Текст книги "Паника"

Автор книги: Александр Мазин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Еджав Вулбари был взбешен. Ему требовались немалые усилия, чтобы держать себя в руках.

– Шестеро – убиты! Одиннадцать – ранены. И еще трое пропали без вести! Да к тому же на острове – диверсанты! Вы скверно справляетесь со своими обязанностями, полковник!

Бейсн пожал плечами. Глаза его были пусты и холодны, как северное море, на берегу которого он родился пять десятилетий назад.

– Отчасти склонен с вами согласиться, сэр, – проговорил он без тени смущения или раскаяния. – Но обращаю ваше внимание, что, хотя эти трое, проникшие на остров и сумевшие ускользнуть в тропической темноте, мастера своего дела, поимка их – дело нескольких часов. Наши потери незначительны. Это же неизбежные тактические издержки! Война, сэр! Сегодня мы прочешем остров от берега до берега, не так уж он велик, и направим ночные ошибки! Заверяю вас: все будет в порядке! Эти трое представляли бы угрозу, если бы могли покинуть Козий Танец, а это исключено. Очень скоро, сэр, у вас будет возможность познакомиться с этими ловкими ребятами! Ей-богу, на таких парней стоит взглянуть!

Вулбари испытующе оглядел своего военного советника. Нет, Бейсн не пытается обмануть. А раз так, на слова полковника вполне можно полагаться. Шейх, с презрением отзывавшийся о белых в кругу своих родственников и подчиненных, на самом деле доверял белым офицерам куда больше, чем черным. И дело было даже не в знаниях или опыте. За такие деньги можно отыскать и черного, ничуть не уступающего в профессионализме полковнику Бейсну. Но какому черному он сможет настолько доверять?

– Тактические издержки! – проворчал Вулбари. – Раххам сказал: вы обломали девчонку, полковник?

Бейсн поморщился:

– Это не работа для солдата, сэр! И полагаю: нам совершенно все равно, будет она трястись от страха или нет.

– Если коза блеет, леопард придет скорее! – заявил Вулбари.

– Возможно, он уже пришел!

– Ночная компания? Вряд ли! Хамстер-младший, насколько мне известно, относится к сорту умников, а не солдат!

– С таким отцом совершенно не обязательно стрелять самому! – заметил Бейсн.

Сложив ладони пирамидой, он откинулся в кресле и, прищурившись, посмотрел поверх головы Вулбари.

– Мы узнаем об этом еще сегодня! И есть еще один вопрос, который я хочу решить сегодня, господин Вулбари!

– Да, полковник?

– Женщины! – произнес Бейсн. – Я считаю целесообразным доставить сюда, на Козий Танец, не менее дюжины женщин для обслуживания моих солдат! Погодите, сэр! – воскликнул он, заметив, что кандидат в президенты собирается ответить отказом. – Я знаю вашу точку зрения и гарантирую, что сумею избежать внутренних конфликтов. Кое-кто из моих людей уже страдает сексуальными галлюцинациями. Если подготовительный период продлится еще месяц, некоторые станут неуправляемыми.

– Есть целые армии, полковник, целые армии, вполне обходящиеся без борделей!

– Да, сэр! И армии эти пригодны разве что для инженерных работ!

– Я обдумаю ваши слова, полковник! – холодно произнес Еджав Вулбари.

И полковник ушел.

Взглянув на часы, Вулбари посидел минут пять с закрытыми глазами, затем вынул из ящика молитвенный коврик и расстелил посреди гостиной. Как всякий новообращенный (пусть даже и из политических соображений), кандидат в президенты очень серьезно относился к своим религиозным обязанностям.

Пока шейх взывал к Аллаху, его военный советник размышлял над тем, что сам он недавно определил как сексуальные галлюцинации. И, вспоминая свою беседу с Веерховеном сегодня утром, все более склонялся к мысли, что галлюцинациями тут и не пахнет. Хотя несколько часов назад, когда лейтенант явился к нему, Бейсн, здорово расстроенный неудачей ночной операции, не воспринял сказанное Веерховеном всерьез.

– Вы полагаете, лейтенант, что эта красотка с ногами газели Томпсона вам не приснилась? – рассеянно спросил полковник.

Мысли его все еще были заняты результатами недавних действий. Капрал, чье тело сейчас лежит в морге, не взял с собой радиопередатчик! Это была ошибка Бейсна. Его недосмотр. Любая неудача его солдат – неудача самого Бейсна. Полковник редко допускал ошибки. Очень редко. Потому что никогда не повторял их дважды. Все было тщательно продумано. И любое действие подстраховано. Первая группа могла упустить «гостей». Она могла даже потерять пленников в результате неожиданной атаки. Больше того, Бейсн допускал, что эта тройка – не единственные, высадившиеся на остров.

Полковник был далек от того, чтобы полагать врага более глупым, чем он сам. Но вторая группа, люди, специально подготовленные к ночному бою, вступив в прямой контакт с врагом, никак не могли его потерять на такой крохотной территории, как Козий Танец.

– Значит, очень красивая, да? – Полковник усмехнулся.

– Настоящая валькирия! – горячо воскликнул лейтенант. Бейсну следовало обратить внимание на возбуждение своего обычно спокойного офицера. – И настоящее чудовище! Сэр! Моя жизнь подвергалась серьезной опасности!

– Что ж, лейтенант! Разве вы не боевой офицер? – усмехнулся Бейсн.

– Вы мне не верите, полковник! – сердито сказал Веерховен. – Вспомните хотя бы об отпечатках копыт! О которых говорил М'Батт!

«М'Батт! – подумал полковник. – Да, это действительно серьезная потеря».

Зулу-следопыт был очень ценен. Почти так же, как Бичим. Уму непостижимо, куда он мог деться! Если М'Батт убит…

– Уверен, сэр, это она! Это ее следы!

– Думаю, мы недостаточно знаем фауну острова! – ответил Бейсн. – Можете заняться зоологией, когда закончите с основными работами!

«Он издевается!» – подумал Рихард.

Но полковник не издевался. Просто в его военном опыте не было места для валькирий с копытами.

– А дверь? – напомнил Веерховен.

– Дверь? – До их разговора Бейсн еще не заглядывал в домик лейтенанта. – Если вы, лейтенант, готовы показать мне запись…

– Камеры… – Веерховен смутился. – Камеры, по неизвестным причинам они вышли из строя, когда… когда существо проникло в помещение!

Лейтенант не пожелал признаться, что не захотел следить за собственной спальней.

– Существо… По неизвестным причинам… – Бейсн хмыкнул. – Лейтенант! Послушайте меня! – В голосе полковника появился металл. Теперь он был достаточно сосредоточен. – На территории острова трое вооруженных и очень опасных диверсантов. И они беспокоят меня куда больше ваших ночных кошмаров! Потому я собираюсь сегодня же прочесать Козий Танец снизу доверху. Если вместо троих вооруженных мужчин я обнаружу прекрасную нимфу, которая пристает к моим солдатам, вы услышите мои извинения! Можете идти, лейтенант!

Со времени разговора Харви Бейсна с Рихардом Веерховеном прошло два часа. И у полковника было достаточно времени, чтобы подумать. И чем больше он думал, тем яснее проступал неизвестный фактор. Бейсн не знал, в чем или в ком выражен этот фактор. Но он – был. Все данные говорили об этом. Раз так, логический ум полковника уже не мог отвергнуть ни одну гипотезу. Даже самую абсурдную. Харви Бейсн был очень обеспокоен. И он был бы обеспокоен еще больше, если бы мог догадаться о сипах, с какими должен был столкнуться.

Когда Рохан пришел в себя, у него возникло ощущение, что он несколько часов поджаривался на солнце. Кожа горела, мысли путались, в горле пересохло. Однако солнцем здесь и не пахло.

Чьи-то руки ласково коснулись его лица. Но и это нежное прикосновение было неприятно. Из-за саднящей ножи.

– Пить, – прохрипел он.

Негромкое шуршание, слабое движение воздуха. Тот или та, находившаяся рядом с ним, ушла.

Рохан прислушался. Звуков вокруг было довольно: постукивание, шорохи, чьи-то чуть слышные голоса, всплески, похрустывание… Очень много звуков – и ни одного, подсказывающего, где он. И как Рохан здесь очутился. Последнее, что он помнил, это Джибс, взмахом ножа отсекающий верхушку кокосового ореха. Привкус этого ореха до сих пор был у него во рту, хотя доминировал все-таки вкус смешанного с песком кошачьего дерьма. Может быть, ему снова дали по голове? Это было бы несправедливо – получить по голове, уцелев во время предыдущего кошмара. Скверные воспоминания всегда сохраняются лучше хороших. Рохану не нужно было напрягаться, чтобы грохот выстрелов и вспышки разрывов ожили в его памяти. И отчаянный бег «не– знаю-куда» через ночной лес… Как же он здесь очутился? Его похитили? Судя по самочувствию – очень возможно! И где тогда Джибс с Тарарафе? Если они на свободе – у Рохана есть шанс!

Крик. Он слышал чей-то крик, когда пришел в себя! Или – показалось?

Молодой человек пошарил вокруг и убедился, что лежит на жалкой соломенной подстилке, кое-как прикрывающей каменный пол. Какой-то каземат? Тюрьма?

Рохан сел. К его удивлению, тело вполне повиновалось. Хотя кожа по-прежнему горела. Может быть, стоит встать и прогуляться?

Рохан не успел осуществить свое намерение. Рядом раздались шаги – цоканье каблучков по каменному полу, – и, когда шаги смолкли совсем рядом с ним, в руке Рохана оказался гладкий цилиндр толщиной с руку. Он ощупал его поверхность: похоже на бамбуковый ствол. И тут ноздрей его достиг восхитительный свежий запах ключевой воды.

Рохан пил долго. Судя по весу, в стволе содержалось не меньше трех пинт жидкости. Рохан выпил все, И ему сразу стало легче. В голове прояснилось.

– Хорошо?

Значит, это женщина! Черт возьми, чудесный голосок!

– Значительно лучше! – поблагодарил молодой человек. – Где я?

Вместо ответа женщина взяла его руку и положила на что-то горячее и упругое. Рехану достаточно было слегка сжать пальцы, чтобы убедиться в правильности первого ощущения. Совсем неплохого ощущения! И тут Рохан сообразил, что на нем нет никакой одежды. Даже плавок, в которых он выбрался на остров.

Женщина засмеялась, и смех этот заставил Рохана задрожать. Чудесный смех! Волнующий! Возбуждающий! Многообещающий! Он был как наркотик! И Рохан был чертовски взволнован! От этого восхитительного бархатного смеха все мысли, кроме одной, исчезли из его головы.

– Оставь его!

Еще один женский голос. Такой же очаровательный, но на пол-октавы ниже.

Рохан был слегка разочарован, когда ладошка, прижимающая его руку к восхитительной на ощупь груди, исчезла. И грудь – тоже. Хотя женщина по-прежнему была рядом: Рохан чувствовал ее тепло.

Другая рука коснулась его кисти. Такая же горячая, но более широкая. Все же не настолько широкая, чтобы не утонуть в ладони Рохана, когда он сжал пальцы… и был рывком поставлен на ноги. У этой женщины была сила тяжелоатлета.

Рохан тут же отпустил руку и шагнул назад.

– Полегче, моя сладкая! – произнес он.

Первая женщина засмеялась. С вызовом.

– Пойдем со мной!

Предплечье Рохана сжали сильные пальцы. С такой безошибочной точностью, словно вокруг не царила непроглядная тьма. В голосе говорившей не было ни малейшего сомнения в том, что Рохан подчинится.

– Ну нет! – решительно воспротивился Рохан. – Твоя подружка мне больше по душе!

Он попытался освободиться от стальной хватки, но не преуспел в этом.

– Меня зовут – Мякоть Жемчужницы! – проговорила первая и снова засмеялась.

– Красивое имя! – пробормотал Рохан, все еще пытаясь выдернуть руку и испытывая сильное желание врезать как следует наглой незнакомке. Но Рохан был слишком деликатен, чтобы ударить женщину. Даже если она ведет себя как мужчина.

Вся гамма чувств проявлялась на лице Рохана, и Мякоть Жемчужницы получила большое удовольствие, глядя на свою сестру. Та совершенно растерялась. Ей было приказано обращаться с пленником бережно! Очень бережно!

Гнев Вечерней Луны обратился на Мякоть Жемчужницы. Выпустив руку Рохана, она попыталась ударить Древнюю по лицу. Мякоть Жемчужницы легко уклонилась. Она не собиралась драться с более сильной сестрой. Но и Луне нипочем ее не поймать! К тому же у Луны приказ владыки немедленно привести Рохана.

Старшая Древняя снова посмотрела на упрямое Дитя Дыма. Она могла бы приказать Рохану следовать за собой. Но была уверена, что Мякоть Жемчужницы тут же вмешается и разрушит гибкую связь. Вечерняя Луна вздохнула. Этой ночью ей пришлось немало поработать.

Она устала и голодна. Правда, ей обещана награда,..

Древняя еще раз вздохнула и пропела два коротких слова…

Рохан изо всех сил напрягал слух, пытаясь сообразить, что происходит. Женщина отпустила его, но что дальше?

Два звука один за другим ударили его в грудь, всосались внутрь и разлились по жилам, распространяя онемение. Как будто ему сделали инъекцию. Руки его бессильно повисли.

Вечерняя Луна в третий раз вздохнула и взяла строптивое Дитя Дыма на руки. Мякоть Жемчужницы не осмелилась ей помешать.

– До свиданья! – пропела она вслед.

Рохан не мог двигаться и говорить тоже не мог. Но мог слышать и чувствовать. И не так трудно было сообразить, что его несут на руках. И несет женщина. Вот только куда она его несет и зачем? Рохан был не на шутку заинтригован. Настолько, что даже не испытывал беспокойства.

Длинные волосы, мягкие, пушистые, приятно пахнущие, щекотали лицо Рохана. Одна рука женщины держала его под колени, вторая – за плечи, так что голова Рохана откидывалась назад. Руки у женщины были тверды, как дерево. Неудивительно: в молодом человеке несмотря на все мытарства оставалось никак не меньше ста восьмидесяти фунтов, а несла она его уже минуты две. И, судя по ровному дыханию, могла нести еще долго.

Звук шагов изменился: стал глуше и как-то иначе отражался от стен. Но вокруг по-прежнему было темно. Ту, кто его нес, темнота не смущала. Рохан попытался представить, как выглядит со стороны. Это было нелегко. Его лет двадцать не носили на руках.

«Какой у нее удивительный запах!» – подумал он.

И тут, совершенно неожиданно, в памяти Рохана всплыла картина: длинноволосая молочнокожая девушка с черным телом на руках. Лесная фея, несущая Тарарафе.

Он вспомнил! И все-таки не испугался. Было что-то, что-то, пока прячущееся в глубине памяти, что-то отгоняющее страх. Хотя он прекрасно помнил всю сцену на берегу. А Рохан еще пытался сопротивляться! Еще одна картина: Дин, неуловимо быстрым движением метнувший нож, – и девушка, небрежно отбрасывающая оружие еще более быстрым жестом. Небрежно, как (резиновый мячик. Только это был не мячик, а тяжелый, острый как бритва нож.

И еще голос. Да уж! Там, где спасовал Дин, ему, Рохану, следует вести себя скромно! Голос! Нет, не зря Фло вбивала ему в голову: голос – это все!

«Бедная моя экзотическая малышка Флоренс! – сокрушенно подумал Рохан. – Так мне и не удалось тебя вытащить!»

И все-таки куда эта нимфа его несет? И где Дин? Где Тарарафе?

Рохан уловил новый запах. Запах земли. Почвы. Раньше его не было.

Голова Рохана раскачивалась. Начала болеть шея. Казалось, его несут уже больше часа. Конечно, это было не так. Но терпение его давно иссякло. Только кому до этого дело?

Когда впереди забрезжил свет, Рохан решил, что его обманывают глаза. Но – нет. Свет был настоящим. Настолько настоящий, что Рохан увидел гладкую стену, качающуюся в нескольких дюймах от его глаз. Нет, конечно, это качалось не стена, вдруг свет стал ярче, и та, что несла его, остановилась.

– Положи, – сказал по-английски мужской голос.

И Рохан тотчас узнал голос и вспомнил, откуда у него чувство безопасности. Оно было в слове, которое произнес этот голос там, в прошлом, за миг до того, как Рохана окутал зеленый туман. Это было слово «Брат!».

– Ты свободен! – произнес невидимый мужчина, и возможность управлять своими мускулами вернулась к Рохану. Его пальцы зарылись в песок, на который его положила нимфа.

– Сядь! – произнес голос.

Это были просто слова. Обычные слова, сказанные с американским акцентом. Рохан мог бы и не подчиниться, если бы захотел. И он остался лежать, только повернул голову, чтобы взглянуть на говорившего.

Зрелище было поразительное. В нескольких футах от него, скрестив ноги, на песке сидел человек. Да, Рохан мог считать его человеком. Потому что сидящий выглядел как человек. У него были вполне человеческие руки и ноги. И вполне человеческие черты лица. Такое лицо; могло быть у шестнадцатилетнего юноши. Очень красивого юноши! Нечеловеческим было только одно: салатного цвета сияние, распространявшееся вокруг его тела и озарявшее все вокруг. Не слишком яркое, но и достаточное, чтобы Рохан мог разглядеть каждую песчинку около своей руки.

Сидящий подложил под себя одну ногу, а другую вытянул вперед.

– Я подумал, – проговорил он ласковым, полным обертонов голосом, – тебе будет неуютно в темноте! Но если ты против…

– Нет, – сказал Рохан, садясь. – Я не против, я немного смущен… – Он неуверенно рассмеялся.

Излучающий сияние улыбнулся в ответ. У него было сложение Аполлона и нежное лицо юной девушки.

– Я хочу, чтобы ты чувствовал тебя легко! – произнес он. – Ты знаешь: я не причиню тебе зла! Но хочу, чтобы ты понял: теперь никто не причинит тебе зла!

– А мои друзья? – спросил Рохан.

Потом он с гордостью вспоминал об этом вопросе.

– Им будет хорошо! —« пообещал юноша. И ему невозможно было не верить.

– Ты можешь идти! – вдруг произнес сидящий, поворачивая голову.

Рохан проследил его взгляд: нимфа, та, что принесла его, все еще была здесь. И смотрела на Рохана. Уходить она явно не хотела.

Сияющий юноша поднял руку и произнес несколько слов на неизвестном Рохану языке. Девушка с ногами газели повернулась. Так стремительно, что Рохан вздрогнул: только что он видел ее лицо – и сразу спина, по (второй струятся светлые волосы. Миг —и ее не стало.

Словно растворилась в воздухе.

– Почему… – Рохан замялся.

– Почему я расположен к тебе? – угадал его вопрос сияющий юноша. – Потому что я тебя люблю!

Нельзя сказать, что это было ответом.

Улыбка юноши стала еще лучистее.

– Ты мой брат! – произнес он с нежностью. – Ты – моей крови, Рохан!

– Я? – Рохан едва не подпрыгнул на месте.

– Мой отец – Сэллери Дейн.

– О! – Рохану нечего было смазать.

Сияющий юноша терпеливо ждал, пока Рохан возьмет себя в руки.

«Чем-то он похож на принца Гаутаму! – возникла вдруг мысль в голове Рохана. – Только у него – светлые волосы! А отчего я решил, что у Гаутамы они были темными?»

Какой вздор лезет в голову!

– Где он? – спросил Рохан.

– Сэллери? Он – в мире Темной Луны. Умер.

– Отчего же он умер? – сказал Рохан без всякой задней мысли. Просто чтобы что-то сказать.

Сияющий юноша перестал улыбаться. Его лицо вдруг стало холодно —и бесстрастно.

– Мой отец оскорбил Госпожу! Госпожа не прощает! Никогда!

– Госпожу? – Рохан ощутил беспокойство.

– Госпожа! – произнес юноша ледяным голосом. – Ее зовут Матерью, Владычицей, ОНОЙ зовут ее Древние. Я зову ее Госпожой, потому что она обращается ко мне – Господин! У нее тысячи имен!

– А у тебя… есть имя?

– Есть! – В чарующий голос юноши вернулось тепло. – У меня много, имен, брат! Зови, если хочешь, – АНК. Когда я и ОНА были целым, АНК было моей частью имени. Тогда, – проговорил он мечтательно, – мир был другим. Весь мир, а не только этот крохотный остров. Может быть, теперь… – Кивком головы юноша оборвал себя. – Имя, – произнес он. – Древние зовут меня Тот. Тот-Кто-Властвует. Тот-Кто-Пришел.

– Древние – это… они? – Рохан кивнул головой в сторону темного зева коридора. – Эти твои девушки? С ногами газелей?

– Да. Ты радуешь меня! Да. Они – мои. Госпожа правит ими, их жизнью, смертью, но ты понял верно: они мои!

Рохан понял, что коснулся важной темы, но развить ее не решился.

–Они гипнотизируют голосом! – сказал он.

– То власть Госпожи! – ответил АНК с оттенком пренебрежения. – Эта власть – ничто в сравнении с моей властью!

«Да он тщеславен!» – удивился Рохан.

АНК тут же развеял эту идею:

– Говорю, чтобы ты знал: тебе нечего опасаться и брат! Их желания не совпадают с моими. Но они ничто! Для тебя! Только я властен над всем живым!

– Только – живым? – спросил Рохан. Он чувствовал силу АНКА. И испытывал что-то вроде ликования.

Тоже – чары? Или подсознание Рохана решило, что он и АНК – в одной команде?

– Не только!

В руке юноши появилась короткая палка толщиной с большой палец.

– Вот это, – произнес он, – есть у меня, чтобы властвовать над неживым!

– Жезл? – спросил Рохан, пытаясь определить, что это такое. Смахивало на выкрашенный темно-красным лаком кусок бамбукового стебля.

– Жезл? Нет! Моя свирель! Ей повинуется то, в чем нет истинной жизни!

– Свирель?

В сознании Рохана что-то щелкнуло.

– Ты… Пан? – ошеломленно проговорил он.

– У меня много имен! – Сияющий юноша погладил свирель длинными, тонкими пальцами. – Что удивило тебя?

– Мифы, – пробормотал Рохан. – Значит, это правда?

– Конечно, – с готовностью подтвердил АНК. – В мифах – всегда правда! Вот только какая? Жизнь творит историю, история создает миф, а миф создает жизнь!

– Так говорил наш дед! – и произнес еще что-то по-ирландски.

– Я не понимаю, – сказал Рохан. – Говори по-английски, у тебя неплохо получается! Хотя… неудивительно.

–Я из Древних! – сказал АНК. – Значит, могу говорить с каждым живым существом на его языке. Если пожелаю. Но в моей памяти – жизнь моего отца и, отчасти, моего деда, Рохана Дейна! Так что иногда моими устами говорит твой дядя, Сэллери! Это забавно, правда?

Рохан пожал плечами.

– В тебе мало веселья! – констатировал сияющий юноша. – Тебе не нравится это место, брат?

Рохан огляделся. До сих пор он обращал мало внимания на то, где оказался. И сейчас не нашел в этом месте ничего примечательного. Нечто вроде половинки от куриного яйца с песчаным полом и гладкими, даже глянцевыми стенами. Единственной «достопримечательностью» здесь был, безусловно, АНК.

– Идеальные формы, – произнес сияющий юноша. – Но если это тебя не радует, я могу… – Он поднес к губам свою бамбуковую свирель.

И призрачный купол озарился красками полярного сияния.

Зрелище было потрясающее. Будто над ними разверзся небесный свод.

Рохан задохнулся от восторга… Но лишь на несколько секунд. Потом им овладело беспокойство. Он вспомнил о Фло.

Неизвестно, читал ли его всемогущий брат мысли, но эмпатом он, безусловно, был. Сияние тут же погасло.

–Я-с тобой, Рохан! – произнес АНК, голосом вливая в него часть собственной уверенности. – Говори – я пойму!

– Моя девушка, – проговорил Рохан. – Ее похитили несколько дней назад… Я думаю, она здесь, на острове…

– Только-то? – улыбнулся АНК. – Я дам тебе другую!

– Нет! – Рохан решительно качнул головой. – Понимаю! – кивнул юноша. – В моем мире есть немного и от вашего! Да, здесь на острове есть девушка! Только одна. Появилась два дня назад. Я приведу ее к тебе!

– Но, – забеспокоился Рохан, – там, наверху, полно солдат! Тебя могут убить!

– Меня? Дети Дыма? – АНК расхохотался. – Я терплю их, потому что Древним… Потому что Древние любят иногда развлечься с Детьми Дыма. Но пожелай я – и через час ни одного из них не останется на моем острове!

– Ты не знаешь, каков теперь оружие! – предупредил Рохан. – Время стрел и копий давно миновало!

АНК смеялся так долго, что Рохан начал беспокоиться.

– Ты безмерно веселишь меня! – сказал он наконец. – Разве я не сказал тебе, что память моего отца – во мне? А твой дядя Сэллери воевал, и воевал не копьем и мечом! Хотя мечом он тоже владел неплохо! Я покажу тебе его меч. Потом, Рохан! – Голос АНКА снова стал бархатным. – Я приведу тебе твою девушку! Поверь!

Рохан поверил. Но эти властные обертона напомнили ему кое о чем и дали новый повод для беспокойства.

– Я поеду с тобой! – решительно сказал он.

– Не ревнуй! – АНК безошибочно угадал его мысли. – Дети Дыма не интересуют меня! Я соединяюсь только с Древними! Не ревнуй! Ревность присуща только Госпоже!

– Моя ревность оскорбляет ее? – спросил Рохан.

– Твоя ревность лишает тебя радости! Но я излечу тебя, брат! – АНК поднялся.

– Погоди! – воскликнул Рохан. – Куда ты?

– У тебя еще будет время для вопросов! Очень много времени, куда больше, чем ты можешь предположить! Но сейчас я должен позаботиться об этом!

Сейчас сюда придет Ласкающий Ветер. Она принесет тебе поесть и будет нежна с тобой!

– Но постой… – Рохан вскочил на ноги. – Ты…

– Сядь!

Это был приказ. Ноги Рохана подогнулись, и он опустился на песок. А его могущественный брат повернулся и вошел в черное отверстие подземного коридора.

Сияющий ореол погас. Рохана опять окружила темнота.