Текст книги "Паника"

Автор книги: Александр Мазин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Рихарда разбудил зуммер. Прежде чем взять трубку телефона, лейтенант взглянул на часы. 01.37. Он спал чуть больше двух часов.

– Да! – сказал он хриплым спросонья голосом.

– Лейтенант! – услышал Веерховен голос оператора. – В секторе двадцать три – движущийся объект!

– Заблокируйте систему уничтожения! – приказал Рихард. – Я сейчас спущусь!

Встав с постели, он быстро оделся, ополоснул лицо и в 01.42 уже садился в свое кресло в КЦ.

Система поражения была отключена, но, переведя изображение на собственный дисплей, Веерховен убедился, что в этой предосторожности не было нужды. Объект не имел двигателя и не представлял из себя значительной массы металла. Компьютер не смог идентифицировать его, но сам Веерховен сделал это без труда, как только объект оказался в пределах дальности приборов ноктовидения. Рыбачья лодка, маленький парусник, двигавшийся к западному побережью острова.

Выдвинув ящик стола, Рихард вытряхнул на ладонь розовую капсулу и отправил в рот.

Сначала лейтенант предположил, что парусник движется наугад, не предполагая, что впереди – земля: на западной стороне Козьего Танца определенно не было никаких огней. Но потом Веерховен сообразил, что сейчас – полнолуние. Значит, конический силуэт острова должен быть отчетливо виден на фоне более светлого неба. Лейтенант перешел на инфракрасный диапазон и обнаружил, что команда парусника состоит из трех человек. Рыбаки?

Что-то было не так. Что?

«Огни, – сообразил Рихард. – Парусная лодка идет к острову, не зажигая огней. Подозрительно. Уничтожить?»

Рука Веерховена повисла над клавиатурой. Одно прикосновение – и от лодки останется груда дымящихся щепок. А от трех людей и вовсе ничего не останется…

Человек, стоявший на носу лодки, то и дело наклонялся.

«Промеряет глубину», – догадался лейтенант.

Парусник двигался медленно, время от времени меняя галс.

Веерховен вывел на экран общие данные: скорость, отсчет времени, предположительное время нахождения в зоне поражения…

Второй человек на носу лодки стоял неподвижно. В руках он держал длинный предмет. Оружие?

Веерховен нажал клавишу…

– Глубина – восемнадцать футов! – сообщил Рохан, сидящий на корточках рядом со стоявшим, расставив ноги, Тарарафе.

Африканец, сжимая в руках ружье, вглядывался в темную поверхность океана. Зрение у чернокожего было как у кошки.

Остров медленно вырастал, заслоняя звездный ковер неба. Черная громада без единого проблеска.

– Влево! – скомандовал Тарарафе, углядевший впереди светлую полоску рифов.

Океан был —гладким, как стекло. Полная луна висела прямо у них над головами. Чудесная ночь. Светлая, тихая. Идеальная ночь для того, чтобы пристать к неизвестному острову. Если только на берегу их никто не ждет. Что ж, даже в лунную ночь не всякий глаз обнаружит парусник, бесшумно скользящий по воде. Мысленно Рохан похвалил предусмотрительность Тарарафе.

– Глубина – двадцать!

– Еще влево! – произнес масаи.

Запах океана смешивался с запахом рыбы, пропитавшим их лодку. Слабый шум прибоя могли уловить только чуткие уши африканца.

«Таким ходом мы подойдем к острову минут через тридцать», – подумал Рохан.

Будь сейчас день, можно было бы обойти остров и подыскать наиболее подходящее место для высадки. Но ночью даже Тарарафе это не удастся.

– Глубина – двадцать один фут!

Ноздри охотника-масаи осторожно втягивали воздух. Он пытался учуять дым или что-нибудь еще. Но при абсолютном безветрии вряд ли это удастся. На чернокожем не было ничего, кроме набедренной повязки и пояса с ножом и боеприпасами в водонепроницаемой упаковке. До острова скорее всего придется добираться вплавь. Непросто, учитывая вес его ружья. Но он управится! Интересно, много ли в здешних водах акул?

– Еще влево! – произнес Тарарафе. Кажется, полоса рифов кончается? Да, верно!

– Двадцать три фута! – сообщил Рохан.

– Правее! Прямо к берегу! – распорядился Тарарафе.

Рохан услышал, как за его спиной хлопнул парус.

Теперь нос лодки глядел прямо на Козий Танец…

– Двадцать футов…

Веерховен нажал клавишу, и в спальне полковника раздался звонок.

– Да!

Бейсн отозвался так быстро, словно уже держал руку на трубке.

– У нас – гости, сэр! – сказал Рихард.

– Кто?

– Рыбачья лодка!

Сжато и точно он описал ситуацию.

– Прикажете уничтожить, сэр?

– Нет! Наблюдайте! Я сейчас спущусь!

– Они достигнут берега минут через двадцать! – сказал Веерховен.

Бейсн не ответил. Он изучал парусник.

– Через пятнадцать минут лодка выйдет из зоны поражения! – напомнил Веерховен.

– Здесь им к берегу не подойти, – сказал полковник. – Они сядут на камни. Или будут добираться вплавь. Лейтенант! Свяжите меня с караульной! Бичим! – приказал он. – Направь группу из Десяти человек в сектор двадцать четыре. Юго-западное побережье. Приближается парусная лодка. Экипаж – три человека. Вероятно, вооружены. Взять – живыми. Старшим пойдет капрал Наками! Вопросы, сержант? Исполняйте! – И отключился.

Парусник обогнул цепь скал и теперь двигался прямо к берегу.

– Сэр?

Уловив сомнение в голосе Веерховена, полковник оторвался от экрана.

– Что вас смущает, лейтенант?

– Сэр! Все наши системы огня ориентированы на объекты вне территории острова!

– Мне это известно! Группа из десяти человек – более чем достаточно, чтобы захватить троих. Даже если это не просто рыбаки!

– Да, сэр! Джим! – спросил Веерховен оператора. – Как в других секторах?

– Ничего, сэр!

На третьем дисплее вспыхнуло предупреждение: открыты ворота. И сразу же – изображение выходящей группы.

– Они пошли, сэр!

– Вижу, – буркнул Бейсн. – У них пятнадцать минут!

– Восемь футов! – сообщил Рохан.

– Зарифить парус! – приказал Джибс.

Рохан бросился к мачте. На то, чтобы убрать парус, ему потребовалось только три минуты.

– Десять футов! – раздался голос Тарарафе, взявшего лот. – И сразу – семь футов!

Рохан взглянул на остров: до берега оставалось не меньше кабельтова.

– Якорь! – скомандовал Джибс.

– Соседний глаз! – приказал Бейсн.

Веерховен вывел изображение на второй монитор.

Теперь им хорошо была видна группа солдат, укрывшихся за камнями. Встречающие.

– Они бросили якорь! – сказал Веерховен. – Вероятно, поплывут к берегу!

– Полагаю, через час мы с ними поговорим! – В голосе полковника чувствовалось удовлетворение.

– Ты хорошо плаваешь, сынок? – спросил Джибс.

– Как акула! Что мне взять?

– Об акулах – не надо! – усмехнулся Джибс. – И брать ничего не надо! Если нас ждут, мы сами управимся! Береги голову и будь ближе к Таре!

Африканец бесшумно соскользнул в воду и поплыл, держа ружье в поднятой левой руке.

– Давай, мой мальчик! – поторопил Джибс, и Рохан, перевалившись через борт, окунулся в теплую, как суп, воду.

Ему не составило труда догнать Тарарафе и плыть рядом с ним. Минут через пять он коснулся ногами песка и выбрался на берег, опередив африканца.

Он – на Козьем Танце!

Несколько шагов отделяло молодого человека от линии камней, обозначавших высшую точку прилива. Он подбежал к ним, перебрался через валун, вскарабкался на второй и легко спрыгнул на песок. Тень уходящего вверх берега упала на него. И одновременно рядом раздался резкий металлический звук и жесткий голос скомандовал на ломаном английском:

– Стоять! Бросить оружие!

Что-то твердое больно уперлось в голую спину Рохана. Он застыл. Позади раздался стук упавшего на песок тяжелого предмета. Ружье Тарарафе.

Через несколько секунд они стояли в окружении полудюжины солдат, освещенные яркими лучами фонарей. Рохана не обыскивали – на нем ведь ничего, кроме плавок. У Тарарафе отняли пояс.

Рохан успел разглядеть, что все солдаты – чернокожие и вооружены автоматами. Вид у тех, кто их захватил, был довольно воинственный.

– Ведите себя тихо, – заявил один из солдат, – и останетесь в живых! Вперед!

Рохан быстро оглянулся, за что получил тычок прикладом в спину. Но молодой человек узнал то, что хотел: Джибса с ними не было!

– Раздолбаи! – прорычал полковник. – Они проворонили третьего!

На экране монитора они отлично видели, как Джибс отделился от двух других, нырнул в воду и вынырнул двадцатью метрами левее. Он не мог видеть, как захватили остальных: мешали камни. Но зато наверняка все слышал. Если только не был глухим.

По тому, как осторожно этот третий передвигался по берегу, полковнику и Веерховену трудно было рассчитывать на его глухоту.

Бейсн схватился за рацию и попытался вызвать старшего группы.

– Мы экранированы, сэр! – заметил Веерховен и переключился на радиостанцию компьютера. Но ответил ему не капрал Наками, а сержант Бичим.

– Да, сэр?

– Почему!.. – зарычал Бейсн, но тут же опомнился. – Сержант! Возьми еще десять парней и двигай на побережье! Сам! Болван Наками упустил одного! Будь начеку, сержант!

– Да, сэр! – последовал лаконичный ответ.

– Он сделает! – удовлетворенно произнес полковник, откинувшись на спинку кресла.

Именно в этот момент захватившие Рохана и Тарарафе вошли в лес.

Джибс убедился, что оба якоря надежно зацепились за грунт, и соскользнул в воду. Оружия он брать не стал. Только нож. Футах в шестидесяти впереди он слышал негромкий плеск: Рохан и Тарарафе плыли медленно, не так уж трудно будет догнать их. Американец заскользил по воде. Зеленые искорки вспыхивали там, где руки Джибса раздвигали воду.

Но не успел он проплыть и ста футов, как струя воды, ударившая снизу, слегка приподняла Джибса над водой. Он погрузил лицо в воду и увидел нечто большое и темное, обрамленное зеленоватым мерцанием потревоженных микроорганизмов, быстро исчезающее в глубине.

Американец вынырнул и прислушался. Он прикинул, что масаи и Рохану потребуется еще минута-полторы, чтобы достигнуть безопасной линии камней. Нащупав рукоятку ножа, он проверил, легко ли тот выходит из ножен. Против акулы – слабое оружие, но у тех двоих впереди не было и этого. Он должен отвлечь хищницу. Если она не ушла. Нет, Джибс чувствовал: акула кружит где-то поблизости. Конечно, у человека нет боковой линии рыб, реагирующей на колебания воды, но и человеческая кожа обладает определенной чувствительностью. Особенно если море совершенно спокойно. Самым эффективным было бы оцарапать ножом руку. Вкус крови наверняка привлечет хищницу. Но в этом случае акула нападет сразу, а это Джибсу вовсе не улыбалось. И он применил другой прием: быстро заработал ногами. Беспорядочные резкие движения, напоминающие, как он слышал, движения раненой рыбы, тоже должны заинтересовать хищницу.

И они действительно ее заинтересовали. Джибс увидел белов пятнышко пены, стремительно несущееся к нему. Акулий плавник рассек водную поверхность!

Джибс нырнул. Под водой, ночью, без маски было почти ничего не видно, но все-таки Джибс ухитрился разглядеть несущееся на него существо. Взмахнув кинжалом, он попытался полоснуть хищницу. Но акула ловко обогнула человека и ушла вниз. Джибс вынырнул, жадно глотая воздух… И почувствовал пятками колебания воды. Он задрыгал ногами, надеясь уже не привлечь, а отпугнуть хищницу. Джибс уже чувствовал на них режущий удар пилоподобной пасти… Но в последний момент акула изменила угол атаки. Струя воды обдала Джибса снизу… и что-то вскользь задело его колено.

У Дина отлегло от сердца. Кожа существа не была наждачной шкурой акулы. Она была гладкая, как поверхность резинового мяча. Дельфин!

Джибс сунул нож в чехол. Слава Богу! Он быстро поплыл к берегу, а морское млекопитающее кружило рядом, то и дело задевая человека упругим боком.

– Прости, малыш! – прошептал Джибс. – Мне некогда с тобой играть. Ну и напугал же ты меня, дружище!

Джибс достиг камней, когда его друзья уже выбрались на берег. И тут он от всего сердца поблагодарил дельфина. Минутная задержка спасла его. Засада! Дин, укрывшись за камнем, различил силуэты людей там, на берегу. Люди эти скрывались от вышедших на берег, но Дин со своего места видел их превосходно. С поправкой на ночь, разумеется.

Он еще мог предупредить друзей, но не стал этого делать. Если противник вооружен, по ним немедленно откроют огонь. И даже если обоим удастся без ущерба покинуть берег, все равно рыбачья лодка – судно малопригодное для боевых действий!

Нырнув, Джибс поплыл под водой параллельно берегу и, почувствовав под ногами песок, залег у кромки прибоя, выжидая. Он услышал голоса, а потом увидел отраженный свет фонарей. Переждав еще пару минут, Джибс ползком пересек открытое пространство и укрылся за камнями. Отсюда американец уже мог видеть солдат, захвативших его друзей.

Их было семеро. И еще трое стояли поодаль, наблюдая за морем и берегом. Десять человек. Все вооружены. Он оказался прав. В открытой схватке у них было бы совсем мало шансов на успех. А уж Рохана убили бы наверняка. Джибс чувствовал свою ответственность за мальчика и полагал, что должен оберегать Рохана даже ценой собственной жизни.

Джибс видел, как солдаты и пленники начали подниматься по склону. Никто не остался, чтобы прикрыть их уход. Значит, они чувствуют себя в безопасности здесь, на острове. И там, куда ведут пленников, может быть не десять солдат, а намного больше. Значит, Джибс должен перехватить их по дороге. То, что ему предстояло в одиночку и безоружному справиться с десятью вооруженными солдатами, мало смущало Дина. В джунглях за ним будет преимущество внезапности. Да и на масаи можно твердо рассчитывать. Тара со своим ружьем стоит пятерых солдат. А без ружья тоже способен управиться с одним-двумя. В лесу, разумеется, а не на открытой местности.

Джибс мог бы выйти на тропу следом за хозяевами острова. Но из осторожности не стал этого делать. Оставь они прикрытие – и весь его замысел рассыплется.

Перед Джибсом был почти отвесный каменный склон футов двадцать высотой. Выше начинался лес. Петли лиан раскачивались в десяти футах над его головой.

Джибс зацепился пальцами за выступ скалы, подтянулся на руках, отыскал бугорок, годный, чтобы поставить большой палец ноги. Нащупал над головой длинную трещину и подтянулся еще на фут. Пара рывков, и он уцепился за толстую лиану.

Через минуту он уже стоял в густой траве, прикидывая направление и прислушиваясь. Деревья росли довольно редко – лес был старый. «Будем надеяться, я не наступлю на змею!» – подумал Джибс и побежал вверх. Напрямик он двигался вдвое быстрей, чем солдаты – по расчищенной тропе. Потому что молодой поросли почти не было и не было лиан, преграждающих путь. Ему даже ни разу не пришлось пустить в ход нож.

Солдат американец услышал шагов за сорок. Впрочем, они не таились. От кого? Джибс пропустил мимо себя цепочку. Все десять. Парами. Пленники – следом за первой двойкой.

Перебегая от ствола к стволу, Дин следовал за группой шагов двести. Как ни старался он ступать бесшумно, длинная трава шуршала под босыми ногами. Но, к счастью, этот звук тонул в сотнях других шорохов ночного леса.

Джибс видел: солдаты расслабились. Слишком легко прошел захват. Только те, кто шел непосредственно за пленными, держали оружие наизготовку. Винтовку Тарарафе нес солдат, идущий слева в лидирующей паре. Дин был уверен: при первой же возможности масаи вернет себе оружие.

Над головой Джибса пронзительно закричала обезьяна. Едва она умолкла, американец выскользнул на тропу позади солдат, в два шага настиг идущих последними и одновременно ударил обоих ребрами ладоней. Между ухом и затылком, чуть ниже края каски. И успел поймать их за воротники прежде, чем солдаты повалились на землю. Джибс «помог» им улечься: нелегкая задача – вместе оба солдата весили больше трех с половиной сотен фунтов.

Тактика леопарда, нападающего на последнего в цепи и уносящего его в джунгли настолько бесшумно, что товарищи могут пройти еще целую милю, ничего не заметив. Но Джибсу предстояло уложить еще как минимум шестерых.

Тропа сузилась до пяти футов. Но солдаты продолжали идти парами, даже задевая локтями ветки. Ночная птица с громким уханьем перепорхнула с одного дерева на другое прямо перед идущими впереди. Один дернулся от неожиданности и выругался. Второй, тот, что нес ружье Тарарафе, засмеялся.

Джибс прыгнул вперед. Его кулаки с четкостью механических поршней врезались в основания черепов двух последних солдат раньше, чем умолк смех. Сделано!

Осталось шестеро.

Джибс следовал за поредевшим отрядом, лишь изредка позволяя себе прямой взгляд на спины идущих впереди. Любое пристальное внимание может насторожить преследуемого, будь то человек или зверь.

Тропа опять расширилась – видно было, что здесь недавно поработали топоры, – и круто взяла вверх. Удачное место!

Бросок – два точных удара… И в этот момент идущий впереди солдат споткнулся о корень и упал, выронив автомат. Его напарник обернулся и обнаружил Джибса, только-только уложившего двух его товарищей.

Его шок от увиденного длился недолго. Автомат был у солдата в руках, и длинная очередь прошила воздух там, где только что был американец. В следующий миг почва ушла из-под ног стрелка, он перелетел через голову Джибса и «воткнулся» в землю пятью футами ниже по склону. Каска уберегла его череп, но в ближайшие несколько минут беднягу можно было не принимать в расчет.

Второй солдат, споткнувшийся, только-только начал подниматься с земли. Не разгибаясь, Джибс выбросил назад ногу, и его пятка с хрустом врезалась в нос африканца.

Тарарафе не понадобилось оглядываться, чтобы понять происходящее. В отличив от солдат он давно уже знал о присутствии Джибса. И знал, что по меньшей мере четверо выбыли из строя. Левой рукой он обхватил горло идущего впереди и быстро развернул его лицом к напарнику. Правая же рука масаи легла на шейку приклада собственного ружья, которое держал солдат. Его напарник вскинул автомат, но медлил нажимать на спуск, опасаясь попасть в своего. Тарарафе тянуть не стал. «Ли Энфидд» рявкнул, и пуля, прошибающая кирпичную стену, ударила автоматчика в грудь, отбросив на добрых шесть футов.

Солдат, которого держал масаи, рванулся изо всех сил… И оказался на свободе. Автомат висел у него на плече, и понадобилось полсекунды, чтобы он оказался в руках у наемника Вулбари. Тарарафе дал ему эти полсекунды, а потом резко ударил стволом ружья в живот солдата и сразу же – прикладом в висок. Масаи не любил расходовать патроны зря.

Все происходящее заняло лишь несколько мгновений. Рохан ошалело вертел головой, глядя на учиненное его друзьями побоище.

Джибс наклонился над одним из солдат и стащил с него ботинки.

– Примерь, сынок! – сказал он, протягивая их Рохану.

Тарарафе поднял собственный пояс.

Рохан обул ботинки. Нельзя сказать, чтобы они были очень удобны, но лучше, чем босиком. Поразмыслив, он стащил с солдата повыше ростом шорты и куртку.

– Рангно! – позвал Тарарафе. – Вот смотри! – произнес масаи, указывая Джибсу на пару углублений там, где травяной покров был вытоптан. – Коба? – спросил он.

– Коба, в лесу? – удивился Джибс. – Может, бушбок?

Тарарафе покачал головой.

Джибс потрогал пальцем край следа.

– Совсем свежий! – сказал он. – Ну и что?

– Только два! – уточнил масаи.

Американец, прикинув направление и расстояние, прошел несколько шагов вперед и уткнулся носом в траву, как пес, вынюхивающий след. Через полминуты он нашел то, что искал.

Тарарафе, раздвинув стебли травы, посмотрел на отпечатки и покачал головой еще раз.

– Передние ноги! – произнес он. – Не бушбок!

– Никакая антилопа не может скакать только на передних ногах! – возразил Джибс.

– Антилопа – нет! – ответил масаи. – Ан…

Сверху ударила очередь, и пули взрыли землю позади Джибса. Американец упал вперед, откатился в сторону и зацепил рукой ремень лежащего на земле автомата. Еще один бросок под защиту древесного ствола, и Джибс наугад поспал короткую очередь вверх по склону. Ответом ему был грохот полудюжины автоматов и целая стая пуль. Некоторые ударили в ствол, за которым прятался Джибс. Дин ухватил за ногу ближайшего солдата, подтянул к себе и забрал подсумок. Солдат был из тех, кого американец оглушил во время подъема. Пару секунд назад он был жив. Теперь же на его спине чернело три небольших отверстия. Три пули, которые предназначались Джибсу.

Едва прогремела очередь, Тарарафе прыгнул к растерявшемуся Рохану, застывшему в полный рост на тропе, и дернул его за ногу. Рохан упал, больно ударившись локтем о выступающий корень.

– Спасибо! – успел сказать он за миг до того, как все звуки вновь утонули в грохоте выстрелов.

– Лежать! – заорал ему на ухо Тарарафе и для надежности прижал ладонью голову молодого человека к земле.

Стрельба прекратилась. Рохан по-прежнему лежал, уткнувшись носом в траву. У него звенело в ушах.

– Тара! – послышался совсем рядом окрик Джибса. – Уходим! В лес!

– Вставай! – рявкнул Тарарафе, рывком поднимая Рохана на ноги. – Возьми!

Послушно взяв автомат, оказавшийся довольно тяжелым, Рохан растерянно огляделся. Вокруг был лес. Темный, неуютный, полный врагов. Он даже не знал, с какой стороны стреляли. Ощущение было такое, будто – со всех сторон.

– Вперед! – прошипел масаи и подтолкнул его в нужном направлении.

Рохан послушно побежал в темноту. Ноги в тяжелых ботинках плохо слушались.

Снова загремели автоматы. Стреляли наугад, и Тарарафе не слишком обеспокоился. Медленно ведя ствол «Ли Энфилда», он выискал цель. Не труднее, чем засечь вспыхнувшие во тьме глаза леопарда.

Стрельба прекратилась, и Тарарафе нажал на спуск. Попал. Чуткий слух масаи уловил среди других звуков вязкий шлепок, с которым пуля ударяет в живое мясо. Вскрика не было, значит, выстрел оказался смертельным. Хотя это не так уж важно. Из оружия такой мощности достаточно просто попасть. Противник с наполовину оторванной ногой – уже не противник.

Снова затрещали автоматы. Масаи терпеливо выждал, определив цель, нажал на спуск (есть!) и ринулся в чащу. Вовремя. На сей раз масаи засекли и обстреляли место, где он только что стоял. На здоровье! Ночью в лесу Тарарафе готов играть в такую игру хоть с целой сотней солдат!

Ослепительно белое пламя взметнулось посередине тропы. Воздух сгустился, с упругой силой ударил Рохана в спину и швырнул наземь.

В третий раз рявкнуло ружье Тарарафе. Звук его выстрела отчетливо выделялся в захлебывающемся звонком лае автоматов.

Еще одна вспышка озарила все вокруг со звуком, похожим на звук лопнувшего воздушного шара. Шара размером с дом.

«Граната», – сообразил Рохан.

Пошарив рукой вокруг, он нащупал автомат. Глаза его не видели ровным счетом ничего. Рохан встал на четвереньки, но подняться на ноги было выше его сил. Казалось, воздух над ним состоит из свиста пуль и треска срезаемых ими веток. Третья граната разорвалась так близко, что Рохана опять опрокинуло на землю. Но удача, похоже, была с ним: ни один осколок не задел. Стоило представить, как раскаленный зазубренный кусок стали вспарывает живот, и становилось дурно.

Третья граната подожгла кустарник, и Рохан увидел масаи. Чернокожий, выпрямившись во весь рост, целился куда-то в темноту. Выстрелил. Красное пламя вылетело из ствола. Тарарафе согнулся и, упав на землю, откатился шагов на пять. Рохан подумал: его подстрелили. Но масаи, привстав на колено, под защитой толстенного, в три обхвата, ствола, отсоединил магазин, торчавший снизу, у приклада, поставил новый. Рохан видел каждое движение Тарарафе, и ему пришло в голову, что он тоже должен участвовать в бою. Подняв автомат, он прицелился туда, куда стрелял масаи, и нажал на спуск. Ничего не произошло.

«Предохранитель», – подумал Рохан.

В прыгающем свете горящего куста он нашел маленький рычажок, передвинул его и снова нажал на спуск.

С тем же успехом.

Рохан истерически засмеялся, еще раз щелкнул предохранителем: странно, что Ь Грохоте и треске он услышал этот сухой металлический звук, и в третий раз, чисто механически, нажал на спусковой крючок.

Оружие у него в руках оглушительно бахнуло. Приклад с такой силой треснул в плечо, что оно сразу онемело. Единственной пользой от выстрела было то, что Рохана заметил масаи. Он тут же оказался рядом, бесцеремонно ухватил стоящего на коленях Рохана за куртку и поставил на ноги.

– Уходи, малый! Уходи! – закричал он и бесцеремонно пнул молодого человека коленом под зад.

Левой рукой держа автомат (правая плохо слушалась его), Рохан затопал в указанном направлении.

Тарарафе обогнал его, закричал «Беги!», повернулся, выстрелил назад, помчался длинными прыжками, как заяц, обогнав Рохана… Тот припустил быстрей, споткнулся и полетел носом в землю. Из глаз посыпались искры.

Когда через мгновение Рохан поднял голову, Тарарафе, пригнувшись, теми же длинными прыжками бежал к нему… Но не добежал. Сбоку, футах в шестидесяти, разорвалась граната, и масаи упал.

Позабыв про пули, Рохан вскочил и бросился к чернокожему.

Он снова ничего не видел, но запомнил, куда бежать. Тарарафе был жив. Молодой человек слышал, как тот шипит и ругается в темноте. Потом щелкнула зажигалка, и в ее тусклом свете Рохан увидел, что нога масаи от середины бедра до колена залита кровью. Огонек погас. Рохан помог Тарарафе подняться. Его страх куда– то пропал. Теперь внуку Рохана Дейна было совершенно наплевать на пули.

– Дай мне ружье! – крикнул он.

– Нет! – Масаи скрипнул зубами и, вцепившись в плечо молодого человека, побежал вперед. Да так быстро, что было непонятно, кто из них ранен.

Но шагов через пятьдесят Тарарафе поубавил прыти. Плечо Рохана, ушибленное прикладом, ныло под тяжестью чернокожего друга. А позади продолжали стрелять. И пули пролетали совсем близко.

– Я здесь! – вдруг раздался рядом голос Джибса.

Американец подхватил Тарарафе с другой стороны, и Рохану сразу полегчало. И двигаться они стали куда быстрее.

– Мы уйдем! – бодро заявил Джибс.

Стрельба позади почти прекратилась. Лишь изредка короткие очереди разрывали тишину.

– У них нет собак! – сказал Джибс. – Мы оторвемся! – но уверенности в его голосе было поменьше, чем минуту назад.

Рохан оглянулся и увидел далеко позади огни фонарей.

– Надо остановить кровь! – прохрипел Тарарафе.

– Давай! – с готовностью согласился Джибс. – Займись! А я пощиплю их сзади…

Странный звук возник где-то рядом. Негромкий, чистый, напоминающий отдаленный зов горна.

Пальцы Тарарафе больно вонзились в плечо Рохана.

– Не двигайтесь! – прошептал масаи.