Текст книги "Лицом на ветер (СИ)"
Автор книги: Александра Турлякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)
Обошёл ещё несколько домов, но тут всё обходилось без насилия. Плачущие дети, испуганные женщины, обозлённые мужчины, убитые собаки, выброшенный на улицу домашний скарб – это да, это в каждом дворе. Но в остальном приказы выполняли, если так и будет, может, на этот раз обойдётся и без большой крови и насилия.
На небольшую площадь в центре посёлка согнали всех жителей, проверяли мужчин на наличие ран и свежих увечий. Если бы были, значит, недавно принимали участие в нападении на обоз, сталкивались с легионерами охранения. Но таких почему-то не было. Значит, спрятали или укрывали где на болотах или в дальних посёлках племени. Чтобы выяснять это, надо опрашивать каждую семью отдельно, и значит, оставаться в посёлке не на один день, ну и не силами одной центурии это делать. А на это приказа не было. К вечеру надо закончить и уйти из поселения.
Центурион медленно обходил столпившихся свенов. Делить мужчин и женщин не стали. Мужья стояли с женщинами и с детьми. Вперёд вытолкнули стариков. Спрятались за них, что ли? Что за люди? Варвары они и есть варвары…
– Я хочу видеть вашего вождя! – заговорил первым на своём плохом свенском, может, и на плохом, но его поняли. Вперёд вышел один, встал напротив и смотрел прямо, без страха или заискивания. Седые усы и виски, серые внимательные глаза. Как Гален сказал? Они же с Криксом родственники?
– Ты – вождь? – Марк смерил его долгим взглядом сверху вниз. Серебряные браслеты на запястьях и толстый массивный торк на шее, он не из бедных и цену себе знает.
– Я… А что случилось? Зачем вы здесь? Подати Риму мы выплатили уже, так что…
Центурион сделал к нему быстрый шаг и глянул в лицо, зло суживая тёмные глаза.
– Здесь я задаю вопросы!
Свен пожал плечами и ничего не ответил на это, хотя смотрел в лицо римскому центуриону сверху, настолько был выше ростом.
– Когда в последний раз у вас были друиды?
– Две луны назад…
– Долго были?
– Пару дней… – Центурион промолчал на этот ответ, и вождь продолжил, поясняя: – Пахали тогда, некогда было их слушать… Обряды провели и ушли…
– Три дня назад на юге, совсем рядом с вами, было совершено нападение на обоз. На дороге… Что вы все знаете об этом?
Германец не удивился даже, посмотрел спокойно исподлобья и ответил негромко:
– Нам нет до этого дела. Мы не участвовали…
– Это совсем рядом…
– Ну и что? Людей из моего посёлка не было там.
– Неужто? – Свен молча глянул хмурым взглядом из-под седых бровей и усмехнулся в усы, а центурион продолжил: – Утверждаешь? Уверен? А если я сейчас прикажу каждому мужчине здесь снять одежду, я найду на них свежие раны и перевязки? Ну?
– Нет! Наших никого не было там! Поверь, центурион, зачем мне лгать тебе? Моих людей не было!
– А чьи – были? – Центурион угрожающе качнулся вперёд лицом к лицу свена, и снова опасно сузил чёрные глаза. Он был меньше ростом, но не был слабаком, за его спиной стояла целая центурия. И это были воины, умелые, профессиональные, прошедшие через стычки и штурмы.
Вождь замялся, смутился и опустил глаза.
– Не знаю… Моих точно не было. Мы в это время на охоту ходили. На лося… Мясо, рога, шкуры можем показать, всё свежее… Почти все мужчины уходили, одни мальчишки здесь оставались… Зачем мне лгать тебе, центурион?
– На лося, говоришь? – переспросил римлянин, не веря ни единому слову. – Знаю я вашу охоту…
И тут из столпившихся свенов вышел вперёд ещё один, встал рядом с вождём, и Марк узнал в нём Крикса. «А вот и ты… Как говорят, охотнику и зверь навстречу бежит… А я искал тут тебя по всему посёлку…»
– Да ладно тебе, центурион, неужто мы не договоримся?
Он не смотрел в лицо римского офицера, смотрел куда-то мимо и улыбался, переглядываясь с вождём племени, и только тогда, когда глянул в упор, узнал, и голос его оборвался, переходя на шёпот.
– Нет, Крикс, – Марк зло усмехнулся, – с тобой мы точно договариваться не будем…
Повисла долгая томительная пауза. Они смотрели друг другу в глаза. Всё прошлое накатило вдруг и встало между ними, будто случилось только вчера, будто и не было этих двух лет.
– Мне говорили, а я не верил, думал, быть такого не может. Даже не столкнулись ни разу за это время… И какая мга вывела тебя через болото? Каким своим богам ты что наобещал?
– Ты думал, я сдохну там? Стрелу пожалел? А зря…
Крикс несколько раз задумчиво кивнул, соглашаясь со словами центуриона, следил остановившимся взглядом.
Это точно, зря…
– А я ничего не пожалею. Не уйду, пока тебя не грохну…
Крикс усмехнулся в свои поседевшие усы.
– Надо было тебя вместе с ней положить… рядышком…
При этих словах центурион не сдержался и кинулся вперёд, ударил седого германца в лицо, роняя на колени, и между ними встал вдруг свенский вождь, стоявший ближе всех. По рядам легионеров пробежал вопросительный ропот: мало, кто понимал, что здесь происходит.
– Эй, эй, центурион, что это здесь происходит? – Вождь быстро глянул на своего родственника: – Крикс ты знаешь его?
– А кого он в крепости не знает? – зло процедил сквозь зубы центурион, удерживаемый вождём племени, только это не давало ему броситься на Крикса. – Убери руки! – Сбросил с себя руку седого вождя, резко дёрнув плечом.
– Ты что это, центурион, творишь? Ты чего кидаешься на моих людей? Он без оружия и тебе не угрожает, зачем ты зря расправу чинишь? Вы же всё по закону привыкли делать, а ты…
– Я? – усмехнулся зло. – А ты его спроси!
Крикс ничего не ответил, а только ухмыльнулся, поднимаясь с земли, глядел с улыбкой. Вождь был прав: он сейчас выполнял все требования римского офицера, не держал оружия в руках, никому не угрожал и ни на кого не кидался. Убьёшь его сейчас, и жалобы начнутся. Хотя сейчас такое время, кому какое дело, при каких обстоятельствах был убит тот или другой свен?
Марк подошёл к одному из ближайших легионеров, что стояли рядом, и приказал хмуро:
– Меч свой дай!
Легионер подчинился, и центурион вернулся к Криксу, кинул ему под ноги короткий римский меч, вытащил из ножен на левом боку свой.
– Бери…
Крикс усмехнулся, передёрнув плечами, заговорил:
– Да брось ты, центурион, не буду я твой меч брать! Зачем? Чтобы ты убил меня с чистой совестью? Ну уж нет!
– Я тебя так и так убью… с ним или без…
– Это – римский меч, я таким драться не буду… Найди мне наш… Подлиньше да потяжелее…
– Ты что, капризничать будешь, как баба? – Усмехнулся. – Мне всё равно, я могу и так тебя грохнуть, без меча… – И тут его перебил громкий возглас:
– Нет! Не надо! Не делайте этого! – Из толпы свенов к ним метнулся молодой парень из местных, проталкивал столпившихся, пробираясь вперёд. Глядел на центуриона открыто, без страха: – Перестаньте! Пожалуйста! Не надо… Прошу вас…
Центурион перевёл на него взгляд и стиснул зубы. Это ещё, что такое? Кто это? Вслед за парнем в толпе свенов дёрнулся Гален, окрикнул громко:
– Не надо, Берен, не лезь!
Но парень стоял уже рядом с Криксом, смотрел тревожным взглядом на римских легионеров и центуриона.
– Ты зачем вылез? – В голосе Крикса Марк впервые за всё время уловил незнакомые ноты.
– Не надо, отец…
– Отец? – Центурион резко перебросил удивлённый взгляд с лица парня на лицо Крикса и тут же всё понял.
Конечно же, это его сын, тот самый Берен, про которого говорила Рианн. Они в семье Крикса считали, что он попал в плен к римлянам, так в святилище жрецы нагадали. Именно для обмена на сына Крикс и купил Марка в другом племени, но мальчишки в плену у римлян никогда и не было. Он вот он где, живой и здоровый! Как это могло получиться? Он аж задохнулся от накативших в один миг эмоций. Что? Как это?
Крикс так и не простил Риму смерти младшего, самого любимого сына, он и Рианн убил, и последние слова его были: «Сына за сына…» А теперь, выходит… Что выходит? Он жив, а Рианн и её ребёнок – нет?
Все эти два года, каждый прожитый день, Марк переживал одно и то же раз за разом, он думал об этом постоянно. Он мог понять Крикса только за одно – за смерть ребёнка!
А теперь он, оказывается, жив!
Так за что умерла Рианн?
За что умер ребёнок Марка?
Его сын! Его женщина!
– Отец, говоришь? – прошептал побелевшими губами, и в голосе его не было жизни.
Центурион качнулся вперёд и занёс руку, замахиваясь мечом на парня-свена, шепнул зло:
– Сына за сына…
– Нет!
Это уже Крикс, понявший вдруг всё, что творилось сейчас в душе римского офицера, метнулся вперёд и закрыл сына собой. Говорил быстро срывающимся шёпотом:
– Не надо… я сам не знал… никто не знал… Он не у ваших был… Он в другом племени… раненый… Только зимой вернулся… Не надо… Прошу тебя, центурион, не убивай моего мальчика…
– У тебя другой есть… – процедил сквозь зубы.
Крикс момент медлил, с мольбой глядя на центуриона. Такого выражения на его лице Марк не видел никогда. Ни разу ещё за всё время, сколько он знал его, он не просил римлянина ни о чём, всегда свысока глядел, с ненавистью или с презрением, пока в плену у него жил. Горделивый свен, потомок отца-германца. А тут…
Что это? Так дорожит своим мальчишкой?
«А что ж ты тогда его против наших таскаешь? Если он так дорог тебе, что ж ты его не бережёшь? Почему рискуешь его жизнью?» Мысль эта пробежала в голове в одно мгновение. Все вокруг замерли, ожидая, что же будет, и легионеры молчали, и свены притихли, и даже вождь не пытался вступиться за родственника.
– Прости меня за неё… если бы я знал… – прошептал Крикс.
– Ты, даже если бы и знал… – процедил Марк через зубы.
Да, он помнил о ненависти Крикса к Рианн, о том, что тот не мог простить её отца, что никогда не желал видеть её рядом со своим старшим сыном. Мстительный и злопамятный, он так ненавидел её, что даже готов был жизнь старшему своему испоганить, и не простил его и из дома выгнал, лишив всего. Ты, Крикс, даже если бы и знал, что Берен жив, всё равно бы живой Рианн никогда не отпустил. Тем более, женой римского центуриона. Ни за какие деньги. Ты хотел, чтобы она постоянно мучилась. Ты бы костьми лёг, нашёл бы её в крепости, потом, но всё равно убил бы… Последнее, что напоминало тебе о сопернике…
И злость охватила его такая, что перебороть её он не смог. Рубанул мечом наотмашь со всей силы, чтоб наверняка, целя в шею, но был он ниже ростом, поэтому не убил мгновенно, снеся голову. Перерубил шею и все сосуды, и Крикс рухнул, как подкошенный, в последний миг успел увидеть ещё, как бросился к нему младший сын. Пару раз дёрнулся и затих в луже дымящейся крови…
Ну вот и всё… Он два года этого ждал… Представлял, как это будет. Обещал себе, что найдёт его, что убьёт его обязательно. Пусть на это уйдут годы! А Крикс словно чувствовал что-то, избегал его в крепости, перестал захаживать в таверны. Но всё равно не ушёл от своей участи. Марк нашёл его, как хотел, и убил, как собирался эти два года. Но смогло ли это вернуть ему Рианн? Принесло ли это покой в его сердце?..
Почему на душе противно и гадко, как никогда прежде?
Стоял и смотрел сверху на младшего сына Крикса, стоящего на коленях над телом отца.
– Отец… Нет… О, Донар… Отец… О, боги…
Мальчишка глянул на центуриона снизу таким ненавидящим взглядом пронзительных синих глаз, что, если бы взглядом можно было убить, Марк сейчас же сгорел бы, как от молнии Юпитера.
– Он убил мою жену и ребёнка… – прошептал ему сверху, будто этот факт сейчас мог утешить молодого свена, примирить с потерей. Он потерял отца, уважаемого здесь человека, родственника вождя, и убили его безоружного и на глазах у всего посёлка бесславно…
Нет, никогда этот парень не простит этого, никогда не смирится, никакие оправдания сейчас не убедят его в правоте совершившегося. Отец его был подлецом и жестоким убийцей, но для него он был и оставался отцом.
И Марк перебросил взгляд на Галена. Так и есть. И тот тоже смотрел на него огромными глазами непонимания и злости. Да, может быть, он и спас его жену от насилия и смерти, но и отца его тоже он же убил. Какой бы ни был Крикс со своим старшим сыном, как бы ни наказывал его, как бы ни ругал за непонятую любовь, но Крикс был его отцом. Плохим ли, хорошим, но отцом. И такую бесславную смерть близкого человека ему, центуриону, не простит даже он, пусть и любил он в своё время Рианн и до сих пор помнит о ней…
Марк пробежал взглядом по лицам растерянных свенов и сделал шаг в сторону от убитого Крикса. Ближе всех к нему сейчас был Варний, смотрел с усмешкой, а потом спросил на латинском:
– А как же ваш приказ, господин? Без насилия, без лишней крови? Что это было, центурион?
Марк глянул на него исподлобья и хмуро бросил:
– Не твоего ума дело…
– Что он сделал-то? Он даже меча не поднял…
Конечно, всё это время центурион разговаривал с местными на свенском языке, да и с Криксом тоже, поэтому почти все легионеры тут ни слова не поняли, и задавались вопросами, что же случилось, почему их центурион убил этого седого свена?
Марк не стал ничего объяснять, и Варний снова спросил:
– За что ты его, центурион? Что он сделал?
– Жену мою убил… беременную… – ответил зачем-то, хотя и не хотел никого в свои личные дела посвящать. И не зря, потому что Варний тут же спросил с улыбкой:
– Так у тебя жена была?
И Марк вспылил:
– Всё? Наговорился? Хватит! Собирайтесь! Мы уходим… – Обернулся к местным и крикнул: – Разошлись по домам! Быстро!
Повторять приказ свенам не пришлось, все как-то быстро разошлись, осталась только семья Крикса: всхлипывающая жена, оба сына, невестка, рабы… Но Марк на них уже не обращал внимания! К Плутону всё! Пошло оно подальше до самого Гадеса!
– Быстрее! Пошевеливайтесь! – подгонял легионеров, собирающих оружие свенов на лошадей, отобранных у свенов в посёлке.
Конечно, кто-нибудь из легионеров расскажет о том, что случилось вышестоящему центуриону, и Марка больше не поставят главным над центурией при подобной акции. А может, всё и обойдётся, кто знает.
Хотелось быстрее вернуться в крепость, в тепло и определённость. Но сможет ли он забыть о том, что случилось? Не так он себе всё представлял. Оно останется с ним на всю жизнь. И когда он будет вспоминать Рианн, рядом с ней всегда будет стоять тень Крикса – её убийцы и мучителя…
Когда центурия вышла из посёлка свенов, на лицо центуриона сорвалась с неба первая холодная снежинка наступающего снегопада. И он в первый момент вздрогнул от неожиданности, от холодного прикосновения к щеке, будто кто мокрым пальцем провёл. Но потом поднял лицо к небу, всё понял и улыбнулся. Снег пошёл… Ну, наконец-то… Хвала Юпитеру…
