Текст книги "Искажение: выбор судьбы (СИ)"

Автор книги: Александра Ром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Сейджи. Проводи госпожу. До встречи светлячок. – Я последний раз сжала его ладонь и уже хотела отвернуться, но муж сурово взглянув мне в глаза, выдал тоном нетерпящим возражений. – Много не пить. А Кирану передай, если с тебя хоть один волос упадет, завтра же отправлю на северную границу.

– Будет исполнено мой генерал. – Я подмигнула ему и, развернувшись, выбежала за дверь, у которой поджидал Сэйджи.

На сердце было легко. Даже косые взгляды спешивших мимо слуг и чиновников, не вызывали больше страха. Лишь безудержное веселье. Представляю, какие сплетни пойдут о жестокости цензора. Его и так видимо боятся до колик в желудке. Один даже побледнел и покрылся испариной, узрев мое опухшее от слез лицо. Что ж не буду переубеждать в обратном. Весь путь до ворот я старалась смиренно и запуганно глядеть в пол. И только оказавшись за пределами дворца, позволила вздохнуть полной грудью и радостно улыбнуться. А сейчас праздновать с чистой совестью. Я это заслужила!

Прижав оба свитка к груди, побежала вниз по набережной в направлении порта. Киран небось заждался.

Глава 10

Трактир «Беспечный Саё» располагался на многолюдной улочке между набережной и портом. Приемлемые цены, вполне приличная еда и выпивка, веселая, непринужденная атмосфера сделали заведение популярным не только среди моряков и искателей приключений, но и среди местного студиоза. Я бывала здесь всего пару раз. И оба раза с трудом нашла свободный стол. Поэтому когда зашла в переполненный зал с досадой подумала, что зря мы решили праздновать именно в этом трактире. Стоило встретиться в другом месте. И все же для проформы поискала глазами юношу. Да определенно удача отвернулась от меня. В такие моменты отсутствие телефона ощущалось особенно остро. Я повернулась к Нару байсе, который как тень следовал за мной от дворца, и отрицательно качнув головой, собралась выйти наружу.

– Юкари!

Я обернулась на окрик и, осмотревшись, обнаружила Кирана в самом дальнем углу зала. Деревянная колонна загораживала стол, неудивительно, что я не заметила его. Широко улыбнувшись, я помахала ему рукой. Лавируя между столами, и посетителями я, наконец, добралась до Кирана.

– Прости за опоздание.

– Я уже не чаял тебя увидеть, думал, что замучили допросами, а может и хуже забросили в застенки «каменных мешков». Начал разрабатывать план по спасению от жестокого и ужасного верховного цензора.

– Очень смешно! Кстати жестокий и ужасный верховный цензор передал вам Киран сэйто не увлекаться слишком, спиртными напитками, а то гнев его будет праведным и отправят вас завтра служить на границу.

– Приказы не обсуждают. Юкари тан, а вы правильно поняли приказ генерала?

– Слово в слово Киран сэйто. Кстати познакомься это Нару байсе. Нару байсе это Киран.

Киран тут же переключился на моего телохранителя. Он долго молчал, ошарашено впившись в него глазами, а потом изумленным тоном переспросил:

– Нару байсе? Тот самый легендарный Нару байсе?

Мужчина на его вопрос ничего не ответил. Невозмутимо отодвинул стул для меня, уселся рядом и только потом, посмотрев в упор на мальчишку, буднично произнес:

– С новым назначением Киран сын Саргиса из дома Сингхи. Ты смелый парень. Да благословят тебя боги трех миров! Эй, милейшая две кружки араки и…

– Три кружки, – поспешила перебить я.

– Три кружки араки, – поправился Нару байсе, бросив на меня хмурый взгляд, – закуски и одну порцию фирменного обеда.

Девушка приняла заказ, и призывно вильнув бедрами, скрылась за колонной. Киран все еще восхищенно взирая на охранника, склонился ко мне и прошептал:

– Юкари, ты удивительная девушка. Определенно я был прав, что знакомство с тобой сулит много интересного. За тебя и нашу дружбу.

Он поднял начатую кружку со спиртным и придвинул вторую ко мне. Нару байсе наблюдал за нашими излияниями, сурово сдвинув брови. Крепкий напиток обжег горло и растекся огнем по венам. Хмель ударил в голову. Жить хорошо, а хорошо жить еще лучше! Напряженные мышцы расслабились. Переживания отошли на второй план. Принесли наш заказ, и я снова подняла кружку.

– На моей родине существует прекрасная традиция пить на брудершафт со своими друзьями. Так вот вы мои друзья и я хочу выпить с вами за наш с Кираном успех на экзамене и за будущие успехи в выбранной сфере.

– Я только за! Но что такое этот твой бру… бра…?

– Брудершафт. Я сейчас покажу. Киран согни руку в локте. Нет не эту. Да. Теперь правильно. А теперь вот так. За дружбу! До дна!

– Забавная традиция. Никогда не слышал о такой. – Захмелевшие глаза юноши горели любопытством. – Юкари, а где ты родилась?

– Далеко, очень далеко. Теперь даже вернутся домой никогда не смогу. – Я грустно улыбнулась, но тут же вспомнила и, поставив, пустую кружку, взяла другую, – Нару теперь с тобой.

– Нет. С вас довольно араки. Хаято тайсе будет недоволен.

– Но его же здесь нет. Нару, – заныла я и умоляюще посмотрела на мужчину, – ты хочешь обидеть меня. Мы знакомы полгода. Неужели выпить за мой успех для тебя ничего не значит.

– Последняя кружка, – я радостно закивала и воскликнула. – До дна!

– Ей больше не наливать, – хохотнул Киран.

В зале уже яблоку не где было упасть. Но тут заиграла музыка, и центр зала стали освобождать, сдвигая столы, тем самым, образуя полукруг. Первые пары пустились в пляс. Киран воодушевленно расспрашивал Нару байсе о его подвигах, тот отвечал односложными предложениями при этом, пристально следя за мной, чтобы не нарушила обещание. Не выдержав больше столь бдительного надзора, схватила Кирана за руку и потащила в центр зала. Веселая, задорная мелодия, простые движения. И мы с Кираном движемся в ритме музыки. Расходимся, обходим, друг друга по кругу, сходимся. Партнер резко поднимает над полом и на полном обороте ставит на место. Вновь расходимся и снова сходимся. Музыка обрывается. И начинает играть новая мелодия – медленный танец. Щеки горят. Я весело смеюсь. А Киран увлекает меня дальше, кружа по залу и тесно прижимая к себе. Я мило улыбаюсь и мы болтаем, о каких то глупостях. Вдруг я наткнулась на прищуренные глаза цвета болотной ряски. Его взгляд вымораживает. Хмель как рукой сняло. Туат. Чтоб ему провалиться! О боги! Вот что он здесь забыл? И как скажите на милость, нашел меня? Я наивно думала, что если заявлюсь в «Красную ветвь» вечером и навеселе, то работодатель махнет на меня рукой. А завтра договор уже потеряет силу. Даже хотела попросить вычесть неустойку из моего вознаграждения. Но видимо боги этого мира не на моей стороне.

– Киран я устала. Пошли за наш стол. И не удивляйся. – Сразу предупредила друга.

Когда мы подошли, Бран, сидел за столом и в непринужденной манере вел беседу с Нару байсе. Киран изумленно посмотрел на меня и, покачав головой сел рядом.

– Эйлив Бран, приветствую вас в нашей дружной компании. Прошу любить и жаловать. Эйлив Бран это Киран сэйто, мой друг и один из счастливчиков сдавших экзамен. Киран это эйлив Бран мой работодатель. С Нару байсе вы знакомы.

Мужчины молча взирали на меня с недоумением, кажется, охраннику не понравилось мое заявление. Киран нахмурился и задумчиво теребил подбородок. Лишь Брана веселила сложившаяся ситуация, он с многозначительной улыбкой наблюдал за нами. Я первая прервала молчание, подняв кружку, торжественно произнесла:

– За знакомство! – Выпила залпом.

Первым из оцепенения вышел Нару байсе. Он бросил быстрый взгляд на туата и, глядя в упор, сухо спросил:

– Работодатель?

– Да, Нару. – Мужчина побледнел и стиснул руки в кулаки, я, откинувшись на спинку стула, устало сказала. – Хаято знает. Я сегодня рассказала. Прошу не стоит выяснять сейчас отношения. Эйлив Бран завтра покидает столицу. Мы больше не увидимся. Я права эйлив Бран?

– Я этого не обещал. – Холодно отчеканил туат.

Я с трудом удержала слова возмущения, рвущиеся наружу, и с осуждением взглянула на мужчину. Глаза Брана угрожающе сузились на дне загорелись зеленые искры. Бледное лицо заострилось. Он сидел в той же расслабленной позе, но воздух вокруг звенел от напряжения. Сама атмосфера в зале изменилась. Стала тяжелой. Гнетущей. Музыка и гомон стихли. Тишина и непроглядная тьма накрыли удушливым колпаком.

– Эйлив Бран прекратите, – мой голос звучал глухо, словно через вату.

– Маленькая тир ши давай не будем усложнять друг другу жизнь. Не зли меня. Для всех ты дочь моих друзей. Если хочешь сводная сестра. По договору этот вечер ты проводишь со мной. Я не принуждал тебя ставить подпись. Хорошо подумай над моими словами. Ты ведь не хочешь стать причиной смерти невинных людей?

– Это угроза?

– Нет. Всего лишь предупреждение. – Его губы растянулись в улыбке, от которой кровь стыла в жилах.

– Я вас слушаю.

– Я верил в твою благоразумность милая сестренка. Значит, Хаято знает обо мне?

Зал снова наполнился звуками. Играла музыка. Гвалт людских голосов и взрыв смеха за правым столом. Киран удивленно разглядывает туата. Нару байсе смотрит на Брана заинтересованным взглядом. Я молча сверлю глазами этого гада. Внутри все клокочет от злости и пережитого страха. Пальцы впились в край стола, как будто он может спасти меня. Я медленно разжала, затекши пальцы, и сплела их в замок. Затем выровняла дыхание и уже ровным голосом ответила:

– Да. И он не в восторге от нашего знакомства.

– Почему ты здесь?

– Что?

– Он знает мое имя?

– В такие подробности, знаете ли, не вдавалась. – Ответила, я не сдержав сарказма.

– Занимательно.

– Что вы хотите? – Проигнорировав его высказывание, я в свою очередь задала актуальный для меня вопрос.

– Веселиться. Я пришел поздравить свою сестру с победой на экзамене. Неужели ты откажешь в такой малости своему единственному родственнику?

– Как можно дорогой брат! Для тебя все что угодно, – улыбаясь, проговорила я в тон ему.

– Юкари если у тебя есть старший брат, ты должна была указать его в документах. Так как ты не совершеннолетняя он твой единственный опекун и должен дать согласие. Когда вскроется правда, тебя лишат новой должности.

Киран смотрел строго, будто обвинял в сокрытии важных улик. Я бросила злой взгляд на Брана и менторским голосом отчеканила.

– Во-первых, о родственнике я узнала недавно. А во-вторых, он не единственный опекун. Моя личная жизнь не подлежит дальнейшему обсуждению. Эйлив Бран, вы хотели что-то предложить?

– С сестренкой лучше не спорить. Отец в такие моменты никогда не вступал в прения с матерью, – доверительно сообщил туат и дружелюбно обратился к юноше, – Киран сэйто будьте любезны расскажите, как прошел экзамен. Мне безумно любопытно. А эта маленькая колючка ничего не скажет. – Он потрепал меня по голове.

Киран пристально посмотрел на меня, затем перевел взгляд на туата. Вначале он говорил скупо, не задерживаясь на деталях. А затем, воодушевившись искренним интересом, сквозившим в глазах эйлива, поведал буквально все, включая утреннюю потасовку с Юаном. Бран слушал молча. Поставив локти на стол, и положив подбородок на сложенные в замок пальцы, он пристально смотрел в глаза юноше. Иногда я замечала недобрые огоньки на дне его глаз, и тогда казалось, что болотная трясина превращается в бездну. Эти метаморфозы лишь сильнее убеждали, что туат непрост и смертельно опасен. А я словно неопытная и глупая лань забрела в самую глубь непроходимой топи и дороги назад нет. Я тряхнула головой, отгоняя слишком пугающую и красочную картинку. Завтра туат покинет столицу. А с его отъездом развеется и липкий страх.

Лейла плавно скользила по сцене, неуловимо меняя маску за маской. Над площадью летели чарующие, волшебные звуки флейты. Толпа заворожено наблюдала за танцем невесты Безликого. А я исподлобья наблюдала за Браном. В вечерних сумерках его профиль в отсветах фонарей приобретал знакомые черты. Я даже несколько раз моргнула, чтобы развеять наваждение. Не помогло. Разительное сходство с мужем лишь усилилось. Мужчина повернулся ко мне лицом и ласково улыбнулся. Я передернула плечами и отвернулась. Во всем виновато большое количество спиртного. Лучшего объяснения я не нашла. Я действительно выпила лишнего сегодня. Меня мутило и хотелось поскорее в свою родную постель.

Мы где-то с полчаса просидели в таверне. Выпили еще по две кружки араки. Бран ничего не сказал по поводу нападок Юана и странного поведения куратора. По окончании рассказа благодушно улыбнулся и поднял кружку за наш дальнейший успех. Потом мы еще за что-то пили. И тут Бран вспомнил о данном нами обещании посетить представление бродячего театра мамаши Башаир. Так мы полным составом направились на центральную площадь. Мамаша Башаир приняла нас с распростертыми объятьями. Долго о чем-то говорила с туатом, а после переключилась на Кирана. То как юноша реагировал на ее слова, уважаемая мамаша уговаривала того на гадание о судьбе. Все представление Киран стоял в сторонке задумавшись о вечном. А перед последним представлением и вовсе поспешив с нами распрощаться, растворился в толпе. Мне уже было не до странностей друга. Навалилась усталость. Взбунтовался желудок, и жутко кружилась голова. Бран окинул меня обеспокоенным взглядом и, оставив на попечение Нару байсе скрылся из виду. Через пару минут он вернулся и, подхватив меня под локоть, повел сквозь толпу.

– А как же представление?

– Уже поздно.

– Отпусти. Я хочу попрощаться.

– Я уже сделал это за тебя. Не упрямься. Или ты хочешь, чтобы все увидели содержимое твоего желудка?

Я промолчала, осознавая его правоту. Дурнота накатывала волнами. Я сдерживала свое позорное состояние, глубоко вдыхая и медленно выдыхая воздух. Но всему есть предел и когда в моем случае он наступит, я не знала. Бран завел меня в безлюдный переулок. И меня все же вывернуло. Туат одной рукой придерживал мои волосы, другой протянул флягу.

– Держи, – я подозрительно покосилась на его руку, – пей. Это вода.

Я прополоскала рот и только потом сделала два маленьких глотка. С благодарностью вернула флягу владельцу.

– Юкари запомни на будущее, пьянство не красит женщину. – Поучительно изрек этот поборник нравственности, пряча флягу за пояс.

– Вас забыла спросить. – Огрызнулась я.

– Где твое воспитание сестренка. Я на месте Хаято давно выпорол бы тебя за острый язык и недостойное поведение.

– Можете не усердствовать и прекратите разыгрывать спектакль. Мы здесь одни.

Я бросила на него уничижающий взгляд, по крайней мере, мне хотелось так думать и, развернувшись, направилась к просвету между домами. Мужчина в два шага оказался рядом и, вцепившись пальцами в мою руку, повыше локтя повел дальше. Синяки останутся. Отстраненно подумала я. Но вырываться не имело смысла. Спорить и что-то доказывать, не было сил. Оставшуюся дорогу до чайного дома мы прошли в гробовом молчании. Бран довел меня до двери спальни и, не прощаясь быстрым шагом, удалился прочь. Не успела я расстелить постель, как в дверь постучали. Кого это принесла нелегкая? Досадуя на непрошеного гостя, открыла дверь. На пороге стояла Джая.

– Суми сан приказала передать.

Вручив мне, поднос с кувшином и едой девушка убежала. Я растерянно провожала ее взглядом. И что это было? Не похоже на Суми сан. Но тут же отогнала ненужные мысли. К тому же соображала я сейчас туго. Голова продолжала кружиться. Доползла до кровати и поставила поднос на стол. Есть не хотелось. Выпила лишь отвар и не раздеваясь упала на постель. И сразу погрузилась в вязкие объятья сна.

Проснулась оттого, что замерзла. Руки и ноги заледенели. По спине струился холодный пот. В лицо пахнуло сыростью. Комнату окутывал густой, склизкий туман. Я удивленно приподнялась на локтях, разглядывая неестественную субстанцию. В голове возник вопрос. Как туман мог проникнуть в комнату? Неужели забыла закрыть дверь? Припомнила события прошедшего вечера и отвергла, данное предположение. Испуганно вжав голову в плечи, натянула одеяло с головой. Вдруг с той стороны мглы раздался стон, а за ним послышался едва различимый голос.

– Юля…,– я прислушалась, последовал всхлип, и родной голос позвал, – рыжик мой…. Помоги….

Мама. Я подсочила с кровати, как ужаленная. Не разбирая дороги, рванула на голос. Пару раз сильно ударилась обо что-то. На пол с грохотом полетел, кажется, поднос с остатками ужина. Не обращая внимания на боль в бедре, понеслась дальше. Распахнула дверь. Перед лицом промелькнуло черное крыло. Тишину прорезало хриплое карканье. Запястье и грудь обжег нестерпимый жар.

Я непроизвольно сделала шаг назад. И будто очнулась ото сна. В пяти шагах мерцало искажение. А перед ним сидел большой черный ворон. Он наклонил голову набок и внимательными, умными глазами смотрел на меня в упор. Меня начал колотить озноб. Ноги подкосились и я, обессилив, опустилась на пол. Из комнаты донесся глухой стук. Птица, мигнув глазками-бусинками, расправила крылья и скрылась в темноте. На пороге появился Хаято. Потухший взгляд вскользь прошелся по порталу и остановился на мне. Он вмиг очутился рядом, рывком поднял с пола и, прижав к себе, занес в комнату.

– А теперь расскажи, что случилось?

Я сидела в кресле с чашкой горячего чая в руках. Муж сидел на корточках, заключив меня в кольцо своих рук, и не спускал пронзительных глаз. Я уже успела успокоиться, выпив вязкую жидкость, пахнущую мятой. И теперь могла связанно поведать о случившемся. Я рассказала все, не утаив случай в библиотеке. Хаято слушал не перебивая. После того как я замолчала, он разомкнул руки и, встав, прошелся по комнате. Потом остановился напротив окна и, заложив руки за спину, долго смотрел вдаль. Я терпеливо ждала.

– Значит, артефакт Конола бесполезен? – глухо проронил мужчина, задавая вопрос в никуда.

– Все уже позади, – я соскользнула с кресла и подошла к мужу, прижавшись щекой к его напряженной спине, – все хорошо Хаято. Сейчас вспоминая тот момент, я могу с уверенностью сказать, что первым об опасности предупредил амулет туата, а через секунду сработал артефакт. Я тут подумала, может они работают в паре, и ты зря переживал. Амулет спас меня.

– Может быть, – он повернулся ко мне лицом и, склонив голову мне на плечо, тихо сказал, – я останусь с тобой до утра.

– Уже рассвет.

– У меня в запасе есть еще три часа. Ты спокойно заснешь.

– А ты спал?

– Часа три. Не волнуйся. Я уже привык и мне вполне хватает. – Я с осуждением покачала головой и ласково провела рукой по его голове. – Пошли спать.

– Юля тебе лучше перебраться в мое поместье. Я предупрежу хозяйку и прикажу приготовить комнаты. Да и еще я связался с Конолом. Он прибудет днем. До этого не покидай чайный дом.

– Хорошо. Я соберу вещи. Спокойной ночи Хаято.

– Спи. – Муж нежно коснулся моих губ.

На этот раз я провалилась в безмятежный сон без сновидений.

Глава 11

Хаято ушел, как только первые лучи солнца скользнули в комнату разгоняя полумрак. Я не смогла заснуть. Умылась и привела себя в порядок. Долго не могла определиться с выбором платья. Все не нравилось. Внутри с каждой минутой разрасталось холодное, мерзкое ощущение. Я все чего-то ждала. Вздрагивала от каждого звука. Если продолжу в том же духе – есть веские основания в ближайшем будущем, познакомится со всеми гранями безумия или стать неврастеничкой. Необходимо срочно успокоится. И лучшее средство в борьбе с нервными срывами – выпечка. Быстро надела первое попавшееся платье персикового оттенка. Пояс в тон и никаких украшений. Волосы туго переплела лентой. Все теперь за дело. Нет хандре и неясным предчувствиям!

На кухне за столом сидели Суми сан и Баяр агы. Повар бросил на меня удивленный взгляд, а хозяйка одарила понимающим взглядом и теплой улыбкой. Эта невероятная женщина всегда предугадывала, каким то шестым чувством настроение клиентов и своих сотрудников.

– Да благоволит вам Безликий Суми сан. Баяр агы.

– Да благоволит тебе Немайн девочка! Позавтракаешь с нами?

– Не откажусь. Баяр агы вы позволите воспользоваться кухней и продуктами? Хочу замесить тесто.

– Сколько раз говорить, что ты можешь и не спрашивать моего согласия, – проворчал мужчина, грозно сдвинув брови, но тут же смягчился и деловитым голосом спросил, – каким новым шедевром решила нас побаловать? Последние твои пирожные произвели фурор. Суми сан не даст соврать. Сама императрица просила продать рецепт ее повару. Но мы отказались. Теперь мы официальные поставщики императорского двора.

– Хорошо, что ты напомнил мне. Юкари тебе полагается пятьдесят процентов. Зайдешь после завтрака ко мне. И не спорь. Деньги никогда еще никому не мешали.

Я благоразумно закрыла рот. Я никогда не была ханжой. И эти деньги я честно заслужила. А финансовая независимость от мужа придавала уверенности в завтрашнем дне. Все же я не любила быть зависимой от кого-либо. Даже если этот кто-то любимый муж. Эти деньги могут стать стартовым капиталом для школы. И чем больше я об этом размышляла, тем больше уходила тревога.

В этот раз я решила приготовить лимонное безе и королевскую ватрушку. Надеюсь, постояльцы оценят завтрак. На кухне появился заспанный поваренок. Он быстро понял, что затевается что-то вкусненькое и, схватив корзину, побежал на рынок за свежими яйцами и творогом. Через полчаса Имра вернулся довольный собой. А потом тихонько сел в угол и внимательно следил за моими перемещениями по кухне. Мальчишка и раньше с искренним любопытством наблюдал, как я колдую над тестом или украшаю торты. Помню, в декабре меня охватила нестерпимая тоска по дому, по снегу и новому году. Тогда я впервые напросилась на кухню. Баяр агы, как и круглолицый повар «Проклятого дракона» дядюшка Ян, был резко против моей затеи и всеми силами пытался спровадить из его законного «царства». Помогла хозяйка к моему легкому замешательству. В то время, я считала ее чопорной дамой повернутой на традициях. Имбирные печенья и штрудель стали коронными десертами декабря. Позднее я баловала выпечкой родного мира гостей и работников чайного дома два раза в неделю. Суми сан составила договор, по которому мне причиталась половина выручки как автору рецептов. По этому же договору все мои рецепты становились собственностью чайного дома, а я обязана была сохранять их в строжайшей тайне.

Я выскользнула из кухни, когда появилась первая подавальщица. Готовые пироги и безе вытащит Баяр агы. Перед тем как уйти в свою комнату, зашла к хозяйке. Она ждала меня с новым договором. Я быстро пробежалась глазами по обязанностям исполнителя и поставила подпись. Деньги как обычно хозяйка перевела на мой счет в императорский банк. Этот банк считался одним из надежных в стране, что уже давало гарантии. Но выбрала я именно его по другим причинам, филиалы банка располагались не только на территории Тахо, но и за ее пределами. Разобравшись с делами, направилась собирать вещи. До полудня оставалось три часа. К приезду Конола я планировала все приготовить.

Я осмотрела комнату наверно в тысячный раз, проверяя, все ли взяла? Ничего не забыла? Уезжать было сложно. Я все понимала. Это всего лишь комната, к тому же мне не принадлежащая. И все же за полгода я здесь прижилась, привыкла ко всем. Да не со всеми отношения складывались удачно, но эти недоразумения стерлись из памяти, остались только хорошие воспоминания. Наверное, так устроен человек, что хорошее помнит намного дольше плохого. Из раздумий меня вывел негромкий стук в дверь. За дверью стоял туат. На его губах застыла виноватая улыбка. И вообще весь внешний вид говорил о глубоком раскаянии. И может быть я, простила бы его, но не имела никакого желания. Поэтому молча, сверлила настороженным взглядом. Я не боялась его. Не сегодня. Он больше не имел надо мной прав. Но слегка опасалась.

– Юкари прости меня. Я вел себя как бандит из квартала меченых. Я перешел границу и ты в праве на меня злиться. Угрожать слабой женщине не делает мне чести. Я не знаю, что на меня нашло. Я призываю в свидетели Великую Ану! Да падет кара на меня и моих потомков, если в мыслях моих зло по отношению к дочери ее. И будет праведен ее гнев, если нарушу клятву!

– Эйлив Бран, я не злюсь на вас. Мне достаточно ваших извинений. Клятва лишнее, – сбивчиво пролепетала я, с ужасом взирая на туата, – я прощаю вас.

Клятвы в этом мире несли за собой последствия. А если призывали на свою голову проклятие бога, могла служить смертью клятвопреступнику и его роду. По этой причине клятвы давали редко и в исключительно чрезвычайных случаях. Принять клятву означало принять ответственность за жизнь человека. А я не горела желанием. Поэтому по возможности старалась отбрыкиваться от клятв и долгов. И сейчас туат не оставил мне выбора. Мужчина ожидал, смиренно склонив голову. И его смирение вызвало бурю противоречивых эмоций. От жалости до жгучей ярости.

– Я принимаю вашу клятву, эйлив Бран. Великая мать не оставит своих детей и дар ее не угаснет.

Слова, вырвавшиеся неосознанно доходили как до жирафа. Я никак не могла поверить, что это сказала я. И тут события стали развиваться столь стремительно и бурно, что я не успела среагировать. Туат упал на колени и, припав к моей руке губами, пылко прошептал:

– Милосердие твое безгранично единственная дочь утраченного рода. Добродетель твоя бескорыстна возлюбленная дочь Ану. Прости свой народ. Спаси и принеси благодать на истерзанные земли.

– Эйлив Бран, встаньте! – сгорая от стыда, я выдернула руку и взволновано добавила, – вы меня пугаете.

Он быстро встал и долго, пристально всматривался в мои глаза, затем грустно улыбнулся и мягко произнес:

– Прости, я снова напугал тебя. Прошу позавтракай со мной. Не отказывай сразу. Подумай. Я хочу загладить свою вину. Юкари это очень важно для меня. К моему сожалению, мы не стали друзьями, но я не хочу, чтобы ты считала меня врагом. Мой корабль отходит на закате. До этого времени мне необходимо уладить все дела. Поэтому только завтрак. Я хотел бы расстаться с тобой на дружеской ноте.

– Час не больше. И даже если бы я хотела вас забыть и не вспоминать, не получится. Теперь нас связывает клятва.

Я оперлась на вежливо подставленный локоть и пошла следом за мужчиной. И все время пути меня не покидало ощущение не правильности. Я что-то упустила. Но еще бы знать, что это? Мы расположились на террасе. Я задумчиво смотрела на спокойное, ласковое море. Слабый бриз слегка шевелил листву дикого винограда обвившего столбы террасы. Обдувал разгоряченное лицо и благоухал солнцем, морем и хвойной смолой. Я нежилась от его прикосновений и щурила глаза. Бран заказал завтрак и тоже всматривался в морскую даль. Он грустно усмехнулся и перевел на меня глаза, затягивающие в болотную ряску.

– Я люблю море. Я родился и вырос на берегу моря. На Тоингрине мало солнца. Там всегда сыро и пасмурно. Туманы окутывают острова практически круглый год. И лишь раз в год на Бельтайн туманы отступают, и три месяца безгранично властвует лето и солнце. Тогда море не ревет и не бьется о берег диким необузданным зверем. Наше море жестоко. Оно карает глупых и самоуверенных мореходов. Но его свобода в каждом из сыновей Ану. Туманы и море сделали нас сильными воинами. Мы черствы и жестоки к чужакам. Но честь и долг перед семьей и родным домом превыше собственной жизни. Влюбиться в чужака значит отречься от дома. От семьи. Тир ши часть нашего народа. Дети не несут ответственности за поступки своих родителей. Но большинство туатов не могут простить предательства. Ее высочество Рианон не простили даже по истечении трехсот лет.

– Зачем вы это рассказываете мне?

– Юкари одно твое слово и я заберу тебя с собой. В свой дом. Ты мне нравишься. И дело не только в твоих удивительных способностях. Ты как солнышко. В твоих лучах хочется греться. Истинная дочь Ану. Дальнейшая судьба народа Тонгрина зависит только от тебя.

– Я не понимаю о чем вы и не желаю слушать дальше весь этот бред, – я подскочила с места, намереваясь сбежать от этого психа. Он и его слова пугали до дрожи в коленях.

– Юкари постой, – мужчина встал, загораживая собой все отходы для бегства, – я не принуждаю. Я предлагаю сделать выбор в мою пользу.

– Отпустите. Нам больше не о чем разговаривать.

– Это твое последнее слово.

– Да.

– Я сказал и сделал все что хотел. Я отступлю от тебя. Раздели со мной пищу в знак примирения и дружбы.

Я молча села на свой стул. Еще в первый вечер нашего знакомства поняла, что спорить с туатом бесполезно. Что ж сделаю, так как он хочет. С сумасшедшими лучше не спорить. А то, что он безумен, я не сомневалась. Джая принесла завтрак. Я мельком взглянула на девушку. Ее глаза были мутными. Но я не обратила на это внимания. Мысли были далеки от этого места. Единственная дочь дома Ану. Почему всем так важно это? Сначала хан дархат. Что он говорил? Не помню. Потом бореи. Им тоже нужна была я. Конол лишь сказал, что богиня предсказала спасение с рождением ребенка. Но каким образом это касается меня? Не хватает информации. Конол – вот кто мне поможет. Я посмотрела на солнце. Скоро полдень. В глазах на мгновение потемнело. Что-то мне не хорошо. Выпила чай и, поставив на стол, взглянула на туата. Он сидел, откинувшись на спинку стула, и наблюдал за мной из-под опущенных ресниц. Волосы сегодня распущенные обрамляли лицо огненным пламенем. Красив и смертельно опасен. Хватит с меня, его смертельной красоты и безумных речей. Я стремительно поднялась и церемонно поклонившись, хотела уйти. Бран, не спешил отпускать. Мужчина встал напротив вызывающе близко. Меня снова окутал медвяный аромат вереска и грозы. Я судорожно вздохнула, вспомнив приступ в библиотеке. Он медленно наклонил голову и, прищурившись, нараспев произнес:

– Я рад, что встретил тебя маленькая тир ши. – Он убрал выбившуюся прядь, улыбнулся уголками губ и едва слышно спросил, – Что ты почувствовала тогда на набережной?

Я покачнулась. Перед глазами все поплыло. Над ухом раздался тревожный голос.

– Юкари ты побледнела. Как ты себя чувствуешь? – Ноги не держали, я бы упала, если бы мужчина не подхватил на руки. – Тише все будет хорошо. Я ведь поклялся, что не причиню зла. Все это ради моего народа. Твоего народа Эйре. Прости.

На последних словах я отключилась. Бран вышел через боковую калитку. Он уверенно шел по узкой улочке, бережно прижимая девушку к груди. Времени должно хватить. Он все рассчитал. Племянник обо всем узнает только к вечеру. Они к этому моменту уже будут далеко в море. Сложнее всего было обойти магию брачного браслета и личную защиту Руэйдхри. Но с такими малоприятными и незначительными обстоятельствами он всемогущий маг Тоингрина не мог, не справится. Это стало навязчивой идеей. Пока не узнал всей правды об этой девочке. Конол решил его обойти. Взыграла гордость. Была задета его честь. А этого он не мог стерпеть. Девчонка, не ведая, добровольно приняла его дар. Амулет не подвел. Он блокировал защиту на время. К сожалению не надолго. Мальчишка с рождения обладал невероятной силой, а со временем сила только возрастала. Не зря бывший король Тоингрина сделал на него ставку. Но рано сбросил со счетов его – нынешнего короля Тоингрина Брана мак Дехтире сидх Эохайд.