Текст книги "Лекарь короля драконов (СИ)"

Автор книги: Александра Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Глава 23.4

Вместо ответа Таргос махнул рукой, приглашая нас сесть.

– Сначала о делах. Вальтера сдалась, так что самое время ввести войска и разобраться с остатками некромантов.

Эйден отодвинул стул, усадил меня, сам сел следом.

– Вы, я так понимаю, отбудете в Вальтеру, принимать капитуляцию. Позвольте отправить с вами генерала Ло.

– Полететь должен ты, – отрезал король.

Я почувствовала, как метка на запястье стала пульсировать сильней. Эйден, похоже, сердился, но на его лице была мягкая улыбка. Лишь глаза стали чуть темней.

– Я предпочел бы остаться с невестой. Надеялся представить вас друг другу в спокойной обстановке.

– Это Элиана Гринтейл, я в курсе. А твоя невеста, я уверен, прекрасно знает кто я. Ты полетишь, а мы с Элиной как раз познакомимся поближе, поговорим.

Теперь уже мое сердце забилось чаще. Эйден погладил мою руку под столом, успокаивая. Таргос демонстративно взял булочку, разрезал пополам и начал намазывать маслом. Он похоже считал, что разговор окончен.

– Моя невеста…

– Твоя истинная, – резко поправил сына Таргос, – пока не невеста. Для начала вам обоим следовало бы получить мое благословение.

В прохладной столовой стало ощутимо теплее. На этот раз уже я погладила Эйдена по руке. Драконы впились взглядом друг в друга. Молчание казалось длилось вечность.

– Отец, Элиана моя истинная, я прошу вашего разрешения на брак.

Я вздрогнула. Никогда еще не слышала, чтобы голос Эйдена звучал так холодно. В нем звенела ярость. Я уже готова была вскочить из-за стола и сказать, что все это не обязательно, особенно ссориться из-за меня, но Таргос меня опередил.

– Не возражаю, – король откинулся на спинку кресла, видимо удовлетворенный тем, что сын подчинился, – Но в Вальтеру полетишь все равно. В списках пленных значится чета Гринтейлов в полном составе. Тебе следует попросить у отца Лианы ее руки, а затем освободить. Можно и в обратном порядке.

Я вздрогнула, пытаясь осмыслить слова Таргоса.

– Они живы? – я услышала свой дрожащий голос со стороны.

– Вельможи не решились убивать лучших лекарей континента в военное время. Их поместили в темницу.

– Папа цел? Мама цела?! – глаза защипало от слез.

Кажется я так вцепилась в руку Эйдена, что даже дракон поморщился.

– Я должна лететь… я полечу с Эйденом… мне нужно их увидеть.

Перед глазами стояли лица родных, их смех. Усталые глаза отца, нежная улыбка мамы.

– Вы останетесь под моей защитой, тем более у меня появилось к вам очень много вопросов.

– Я не понимаю, – выдавила я из себя.

Эйден осторожно вложил мне в руки стакан воды. Кажется он сам был взволнован и удивлен. Я махом осушила стакан и уже собиралась спорить, а может и упрашивать, но в зал вошел военный гонец.

Он был одет в парадный мундир и, судя по тому, как напрягся Эйден, визит этот не был запланирован.

– Ваше Величество, – гонец поклонился, – У меня к вам важные вести. Прошу аудиенции.

– Говори здесь, – отмахнулся Таргос, наливая себе крепкого чая, – здесь наш генерал, уверен он все решит.

Гонец замялся, а потом неуверенно промямлил, глянув на меня.

– Это вопрос скорее… семейный.

Таргос отставил чашку и гордо вскинул голову.

– Попробуйте меня удивить.

– Вашу сокровищницу разграбили, Ваше Величество. Мы пока не знаем, как это случилось, но…

Эйден поперхнулся чаем, пробормотав, что взломать магическую защиту невозможно. Но Таргос махнул гону рукой.

– Если это все, то я уже в курсе. Вы свободны.

Гонец поспешил ретироваться, а Таргос, как ни в чем не бывало, продолжил завтракать, осторожно выкладывая на тарелку паштет.

– Как? Почему? – Эйден удивленно смотрел на отца, – Откуда ты знаешь?

Таргос пожал плечами и указал ложкой в мою сторону.

– Потому, что твоя невеста явилась на завтрак в тиаре моей прабабушки.

– Что… как? – Эйден кажется поперхнулся словами, уставившись на меня.

– Кажется, я кого-то убью, – прошептала я, медленно поднимаясь из-за стола, – прошу меня простить.

Я спешно выбежала из столовой и как только двери столовой за мной закрылись, заорала во все горло.

– Мира! Агата!

Глава 23.5

Тихо рыча, я наступала на дамочек, жмущихся в углу кухни. Со стороны можно было подумать, что я тиран, а они два невинных одуванчика в пуховых платочках.

Платья в скромный цветочек, выглаженные переднички, руки в муке, тесто на подходе. Ага!

– Мафия! Разбойницы!

Мира и вдовушка Агата замерли и по очереди хлопали глазами, будто понятия не имели, о чем я говорю.

– Награбленное приданое?! Серьезно?!

Агата всплеснула руками:

– Детонька, так ведь на нем не написано. Чье оно там…

Мира активно поддакивала, как бы невзначай шаг за шагом, отступая к двери.

– Неловко вышло, признаю, – сказала она, замерев под моим взглядом, – Ну, кто ж знал…

– Можно было бы и догадаться, – вставила свое слово Агата, с укоризной смотря на подругу, – тоннели-то под замкам дракона. Я ж говорила, надо подумать, а ты все… замолчи и тащи, замолчи и тащи…

Я простонала, похоже, единственное, что смущало дамочек, так это что их застукали.

– Как вам вообще это в голову пришло?

– От «Бархатных сердцеедок» и не такого можно ожидать, – раздался язвительный голос Таргоса.

Я обернулась. Король стоял в проеме, прислонившись плечом к косяку и ухмылялся.

– Что за сердцеедки?

Я удивленно посмотрела на Миру и Агату, и, надо сказать, прямо на моих глазах произошла метаморфоза. Мои бабушки-одуванчики выпрямились, Мира затянула платок потуже.

– Мы не при делах, – буркнула она.

– На пенсии мы, – добавила Агата.

Кажется король опять знал чего-то, чего не знала я.

– Что происходит, объясните уже!

Король со вздохом подошел ближе, смерил дамочек взглядом и посмотрел на меня, как на нашкодившего котенка.

– А то, что ты протащила в замок известный криминальный тандем «Бархатные сердцеедки». Брачные аферистки, соблазнительницы, воровки. Смену себе готовите?

Таргос сделал шаг вперед, я испугалась, а вот Мира с Агатой ни капли. Вдовушка уперла руки в бока, отчего ее пышный бюст сердито подпрыгнул.

– Мы на пенсии, сказано тебе.

– Вы в ссылке за контрабанду, – не сдавался король, – Пытались провезти в панталонах тридцать килограмм магических кристаллов.

Я переводила взгляд с дамочек на короля и обратно и не могла поверить собственным глазам.

– Шестьдесят! – Мира вышла вперед, – И провезли бы, если б не чертов кот.

– У нее аллергия, – вставила слова Агата, – чихнула неудачно.

– Это мне неинтересно, – отмахнулся король, – лучше расскажите, как проникли через магическую защиту.

Мира и Агата переглянулись, а затем вдовушка спросила:

– Отпустишь потом?

Таргос кивнул и демонстративно сел за стол. Даже в кухне для прислуги, в простых брюках, рубашке он был настоящим королем. Ему достаточно было взять стакан и отставить от себя, чтобы из соседней двери выбежал слуга и налил ему вина.

Я обессиленно плюхнулась на лавку и обреченно вздохнула. Суетящийся вокруг Таргоса слуга сунул мне в руки чашку с ароматным чаем, и дамочки начали рассказ.

Король драконов оказался прав. Перед нами стояли в прошлом очень знаменитые криминальные дивы, которые с легкостью обводили вокруг пальца знать всего континента, оставляли после себя пустые тайники и разбитые сердца.

А кражу драконьих сокровищ совершили так, по старой памяти, при помощи осла, самодельного клея, сковородок и веревки.

С каждым их словом глаза короля становились все круглее, а затем на губах появилась искренняя улыбка.

Драконьи сокровищницы существовали из поколения в поколении и защищались древней магией. Даже если знать, где находится вход, двери не откроются перед тем, кто пошел туда со злым умыслом.

Но даже те, у кого самые чистые помыслы, оказавшись в зале скорее всего поддастся искушению что-то потрогать, а то и забрать.

Но стоит непрошенному гостю коснуться чего-то и егоя настигает проклятье жадности. Он уже не может покинуть сокровищницу. Сходит с ума от богатств, навсегда остается в хранилище.

Вытащить человека оттуда нельзя ни порталом, ни заклинанием. Легенды о сокровищницах ходили как среди простых людей, так и среди воров гильдии.

Поговаривали, что нет гарантий, что в драконьей сокровищнице вообще есть золото.

Один дракон, например, имел обыкновение хранить там урожай на случай голода, мол, время иначе течет, продукты не портятся.

Мира и Агата подошли к задаче с фантазией. Узнав расположение входа, они вместо человека запустили туда осла, предварительно завязав бедняге глаза.

Бедное невинное животное с самыми чистыми помыслами, а именно найти морковку, коварно обмазали клеем, для верности прицепили по бокам несколько липких мешков и запустили в сокровищницу.

Несчастное животное шло на запах морковки спереди, как вдруг сзади начали громыхать сковороды. Чем больше он метался во мгле, тем больше грохота выходило. Перепуганный зверь врезался в стеллажи с утварью, пытался вскарабкаться на гору монет, тыкался по стенам, пока старушки не сжалились и не вытащили его за веревку обратно.

– Не так сложно было ограбить вас, господин король, как оттереть чертов клей с награбленного, – закончила рассказ Мира.

– А осел? – выдавила из себя я, вспоминая, что кажется слышала его вопли где-то в развалинах Академии.

– Пришлось побрить, – пожала плечами вдовушка.

– Не волнуйся, милая, мы дали ему морковку, – добавила баба Мира, увидев мое страдальческое лицо.

Таргос допил вино, кажется это был третий стакан, и поднялся с места.

– Спасибо, насмешили, – сказал он, правда на холодном лице больше не было и тени улыбки.

– Мы все вернем! – воскликнула я, вскочив с места, – только не сажайте их в темницу, пожалуйста!

Таргос смерил меня взглядом и покачал головой.

– Мне недолго осталось, все и так твоим будет, – король обернулся к Мире и Агате, – готовьте Элиану к свадьбе. Девушке надобно выглядеть прилично.

– Вот и я говорю, – начала Мира, но осеклась под строгим взглядом короля.

– Эйден вернется с твоими родителями и благословением. Откладывать не будем.

Глава 24

Эйден стоял в богато украшенном тронном зале, уже полным гостей. Перед троном отца установили ритуальный камень для обряда, отчего эта часть стала похожа на храм. Храмы Эйден не любил. Чтобы не утяжелять церемонию, они с Элианой запретили ставить скамьи. Сразу после ритуала танец жениха и невесты, затем бал.

В ожидании начала гости перемещались, сбивались в группы, угощались легкими закусками. Народу было полно и только центр зала был свободен, никто не пересекал путь, по которому Эйден должен провести Элиану к алтарю.

Все выглядело идеально. Просто замечательно. Даже отец спустился с трона и стоял с родителями Элианы, миролюбиво улыбаясь. Похоже они обсуждали учреждение новой Академии. Семья Элианы еще не до конца оправилась после плена, бледноватые, худые они там не менее улыбались и, кажется, были счастливы.

Мира и Агата, которые находились на свадьбе чуть ли не под конвоем, подсовывали родителям закуски. Кажется смогли накормить даже короля.

И все же Эйден нервничал и прекрасно отдавал себе в этом отчет. И дело было не в возможной опасности: враги заточены в темницы в замке Долины, Амброзий заморожен магами и отправлен на хранение в башню отчуждения, Макса отослали к двоюродной бабушке, а некроманты уже отбывали наказания согласно приговорам. Нет, дело не в этом, а в том, что он уже шесть часов не видел Элиану. А его ненаглядная невеста имела дурацкую привычку пропадать, сбегать, исчезать в самый неподходящий момент.

Эйден снова прислушался к внутреннему чутью и вздрогнул. Как знал! Элиана покинула комнату и спешила куда-то вниз по лестнице. Эйден уже научился отслеживать ее по метке истинности.

Старательно удерживая на лице улыбку, Эйден отставил бокал, махнул отцу и вышел из зала. Закрыл за собой высокие створчатые двери и тогда уже рванул, ругая себя, что не приковал невесту к дурацкому ритуальному камню еще вчера.

Передумала? Испугалась? Околдована?

Эйден, сжав зубы, срезал путь через старую лестницу. Спрыгнул через пролет. Где-то рядом слуга от неожиданности уронил поднос, но Эйден не обратил внимания. Не до того. Миновав длинный коридор, он нажал на потайной рычаг за гобеленом, раскрыв проход, которым пользовался ещё в детстве. Прямо из холла он выскочил в прохладное полутёмное помещение конюшни, где стойкий запах свежего сена и травяных отваров смешивался с лёгким ароматом хвои.

Именно там, в самом дальнем стойле, он увидел её. Элиана, склонившись над единорогом, что-то тихо шептала ему, осторожно касаясь шеи.

Эйден прислонился к деревянному столбу и выдохнул. Он-то был готов увидеть невесту на коне и уже скачущей куда-то вдаль. С нее станется.

Но все было мирно. Единорог лежал на мягкой подстилке из свежего сена, его сверкающий серебристый бок вздымался медленно и тяжело. Грациозное, прекрасное существо. Его рог слегка мерцал, будто отражая свет звёзд. Выглядел он все еще слишком худым и слабым, но явно лучше, чем когда его сюда принесли.

Эйден замер, наблюдая, как Элиана по-хозяйски проверяет пульс и вливает в беднягу горький лечебный отвар.

Она была невероятно хороша. Сосредоточенная, уверенная в себе, в искрящемся жемчужно-сером платье. Непослушные рыжие пряди были собраны в высокую прическу, в них поблескивала тиара прабабушки, а вернее уже Элианы. Отец подарил на свадьбу

Эйден тихо рассмеялся, покачав головой.

– Это навсегда, да? Будешь вечно кого-то лечить? – в его голосе звучала смесь шутливого упрека и восхищения.

Элиана, вздрогнув, обернулась. Но увидев Эйдена, разулыбалась, на щеках выступил румянец.

– Я же лекарь, – ответила она, снова повернувшись к единорогу. – Прости, я так нервничала, переживала, что средство не подействовало. Поняла, что не могу пойти к алтарю, не проверив…

– И как? – Эйден сделал шаг ближе, разглядывая точеную фигуру невесты.

Элиана коснулась рога единорога, поглаживая его мягко.

– Кризис мы пережили. Дальше должно быть только лучше.

Эйден подошёл к ней почти вплотную и остановился. Она была такой невероятно красивой и настоящей: румяной, с блестящими глазами, чуть взъерошенными рыжими локонами, спадающими на плечи, пахнущую лекарствами и травами. Её присутствие заполнило всё его существо теплом.

– Ты выйдешь за меня? – слова вырвались из груди сами собой.

Элиана удивленно пробормотала:

– У нас уже свадьба… – но его взгляд заставил её замолчать.

Эйден был серьёзен как никогда. Он опустился на одно колено прямо перед ней, беря её свободную руку в свою.

– Я понял, что так и не спросил тебя по-настоящему, – тихо сказал он. – Элиана Гринтейл, ты выйдешь за меня?

Элиана счастливо улыбнулась и бросилась ему на шею. Это было так неожиданно, что Эйден не удержал равновесия и неуклюже плюхнулся на пол, увлекая невесту за собой.

– Да! – почти выкрикнула она, сжимая его в объятиях так, будто боялась, что он исчезнет, – Эйденборн какой-то, выйду!

– Эйденбран, – поправил он, смеясь, – Имя хоть выучи.

– Не могу запомнить!

– Представь, что это название лекарства.

– Очень похоже! – смеялась Элиана. – Настойка Эйденбрана! Или мазь? Отвар? Надо использовать.

– Только попробуй назвать так что-нибудь! – он притянул её ближе. – Увидишь, что будет.

– Всё уже вижу, – ответила она, уткнувшись носом ему в шею.

Эйден закрыл глаза, вздохнул и почувствовал, что именно сейчас, в этот момент, он счастлив. По-настоящему, однозначно и бескомпромиссно.

Глава 25

Гости взволнованно ожидали начала церемонии. Жених и невеста куда-то подевались, все никак не выходили.

Мира устало прислонилась к колонне, выудила из декольте флягу и отхлебнула причмокнув.

– Надо б короля тоже женить, а то чахнет, – сказала она, протягивая флягу Агате.

Вдовушка хмыкнула, хлопнула и вздохнула.

– Надо в шар глянуть, сколько годков прошло? Может, истинная его уже переродилась, – задумчиво пробормотала она, – подержи-ка, гляну.

С этими словами Агата передала флягу Герхарду, который сначала взглянул на вдовушку с недоумением, но затем пожал плечами, взял и тоже отпил, жмурясь от крепости.

Мира глянула, как краснеют уши мажордома, и быстро поднесла ему тарелочку с маринованной капустой.

– А говорили, что ушли в отставку в капитанском чине. Это что ж за войска такие ванильные, чаек что ль на дежурствах пили?

Герхард ответить на выпад не смог, отчаянно хрустел капустой. Мира снова окинула зал тоскливым взглядом и вздохнула.

За это время она бы унесла половину ювелирных украшений, а может быть прихватила б с собой и чеканного золотого дракона с изголовья трона, рука сама потянулась в сторону браслета одной задержавшейся у стола закусок дамочки, но в затылок прилетел гневный взгляд Таргоса.

Дракон, вежливо беседующий с гостями, умудрялся контролировать все, что происходит в зале.

В зале воцарилась тишина, как только затихли последние аккорды музыки. Гости повернули головы к большим дверям, которые медленно начали распахиваться. Первой появилась Элиана, и зал замер.

Она выглядела, как сошедшая с древней легенды: жемчужное платье обтекало её фигуру, словно вода, переливаясь в мягком свете. Тонкие нити жемчуга и кристаллов тянулись по корсету, сияя, как звёзды на ночном небе. Длинный шлейф, вышитый драконьими узорами, мягко скользил за ней. Но… в её рыжих волосах прятались несколько соломинок и опилки.

– Нет, ну что за девка, а? – проворчала Мира, тыча локтем вбок Агате. – За дракона замуж выходит, а всё равно, будто из сарая.

Агата не ответила. Она стояла, прижав к груди кружевной платок, и тихо всхлипывала, смахивая слёзы умиления.

Следом за Элианой, спокойный и уверенный, появился Эйден. Его тёмный мундир с золотыми узорами сидел безупречно, а на груди блестел фамильный герб. Чёрные волосы были зачесаны назад, но всё равно несколько прядей выбивались. Лицо молодого дракона светилось счастьем, медовые глаза сверкали.

– Счастливый, – с усмешкой произнесла Мира, наблюдая, как Таргос, возвращается к трону, чтобы после ритуала сделать объявление.

Все взгляды были прикованы к паре молодоженов.

Мира толкнула вбок Агату.

– Пора! Тикаем!

Агата проморгалась, всхлипнула и жалобно прошептала:

– Может, останемся? Короля женим, свиту в порядок приведем.

– У нас дела, забыла? Надо еще успеть единорога подстричь.

Мира еще раз незаметно пошарила по юбкам. Некромантская книга есть, амулет Таргоса есть, зачарованные ножницы есть. Герхард, которому поручено за ними следить, все еще не может и слова вымолвить, стоит, улыбается. Все по плану.

Мира дернула Агату за рукав и потащила за собой.

– Туда-сюда-обратно, как раз детишки подоспеют. Будем нянчить.

С этими словами Мира утащила вдовушку Агату через дверь, как раз в момент, когда в зал торжественно вошел жрец, и начался сам ритуал.

Глава 26

Король стоял у ритуального камня, возвышаясь над собравшимися. Его длинные белые волосы струились по плечам, и даже в скромной для такого события одежде он выглядел величественно. Узкое лицо с острыми скулами было суровым, но магия, переполняющая его, заставляла всех присутствующих чувствовать трепет.

На его фоне жрец, которому предстояло провести обряд, выглядел робким второкурсником. Я посмотрела на Эйдена, который уверено вел меня к алтарю, а затем на своего отца.

Папа спокойно улыбался. Я с детства знала, что означает эта улыбка. Я видела ее, когда он сосредоточено замешивал мазь, когда накладывал швы на рану, когда готовил суп или проверял мои уроки.

Он улыбался так, когда был уверен, что все идет как надо. И сейчас это было самым верным знаком.

На моей помолвке с Виктором этой улыбки не было. Отец чувствовал сердцем, что что-то не так, и уехал в Вальтеру в резиденцию де Шательро. Чутье его не подвело. Брак был нужен их семейству потому, что только так они смогли бы избавиться от проклятья – Дара некромантии, передающегося из поколения в поколение.

Плюс на минус дают ноль. Наши с Виктором дети родились бы без Даров, но и без проклятий. Только запрещенная в мире некромантия мешала семье де Шательро претендовать на корону Вальтеры.

Конечно же папа был против, чтобы меня использовали в своих интригах. Он не желал для меня власти, только семейного счастья. А с Виктором это было бы невозможно. Отец вернулся бы и все мне рассказал, но де Шательро не отпустили его.

Началась война, и никто не обратил внимание, что где-то на границе пропали какие-то там Гринтейлы. Столько лет я думала, что моя семья погибла! А Виктор знал и молчал.

Я почувствовала легкий поцелуй Эйдена на своем виске.

– Элиана, ты опять думаешь о плохом.

Я вздохнула и посмотрела на дракона. Нет, он не читал моих мыслей, просто хорошо меня знал и чувствовал.

– А ты волнуешься, – шепнула я в ответ.

Пусть помнит, что метка истинности работает в обе стороны. Я попала в точку. Улыбка Эйдена стала чуть смущенной.

Так мы дошли до жреца и остановились перед ритуальным камнем.

– Перед лицом всех присутствующих, перед родом горных драконов и небесами, мы соединяем два сердца, чтобы они стали единым целым, – торжественно и нараспев произнес жрец.

Я еще раз обернулась на отца, Эйден невольно взглянул на своего. Когда стоишь в таком огромном зале на глазах у знати трех королевств, то невольно чувствуешь себя ребенком и ищешь поддержки.

К счастью, ответом были лишь поддерживающий шепот и улыбки. Мы с Эйденом повернулись друг к другу и переплели руки.

– Перед лицом древних божеств, предков и короля произнесите клятвы!

Я почувствовала, что краснею. Вдруг я перепутаю слова? Начну заикаться. Но когда от высоких сводов отразился громкий и уверенный голос Эйдена, я мигом успокоилась:

– Клянусь защищать тебя, любить и быть рядом, что бы ни случилось, – произнёс Эйден, глядя мне в глаза.

– Клянусь, что буду твоей поддержкой, теплом и светом, – ответила я.

Голос конечно дрогнул, но это уже не имело значения.

Церемониймейстер поднял руки, и над ритуальным камнем вспыхнул свет, связывая наши руки тонкими золотыми нитями магии.

– С этого дня вы едины, – произнёс он.

Мы повернулись к собравшимся, и зал взорвался аплодисментами. Из-под купола, словно снег, посыпались листья черемухи. Где они ее только нашли? Как догадались?

Это мама. Я посмотрела на нее и получила сразу три воздушных поцелуя. Значит, наверняка на столе будет и мой любимый пирог, а под одеялом теплые шерстяные носки, как всегда.

И снова откроется лавка. Все вещи пропахнут мазями, травами, отварами. Нос защипало от сладкого предвкушения счастья.

И в этот момент церемониймейстер громко произнёс:

– А теперь скрепите узы поцелуем!

Эйден, не раздумывая, обнял меня, притянул к себе, и наши губы встретились в обжигающем поцелуе. Я даже пискнуть не успела, вцепилась в дракона, как утопающий за бревно, и закрыла глаза, наслаждаясь его лаской, смешанной с запахами черёмухи, серы и дегтярного мыла.

Аромат нашей семьи.