Текст книги "Паника"

Автор книги: Александр Мазин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

Джибс появился на следующее утро. И не один, а в обществе высоченного негра в выгоревших шортах и безрукавке, которую стоило бы постирать.

Полицейский с достоинством козырнул.

– Рад тебя видеть в хорошей форме, мальчик! – с порога заявил Джибс.

– Не знал, что вы отдаете приказания местной полиции, сэр! – язвительно произнес Рохан вместо приветствия.

– Дин! Зови меня – Дин, мой мальчик! Нет, ты не прав! Я нанял его охранять твою персону! В этом гадюшнике никто не сделает это лучше полицейского! Разве что – военный полицейский, но там у меня меньше связей! Познакомься: Тарарафе, мой друг!

Рохан пожал руку негра: очень темную, очень большую, с длинными жесткими пальцами. Лицо Тарарафе с совершенно черной кожей, тем не менее, имело скорее европейские, чем африканские черты.

– Мне удалось кое-что выяснить! – сказал Джибс, усаживаясь на край кровати.

– Вы нашли Фло?

– Нет! – Джибс перестал улыбаться. – Но я узнал, что чиновник Туруме, взяв недельный отпуск, уехал в родную деревню. В тот же день, когда ты с ним разговаривал. Это дало мне ниточку к людям, которые на него работали. К его соплеменникам здесь, в столице. И мы с Тарарафе поговорили кое с кем! Белую девушку трудно спрятать в этом городе так, чтобы никто об этом не узнал. Поэтому ближе к вечеру мы попробуем ее вытащить! Можешь присоединиться к нам, мой мальчик!

– Да! – сказал удивленный Рохан. Он ожидал, что Джибс попытается оставить его в больнице.

– Твой врач сказал: ты почти в норме, с завтрашнего дня можно оформлять документы на выписку! Так почему бы не сделать это сегодня?

– Отлично! – воскликнул Рохан, вскочив на ноги.

– Э нет! Я сказал: ближе к вечеру! Мы заедем за тобой! Тара!

Негр поднялся.

– До свиданья! – сказал ему Рохан. Но тот только улыбнулся.

– Тара ни слова не понимает по-английски! – сказал Джибс. —Но он – лучший в Кении стрелок и поэтому врагов у него меньше, чем можно было бы ожидать у человека с таким характером!

– Будь моим другом, Тарарафе, – произнес Рохан на суахили, – и радость моя будет полной!

– Друг моего друга Райноу (он произнес Рангно) – мой друг! – Тарарафе приложил руку к груди.

Рохан повторил его жест.

– Ну вот и отлично! – заключил Джибс. – До встречи!

Время тянулось ужасающе медленно. Рохан весь извелся. Тем более, что заняться было совершенно нечем: ни книг, ни телевизора, на окнах – жалюзи, сквозь щели которых не видно ничего, кроме крон деревьев внизу.

Некоторым, хотя и довольно болезненным разнообразием, было снятие швов. Повязку на его голове заменили марлевой нашлепкой, которую удерживала эластичная сетка. Врач осмотрел его, проверил рефлексы, поводил пальцем около Роханова носа и остался доволен.

У Рохана тоже не было жалоб, если не считать того, что макушка ужасно зудела. Он поинтересовался по поводу счета и узнал, что счет отослан в отель. По договоренности с управляющим.

Когда снаружи начала спадать жара, за Роханом пришли.

– Надень это! – велел Джибс, передавая молодому человеку сверток. Там оказались пятнистые шорты и той же военной расцветки рубашка с короткими рукавами.

– Твои собственные пришли в негодность, а заезжать за вещами в отель не входит в наши планы! – сказал Джибс.

– Это сойдет! – отозвался Рохан, быстро одеваясь.

Верзилы-полицейского за дверью не оказалось.

Бесшумный лифт опустил их на три этажа вниз, в холл.

Джибс предъявил документы охраннику («Интересный госпиталь!» – подумал Рохан), и они вышли в больничный парк. Несмотря на то, что самое жаркое время уже было позади, а густая листва неплохо защищала от солнца, воздух был горяч, как в сауне. Они пешком преодолели длинную аллею (слабость в коленях напомнила Рохану, что силы его пока ограничены) и, вновь предъявив документы, оказались на городской улице.

Рохан оглянулся. Надпись на воротах сообщала, что он провел время в частной клинике некоего Эддиса.

Опасения Рохана оправдались. Машина Джибса была совершенно не приспособлена к здешнему климату. Это был обшарпанный лендровер со снятой крышей, выкрашенный в желто-зеленый цвет. Кожаные сидения раскалились так, что было удивительно, почему они не загорелись.

Тарарафе уселся на место водителя, Рохан и Джибс – позади. Лендровер фыркнул и покатил по улице между домами, прячущимися в зелени. Частная клиника Эддиса располагалась отнюдь не в бедном квартале.

Однако минут через десять они оказались в куда менее респектабельном месте. Лендровер свернул на узенькую улочку, обогнул фруктовый лоток, едва не раздавил черную тощую свинью и удостоился визгливой брани со стороны грудастой, почти голой негритянской матроны.

Рохан представить себе не мог, что за цивилизованными виллами прячутся столь грязные и убогие строения.

Однако ж Тарарафе сделал еще один поворот, и они очутились в месте еще более грязном и нищем. Ветхие хижины сменились чем-то вроде шалашей из картона и полиэтилена. Тощие облезлые собаки возились в пыли вместе с голыми черными ребятишками буквально под колесами. Тарарафе непрерывно сигналил и вертел баранку. Лендровер бросало из стороны в сторону. Неожиданно дорога, если это можно было назвать дорогой, уперлась в обветшавшую глиняную стену, в которой зиял пролом в человеческий рост высотой.

Тарарафе резко затормозил, нырнул под сидение и вынырнул, держа в руках нечто среднее между ружьем и базукой. Внизу у приклада торчал короткий магазин, а размер ствола наводил на мысль об охоте на слонов.

– Возьми! – раздался сбоку голос Джибса, оторвав Рохана от созерцания смертоносного монстра. «Санта-Клаус» протягивал Рохану черный пистолета добрый фут длиной. – Умеешь пользоваться?

Рохан покачал головой.

– Ничего! Это нетрудно. Отпусти предохранитель, вот здесь, наводи и жми на спуск! Только держи крепче, двумя руками! Можешь особенно не целиться: куда бы ни попал – эффект будет достаточный!

– А тебе? – спросил Рохан.

– Мне – хватит! – ответил Джибс, вынимая из кожаной сумки автомат и открывая дверцу. – Если вдруг появится полиция– покажешь это! – Он ткнул пальцем в цветной документ, прижатый к лобовому стеклу. – А если кто из здешней шушеры – покажи пистолет! Можешь и выстрелить для острастки!

– Я бы пошел с вами? – сказал Рохан.

– Нет уж! Твоя голова еще не готова к оплеухам! Это раз. А два: я хочу найти машину там, где ее оставил! Тара!

И остановился у пролома в стене, давая африканцу возможность нырнуть туда первым.

Рохан огляделся. Вокруг не было ни намека на зелень, если не считать изумрудно-зеленых мух, тучами вьющихся над мусорными кучами. Белое раскаленное небо и белая, сухая, как пепел, пыль. Но вода здесь была. Сочилась из ржавого крана, похожего на голову изогнувшейся змеи. Там, где капли падали на землю, в пыли образовалось темное пятно. Рохану захотелось пить, и он решил пошарить в кожаной сумке Джибса. Вдруг там окажется банка пива? Рохан был совершено спокоен. Должно быть, оттого, что его «Санта-Клаус» выглядел чертовски уверенно, когда лязгнул затвором автомата.

Покопаться в сумке ему не удалось. К машине подошли четверо пузатых, серых от пыли мальчишек и уставились на Рохана.

– Сигарета! – пропищал один из них, протягивая тощую ручонку.

– Попроси у своего отца! – сказал Рохан на суахили.

– У меня нет отца! – ответил пацаненок. – Жвачку дай!

Рохан полез в карман, надеясь выудить пару монет…

За стеной что-то громко треснуло. Может, выстрел?

Рохан застыл, прислушиваясь. Нет, больше никаких звуков.

Монет в кармане не оказалось, а в бумажнике, насколько он помнил, самой мелкой была купюра в двадцать долларов.

За глиняной стеной послышался звук шагов. Кто-то бежал. И не один человек – несколько. Рохан схватил пистолет, который положил на сидение, собираясь поискать пиво, отвел рычажок предохранителя…

Из дыры в стене выскочил Джибс, за ним, пригнувшись, Тарарафе. Негритята кинулись врассыпную. Тарарафе бросил винтовку на правое сидение.

– Опоздали! – с досадой сказал Джибс.

Рохан увидел у него на тыльной стороне ладони широкую алую полосу. Словно кто-то мазнул ярко-красной краской.

– Ты ранен. Дин?

– Это не моя! – сказал Джибс и стал вытирать руку носовым платком.

Ему пришлось прервать это занятие: Тарарафе вдавил педаль газа, одновременно резко выворачивая руль. Рохана швырнуло на Джибса, а того – на дверцу лендровера. Джибс выругался и толчком отбросил Рохана влево.

– Куда мы едем? – спросил молодой человек.

– В порт!

При слове «порт» Рохан представил Главный пассажирский порт столицы: широкий синий овал, вырезанный в береговой линии, белые аккуратные лайнеры, чистые причалы, муравьиные дорожки пассажиров, стекающие по лестницам. Рохан представлял это очень хорошо, потому что не раз видел из окна гостиничного номера.

Но Тарарафе привез их совсем в другое место. К безобразному нагромождению складов, ангаров, каких-то хибарок, притулившихся прямо под опорами могучих портовых кранов. Грязный, шумный, оживленный, порт тянулся на добрую милю вдоль побережья. Здесь не было белых туристических лайнеров, зато в изобилии встречались военные катера, рыскавшие между разномастными, – от танкера до крохотной рыбачьей лодчонки – судами.

Лендровер взлетел вверх по раскаленному шоссе и, перемахнув через высшую точку, ринулся вниз. Рохан мигом охватил взглядом всю пеструю панораму торгового порта. Найти что-то или кого-то в этом хаосе размером с небольшой город было, на его взгляд, совершенно невозможно.

Но Джибс и Тарарафе придерживались другого мнения.

Лендровер ринулся к широченным воротам, протиснулся между трейлером и погрузчиком и, провожаемый ленивыми взглядами сидевших под тентом охранников, с непринужденностью носорога вбуравился в толпу.

Тарарафе заклинил кнопку клаксона, и теперь тот гудел непрерывно. Вслед лендроверу летели проклятия, но Рохану казалось: эти чернокожие, постоянно болтающие и скалящиеся бродяги не способны рассердиться всерьез.

Буквально раздвинув бампером толпу за воротами, машина свернула в один из проходов. Тарарафе погнал ее по бугристому асфальту со скоростью добрых сорока миль. Мимо проносились длинные ряды контейнеров.

Тарарафе еще раз свернул, лендровер ударил в приоткрытую створку ворот, взлетел по пандусу и резко затормозил перед железным ангаром с полукруглой крышей. Большие ворота ангара были заперты, но сбоку, внизу, чернела щель – маленькая дверца.

– Нас ждут! – сказал Тарарафе.

– Возможно! – отозвался Джибс. И Рохану: – Инструкции прежние, мой мальчик!

Молодой человек кивнул, и Джибс с легкостью юноши перемахнул через борт лендровера.

Через мгновение двое мужчин исчезли в серебристой туше ангара.

И тут же внутри забухало и загрохотало. Рохан огляделся. Вокруг – никого. Тогда он вынул врученный Джибсом пистолет и, взяв двумя руками, навел на чернеющее отверстие в блестящей стене. Утвердив локти на верхнем крае правой дверцы машины, он, как заправский стрелок, сдвинул большим пальцем рычажок предохранителя.

Вовремя. Из ангара, выпучив глаза, выскочил человек с автоматом в руках. Его ошалевший взгляд остановился на лендровере, и в тот же миг автомат его оглушительно загрохотал. Звук выстрелов ударил по нервам Рохана с не меньшей силой, чем пули – в стальной бок машины.

Рохан вздрогнул, и указательный палец его, совершенно без участия хозяина, нажал на спусковой крючок. Пистолет рванулся из рук, как живой. Но этот единственный выстрел оказался эффективнее автоматной очереди.

Человек, выскочивший из ангара, как-то нелепо, спиной, отпрыгнул назад и исчез. Внутри прогремело еще несколько выстрелов и все стихло.

– Эй, не стреляй! – раздался голос Джибса. – Это мы!

Однако первым появился не он, а тощий, одетый в белый костюм чернокожий. Следом возник Тарарафе, держа тощего за буйную шевелюру. На левой штанине пленника расплывалось красное пятно. Джибс появился последним, наклонившись, подобрал автомат, выпавший из рук подстреленного Роханом. Джибс открыл дверцу лендровера, и Тарарафе втолкнул пленника на заднее сидение.

– Опять опоздали! – огорченно произнес Джибс.

– Что? – Рохан совсем забыл, для чего они приехали в порт.

– Ее уже увезли!

Тарарафе запустил двигатель.

– Так ты все еще утверждаешь, что не умеешь стрелять? – поинтересовался Джибс.

– Что?

В голове Рохана не укладывалась реальность происходящего. Казалось, он смотрит какой-то боевик. Не хватало только полицейских машин с воющими сиренами.

– Ты попал парню в грудь с тридцати ярдов! Проделал дыру в кулак величиной! Молодец! Не следовало ему портить нашу машину!

– Я его убил? – спросил Рохан.

– Вероятно. Мне еще не попадался никто, способный выжить с дыркой от сорок второго вместо сердца!

«Убил. Я убил человека», – подумал Рохан. И сам удивился, насколько мало взволновала его эта мысль.

Может, потому, что тот чернокожий слишком смахивал на киношного террориста? Рохану вообще трудно было поверить в его реальность. Хотя автомат убитого, смертоносная штуковина с коротким стволом, с оттопыренной рукояткой вместо приклада, валялся здесь же, на сидении, между пленным и Джибсом. Раненый чернокожий бросал на автомат алчные взгляды. Джибс же не только не потрудился обезопасить пленника, но, казалось, совсем не обращал на того внимания.

– Сматываемся! – велел он Тарарафе. – Через шесть минут здесь будет куча военных!

– Почему – через шесть? – спросил Рохан.

– Потому что они не будут слишком торопиться! Дадут возможность перебить побольше народа. Они бы и вовсе не появились, да вдруг начнется пожар?

– Правопорядок – на высоте! – Рохан сделал попытку улыбнуться. – А что мы будем делать дальше?

– Девушка, несомненно, жива! – успокоил его Джибс. – Есть даже распоряжение обращаться с ней вежливо! Так сказал один из ребятишек там, на свалке!

– Он не мог солгать? – обеспокоенно спросил Рохан.

Джибс пожал плечами:

– Не думаю! – Он покосился на пленника, и тот мгновенно отвел глаза от оружия. – Перед смертью люди редко лгут. Зачем им?

Тарарафе ловко обогнул кучу пластиковых тюков и оказался в начале длинной асфальтовой полосы между складскими строениями.

– Куда мы едем? – Рохану пришлось повысить голос, чтобы перекричать рев мотора. – Разве выход – там?

– Там – тоже! И меньше шансов натолкнуться на солдат!

Тарарафе затормозил так резко, что Рохан едва не упал ему на голову.

Военный джип, выскочивший из-за угла одноэтажного строения без окон, развернулся боком, надсадно взвизгнув покрышками. Ствол крупнокалиберного пулемета уставился прямо на Рохана.

Лежавший на сидении автомат свалился на пол, и пленник с неожиданным проворством попытался его ухватить. Джибс ударил чернокожего каблуком по кисти. Рохану показалось: он услышал, как хрустнула кость. Но раненый даже не вскрикнул. Только оскалился и снизу, с ненавистью посмотрел на американца. Тарарафе высоко поднял над головой руки.

– Не стреляйте! – закричал он.

Судя по лицам солдат в джипе, именно это они и собирались сделать.

– У нас специальное разрешение! – присоединился к другу Джибс, вставая и тоже демонстрируя поднятые руки. – Мы – люди министра Нгари!

При этом он толчком ноги отправил автомат под сидение.

Из джипа выбрались двое: солдат и младший офицер.

Офицер приблизился к лендроверу. По нему было видно: слова он в грош не ставит. Ствол пулемета красноречиво взирал на сидящих в лендровере. Один знак – и из них сделают мясной фарш.

Тарарафе вынул из-под стекла пропуск. Трехцветный квадрат из глянцевого картона с печатью и замысловатой подписью. Протянул офицеру. Тот внимательно изучил.

– Здесь – территория порта! – сказал он с сомнением. – Мы уважаем министра Нгари, но он не распоряжается здесь! Никто не имеет права стрелять на территории порта! Кроме военной полиции! – Он холодно взглянул на Тарарафе. – Я могу расстрелять вас! Вы вооружены! – Он указал на ружье Тарарафе.

– Нет! – живо возразил Джибс, и офицер недовольно посмотрел на него. Он предпочел бы разговаривать с черным. – Нет! Мы люди министра Нгари, как вы убедились! Ты не станешь стрелять в нас, командир! И не станешь нас задерживать! К чему ссориться? На нас напали! А мы захватили одного нарушителя и отвезем его в полицию! Прямо в полицию!

Офицер сделал еще шаг, чтобы поближе рассмотреть пленника. Рохан, по тому, как он прищурился, решил: офицер близорук.

Пленник глядел на военного с нескрываемой злобой. Офицер сделал еще шаг, взялся рукой за крыло машины и вдруг лицо его перекосилось.

– Черный сын гиены! – завопил он, хватаясь за пистолет. – Я узнал тебя, вонючая отрыжка свиньи!

– Эй, эй! – забеспокоился Джибс. – Этого человека необходимо допросить, командир! Он напал на господина Хамстера!

Джибс показал рукой на Рохана. Офицер уставился на молодого человека.

–Ты – не Хамстер! – заявил он.

– Я его сын! – спокойно сказал Рохан, ломая голову над тем, откуда Джибс узнал, кто отец Рохана.

Офицер заколебался. Ненадолго. Стоило ему еще раз посмотреть на пленника, и лицо его опять перекосила гримаса.

– Забери этого гнилого пожирателя падали! – приказал он солдату.

– Нет! – энергично возразил Джибс. – Его необходимо допросить в полиции. Он знает ценные сведения. Министр Нгари будет недоволен!

Офицер поглядел на пропуск: тот все еще был у него в руке.

– Я сам допрошу преступника! – процедил он. – Я сам – полиция! Забери вонючку! – велел он солдату. – И пристрели любого, кто будет мешать! Ты уверен, что у тебя был пропуск, мистер? – бросил он Джибсу.

Какое-то время они сверлили друг друга взглядами.

Джибс сдался.

– Хорошо, – сказал он. – Забирай!

И выпихнул пленника из машины.

Тот попытался устоять, но офицер ловко пнул его по раненой ноге, и пленник повалился набок. Солдат перехватил автомат в левую руку, а правой, за шиворот, поволок раненого к джипу. Пленник не издал ни звука. Рохан был потрясен его стойкостью.

– Министр Нгари может потребовать его назад! – насмешливо заявил офицер. – Только опасаюсь, этот человек не протянет долго! У него опасная рана! Даже не может ходить! – Он протянул Джибсу пропуск. – Если у вас будут трудности на нашей (с нажимом) территории, – не постесняйтесь обратиться к нам! До свиданья, мистер Хамстер! – добавил он по-английски.

– Он убьет его? – спросил Рохан, когда джип, выплюнув клуб черного дыма, укатил прочь.

– В любом случае он – покойник! – сказал Джибс. – Поехали, Тара! Покойник, но, очень возможно, пока жив – мог бы сказать, где твоя девушка, мой мальчик!

– Значит, ты этого не знаешь? – мрачно спросил Рохан.

Джибс помотал головой.

– Не нужно было его отдавать! – еще более мрачно сказал молодой человек.

– Боюсь, у нас не было выбора! Этот сержант выглядел решительно!

– Может, попробовать забрать его назад? У тебя ведь связи в здешнем правительстве?

– Только эта бумажка! – Джибс взмахнул пропуском. – Мой старый приятель сделал его в оплату прежних услуг! Но это все, что он может сделать! Так что твои связи куда больше моих, сынок! Учитывая, чей ты родственник. Деньги кое-что значат в этой стране! Особенно если это доллары, а не здешние конфетные обертки. Но деньги действуют медленно. А бравый сержант не обменял бы того парня и на тысячу долларов: это видно было по его роже. А ведь тысяча долларов любому придется кстати!

– Я разочаруюсь, если ты скажешь, что помогаешь мне из-за денег. Дин! – Рохан улыбнулся, не слишком весело.

– Нет! – ответил Джибс, и его улыбка была куда менее мрачной, чем улыбка молодого человека. – Не из-за денег. Есть более важная причина. – И отвернулся.

Лендровер тем временем выехал на автостраду, идущую вдоль побережья на север. С одной стороны ее лежал пологий песчаный берег, усеянный выброшенным волнами мусором. С другой – обветшалые промышленные постройки компании «Мойс-пластик», закрытой по личному распоряжению Президента, как только тот пришел к власти. Завод растянулся на целую милю.

Среди встречных машин легковых почти не было: грузовики, в основном военные, цистерны, фургоны, джипы с солдатами вроде того, что остановил их в порту. Рохан посмотрел в сторону океана и увидел три нефтяные вышки. Кровь земли, питающая и поящая город, возникший в бесплодной пустыне. Нефть, алмазы. Что еще может заставить человека поселиться там, где даже пресной воды не найти ближе, чем пятьюстами футами ниже уровня моря?

Быстро темнело. Пахло бензином, пылью и гниющими водорослями. Тарарафе включил фары. Он вел машину левой рукой. Правая его рука лежала на спинке сидения, и длинные пальцы выстукивали ритм на выдубленной солнцем коже чехла. Африканец что-то напевал, но гудение мотора не давало Рохану разобрать слова. Хотя он и прислушивался с профессиональным интересом. Сбоку профиль Тарарафе напоминал египетскую фреску. Рохан смотрел, как кивает в такт собственному пению удлиненная голова африканца, и вдруг его осенило.

«Да он – масаи!» – подумал американец. Оставалось только догадываться, что делает масаи в Южной Африке.

«Хотя, – вспомнил Рохан, – Дин говорил о Кении! С чего я взял, что Тарарафе – из заповедника Крюгера?»

Свет встречных машин возникал впереди, вспыхивал, вырастая, и мгновенно гас, теряясь позади.

«Интересно, куда мы едем?» – подумал Рохан.

– Дин! – окликнул он американца. – Куда мы едем? Есть еще одно место, где может быть Фло?

Джибс покачал головой:

– Я же сказал, сынок, что потерял след! Парень, которого у нас отобрали, был последней ниточкой, которую я держал в руках! Последним из тех, что был явно связан с тем чиновником из земельного департамента! Будут и другие, но их нужно найти! Это – время.

– Надо было прихватить еще кого-нибудь! – сказал Рохан.

– Это не так легко, сынок! – Джибс снова покачал головой. – Не так легко брать их живыми! Легче скрутить леопарда! Не думаю, что ты нашел бы кого-то, кто сумел бы сделать все лучше, чем я и Тара! Хотя мне уже не стать чемпионом Кореи, но в этой стране мало кто сможет потягаться в рукопашной со стариной Райноу! – Это не было похвальбой. Джибс просто констатировал факт.

– Ну конечно! – воскликнул Рохан. – Вот почему твое лицо показалось мне знакомым! Дин Джибс! Да я десятки раз видел твою фотографию в доме деда!

– Она все еще висит там? – Джибс был польщен. – Вот только не говори мне, что тот двадцатилетний парнишка в кимоно похож на меня!

– Улыбка! – сказал Рохан. – Улыбаешься ты совершенно так же, как на той фотографии! И ты должен был сказать мне сразу! – В голосе Рохана была легкая обида.

Джибс расхохотался:

– Чтобы ты подумал: старый егерь набивается в друзья к богатому парню?

– Пошел ты! – теперь Рохан обиделся всерьез.

– Полегче! Полегче, сынок! – проговорил Джибс. – Это только шутка! Да, я хотел узнать, что, кроме имени и лица, досталось тебе от деда? Я-то сразу тебя узнал! Вылитый Рохан Дейн! Разве что на пяток дюймов повыше и на два тона потемнее! Да, мне захотелось узнать, не размазня ли внук моего друга? Если я уж рискую своей потрепанной шкурой!

– И как ты меня нашел? – насмешливо спросил Рохан. Но под маской иронии скрывалось беспокойство.

Джибс некоторое время смотрел прямо на него.

«Что он видит в этакой темноте?» – подумал Рохан.

Раздался сухой смешок. Жесткая ладонь потрепала Рохана по щеке.

– В твои годы Рохан Дейн-старший был уже настоящим мужчиной! О тебе этого не скажешь, сынок! Ты еще тигренок! Но тигренок с хорошей закваской! Просто у тебя не было возможности опробовать клыки! Но ты сам ее нашел, такую возможность! И мне нравится, что ты не бежишь за помощью к своему важному папе!

– Я просто боюсь! – признался Рохан. – Неужели ты думаешь, что мне гордость дороже Фло? Одно дело – поиски моего дяди, а совсем другое – это похищение. Плевал я на гордость! Но подумай сам! Отец обратится к Президенту. Тот выторгует себе некоторые новые льготы. Небольшие, поскольку ни отец, ни Генерал не сочтут дело важным. Пройдет недели две, и Фло наконец начнут искать. Но вряд ли найдут! Слишком много интересов. А, как ты сам сказал, деньги действуют медленно!

– Кое-что знаешь о здешнем мирке, сынок! – с удовольствием отметил Джибс. – Возможно, ты не такой уж молокосос, как мне показалось!

– Я изучал социологию. Дин! И психологию! Ты не поверишь, сколько всего я изучил, пока не остановился на антропологии! А уж этой страной я интересовался особо!

– Я догадываюсь. А скажи, мой мальчик, что бы ты сделал, если б не подвернулся я?

– Воспользовался бы деньгами! – ответил Рохан. – Нанял бы десяток детективов, пообещал крупную премию… и… – Он запнулся.

– Ну да! – сказал Джибс. – Мы – не в Штатах! Скажи мне, кому и зачем понадобилось похищать твою девушку?

– Может, тот чиновник? Я видел, как он на нее пялился! Или – выкуп? Нетрудно догадаться, что мы богаты!

– Чиновник – наверняка. Скажи, насколько богата Фло?

– У нее обеспеченные родители. Мать– из старой итальянской аристократической семьи, а отец американец. Адвокат и мелкий политик у себя в городке. Нет, я бы не сказал, что они – богаты. По-настоящему богаты.

– Особенно если сравнивать с твоим отцом! Чувствуешь несоответствие? Ее похитили, а тебя пытались просто прикончить. Будь они расчетливей, то не били бы тебя трубой по голове, а упаковали, как хрустальную вазу. Имея в заложниках сына Джереми Хамстера, из самого Хамстера можно веревки вить, верно?

– Насчет веревок – не уверен. Но за мой труп отец не даст ни гроша, это точно!

– Значит, выкуп отпадает?

– Почти. Имей в виду: нападавшие вряд ли знали, кто ты на самом деле!

– Возможно. В этой стране я представлялся только Роханом Дейном. И документы у меня тоже на это имя. Маленькая любезность здешнего посла в Штатах. Так что, если кто и знает, что я – Хамстер, то только управляющий отелем и, вероятно, господин Президент!

– Думаю, теперь об этом знает куда больше народу! – заметил Джибс. – Но, сынок, сопоставь факты и подумай, кому ты наступил на мозоль? Возможно, тогда ты сумеешь угадать, каким будет наш следующий шаг!

– Для начала скажи: куда мы едем?

– Это неважно. Я снял на пару недель одну берлогу на северной окраине. Район бандитский, но зато совсем нет полицейских и чужаки там не в почете.

– Я бы предпочел вернуться в отель!

– Не стоит. Мы здорово нашумели, и с тобой не станут церемониться. Впрочем, и раньше твоих врагов нельзя было назвать вежливыми!

– Но «Парадиз» – автономная охраняемая территория! – воскликнул Рохан. – Они гарантируют безопасность!

– Так написано в проспекте! – усмехнулся Джибс. – «Пан-Америкен» тоже гарантирует безопасность! Поразмысли немного, сынок. Вот лежит «Ли Энфилд 303» нашего друга Тары. И наш Друг Тара попадает из него в цель с полутысячи ярдов! А если очень захочет то и с тысячи! Думаю, в этой стране достаточно плюнуть, чтобы попасть в снайпера! Идея ясна?

– Да, – пробормотал Рохан. – Никогда не думал, что убить меня так просто!

– Не так уж просто, если вспомнить о том, что произошло на пляже! Кстати, мы почти приехали.

Лендровер свернул с автострады на боковую дорогу, освещенную редкими фонарями. Они въехали в поселок.

С двух сторон дороги в беспорядке размещались одноэтажные домики. Внутри большинства горел электрический свет. Лендровер миновал светящуюся рекламу магазина. Закрытого. И подобие бара на свежем воздухе, чьи посетители, как по команде, обернулись и проводили глазами медленно ехавшую машину. В сравнении с полиэтиленовыми лачугами это был престижный район. Хотя Рохан не стал бы клясться, что смутно видимые в темноте строения возведены не из картонных коробок.

Тарарафе проехал улицу до самого конца и остановился под последним фонарем. Впереди, словно запирая дорогу, стояла окруженная проволочной оградой хижина. Этакая увеличенная модель собачьей будки. Три ее окна ярко светились.

Тарарафе вышел из машины, а Джибс остался. Остался и Рохан. Так ему было спокойнее. У него было ощущение, что за ним наблюдает не одна пара глаз. Да и голова вдруг напомнила о себе противной пульсирующей болью в затылке.

Тарарафе вошел в дом и через минуту вышел в сопровождении рослого африканца в полосатом халате, с головой, повязанной белым платком.

Джибс сложил оружие, автоматы и пистолет Рохана в сумку и застегнул молнию. Ружье Тарарафе он взял в руку, а ремень сумки перебросил через плечо.

– Пойдем! – бросил он Рохану.

Вслед за Тарарафе и африканцем они прошли шагов сто назад по улице и свернули в неосвещенный переулок. Но белый платок на голове их проводника был хорошо виден в темноте.

Шли недолго, но по крайней мере три раза навстречу им выныривали темные фигуры. Выныривали и, обменявшись парой слов с человеком в халате, исчезали.

Взошла луна, и стало намного светлее. И Рохан наконец перестал спотыкаться о каждый бугорок.

Еще сотня шагов – переход через канаву по скрипучей прогибающейся доске, – и они оказались перед участком, огороженным земляной стеной в половину человеческого роста. Роль ворот выполняла стальная труба, которую Тарарафе просто сбросил на землю.

Рохан увидел дерево. Первое дерево с момента, когда их лендровер выехал на автостраду. Рядом с деревом, вернее, под ним, располагалась круглая хижина. Над ее конической крышей на опорах, еле различимых в темноте, чернел загадочный куб.

Человек в халате попрощался с Тарарафе и ушел.

Джибс поднял стальную трубу и положил ее сверху на ограждение.

– Похуже, чем «Парадиз», – сказал он. – Зато здесь есть вода и электричество]

Внутри хижина представляла собой почти правильный круг шагов двенадцать в поперечнике. Стены, заклеенные плакатами, явно говорили о своем происхождении от фанерных ящиков. Пол был покрыт грязными циновками, на которые чья-то заботливая рука высыпала мешок свежих древесных опилок. Пахло в хижине деревом, дымом и перцем. И не похоже было, что здесь постоянно живут люди. Хотя на одном из ящиков, заменявших мебель, стоял большой телевизор «Сони», а немного подальше – огромный новенький холодильник.

Джибс немедленно заглянул внутрь и извлек пару банок пива для себя и Рохана и йогурт, который отдал Тарарафе.

– Гостиница с полным пансионом! – сказал он.

Внимание Рохана привлекла странная конструкция из толстой, уходящей в землю трубы и белой коробки, из которой сверху выглядывал красный кожух электромотора. Еще пара труб, потоньше, исчезала в потолке, а четвертая спускалась с крыши, оканчиваясь футах в шести над полом.

– Душ! – сказал Джибс, заметив, куда смотрит молодой человек. – Можешь помыться, вода в баке теплая. – И занялся сложенными у стены вещами.

Тарарафе подошел с картонным ящиком к холодильнику и перегрузил в него несколько пакетов.

– Кушать! – сказал он и вышел из хижины.

Рохан воспользовался предложением и вымылся.

Джибс дал ему полотенце. Когда Рохан оделся, снаружи уже восхитительно пахло жареным мясом.

– Как твоя голова, сынок? – спросил Джибс.

– Более-менее!

– Я скажу Таре, чтобы он приготовил для тебя лекарство. Его снадобья выглядят так же отвратительно, как пахнут, но действуют не хуже патентованных средств.