Текст книги "Канон Смерти (СИ)"

Автор книги: Александра Плотникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Но здесь ли он. Вдруг опять ушел по своим делам.

Еще раз безуспешно попробовав встать, Рей скрипнул зубами. Новый приступ боли всколыхнул память тела, еще свежую, почти не затершуюся, раскручивая воспоминания, как резко отпущенную пружину. Дарри осел на землю, всхлипнул, цепляясь когтями за деревце и крупно дрожа. В этот миг он ненавидел всех – себя, весь даэйрский род, Кота, который его зачем-то вытащил, а мог бы пройти мимо. Зачем ему бестолковое существование слабого никчемного выродка, на всю жизнь оставленного калекой из-за сиюминутной похоти таких же никчемных родителей?! Ненавидел даже Айфира, из жалости и желания поддержать наобещавшего невесть чего. Дарри не замечал, что дерево начало терять листву, а тонкие ветки кроны – сохнуть. Даже не слышал быстрых шагов на тропе.

– Рей! – низкий голос Кхайнэ долетел как сквозь вату, как из другого места. – Держись, малыш!

Кот подскочил, как ужаленный, почуяв яркую вспышку ненависти к себе от мальчишки. Ни с того ни с сего, на пустом месте этого случиться не могло, значит, с ним что-то стряслось, причем такое, что он пожалел о своем спасении. А с тем, что в последние дни он не ходил, а скорее ползал, хоть и старался сделать вид, что ничего такого с ним не происходит, причина могла быть только одна – подкативший, наконец, обратный оборот в естественный вид и рост крыльев. Что за ерунда творится с подростковой физиологией даэйров, Айфир внятно объяснить не сумел, просто заявил, что так бывает у изначально слабого потомства, и с этим надо мириться. Подавив желание съездить напарничку по шее, Кхайнэ ушел телепортом к Рею, как был, в домашней легкой одежде. Благо, все места, где малой любил проводить время, знал назубок и риска промахнуться не было.

Рей неуклюже лежал на камнях, уткнувшись лицом в древесные корни и сжимая пальцами ствол явно погибающего растения. Неужели еще и дар изволил зашевелиться? Или он просто высосал энергию из несчастного деревца?

Тело дарри время от времени сотрясали судороги. Кхайнэ подлетел к нему в несколько широких шагов, осторожно разжал закаменевшие пальцы и вынул когти из древесины. Руки ледяные, лоб покрыт холодной испариной, дыхание сиплое, мелкое – организм расходует набранную за зиму возле крепостного Источника энергию и требует еще. По-хорошему, его матери во время беременности следовало сидеть на постоянной основательной подпитке. Тогда ребенок или родился бы крылатым сразу, или не мучился так сейчас.

Кхайнэ легко поднял его на руки.

– Слушай меня внимательно, малыш, – тихо и убедительно проговорил кхаэль, стараясь пробиться к затуманенному сознанию. – Тебе нужно вернуться в свой естественный вид. Сейчас. Так будет легче.

– Я не помню, как… – сипло выдохнул ломкий голос. – Что со мной?

Его съедал страх, дикий, животный ужас перед непонятной болью, которой в его короткой жизни и так было достаточно.

– Крылья режутся, – коротко ответил Кхайнэ. И сделал шаг, желая попасть в один из тех просторных пустых залов крепости, которые никогда не использовались – их прежнее назначение осталось загадкой, нового не придумали, да и обитателей столько никогда не было, чтобы их заполнять.

Айфир уже ждал их. Приняв естественный облик и удобно разложив крылья и хвост, он сидел посреди зала. Вид у даэйра был на редкость серьезный, ерничать и болтать, как обычно, он явно не собирался. Наклонившись над Реем, ободряюще ткнул того носом в плечо, и произнес, слегка приоткрыв пасть:

– Вот видишь, а ты мне не верил. Сейчас надо обернуться, и все пойдет легче.

– Как?

– На первый раз разденься, чтобы ничего не мешало, потом научим, как обходиться с вещами и одеждой. Чтобы убирать ее при обороте, нужно уметь делать хотя бы небольшие пространственные свертки

Дарри обмер, плеснув новым приступом страха.

– Ничего не бойся, – покачал головой Кот. – Все пройдет гладко, со временем научишься менять обличье, как дышать, мгновенно.

Рей начал раздеваться с помощью Кхайнэ. Каждое движение причиняло боль, руки-ноги дрожали, голова кружилась. В ярком освещении лишенного окон круглого зала остался стоять, пошатываясь, тонкий жилистый подросток со встрепанной черной гривой и диковатым перепуганным взглядом золотистых глаз. Вдоль позвоночника, на руках и на животе чернела чешуя. Он готов был в любой момент отскочить, шарахнуться прочь от любого неосторожного или резкого движения старших. Сердце билось учащенно, неизвестность заставляла нервничать. Он впился взглядом в старшего даэйра, в очертания фигуры и детали внешности.

Айфир заговорил, не меняя даже наклона головы.

– Вспомни. Это просто. Достаточно лишь захотеть и мысленно оттолкнуться от этого желания. Если ты останешься двуногим, крылья будут резать плоть, пока не прорастут. Это несколько недель постоянной боли. А если ты сможешь обернуться, все закончится сегодня же. Вспомни свои детские ощущения от родного облика. Вспомни и потянись к ним, примерь на себя.

Легко сказать! Рей болтался словно между небом и землей и с трудом понимал, что ему говорят. Вспомнить… Он помнил все, с первого дня жизни. Но сознательно заставил себя забыть, не желая возвращаться к прошлому. А теперь надо вытащить из памяти эту… Бескрылость?

– Неправда, – шепнул на ухо Кот, чья горячая рука лежала на плече и поддерживала, не давая упасть и словно прогоняя слабость. – Ты сможешь летать. Ты можешь летать! Просто пожелай. Стань собой.

Рея затрясло. Хищник, уснувший смертельным сном в глубинах разума, услышал призыв и рванулся на волю, ударив в стену внутреннего запрета.

И еще. И снова.

Нельзя быть крылатым!

Нельзя? Разве?..

Опасно!

Почему?..

Покрывалось чешуей тело. Медленно, мучительно, через «не могу». Подгибались колени и вытягивались ступни, превращаясь в лапы. Черты лица плыли и менялись. Сведенные судорогой мышцы не давали ни вздохнуть, ни шагнуть, пока запрет боролся с желанием. Ведь нельзя же!

Нельзя? Правда? А кто тебе запретит быть тем, кем ты хочешь? Кому дано право что-то тебе запрещать, сын неба?

Рей рванулся черным полубесформенным клубком, ударился в стену, взлетел по ней до середины, отскочил, заметался. В этот момент им руководили только инстинкты, рефлексы и жажда движения – разум отступил. Давно и накрепко зажатая суть стремительно проявлялась. Слышалось рычание, заменявшее крик, и скрежет когтей по зачарованному мрамору. Когда с резким хлопком распахнулись еще нежные и мягкие непослушные крылья, он даже не понял, что произошло. Просто споткнулся и, пропахав мордой пол, так и замер, вытянув шею.

Ни Кхайнэ, ни Айфир не сдвинулись с места и продолжали молча наблюдать. А юный даэйр лежал, распластавшись по полу, и совершенно не понимал, где он находится и что, собственно, произошло. Шевелил ушами и осоловело моргал.

Но вот, наконец, до разума начали доходить ощущения тела. Золотые глаза округлились, даэйр поднял голову и заозирался, потом попытался резко вскочить, но запутался в конечностях. Лапы разъехались, и он снова плюхнулся на брюхо. Полежал, подумал, подобрал лапы. Изогнув шею, неверяще уставился на собственное левое крыло, попробовал шевельнуть. Конечность послушалась. Тогда он подтянул по очереди оба крыла и замер, медленно осознавая то, что они есть.

Это были странные и непривычные ощущения – словно выросли вторые руки с дополнительным суставом предплечья, широкой пятипалой ладонью и гибким длинным хрящом на сгибе локтя. Непослушные пальцы плохо гнулись, нежные перепонки улавливали малейшие колебания воздуха, так что даже пробирала дрожь.

Стараясь не запинаться, Рей поднялся на лапы. Шкура ходила волнами, крылья то обвисали, то складывались, гребнистый хвост нервно подергивался из стороны в сторону сам по себе. Юноша впитывал забытые ощущения и молчал. Ему не мешали.

Он был пока невелик – всего лишь с большую собаку ростом – изящен и тонок, но уже обрел очертания взрослого. Шкура, еще лишенная тяжелой брони и покрытая только мелкой мягкой чешуей, позволявшей свободно расти, слегка отливала золотом, как будто кто-то стряхнул на него металлическую пыль. Отросли главные рога, под ними прорезались еще две пары, которые со временем прикроют уязвимые уши. Морда уже ничем не напоминала собачью, но еще не обзавелась ни костяными выростами, ни шипами, а над верхней губой трепетали тонкие хлысты усов.

– Спасибо, – коротко сказал он, вложив в одно это слово всю благодарность, и вину за вспышку ненависти.

Кхайнэ улыбнулся.

– Выучись для начала, – сказал он. – теперь у тебя достаточно сил, чтобы не только поглощать книжки, но и начать осваивать полезные навыки.

– Я выучусь, – кивнул Рей. Его переполняла небывалая легкость и даже сны не казались теперь такой уж проблемой.

Нет, всю полноту обретения он еще не успел осознать и сказать, что счастлив, тоже не мог. Просто жизнь в этот момент резко изменилась, суля открытие новых горизонтов. Он успокоился и почувствовал себя увереннее перед лицом большого мира, который не ждал его, и вряд ли жизнь будет благосклонна к дерзкому юнцу. Но, тем не менее, Рей знал, что однажды будет готов покинуть уютное гнездо, предоставленное ему Котом, и начать свой собственный путь.

Глава 13 Разговор за ужином

Еще какое-то время переполняемый чувствами черный ураган носился по крепости в сопровождении прячущего усмешку Кхайнэ. Его преследовала жажда движения и полета, как выпущенную из тесной клетки на волю дикую птицу. Не в состоянии пока взлететь, юный даэйр яростно хлопал крыльями и стремглав пробегал по безлюдным коридорам, то и дело возвращаясь к Коту. А тот ждал, пока окончательно улягутся инстинкты. Не выпускать же это маленькое плохо соображающее чудовище наружу – чего доброго покалечится случайно. Кхайнэ чувствовал почти болезненную тягу в небо. И что-то во всем этом было неправильно, в самой природе этого убийственного инстинкта, нет, не так – в самом механизме его запуска. Молодняк не должен так резко срываться, без привычки, без осознания, без тренировок, одномоментно. Кхайнэ так и представлял себе эту картину: подростки с только-только прорезавшимися крыльями, одержимые желанием летать, радостно прыгают со скал в пропасть, а родители не успевают их ловить. Нет, ясное дело, что какие-то меры предосторожности есть, но это все равно несерьезно.

Он видел достаточно летной подготовки у ирлерр. Объяснять птенцам основы полета и приучать к небу аккуратно начинают еще до того, как у тех отрастают первые перья. Маленькие птицы с рождения живут с ощущением крылатости и знанием, что рано или поздно они научатся летать. Здесь же…

Когда Рей, наконец, запыхался, Кхайнэ опустил руку на колючую гребнистую холку и успокаивающе погладил, снимая остатки дурмана. Мальчишка даже не вздрогнул – видимо, оборот притупил страх прикосновений, дескать, кто же будет приставать к чешуйчатому четвероногому зверю? Наивный мальчик, еще как могут… Но тебе лучше об этом не знать.

– Пойдем, выберем тебе новые покои попросторнее.

Рей удивленно поднял морду.

– Зачем?

– Тебе наверняка захочется часто пребывать в этом виде, а расти ты будешь быстро.

Так Рей переехал из башни в главное здание, в действительно просторные апартаменты из нескольких комнат, со спальней, гостиной, маленьким рабочим кабинетом и примыкавшим ко всему этому холлом, где вполне мог свободно разлечься даже Айфир. Осмотревшись и обнюхав помещения, даэйр остался доволен. В нем уже успела проявиться некоторая склонность к сибаритству, что, впрочем, не отменяло жгучего любопытства ко всему новому и вновь проснувшейся подвижности.

Откровенно наслаждаясь нынешним своим состоянием, Рей растянулся на ковре в гостиной и взглядом попросил Кхайнэ остаться. Тот выжидательно устроился в кресле, с удовлетворением отмечая резкие перемены в эмоциях воспитанника – удовольствие от ощущений тела, восторг от тяжести за спиной, внезапно пришедшие спокойствие и уверенность в том, что он не уродец. Из его глотки раздавалось еле слышное утробное урчание, вытянув перед собой левую переднюю лапу, он внимательно разглядывал ее. И похоже, созрел для какого-то серьезного разговора.

Кхаэль ждал.

– Все так мучатся? – наконец спросил Рей о том, что сейчас занимало его больше всего.

– Не знаю, – честно ответил Кхайнэ. – Об этом тебе лучше узнать у Айфира или еще кого-то из даэйров в крепости. Я не настолько хорошо знаком с вашим народом.

– А в борделе ходили байки, что Хранитель знает все обо всех… – Рей улегся в кошачью позу, подобрав лапы и обернув вокруг себя хвост. Все еще не доверяет до конца, стремится отгородиться хотя бы внешне.

– Да, конечно, – фыркнул кхаэль. – Сам подумай, у меня на попечении тысячи миров, как я могу упомнить все подробности о каждом из народов?

На выразительной морде отразилось удивление. Что, до сих пор не понял? Ах да, об этом же никогда не говорилось прямо. Колесо для него до сих пор остается чем-то смутно-мифическим.

– Я зочу, наконец, узнать, зачем я тебе нужен. И зачем был нужен поход ко Колоннам.

Маленький даэйр пристально смотрел кхаэлю в глаза, не пытаясь, впрочем, проникнуть в мозг. В последнее время он оставил эту привычку, поняв, что разумные настораживаются, а иногда и откровенно злятся, если ощущают считывание, и могут в лучшем случае просто вытолкнуть из головы, а то и больно пнуть, чтоб неповадно было.

– Почему ты спрашиваешь о нужности? – подтолкнул Кот к более пространному пояснению.

– Ты ничего не делаешь просто так, – последовал уверенный ответ. – И никогда не помогаешь просто потому что. А если бы помог, то не стал возиться со мной сам. Взять в уплату с меня нечего, кроме меня самого, и то… – от него плеснуло горечью, а обнаживший клыки оскал должен был означать усмешку. – В определенном качестве. Так зачем я тебе?

Вот теперь отвечать надо полностью. Уверток и недосказанности он не поймет и не оценит. Но как отреагирует на правду? И с чего начать? Ладно, правда так правда.

– Я искал тебя целенаправленно, но не знал, что это окажешься именно ты.

Рей дернул кончиком хвоста, приподнял и переложил крылья, продолжая внимательно слушать.

– Я искал того, у кого есть Дар Смерти – очень редкий по нынешним временам, но жизненно необходимый на Хэйве. Даже если он слабый.

У Рея округлились глаза, он слегка отшатнулся, изумленно изогнув шею.

– Я?.. Но…

– Все признаки говорят об этом.

– Но храмовники в Канси за малейшее подозрение в некромантии сжигают на кострах! – чешуйки по всему телу от шока встали дыбом, и Рей раздулся, став похожим на вспунутого кота, только что не подпрыгнул.

– Да, некромантия считается злом во многих религиях, не только в местной, – кивнул Кхайнэ. – Просто потому, что, как правило, люди не понимают истинного назначения магии Смерти и ее смысла. А в Канси тебя сожгли бы на костре даже не за Дар, а просто потому, что шкура у тебя черная. Черные даэйры тоже считаются злом и методично истребляются. Твой сутенер оказал бы тебе медвежью услугу, выпустив тебя там.

Рей надолго потрясенно замолчал. Что ж, он сам хотел правды. Щадить его, недоговаривать – значит, подвергать опасности в будущем. Он должен знать все и быть готов к любому повороту в своей жизни. Разговор обещал быть сложным и долгим, но необходимым. Можно, наконец, подтолкнуть подростка определиться с тем, чего он хочет от жизни.

Видимо, Рей красочно представил себе те самые костры, потому что взгляд его чем дальше, тем больше темнел и становился хищным.

– Зачем? – тихо спросил он. – Почему злом? Ведь это же глупо.

– Просто потому что, – развел руками Кхайнэ. – И это не менее глупо, чем продажа сородичей в рабство людям. Иногда этим же храмовникам.

Рей насторожился:

– Что ты имеешь в виду?

– До меня доходили слухи, что некоторые из даэйрв, особенно из старшего поколения, пользуются этим человеческим стереотипом и продают на расправу или в рабство тех, кто им неугоден, иногда даже не обязательно черных.

Это уточнение не понравилось юноше еще больше. Кончик хвоста резко ударил по ковру, верхняя губа приподнялась, обнажая зубы.

– И меня тоже продали бы? – последовал закономерный вопрос. И голос звучал не по-детски холодно.

– Скорее всего да, если бы не нашлось покровителя.

В эту минуту Кхайнэ не стремился специально настроить Рея против сородичей, он всего лишь честно отвечал на заданные вопросы. И не его вина, что у битого жизнью полукровки обостренное чувство справедливости.

– Почему их от этого никто не остановит? – теперь перед кхаэлем сидел злой подросток – глаза сузились, уши плотно прижаты к голове, хвост непроизвольно хлещет из стороны в сторону.

– А кому это надо? Внутренние дела даэйров не касаются других народов – они вцепились в это утверждение всеми когтями и ревностно охраняют свой «суверенитет». Торговцы наживаются на красивых детях, храмовники получают лишние инструменты для пропаганды своих идеалов, а сантекские старейшины избавляются от тех, кто им мешает или может помешать. Ну а люди вроде твоего хозяина получают личные игрушки. Все довольны, всех устраивает – кроме самих жертв, разумеется – но они слабы, одиноки и долго не живут. Это не считая тех, кто просто рождается на материке из-за блядства самоуверенных самцов, а потом мыкается всю жизнь, тоже недолгую.

Рей слушал, замерев и опустив голову. Его картина мира опять затрещала. Он еще не пришел ни к каким выводам, но укрепившаяся было вера в существование справедливого общества снова пошатнулась.

– Я тебя понял, – произнес он, и голос впервые прозвучал низко, почти по-мужски. – Мне, выходит, крупно повезло?

– На самом деле да, – кивнул Кхайнэ. – Есть судьбы хуже. А тебя не выкинули на улицу сразу после рождения, Тоурен создал тебе приемлемые условия жизни, ну а Дар привлек мое внимание.

– И ты хочешь, чтобы я стал некромантом? – юноша взирал на мужчину внимательно, чуть исподлобья. – У меня ведь все равно нет иного выбора кроме как остаться с тобой.

– Я этого не говорил, – покачал головой Кхайнэ. – Выбор есть всегда, вопрос только в том, что выбирать. Я тебя ни к чему не принуждаю, могу лишь предостеречь от опасностей. А твое обучение напрямую зависит от проявлений и силы Дара. Если ты действительно захочешь остаться при мне – я буду только рад этому, захочешь уйти – и я помогу тебе встать на ноги. А помощники мне всегда нужны… Лишних рук у нас не бывает.

Кхаэль умолк, давая собеседнику время подумать и наблюдая за реакцией. Рей молча поднялся, прошел к высокому окну и встал на задние лапы, упершись передними в подоконник. Долго стоял так, отстраненно глядя в вечернее небо. Потом опустился на все четыре, обернулся.

– Ты говорил, признаки. Какие?

– Во-первых, тебя посещает Маар, дух Смерти. Большая черная крыса. Это я точно знаю, поскольку духи Колонн находятся в моем ведении. Во-вторых, тебе отозвался не только он, но и Фирхэ – дух Огня. Может быть, и он начнет к тебе наведываться.

В глазах Рея тут же замелькали новые вопросы, но он явно не знал, с которого из низ начать и растерянно моргал. И спросил совершенно не о том, о чем собирался.

– А почему крыса?

– Ему так удобнее, – развел руками Кхайнэ. – Ты не хочешь обернуться и поужинать? У тебя должно сейчас прилично бурчать в желудке.

– Наверное…

– Я, конечно, могу предложить тебе и сырое мясо, – сказал Кхайнэ, вставая. – Но вряд ли ты захочешь. Я скоро вернусь.

Рей остался один и какое-то время сидел, глядя на дверь и пребывая в полнейшей растерянности. Сказанное Котом никак не вязалось с ним самим несмотря на то, что являлось правдой. Ведь крыс-то приходил. И сны… Неужели они о мире мертвых? Рей не чувствовал в себе готовности вступить в этот мир.

Желания снова оборачиваться человеком тоже. Но Кхайнэ прав, в желудке бурчит.

И юноша поднялся на две ноги, уже не так мучительно сменив форму. Вот только крылья остались. С ними так не хотелось расставаться и прятать это желанное приобретение, что теперь они тяжело оттягивали спину, заставляя выпрямляться и невольно поднимать подбородок. Черные, шелковистые, еще не покрытые чешуей на пальцах, непривычно чувствительные к токам воздуха. Рей медленно расправил их, испытав тихий восторг от натяжения перепонок. Это чувство не было сравнимо ни с каким другим, и он замер, от души потягиваясь уже всем телом. И только потом принялся одеваться, напомнив себе, что надо спросить, как прятать одежду при обороте. Только вот незадача… Как поступить с рубашкой и верхней туникой, он не знал.

За этими размышлениями его и застал вернувшийся с ужином Кхайнэ.

– Спрячь крылья, надень вещи, а потом снова прояви их, если хочешь, – коротко улыбнувшись и ставя поднос на стол, посоветовал кхаэль. – Ткань не пострадает.

– А так можно? – слегка удивился Рей.

– Почему нет? Попробуй.

Юноша задумался и нехотя представил, что крыльев у него нет. Сразу стало неуютно и пусто. Он поспешно оделся и, последовав совету, вновь позволил конечностям проявиться, четко и ясно представив себе их вид и все ощущения.

Сработало!

Последним штрихом затянув верхний пояс и расчесав пятерней волосы, Рей остался доволен собой. И даже легкая ирония, с которой Кхайнэ наблюдал за ним, этого довольства не умаляла.

Юноша, наконец, сел к столу, спустив крылья по обеим сторонам изящного резного стула.

– А во-вторых? – спросил он.

Ужин, сервированный на двоих, был, как всегда, хорош. Овощи, жареная мелкая дичь, которую Кхайнэ предпочитал есть вовсе с костями, свежий хлеб с хрустящей корочкой, ароматный чай. В Ареи-Калэн питались вкусно, но без особых изысков, не делали многих перемен блюд, не пытались превратить мясо в десерт, а спиртное в суп, как по слухам делали повара в знатных домах.

Рей отломил себе птичью голень, аккуратно снял мясо с тонкой кости и принялся за еду в ожидании ответа. Он никогда не позволял себе хищничества за столом. Может быть, даэйры и рвут добычу на куски, поедая ее живьем, но мясной сок, стекающий по подбородку и рукам, самому Рею претил.

– А в-третьих… – Кхайнэ присоединился к трапезе. – Скажи, у тебя не бывает кошмаров или просто неприятных снов?

Рей нахмурился, не донеся вилку до рта.

– Это что, так заметно?

– У тебя всегда сумрачный и раздраженный взгляд, – пояснил Кот. – Особенно, если застать тебя утром.

Отпираться и отрицать не имело смысла. Да и глупо, раз уж Хранитель подмечает такие мелочи. Логичнее сейчас попросить у него разъяснений, пока выпал такой шанс. Рей вздохнул и съел остывший уже кусочек мяса.

– Я вижу серую равнину под серым небом. Голую пыльную землю, усеянную камнями. И тени, много теней. Одни маленькие и слабые, другие большие и страшные, с зелеными глазами. Иногда они этих маленьких хватают и утаскивают куда-то, иногда пытаются говорить со мной, но я их не понимаю. Там очень холодно, как будто теплу негде задерживаться…

– Это Грань мира мертвых, – пояснил внимательно слушавший Кхайнэ. – Место, куда умершие попадают перед тем, как уйти к Оси Колеса для перерождения в новую жизнь. Живым и тем, кто не имеет отношения к стихии Смерти, в этом месте делать нечего. Просто так туда не попасть. Каждый видит ее по-своему, но в серых тонах сходятся все.

Рей молча ел, осмысливая сказанное, и по его лицу ничего нельзя было толком прочесть, а эмоции он прикрыл от чтения, так что Кхайнэ мог только догадываться, что испытывает сейчас этот юный аристократ, по манерам которого в жизни не скажешь, что он родился в борделе. Оттаяв и ожив, он вернул себе ту осанку, непринужденную легкость, точность и лаконичность движений, которым его учили, готовя элитного наложника для высокопоставленных вельмож. Что бы там не вещал Тоурен самому мальчику, путь у него во взрослой жизни даже при хорошем раскладе мог сложиться только один – стать дорогой и, возможно, любимой, но все же игрушкой при дворе какого-нибудь правителя, способной участвовать в интригах и приносить иногда практическую пользу хозяину или хозяйке. Сутенер без зазрений совести все равно продал бы его рано или поздно, обставив сделку, как освобождение. Еще ни один торговец рабами, хоть обычными, хоть постельными, не упускал своей прибыли.

При всей его даэйрской любви к блестящим предметам, золоту и серебру, у Рея имелся хороший вкус, он тщательно следил за одеждой и внешним видом. Но сдержанность, проявлялась не только в облике. Рей всегда держал дистанцию между собой и окружающими, избегал почти любых прикосновений, редко улыбался и вообще проявлял чувства. Сегодняшний разговор был редким исключением из правил. Юноша стремительно взрослел лицом, испытав потрясение от услышанного. Ему уже можно было дать лет шестнадцать на вид. Вот и голос поменялся, стал ниже и глуше, грозя со временем превратиться в баритон. Что ж, ничего удивительного, если вспомнить, что у него отобрали детство. Кхайнэ очень хотелось бы знать, что крутится в голове у воспитанника, но та грань доверия, за которой он стал бы делиться с кем-то своими мыслями, еще не пройдена. Что заставило его так резко и быстро начать меняться? Крылья, сам разговор или что-то еще? Кажется, скоро тело окончательно примет взрослый вид, можно и тренировки начинать.

– Чем эти сны грозят мне? – спросил юноша, взглянув на собеседника поверх чашки с чаем.

– Я бы хотел тебе ответить, но и сам толком не знаю, Смерть – не моя вотчина, а ты – единственное существо на этой планете, у которого проявился Дар. Всех остальных перебили, но я постараюсь выяснить. Теоретически, если сила начнет расти, ты почувствуешь это и поймешь…

– Она опасна? – взгляд Рея снова стал остро-настороженным, крылья прижались к бокам и спине.

– Сейчас – нет, – кхаэль отрицательно покачал головой. – Сейчас просто есть некая предрасположенность к тому, чтобы стать магом Смерти. Я не могу сказать, будет ли Дар развиваться и не знаю, насколько ты можешь стать опасен. К тому же, у тебя есть и другие задатки, которые тоже необходимо развивать.

Рей вопросительно приподнял бровь. Он сидел, чуть отклонившись на спинку стула, прижавшиеся было крылья снова опустились. Чашку держал, едва касаясь фарфора кончиками когтей и пальцев.

– Магия не ограничивается восемью элементами, есть множество других направлений. Алхимия, артефакторика, ритуалистика, демонология и много чего еще. Большая часть сейчас, к сожалению, забыта, но кое-чему до сих пор можно научиться.

– То есть, я могу огненными шарами кидаться, например?

Кхайнэ кивнул, глотнув чаю.

– Если выучишься, то и не только шарами. Это одна из естественных особенностей твоего вида – предрасположенность к той или иной Стихии, будь то Огонь, Вода, Ветер, Земля или их проявления. Близость к живому и умение чувствовать Жизнь вокруг себя – тоже одно из естественных свойств. А вот некроманты среди вас – это большая редкость. За все время, что живу, я знал только одного даэйра-некроманта, и тот уже давно погиб.

В глазах юноши вспыхнула жадность. Он хотел знаний и умений, хотел стать сильнее и опытнее. Ради чего? Что он станет делать? Кхайнэ опасался, что открывшиеся возможности могут вскружить Рею голову, он начнет действовать, поддаваясь порывам, и наделает ошибок. Нужно не допустить подобного, найти того, кто сможет вовремя останавливать пылкого юнца. А в том, что характер у Рея на самом деле взрывной, кхаэль уже успел убедиться. Темперамент иногда все-таки прорывался сквозь прохладную сдержанность и вспыхивал, как сейчас.

– А ты можешь научить? – спросил он. – Ты, кстати, обещал показать, как делаются свертки.

– Могу, – Кхайнэ усмехнулся. Этого просто так не заболтаешь, он будет помнить о собственной цели разговора. – Но только общим вещам и некоторым навыкам. Я все-таки боевой маг по большей части. А тебе учиться убивать пока рановато.

Кхаэль отставил чашку, встал и перебрался на диван, жестом поманив за собой Рея. Тот готов был слушать и запоминать все, что ему говорят, от него так и веяло нетерпением.

– Давай начнем с основ, – заговорил Кот, стараясь избегать совсем уж менторского тона. – Ты начальный курс теории взаимодействия освоил?

– Ну да, – Рей кивнул. – Механику, оптику, теорию частиц. Ничего сложного. Теория строения звезд и планет еще была.

– Отлично, тогда я не стану слишком уж упрощать. Ты и так знаешь, что все существующее – суть энергия разной плотности, и любое взаимодействие – это взаимодействие энергии прежде всего. Так вот, магия ничем не отличается от физики и подчиняется тем же законам сохранения массы и энергии. Из ничего не сделаешь что-то, и чтобы сделать пространственную свертку, зарядить артефакт или выпустить тот же огненный шар, ты затрачиваешь энергию, неважно, свою или взятую из какого-то источника. И, в отличие от грубой физики, главные инструменты любой магии – это воля, вера и желание. Не хватит воли – и реальность не подчинится твоему желанию ее изменить. Не будет веры в то, что ты делаешь – и у тебя вообще ничего не получится. Так же и с оборотом у полукровок. Вам ломают веру в то, что вы можете это сделать, вас лишают воли и отбивают желание что-то менять в себе. Поэтому вы не можете оборачиваться до тех пор, пока вам убедительно не объяснят обратное.

Рей слушал, чуть ли не вывернув в сторону Кхайнэ уши и впитывал слова, как сухая земля – воду. А слова падали на благодатную почву. Прорастут быстро и обильно.

– Значит, если я пожелаю и поверю в свое желание, то я могу, например, гору сдвинуть с места? – спросил он.

– Теоретически да. На практике у тебя не хватит ни своих, ни заемных сил, чтобы провернуть такое. Это заставит меняться всю планету, возможно вплоть до экосистемы и климата. Нужно серьезно думать о последствиях такого шага.

– А на что хватит?

– В любом деле нужна тренировка, – Кот достал из кармана небольшую серебряную подвеску в виде кинжала. – Воин упражняется и тренируется чтобы стать сильнее телесно, маг обязан тренировать душу и укреплять дух. Чем выше нагрузки, тем больше потом запас собственных сил. И, между прочим, ничего не мешает совмещать оба этих пути, если есть желание и талант. Пройдя второй оборот, ты получил достаточно большой энергозапас, чтобы начать учиться. Я или Равьен-эрхе можем объяснять тебе, если ты действительно хочешь.

– Конечно хочу, – отозвался Рей с полной готовностью в голосе. Для себя он уже все решил.

– Хотеть мало, – покачал головой Кот, поигрывая подвеской. – Важно не только знать, чего ты хочешь, но и как ты будешь этого добиваться. Без знаний, на одной лишь интуиции можно наворотить таких дел, что потом века три расхлебывать будешь и не расхлебаешь, а то и просто погибнешь по дурости. Мы, конечно, многие знания утратили из-за войн, но все же, кое-что осталось. Вот смотри.

И Кхайнэ опустил руку с зажатой в пальцах безделушкой. Болтаясь и звякая, та медленно растворилась в воздухе.