скатертью дорожка. А мы с Гришкой останемся избу сторожить.

– Гриша, не хочешь разве по столице прогуляться? – спросила вурдалака. А то кот, умный такой, решил за всех. Управился.

– Я, хозяюшка, людей не очень люблю. Мне на природе хорошо. А люди будто силы из меня высасывают.

– Ясно. Ты интроверт и социофоб. Значит, остаешься дом сторожить.

– А ты, Баюн, идешь с нами.

– Я тоже социоверт и интрофоб! – вздыбился кот. – Мне к людям нельзя! У меня после стрижки вид как у лишайного!

– Полезай тогда в мешок, – не церемонясь, я запихнула его в сумку и крепко затянула бечевки.

– Выпусти меня! Я верт и фоб! – завизжал он как молодой поросенок. – Мне дышать темно!

– Возможно, у тебя клаустрофобия, – я почесала затылок. – Ничего, привыкнешь как-нибудь. Ну, или одним говорящим котом меньше станет.

Я повесила суму за плечи. Кот отчаянно брыкался и дергался, отбивая мои лопатки, позвоночник и почки.

– Ух, хорошо как стало. Какой массаж, как в лучшем салоне. Да еще бесплатно, – дразнила я его.

Кот назло мне затих.

Я протянула руку девочке и позвала ее:

– Пойдем, Софушка, к батюшке твоему.

Девочка побежала ко мне, потом спохватилась, вернулась за куклой, одной рукой прижала ее к груди, а другой вцепилась в мою ладонь.

Сразу за полем начинались избы. Чем мы дальше продвигались вглубь города, тем избы становились богаче. Вот уже были терема в два, а то и в три этажа, с расписными ставнями. Карнизы, подзоры, наличники украшали их словно кружево. Фигурные крыши венчали шпили с разными фигурками. Красота! Даже я не отказалась бы в какой-нибудь такой домик переехать. Избушка на меня обиделась бы, узнай мои мысли.

Шли мы с Софкой, разинув рот и глазея по сторонам. Вернее, Софка просто шла. Для нее окружение было вполне привычным, а для меня всё было в диковинку.

Царевна, видимо, дорогу знала не очень хорошо, но виду не подавала. Шли мы наугад. Нас вела судьба.

И завела она нас на рынок. А там народу уйма. Все толкаются, шумят, торгуются. Всяк зазывает купить товар у него. И чего тут только нет – и шали цветистые, и ленточки яркие, и овощи, и прянички печатные, и петушки на палочке.

– Надо было рыбу с собой захватить, кто ж знал, что на базар попадем, – пробурчала я, оттягивая Софку от леденцов.

А так как я пятилась, то кому-то ненароком наступила на ногу.

– Куда прешь, карга? – раздался сзади чей-то окрик.

Я обернулась. На меня таращилась красная мужицкая морда с растрепанными волосами, торчащими из-под картуза.

– Старость нужно уважать, – прокаркала я назидательно. – А то и другую ногу отдавлю.

Изначально я хотела извиниться, но после «карги» моя вежливость испарилась.

– Охолонись, хрычовка! А не то, – он замахнулся на меня кулаком.

Непонятное слово мне не понравилось. Вдруг обматерил по сказочному, а я и не догадываюсь об этом.

– Да чтоб тебя понос пронял, – прошипела я.

Мужик тут же поменялся в лице, схватился за живот и побежал куда-то.

– Совпадение? – задумчиво спросила я в пустоту.

– Не думаю, – промурчал над ухом кот.

Этот проныра как-то сумел ослабить бечевку и высунуть голову наружу.

Да ладно, неужели мои слова на него так подействовали? Наверное, просто утюг дома не выключил вот и понесся сломя голову.

С рынка мы выбрались без приключений. Софка, видимо, узнав какой-то знакомый ориентир, приободрилась и потащила меня как на буксире.

Мы выбрались на большую площадь. Тут народу было не меньше. Люди выстроились плотной стеной и шушукались между собой, ожидая чего-то. Может, праздник какой. Сейчас коллективы их местные выступать, что ли, будут? Калинку танцевать да на гуслях наяривать. Ну, я б тоже посмотрела.

С этими мыслями я стала щемиться сквозь толпу, ворча:

– Пропустите бабушку с ребенком и питомцем.

Кот на «питомца» обиделся и всадил когти в мою спину. Ну, ничего. Как домой вернемся, я тебя лаптем по пушистой заднице отхожу.

Тут заиграли фанфары, пушки запалили. Как раз вовремя я закончила свое продвижение в первый ряд.

На помосте стоял мужчина в ярко-красном кафтане. В руках он держал длинный свиток.

– Отважной дружиной царя Берендея был пойман самый опасный лиходей, – над площадью разлился его зычный голос. Вот это у него глотка. Лужена. Не иначе. – Многие лета наводил он ужас на жителей Берендеева царства, морил скот, брал в полон людей, особливо молодых девиц. Убивал богатырей.

– Негодяй, – подумала я.

– Сжигал города и посевы при пособничестве огнедышащего змея, – продолжал зачитывать текст глашатай. – И сегодня он предстанет при всем честном народе.

Толпа радостно загудела.

В отдалении я заметила какое-то движение и уставилась туда. Это был отряд из нескольких богатырей. Их латы сверкали на солнце. Аж глазам смотреть больно было. В руках они держали пики. Когда они чуть приблизились, мой взгляд различил впереди них фигуру без лат. И даже без рубахи. Обнаженный мощный торс сковывали стальные цепи.

Вокруг послышались воодушевленные шепотки.

– Ведут! Ведут!

Я протерла глаза и прищурилась.

Длинные белоснежные волосы пленного развевались на ветру. Интересно, какой он на лицо. Фигура-то у лиходея что надо. Я б к такому сама в полон пошла.

Люди почему-то его внешний вид не оценили. Стали закидывать его яйцами и гнилыми овощами. Справедливости ради, меткостью народ не отличался и от народного гнева больше доставалось богатырям, чем самому лиходею.

Когда опасный преступник оказался в зоне бабкиной видимости, я судорожно вздохнула:

– Кощей?

Он смотрел на людей как на пустое место, его лицо выражало абсолютное безразличие. Шел он горделиво, будто не его сейчас показывали как невиданную зверушку.

– Эх, то ли поддаться стадному чувству и запустить в него редькой, то ли прислушаться к бабочкам в животе, – зачарованно прошептала я. Внутри и правда будто порхали бабочки, я чувствовала трепет их легких крылышек.

– Бабочкам? – мяукнул кот. – Да то у тебя кишки бурчат от голода. Я даже отсюда слышу.

Я потянулась рукой за спину, чтоб дернуть кота за ухо, но тут глашатай решил, что пора продолжить чтение бумажки.

– Завтра опасный лиходей и душегуб будет прилюдно казнен на площади.

Моя рука безвольно упала вдоль туловища.

– Как казнен? – пробормотала я.

Ни один мускул не дрогнул на красивом, будто высеченном из камня лице моего недавнего знакомца. Будто говорили не о нем.

Поравнявшись со мной, Кощей повернул голову в мою сторону и посмотрел прямо на меня. Уголок его губ изогнулся в горькой усмешке. От этого мне стало как-то не по себе. Словно я виновата в том, что его поймали.

– Радуйся, Яга, одним конкурентом меньше, – промурлыкал кот.

А мне хотелось выскочить из толпы и крикнуть, что нельзя его казнить, пусть в подвале посидит, но только не убивайте его. И только маленькая ладошка царевны в моей руке удерживала меня от необдуманного поступка.