Текст книги "Искажение: выбор судьбы (СИ)"

Автор книги: Александра Ром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Император прошел мимо нас и остановился на берегу озера. Он заложил правую руку за спину и, разглядывая изумрудный водопад, задумчиво проговорил.

– Раньше ты называла меня дядя Тэтсуя. Это было как будто вчера. Десять лет пролетели незаметно. Слышал, ты именуешь себя Юкари. Многим во дворце это льстит. Но большинство не одобряет твоего самоуправства. Имя священно для нашего народа. – Он обернулся и посмотрел на меня черными, как бездна глазами, я и забыла этот взгляд пронизывающий, проникающий в самые потаенные уголки души. – Думаю вскоре, вы с Конолом решите все противоречия. Иногда между младшим и старшим поколением возникают недопонимания.

Кого тэнно перевел пугающий до дрожи взор на Мурада. И я беззвучно выдохнула, кажется, в тот момент перестала дышать.

– Мой сын не с вами? Хаято в последнее время странно себя ведет. Во дворце его редко можно застать. Не похоже на него. Мурад я беспокоюсь за сына. Присмотри за ним.

– Да Ваше величество. – Друг едва заметно склонил голову.

– Что ж больше не буду вам мешать дорогие мои дети. Весна так быстротечна, наслаждайтесь погожими деньками, пока капризная красавица благосклонна к нам. Эйре, надеюсь, ты скрасишь своим присутствием наши семейные завтраки?

– Я буду рада Ваше величество. – Ответила, скрипя сердцем.

Император покинул нас, а я вопросительно посмотрела на Мурада.

– Хаято специально избегает меня?

– Злиться. А вспышки гнева он пристрастился снимать за счет охоты. Ты же знаешь его? Хаято в этом весь. Эмоции схлынут, и сразу явится.

Голос друга показался слишком беззаботным, но я не придала ему должного внимания.

После знаменательной встречи с императором и не менее значимой беседы моя жизнь немногим изменилась. Добавился лишь обязательный завтрак с императором и его семьей. В целом как оказалось ничего для меня страшного. Император, его две наложницы (после исчезновения матери Хаято, Тэтсуя не спешил обзавестись еще одной законной супругой), две дочери двенадцати и десяти лет и приближенные советники, Мурад и я соответственно. Хаято не появлялся и на завтраках, что существенно облегчало мое присутствие за утренней трапезой. Обычно завтрак проходил молча, иногда велись скучные светские разговоры или что происходило реже, нас развлекали наложницы соревнуясь, чья шпилька, окажется остроумнее. В остальной жизни распорядок дня остался прежним. А вечером мы с Мурадом брали теплые пледы и шли к озеру. Мы сидели на берегу в тишине и слушали пение птиц и гулкий рык водопада. В такие минуты я ощущала умиротворение и покой.

Дни бежали, складываясь в неделю, а за ней в следующую. Рана зажила. Руку я постепенно разработала каждодневными упражнениями, которые рекомендовал Тахока. Все чаще приходили мысли о моей цели и ее выполнении. Но я каждый раз откладывала встречу с Конолом, уповая на то, что время еще есть. Мурад предупредил, что без последствий я могу находиться в прошлом не более шести недель. Прошло только две недели. И я все еще не готова увидеть деда.

Каждую ночь мне снились сны, где я еще маленькая девочка и бабушка играет со мной в игру про принцессу и заколдованное королевство. Я стала различать некоторые слова, читая их по губам. Бабушка учила меня древнему ритуалу. Я улавливала общий смысл, но не могла вспомнить главные составляющие. А каждое утро просыпалась с головной болью. Эти воспоминания я похоронила так глубоко в сознании, что даже Мураду не удалось их вскрыть и выудить на поверхность. Для этого он и отправил меня в прошлое. Без этих воспоминаний я не смогу взять под контроль смерч и уничтожить проклятье.

Глава 23

Утро началось, как, обычно не предвещая неприятностей. Кая расчесала и заплела мне волосы, а затем помогла облачиться в многослойное платье. Платья вызывали восхищение, но восторга от их ношения я не испытывала. Надевать каждое утро двенадцать слоев одежды для меня стало поистине чудовищным испытанием, и без Каи я запуталась бы в последовательности. Наконец я была готова и, подхватив длинные юбки, поспешила в левое крыло дворца, где проживала императорская семья. Завтраки неизменно проходили в цветочном павильоне. А до него тридцать минут ходьбы. Я вышла на улицу и уверенным шагом двинулась по каменистой дорожке мимо сада камней и чайного дома. Рядом с нефритовым драконом меня поджидал Мурад. На его лице заиграла приветливая улыбка, как только я появилась в поле его зрения. Он склонился в церемонном поклоне, сложив ладони лодочкой на груди, я тоже слегка наклонила голову. Мурад каждое утро встречал меня здесь и сопровождал до павильона. По дороге мы обсуждали разные темы. Сегодня речь зашла о недавнем творении мастера Рё, которое будоражило умы придворных уже которую неделю. Мурад восхищался слогом автора и умением точно передавать настроение двора. Я фыркала и возбужденно доказывала, что сей труд, слишком расплывчат, а факты в столь завуалированной форме трудны для восприятия. И вообще «Труд об империи Тахо в эпоху правления императора Кого» будет пылиться на полке в библиотеке и о нем мало кто вспомнит. Мурад замедлил шаг и остановился. Я прошла мимо, пока не сообразила, что общаюсь сама с собой, обернулась и удивленно взглянула на друга. Он озадаченно хмурил брови и, наконец, сказал:

– Лучше тебе не встречаться с мастером Рё. «Труд об империи Тахо» он считает главным творением своей жизни. Он пишет его уже двадцать лет. Я же имел в виду «Повесть о ветре в бамбуковой роще»

– А я то подумала… – Повисла неловкая пауза, которую прервал Хаято неожиданно появившийся на дорожке. – Вы такие шумные. Отец попросил узнать все ли у вас в порядке? Вижу мое вмешательство, не потребуется.

Хаято окинул нас многозначительным взглядом и, усмехнувшись, пошел обратно. И что это сейчас было? Я вопросительно посмотрела на Мурада, тот в ответ пожал лишь плечами. Подобрав юбки, которые сковывали движения, поспешила догнать мужа. Будущего мужа. Постоянно забываю, где нахожусь. Поравнявшись с ним, попыталась завести непринужденную беседу.

– Здравствуй Хаято. Как прошла охота? Успешно?

Он скользнул глазами по моему лицу и его взгляд спустился к плечу.

– Как рука?

– Нормально. Двигаю рукой свободно и даже поднимаю наверх без болезненных ощущений. Вот смотри. Правда, здорово! Тахока потрясающий лекарь.

– Больше так не делай.

Хаято остановился и взглянул строгим взглядом, серые глаза потемнели, напоминая небо перед бурей, брови сдвинулись к переносице, а между ними залегла глубокая складка. Такая знакомая мимика. Я неосознанно дотронулась пальцами до морщинки, желая разгладить, и улыбнувшись, тихо произнесла:

– Ты не виноват, Хаято. Я в порядке. А если не веришь мне, можешь спросить Мурада. Он все время находился рядом.

– Я заметил, – зло бросил мужчина и, отвернувшись, зашагал к павильону.

Я проводила удаляющуюся фигуру Хаято недоуменным взглядом. Возле лестницы он остановился и вежливым кивком поприветствовал советника Тайро. Они вместе зашли в павильон. Я обиженно поджала губы. Его показная грубость сильно задела мою гордость, вызвав бурю противоречивых чувств. Настроение вмиг испортилось. Завтракать в его присутствие напрочь расхотелось. Мурад о котором я совершенно забыла, крепко сжал мою руку, и с участливой заботой в голосе, проговорил:

– Хаято хотел извиниться. Весьма своеобразно на мой взгляд. Но он никогда не мог просить прощения. Юля не обижайся на него.

В ответ я сжала его ладонь, а губы тронула грустная улыбка. Я все понимаю и знаю, как иногда бывает, невыносим Хаято. Но так просто отмахнуться от его слов не могу, и обида все еще гнездится в глубине души.

Завтрак проходил в молчании. Иногда его прерывал голос императора. Он задавал вопросы, ему отвечали. Их голоса звучали для меня в фоновом режиме. Я не поднимала глаз от своей тарелки и сосредоточенно отделяла рис от овощей. Над столом нарастало напряжение. Я уже физически ощущала его и мечтала слиться со стулом, чтобы быть незаметней. Поглощенная этими переживаниями я не сразу услышала обращение императора. Мурад ощутимо надавил мне на ногу, я вопросительно посмотрела на друга.

– Эйре.

– Да? Простите, я задумалась.

– Мурад поведал нам о причине вашего утреннего спора. Я хотел бы узнать твою точку зрения о повести. – Кого тэнно смотрел на меня с серьезным выражением лица, но в глубине его темных глаз прятались искорки веселья.

– К сожалению, я не смогу вам ее озвучить. Я не читала повесть многоуважаемого Рё сана. И как выяснилось позже, спорили мы о разных произведениях.

– И какое же творение Рё сана вызвало у тебя столь негативный отклик?

Я растерянно сжала пальцами салфетку и лихорадочно вспоминала, что еще мог написать достопочтенный мастер, на помощь пришел Мурад.

– «Записки придворной дамы»

– Точно. Спасибо Мурад! – Я благодарно улыбнулась другу.

– Как интересно. Хаято у тебя появилась единомышленник. – Император подмигнул мне и, понизив голос, доверительно сообщил. – Мой сын жестоко раскритиковал «Записки придворной дамы» и вызвал негодование Рё сана.

– Я был тогда в дурном настроении и этот досадный инцидент исчерпан. – Хаято смотрел на императора с какой-то холодной решимостью. – Отец, вы обдумали мое предложение.

– Сегодня вечером во дворец съедутся главы знатных домов. Завтра состоится праздничная охота. Надеюсь, ты не забыл о полнолунии и празднике фонарей? – Хаято сжал челюсть, так что на лице вздулись желваки, но промолчал. – Эйре составь компанию моему сыну на охоте. Ты ведь еще ни разу не участвовала в охоте на белого тигра?

– Не участвовала. Благодарю Ваше величество за приглашение. Но я не смыслю ничего в охоте. И если честно мне жаль животных. Могу я отказаться?

– Я же не прошу загонять зверя Эйре. Это древняя традиция. Мои дочери и многие придворные дамы также примут участие в охоте. Я желаю видеть в их числе и тебя. Когда-то давно присутствие рыжеволосой девушки на праздничной охоте принесло удачу мне и моему народу. Возможно, и в этот раз боги даруют нам удачу. Хаято и Мурад будут сопровождать тебя.

– Да Ваше величество.

Хаято встал, с шумом отодвинув стул, я вздрогнула от неожиданности и перевела на него взгляд. В его потемневших глазах читалось неприкрытое раздражение и еще что-то злость, страх или тоска, я не смогла разобрать, он тут же отвернулся.

– Отец прошу соизволения покинуть Вас.

Хаято ушел. Оставшаяся часть завтрака прошла спокойно, если не считать того, что аппетит у меня окончательно пропал. До обеда я мерила ногами свою комнату и злилась. В основном на Хаято. Снова в моей голове бродили нелогичные и смехотворные мысли, от которых начала раскалываться голова. Появление Мурада я восприняла как манну небесную. Пока мы шли по каменистой дорожке, к озеру я жаловалась другу на несправедливую жизнь и не адекватное отношение Хаято ко мне. К н и г о е д . н е т

– Не понимаю его совершенно. Злится на что-то, а срывается на мне. Вообще-то я потерпевшая сторона и он мог бы вести себя вежливее, если не ради меня, то хотя бы в память нашей былой дружбы. И охота эта.

Я возмущенно всплеснула руками. Мурад выслушал мои жалобы с невозмутимым спокойствием, и сочувственно улыбнувшись, произнес:

– Мне вся эта ситуация тоже не нравится. Но у Хаято свои причины. И его злость не связанна с тобой. За десять лет здесь произошло немало событий. Интриги, внутренние конфликты и разногласия. Хаято чувствует себя узником дворца, традиций и семьи. Он мечтает покинуть дворец и Кофу. Стать вольной птицей.

Я подошла к озеру и, выбрав гладкий, плоский камень с закругленными боками бросила его в воду. Проследила взглядом, как камень пролетел над водой, коснувшись поверхности озера два раза, и ушел под воду с тихим всплеском. По воде расходились круги. Я обернулась к Мураду. Он расстелил плед и, поставив корзину, уселся по-турецки рядом, извлекая из нее коробочки с едой. Я подсела к нему и стала раскладывать приборы, но меня продолжали мучить тревожные мысли, чем я и поделилась с другом.

– Но это же самообман. Хаято наследный принц и это, во-первых, накладывает на него соответствующие обязательства. А во-вторых, на нем лежит ответственность перед людьми, перед империей! Мурад нам надо поговорить с ним. Объяснить все.

Мужчина закатил глаза, и устало ответил.

– Юля давай не будем сейчас обсуждать эту тему. Ешь. Ты ведь не завтракала. Хана сан приготовила твои любимые мясные булочки.

Он пододвинул ко мне тарелку с аппетитной выпечкой, но я не собиралась сдаваться

– Мурад это не правильно с нашей стороны. Мы обязаны что-то сделать. Я давно хотела с тобой поговорить. Но не знала как. Да и сейчас не знаю. Как же это сказать? – Я умоляющим взглядом смотрела на друга.

Он внезапно подскочил и, бросив на меня враждебный взгляд, принялся раздраженно ходить по берегу. Наконец он остановился и с мрачным выражением в глазах сухим тоном ответил.

– А не нужно ничего говорить Юля. Прежде чем волноваться о других и обсуждать их поступки разберись для начала в себе. Ты боишься сделать следующий шаг. Закрылась в своей скорлупе, будто она спасет тебя. Но она не спасет. И знаешь, что больше всего выводит из себя. Сейчас ты напоминаешь мне мою мать. Она плыла по течению и не предпринимала попыток к спасению. Она не боролась за свою жизнь. Но самое тяжкое преступление она совершила по отношению к своему ребенку. Бездействие привело ее к гибели, а ее сына к жалкому сосуществованию в качестве аманата при дворе врага.

Из глубины синих глаз на меня взирала тьма. Она тянула ко мне свои щупальца. Поежившись, я обняла себя руками, пытаясь отгородиться от холода смерти, и испуганно прошептала.

– Мурад возьми себя в руки. Пожалуйста. Мурад!

Друг сморгнул, и тот же миг пропало леденящее давление. Трава под его ногами и вокруг почернела и осыпалась безжизненным пеплом. Его губы искривились в жалком подобии улыбки, а в глазах застыло непроницаемое выражение. Он церемонно поклонился, прощаясь и развернувшись, оставил меня одну. Я провожала удаляющуюся спину Мурада виноватым взглядом, а на душе было тяжело и муторно. Давясь, я съела пару булочек, не чувствуя вкуса. Затем собрала коробки и сложила их в корзину, стряхнув плед, положила туда же и медленно побрела к себе в комнату.

Оставшийся день и вечер я бесцельно провела в комнате. Слова, а особенно эмоциональный срыв всегда спокойного и рассудительного друга отрезвили и заставили задуматься над будущим. Я мучилась угрызениями совести и хотела искупить вину за то, что всколыхнула в памяти кошмарные воспоминания. Но он не пришел. Кая весь вечер, пока помогала раздеваться, возбуждено рассказывала о предстоящем празднике фонарей. Она щебетала без умолку, что на время позволило забыть о своих горестях. Из ее болтовни я узнала, что во дворец прибыли главы домов со всей империи. Рассказала, что девушки тихо вздыхали от восхищения при виде какого-то Юана генро. Услышав это имя, я передернула плечами. Вот же! И в прошлом меня преследует!

Новолуние первого месяца весны праздновали грандиозно. В этот день помимо ритуальной охоты, которая подразумевала победу над зимой, император приносил жертву Безликому в главном храме. Тем самым он задабривал бога и просил о дожде и богатом урожае. После торжественных церемоний начинался праздник. Во дворце устраивали состязания в стрельбе из лука. Каждый желающий мог принять участие в поединках на мечах и оспорить мастерство предыдущего победителя.

– А кто в том году победил? – Полюбопытствовала я

– Хаято-но о дзи. Его высочество пятый раз одержал победу. И в этом году, бесспорно, выйдет победителем. В искусстве владения мечом у него нет соперников. Впрочем, ходят слухи, что Мурад оджи-сама не уступает в мастерстве нашему принцу. Но он никогда не участвует в поединках. – С готовностью поделилась Кая.

Я промолчала, слушая дальше. А вечером перед императором и его гостями выступают лучшие артисты, музыканты и танцоры. И заканчивалось торжество в саду запуском разноцветных фонариков и волшебным фейерверком. Девушка с восторгом вспоминала о прошлогоднем фейерверке, тогда в небе распустились десятки огненных цветов, порхали сотни ярких бабочек, а кульминацией всей этой феерии был огромный синий дракон защитник Кофу и острова Кай. Я слушала раскрыв от удивления рот. Все же какие-то позитивные воспоминания от путешествия в прошлое у меня сохранятся. Я тяжело вздохнула. Кая ушла, потушив свет. Я долго ворочалась и не могла уснуть. Не выдержав, поднялась с кровати и, переставив стул к окну села, сложив руки, крест на крест на подоконник я вслушивалась в ночной сад. Ветер тихонько напевал колыбельную песню, перебирая ветви деревьев, словно струны цитры. Я положила подбородок на руки и задумчиво прошептала:

– Прошлое остается прошлым, оно такое, каким должно быть.

Я не вправе решать чужие судьбы, мне бы разобраться со своей. Я задержалась здесь. Нужно найти мужество и идти дальше. Возможно, в потере ребенка в какой-то степени виновата и я. Не уберегла. Слишком много стрессов и переживаний и как следствие выкидыш. Если вспомнить мне еще в австерии стало плохо, тогда боль пронзила все тело, но я не придала этому большого значения. А потом завертелось, и я малодушно переложила вину на другие плечи. Трусливый поступок. Как же стыдно. После охоты поговорю с Конолом. Он знает, что делать и как вернуть воспоминания. Затем я вернусь обратно в будущее, там меня ждут. Я не имею права обмануть их ожидания и надежды тех, кто верит в меня.

А ночью мне приснился снова дом бабушки. Та же комната, я играю с Васькой, бабушка растирает в ступке сухие травы. Аромат чуть сладковатый с примесью горечи витает в воздухе, и оседает в носу, вызывая щекотку. Васька смешно фыркает, я чихаю вслед за котенком. Бабушка смеется. У нее звонкий, мелодичный смех и я смеюсь вместе с ней. Внезапно раздается стук в дверь. Бабушка открывает дверь и в комнату заходит дедушка. Я бегу к нему. Он подхватывает меня на руки и подбрасывает вверх. Я заливисто хохочу и требую, чтобы дедушка подбросил меня выше. Наконец он садится за стол, и я усаживаюсь к нему на колени. Бабушка разливает чай по чашкам и выставляет вазочку с шоколадными конфетами. Она смотрит строго на дедушку и хмурится. Они долго разговаривают, кажется, бабушка сердится. Я прячу измазанные в шоколаде ладошки под стол. Дедушка подмигивает мне и встает. Он уже уходит? А как же я? Я хочу с ним к друзьям! Бабушка встает вслед за нами. Она с улыбкой качает головой и вытирает полотенцем мои руки и щеки, целует меня в нос, отчего я морщусь, и тихо говорит:

– Эйре ты часть семьи Ану и Эохайд помни об этом всегда. Дедушка любит тебя также как и я и не даст в обиду. – Она вновь целует меня и смотрит на Конола, – Можешь забирать ее.

Глава 24

Я проснулась в превосходном настроении и, потянувшись, села на кровати. Вскоре в комнату вошла Кая. Еще с вечера я попросила ее достать мужское платье, категорически возражая против многослойного наряда. Кая долго ворчала, но все же согласилась с моим требованием. К тому же не только я буду в мужском платье, несколько дам тоже предпочли его.

Переминаясь с ноги на ногу, я стояла в тени одной из колонн на главной площади, перед парадным входом во дворец. Здесь уже собралась основная часть знатных господ и дам. Нарастал шум. Суетились слуги, выполняя распоряжения господ. Ржали и били копытом взбудораженные лошади, лаяли собаки. Императора еще не было видно. Я окликнула одного из слуг бежавшего мимо меня и вызнала, что император сейчас в главном храме и вскоре должен прибыть вместе с семьей и возглавить охоту. Я отпустила несчастного. Облокотившись о колонну и скрестив руки на груди, я продолжила наблюдать за происходящим из-под опущенных ресниц. Несколько раз я замечала высокую фигуру Конола, он будто выискивал кого-то в толпе, но вскоре исчез из поля моего зрения. Значит, он тоже будет принимать участие в охоте. Возможно, я смогу с ним поговорить уже сегодня. От толпы отделился мужчина в черных одеждах и ярко алом плаще, солнце слепило глаза, и я не сразу признала в нем Мурада. Подойдя, ближе друг, не изменяя себе, склонился в церемонном поклоне. Выпрямившись, он прищурился и, окинув меня придирчивым взглядом, изрек:

– Тебя не отличить от мальчишки и если бы ты спрятала рыжие кудри под головной убор, вообще трудно было бы узнать. Хотя, я в любом случае нашел бы тебя.

– Это комплимент Мурад оджи-сама или недвусмысленное оскорбление?

– Не в коем разе прекрасная Юкари химе-сама я не желал вас оскорбить. – В тон мне ответил друг и искренне улыбнувшись, спросил. – Как ты?

– Нормально. И прости меня. За вчерашнее.

– Я тоже перегнул палку.

– Я решила завтра поговорить с Конолом. Наверное, я уеду из дворца. – В этот момент я не смотрела на друга, а скользила взглядом по ярко разодетой толпе, на душе было тоскливо.

– Это правильное решение. Конол сегодня тоже здесь. Он настраивает и открывает портал в лес рядом с Желтыми горами. Охота будет проходить там. Юля, когда мы тронемся в путь, держись рядом со мной или с Хаято. Хорошо?

Я кивнула соглашаясь. Толпа вдруг заволновалась. Из парадных дверей вышел император со своей свитой. На площади все склонились в почтительном поклоне, а затем воздух прорезало громовое приветствие:

– Да будет император, вечно славится в трех мирах!

Мурад потянул меня за руку вперед, на ходу информируя.

– Мы едем в свите императора. Нужно найти Хаято. Не отставай Юля.

Лавируя между людьми и лошадьми, мы упорно шли к лестнице. Наконец мы выбрались на свободное пространство перед лестницей, где нас тут же встретил Хаято с мрачным выражением на лице. Он окинул меня чересчур придирчивым взглядом и, скривив губы в ироничной ухмылке, припечатал.

– Мужское платье тебе не идет. Больше не надевай.

Спешу и падаю! Вот она его скрытая сущность! Он же прирожденный тиран! Теперь мне ясно, почему он пользуется такой чудовищной популярностью. Когда Хаято повернулся ко мне спиной, не удержалась и показала язык. Детская выходка не достойная взрослого человека, не спорю. Но он меня бесит. Поймала укоризненный взгляд Мурада.

– Ведете себя как дети. Ладно, Хаято от него я ожидал чего-то подобного, но не от тебя, Юля. Пошли. Ты хоть на лошади ездить умеешь?

– Умею. – Обиженно пробурчала я, поджав губы.

Император восседал на красавце-жеребце каурой масти и отдавал последние распоряжения. Мне досталась кобылка пепельного окраса с подпалинами. Я легко вскочила в седло и теперь разглядывала остальных, ожидая приказа об отправке. Конол уже открыл искажение и пристально смотрел на меня. Я кивнула и улыбнулась в знак приветствия. Его взгляд потеплел, а губ коснулась едва заметная улыбка. Но его тут же кто-то окликнул и он отвернулся. Ко мне подъехал Хаято. Его вороной жеребец фыркал, нетерпеливо пританцовывая под своим наездником и косился на мою кобылку. Мужчина внимательно оглядел сбрую моей лошади и, подхватив ее под уздцы правой рукой, пояснил:

– Я проведу тебя через портал. У Юки спокойный норов, но она еще ни разу не проходила через портал. Животные иногда нервничают при переходах. В лесу следуй за моим жеребцом, а если все же отстанешь и потеряешься, поворачивай кобылу обратно к искажению. Я говорю это на крайний случай. Рядом с тобой всегда буду я или Мурад. Не бойся светлячок.

– Я и не боюсь.

К нам присоединился Мурад. На его руке затянутой в толстую кожаную перчатку сидел притихший ястреб. Я с восхищением взирала на большую, величественную птицу. Мурад разрешил мне погладить его. Я с трепетом дотронулась пальцами до рыжего оперенья и провела рукой по крылу. Он встрепенулся и заклокотал. Императорский ловчий объявил начало охоты. Кавалькада во главе с императором двинулась к искажению.

Мы уже второй час скакали по лесу. Где-то слева лаяли собаки. Ловчий доложил императору, что белого тигра видели на левом склоне горы. Охотничий отряд разделился. Император и часть знатных охотников направилась на север, а Хаято и другие охотники поскакали на юг, чтобы выгнать зверя на первую группу. Дамы остались в развернутом слугами лагере на побережье мелкой речушки. Я последовала за Хаято, но в пылу охотничьего азарта, он пустил жеребца галопом и я, потеряв его из виду, отстала. Я пустила лошадь шагом, не имея понятия, что делать дальше. Поворачивать обратно не имело смысла, я не знала в какой стороне это «обратно», придется ехать вперед и надеяться, что еду в правильном направлении. Впереди хрустнула ветка, я настороженно всмотрелась в ближайшие кустарники, которые, растопырив ветви в разные стороны, закрывали обзор. На встречу мне выехал Мурад. Я облегченно выдохнула и радостно заулыбалась.

– Испугалась?

– Не успела. А где остальные?

– Ускакали вперед. Хаято заметил тигра.

– А ты, почему вернулся? Разве не хочешь сразить бедного зверя?

– Нет. Я не любитель такого рода развлечений. Мне по душе соколиная охота. Мой ястреб убивает дичь быстро и безболезненно.

– Кстати, а где он? – Я запрокинула голову, назад пытаясь разглядеть небо, через раскинувшийся надо мной зеленый, кружевной шатер.

– Я отпустил его полетать.

– Не боишься, что он не вернется.

– Мой ястреб всегда возвращается. Поехали, я лучше покажу тебе кое-что. Здесь недалеко есть поляна. Пока тебя искал, нечаянно набрел. Думаю, тебе там понравится.

Мы въехали на небольшую поляну, посреди которой стояло молодое, тоненькое деревце, усыпанное белыми цветами, словно невеста укрытая снежной вуалью. Я спешилась и, взяв под уздцы Юки, подошла к дереву. Закрыв глаза, я вдохнула легкий цветочный аромат и воодушевленно прошептала:

– Красиво!

– Мне тоже здесь понравилось. Давай устроим привал, а потом догоним остальных.

Мурад тоже спешился и, сняв седельные сумки, пустил жеребца пастись. Мы быстро накрыли импровизированный стол и по братски разделили провизию. Утолив голод, я улеглась на траву, скрестив руки под головой. Мурад полусидел рядом, задумчиво жуя стебель травинки. На душе царило умиротворение и радость. Сейчас я была счастлива и хотела поделиться этим чувством со всем окружающим миром. Я ощущала жизненную энергию в каждой былинке, в каждой букашке, бегающей в траве, слышала ровное биение сердец в лошадиных грудных клетках и учащенное сердцебиение Мурада. Я повернулась к нему лицом, приподнявшись на локте, заглянула в синие как небо глаза и тихо призналась:

– Мурад спасибо тебе за все! Я так благодарна тебе. И особенно за этот счастливый момент. Он навсегда останется в моем сердце.

Я склонилась к нему, желая поцеловать в щеку, но он вдруг положил ладонь мне на затылок и, притянув к себе, поцеловал в губы. А я… Я ответила. Поддалась очарованию атмосферы, настроению и что греха таить давней симпатии. Мурад был моей детской, первой любовью и сейчас я чувствовала влюбленность. Мы целовались страстно, неистово, словно два путника умирающих от жажды, наконец нашедших источник с вожделенной водой. Тяжело дыша, мы отстранились друг от друга, мои ладони лежали на его груди, его рука сжимала мое бедро. Внезапно очнулась совесть, строго осуждая безнравственное поведение. Я, сгорая от стыда, прятала глаза и пыталась подобрать правильные слова.

– Мурад. То, что сейчас между нами произошло это…

– Юля я люблю тебя. – Мужчина смотрел на меня счастливыми, шальными глазами.

– Мурад я тоже люблю тебя. Но как друга или брата. – Пряча смятение под кривой улыбкой, я погладила его по растрепанным черным кудрям и стремительно встала. – Солнце перевалило уже за полдень. Пора возвращаться.

– Ты так говоришь из-за браслета Хаято? – Он не сводил глаз с украшения на моей правой руке.

– Нет. – Я отдернула рукав, закрывая браслет. – Да. Все сложно. Я поддалась сиюминутному чувству. Мурад я не хочу терять нашу дружбу. Пожалуйста, забудь, что здесь произошло.

Я развернулась и направилась к лошадям.

– Я никогда не забуду поляну с персиковым деревом и не откажусь от своих слов.

Я промолчала. Счастье растаяло как первый снег, оставляя мокрые, грязные следы. Я совершила непоправимую ошибку и теперь не знала, как ее исправить. Мы собрали вещи и оставили лесную поляну, не сказав друг другу ни слова. За время пути мы перебросились парой ничего не значащих фраз и то, потому что встретили отставших охотников, и приходилось поддерживать разговор. Когда мы, наконец, подъехали к берегу речушки, я мысленно вздохнула. Мурад спешившись, помог мне выбраться из седла. На его лице застыло вежливо-отрешенное выражение, мужчина с улыбкой на губах слегка поклонился и ушел. Я, размяв затекшие руки и мышцы спины, огляделась. В лагере царила суматоха. Все чествовали героя охоты. Хаято метким выстрелом из лука убил белого тигра. Его туша лежала возле ног удачливого охотника. И каждый подходил поглазеть и конечно поздравить принца. Он принимал поздравления с каменным лицом. Потом поднимали чашки, наполненные горячительным напитком. Император говорил речь. Я отошла от толпы к берегу и, усевшись на огромный камень, чертила прутиком незамысловатые узоры на земле. Ко мне бесшумно подошел Конол и мы, наконец, спокойно все обсудили. Он слушал меня внимательно не перебивая, а потом улыбнулся и пообещал что поможет.

– Завтра на восходе солнца я буду ждать тебя у озера.

Я кивнула. Он стоял рядом еще какое-то время, потом его позвали. Лагерь сворачивали. Я встала и пошла, искать свою кобылу. Обнаружила ее рядом с вороным жеребцом Хаято. Его хозяин стоял здесь же, затягивая подпруги. Приблизившись, я торжественно произнесла.

– Поздравляю Хаято-но о дзи. Вы сегодня стали героем.

– Юля прекращай. От твоего тона мурашки по спине побежали. Юкари. – Поправила я, мужчина воздел глаза к небу. – Как скажешь. Тогда может Юкари химе соизволит подарить герою свой поцелуй?

Я поднялась на носочки и коснулась губами его гладко выбритой щеки.

– И это поцелуй тому, кто сражался в неравной схватке с опасным хищником?

– С этим утверждением я бы поспорила. Тигр по сравнению с вами, Ваше высочество котенок. И мне жаль его больше.

Глаза Хаято опасно сузились, я равнодушно пожала плечами и, отвернувшись, шагнула к своей лошади. Схватившись за луку седла, я уже хотела взобраться на нее, но внезапно рядом с ухом раздался голос Хаято.

– Подожди.

– Что? – Я обернулась и уперлась взглядом в грудь мужчины, подняла глаза, он нависал надо мной подобно скале и буравил взглядом.

– У тебя в волосах что-то, – он протянул руку и коснулся моих волос, а потом показал, что оказалось у него на ладони, – персиковый цветок. Юкари в лесу что-то произошло? Мурад ходит мрачнее тучи, ты тоже как в воду опущенная.

– Нет. – Я оттолкнула его от себя и, вскочив в седло, ударила пятками в бока лошади, перебирая поводья, повернула ее и пустила шагом.